Текст книги "Сны. Что это такое и как они вызываются"

Если это было так, могут сказать, почему же оно не повлияло на неё непосредственно? Оно могло быть полностью неспособным сделать это, и чувствительность её друга могла оказаться единственным возможным каналом, через который оно могло передать своё предупреждение. Этот метод может показаться окольным, но изучающие эти вопросы хорошо знают, что имеется много примеров, из которых очевидно, что такие методы коммуникации, как применённый здесь, остаются абсолютно единственно возможными.

В другом случае тот же джентльмен получил тем же способом нечто, объявленное письмом другой подруги, рассказывающее длинную и грустную историю из её недавней жизни. Она объяснила, что оказалась в очень большой беде, а все трудности первоначально возникли из разговора (который она привела в деталях) с определённым лицом, при котором она была убеждена, во многом против своего собственного чувства, принять некоторый порядок действий. Она продолжала описывать, как годом позже, или около того, последовала серия событий, непосредственно связанная с принятием ею этого порядка действий и кульминировавшая в совершении ужасного преступления, которое навсегда омрачило её жизнь.

Как и в предыдущем случае, когда джентльмен впоследствии встретил подругу, от которой предположительно пришло письмо, он сказал ей, что оно содержало. Она ничего не знала о такой истории, и хотя она была очень поражена её подробностями, они тогда решили, что в ней ничего нет. Через некоторое время, к её сильному изумлению, разговор, предсказанный в письме, в действительности имел место и её склоняли к тому самому ходу действий, который предзнаменовывал ужасный конец. Она могла уступить, не доверяя собственному суждению, как было в предсказании, но помня это, однако, она сопротивлялась самым решительным образом, даже когда такое её отношение вызвало удивление и боль у друга, с которым она разговаривала. Последовательность действий, указанная в письме, не последовала и время предсказанной катастрофы наступило и прошло без всяких необычных происшествий.

Так могло быть сделано в любом случае, могут сказать. Возможно так, но помня, как точно исполнилось другое предсказание, нельзя не чувствовать, что предупреждение, переданное этим письмом, возможно предотвратило совершение преступления. Если так, тогда это хороший пример того, как наше будущее может быть изменено усилием решительной воли.

Его символическое мышление

Другой момент, который стоит заметить в связи с условиями, в которых находится Я вне тела во время сна, это то, что оно склонно мыслить в символах – иначе говоря, то, что здесь будет идеей, требующей многих слов для выражения, в совершенстве передаётся ему одним символическим образом. Если теперь такая мысль отпечатается в мозгу и таким образом вспомнится при бодрствовании, она конечно потребует перевода. Часто ум выполняет эту функцию должным образом, но иногда символ вспоминается без своего ключа, приходя непереведённым, каким он был; тогда возникают недоразумения.

Многие, однако, совершенно привыкли к переносу этих символов таким способом и пытаются изобрести для них интерпретацию уже здесь. В таких случаях каждый человек обычно склонен иметь свою собственную символику.

Миссис Кроу упоминает в своей «Ночной стороне природы»[3]3
  Crowe, «The Night Side of Nature», c. 54.


[Закрыть] про «леди, которая, какое бы несчастье ни надвигалось, видела во сне большую рыбу. Однажды ей приснилось, что эта рыба укусила два пальца её маленького мальчика. Сразу же после этого его школьный товарищ покалечил эти два пальца, ударив его топором. Я встречалась с несколькими людьми, которые по опыту научились воспринимать определённый сон, как предсказание несчастья.» Здесь, однако, имеется немного пунтков, в которых большинство этих видящих сны согласны – как например сон о глубокой воде значит приближающуюся беду и что жемчужины являются знаком слёз.

V. Факторы в создании снов

Исследовав таким образом условия, в которых находится человек во сне, мы видим, что факторы, которые могут участвовать в создании снов, следующие:

1. Высшее Я, которое может находиться в любом состоянии сознания от почти полной нечувствительности до полного владения своими способностями, и по мере того, как оно приближается к последнему состоянию, оно всё более полно входит во владение силами, превышающими те, которыми большинство из нас обладает во время бодрствования.

2. Астральное тело, вечно трепещущее от диких порывов эмоций и желаний.

3. Эфирная часть мозга, с беспрестанной чередой несвязанных картин, проносящихся через неё.

4. Низший физический мозг, со своим инфантильным полусознанием и привычкой выражать всякое воздействие в образной форме.

Когда мы отходим ко сну, наше Я выходит и предоставляет свои различные покровы самим себе в большей степени, чем обычно; но следует помнить, что отдельные сознания этих проводников, когда им дают таким образом проявить себя – весьма зачаточного характера. Когда мы добавим, что каждый из этих составляющих гораздо более более чувствителен к впечатлению извне, чем обычно, мы увидим, что не следует удивляться, что воспоминание по пробуждении, которое является чем-то вроде синтеза всех различных происходящих процессов, должно быть обычно чем-то обескураживающим. А теперь позвольте нам, держа эти мысли в умах, посмотреть, как различные типы снов, обычно переживаемых, можно классифицировать.

Глава 5
Сны

I. Истинное видение

Это то, что собственно не может быть классифицировано как сон вообще; случай, в котором Я видит некоторый факт на одном из высших планов природы, или получает внушение о нём от более продвинутого существа; тем или иным образом оно становится осведомлено о факте, знание которого важно для него; или например оно наблюдает некое великолепное и облагораживающее видение, которое воодушевляет и укрепляет его.

Счастлив человек, к которому такое видение приходит с ясностью, достаточной для преодоления всех препятствий на своём пути и прочного запечатления в его бодрственной памяти.

II. Вещий сон

Это мы тоже должны отнести исключительно к действию Я, которое или предвидит само, или извещено о некотором будущем событии, к которому оно желает подготовить своё низшее сознание. Степень ясности и точности этого может быть различной, согласно способности самого Я воспринять это, а восприняв, отпечатать это в своём бодрствующем мозгу.

Иногда это событие – один из серьёзных моментов, типа смерти или несчастья, так что мотив попыток Я сообщить о нём очевиден. В других случаях, однако, предсказанный факт кажется неважным, и для нас трудно понять, почему Я вообще беспокоится об этом. Конечно, всегда возможно, что в таком случае вспомненный факт мог быть лишь незначительной деталью некого гораздо большего видения, остальная часть которого не прошла в физический мозг.

Часто пророчество очевидно посылается с целью предупреждения и не требуется приводить примеры того, как видевший сон получил предупреждение и спасся от увечья или смерти. В большинстве же случаев подсказкой пренебрегают или истинное указание остаётся непонятым, пока не приходит исполнение. В других случаях предпринимается попытка действовать согласно предложению, но однако условия, которыми видевший сон не может управлять, приводят его против желания в предсказанное положение.

Истории о таких вещих снах так обычны, что читатель может легко найти некоторые из них почти в любой книге на эту тему. Я привожу следующий пример из «Настоящих историй о привидениях» В. Т. Стэда[4]4
  W. T. Stead, «Real Ghost Stories», c. 77.


[Закрыть].

Герой этого рассказа был кузнецом на фабрике, машины которой приводились водяным колесом. Он знал, что колесо давно не ремонтировалось и однажды ночью ему приснилось, что когда на следующий день по окончании работы управляющий задержал его, чтобы отремонтировать колесо, то его нога соскользнула и была зажата между двумя колёсами, покалечена и впоследствии ампутирована. Утром он рассказал сон своей жене и решил в этот вечер не показываться на глаза, если он потребуется для ремонта колеса.

Днём управляющий объявил, что колесо должно быть отремонтировано, когда вечером рабочие уйдут, но кузнец решил спрятаться, пока этот час не настал. Он побежал к лесу, находившемуся в окрестности, решив спрятаться в нём. Выйдя на площадку, где лежали пиломатериалы, принадлежащие фабрике, он обнаружил парня, крадущего куски дерева из штабеля. Он начал преследовать вора с целью спасти украденную собственность и был так возбуждён, что совсем забыл о своём решении, а перед тем, как вспомнить о нём, оказался снова на фабрике как раз после того, как рабочие были распущены.

Он не смог избежать указания и поскольку он был главным кузнецом, ему пришлось отправиться на колесо, но он решил быть необычайно осторожным. Несмотря на всё его внимание, его нога однако соскочила и зажалась между двумя колёсами, точно так же, как он видел во сне. Она была раздавлена так сильно, что его пришлось отнести в Брэдфордскую больницу, где нога была ампутирована выше колена; так вещий сон сбылся во всех отношениях.

III. Символический сон

Это также результат работы Я, и в действительности, должно быть определено почти как менее успешный вариант предыдущего типа снов, поскольку в конце концов это – несовершенно проинтерпретированная попытка с его стороны передать информацию относительно будущего.

Хороший пример этого вида снов был описан сэром Ноуэлом Пэйтоном в письме к миссис Кроу, опубликованном ею в «Ночной стороне природы».

Великий художник пишет:

«Этот сон моей матери был следующим: Она стояла в длинной, тёмной и пустой галерее; с одной стороны был мой отец, с другой – моя младшая сестра, за ней – я и остальные члены семьи следовали по возрасту. …Все мы стояли молча и неподвижно. Наконец оно сошло – невообразимое нечто, которое, простирая перед собою свою мрачную тень, покрыло всю обыденность предыдущего сна удушливой атмосферой ужаса. Оно вошло, крадучись спустившись по трём ступенькам, которые вели от входа в эту камеру ужасов, и моя мать чувствовала, что это была Смерть.

Оно несло на своём плече тяжёлый топор и пришло, подумала она, уничтожить её маленьких детей. При входе этого призрака моя сестра Алексис вырвалась из ряда, встав между ним и моей матерью. Он поднял свой топор и собирался ударить мою сестру Кэтрин – удар, который к своему ужасу моя мать не могла перехватить, хотя схватила для этого трёхногую табуретку. Она чувствовала, что не могла бросить табуретку в фигуру, не убив Алексис, которая ещё находилась между ней и ужасной тварью…

Топор опустился и бедная Кэтрин упала. Снова топор был поднят ужасным призраком над головой моего брата, который стоял следующим в ряду, но теперь Алексис скрылась где-то позади ужасного визитёра и моя мать с криком метнула табуретку в его голову. Он исчез и она проснулась…

Через три месяца все мы заболели скарлатиной. Моя сестра Кэтрин умерла почти сразу же, принесённая в жертву, согласно грустным мыслям моей матери, чрезмерному вниманию к Алексис, угроза которой казалась более серьёзной. Предсказание сна было частично выполнено.

Я также был на пороге смерти – оставленный врачами, но не моей матерью; она верила в моё выздоровление. Но за моего брата, которому вряд ли вообще угрожала опасность, но над головой которого в видении был занесён топор, она боялась очень сильно, поскольку не могла вспомнить, был ли нанесён удар, когда исчезало привидение. Мой брат выздоровел, но возник рецидив и он еле остался в живых, но Алексис – нет. Год и десять месяцев бедное дитя болело… и я держал её маленькую руку, когда она умерла… Таким образом этот сон сбылся.»

Очень любопытно здесь заметить, как точно отрабатывались детали символизма, даже вплоть до предполагаемой жертвы Кэтрин в пользу Алексис и разницу в характере их смерти.

IV. Живой и связанный сон

Это иногда воспоминание, более или менее точное, реального астрального опыта, который пережило Я, путешествуя вдали от своего спящего физического тела; более часто, возможно, это драматизация, которую развило Я из некого пустякового физического звука или прикосновения, или случайной идеи, которой случилось поразить его.

Примеры последнего вида уже приводились, и можно также найти примеры первого. Мы можем взять в качестве этого приведённый мистером Эндрью Лэнгом в «Снах и призраках»[5]5
  Andrew Lang, «Dreams and Ghosts», c.35.


[Закрыть] рассказ известного французского врача Бриера де Буамона, который описывает свой личный опыт.

«Мисс С., леди прекрасного ума, жила до своей свадьбы в доме своего дяди Д., знаменитого врача и члена Института. Её мать жила тогда в сельской местности и была серьёзно больна. Однажды ночью девушке приснилась мать, бледная и умирающая; она особенно сожалела об отсутствии двух её детей, одного – кюре в Испании и другого (её) – в Париже.

Затем она услышала, как произнесли её собственное имя, полученное при крещении – „Шарлотта!“ и в своём сне она увидела людей вокруг своей матери, которые принесли её маленькую племянницу и крестницу Шарлотту из соседней комнаты. Она показала знаком, что хотела не эту Шарлотту, а свою дочь из Парижа. Она изобразила глубочайшее сожаление; выражение её лица изменилось, она откинулась назад и умерла.

На следующий день грустное настроение мисс С. привлекло внимание её дяди. Она рассказала ему свой сон и предположила, что её мать умерла.

Через несколько месяцев, когда её дядя отсутствовал, она приводила в порядок его бумаги, которые он не хотел, чтобы кто-либо трогал. Среди них было письмо, содержащее историю смерти её матери со всеми деталями её собственного сна, которое Д. скрывал, чтобы оно не потрясло её слишком сильно.»

Иногда ясновидческий сон касается вопросов меньшей важности, нежели смерть, как в следующем случае, который приведён доктором Ф. Дж. Ли в «Проблесках в потёмках»[6]6
  F. G. Lee, «Glimpses in the Twilight», c. 108.


[Закрыть]. Матери приснилось, что она видит своего сына в странно выглядевшей лодке, стоящего на ступеньке внизу лестницы, ведущей на верхнюю палубу. Он выглядел очень бледным и уставшим и говорил ей серьёзно: «Мама, мне негде спать». Через некоторое время от сына приходит письмо, в котором он прилагает набросок этого любопытного судна, демонстрирующий лестницу, ведущую на верхнюю палубу; он также объяснил, что в определённый день (когда его мать видела сон) шторм чуть не потопил их лодку и безнадёжно намочил его кровать, и этот отчёт кончался словами «мне было негде спать».

Совершенно ясно, что в обоих этих случаях спящие, движимые мыслями любви и тревоги, действительно путешествовали в астральном теле во время сна к тем, чья судьба их так остро интересовала и просто были свидетелями различных событий, имевших место.

V. Беспорядочный сон

Этот сон, который наиболее обычен из всех, может быть вызван, как уже указывалось, различными способами. Это может быть просто более или менее совершенное воспоминание серии несвязанных картин бессмысленным автоматическим действием низшего физического мозга; это может быть воспроизведение потока случайной мысли, который протекает через эфирную часть мозга; если чувственные образы любого рода попадают в него, то это происходит по причине беспрерывных волн земного желания, возможно стимулированного неким вредоносным влиянием астрального мира; это может быть и в результате несовершенной попытки драматизации со стороны неразвитого Я; или это может быть (и наиболее часто является) результатом нераспутываемой смеси некоторых или всех этих влияний.

Способ, которым происходит такое смешение, возможно станет яснее из короткого отчёта о некоторых экспериментах с сонным состоянием, проведённых недавно Лондонской ложей Теософического общества с помощью некоторых ясновидящих исследователей, оказавшихся среди его членов.

Глава 6
Эксперименты в сонном состоянии

Целью, поставленной при исследовании, часть которого я собираюсь описать, было выяснить, насколько возможно для высшего Я обычного человека дать во время сна впечатление, достаточное для того, чтобы вспомнить его при пробуждении; а также было желательно, насколько возможно, выяснить, какие препятствия обычно стоят на пути такого вспоминания. Первый эксперимент был сделан на среднем человеке малого образования и грубой внешности – типичном австралийском пастухе, чья астральная форма, наблюдаемая плавающей над его телом, внешне была немногим более, чем бесформенный сгусток тумана.

Было обнаружено, что сознание тела на кровати было тусклым и тяжёлым, как в отношении плотной, так и эфирной части. Первая в некоторой мере отвечала на внешние стимулы – например брызгание двух или трёх капель на лицо вызывало в мозгу (хотя с некоторым запозданием) картину сильного ливня; в то время как эфирная часть мозга как обычно была каналом для бесконечного потока несвязанных мыслей, она редко отвечала на любые производимые ими вибрации, и даже когда отвечала, то казалась медлительной в своём действии. Я, плававшее над ним, было в неразвитом и полусознательном состоянии, но астральная оболочка, хотя и бесформенная и неопределённая, демонстрировала определённую активность.

На плавающий астрал можно было в любой момент воздействовать сознательной мыслью другого человека с лёгкостью, которую трудно вообразить; и в этом случае был сделан эксперимент по выводу его на некоторое небольшое расстояние от физического тела на кровати, с тем результатом однако, что как только оно оказывалось более чем в нескольких ярдах, в обоих проводниках проявилась определённая неловкость и возникла необходимость отказаться от этой попытки, поскольку очевидно всякий дальнейший вывод заставил бы человека проснуться, возможно в состоянии сильного ужаса.

Была выбрана определённая сцена – один из наиболее прекрасных видов с вершины горы в тропиках – и живая картина его была спроектирована оператором в сонное сознание его Я, которое приняло и исследовало его, хотя в тусклой, апатичной и безразличной манере. После того, как эту сцену подержали перед его взором некоторое время, этот человек проснулся, а целью было, конечно посмотреть, вспомнит ли он её как сон. Его ум, однако, не содержал совершенно ничего на эту тему, и кроме некоторых смутных побуждений совершенно животного характера, он не вынес никаких воспоминаний из состояния сна.

Было сделано предположение, что возможно постоянный поток мыслеформ извне, текущий через его мозг, мог составить препятствие, так отвлекая его, что сделал невосприимчивым к влиянию его высших принципов; так что когда этот человек снова заснул, вокруг его тела была сформирована магнетическая скорлупа с целью предотвратить доступ этого потока и эксперимент был предпринят снова.

Будучи таким образом избавлен от своей обычной пищи, его мозг начал очень медленно и сонно разворачивать из себя сцены прошедшей жизни человека; но когда он снова встал, результат был точно таким же – его память была совершенно свободна от сцены, показанной ему, однако у него осталась смутная идея о виденном во сне событии его прошлого.

Этот субъект был на время признан безнадёждым, поскольку было очевидно, что его Я слишком малоразвито и его кармические причины – слишком сильны, чтобы дать какую-либо возможность успеха.

Другая попытка, предпринятая с этим человеком в более поздний период, не была такой полной неудачей; сцена, показанная ему в этом случае, была очень волнительным инцидентом с поля боя, который был выбран, как возможно более подходящий, чтобы воззвать к его типу ума, нежели пейзаж. Эта картина несомненно была принята этим неразвитым Я с гораздо большим интересом, чем другие, но однако, когда человек проснулся, воспоминание прошло; всё, что осталось, было неопределённой идеей о том, что <I>он<D> боролся, но где и почему – он совершенно забыл.

Следующим объектом была выбрана личность гораздо высшего типа – человек моральной жизни, образованный и интеллектуальный, с широкими филантропическими идеями и возвышенными амбициями. В его случае плотное тело мгновенно ответило на водяной тест очень представительной картиной страшной грозы, а это, в свою очередь, подействовав на эфирную часть мозга, вызывало по ассоциации целую серию живо представленных сцен. Когда это возбуждение прошло, начал протекать обычный поток мыслей, но можно было видеть, что гораздо большая часть их вызывала отзвук в этом мозгу – и также эти ответные вибрации были значительно сильнее, и что в каждом случае начиналась цепь ассоциаций, которая иногда исключала поток извне на некоторый период времени.

Астральный проводник этого субъекта был гораздо более определённым в своих очертаниях и тело из более плотной астральной материи внутри него было очень верным воспроизведением его физической формы; и в то время, как желание было определённо менее активно, само Я обладало намного высшей степенью сознания.

Астральное тело в этом случае могло быть выведено на расстояние нескольких миль от физического без видимого создания малейшего чувства беспокойства в них обоих.

Когда тропический пейзаж был представлен этому Я, оно сразу схватило его, высоко оценив, восхищаясь и задерживаясь на его красотах в сильном энтузиазме. После того, как ему дали полюбоваться некоторое время, человек был разбужен, но результат оказался несколько разочаровывающим. Он знал, что у него был красивый сон, но совершенно не мог вспомнить никаких деталей, немногие ускользающие фрагменты, наиболее заметные в его уме, были остатками бессвязной деятельности его собственного мозга.

Тогда с ним, как и с другим человеком, эксперимент был повторен с добавлением магнетической оболочки вокруг тела, и в этом случае, как и в прежнем, мозг сразу же начал разворачивать свои собственные картины.

Его Я приняло пейзаж с ещё большим энтузиазмом, чем в первый раз, сразу узнав, как вид, уже виденный ранее и исследуя его, участок за участком, с экстатическим восхищением его многочисленными красотами.

Но в то время как оно таким образом было поглощено его созерцанием, эфирный мозг внизу забавлялся вызыванием картин его школьной жизни, и наиболее выдающейся была сцена зимнего дня, когда земля была покрыта снегом, а он и несколько его товарищей играли в снежки на школьной площадке.

Когда человек встал, как обычно, эффект был сверх меры любопытным. У него осталось очень живое воспоминание о том, как он стоял на вершине горы, любуясь великолепным видом, и он даже совершенно ясно помнил основные особенности пейзажа, но вместо пышной тропической зелени, которая в реальном виде демонстрировала такое богатство, он видел окружающую страну полностью укрытой в снежный убор! И ему казалось, что лишь миг он с восхищением упивался красотой панорамы, развёрнутой перед ним, и внезапно обнаружил себя, после одного из быстрых переходов, таких частых в снах, играющим в снежки с давно забытыми товарищами детства в старом школьном дворе, о котором он много лет и не вспоминал.