Текст книги "Гоблины"

Глава 18

Рассвета не было.

Был лишь постепенный переход от ночи к серому сумраку с висящей в воздухе изморосью, из-за которой приходилось держать включенными «дворники».

Малдер пребывал в мрачном расположении духа.

Уэббер, следуя указаниям Скалли, не стал его будить, и он проснулся, когда было уже около десяти. Открыв глаза, он увидел рядом с собой, на подушке, записку, в которой говорилось, что все остальные члены группы будут ждать его в «Приюте королевы».

Чувствовал он себя скверно – чудесного исцеления не произошло. Правда, голова уже почти не болела – об ударе напоминала только шишка. Зато появилось ощущение, будто тело его замуровано в цемент – при малейшем движении Малдеру казалось, что у него вот-вот лопнет кожа.

Он понимал, что должен быть благодарен Скалли за заботу, но благодарности почему-то не чувствовал. Он принял душ и быстро – насколько это было возможно в его положении – оделся. После завтрака он рассчитывал осведомиться у Хоукса, не появилось ли у того за ночь какой-либо новой информации. По правде говоря, надежды на это было мало. А затем – подумав об этом, Малдер невесело усмехнулся – он потолкует с майором Джозефом Тонеро.

От голода у него уже начинало сосать под ложечкой. Он завязал галстук, схватил пальто и вышел на улицу, отметив, что погода как нельзя более соответствовала его настроению.

«Сколько еще это будет продолжаться?» – мрачно подумал он.

Скалли достаточно было одного взгляда, чтобы понять в каком настроении сегодня пребывает Малдер. После завтрака, убедившись, что ее напарник чувствует себя более или менее сносно, она предупредила его, что по дороге в гарнизон им следует помнить о лесном стрелке.

Эндрюс по-прежнему считала, что так называемые гоблины и стрельба в лесу как-то связаны между собой. После того как никто ее не поддержал, она устроилась на заднем сиденье и, насупившись, стала смотреть в окно.

Ехали молча. Тишину нарушало лишь мерное поскрипывание «дворников» да шуршание шин.

Лишь когда они выехали за город, Малдер вспомнил, что хотел поговорить с Хоуксом. Ущипнув себя за ногу, он приказал себе сосредоточиться на чем-то одном – иначе завалит все, поскольку туго соображает.

«Поговорю с ним, когда разберемся с майором», – пообещал он себе.

Через четверть часа, миновав кирпичные стол бики, они въехали в расположение гарнизона. Ни часовых, ни караулки. Редкие рощицы сбегали вниз, к основному комплексу, где размещались казармы, административные и хозяйственные постройки, а также жилые дома персонала. Над ними пророкотал транспортный самолет с базы Макгу-айр. У перекрестка стоял взвод солдат в промокших плащ-палатках. Когда они во второй раз проехали мимо строящегося здания новой федеральной тюрьмы, Скалли надоело плутать, и она велела Хэнку разузнать дорогу. Тот обратился к военному полицейскому, и через минуту они уже катили по Нью-Джерси-авеню. Вскоре они прибыли на место.

– Ну и ну, – только и смог сказать Уэббер, подруливая к зданию «Уолсона», госпиталя ВВС.

Это было семиэтажное сооружение из светлого кирпича. На вид оно почему-то казалось гораздо меньшим, чем было на самом деле.

Вскоре Малдер понял, почему: здание практически полностью пустовало. Пустые палаты, пустые кабинеты. В таком месте могло происходить что угодно – и концов потом не найти.

У дверей не было ни души. Никто не входил и не выходил – Малдер почувствовал легкое возбуждение.

– Почему вы уверены, что мы с-го здесь застанем? – встрепенулась Эндрюс, всю дорогу глазевшая в окно.

– Если Тонеро работает над неким проектом, – пояснила Скалли, – он должен быть здесь. Такие дела не откладывают до понедельника.

«Такие вот дела», – мысленно усмехнулся Малдер.

– Но имеем ли мы право? – не унималась Энд-рюс.

Малдер открыл дверь и вышел из машины.

– Нас просил об этом не кто-нибудь, а член сената США, Лиша. Тот самый, которому звонил майор. Так что, если у него имеются какие-то возражения, пусть обращается с жалобой в конгресс.

Кроме дежурной, в приемной никого не было. На маленьком столике стоял телефон многоканальной связи и лежал раскрытый журнал регистрации. Малдер поздоровался, показал удостоверение и любезно спросил, где находится офис майора Тонеро. Дежурная не могла сказать, на месте ли сам Тонеро, а по инструкции ей запрещалось давать информацию посторонним. Малдер вежливо настаивал, и тогда она махнула рукой в сторону лифтов.

Они направились к лифтам. Вдруг внимание Малдера привлек какой-то шум за спиной. Оглянувшись, он увидел, что Уэббер держит палец на телефонной кнопке «сброса».

– Думаю, вам не стоит этого делать, – мягко посоветовал Хэнк дежурной. – Это дело государственной важности, понимаете?

Малдер лишь криво усмехнулся, видя, как та подобострастно улыбнулась и пролепетала:

– Ну, разумеется. Нет вопросов. «Блины и женщины, – подумал Малдер, – вот призвание Уэббера».

Майор был у себя.

Но Малдеру показалось, что он не собирался долго задерживаться.

Тонеро занимал две комнаты на втором этаже. Пропуская вперед всех остальных, Малдер обратил внимание на запакованные картонные коробки, стоящие у стены, и пустой книжный шкаф. Дверь в кабинет была открыта, и Малдер осторожно приблизился к ней, жестом приказав своим спутникам оставаться на месте. Майор стоял в центре комнаты, спиной к двери, и что-то раздраженно говорил, обращаясь к тому, кто сидел за его столом:

– Черт побери, Рози, мне плевать, кто… – Тут он повернул голову и, увидев Малдера, натянуто улыбнулся. – Бог мой! Агент Малдер. Какими судьбами? Это что, облава? – Он засмеялся, пожал Малдеру руку и кивком пригласил его войти.

За столом сидела доктор Элкхарт.

Памятуя об этикете и стараясь ничем не уязвить самолюбие хозяина, Малдер позволил тому вести разговор, охотно ответив на вопросы о самочувствии. От его внимания не ускользнуло то обстоятельство, что доктор Элкхарт, несмотря на все ее старания казаться спокойной и невозмутимой, была явно не в своей тарелке. Она сидела, свободно откинувшись на спинку кресла, положив ногу на ногу, и разглядывала вошедших с нарочито вежливой улыбкой. Однако лихорадочный блеск ее глаз и раскрасневшиеся щеки выдавали ее с головой.

Было видно, что она крайне расстроена.

Оставалось лишь выяснить, что здесь произошло.

– То, что случилось с Карлом, настоящая трагедия. – Тонеро печально вздохнул и присел на краешек стола, не обращая ни малейшего внимания на Элкхарт, точно ее и не было. – Хочу, чтобы вы знали – я не успокоюсь, пока не разберусь с этим делом.

– Отрадно слышать это, майор, – улыбнулся Малдер и добавил: – Со своей стороны, могу вас заверить, что мы тоже не собираемся успокаиваться.

Доктор Элкхарт нервно заерзала в кресле. Тем временем Скалли заняла свободный стул, а Уэббер и Эндрюс остались стоять у двери.

– Что ж, отлично! – улыбнувшись каждому из них в отдельности, Тонеро удовлетворенно потер ладони. – И чем же я могу быть вам полезен?

Малдер вопросительно вскинул брови. Взгляд его, казалось, говорил: «Эх, сэр, если бы я знал это сам». Он оглянулся, словно ища поддержки Скалли, затем снова обратился к майору:

– Что ж. Полагаю, вы могли бы рассказать нам, какое отношение имеет ваш проект к пресловутым гоблинам.

Тонеро разразился было смехом, показывая тем самым, что он способен оценить хорошую шутку, но, видя, что все остальные не склонны веселиться, резко помрачнел.

– Прошу прощения, агент Малдер, но мы не можем посвятить вас в круг наших проблем. Они не подлежат оглашению. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Ну разумеется, – с готовностью согласился Малдер. – Министерство обороны иногда туго закручивает гайки.

– Вот именно. Как видите… – Тонеро указал на коробки, – нас перебрасывают. Сегодня утром получили приказ. Честно говоря, мы едва не сбились с ног. – Он многозначительно взглянул на доктора Элкхарт, но та сделала вид, что ничего не заметила. – Доктор Таймонс – вы его видели вчера, – похоже, уехал один, не предупредив нас. Так что у нас сегодня суматошный день.

С этими словами он направился к Малдеру, явно намереваясь выпроводить его вместе с командой.

Не обращая внимания на Тонеро, Малдер сделал шаг вперед и, опершись ладонями о край стола, пристально посмотрел на доктора Элкхарт:

– Док, можно узнать, где вы были вчера вечером? Скажем, в районе девяти?

– Что, позвольте? – растерялась та.

– Где вы были вчера вечером? – повторил свой вопрос Малдер.

– Ну вот что, агент Малдер, – вмешался Тонеро. – Послушайте-ка, что я вам скажу. Доктор Элкхарт один из наших наиболее…

– Я была дома, – перебила его Элкхарт. – Смотрела телевизор. – Она криво усмехнулась. – А в чем дело, агент Малдер? Я под подозрением?

Малдер не удостоил ее ответа и вновь повернулся к Тонеро:

– А вы, майор?

– Да как… – Тонеро даже в лице переменился от подобной бесцеремонности. – Да что вы себе позволяете? Вам известно, кто…

– Хамелеоны, – безучастно произнесла Скалли.

– Пресмыкающиеся отряда ящериц, – выпалила доктор Элкхарт. – Боюсь, что гоблины из другого семейства.

– Гоблины? – изумился майор. – Какие еще гоблины? Что вы несете? Какое отношение бредни выжившей из ума старухи имеют к убийству моего кузена?

Малдер пожал плечами:

– Не знаю, майор. Ведь вы в рамках своих исследований не упускаете из виду ни одной детали, верно? Вот и мы стараемся в меру своих сил. – Он повернулся к Скалли: – Думаешь, нам стоит заглянуть сюда попозже? По-моему, сейчас им не до нас.

Скалли кивнула и направилась к выходу. За ней последовали Уэббер и Эндрюс.

Малдер, однако, не двинулся с места.

– Майор, я могу надеяться, что застану вас здесь сегодня, во второй половине дня? – спросил он, окинув задумчивым взглядом комнату. – Вижу, у вас здесь еще много дел. Так же, как и в лаборатории, полагаю?

– Совершенно верно. – Тонеро вновь начал наступать на него, и на этот раз Малдер уступил. – Только позвоните мне заранее, если не возражаете. Надо мной, знаете ли… – лицо его приняло мученическое выражение, – начальство. Вы меня понимаете? С этой передислокацией они немного нервничают.

– Что верно, то верно, – усмехнулся Малдер. – Рад был снова встретить вас, доктор Элк-харт.

Не успела она и рта открыть, как его уже простыл и след.

Выйдя в коридор, Малдер плотно прикрыл за собой дверь и поднес палец к губам. Слева находились лифты. В противоположном конце коридора Малдер увидел еще один. Уэббер подошел к нему, чтобы проверить, и выяснил, что у него отсутствует кнопка вызова.

– Ну и что дальше? – ворчливым голосом спросила Эндрюс, когда они вновь оказались в холле.

– Что дальше? – Малдер сунул руку в карман и извлек оттуда брелок, который он подобрал со стола Тонеро. – Не те нынче пошли майоры.

Скалли попробовала возражать, но Малдер остановил ее. Затем он велел Уэбберу и Эндрюс отправляться обратно в город, найти хозяина бара «У Барни» Аарона Ноэля и выяснить у него следующее: в каких отношениях находились Пирс и Ульман и заходил ли к нему в бар Карл Барелли, а если да, то задавал ли он какие-нибудь вопросы.

– И узнайте еще, где была эта дежурная…

– Мэдди Винсент, – подсказал Уэббер.

– Ну да. Выясните, где она была вчера вечером и в котором часу вернулась домой. Ну, вы знаете…

– А вы?

Малдер пожал плечами:

– Если мы сейчас отсюда уйдем, то никогда уже не увидим того, что находится за дверцей, которую открывает вот этот ключик. Так что мы тут еще немножко походим…

– Не противоречит ли это…

Малдер не дал ему договорить, и они вышли на улицу.

Гарнизон, казалось, вымер.

Лишь мелкий дождь да редкие порывы ветра.

Малдер распахнул дверь перед Эндрюс. Ему вдруг стало интересно – что бы сейчас сказал могущественный Дуглас, если бы узнал, что вторую их машину превратили в кусок швейцарского сыра. Уэббер и Лиша, оказавшись в машине, принялись о чем-то горячо спорить. Слов слышно не было.

Малдер закатил глаза. Он уже хотел было вмешаться, но в последний момент передумал. «Эта женщина, – мрачно подумал он, – загонит меня в могилу». Ему хотелось лишь одного – чтобы они поскорее убирались с глаз долой. И не вернулись обратно.

Машина дернулась, но тут же заглохла.

Малдер чертыхнулся – не хватало ему еще пневмонии ко всем его болячкам. Наконец машина тронулась с места, и он потрусил обратно в госпиталь. Дежурная встретила его с недоумением. Малдер заверил ее, что они всего лишь на секундоч-ку – просто кое-что забыли у майора Тонеро, что она и глазом не успеет моргнуть, как они уйдут.

Женщина смотрела на них с нескрываемым недоверием.

Они направились к лифту.

– Малдер, – начала Скалли, – если нас схватят…

Малдер молчал.

Оглянувшись, он взял ее под локоть и увлек за угол.

Коридор был пуст. Под потолком горела лишь половина лампочек.

Тихий шорох у лифта.

Нужный ключ Малдер подобрал лишь со второй попытки. Они со Скалли затаили дыхание. Двери медленно раздвинулись. Войдя в пустую кабину лифта, Малдер снова вставил ключ, и через несколько секунд они со Скалли уже были внизу.

Скалли больше не возражала. Ей было не привыкать к подобным выходкам Малдера. То, что от нее зависело, она сделала – предупредила его. Теперь нужно собрать волю в кулак.

Малдер молчал, чтобы не раздражать свою напарницу. Слишком он дорожил ее способностью концентрироваться в нужный момент.

В глубине души Малдер надеялся, что майор сейчас чересчур разгневан, чтобы трезво оценить ситуацию и понять, что происходит у него под носом.

Глава 19

Холодный коридор. На потолке ни единой лампочки. Лишь тусклые плафоны у выхода. Бетонный пол, такие же стены.

– Как в бункере, – прошептала Скалли.

Действовать надо было быстро. Они поспешили к первой двери. Малдер повернул ручку. Дверь оказалась незапертой. Он заглянул внутрь – пусто. Стол, металлические полки, открытый сейф на полу и грифельная доска на стене.

И все же они внимательно осмотрели каждый ящик, заглянули в каждый угол. Тонеро сказал, что Таймонс уехал, однако Малдер подозревал, что конечным пунктом его назначения был отнюдь не район передислокации. Похоже, собирались здесь в страшной спешке – на столе валялись блокноты и бумага, на полках – кое-какие книги.

Они снова вышли в коридор.

– Пахнет порохом. – Скалли наморщила нос. – И дымом. И чем-то еще – не пойму.

Средняя дверь была слегка приоткрыта. Малдер толкнул ее ногой и отшатнулся.

– Боже!

Комната выглядела так, словно в ней совершили погром. Все, что прежде находилось на полках, теперь в страшном беспорядке было разбросано по полу. Кругом валялись какие-то обугленные обломки и осколки. На столе стояли остовы трех разбитых вдребезги мониторов и раскуроченные клавиатуры. Стена под окном была изрешечена пулями.

Не произнося ни звука, Малдер со Скалли приступили к поиску – даже еще не зная толком, что именно они ищут, повинуясь лишь наитию и втайне надеясь, что когда они увидят «это», то сразу все поймут. Внезапно Скалли резко повернулась к нему:

– Малдер.

На ходу вытирая ладони о пальто, он подошел к ней и увидел кровь. Много крови. Она уже запеклась и была завалена сверху бумагой.

– По-моему, это не огнестрельная рана, – предположила Скалли.

– Гоблин?

– Не знаю. Во всяком случае, нельзя сказать, что кровь свежая. – Она ткнула пальцем в особенно большое пятно. – Хотя речь не идет о нескольких днях. Это произошло не так давно.

Малдер считал, что комнату справа занимал Таймонс – один. Было непохоже, чтобы он делил ее с кем-то, например, с Розмари Элкхарт. Та, в которой они сейчас находились, по-видимому, являлась мозговым центром Проекта. Отсюда…

– Ах, черт, – вырвалось у него вдруг. – Скалли!

Дана вздрогнула.

– Время, Скалли! У нас мало времени. – Малдер посмотрел на часы.

В третьей комнате также царил хаос. Но внимание Малдера привлекли прежде всего стены – одна была кремового цвета, вторая – песочно-желтого, третья – зеленого, а четвертая – черного.

Малдер даже присвистнул.

Вот оно!

Вот где проводились опыты с гоблином. Одна стена – один цвет.

Скалли мучили сомнения.

– Так что они, по-твоему, здесь делали? Ставили его у стены и ждали результатов? То же самое можно было проделать и на обычной простыне.

Малдер нахмурился и еще раз оглядел комнату. Губы у него шевелились, точно он разговаривал сам с собой. Затем на них заиграла довольная улыбка.

– Тренировка, – заявил он, не в силах скрыть охватившего его волнения. – Это тренировочная комната, Скалли. – Он очертил рукой в воздухе круг. – Кровать, стол, в углу проигрыватель для компакт-дисков. Здесь кто-то жил – нет, скорее останавливался на время, может, на ночь, может, на несколько дней. – Он развел руками. – Тот, кто…

– Не надо, Малдер, – встрепенулась Скалли. – С меня довольно. Не усложняй.

– Скалли, я ничего не усложняю, – стоял на своем Малдер. Он немного помолчал, задумчиво почесал подбородок, а затем продолжил: – Именно здесь гоблин учился менять свою окраску, – он неторопливо повернулся вокруг, – учился подчинять этот процесс собственной воле, чтобы не дожидаться, когда изменение произойдет само собой. – Малдер сделал шаг вперед, но под тяжелым взглядом Скалли остановился. – Ты же сама об этом говорила, верно? Не может он таскать на спине столько снаряжения. Это невозможно. Даже при самых благоприятных обстоятельствах для него это служило бы серьезной помехой. Малдер покосился на дверь.

– Опытный убийца старается устранить все подводные камни, которые могут подстерегать его. Он должен тихо сделать дело и так же тихо уйти. Никаких остановок для того, чтобы поменять костюм. Никаких срывов. Чем быстрее – тем лучше.

Он еще раз огляделся по сторонам – на этот раз пристально всматриваясь в каждую деталь, словно хотел найти нечто такое, что пролило бы свет на тайну загадочного обитателя этой комнаты. Но в комнате ничего больше не было, а время у них уже было на исходе.

По дороге к лифту Скалли еще раз заглянула я центральную лабораторию и вышла оттуда, держа в руке несколько клочков бумаги, которые затем спрятала в сумку. «Пробы крови. Едва ли они пригодятся», – подумал Малдер.

Он и так знал, чья это кровь.

В холле Малдер бросил ключи на стол дежурной, которой почему-то не оказалось на месте, и вслед за Скалли вышел на улицу. Ему не терпелось поскорее добраться до города.

Небо еще больше нахмурилось. Дождь усилился. Мимо них в полной тишине проследовал еще один взвод солдат.

– Малдер, – подала голос Скалли, – ты не забыл, что мы без машины?

Это обстоятельство совершенно выскочило у него из головы – ему просто не было до этого никакого дела.

– И зонтика у нас нет.

Она шлепнула его по руке и вернулась в холл, надеясь воспользоваться телефоном.

Он остался стоять под дождем, поглубже засунув руки в карманы. Ему не давала покоя мысль о человеке-хамелеоне. Совершенный убийца! Теоретически для него не существует непреодолимых преград.

Сделал свое дело – и растворился.

Никаких срывов.

Или хуже того – маленькая армия таких вот хамелеонов, живых теней, призраков ночи, оставляющих после себя одну только смерть.

Долго они не могли оставаться незамеченными, к тому же при дневном свете эти уловки едва ли сработают. Гоблин – Малдер по-прежнему называл этих оборотней именно так – не мог долго оставаться в одной комнате. Заметила же Скалли в конце концов какого-то мотылька!

И все же – живые тени…

Малдер нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

Майор Тонеро, несомненно, стоял во главе Проекта. Он знал все, а значит, скорее всего он знал и то, что Таймонс мертв. Кто его убийца – гоблин? Если так, то кто его направил – Тонеро?

Но зачем было нужно обезглавливать Проект?

Все очень просто – второй в иерархии шла Роз-мари Элкхарт, и не было никаких оснований полагать, что она не смогла бы стать первой – доведись ей… Лучшим способом добиться этого было убе дить тех, кто над ней стоит, в том, что она незаменима. Малдер вспомнил, как она сидела в кресле майора… И вдруг его осенило: она сидела на его месте. И чувствовала себя при этом вполне комфортно. Она уже привыкла к этому месту.

– Так, так, так, – тихо приговаривал он.

– Отвлекись от своих мыслей, Малдер, – услышал он голос Скалли. – Вперед!

Она открыла большой черный зонтик, взяла Малдера под руку и увлекла за собой.

Не прошли они и десяти шагов, как Малдер забрал у Скалли зонтик, чтобы та нечаянно не оставила его без глаза.

– Где это ты раздобыла?

– Чего только не найдешь в женском туалете в дождливый день! – ответила Скалли, теснее прижимаясь к нему. – Я позвонила шефу Хоуксу – за нами уже выехала машина.

– Тогда зачем же…

– Малдер, думаешь, майор будет сидеть сложа руки? Особенно обнаружив пропажу ключей? По-моему, он сразу почувствует неладное и пустится в погоню. К тому времени, когда это произойдет, я хотела бы быть как можно дальше отсюда.

– Он выследит нас.

– Не думаю, Малдер, ведь мы никуда не денемся. Не забывай про сенатора.

Неожиданно осененный догадкой, он сбился с шагу.

– Карл, – пробормотал он.

– А что Карл? – Скалли, словно ничего не замечая, увлекла его дальше.

Малдер вглядывался в дождливую мглу, словно надеясь увидеть там Хоукса.

– Если верить его записям, он расспрашивал всех насчет гоблина. – Почувствовав тесноту в груди, он ускорил шаг. – Я уверен, что кого-то это здорово напугало, и теперь гоблин заметает следы, убирая всех, кто что-либо подозревает.

Раздался звонок. Розмари тотчас же схватила трубку.

– Зачем ты звонишь? – резко оборвала она говорящего, нервно теребя пальцами телефонный шнур. – Предположим, он ответил? Тебе повезло, что это не так. Он сейчас внизу. Здесь были эти фэбээровцы, и он уверен, что они сперли его ключи. – Она уставилась на дверь невидящим взглядом. – Думаю, если даже раньше они ничего не подозревали, то теперь-то наверняка обо всем догадались.

Взгляд ее сместился к окну, за которым непрестанно лил дождь.

– Не смей этого делать, – хмуро продолжала она. – Их нельзя трогать, как бы нам этого ни хотелось.

В трубке раздалось болезненное покашливание.

– Нет, я должен, – возразил гоблин. Розмари даже подпрыгнула от негодования:

– Черт тебя подери! Можешь ты выслушать меня? Ведь мы обо всем условились, так? Не следует обострять ситуацию…

– Док, я могу поступать так, как считаю нужным.

Она не верила своим ушам. Сперва Таймонс, а теперь еще и это…

– По правде говоря, док, мне кажется, что все, о чем вы мне наговорили, просто чушь собачья.

– Послушай-ка…

– Знаете, я вовсе не считаю себя безнадежным. – Он тихо рассмеялся и захрипел, словно не в силах отдышаться. – А если вы и правы… док, чья это вина?

Розмари вскочила на ноги и яростно сжала телефонный шнур.

– Послушай, ты, кретин! Если мне придется…

– Док, – голос на противоположном конце провода был удивительно спокоен.

Розмари устало закрыла глаза и вздохнула.

– Да?

– У нас с вами договор. Я сделаю то, что вы скажете.

Розмари подалась вперед и оперлась ладонью о стол.

– Благодарю. И запомни – все будет прекрасно, если только мы не будем паниковать.

– Я сделаю так, как ьы хотите.

– Да, – кивнула она.

– Вы меня слушаете?

– Разумеется.

– Только вот что, док. Не смейте больше разговаривать со мной в подобном тоне.

– Вон оно что! А что если… алло? Алло, чер'1 побери!

Розмари оторопело уставилась на трубку, потом в сердцах швырнула ее на рычаги. Спокойствие! Главное – сохранять спокойствие. Тот факт, что эти паршивые агенты что-то разнюхали, еще не предполагает катастрофу. Они могут сновать здесь сколько угодно – всего они все равно не знают. И не узнают, если только они с Джозефом не будут паниковать.

По крайней мере не узнают до тех пор, пока не будет слишком поздно.

Вот только из-за гоблина она серьезно встревожилась. Несмотря на все ее стремление поверить в обратное, Розмари знала, что практически утратила над ним контроль. В данном случае, как и в случае с теми, кто остался в лесу – здесь ли или где-то еще, – проведенные ею опыты доказали очень многое.

Этот экземпляр, однако, продержался дольше других.

Он служил доказательством ее триумфа.

Розмари схватила сумочку, пальто и торопливо вышла. Джозеф, когда наконец выпустит пар, для разнообразия может заглянуть и к ней. А ей еще надо было кое-что уложить.

«Еще несколько недель! – мысленно молила она провидение, направляясь к лифту. – Только бы выбраться отсюда целой и невридимой! Еще пару недель, и все будет кончено… Раз и навсегда».

Тихо прозвенел звоночек, и двери бесшумно отворились.

Она сделала шаг и замерла.

Кабинка была пуста. Она ясно видела это, и все же не могла заставить себя войти в нее.

Испустив стон отчаяния, Розмари бросилась к пожарной лестнице, на ходу натягивая пальто. Проклиная собственную слабость, она в то же время испытывала странное облегчение, слыша, как отдается эхом звук ее шагов.