Текст книги "История Китая"

Восстание, которое в конечном итоге погубило династию Тан и ее империю, началось с бунта армии на южной границе. В 868 году эти войска состояли в основном из северян. Недостаточный контроль над этим отдаленным регионом со стороны двора привел к значительным задержкам выплаты войскам денег. Войска взбунтовались и двинулись на север, в свои родные провинции. Двор игнорировал эту кажущуюся далекой опасность, предоставив губернаторам южных провинций самим решать проблему. Однако эти люди стремились не столько встретиться с восставшей армией в бою, сколько пропустить ее через свою территорию в соседние провинции.

После семи лет бесцельных странствований у восставших наконец-то появился энергичный и сильный лидер – Хуан Чао. Он стал новым явлением в китайской истории: он был первым, но не последним лидером восставших, который вышел из среды образованных, но не удовлетворивших свое честолюбие людей, проваливших экзамены для поступления на гражданскую службу. Хуан Чао возглавил своих сторонников, но, встретившись с ожесточенным сопротивлением, в 879 году повернул на юг и прошел через Гуандун, захватив богатейший город Кантон. Когда численность армии возросла, он опять повернул на север. В 881 году он резко повел армию в наступление и, практически не столкнувшись с сопротивлением со стороны провинций, захватил Чанъань, вынудив двор в спешном порядке бежать в Сычуань, как это в свое время сделал Мин-хуан.

Часть рисунка, приписываемого кисти неизвестного мастера династии Сун, изображает историю генерала династии Тан Ку Цзы. Он принимает знаки уважения от уйгурских военачальников, пока его слуга и офицеры следят за происходящим. Уйгуры, турецкое племя, напали на Китай и захватили Доян. Через несколько лет после этого Ку вошел невооруженным в лагерь уйгуров, чтобы убедить их заключить мир и присоединиться к китайцам в борьбе с другими племенами-захватчиками

Эта победа восставших разрушила единство империи и ввергло ее в пучину анархии. Несколько лет спустя Хуан Чао был убит, однако восстановление династии Тан было уже невозможным. Двор вернулся в Чанъань, город, который был наполовину опустошен войсками оккупантов. Там правительство стало марионеткой в руках военных – точно так же, как это раньше случилось с последним императором династии Хань, и так же, как это произошло тысячу лет спустя с первым республиканским правительством. Эти генералы – некоторые из бывших «получивших прощение» участники восстания, а другие – верные правительству лишь на словах – боролись друг с другом за контроль над богатыми провинциями и использовали остатки императорской власти, чтобы санкционировать собственное предательство. В 894 году один из них захватил столицу, разграбил и уничтожил ее. Он отвез императора в собственное поместье (по совместительству – штаб-квартиру) в Хэнани и немного позже вынудил его отречься от престола. Это был конец великой династии Тан. Эффективное правление этой династии не смогло пережить захват столицы Хуан Чао в 881 году.

Все влиятельные и могущественные губернаторы провинций немедленно осудили императора-узурпатора. Скоро Китай распался на несколько царств, со временем к ним добавились другие. Официальные историки называют это время периодом Пяти династий, однако эти быстро сменявшие друг друга режимы управляли только частью северных провинций. Хотя в политическом плане в Китае в течение более полувека царил хаос, тем не менее за это время произошли некоторые важные изменения. Под властью своих собственных князей, или императоров, как они сами себя называли, южные провинции некоторое время жили в мире друг с другом, находясь вне пределов досягаемости раздробленных и нестабильных правящих режимов севера.

На юге продолжали процветать литература и искусство, а также осуществлялись некоторые важные изменения в социальной сфере. Повсеместно распространилось книгопечатание, впервые были напечатаны труды классиков конфуцианства, а также буддийские тексты. При дворе Нан Тана, который находился в Нанкине, вместо напольных матов для сидения стали использоваться стулья. При этом же дворе впервые появился обычай бинтовать ступни ног у женщин, к сожалению, эта традиция получила широкое распространение во всей стране.

В 936 году солдат удачи, турок по происхождению, захватил один из северных тронов (он сделал это с помощью киданьских племен, которые жили за Китайской стеной). В благодарность за помощь он отдал им северо-восточную часть провинции Хэбэй, в том числе и город, который сейчас называется Пекин. Пекин играл ключевую роль в обороне горных перевалов, вдоль которых была построена стена. Когда он перешел в руки киданей, Китай оказался открыт для нашествий извне. Потерю этого города не смогла компенсировать даже династия Сун, когда она пришла к власти в 960 году.

Новая династия образовалась, когда генерал Чжао Куанъинь захватил власть на севере в результате военного заговора и сверг с престола последнего правителя Поздней Чжоу.

Когда он пришел к власти, не было оснований полагать, что что-нибудь изменится к лучшему. Однако новый император Сун быстро заручился всеобщей поддержкой. Он был в большей степени политиком, нежели военным.

В своих усилиях по воссоединению империи он более полагался на дипломатию, взаимное доверие и справедливое разрешение всех споров, чем на военное искусство. Объединив север, он довольно легко смог добиться покорности правителей южных царств. К 975 году ему подчинились все южные царства. Их правители не были казнены, как это обычно делалось в отношении побежденных; им было позволено жить в мире и почете в новой столице, Кайфэн, в Хэнани. Нет сомнений, что главной причиной такого мирного воссоединения империи было то, что этот процесс отвечал желаниям и идеалам образованного слоя общества и нисколько не противоречил более простым устремлениям китайцев.

Воссоединение тех частей страны, где большую часть населения составляли китайцы, было делом несложным, поскольку там были сильны идеи конфуцианства. Однако династия Сун не добилась успеха в подчинении себе тех отдаленных регионов, которые были отданы иностранным племенам или откололись после падения династии Тан. К северу от Великой Китайской стены и на северо-востоке нынешней Маньчжурии большую опасность представляли киданьские племена, которые находились под сильным влиянием Китая со времен династии Тан. Они образовали царство, которое называлось Ляо, по названию реки Ляо на юге Маньчжурии, и впервые в истории Китая сделали Пекин столицей, объявив его второй столицей своей династии. Они были первым сильным государством в Маньчжурии, регионе, подходящем для сельского хозяйства и способном прокормить многочисленное население.

Династия Сун также никогда не правила на северо-западе. Большая часть провинции Ганьсу и прилегающий к ней регион Внутренней Монголии образовали царство Си Ся; там правила династия тибетско-тангутского происхождения, да и само население было того же происхождения.

Основатель династии Сун, Чжао Куанъинь, который правил с 960-го по 976 г., был известным ученым; однако его основным достижением была военная реформа, которая поставила военных под контроль императора

В Си Ся была собственная система иероглифов, которая до сих пор полностью не расшифрована. Полное разрушение этого царства в результате нашествия монголов в начале XIII века уничтожило его культуру и уменьшило его территорию до пустыни. Однако в эпоху Сун Си Ся было процветающим царством. Оно мешало Китаю пользоваться старым наземным путем в Западную Азию, которая в результате потеряла свою значимость в качестве торгового партнера.

Будучи территориально ограниченной чисто китайскими землями, династия Сун развила более националистическое мировоззрение, чем то, которое было у династии Тан. Контакты с Западом имели второстепенное значение, они сводились в основном к контактам с арабскими купцами. Их интересы во внешней политике были невелики; они в основном сосредоточили свое внимание на китайской цивилизации и ее традициях. Именно в этот период в искусстве появилось течение архаизма – явный признак углубленности в национальное самопознание, если не упадка. Династия Сун начала собирать древние бронзовые произведения искусства и копировать их. Их методы управления были заметно более гуманными, чем у предшественников. Чиновники, впавшие в немилость при дворе, не предавались смерти; их просто отправляли в отдаленные регионы на должности магистратов. С новым поворотом в политике они могли вернуть себе и должность, и влияние.

Была создана геометрическая система, которая терпимо относилась к оппозиции, даже если эта терпимость и не признавалась официально. Появились две философские школы. Консерваторы твердо придерживались старых доктрин, которые отвергали все новое; новаторы же пытались ввести новые законы, которые, как они считали, отвечали новым условиям. Несмотря на все различия, обе партии имели много общего. При целом ряде монархов, которые имели прекрасные намерения, но не имели способностей для их осуществления, правительство шарахалось из стороны в сторону. Императоры чаще всего выступали в роли арбитров, причем при вынесении решения они чаще основывались на мнении своих советников, а не придворных или фавориток. Сила партии новаторов заключалась в том, что вся ситуация в Китае изменилась. Страну больше не раздирали внутренние конфликты. Правительство делало все, чтобы сохранить мир в стране, и власти династии Сун не угрожали северные восстания. (Эта эпоха является, пожалуй, исключением в истории Китая.) Управление было эффективным и гораздо более сильным, чем раньше, поскольку чиновникам уже не приходилось соперничать с военными. Однако опасность исходила из-за границы, от зарубежных врагов. Империя больше не контролировала жизненно важные пути, соединявшие ее со степями. Опасность вторжения извне обеспечивала лояльность армии, которая только тем и занималась, что охраняла слабые участки границы. Новаторы утверждали, что необходимо было создать такую систему налогообложения, которая позволила бы государству нести тяжелое бремя по содержанию армии, не разоряя при этом крестьянство.

Часть картины XII в. – на ней изображены погонщики, которые ведут груженые повозки вверх по горной тропе. «Новые законы» династии Сун должны были способствовать развитию торговли и сельского хозяйства, а также обеспечить рынок сбыта товаров

Таким образом, новаторы предложили ряд мер, получивших название «Новых законов», которые были нацелены на улучшение положения крестьянства и увеличение доходов от земли, основного источника жизни империи. Их политика была нацелена на то, чтобы развивать сельское хозяйство и уменьшать ростовщичество. Главным средством достижения этих целей был закон, называвшийся «Уравнивание потерь», который изменил требование, заключавшееся в том, чтобы налоги платились непосредственно в виде зерна – это было очень дорого и вело к большим потерям продукта. Был разработан план, который заключался в том, что зерно, предназначенное для уплаты налога, хранилось на местах в государственных зернохранилищах и продавалось по низкой цене, чтобы понизить цены на продовольствие по всей стране. Зерно или любой другой продукт, например шелк, теперь могли продаваться казначейством в провинции, где они были выращены, а доходы от их продажи шли в провинции. Шелк, продаваемый оптом, шел по низкой цене, если в столице скапливалось большое количество сырья, однако, продаваясь на местах, он приносил гораздо больше доходов. Чтобы стабилизировать экономику путем уравнивания цен, правительство также покупало коммерческие товары, когда был их переизбыток, и продавало их, когда повышался спрос. Закон «О молодых стрелках» был, пожалуй, самым оригинальным из «Новых законов», который во многом предвосхитил современные планы по улучшению судьбы крестьянства в Азии. Согласно этому закону государство весной давало крестьянину заем на покупку семян, заем должен был быть выплачен под небольшой процент в период уборки урожая. Таким образом, крестьянство могло обойтись без кредитора, который давал деньги под огромные проценты. Оппозиция жестоко критиковала этот закон на том основании, что крестьяне все равно не смогут выплатить заем. Однако они упускали из виду тот факт, что крестьяне в любом случае должны были по весне брать деньги в долг у местного дворянства. Если они не могли вернуть деньги, то дворянство брало за долги их земли, низводя свободного крестьянина до уровня лишенного прав арендатора.

Закон «Освобождение от службы» предполагал покончить с системой обязательного труда на правительство и заменить его денежным налогом. Это позволило бы чиновникам нанимать крестьян для работы там и тогда, когда это было необходимо. До этого правительство имело в своем распоряжении принуждаемую рабочую силу в определенное время года, даже когда выполнялось очень малое количество общественных работ. Необходимость в широкомасштабном привлечении рабочей силы, например для предотвращения наводнения, могла возникнуть в одной провинции и могла отсутствовать в другой. Деньги, полученные в результате претворения в жизнь нового закона, дали правительству возможность более гибко действовать в этом вопросе. Этот закон также подвергался критике, под тем предлогом, что новый налог делал бедных еще беднее. Бедные, как утверждали противники нового закона, охотнее расстались бы со своим трудом, чем со своими деньгами.

Еще один закон попытался установить контроль над стоимостью земли, ограничив до 20 процентов доходы, которые могли бы быть получены от ее продажи. Этот закон, который требовал иметь реестр землевладений в каждой провинции – нечто вроде кадастра земель, – также был нацелен на реформу налога на землю, отменив неравенство, которое определялось временем и привилегиями. Естественно, этот закон не был популярен среди дворян-землевладельцев, которые только выигрывали от существовавшего неравенства. Другие новые законы установили государственные ломбарды, которые, по сути, представляли собой зарождавшуюся национальную банковскую систему.

Закон, требовавший от каждого хозяина иметь коня, был направлен на то, чтобы решить проблему дефицита лошадей в армии. Вражеские государства контролировали степь Внутренней Монголии, где обычно выращивались кони, которые использовались в китайской армии. Было очень рискованно зависеть в таком важном вопросе от потенциального врага, и казалось разумным попытаться вырастить лошадей у себя дома. Закон, который игнорировал тот факт, что земледельцы-рисоводы ничего не знали о выращивании лошадей, судя по всему, не доказал свою эффективность.

Один из самых «живучих» «Новых законов», носивший название «Закон о семейных гарантиях», делил все население страны на семейные группы. Семьи внутри группы были ответственны друг за друга и обязаны были сообщать властям о любых необычных или подозрительных действиях. Этот закон был направлен на борьбу с преступностью и бандитизмом. Также по этому закону государство получало постоянный приток мужчин на военную службу в случае такой необходимости, поскольку все здоровые мужчины в группе обязаны были проходить военную подготовку. Правителям Сун всегда приходилось опасаться вторжения извне, со стороны татар на севере, поэтому вполне понятно, что проблемы обороны считались наиболее важными. Система семейных гарантий была возрождена позже и частично может считаться предшественницей «уличных комитетов». В ней есть черты, которые кажутся не совсем верными и законными с точки зрения западных идеалов свободы личности, однако эти идеи никогда не имели глубоких корней в Китае, где семья всегда играла первостепенную роль, и, уж точно, они не были известны в XI веке.

На этой картине эпохи Сун два погонщика быков, босые и одетые в плащи из соломы, спешат добраться до дому до того, как разразится гроза

Наиболее часто в связи с этими «Новыми законами» упоминаются имена двух человек: Ван Аньши, ярого сторонника этих мер, и его оппонента Сымы Гуана, лидера консервативных ученых и знаменитого историка. Основным периодом, когда действовали эти законы, было восемнадцатилетнее правление императора Шэнь-цзуна с 1068-го по 1086 год. Эти законы продолжали действовать и после ухода Ван Аньши в отставку в 1076 году, однако в 1086 году, когда умерли и он, и Шэнь-цзун, к власти пришел Сыма Гуан и убедил царствующую императрицу отменить эти законы от имени молодого императора Чжэ-цзуна. В 1093 году, когда император достиг совершеннолетия, он вновь призвал к себе министров-новаторов и вновь ввел в действие «Новые законы». Воплощать их в жизнь должен был ученик Ван Аньши Цай Цзин. То находясь у власти, то нет, он смог осуществлять новую систему до тех пор, пока татары династии Цзинь не завоевали Северный Китай в 1126 году. «Новые законы» были в действии чуть более пятидесяти лет. В этот период правительство династии Сун произвело две переписи. Согласно первой, в 1083 году в стране насчитывалось 17 211 713 семей, или примерно 90 млн человек. Согласно второй переписи, проведенной сорок один год спустя, в 1124 году, в стране проживало 20 882 258 семей, или примерно 100 млн человек. Консервативные критики ранее утверждали, что «Новые законы» не на пользу крестьянству и могут привести к серьезным народным восстаниям, наподобие того, которое возглавил Ань Лу-шань и которое погубило династию Тан. Однако никаких восстаний не было; и значительное увеличение численности населения за сорок лет скорее свидетельствует о росте благосостояния людей, нежели наоборот.

Трудно оценить реальное значение «Новых законов». Их применение не было последовательным даже в период, когда новаторы были у власти. Однако история этого времени писалась их противниками, и очень мало написанного сторонниками законов дошло до наших дней. Очевидно, что «Новые законы» не принесли тех несчастий, которые предрекали противники этих мер, однако менее очевидно, что они принесли ту пользу, которую ожидал от них Ван Аньши. Кажется, что перед чиновничеством, даже принимая во внимание высокую эффективность их работы, стояла слишком трудная задача, которая выходила за рамки их способностей, особенно в эпоху, когда сообщение было медленным и почти не было печати. Претворение в жизнь «Новых законов» требовало искусного управления, которое было просто невозможным в ту эпоху и для тех людей, то есть все оказалось именно так, как предрекали критики. С другой стороны, было нелегко признать, что критики правы. Правительство Сун представляло собой квинтэссенцию бюрократии; оно было гораздо более прогрессивным, чем любое другое правительство того времени. Пока династия Сун обсуждала сложные земельные законы и связанные с ними вопросы конфуцианства (поскольку политика и философия всегда шли рука об руку), Западная Европа только-только оправлялась от нашествия викингов. Полное применение «Новых законов» означало бы всеобъемлющий контроль над экономикой и повседневной жизнью Китая. Это именно то, что насаждает нынешний режим с помощью средств массовой информации. Но даже в этих условиях выполнение таких задач идет не вполне успешно. Однако у Ван Аньши не было сторонников, способных донести свои идеи в массы; у него не было возможностей разъяснять суть своих задач тем, кто, собственно, и должен был выиграть от этих реформ. Его программа целиком и полностью зависела от поддержки правящего императора. В Шэнь-цзуне он нашел серьезного человека, желающего провести эксперимент, который мог бы решить стоящие перед государством задачи.

Последний император династии Северная Сун – Суй Цунь прославился как художник.

Рисунок, изображающий двух куриц с цыплятами, приписывается его кисти

Однако император находился под постоянным давлением консерваторов, сторонников старых порядков, в уважении к которым он, как любой образованный человек, был воспитан. Несмотря на все эти препятствия, примечательно, что «Новые законы» были проведены в жизнь и действовали довольно долго. Они представляли собой эксперимент передового правительства, о котором даже не помышляла ни одна другая страна мира.

В начале XII века татарское государство Цзинь, свергнувшее режим Ляо на севере, двинулось на империю Сун. Неясно, насколько политическое и философское соперничество консерваторов и новаторов способствовало ослаблению правительства. Естественно, вину за все несчастья возлагали на новаторов. Их лидер Цзай Цин был в это время главным министром. Однако в качестве еще одной причины бедствия можно назвать и императора Хуэй Цуня. Он считается одним из наиболее выдающихся и талантливых художников в китайском искусстве. Довольно много его работ дошло до наших дней; они доказывают, что он вполне соответствует своей репутации. Он собрал первую национальную коллекцию произведений искусства; причем ее каталог все еще существует. Его таланты обеспечили бы ему достойное место в китайской истории, даже если бы он не был императором. Однако то, что он им являлся, привело к ужасным последствиям. Как правитель, он абсолютно не интересовался политикой, пренебрегал своими обязанностями и не осознавал, насколько рискованно такое поведение. Он попытался получить выгоду от падения Ляо путем возвращения северо-восточного региона Хэбэй, который был в руках победивших Цзинь. Он спровоцировал Цзинь пойти в наступление, однако, когда наступление свершилось, он оказался не готов отразить его. Кайфэн пал, а император и двор попали в плен. Хуэй Цунь провел остаток жизни в ссылке на севере империи Цзинь, где, как можно надеяться, он нашел ценителей своего искусства.

Изгнанные с севера Китая, сторонники династии Сун отошли на юг и вернули долину Янцзы, которая раньше была захвачена Цзинь. Однако они не смогли «выдавить» Цзинь с севера страны. Сун основали новую столицу, как они считали, временную, в городе Ханчжоу в провинции Чжэцзян; там они правили еще чуть более ста лет, до 1279 года, когда монголы положили конец их династии. После 1234 года, когда началось нашествие монголов, период мира закончился. История Южной Сун – это история упорного сопротивления и медленного отступления. Их называли миролюбивыми, однако они в течение сорока трех лет оказывали упорное сопротивление монголам, но в конечном итоге были побеждены в морском сражении недалеко от Гонконга. Многие народы, имевшие репутацию более воинственных, сдавались при первых же атаках монголов. Нет сомнения в том, что террасы, лесистые горы и рисовые плантации способствовали столь длительному сопротивлению, однако остается фактом, что Южная Сун дольше, чем любое другое государство, сопротивлялась монголам.

В течение ста лет мира южная династия не оставляла надежды вернуть себе север. Она развивала искусство, торговлю и промышленность. Картины периода Южной Сун по мастерству не уступают работам художников Китая, когда он еще не был раздробленным; развивалась морская торговля, и она приносила большой доход. В это время вторая волна китайского влияния в искусстве и буддизме достигла Японии. Процветала философия, великим философом этого времени был Чжу Си, толкователь текстов Конфуция. Его деятельность ассоциируется с формулировкой нового толкователя классической философии, часто называемой неоконфуцианством, которое продолжало оставаться основной доктриной Китая до нового времени.

Завоевание Китая монголами было важной вехой в истории страны. Никогда до этого вся империя не оказывалась в руках иностранцев. Никогда до этого китайская система управления не заменялась чужеродной административной системой. На службе Чингисхана, человека, победившего Сун, состояло много иностранцев вроде Марко Поло. Они не говорили и не читали по-китайски. Система экзаменов для кандидатов на государственную должность прекратила на время свое существование (хотя позднее монгольские правители сочли необходимым возродить ее). Столицей стал северный город Пекин, первый главный город всего Китая, которому суждено было остаться таковым навсегда (за исключением двух непродолжительных периодов). Старые Чанъань, Лоян и Кайфэн более никогда не становились столицами. В политической жизни появился новый момент: китайцы перестали бояться набегов и коротких нашествий с севера. Теперь они опасались только длительного захвата империи. Это придало новые черты национальному аспекту развития китайской цивилизации.

По этим причинам конец династии Сун означает конец срединного периода Китайской империи. Многие считают этот период китайской истории самым выдающимся, эпохой многочисленных и разносторонних достижений, которые, возможно, слишком опередили темпы развития государства, чтобы продолжаться довольно долго. Следующая империя должна была иметь свои собственные характеристики; она была более консервативной и менее уверенной в себе, несмотря на грандиозные притязания ее правителей.