Текст книги "Твин Пикс. Беседы создателя сериала Марка Фроста с главными героями, записанные журналистом Брэдом Дьюксом"

Джимми Стюарт под кислотой

Кайл Маклахлен: Самое веселье начиналось, когда приезжал Дэвид, потому что все быстро менялось, а незамыленный глаз создателя это быстро подмечал. Это была его территория. Он чувствовал, что мог творить, что захочет, и мы с радостью принимали его решения.

Дэвид Линч вернулся со съемочной площадки «Диких сердцем», чтобы снимать вторую серию, где в расследовании убийства Лоры Палмер наступал решающий момент, настежь открывающий дверь в мистическую сферу «Твин Пикс», который переворачивал вверх дном все традиции телевещания.

Рэнди Барби (помощник режиссера на съемках сериала): Я как-то читал статью, где Дэвида Линча называли «Джимми Стюартом под кислотой»; так оно и было. Он заявлялся чопорно одетым. Мог прийти в своих складчатых брюках, оттенка хаки, девственно-белой рубашке, застегнутой на все пуговицы, и большой ут-коносой кепке, под цвет брюк. И сказал бы: «Как поживаешь, мистер?» или «Черт побери», в манере Джимми Стюарта. Он появлялся в таком образе, а ты задавался вопросом: «Куда это он намылился?»

Ричард Беймер: Дэвид частенько удалялся в свой трейлер помедитировать, а когда возвращался с созревшей мыслью, то даже не объяснял, откуда и с чего она взялась. (Смеется.) Он приходил и выдавал: «Есть идея, давайте попробуем».

Грег Файнберг (продюсер сериала): Дэвид оказывает такое сильное влияние на всех потому, что специфически воспринимает действительность. Многие считают его странным, но он самый замечательный человек из всех, с кем мне приходилось работать. Только он мог командовать на площадке, а люди – есть с его руки, таким внимательным и обаятельным он был. Это незабываемый опыт.

Венди Роби: Работать с Дэвидом было приятно. Он подходил к актерам, занятым в сцене, и каждому говорил по слову, тайному волшебному слову, подсказку, что играть. Своего рода секрет, это была абсолютно неожиданная фраза. Нередко сцена на странице казалась мне уморительной, а он воспринимал ее совсем по-другому. Он видел ужас и боль, страдания и горечь и переносил тебя в это состояние одной фразой, хотя при этом ситуация оставалась смешной.

Филип Сигал: Линч был очарователен. Он не готовился к съемкам серий, а сразу приходил и снимал. В один из таких дней он опоздал на полтора часа, потому что, приехав на студию, увидел номерной знак, начинавшийся с трех шестерок, и потом ездил по округе, пока не нашел другой такой, который бы снял порчу.

Роберт Бауэр (Джонни Хорн): Дэвид хотел, чтобы актеры залезли под кожу своим персонажам и все прочувствовали сами. Не существовало плохо сыгранных сцен, ведь пока ты был в шкуре героя, все, что ты делал, было правильным.

Однажды он попросил меня поиграть с едой. И во время сцены я начал развлекаться содержимым тарелки, что привело к разбросанному вокруг стола пюре. Другие актеры не знали, что происходит, и их реакция была настоящей. Мы поймали этот чудесный момент – вжились в роль, но в то же время делали все необходимое, чтобы дополнить картину.

Крис Малки (Хэнк Дженнингс): Во время первой сцены, когда я звонил из тюрьмы, Линч сказал: «Эй, Крис, вот, возьми доминошку». Я ответил: «Ладно, хорошо». В перерыве между съемками я задумался и поднес костяшку ко рту. И услышал: «Да, вот так! Поверти ее!» Но я не могу вам рассказать о домино. Есть вещи, о которых я не должен говорить, и дубль четыре – одна из них. В сумме получается восемь, что как-то связано с состоянием окружающего мира. Вы поймете. Во время шоу я проглотил гору пончиков.

Ричард Беймер: Когда снималась сцена с багетом, насколько помню, это было в первом сезоне, я все еще привыкал к разным режиссерам, особенно к Дэвиду. В ней мой брат привозит из Франции сэндвич в багете и, нахваливая его, просит попробовать, и пока я ем, происходит определенный диалог.

Дэвид сказал: «Откуси ломоть побольше, пока говоришь». Потом еще один дубль: «Нет-нет, говори с набитым ртом» А я думал: «Вот вроде я – богатый и утонченный парень, незаурядного склада характера, и вдруг, ни с того ни с сего, пожираю эту гадость, неизвестно почему». Я не понимал, как это связано с данным героем, но Дэвид рассуждал иначе.

Он продолжал снимать и говорил: «Нет, я хочу больше Все равно, даже если слов не различить». В конечном итоге, я откусил большой кусок, как он хотел, но, узнав Дэвида, засомневался, что, возможно, он хотел намного больше. Я мог бы засунуть багет в рот целиком, вот тогда-то он был бы счастлив. Но так далеко я не заходил и продолжал отрывать куски, так как не знал, как много мне нужно жевать. Думаю, он получить шестьдесят пять процентов от желаемого.

Шерилин Фенн: Я приехала на площадку, чтобы снимать сцену, где Одри танцует в закусочной. И Дэвид сказал: «Мы собираемся взять по капучино и переписать эту сцену, а в конце ты должна просто встать и начать покачиваться в ритме, под эту классную, сексуальную, джазовую штуку, которую мы с Анджело только что написали! Это мелодия Одри, и ты просто растворишься в этой музыке!» А я в ответ: «Как это? Я только что отработала эту сцену с моим наставником!» Я занервничала (смеется), но любила его и доверяла, и в итоге согласилась. Я не всегда знала, что буду играть в следующий момент, если честно. Он чувствует этот мир, и если ты не побоишься и доверишься ему, то обретешь крылья.

Снималась сцена, где я поднимаю трубку, а там Эрик, который не должен был звонить. И вот он угрожает и запугивает меня, а я дрожу от страха. И в конце телефонного разговора Дэвид, руководивший съемкой, говорит: «Так, Мэйдж-кин, продолжай… Хорошо, Мэйдж-кин, а теперь медленно начинай поднимать глаза к потолку…» (Смеется.)

То есть я просто должна была поднять глаза, верно? А он заставлял меня еще долго пялиться в потолок, пока не сказал: «Стоп, снято». Я пришла в себя и спросила: «Что это было? Зачем?» А Дэвид ответил: «Просто кадр хороший, Мэйдж-кин!» Пока я обдумывала ситуацию, он считал, что это отличный кадр. И в этом весь Дэвид. Все гениальное просто.

Рэй Уайз: Дэвид всегда радовался случайным ситуациям на площадке и неизменно включал их в процесс. Мы снимали сцену, где я слушаю патефон, беру фотографию дочери со стола и начинаю кружиться по комнате, держа ее в руках и плача. Затем вбегает Грэйс Забриски и пытается остановить меня, пока случайно мы не разбиваем рамку о кофейный столик. Я тогда порезал руку кусочком стекла, и кровь стала капать на фотографию, а я размазывал ее пальцами по изображению, будто рисовал. Это был мой личный «Апокалипсис сегодня», как в сцене, где Мартин Шин в отеле напивается вусмерть и разбивает зеркало кулаком, при этом порезавшись.

Кимми Робертсон: Когда Дэвид Линч на съемочной площадке, все совсем по-другому. Он создает маленький мир или пузырь. Как-то он собрал нас вместе и сказал, что следующая сцена будет связана с Тибетом. Он бегло объяснил суть, и я ничего не поняла, хоть и читала Джозефа Кэмпбелла. Он говорил о чем-то выше моего понимания, но это производило магический эффект. Если хорошенько присмотреться, можно было заметить сверкающую энергию внутри пузыря.

Марк Фрост: Мы с Дэвидом разделяем интерес к Тибету и мистицизму, поэтому сюда же приобщили и Купера, подумав, что полезно будет внести разнообразие в стандартную процедуру расследования, в стиле вестерна, что мы уже много лет наблюдали на экране. Купер, интуитивно полагаясь на альтернативные методы познаний за пределами существования, будучи смышленым парнем, пытается выяснить правду. Мы не только впервые прошлись на счет его принципов, но и показали важную черту главного героя.

Джонатан П. Шоу (режиссер видеомонтажа второй серии): Методу давалось красивое объяснение, но метафорически он напоминал бейсбол. Мы также вымеряем девяносто футов и потом наблюдаем, как странная логика срабатывает. Меня это убило наповал. И вот вы смотрите вторую серию дальше и наблюдаете сцену, где Купер бросает камни, пока Трумэн называет имена, написанные на доске. Этот момент придал другой окрас сериалу, он был очень смешным.

Кайл Маклахлен: Когда раздали сценарий и мне поручили этот длинный монолог о Тибете и всем остальном, я знал, что мы собираемся ступить на неизведанную территорию для телевидения. Да, пилот был «первопроходцем», но по части красноречивых, курьезных и необычных сцен эта сцена одна из лучших, и моих любимых. Помню, как мы все веселились и пробовали бросать камни. У кого-то очень хорошо получалось, не помню, Кимми это была или другая девушка, но она разбила бутылку первой.

Майкл Хорс: Обожаю сцену, где я должен был держать большое железное ведро с камнями, которые мы бросали. Я надел прихватки-рукавички и спросил: «Что это значит?» А Линч ответил: «Ничего, мы подумали, будет забавно увидеть тебя в прихватках». (Смеется.) Я поднял ведро и сказал: «А помните, как он проходил обряд посвящения и поднимал горячий чан в “Кунг-фу»?” (сцена из сериала 1972–1974 «Кунг-фу») – и все засмеялись. Не раз случались смешные ситуации, и это было очень органично. Дэвид позволяет людям окунуться в свой волшебный мир, и происходит то, о чем вы и не догадывались.

Кайл Маклахлен: Мы сделали море дублей, пытаясь попасть в бутылку, потому что снимали общий план, чтобы было видно, как она разбивается. После долгих стараний я наконец поразил цель. Затем они приблизили камеру к бутылке, чтобы снять камень, разбивающий бутылку. А ведь могли бы с самого начала так сделать. (Смеется.)

Кимми Робертсон: Дэвид сказал Гарри [Гоазу]: «Он бросит один камень в тебя и почти что ранит. Поступай, как знаешь, Энди!» (Он называл нас именами персонажей.) И вот он бросает первый камень, а Гарри поднимает его неведомо зачем. Он выпрямляется, и Кайл бросает следующий, и тут камень выпадает из руки Энди, и выглядит это так, как будто он только что получил им в лоб. Я чуть не описалась. Будучи за кадром, я умирала со смеху! Я буквально сползла на одно колено. Гарри был потрясающий.

Майкл Хорс: Присутствовать на площадке было так же, как смотреть сцену по телевизору. Иногда ты был задействован, а когда нет – то не отрывал глаз от других. Наблюдая за съемками проекта, ты проникался «Твин Пикс». Нелегко было отбросить роль и успокоиться. Когда мы снимались в сценах, то ощущали ту же атмосферу, что и вы, когда смотрите сериал по телевизору. Думаю, поэтому он производит такой эффект. Все было взаправду. Мы не старались создавать что-то вычурное или мудреное, как некоторые делают нарочно. Мы лишь окунулись в ту творческую среду, и это было волшебно.

Новая кровь

Широкий спектр персонажей первого сезона «Твин Пикс» расширился, когда интересные личности продолжили присоединяться к составу актеров После сотрудничества Дэвида Линча на съемках «Диких сердцем» с киноактером и музыкантом Дэвидом Патриком Келли он был приглашен на роль Джерри Хорна, неугомонного и пронырливого братца Бена Хорна.

Дэвид Патрик Келли (Джерри Хорн): Марк и Дэвид подарили мне творческую свободу. В тот день мы поговорили о братьях Кеннеди, а еще они разрешили мне придумать стрижку Джерри. Братья Хорн для меня были олицетворением всего самого плохого, что вы могли прочитать о братьях Кеннеди. Говоря об этом, прошу заметить, я приверженец Кеннеди. И хорошо к ним отношусь. Но если вы читали заголовки желтой прессы и верили всем гадостям, что о них писали, то я предпочел быть злым двойником братьев Кеннеди.

Харли Пейтон: Отношения этой парочки [братьев Хорн] походили на нелепый теннисный матч. Они так мастерски обменивались остротами, что зритель находил это забавным. Выглядело все естественно, потому что актеры прекрасно играли, не забывая о комичности ситуации, как и в других сценах сериала.

Дэвид Патрик Келли: Страсть Джерри к еде я перенял в Нью-Йорке, у одного ресторатора поблизости. Я частенько наведывался в магазинчик, пристроенный к ресторану. Этот парень прогуливался там и дегустировал разные блюда. Я взял это на заметку для персонажа Джерри Хорна. В сериале есть сцена, где мы с Беном идем по коридору и я говорю: «Не знаю, что это было, но я все равно съел». (Смеется.) Однажды я услышал подобную фразу от того владельца ресторана и запомнил. Это была говорящая черта характера. Люди уделяют слишком много внимания таким персонажам – секс и еда – вот и все, что интересовало Джерри.

Марк Фрост: Писать сцены с братьями Хорн было очень весело, благо Ричард и Дэвид нашли взаимопонимание в первый же рабочий день. Будто сочиняешь миниатюру для юмористического дуэта, потому что они отлично проводили время, искусно манипулируя друг другом. Я любил писать эти сцены. По характеру и динамике они были похожи на водевиль. Мы только давали повод, а они уже четко знали, что делать дальше. Это было восхитительно. Отснятые дубли с ним были одними из моих любимых.

Дэвид Патрик Келли: Опыт работы с Ричардом Беймером был одним из знаковых событий в моей карьере. Он был таким великодушным и изобретательным. Он и Расс Тэмблин, будучи выпускниками «Вестсайдской истории», восхищали меня. Расс снимался в оригинальном кино «Пейтон-Плейс», а Ричард был в «Анне Франк» [ «Дневнике Анны Франк»]… Иначе говоря, сами актеры «Твин Пикс» уже вдохновляли меня.

Дебют Мигеля Феррера в «Твин Пикс», в роли агента ФБР Альберта Розенфилда, черствого, но гениального судмедэксперта, состоялся во второй серии Набор оскорблений и колкостей Розенфилда разгневал шерифа Трумэна и испытал на прочность границы терпимости агента Купера.

Мигель Феррер: Марк Фрост вручил мне видеокассету [с пилотной версией] и сказал: «Иди домой, посмотри. Потом позвонишь и поговорим». Вечером я добрался до дома, вставил кассету в видак и посмотрел от начала до конца. Потом обзвонил всех знакомых со словами: «Сейчас же приходите ко мне» – и продемонстрировал пилот пяти или шести своим друзьям. Я никогда не видел ничего подобного, как и они, причем по телевизору.

В детстве я рос с одним парнем, который с тех пор приобрел вес в области защиты личного пространства. Если вы – Леди Гага и страдаете от преследования, то звоните в его компанию. Я считал, что Альберт Розен-филд должен быть именно таким, и думал о своем друге, владеющем крутой фирмой личной охраны. Человека, чьи черты я воплотил в Альберте Розенфилде, зовут Гэвин Де Беккер.

Гэвин Де Беккер: В подростковые годы я был «братом» Мигеля… и до сих пор ничего не изменилось. Его семья приняла меня после смерти матери. Разумеется, я видел сериал, но до недавних событий я и не думал, что Мигель подстраивается под меня. Мне так нравился персонаж, что я не замечал схожести.

Кайл Маклахлен: Мигель – один из моих любимчиков. Энергетика, темперамент и черты характера Альберта настолько отличаются от Купера, что дает Куперу возможность сыграть на контрасте и показать свою стойкость и толерантность к другим. Да, с Альбертом тяжело ужиться, но Купер принимает его таким, какой он есть, ценит его навыки, не обращая внимания на насмешки и прямолинейность. Он лишь смотрит на него и умиляется.

Я чувствовал, что через эту дружбу можно рассказать больше о Купере. Мне нравилось работать с Мигелем, он был таким умным и бесстрашным. Я восхищался его решительностью, внутренней силой и всем остальным. Он был моим фаворитом, и энергетика была сумасшедшая. Гарри слабо понимал, что происходит, но Купер все уладил.

Харли Пейтон: Феррер был очень талантлив, и этот персонаж появился в моем сценарии. Я тяготел к оскорбительным шуткам. Мы с Марком работали над определенными частями текста, так что некоторые строки были его фантазией, но было приятно создавать этого героя в своей манере. Он был мне близок, ведь я родом из Северо-Запада, приехал из маленького городка. Поставив себя на его место, я знал, чего ожидать от персонажа. Помню, моя жена потом наткнулась на веб-сайт, посвященный его остротам.

Мигель Феррер: Только получая сценарий каждой второй или третьей серии, мне становилось ясно то, что происходило до этого. Вот если бы вы прилетели с Марса и никогда не видели ни одного эпизода «Твин Пикс», я бы все вам объяснил. И это случалось, не знаю, раз пять, наверное, когда я сидел и записывал все в столбик, чтобы понимать: имена и даты, персонажей и места, разные вещи, события и прочее.

Самыми страшными словами в английском языке, которые мог сказать режиссер в такой ситуации, были: «А давайте снимем все одним дублем». Когда я их слышал, это была пытка! Иногда мучился я один, а иногда Кайл и я жонглировали информацией и парировали мощными речами, обмениваясь умными терминами. И это было очень тяжело. Я был так счастлив, когда мы отсняли все сцены.

Роберт Энджелс: Мигель как-то заикнулся о музыкальном бизнесе, и я поинтересовался: «А что, ты разбираешься в музыкальном бизнесе?» А он ответил: «Да у меня родственница этим занимается». (Смеется.) Хорошо сказал. И я подумал: «Родственница?.. Ах, точно, Розмари Клуни!» Я был не в курсе, что она была его матерью, а Мигель никогда не кичился семьей, а только всех путал.

Тина Ратборн: Мне нравились все сцены, но одна была просто обхохочешься. Та, где были Альберт Розенфилд и тело Лоры на каталке. Когда снимали эти кадры с Мигелем, мы смеялись до слез. И все из-за дрели. Думаю, это скорее был строительный инструмент для закручивания шурупов в стену, ведь при нажатии на кнопку Лора (громкий сверлящий звук) и мы все разражались смехом. Вряд ли это можно было назвать медицинским оборудованием! (Смеется.) Я наблюдала за сценой в камеру и понимала всю нелепость ситуации, особенно с этой дрелью несчастной. Мы хохотали как сумасшедшие, пока отсняли все дубли. Цирк был еще тот.

Мигель Феррер: У меня в руках была дрель, которую в ускоренном режиме, я подносил к лицу Шерил Ли. (Смеется.) И говорил при этом: «Послушай, я буду осторожно с ней обращаться. Не бойся, ты не пострадаешь, я аккуратно. Обещаю!» А она лишь улыбалась мне и говорила: «Не переживай, делай все, что нужно».

А потом мы дошли до места, где Трумэн врезал мне, и я упал и распластался на ней. Приземление было тяжелым, и я обеспокоился: «Ты в порядке? Я постараюсь быть аккуратнее!» А она снова посмотрела на меня, широко улыбнулась и сказала: «Делай что хочешь». Это самое яркое воспоминание о том дне. Она была такой доверчивой, милой и очаровательной, и работать с ней было приятно.

Шерил Ли вернулась в «Твин Пикс» в третьей серии, в качестве кузины Лоры Палмер – Мэделин Фергюсон, прибывшей на похороны Приехав из Миссулы, штат Монтана, Мэдди задерживается в Твин Пикс и решает помочь Джеймсу и Донне в поисках убийцы Лоры.

Шерил Ли (Мэделин Фергюсон): Меня нанимали на неделю, для съемок пилота в Сиэтле, поэтому, когда моя работа в «Твин Пикс» была завершена, я осталась там. Месяцы спустя Дэвид позвонил мне и сказал: «Как насчет переезда в Лос-Анджелес?» В восемнадцать лет я бывала в этом городе и не собиралась возвращаться туда безработной. И я ответила: «Я же умерла». А он проронил: «Ничего, я что-нибудь придумаю». Приехав, я оказалась олененком в свете фар.

Я чувствовала себя не в своей тарелке. Была застенчива и напугана, уговаривала себя и двигалась дальше в этот абсолютно неизведанный мир в новом городе, который всем своим весом обрушился на ребенка из Колорадо. Оглядываясь назад и расставляя все по полочкам, я понятия не имею, как мне это удалось! (Смеется.)

Крис Малки: Однажды Шерил подошла ко мне (а она ведь попросту сногсшибательна), когда я перекусывал в буфете на съемочной площадке, кокетливо взглянула и сказала: «Крис, а ты веришь, что зло существует?» Я посмотрел ей в глаза и ответил: «Шерил Ли, конечно, верю, и я думаю, лукавый искушает меня прямо сейчас!» (Смеется.)

Шерил Ли: Мэдди стала совместной работой. Мы хотели, чтобы она была другой, поэтому, в первую очередь, она отличалась внешне. Для меня было важно понять, чем отличалась энергетика Мэдди в сравнении с Лорой. Когда я играла их, у каждого персонажа было свое мироощущение. Лору мне пришлось искать в глубине души. А черты Мэдди я скорее подчерпнула из окружающей действительности.

Джеймс Маршалл: Персонаж Мэдди сбивал с толку, но нравился мне; эдакий классический поворот. Прием был избитый, но я был рад тому, с чем можно поработать. Я смотрел на происходящее и вопрошал: «Разве кто-нибудь поверит, что она похожа на Лору?» Так всегда было в «Твин Пикс»: «Неужто они на это купятся?» (Смеется.)

Рэй Уайз: Мы с Шерил стали очень близки. Она очень талантлива. Работать с ней на съемках было легко и приятно. Она была очень чуткой и отзывчивой актрисой, полностью открытой. Похожей на меня. Во время производства пилота она дала мне свою фотографию (где она была в четвертом или пятом классе), и я хранил ее в бумажнике все время, пока играл Лиланда Палме-ра. Мы и сейчас дружим и наслаждаемся обществом друг друга, когда появляется возможность.

Шерил Ли: Я восхищалась Рэем и Грэйс. Многогранность Рэя феноменальна. Он гениальный актер! И Грэйс тоже. О лучших родителях в этом сериале и мечтать нельзя. Мне очень повезло работать с такими актерами и, что немаловажно, добрыми людьми, очень отзывчивыми. Я повторяюсь, но для меня это очень важно. Мы чувствовали себя в безопасности, нам было комфортно друг с другом, и спасибо Господу, потому что многое из того, что мы делали и что нам приходилось испытывать, было подарком и благословением – иметь возможность всецело доверять друг другу. Это был чудесный опыт.