Текст книги "История Китая"

В 1004 году император реорганизовал императорские печи в провинции Гуанси около горы Гаолин; этот центр носил имя Цзин-дэчжень. Он до сих пор остается главным центром производства фарфора в Китае, поскольку регион Гаолин располагает большими залежами глины. На самом деле слово «гаолин» («каолин») стало названием белой глины, из которой делают фарфор.

Эпоха Сун также является временем, когда китайцы отказались от древней традиции сидеть на полу на матрасах и стали пользоваться мебелью, в частности столами. Столы определяли стиль всей остальной мебели. Столы должны были быть достаточно высокими, чтобы колени сидящего на стуле были скрыты под скатертью; шкафы могут быть высокими, поскольку пользующийся ими обычно стоит, а не сидит на полу. Лампы должны быть высокими, чтобы сидящему на стуле было светло. И многие другие детали интерьера – украшение стен, картины и даже стиль убранства комнат в целом – изменились после начала пользования стульями.

Все это началось в эпоху Поздней Хань, когда императору Линь-ди, при правлении которого начался распад империи, пришлись по душе так называемые «варварские кровати».

К III в. китайцы провинции Сычуань бурили очень глубокие соляные колодцы, используя только сверла с железными наконечниками и простые высокие подвесные шесты, какие изображены наверху

Железо плавили в специальных плавильных печах (справа), раздували поршневыми кузнечными мехами двойного действия; руда смешивалась с различными добавками (в центре), образуя ковкую сталь

Это было нечто вроде большого складного походного стула, недостаточно длинного, чтобы стать настоящей кроватью. Они были известны еще в доисторические времена в истории запада Малой Азии. Китайцы называли их кроватями, потому что они были приподняты над полом, как китайские, а варварскими их называли потому, что они пришли от ху, северных варваров-кочевников. Однако слово «ху» применялось также по отношению к народам, жившим к северо-западу от Китая, куда можно было дойти Великим шелковым путем через Центральную Азию; без сомнения, изначально «варварские кровати» были похожи на европейские походные стулья. Тип походного стула оставался очень популярным в Китае еще долго после падения династии Хань в основном как часть принадлежностей офицера во время военной кампании. Он был особенно полезен на открытой местности, например на юге Китая, где почва часто очень влажная. К концу VI века он стал частью домашнего обихода; сначала он использовался в садах, а затем – и в домах, но пока как неофициальный предмет мебели, который не было принято ставить в гостиных. Таким образом он использовался до начала правления династии Тан, однако к середине IX века появились стулья со спинками. Они не складывались. Сначала их тоже использовали только вне дома, в садах и на террасах.

Литературные записи раннего периода правления династии Сун подтверждают тот факт, что в это время привычка сидеть на стульях распространилась на весь высший класс и что старому походному стулу приделали спинку и он стал настоящим складным стулом. С использованием настоящего стула напольные матрасы вышли из употребления, и их заменили ковры или выложенные плиткой полы. Знаменитый памятник «На реке во время праздника Цинмин» изображает праздник весны Цинмин; все, без исключения, богатые и бедные, сидят на скамейках и стульях у себя дома и в чайных домиках вдоль берега реки. Здесь изображены и обычные, и складные стулья – оба вида использовались в то время.

Быстрое развитие техники в эпоху Сун, а также неспособность китайцев продолжить это развитие такими же темпами в последующие века ставит под сомнение прогресс в Китае науки и техники, а также экономики в целом. К XII–XIII векам Китай, кажется, приблизился или достиг точки, которую мы сегодня называем отправной точкой – когда псевдоиндустриальное общество уже готово обратиться к полномасштабному развитию промышленности и торговли и как следствие создать технологию, которая быстро привела бы к использованию паровых двигателей, отодвигая ручное производство на второй план. Предполагается, что техника и ручное производство в Китае стояли на том же уровне развития, что и в Европе, – на пороге индустриальной революции. Китай, возможно, лет на сто даже опередил Европу.

Рабочие изготовляют цветную киноварь в мелком корыте, перемалывая киноварь с помощью подвешенной дискообразной мельнички

Хвостовые молоты, которые использовались для обмолота риса и измельчения минералов, неоднократно поднимаются наконечниками вдоль оси этой водяной мельницы

Ткацкий станок с одиночной ножной педалью, используемый для производства шелка, на котором нити продеты через систему направляющих приспособлений, и затем они идут на большой барабан

В тени бамбуковой крыши двое рабочих управляют цепным насосом, чьи квадратные лопасти поднимают воду для ирригации рисовых плантаций

Четырехстороннее колесо приводилось в движение механическим трудом моряков – они двигают этот морской корабль на гребных колесах; бока корабля украшены головами демонов

В отличие от европейской китайская тачка сконструирована так, чтобы разумно отцентрировать вес груза на колесо

Можно возразить, что нашествие монголов повернуло часы вспять. Монголы действительно опустошили большую часть севера Китая. Однако юг, старая территория династии Сун, пострадал не так сильно, и к моменту нашествия монголов он уже стал самой богатой и, вероятно, самой густонаселенной частью Китая. Это была огромная территория, и она, безусловно, могла бы составить основу экономической и технической революции. Простое объяснение – отставание в результате иностранного нашествия – не может полностью объяснить причину неспособности дальнейшего развития. Современные китайские писатели и многие западные ученые разных политических направлений сходятся во мнении, что неспособность китайцев идти вперед в развитии техники и промышленности объясняется политическими и социальными причинами. Корни застоя лежали в господстве аристократов с их литературной культурой и их опорой на систему отношений крестьянин – землевладелец и в аристократическом режиме династий Мин и Цин, которые навязывали обществу эти ценности более упорно и жестко, чем правители династий Тан и Сун.

Первый в Азии план аэроплана запечатлен на рисунке вверху. Этот полет имел особое значение для китайцев, чье изобретение III в. до н. э. воздушный змей было дальним предшественником биплана

До поры до времени это объяснение является верным, однако оно не дает понять, почему это произошло именно в Китае, а не в Европе. Европейское общество ощущало на себе такое же давление и гнет феодальных и постфеодальных землевладельцев, что и китайское общество. В большинстве стран Европы абсолютизм монархии (таких, как монархия Людовика XIV) был не меньшим, чем абсолютизм китайских императоров Юн-лэ и Кан-си. Единственное, что отличает европейское и китайское общества – это распределение политической власти, которая в Европе поделилась на много однонациональных государств, в Китае же сохранилась многонациональная империя.

Существование в Европе городов-государств, многие из которых были морскими портами, политически независимыми от великих монархий, дало классу купцов возможность для развития инициативы, которой они не могли бы пользоваться в условиях империи и которой они так и не получили в Китае.

Господство дворян-землевладельцев в роли ученых и чиновников не могло бы само по себе замедлить развитие технологии в Китае, если бы там существовал сильный, политически защищенный класс купцов, способный использовать новую технологию себе во благо. Этот класс был потенциально готов к этой роли в портах Кантон и Гуанчжоу, однако он не мог освободиться от политического господства чиновников-землевладельцев. Равно как он не мог дистанцироваться и от того, что издавна купечество было в Китае презираемым классом, а научные изыскания рассматривались как чудачества даосов и что изучение техники подходило только ремесленникам, людям, которых брал в услужение правящий класс, но которые принадлежали к низшему из четырех существовавших классов: ученых, крестьян, купцов, ремесленников. Стоит также отметить, что, как только под давлением Запада в XIX веке возникли порты, входившие в Договор, такие, как Шанхай, и были созданы условия для освобождения купцов от чиновничьего гнета, китайские купцы стали быстро входить в капитализм и лишь приветствовали внедрение в жизнь достижений науки и техники.

Врачи и фармацевты

Во время своих неустанных поисков эликсира жизни даосские алхимики открыли десятки снадобий, которые продлевали – или предполагалось, что продлевали, – жизнь. Поэтому неудивительно, что одной из первых работ по медицине в Китае была фармакопея – своеобразная энциклопедия всех этих открытий, в которой насчитывалось 365 различных лекарств. К периоду правления династии Хань китайские врачи уже могли диагностировать такие болезни, как подагра и цирроз печени, хотя об анатомии они практически не имели никакого представления.

Действительно, согласно данным китайских хроник, до XVI века было проведено всего два вскрытия, а первые схемы анатомического строения (такие, как, например, диаграмма эпохи Мин) были несовершенны и неточны. Изучению алхимии мешало несколько причин: китайские женщины оставались полностью одетыми в присутствии врача, и указывали место, где чувствовали боль, на медицинском муляже. Китайцы подчеркивали важность профилактики заболеваний, признавая необходимость правильного выбора одежды, соблюдения диеты и выполнения физических упражнений. Они верили, что хорошее здоровье зависит от поддержания баланса инь и ян в организме. Болезни были результатом дисбаланса между влажными, женскими, элементами и сухими, мужскими. Убежденные, что каждый орган давал отдельный импульс, который мог улавливаться в определенной точке тела, китайцы придумали прибор, измеряющий пульс, который и стал их основным инструментом для диагностики заболеваний. Определив место сосредоточения боли пациента, доктор втыкал тонкие иглы в определенные точки на теле пациента, которые, как считалось, были связаны с внутренним органом – источником боли и дискомфорта. (На бронзовой фигурке слева на с. 198 нанесены точки на теле человека, которые могли оказывать воздействие на соответствующие участки левой ноги.) Хотя этот метод, известный как акупунктура, не имеет доказанной медицинской ценности, он по-прежнему используется нетрадиционными китайскими врачами, которые даже сейчас по своей численности превосходят количество врачей, практикующих по западному методу (пропорция составляет 10:1).

Схема анатомического строения человека

Бронзовая фигура человека с нанесенными точками акупунктуры

Медицинская кукла-муляж из слоновой кости

8. 3олотой век (600—1260 гг. н. э.)

Воссоединение страны и возрождение империи династией Суй (590–618 гг. н. э.) и ее преемницей династией Тан является поворотным пунктом в истории Китая. Оно определило будущий характер общества и политическую схему, в рамках которой суждено было развиваться Китаю. То, что произошло в это время в Китае, можно было бы сравнить с тем, что могло бы произойти на Западе, если бы византийский император Юстиниан исполнил свою заветную мечту о завоевании всей бывшей Римской империи и передал бы ее в таком виде своим преемникам, что позволило бы Риму просуществовать до наших дней великой империей. Легко заметить, что такое развитие событий коренным образом изменило бы весь ход истории Европы и европейской культуры.

В отличие от Европы Китайская империя процветала. А тенденции к сепаратизму постепенно сходили на нет. Новые нации, возникавшие в результате смешения коренного населения и варваров-кочевников, не имели шанса на развитие.

Сами китайцы только приветствовали объединение страны. Стало аксиомой, что любое разъединение является анархией и что мир и процветание могли быть достигнуты только в условиях единства. Много веков спустя, после революции 1912 года, китайские республиканцы сразу же отвергли идею о создании федерального государства наподобие США, хотя во многом эти люди находились под сильным влиянием правительства Соединенных Штатов. Одна из основополагающих причин этого заключалась в широко распространенном мнении, что все формы местной автономии являются признаком слабости и могут привести к нестабильности и развалу страны. Эта точка зрения до сих пор распространена как среди коммунистов, так и среди националистов.

В эпоху династии Тан (618–906 гг.) эта точка зрения и тот факт, что Китай управлялся жесткой рукой императора, повлекли за собой несколько важных последствий.

На портрете, выполненном в размере больше человеческого роста, изображен великий император династии Тан Дай-цзун в императорском одеянии из желтого шелка, расшитого драконами

Война больше не приносила представителям военного сословия славы и престижа, поскольку теперь война могла означать только гражданскую войну или оборону границ. Вооруженные силы стали главным образом «армией границы» и именно таким образом описываются в литературе эпохи Тан и более поздних хрониках. Остальные войска состояли в основном из дворцовой гвардии, весьма престижного воинского формирования, которое скорее могло бы быть замешано в дворцовых переворотах, чем участвовать в схватках с врагом. Как правило, войска в провинции были малочисленными, а сами провинции управлялись гражданскими чиновниками. Пока управление в провинциях было сильным, необходимости в многочисленном войске там не было. Это было идеалом; долгое время, особенно в первые сто пятьдесят лет правления династии Тан, идеал во многом стал реальностью. Поскольку военная служба за пределами императорского дворца обычно означала долгие годы жизни на мрачных северных границах, вдали от дворца, она не была особенно привлекательной для отпрысков аристократических семей. Мужчины из аристократических родов, которые играли главную роль при нестабильных и слабых династиях, были раньше в центре политической жизни и теперь не собирались выпускать инициативу из рук. Императоры Тан, сами происходившие из этого класса, слишком хорошо понимали, какую опасность для императорской власти представляют эти аристократы, некоторые из которых были их близкими родственниками. В VII веке императоры неуклонно проводили политику, направленную на ослабление и уничтожение этого класса, в итоге они лишили военную аристократию власти и влияния. Выдающиеся представители этого класса служили государству и как солдаты, и как государственные деятели: в эпоху Тан, а еще больше в период Сун (960—1279 гг.) разделение этих двух профессий стало резким и полным. До середины правления эпохи Тан китайское общество, в котором главную роль играла военная аристократия, во многом напоминало общество, которое возникало на Западе. Однако с расцветом ученой бюрократии сходство стало минимальным.

Подъем класса ученых-чиновников, которые позже в Европе получили название мандарины, явился необыкновенно важным результатом воссоединения империи. Первые правители Тан решительно способствовали их подъему как противовесу силе военной аристократии. В эпоху Тан метод отбора чиновников был стандартизирован, из более ранних способов отбора кандидатов на чиновничьи должности родилась система сдачи экзаменов. Кандидаты должны были сдавать экзамен по официально отобранным текстам и предметам. За ходом экзаменов осуществлялся жесткий контроль, и удачно сданный экзамен вознаграждался присвоением степени, определявшей ранг и начальную должность чиновника в бюрократической иерархии. Эта система постепенно сформировалась в эпоху династии Тан. Некоторое время сохранялся альтернативный метод отбора чиновников – по рекомендациям их высокопоставленных коллег, однако постепенно его вытеснила система экзаменов, которая сохранилась в Китае как общепринятый способ отбора чиновников. Именно китайцы изобрели экзамены в том виде, как мы понимаем их.

Территориальные завоевания династии Тан (618–906 гг.) расширили границы Китая, перенеся их за пределы Великой Китайской стены. В состав Китая вошла Маньчжурия на северо-востоке и Центральная Азия на западе. После падения династии Тан Китай распался на несколько царств; он был вновь объединен Северной Сун (960—1126 гг.). Правители Сун делали упор на укрепление национальных традиций, а не на отвоевывание приграничных земель; территория империи Сун состояла исключительно из земель, заселенных китайцами. На карте территория империи Тан окрашена в светло-серый цвет, а империи Сун – в темно-серый

Новые ученые-бюрократы происходили из более бедных и менее именитых семей, чем военные аристократы, которых они неуклонно вытесняли из системы управления. У чиновников не было большого влияния на местах, поскольку они не командовали военными отрядами и не имели денег или влияния, чтобы собрать их. В своей карьере они полностью зависели от правительства, которое могло продвинуть их по службе, перевести на новое место или вообще уволить. В экономическом плане они зависели от земельных наделов, а не от вознаграждений за государственную службу. Поскольку они служили в столице или в провинциях далеко от дома, то не могли сами управлять своими землями. Они оставляли земли на попечение менее талантливым членам семьи. Ученый-бюрократ получал доход от семейного землевладения и прибавлял его к доходу, полученному из других источников, с тем чтобы содержать детей и некоторых родственников, когда они в свою очередь будут учиться, чтобы тоже взобраться по чиновничьей лестнице. Китайский правящий класс, который сформировался так мирно, отличался по своему социальному происхождению и жизненному опыту от дворян-землевладельцев в Европе.

Династия дала Китаю три выдающиеся личности: Ли Шиминя, императрицу У Ху и Мин-хуана. Интересно, что ни один из них не был прямым наследником трона.

Первый из троих, император Ли Шиминь был вторым сыном Ли Юаня, в общем-то ничем не выдающегося основателя династии. В возрасте шестнадцати лет будущий император подбил отца поднять восстание; юноша встал во главе армии восставших и привел ее к победе. Он убил своего старшего брата, который устроил заговор против него, и унаследовал трон от своего отца, который отказался от трона в его пользу. Ли Шиминь был, возможно, величайшим из китайских императоров. Он обладал выдающимися способностями военачальника, однако их превзошли его способности государственного деятеля. Почти все великие реформы династии Тан произошли по его инициативе: система экзаменов, реформа системы землепользования, создание профессиональной армии, свободной от контроля аристократов. Он также был историком и разносторонним ученым; его каллиграфией восхищались, и она до сих пор является образцом для школьников.

Ли Шиминю не удалось только одно – он не сумел подобрать себе достойного преемника. После того как он был вынужден лишить прав на престол своего старшего сына – эксцентричного и неуравновешенного юношу, который устроил заговор против отца, – император объявил наследником своего второго сына – послушного и покорного слабовольного человека. Когда Ли Ши-минь умер, одна из его многочисленных наложниц У Чжао соблазнила молодого императора. Она убила императрицу, свою соперницу, и присвоила себе ее титул. Она правила Китаем более пятидесяти лет, сначала как супруга слабого императора Гао-цзуна, а потом от своего собственного имени. Когда император умер, она справедливо рассудила, что ее сыновья не способны управлять страной; она отодвинула их в сторону и сама взошла на престол. Она была единственной женщиной в китайской истории, которая носила официальный титул «монарх».

Во время своего безжалостного и методичного подъема на самый верх императрица У Ху должна была избавиться от всех критиков, которые были ошарашены и разгневаны грубым нарушением всех традиций и норм морали. (Строго говоря, она была виновна в инцесте.) Эти критики были по большей части членами семей военной аристократии. Она уничтожила их, а на их места выдвинула «людей низкого происхождения, но обладающих значительными талантами», как неохотно признавали неофициальные историки. Для того чтобы удовлетворить собственные амбиции, она стала инициатором важных и просто необходимых изменений в социальной сфере – речь шла о подъеме мелкопоместного дворянства и даже людей низших сословий вверх по социальной лестнице, при условии, конечно, что они были талантливы и, главное, верны ей. Поскольку у этих людей не было надежды сделать карьеру да и просто сохранить жизнь, если они предадут ее, то она могла быть уверена в их верности.

Тем не менее, когда она состарилась и стала дряхлой, именно эти люди, которых она подняла из грязи, свергли ее с трона. Они ночью ворвались во дворец, умертвили придворных фаворитов, которые их раздражали и мешали им, и объявили о восстановлении на троне безвольного сына императрицы Чжун-цзуна. Старая императрица встала с кровати, вышла из спальни и во всеуслышание назвала восставших кучкой глупых и неблагодарных предателей; затем она повернулась к ним спиной и вернулась в постель.

Императрицу заставили отречься от власти, но через несколько лет новый император Чжун-цзун был убит своей амбициозной женой. После короткого периода дворцовых заговоров положение в стране стабилизировалось при внуке императрицы У Сюань-цзу-не, который больше известен как Мин-хуан, «Бриллиантовый император».

Он тоже не был старшим сыном, однако именно его отец выбрал наследником. На этот раз конфуцианский идеал братской любви был воплощен в жизнь. Пять братьев Мин-хуана, в том числе и его старшие братья, всю жизнь сохраняли к нему братские чувства и верность. Он правил с 712-го по 756 год. В течение многих лет строго выполнявший обязанности монарха талантливый Мин-хуан известен как покровитель искусств. При его дворе жили и творили великие поэты династии Тан: Ли Бо и Ду Фу; при нем появились первые романы, творили художники, чьи имена сохранились в веках; начало развиваться китайское драматическое искусство. (Мин-хуан с тех пор всегда считался покровителем актеров.)

Империя управлялась весьма компетентными чиновниками, под чьим контролем находились практически все стороны жизни китайского общества и которые даже провели своеобразную перепись населения.

По большей части реставрированная Пагода диких гусей; буддийская святыня с 652 г., является одним из двух зданий, сохранившихся со времени Чанъани и эпохи династии Тан

Западные ученые долгое время считали, что эти цифры отражали только число налогоплательщиков; возможно, они просто не верили в достаточный уровень компетентности правительства, который в Китае был достигнут намного раньше, чем в их собственных странах. Однако были обнаружены точные записи, которые позволили понять, что в списки были внесены не только главы семей и несовершеннолетние дети. Данные 754 года, наиболее полные из всех, которые были составлены между 640-м и 754 годом, дают сведения о численности населения – 52 880 488. Китай состоял из 321 города, имеющего статус префектуры, 1538 – субпрефектур и 16 829 не обнесенных стенами городов-рынков. В 726 году численность населения составляла 41 419 712 человек. То есть меньше чем за тридцать лет население увеличилось примерно на 10 млн. Это был период, когда в стране царили мир и процветание, что может объяснить столь значительный прирост населения. Даже если все эти цифры и не совсем точны, совершенно ясно, что империя Тан была в то время самой густонаселенной страной. (Ее тогдашнее население было только частью того населения, которое сейчас живет на примерно той же самой территории.)

Киданьские монголы, которые объединили большую часть Монголии и в 936 г. завоевали часть Северного Китая, восприняли китайскую культуру, но сохранили при этом много монгольских традиций, в частности любовь к охоте. Наверху – кидани на соколиной охоте

Столица Чанъань, нынешний город Сиань в провинции Шэньси, имела население в 1 млн человек; вероятно, ее население было больше, чем население Константинополя, ее основного конкурента. Сегодня город занимает только малую часть города эпохи Тан, развалины которого тянутся на много миль вокруг города нынешнего. Ученые могут узнать точные границы старого города по сохранившимся ориентирам, указанным в литературе эпохи Тан. Однако расположение Чанъани имело один недостаток, который уже во время эпохи Тан создавал много неудобств. Хотя город был расположен в плодородной долине Вэй, там ощущался недостаток больших осушенных участков земли, поэтому существовала значительная трудность с доставкой в столицу зерна. Сообщение с провинцией Хэнань, ближайшим производителем зерна, осуществлялось в основном по Хуанхэ и ее притокам. Однако Хуанхэ протекает через гористую местность и имеет на своем протяжении много опасных порогов, включая знаменитый Саньмэн, Порог трех ворот. Поэтому проход заполненных зерном барж вверх по реке был трудным, дорогостоящим и неблагодарным. Транспортировка же на повозках была очень медленной и неэкономичной.

Еще одной проблемой императоров Тан была армия. Еще в начале своего правления Дай-цзун создал профессиональную армию, которая базировалась на границе. Он стремился решить проблему политической нестабильности, вызванную наличием на всей территории Китая амбициозных вооруженных людей. Однако профессиональная армия таила в себе другие опасности. Согласно традиционной истории Ань Лушань, грубый и жестокий генерал родом из варварского племени, оказался именно тем негодяем, который способствовал падению Мин-хуана и смерти Ян-гуйфей, его любовницы. Он презирал куртуазные манеры изнеженных придворных. Ян-гуйфей рассеивала любые подозрения, которые возникали у императора относительно ее верности. Решив свергнуть императора, Ань Лушань вернулся к своему войску, поднял восстание и быстрым маршем направился в Чанъань, заставив двор в панике бежать из дворца. Во время этого бегства стражи императора настояли на казни прекрасной Ян-гуйфей, угрожая убить самого императора и перейти на сторону восставших, если ее не передадут им в руки.

«Прекраснобровая погибла под копытами их коней», – в поэме Бо Цзюйи эта трагическая развязка носит название «вечное зло». Поэма во многом носит исторический характер, однако в ней есть и эпизоды, где автор намеренно или нет, но допускает ошибку. Ян-гуйфей была наложницей одного из сыновей императора, а самому Мин-хуану было уже за шестьдесят лет, когда он взял ее в свой гарем. Когда Ань Лушань взял Чанъань, императору было семьдесят два года, а Ян-гуйфей было за сорок. Более чем вероятно, что она оказывала влияние на его образ мыслей и отвлекала его от выполнения своих обязанностей. Ань Лушань был проницательным и способным генералом, который тщательно планировал все свои действия. Однако в самом конце его планы сорвались. Император скрылся в западной провинции Сычуань, которая была практически неуязвима для внешних врагов (во время Второй мировой войны националисты защищали ее от Японии), и чиновники, верные династии, постепенно отразили нападения восставших, чему способствовала разобщенность среди последних. Чанъань была отбита у восставших, восстание подавлено; однако Мин-хуан отрекся от трона и остался доживать свой век в Сычуани.

При его преемниках власть центрального правительства пошатнулась. Необходимо было вернуть провинции, занятые восставшими; и генералы, которые выполнили эту задачу, сохранили за собой некоторую власть. После того как был заключен мир, была создана система генерал-губернаторств, а император был вынужден мириться с их властью. В конце эпохи Тан, с 760-го до 906 года, основной политической проблемой стала борьба двора с военными губернаторами. Более сотни лет императорскому правительству удавалось держаться у власти с помощью чиновников государственной службы, однако Китай уже не был тем единым государством, каким он был в VII и в первой половине VIII века. Вторая половина правления династии Тан иногда описывается как печальный отблеск славной эры, предшествующей восстанию Ань Лушаня, и в какой-то степени это верно. Однако продолжали бурно развиваться литература, искусство и техника, а двор не был таким уж безвластным или бедным, как об этом часто пишут традиционные историки. Благодаря искусной политике императоры смогли натравить слишком уж независимых генерал-губернаторов друг на друга. Двор не мог отменить систему губерний, однако он мог сделать так, чтобы губернии не превратились в передаваемые по наследству уделы и чтобы на освободившиеся места генерал-губернаторы сами назначали верных им офицеров. В результате такой политики часто возникали гражданские войны между кандидатами на должность; однако двор предпочитал не вмешиваться в эти стычки, поскольку тем самым они ослабляли друг друга. Постоянная, и, как оказалось, более серьезная проблема состояла в том, что императоры, как правило, жили недолго. Частая смена правителей порождала многочисленные придворные интриги и давала все возрастающую власть евнухам.

В это время были сделаны многие открытия в области техники и произошли далеко идущие социальные изменения. Самая первая печатная книга появилась в IX веке. Производство фарфора стало повсеместным, а фарфоровые изделия найдены далеко от Китая, ныне заброшенный город Самарра в Ираке является доказательством активного экспорта фарфора из страны. В IX веке впервые был введен налог на чай, что свидетельствует о большой популярности этого напитка. Раньше чай считали лекарством. Развитие традиции чаепития, которое включает в себя кипячение воды, и растущее использование фарфора для производства посуды считаются важными факторами, повлиявшими на значительный рост населения Китая. Кипячение воды снижало риск заражения водой из загрязненных источников; фарфоровую посуду можно было мыть так чисто, чтобы на ней не было места разлагающимся кусочкам пищи. Распространение традиций чаепития привело к сокращению потребления алкоголя, которое, судя по китайской поэзии, было весьма значительным до начала позднего периода династии Тан. В Китае чайные домики, в которых обычно не подают алкоголь, все еще называются винными домика ми, поскольку именно винные домики были предшественниками чайных домиков.

«Кони определяют военную мощь государства», – писал один из историков династии Тан, и императоры Тан владели табунами коней в сотни тысяч голов. Справа – керамическая надгробная фигурка того времени в виде оседланного коня