Текст книги "Тираны и мстители"

Эпилог

Я видел кровь Стального Сердца.

Я слышал его крик. Я видел, как он горел. Я видел, как он умирает в огненном аду, и убил его именно я. Да, детонатор сработал от его собственной руки, но это не имело значения. Все случилось благодаря мне. И подтверждением тому служил его череп.

Я сидел в кресле вертолета, пристегнувшись ремнями и глядя в открытую дверь. Ветер развевал мои волосы. На заднем сиденье быстро приходил в себя Коди, к немалому удивлению Абрахама. Я знал, что Проф передал ему немалую порцию своих способностей к регенерации. Судя по тому, что мне было о них известно, с их помощью Коди мог восстановиться после любого ранения, лишь бы он еще дышал.

Мы поднялись в воздух на фоне сияющего солнца, оставив позади обугленный стадион, над которым тем не менее царил дух торжества. Отец рассказывал, что стадион Солджер-филд – Солдатское поле – назвали в честь военных, мужчин и женщин, погибших в бою. Теперь же он стал местом самого важного сражения со времен Напасти. Никогда еще название стадиона не казалось мне столь подходящим.

Мы летели над городом, впервые за десятилетие увидевшим настоящий солнечный свет. Люди вышли на улицы, глядя в небо.

Тиа управляла вертолетом, одной рукой держась за руку Профа, словно не в силах поверить, что он действительно жив. Он смотрел в окно, и я подумал, видит ли он то же самое, что и я. Мы не спасли город – пока. Мы убили Стальное Сердце, но на его место наверняка придут другие эпики.

Я не мог смириться с тем, что нам придется бросить этих людей на произвол судьбы. Мы ликвидировали источник власти в Ньюкаго, и нам следовало взять ответственность за это на себя. Я никогда не бросил бы родной дом, ввергнув его в хаос, – даже ради мстителей.

Сопротивляться эпикам вовсе не означало просто их убивать. Требовалось нечто большее. Возможно, имевшее непосредственное отношение к Профу и Меган.

Эпиков можно победить. Некоторых, возможно, даже удалось бы спасти. Не знаю, каким именно образом, но я намерен продолжать искать ответ на этот вопрос, пока жив.

Мы повернули в сторону от города, и я улыбнулся.

«Герои придут… но иногда даже героям нужна помощь».

Я всегда считал, что смерть отца стала переломным моментом в моей жизни. Но только теперь, держа в руках череп Стального Сердца, я понял, что сражался не для того, чтобы отомстить, и не для того, чтобы искупить вину. Я сражался не потому, что погиб мой отец.

Я сражался ради его мечты.

Благодарности

Замысел этой книги рождался долго. Впервые ее идея пришла мне в голову во время книжного тура в… 2007 году? За те годы, что потребовались, чтобы закончить книгу, я получил поддержку от немалого количества людей – надеюсь, что никого не пропущу!

Больше всего я благодарен своему очаровательному редактору Кристе Марино за ее невероятно искусное руководство данным проектом. С помощью первоклассной редактуры она сумела провести эту книгу по всему пути от черновой рукописи до законченного продукта. Должен также отметить одного негодника по имени Джеймс Дэшнер, который оказался столь любезен, что позвонил ей и представил нас друг другу.

Не меньшего одобрения заслуживают также Майкл Трюдо, обеспечивший великолепную корректуру, и сотрудники издательства «Рэндом хаус»: Пол Сэмюэльсон, Рэйчел Вейник, Беверли Горовиц, Джудит Хаут, Доминик Симина и Барбара Маркус, а также Кристофер Паолини – за поддержку и помощь при написании книги.

Как всегда, выражаю огромную благодарность моим агентам Джошуа Билмсу, который не слишком громко смеялся, когда я рассказал ему, что хочу написать эту книгу вместо того, чтобы заняться двадцатью другими проектами, и Эдди Шнайдеру, чья работа заключается в числе прочего в том, что он одевается лучше остальных и его имя мне приходится вспоминать каждый раз, когда я хочу включить его в список благодарностей. Что же касается тяжких трудов над будущим фильмом «Стальное Сердце», мне хотелось бы поблагодарить Джоэла Готлера, Брайана Липсона, Нэйвида Макихарги и сверхчеловека по имени Дональд Мустард.

Огромное спасибо выдающемуся Питеру Альстрому, моему помощнику-редактору, оказывавшему поддержку этой книге с самого начала. Он первым взялся за данный проект как редактор, и большей частью своего успеха книга обязана ему.

Не хотелось бы также забыть мою издательскую команду из Великобритании, Ирландии и Австралии, в том числе Джона Берлина и Джона Паркера из агентства «Зино», а также Саймона Спэнтона и мою британскую издательницу Джонатан Уэйр из «Голланца».

В числе прочих, кто проявлял способности эпиков, читая эту книгу, давая свои отзывы или просто оказывая немалую поддержку, – Доминик Нолан (официальный прообраз Чокнутого Стрелка из «Драконьей стали»), Брайан Макгинли, Дэвид Уэст, Питер (еще раз) и Карен Альстром, Бенджамин Родригес и Даниэль Ольсен, Алан Лейтон, Кэйлин Зобелл, Дэн «Я написал постапокалипсис прежде вас» Уэллс, Кэтлин Сандерсон Дорси, Брайан Хилл, Брайан «Теперь ты должен мне гонорар, Брэндон» Деламбр, Джейсон Денцель, Кальяни Полури, Кайл Миллс, Адам Хасси, Остин Хасси, Пол Кристофер, Мишель Уокер и Джош Уокер. Вы все замечательные люди.

И наконец, как всегда, хотел бы поблагодарить мою прекрасную жену Эмили и троих моих сыновей-разрушителей, которые постоянно вдохновляли меня на идеи о том, как эпик мог бы разнести в пух и прах город – или гостиную.

Брендон Сандерсон

Митоз

1

Наконец он настал – день, которого я ждал десять лет. Блистательный день, который должен запомниться надолго.

Пора купить хот-дог.

Перед нами уже стояла какая-то женщина, но я не полез вперед, хотя она наверняка бы пропустила. Я был одним из мстителей – руководителей восстания, защитников города Ньюкаго, убийц Стального Сердца. Но стояние в очереди давало определенный опыт, и мне не хотелось его упустить.

Вокруг простирался Ньюкаго, город небоскребов, подземных переходов, магазинов и улиц, навеки превращенный в сталь. Тиа выступила с инициативой покрасить часть поверхностей, и теперь, когда рассеялся царивший в городе мрак, оказалось, что отражаемый ими свет делает все вокруг значительно ярче. Немного потрудившись, можно положить конец однообразию: город превратится в калейдоскоп красных, оранжевых, зеленых, белых и пурпурных пятен.

Абрахам, мой спутник в этой вылазке за хот-догом, заметил, куда я смотрю, и поморщился:

– Было бы неплохо при покраске стен чуть больше думать о цветах, чтобы они хотя бы гармонировали с соседними.

Высокий и темнокожий Абрахам говорил с легким французским акцентом, окидывая прохожих небрежным, но вместе с тем проницательным взглядом профессионала. Из кобуры на его бедре торчала рукоятка пистолета. Мы, мстители, формально не являлись полицией – если честно, я вряд ли мог бы точно сказать, кто мы такие. Но все же наша работа требовала оружия, и у меня за спиной висела винтовка. После того как мы разделались с мятежниками, в Ньюкаго воцарился мир, но не стоило рассчитывать, что это надолго. Эпики никуда не делись.

– Какую краску удается найти, ту и используют, – сказал я.

– Слишком уж кричаще.

– А мне нравится. – Я пожал плечами. – Свежо… Город, конечно, выглядит хуже, чем до Напасти, но все же многое изменилось по сравнению с тем, как было при Стальном Сердце. Он похож на… большую шахматную доску. Раскрашенную в уйму цветов.

– А может, на лоскутное одеяло? – усмехнулся Абрахам.

– Тоже годится, если тебе нравятся тупые метафоры.

Лоскутное одеяло? Почему это не пришло в голову мне?

Стоявшая перед нами женщина получила хот-дог, и я шагнул к металлической тележке с навеки раскрытым над ней стальным зонтиком. Продавец по имени Сэм, пожилой бородач в красно-белой шапочке, заулыбался.

– Для вас полцены. – Он принялся быстро сооружать два хот-дога – естественно, по-чикагски.

– Полцены? – переспросил Абрахам. – Похоже, спасение мира уже не вызывает былого чувства благодарности.

– Нужно ведь на что-то жить, – объяснил Сэм.

Он щедро накладывал ингредиенты: желтую горчицу, лук, помидоры, соленые огурцы, перец свежий и маринованный, пучок укропа и щепотку сельдерея. Настоящий чикагский хот-дог выглядит так, будто по тележке с овощами выстрелили из базуки, а потом соскребли с асфальта месиво и выложили его на мясной цилиндр.

Я жадно схватил хот-дог. Реакция Абрахама была скептической.

– Кетчуп? – спросил он.

Продавец широко раскрыл глаза.

– Он нездешний, – поспешил сказать я. – Какой еще кетчуп, Абрахам? Ты же француз. Вам, французам, положено ценить хорошую кухню.

– Французские канадцы ценят хорошую кухню, – проговорил Абрахам, разглядывая хот-дог. – Но я сомневаюсь, что это съедобно.

– Просто попробуй. – Я откусил.

Блаженство.

На мгновение показалось, будто я вернулся в прошлое. Я снова с отцом, еще до того, как все пошло прахом. Слышу его смех, ловлю запахи тогдашнего города – порой смрадные, но при этом живые. Вижу толпы разговаривающих и кричащих людей. Раскаленный летним солнцем асфальт улиц, по которым мы вместе ходили. Фанатов в хоккейных свитерах: «Черные ястребы» только что выиграли Кубок…

Воспоминания развеялись, и я вновь очутился в Ньюкаго, городе из стали. Но этот миг, когда я вновь ощутил забытый вкус… Треск! Этот миг был воистину чудесен. Я взглянул на Сэма, и он улыбнулся. Мы не в силах вернуть былое. Мир стал другим.

Но, черт побери, у нас снова настоящие хот-доги!

Я окинул взглядом окрестности. В очередь больше никто не встал; люди шагали мимо, потупив взгляд. Мы находились на Ферст-Юнион-сквер, священном месте, где когда-то стоял банк. Площадь была также центром, где сходились все дороги нового города, – весьма оживленная, вполне пригодная для торговли хот-догами.

Вздохнув, я бросил несколько монет на тележку Сэма и прокричал:

– Бесплатные хот-доги для первых десяти желающих!

Люди смотрели на нас, но никто не подходил. Встретив мой взгляд, они опускали глаза и шли дальше.

Сэм вздохнул, положив руки на тележку:

– Понимаешь, Сталеубийца, они слишком боятся.

– Боятся хот-догов?

– Боятся свыкнуться со свободой. – Сэм смотрел на женщину, которая направлялась ко входу на подземные уровни, где по-прежнему жила большая часть населения.

Даже притом, что теперь в небе светит солнце, и стены раскрашены в разные цвета, и никакие эпики не измываются над людьми, горожане все равно прячутся под землей.

– Они думают, что эпики вернутся, – кивнул Абрахам. – Фаталистически ждут неизбежного.

– Это ненадолго, – промямлил я, набив рот вкуснятиной. – Вот увидишь, люди поймут.

Разве не это было самым главным? Убить Стальное Сердце? Показать, что мы способны дать отпор? Рано или поздно люди обязательно поймут. Мстители не могли сражаться со всеми эпиками в стране, не имея поддержки народа.

Я кивнул Сэму:

– Спасибо за то, что ты делаешь.

Он кивнул в ответ. Может, это и выглядело глупо, но появление Сэма с хот-догами – одно из важнейших событий, которые видел этот город за десять лет. Мы сражались боевым оружием, убивали врагов. Но тележка с хот-догами на углу – тоже оружие.

– Посмотрим, – сказал Сэм, отодвигая мои монеты, кроме двух пятицентовиков, платы за наши хот-доги.

Мы снова пользовались американскими деньгами, пока только монетами, и ценили их высоко. По предложению Тиа городское правительство поддерживало покупательскую способность монет за счет торговли продовольствием.

– Оставь, – сказал я. – Раздай хот-доги бесплатно первым десяти, кто подойдет. Мы изменим людей, Сэм. По чуть-чуть, не торопясь.

Он улыбнулся и забрал деньги. Когда мы Абрахамом отошли, в моем наушнике зазвучал бесстрастный голос Тиа:

– Вам есть о чем доложить?

– Доги просто шикарные, – ответил я.

– Доги? – переспросила она. – Вы что, инспектировали собачьи питомники?

– Юный Дэвид, – проговорил с набитым ртом Абрахам, – дал мне урок местной кухни. Похоже, эта хрень называется хот-догом потому, что годится только на корм собакам.

– Ты водил его к той тележке с хот-догами? – осведомилась Тиа. – Разве вы не должны встречать новичков?

– Вы оба ничего не понимаете в кулинарном искусстве. – Я запихнул в рот остатки лакомства.

– Уже идем, Тиа, – сказал Абрахам.

Мы направились к городским воротам. Новое правительство отгородило центр, возведя на некоторых улицах баррикады из стальной мебели и создав тем самым периметр, который помогал контролировать приток людей в город.

Встречные спешили по своим делам, понурив голову. Сэм был прав: большинство населения, похоже, считает, что эпики в любой момент могут обрушиться на город, верша возмездие. После того как мы одолели Стальное Сердце, огромное число жителей покинуло город.

Это весьма огорчало, поскольку у нас теперь имелось временное правительство, фермеры для работы на загородных полях и Эдмунд, который благодаря своим способностям эпика обеспечивал всех бесплатной энергией. У нас даже была городская полиция, состоявшая из бывших отрядов охранки.

Ньюкаго функционировал не хуже, чем при Стальном Сердце. Мы попытались воспроизвести созданную им организацию, но без ничем не обоснованных убийств. Вполне можно жить, уж всяко здесь лучше, чем в Разъединенных Штатах.

И тем не менее люди прятались, ожидая катастрофы.

– Они поймут, – пробормотал я.

Абрахам посмотрел на меня:

– Возможно.

– Вот увидишь.

Он пожал плечами, дожевывая хот-дог, и скривился:

– Вряд ли я смогу тебя простить, Дэвид. Это просто кошмар. Вкусы должны дополнять друг друга, а не вести войну на уничтожение.

– Но ты же съел.

– Не хотел показаться невежливым. – Он снова поморщился. – Ох и гадость!

Мы молча дошли до первой незабаррикадированной дороги, где солдаты проверяли желающих войти. Люди с паспортами Ньюкаго – фермеры и прочие, работавшие за пределами центра, – проходили без очереди. Новичков останавливали и велели ждать указаний.

– Неплохая толпа собралась, – заметил я.

В очереди ждали человек сорок или пятьдесят. Абрахам что-то проворчал. Мы подошли к мужчине в черной броне, который объяснял городские порядки группе людей в ветхой и грязной одежде. Многие из них провели последние годы вне цивилизации, прячась от эпиков и пытаясь выжить на территории, где правила многослойная, как русская матрешка со злобной физиономией, тирания.

Похоже, среди новичков было две семьи – я заметил детей. Это меня приободрило.

Пока несколько солдат инструктировали вновь прибывших, ко мне подошел Рой. Он тоже был в черной броне, но без шлема. Лица скрывать не требовалось – охранка и без того внушала достаточно страха.

– Привет, – сказал тощий рыжий парень, с которым мы вместе росли.

Я так и не понял, таит ли он на меня злобу за то, что я когда-то прострелил ему ногу.

– Как эта партия? – тихо спросил я.

– Лучше, чем вчера, – буркнул Рой. – Меньше дармоедов, больше настоящих трудяг. Сразу видишь разницу, когда объясняешь, чем тут предстоит заниматься.

– Дармоеды? Они что, отказываются от работы?

– Нет, – ответил Рой. – Просто изображают радость: улыбаются и все такое. На самом деле притворяются. Ждут, когда им дадут работу, и бросают ее, как только подворачивается возможность стянуть, что плохо лежит. Мы стараемся их отсеивать.

– Осторожнее, – предупредил я. – Не отправь кого-нибудь в черный список только за то, что он слишком большой оптимист.

Рой пожал плечами. Охранники приняли нашу сторону – мы контролировали энергию, приводившую в действие их оружие и броню, – но они тоже были на пределе. Стальное Сердце иногда использовал их для борьбы с низшими эпиками. Судя по тому, что я слышал, это не лучшим образом заканчивалось для обычных людей, невольных участников таких конфликтов.

Охранники лучше других знали, каково это – бросить вызов эпикам. Если бы кто-нибудь могущественный решил занять место Стального Сердца, от полиции было бы меньше толку, чем от мешка со змеями на конкурсе танцев.

Я ободряюще хлопнул Роя по плечу. Солдаты закончили с очередью, и я присоединился к Абрахаму, который начал знакомиться с каждым из новичков. Мы решили, что после «теплого приема» со стороны охранников, с их подозрительными взглядами и суровыми назиданиями, небольшой дружеский разговор не повредит.

Я поприветствовал одну из семей. Рассказал, какой чудесный город Ньюкаго и как я рад прибытию этих людей. Не объяснил им, кто я, лишь намекнул, что выполняю обязанности связного между жителями города и мстителями. У меня уже была заготовлена соответствующая речь.

Пока мы беседовали, мимо кто-то прошел.

Те же волосы. Та же фигура.

Я резко повернулся, скомкав конец речи. Сердце отчаянно забилось в груди. Но это была не она.

Конечно, это не могла быть она. «Дурак ты, Дэвид Чарльстон, – подумал я, возвращаясь к своим обязанностям. – Как долго еще будешь дергаться, заметив женщину, слегка похожую на Меган?»

Ответ был прост: до тех пор, пока не найду ее.

Новички хорошо восприняли мои слова. Они успокоились, некоторые даже стали задавать вопросы.

Выяснилось, что входившая в эту группу семья бежала из Ньюкаго несколько лет назад, решив, что блага цивилизации не стоят тирании. Теперь она была готова начать жизнь с чистого листа.

Я рассказал о работах, которые могли подойти этим людям, и посоветовал побыстрее обзавестись мобильниками. Благодаря им нашли друг друга многие члены нашей администрации, и тот факт, что у нас имеется электричество для этих устройств, являлся одной из главных привлекательных черт Ньюкаго. Мне хотелось, чтобы люди перестали считать себя беженцами и влились в наше сообщество.

Сказав все положенные слова, я отошел в сторону. Воодушевленные иммигранты двинулись вперед, разглядывая возвышавшиеся впереди здания. Рой был прав, эта группа выглядела многообещающе. Все-таки мы чего-то добились.

Я вдруг нахмурился.

– Ты говорил с ним? – спросил я у Абрахама, кивая на мужчину в конце процессии.

Тот был одет просто – в джинсы, выцветшую футболку и кроссовки на босу ногу. Его предплечье опоясывали татуировки, а в ухе висела серьга. Он был мускулист, угловат, лет сорока. Что-то в нем чувствовалось такое…

– Он почти все время молчал, – ответил Абрахам. – Знаешь его?

– Нет. – Я прищурился. – Подожди здесь.

Я последовал за группой, достав мобильник и рассеянно поглядывая в него на ходу. Люди шли, как и было велено, в сторону офисных зданий на Ферст-Юнион-сквер. Возможно, я зря беспокоился. Обычно у меня слегка разыгрывалась паранойя, когда Профессора не было в городе. Они с Коди отправились на восток, чтобы встретиться с другой ячейкой мстителей. В Новилон или еще куда-то.

Проф в последнее время вел себя странно – по крайней мере, так мы это называли. «Странно» на самом деле было эвфемизмом фразы «Проф – тайный эпик, и он изо всех сил пытается не озвереть и не убить всех нас, так что иногда ему нужно держаться подальше от общества».

Я всю жизнь ненавидел эпиков и строил планы их уничтожения, а под конец близко познакомился с тремя. Разговаривал с ними, ел за одним столом, сражался плечом к плечу. И они мне нравились. А если говорить о Меган – даже более того.

Бросив взгляд на процессию, я снова посмотрел на мобильник. Жизнь раздражающе усложнилась. Во времена Стального Сердца мне приходилось думать только о…

Эге!

Остановившись, я пригляделся. Человека, за которым я следил, среди вновь прибывших уже не было.

Треск! Я прислонился к стальной стене, вернул мобильник в верхний левый накладной карман куртки и снял с плеча винтовку. Куда подевался этот тип?

Вероятно, нырнул в один из переулков. Я заглянул в тот, мимо которого только что прошел, и увидел удаляющуюся тень. Подождал, пока он скроется за углом, и метнулся следом. На углу я присел и осторожно выглянул.

Татуированный стоял и озирался.

А потом их стало двое.

Две фигуры направились в разные стороны. Одинаковая одежда, одинаковая походка, одинаковые татуировки и украшения. Как будто разъединились две тени.

Ох ты треск! Я отключил все звуки мобильника, кроме того, что шел через наушник, и поднес устройство ко рту.

– Тиа, Абрахам, – прошептал я, – у нас большая проблема.

2

– Ага, – зазвучал в ухе голос Тиа. – Нашла.

Я кивнул, следуя за копией татуированного. Тот разделился еще дважды, отправляя своих клонов в разные стороны. Вряд ли он меня заметил.

– Митоз, – прочитала Тиа одну из моих заметок. – Изначально носил имя Лоренс Роберт. Эпик, обладающий уникальной способностью копировать самого себя. Ты пишешь, что раньше он был гитаристом в какой-то рок-группе.

– Угу, – ответил я. – И как будто не изменился с тех пор.

– Ты поэтому в нем эпика опознал? – спросил в моем ухе Абрахам.

– Возможно, – ответил я без уверенности.

Долгое время я считал, что смогу угадать в человеке эпика, даже если он никак не проявляет своих способностей. Опознаю его по особенностям походки, по странностям поведения.

Но это было до того, как я не сумел увидеть эпика не только в Меган, но и в самом Профе.

– Думаешь, он из высших эпиков? – спросила Тиа.

– Угу, – тихо ответил я, наблюдая за копией Митоза, которая стояла на углу и разглядывала прохожих. – Я кое-что знаю о нем. Его нелегко будет убить. Если выживет хотя бы один из клонов…

– Клоны тоже могут разделяться? – поинтересовался Абрахам.

– Они на самом деле не клоны, – сказала Тиа. (Послышался шорох – она листала мои записки.) – Все они его копии, но среди них нет «главной». Дэвид, у тебя точные сведения?

– Мои сведения – это в основном слухи, – честно ответил я. – Что смог, проверил, но ко всему написанному мной следует относиться с долей скепсиса.

– Тут говорится, что все клоны связаны друг с другом. Если убить одного, остальные об этом узнают. Однако они должны регулярно воссоединяться для обмена полученной информацией, а это уже кое-что. Так, что у нас здесь?.. Чем больше копий он создает…

– Тем глупее все они становятся, – закончил я, вспомнив. – Когда Митоз один, он достаточно умен, но каждый новый клон снижает интеллект коллектива.

– Похоже на его слабое место, – заметил Абрахам.

– Еще он терпеть не может музыку, – сказал я. – Как только сделался эпиком, взялся крушить музыкальные отделы в магазинах. Известно, что он убивает на месте каждого, у кого увидит наушники.

– Еще одно потенциальное слабое место? – спросил Абрахам.

– Пожалуй, – ответил я. – Но даже если оба сработают, нам нужно будет добраться до каждой его копии. В том-то и проблема. Митоз наверняка надежно припрятал несколько штук.

– Треск, – буркнула Тиа. – Как крысы на корабле.

– Угу, – согласился я. – Или блестки в супе.

Тиа и Абрахам промолчали.

– Вы когда-нибудь пытались собрать с поверхности супа все блестки? – спросил я. – Это крайне непросто.

– С чего вдруг в моем супе должны оказаться блестки? – удивился Абрахам.

– Не знаю, – ответил я. – Может, кто-то их туда насыплет. Какая разница? Слушай, Тиа, там в заметках еще что-нибудь есть?

– Это все, что ты дал, – сказала Тиа. – Я свяжусь с другими лористами и спрошу, не знает ли кто больше. Дэвид, продолжай наблюдение. Абрахам, возвращайся к зданию городского правительства и без лишнего шума перекрой туда доступ. Уведи мэра и ее персонал в убежище.

– Хочешь вызвать Профа? – тихо спросил я.

– Я ему сообщу, – ответила она. – Но Профу понадобится несколько часов, чтобы вернуться, даже если мы пошлем за ним вертолет. Дэвид, не делай глупостей.

– Когда это я делал глупости?! – возмутился я.

Снова повисла пауза.

– Просто сдерживай твой природный пыл, – сказала Тиа. – По крайней мере, пока у нас не появится план.

План. Мстители обожали строить планы. Они могли потратить несколько месяцев на подготовку идеальной ловушки для эпика. Все это отлично работало, пока они были отрядом городской герильи, нападая и вновь уходя в подполье.

Но теперь все изменилось. Нам есть что защищать.

– Тиа, – сказал я, – на планирование нет времени. Митоз уже здесь, и мы не можем месяцами решать, как с ним разделаться.

– Джона нет рядом, – ответила Тиа. – А это значит, нет курток, нет тензоров, нет болеотвода.

Она была права. Эти средства, в прошлом не раз спасавшие мне жизнь, появились благодаря способностям Профа. Но когда он оказывался слишком далеко, его способности переставали работать у тех, кого он ими одарил.

– Возможно, Митоз не станет нападать. – Абрахам говорил чуть одышливо, – должно быть, он бежал к зданию правительства. – Если всего лишь пришел разведать что и как. Может, он не враг нам. Просто эпик ищет подходящее место для жизни, не желая создавать проблем.

– Он использует свои способности, – возразил я. – Тебе известно, что это означает.

Нам всем это было известно, и Проф с Меган – подтверждение тому. Когда эпик пользуется своими способностями, его это развращает. Проф и Эдмунд не ступили на путь зла лишь потому, что свой дар они применяли опосредованно, предоставляя его другим; их самих это каким-то образом фильтровало, очищало. По крайней мере, так мы считали.

– Что ж, – сказал Абрахам, – в таком случае…

– Погоди, – прервал его я.

Неподалеку от меня Митоз вышел на стальную улицу и извлек из-за пояса джинсов пистолет. Крупнокалиберный «магнум» – не лучшее оружие, что бы ни думали о нем насмотревшиеся старых фильмов про чересчур самоуверенных полицейских. Тем не менее оно вполне способно убивать. «Магнум» может превратить человеческую голову в то же самое, во что дорожное покрытие превращает сброшенный с вертолета арбуз. У меня перехватило дыхание.

– Мне нужен тот, кого зовут Сталеубийцей, – прокричал Митоз. – Мальчишка, который, по слухам, убил Стальное Сердце. И пока он не предстанет передо мной, я каждые пять минут буду убивать по одному представителю местного населения.