Текст книги "Функции руководителя. Власть, стимулы и ценности в организации"

VIII Структура сложных формальных организаций

В этой главе будет представлено общее описание сложной организации, особенно ее структуры. Мы также проанализируем то, каким образом элементарные свойства организации определяют развитие и рост сложных систем.

На ту совокупность неформальных организаций, которую мы называем народами или обществами, наложена густая сеть формальных организаций. Бросается в глаза, что среди формальных организаций есть такие, которые явно доминируют и являются при этом относительно завершенными, в то время как остальные формальные организации прямо или косвенно связаны с ними и подчинены им[42]42
  Мы используем слова «доминирующий» и «подчиненный» в их обычном значении. «Доминирующий» означает «более глобальный», «подчиненный» значит «более ограниченый, более низкого порядка». Это использование оправданно с точки зрения структурного анализа, то есть тогда, когда элементы организованного общества, представленного в статике, распределяются в соответствии с их масштабом. С динамической, или органической, точки зрения «доминирующие» организации зависят от подчиненных и контролируются ими. Строго говоря, они находятся в состоянии взаимной зависимости.


[Закрыть]. Существует два типа таких организаций. К одному относятся организации, которые мы называем церквями, то есть формально организованные религиозные культы; к другому – государства, то есть формально организованные политические интересы. У варварских и примитивных народов, а также на ранних этапах истории более развитых народов, например в древнегреческих городах-государствах, этим двум типам осознанно организованных интересов соответствовала одна формальная организация. Но даже тогда (если не считать изолированных народов) протяженность такой доминирующей организации не совпадала с протяженностью общества, а в современной западной цивилизации церковь и государство не только отделены друг от друга, но и вообще нет таких церквей и таких государств, которые совпадали бы по протяженности с обществом или иной совокупностью неформальных организаций, внутри которых они существуют. Все государства в территориальном или в национальном отношении меньше, чем те общества, с которыми они связаны, и даже для тех стран, где есть государственная религия, сосуществование нескольких церквей является нормой[43]43
  Нам нет необходимости обращаться к вопросу подчиненности церквей государствам или наоборот, как и к вопросу конкордатов и т. п. Применительно к США они представляют интерес лишь для тех церквей, которые по своему уставу действуют исключительно на территории США. Англиканская церковь формально (по крайней мере исторически) подчиняется правительству Соединенного Королевства. Однако с организационной точки зрения это не имеет значения. Если формальная организация той или иной церкви является интернациональной, то это означает, что в принципиальном отношении она не зависит от государств. Это не значит, что церкви и государства не могут влиять друг на друга или ограничивать друг друга, вовсе нет; но их взаимоотношения не являются структурно обусловленным доминированием или подчинением. Отношения между ними в основном регулируются посредством неформальной организации.


[Закрыть].

Из этого можно сделать вывод, что, за исключением изолированных первобытных обществ, ситуация с доминированием одной формальной организации не встречается в жизни; при этом на любой территории и среди любого народа существуют церкви и государства, которым формально подчинены все остальные организации. Они могут быть подчинены либо церкви, либо государству, либо и церкви и государству одновременно. Вероятно, чаще всего встречается последний вариант: когда местная субсидиарная организация в каких-то отношениях подчинена церкви, а в каких-то – государству.

Подчинение организаций указанным верховным организациям может быть прямым и косвенным, и чаще всего оно бывает прямым и косвенным одновременно.

Там, где оно является прямым, некоторые права, привилегии и ограничения на деятельность подчиненной организации прямо предписаны и гарантируются доминирующими организациями; например, в отношениях государства и корпораций. Там, где оно является косвенным, разрешение на деятельность подчиненных организаций существует неявно; это означает, что люди имеют право (или привилегию) участвовать в их деятельности. Таким образом, все люди подчиняются какому-либо государству[44]44
  Однако на самом деле люди подчинены ему либо через конкретные формальные организации, либо в силу своего «умонастроения». Об этом мы будем говорить подробнее в главах XII и XVII.


[Закрыть]; кроме того, они могут подчиняться какой-либо корпорации или иной организации.

Очевидно, что структура такого подчинения довольно сложна и часто включает много промежуточных ступеней. Так, у государственной власти есть несколько ветвей и множество подразделений, департаментов и местных отделений. У церквей есть архиепископства, епископства, приходы, округа; похожие подразделения, функциональные и территориальные, есть у корпораций и ассоциаций.

Подчиненное положение организаций выражается в ограничениях, налагаемых на их цели или на те способы, которыми им позволено действовать, а иногда также в ограничении количества, характера или статуса людей, которые могут к ним «принадлежать». В силу этого все подчиненные организации можно рассматривать как неполные и зависимые. Это чрезвычайно важно. В терминологии главы VI[45]45
  См. с. 76.


[Закрыть], где общество не учитывается вообще, все организации, за исключением государств и церквей, представляют собой вспомогательные системы, так как они являются частью более крупных систем и могут рассматриваться как отдельные и автономные системы только в пределах специальных ограничений. В таких случаях их отношения с доминирующими организациями считаются константой, поскольку на те изменения и явления, которые составляют в них предмет изучения, в равной степени воздействуют и внешние обстоятельства, и обстоятельства, вытекающие из наличия доминирующей организации[46]46
  Не следует забывать, что организация – это подчиненная система, существующая в рамках конкретной более крупной системы, а именно в рамках конкретной кооперативной системы, чьими компонентами являются физические, биологические и персональные системы. Те отношения организации с другими организациями, которые мы рассматриваем в данный момент, находятся за пределами этой конкретной кооперативной системы. Другие организации составляют часть социального окружения данной организации. Именно поэтому в таких случаях я говорил о «комплексе организаций», а не о «системе». Обычно наиболее важные отношения связывают организацию с той конкретной кооперативной системой, частью которой она является. Именно эта система прежде всего определяет основные условия существования организации. Однако это не совсем так, если доминирующая организация представляет собой процесс интеграции с соответствующей кооперативной системой большего масштаба. Например, комплекс организаций, связанных с телефонией, относится к комплексу физических систем, и каждая локальная кооперативная система определенно является частью этой более крупной кооперативной системы. При таких условиях локальная организация подчиняется доминирующей организации очень сильно и совсем не таким образом, каким она подчиняется, скажем, государственной организации.


[Закрыть].

Когда мы имеем дело с обычными подчиненными организациями, с теми, которым мы уделяем непосредственное внимание в быту, пренебрегать доминирующими организациями, то есть считать их константами, обычно бывает небезопасно. Характеристики подчиненных систем кооперации не просто в значительной степени прямо или косвенно обусловлены предписаниями доминирующих (вышестоящих) организаций; доминирующие организации состоят из комплекса подчиненных организаций, и то, что происходит с последними: их существование, их успех или провал, – отражается на доминирующей организации. Так, функционирование государства как формальной организации и его успех (или провал) зависят не только от граждан, но главным образом от тех организаций, в которых граждане участвуют и «членами» которых являются. В реальности практически вся организованная деятельность граждан протекает в рамках этих подчиненных организаций. Больше того, не представляется возможным, чтобы гражданин мог взаимодействовать с государством или государство с гражданином иначе, чем с помощью этих подчиненных организаций[47]47
  Косвенное взаимодействие гражданина с государством обеспечивается с помощью неформальной организации общества и выражается в установлении таких норм поведения, которые подразумевают согласие с абстрактными предложениями государства (законами). См. главу XII «Теория власти».


[Закрыть].

Из этого следует другое важное наблюдение: сложная организация связана с конкуренцией за участие в ней отдельных людей, что неизбежно порождает конфликт лояльностей[48]48
  Этот конфликт лояльностей отчасти представляет собой то, что в главе XVII «Природа ответственности руководителя» названо конфликтом моральных кодексов.


[Закрыть]. Конкуренция идет не только между подчиненными организациями одного и того же ранга – как в случае, когда несколько корпораций конкурируют за сотрудников, – но и между доминирующими и подчиненными организациями. Так государство и подчиненная корпорация конкурируют из-за поддержки одного и того же человека; точно так же корпорация соперничает с собственным подразделением за лояльность его сотрудников и допускает исключительно определенное сочетание лояльности по отношению непосредственно к себе с косвенной лояльностью по отношению к себе, выраженной в форме лояльности к своему подразделению.

Точно так же церковь может строиться на доктринальном представлении о том, что она является единым и неделимым телом, прямо подчиненным фундаментальной догме и общим канонам, и при этом предписывать и практиковать определенные ограничения и лояльность по отношению к своим подразделениям, поместным и приходским органам и благочиниям.

Это означает, что сложные организации – не механические конгломераты групп механизмов, части которых соотносятся с целым исключительно через какую-то одну группу. Люди находятся за пределами любых организаций и вступают с ними в множественные отношения. По мере того как комплекс формальных организаций становится больше и сложнее, выбор человека расширяется; в процессе выбора неформальные организации[49]49
  Более подробно описанные в главе IX.


[Закрыть] выполняют функцию ориентира, в то время как в более простых первобытных обществах они прежде всего предписывают действия.

До сих пор мы обсуждали сложные организации, не упоминая об их истории и развитии; однако их структуру и связанные с ней ограничения можно понять исключительно в контексте генезиса и развития организаций. На самом деле анализ существующего комплекса формальных организаций с разделением их на доминирующие и подчиненные может вводить в заблуждение, так как он подразумевает развитие от высшего к низшему, сверху вниз, иначе говоря, процесс разделения целого на части, а не процесс роста. Это неверное впечатление усиливается под влиянием наших исторических знаний о тех организациях, которые существуют в течение длительного времени. Например, многие доминирующие формальные организации Запада восходят к раннехристианской церкви, империи Карла Великого и правлению Вильгельма Завоевателя. Если свести к этому весь исторический процесс, то создается впечатление, будто бы все существующие государственные и религиозные организации Запада возникли либо в результате разделения, происходившего в процессе роста, либо в ходе сегментации существующих организаций в результате раскола, бунта или революции. Однако, кроме этого, существует также долгая история формальных организаций: простирающаяся в первобытные времена, если речь идет о государстве, и берущая начало от маленькой группы апостолов, если речь идет о церкви. О происхождении тех или иных организаций можно судить исключительно по тому, что происходит сейчас; то же самое относится к процессам их роста.

Если присмотреться к новым организациям, то оказывается, что они возникли одним из четырех способов. Они либо a) возникли спонтанно, либо представляют собой b) непосредственный результат организационных усилий какого-то человека, либо являются c) дочерней организацией иной организации, либо d) результатом сегментации существующих организаций, происшедшей после раскола, бунта или вмешательства внешней силы.

a) Спонтанная организация очень часто возникает тогда, когда два человека или более одновременно участвуют в выполнении общей задачи при отсутствии лидерства или инициативы со стороны одного из участников. Таково происхождение значительного числа семей; однако чаще всего спонтанную организацию можно наблюдать в связи с несчастными случаями. Например, если на улице кто-нибудь упадет, на помощь ему непременно бросится несколько не знакомых друг с другом людей. Они объединят усилия для оказания пострадавшему первой помощи, несмотря на отсутствие лидера, и то же самое произойдет в случае пожара или спасения утопающего и т. п. Другой, более редкий тип такого рода ситуаций возникает тогда, когда нескольким людям грозит общая опасность. Нередко таким же образом развивается кооперация между незнакомыми людьми, желающими развлечься, и, несомненно, время от времени группы людей могут спонтанно объединяться ради конструктивных усилий или же чтобы участвовать в исследованиях или приключениях. Безусловно, возникновению спонтанных организаций способствует то, что их участникам известны примеры похожих кооперативных действий, в которых участвовали они сами или их знакомые; в характере такой кооперации может не быть ничего нового и оригинального, но сами организации, тем не менее, являются новыми. Нет сомнений, что срок жизни таких организаций в норме очень недолог, и обычно мы не замечаем того, что это организации, прежде всего потому что мы воспринимаем как организацию не систему человеческих усилий, а сложившуюся группу людей. Однако время от времени (крайне редко) случается так, что одна из возникших спонтанно организаций оказывается устойчивой. Если в доисторические времена существовала хотя бы одна устойчивая спонтанная организация (а тем более если их было несколько), она, скорее всего, является предком многих нынешних организаций.

b) Вероятно, гораздо чаще у истоков устойчивых организаций находится сознательное намерение одного человека, который видит и формулирует цель, сообщает о ней другим и вовлекает их в кооперацию с ним.

c) Не менее часто организация порождается родительской организацией, которая посылает кого-нибудь организовать новое подразделение. К этому сводится миссионерская деятельность церковной организации; так часто происходит в коммерческих организациях, например, когда кого-то посылают в отдаленные места, чтобы он организовал там филиал.

d) Хотя организации постоянно возникают указанными способами и возникшие таким образом организации составляют существенную часть текущей организации целенаправленных усилий в любой конкретный момент, то, что значительная часть сложной организации существует в течение многих поколений, свидетельствует, что многие из тех новых организаций, которые обладают устойчивостью, вероятно, произошли от других организаций в результате сегментации. Источником сегментации может быть рост или раскол. Один из типов ситуаций такого рода принято описывать как реорганизацию, вызванную экспансией. Применительно к другим ситуациям говорят об эффекте центробежных сил или о конфликте целей. Иногда сверху вмешивается внешняя сила, действующая по принципу «разделяй и властвуй». Довольно часто раскол и внешняя сила в прямом смысле разрушают исходную организацию.

В данном контексте слово «новый» следует использовать с оговорками. В случае сегментации, то есть отделения от сложной организации подчиненных единиц, часто происходит не создание новых организаций, а возникновение нового комплекса или группировки существующих организаций. Этот процесс не имеет отношения ни к созданию, ни к развитию. Время от времени происходят очень существенные реорганизации, например создание «новых» подразделений; но по существу эти «новые» подразделения представляют собой всего-навсего новые группы, составленные из существовавших ранее более мелких организаций.

Отметим, что когда организация возникает спонтанно, или по инициативе одного человека, или сознательно создается родительской организацией, сначала она всегда мала. Организация возникает тогда, когда минимум два человека вступают в кооперацию ради общей цели. В случае «деления расколом и мятежом» это тоже верно, но обычно не осознается, потому что распад большой сложной организации отвлекает внимание. До распада происходит формирование новой контрорганизации, то есть независимой организации, за счет усилий людей, часть которых может продолжать поддерживать старую организацию. Насколько мне известно, это начинается всегда с малого: с небольшой группы, которая спонтанно соглашается с новой целью, отличной от старой цели и, возможно, противоречащей ей, или с одного человека, который объединяет других вокруг себя. Таким образом, все сложные организации развиваются из маленьких и простых организаций[50]50
  Возможно, это станет понятнее, если представить себе процесс организации группы в составе ста или пятисот человек. При самых благоприятных обстоятельствах, то есть тогда, когда все эти люди готовы организоваться, потому что среди них существует консенсус относительно цели, эту массу людей все равно надо разбить на небольшие группы во главе с лидерами групп. Только тогда, когда в результате этого процесса будут созданы подразделения, их можно будет объединить в комплексную организацию, способную управлять собой. В связи с этим я бы рассматривал толпу, если она не имеет формальных лидеров, не как формальную (простую или комплексную) организацию, а как особый тип неформальной организации.


[Закрыть]. Формальные организации могут развиваться, либо объединяя уже существующие организации, либо создавая новые подразделения и добавляя их к уже существующим.

Таким образом, можно утверждать, что все крупные формальные организации состоят из маленьких организаций[51]51
  Я не рассматриваю особый случай с большими аудиториями, поскольку он не имеет отношения к анализу функций руководителя.


[Закрыть]. Единственный способ создать большую организацию заключается в том, чтобы соединить много маленьких организаций[52]52
  Поскольку основные организации возникли очень давно, а их реорганизация, на первый взгляд, управляется из центра, мы находимся под влиянием ложного представления о том, что разделение крупных массовых организаций происходит после того, как была первоначально создана масса. Мы подходим к изучению большинства крупных и комплексных организаций с помощью аналитического метода, который делит целое на части. Поэтому когда мы хотим изучить, скажем, правительственную организацию или телефонную компанию, мы часто начинаем с ее структуры, основных подразделений, родительской корпорации и т. п. Однако то, что в процессе исследования мы разделяем ствол дерева или кусок плоти на ткани, мембраны и в конце концов на клетки, не означает, что первоначально предмет нашего исследования существовал в виде недифференцированной массы протоплазмы, а разделение на клетки возникло позже. С использованием аналитического подхода за пределами области, где этот подход действительно уместен, связано множество теоретических и практических ошибок. На мой взгляд, организация, как и все живые существа, развивается за счет размножения клеток и происходит из одной клетки. Две существующие простые или комплексные организации часто сливаются и образуют одну комплексную организацию, но в фундаментальном отношении развитие начинается с одноклеточных организаций.


[Закрыть].

Базовая организация, если мерить ее числом тех, кто одновременно участвует в ней, обычно невелика – от двух до 15–20 человек, в среднем – вряд ли более десяти. Однако отдельные типы простых организаций очень велики, так же как в биологии встречаются отдельные очень крупные клетки, например яйца птиц. Из известных мне простых организаций самая крупная – это оркестр или оркестр плюс хор, а также оратор и его аудитория; с распространением радио аудитория становится огромной[53]53
  Было бы интересно описать и классифицировать организации с точки зрения размера их составных частей. Например, клуб может быть примером организации с относительно крупными составными частями, которые отчасти структурируются с помощью «рабочих» элементов (персонал, должностные лица, комитеты и официальные собрания членов клуба), а отчасти – с помощью временных, «игровых», или «социальных».


[Закрыть]. Структурные требования к большим сложным организациям связаны с причинами, по которым простые организации имеют ограничения по размеру. Эти ограничения объясняются необходимостью внутренней коммуникации[54]54
  Эти ограничения возникают в результате совокупного воздействия физических, биологических и социальных факторов. См. главу V.


[Закрыть]. В главе VII мы выяснили, что коммуникация между людьми является необходимым элементом кооперативных систем; кроме того, она выступает в качестве фактора, ограничивающего размер простых организаций, и в силу этого – в качестве доминирующего фактора в структуре сложных организаций. Мы попробуем понять, почему это так.

В обычных условиях, даже когда речь идет о простых целях, мало кто способен оценить ситуацию в целом или действия каждого из ее участников; кроме того, немногие способны обобщить ключевую информацию о ситуации (в том числе информацию о том, как им следует действовать в данной ситуации) в отсутствие централизованного канала информации или лидера. Однако способность лидера к одновременной коммуникации с большим количеством людей тоже ограничена, в том числе фактором времени, особенно если эти люди находятся далеко друг от друга и он вынужден передвигаться от одних к другим. На практике коммуникационный предел лидера – это менее 15 человек, а для многих типов коммуникации он находится на уровне пяти-шести человек.

Эти пределы иногда могут быть значительно шире, в основном в ситуациях, когда речь идет о деятельности в высшей степени рутинной, например об армейской муштре или репетициях оркестра, где высокий уровень индивидуальной и коллективной рутины сочетается с точностью профессионального диолекта или с заменяющей его системой коммуникации, а также тогда, когда главным деятелем бывает один человек, а остальные ведут себя относительно пассивно (например, являются его аудиторией). В последнем случае организация (по крайней мере здесь и сейчас) сводится к односторонней коммуникации[55]55
  Там, где коммуникация не является односторонней, возникает потребность в лидере – модераторе или председательствующем, иначе говоря – в руководителе.


[Закрыть]. Кроме того, в случае с оратором и его аудиторией коммуникация составляет также и цель деятельности.

В фундаментальном отношении коммуникация необходима для того, чтобы изложить цель в терминах конкретных действий, необходимых для ее достижения, то есть для того, чтобы объяснить, что, где и когда следует делать. Для этого нужна информация об окружающих обстоятельствах и о самой деятельности. Если обстоятельства очень просты (отметим, что обычно простые обстоятельства кратковременны), а количество участников деятельности невелико, то и проблема коммуникации кажется простой; однако обычно внешние обстоятельства требуют наличия специального канала коммуникации даже тогда, когда в деятельности участвует небольшое число людей. Когда все говорят одновременно, то невозможно понять ничего. Кроме того, нужно решать, каким образом действия должны быть распределены во времени. Так возникает потребность в лидере. Поэтому размер подразделения обычно ограничен так, чтобы создавать лидеру возможности для успешного осуществления своей роли. Соответствующие ограничения зависят: а) от сложности цели и связанных с ее реализацией технологий; b) от трудностей, возникающих в процессе коммуникации; c) от уровня потребности в коммуникации; d) от степени сложности личных взаимоотношений участников системы, то есть от социальных условий.

a) Понятно, что когда цель не является простой, то есть тогда, когда способ ее достижения не является простым и очевидным, или же тогда, когда для этого требуется высокая точность координации, или же тогда, когда действующим субъектам (или лидеру) сложно оценить характер индивидуальных действий, требуется гораздо больше коммуникации, чем в случае с простой целью.

b) Очевидно также, что сложности, возникающие в процессе коммуникации, непосредственно влияют на размер подразделения организации. Есть много такого, что сложно или невозможно передать словами. Когда эти сложности велики, то время, необходимое для коммуникации, ограничивает число участников подразделения количеством, при котором коммуникация может быть успешной; например, иногда для успешной коммуникации требуется демонстрация тех или иных действий.

c) Понятно, что если каждый из участников деятельности видит и то, что делают остальные, и ситуацию в целом, то уровень необходимой коммуникации снижается. Например, если пять человек совместно делают что-то простое (скажем, спускают лодку на воду), им достаточно самой примитивной коммуникации; но если пять человек координируют свои усилия в условиях, когда они не могут видеть друг друга и контролировать ситуацию в целом, то им часто бывает нужно поддерживать непрерывную коммуникацию. Кроме того, если люди знают из прошлого опыта, что им нужно делать, и имеют необходимые для этого навыки, то коммуникация между ними может быть минимальной; то же самое происходит, если они привыкли работать вместе и выработали специальный язык, позволяющий сократить время, потребное для коммуникации.

d) Сложность отношений внутри группы быстро увеличивается по мере роста количества участников группы. Пусть самые простые отношения между двумя людьми состоят в том, что они «знакомы» друг с другом (были представлены друг другу). Тогда уровень сложности взаимоотношений в группе растет следующим образом:

Разнообразие «активных» взаимосвязей между людьми в составе группы очень велико, и возникающие в результате подгруппы подвержены постоянным изменениям. Если A, B, C, D и E образуют группу из пяти человек, то могут возникнуть следующие подгруппы: десять пар, десять троек, пять групп по четыре человека и одна из пяти. Если к этой группе прибавить всего лишь еще одного человека, то станут возможны следующие потенциальные подгруппы: 15 пар, 20 троек, 15 групп по четыре человека, шесть групп по пять человек и одна группа из шести человек.

Кроме того, что человек может вступать в отношения с другими участниками группы и с группами, группы могут также вступать в отношения между собой. Когда растет число потенциальных групп, уровень сложности взаимоотношений внутри группы растет еще быстрее[56]56
  См. количественный анализ этого вопроса в: V. A. Graicunas’ «Relationship in Organization», reprinted in Papers on the Science of Administration, ed. by Gulick & Urwick (New York: Institute of Public Administration, 1937).


[Закрыть].

Уровень сложности отношений внутри групп важен в двух аспектах: технологическом и социальном. В технологическом отношении бремя координации, то есть коммуникативная функция лидера, будет расти по мере роста числа взаимосвязей в группе; в то же время способность отдельных людей и безлидерных групп к координации по мере увеличения размера групп быстро натолкнется на свои естественные пределы. Это относится также к социальным и неформальным организационным отношениям. Очевидно, что способность людей к социальным отношениям ограничена. Если технологическая группа больше, чем того требуют социальные ограничения, то организационное деление на социальные группы не сможет соответствовать технологическим требованиям. Поскольку значительная часть коммуникации внутри организаций является неформальной, то это увеличит нагрузку на формальные каналы[57]57
  См. также с. 223. Я уверен в том, что несоответствие между размером организаций, установленным в силу технологических требований, и размером «естественных» социальных групп может приводить к серьезным различиям с точки зрения социальной удовлетворенности. «Естественный» размер социальной группы будет зависеть, в частности, от личных качеств ее участников.


[Закрыть].

Эти факторы, как, вероятно, и другие, ограничивают размер фундаментальной организационной ячейки. Я буду называть эту простую базисную организацию организационным «подразделением». Она отличается от идеальной модели, описанной в главе VII, тем, что не может существовать автономно и всегда прямо или косвенно подчиняется какой-либо другой формальной организации, а в конечном счете – государству, церкви или государству и церкви одновременно.