Текст книги "Звёзды"

– Эх… – вздохнул Ван Хайчэн.

Он запаниковал и начал проверять исходные данные. Примерно через десять минут наконец стало ясно, что с алгоритмом проблем нет и предупреждение было верным.

Два открытия.

На какое-то время его мысли смешались в хаотичную кучу. Это было абсолютно невозможно. Если нет вопросов с алгоритмом, то, вероятнее всего, проблема с самим FAST'ом.

Возможно, его мозг сегодня перегрелся, потому сначала Ван Хайчэн подумал, что своим алгоритмом сжег корпус телескопа. Это было физически невозможно, но он в глубине души утвердился в этой абсурдной идее. Да, он сломал оборудование стоимостью 1,2 миллиарда долларов.

От таких мыслей Ван Хайчэн неожиданно расслабился, отчего ему немедленно стало стыдно. Если так, то его вышвырнут из университета, и он покинет этот нищий и благородный академический мир с его мизерными зарплатами. А потом, с его-то мозгами, начнет программировать, он же прекрасно знает Python и C++, наверняка быстро сможет найти место программиста в IT-сфере. И, скорее всего, без проблем сможет получать зарплату вдвое больше нынешней.

Нервы, натянутые последние несколько дней, внезапно отпустило, и закаленный многолетними астрономическими тренировками ум Ван Хайчэна стремительно и неконтролируемо заработал на всех оборотах. Аккурат когда его посетила мысль, что раз уж он в Чжухае, то неплохо было бы податься в Сишаньцзю[35]35
  Китайская компания-разработчик видеоигр.


[Закрыть], устроиться игроделом, что-то словно ударило его, как молния, отчего волосы внезапно встали дыбом.

Вероятность того, что область дисперсии нейтрального водорода размером с Солнечную систему существует, действительно была, но только в виде мыслительного конструкта, ни разу не подтвержденного в реальности.

Сфера Дайсона!

Глава седьмая

В 1959 году коллега Ван Хайчэна, американский астрофизик Фримен Дайсон, опубликовал коротенькую двухстраничную статью под названием «Поиск искусственных звездных источников инфракрасного излучения». И в ней он задал гипотетический вопрос: по мере развития цивилизации потребление ресурсов увеличивается в геометрической прогрессии. Такими темпами в ближайшем будущем все ресурсы на планете будут исчерпаны, и что тогда делать цивилизации?

Этот вопрос был уже не нов, его поднимала более ранняя теория народонаселения Мальтуса и оказавший большое влияние на потомков доклад «Пределы роста»; его остро обсуждали как с политической, так и с экономической точки зрения. Но в то время как политологи и экономисты акцентировали внимание на борьбе и рестрикциях, к которым может привести ограниченность ресурсов, астрофизик Фримен Дайсон смотрел в другую сторону: как цивилизация может обеспечить максимальный доступ к ресурсам, чтобы обеспечить собственное расширение?

Ответом на этот вопрос была «сфера Дайсона».

В отличие от тех, кто сосредотачивается на полезных ископаемых, популяции, вооруженных силах или нации, Фримен Дайсон абстрагировал все материальные ресурсы до более фундаментального элемента – энергии. Чтобы цивилизация была устойчивой, она должна потреблять ее меньше, чем получает, независимо от того, что запасы угля, нефти и всего остального на Земле ограничены и неустойчивы. Чтобы поддержать неизменность цивилизации, в масштабах Земли верхний предел энергии, которую могут потреблять люди, может быть равен только чистой энергии – солнечному излучению, полученному Землей.

Как же получить больше энергии, когда предел достигнут? Ответ так прост и груб, что даже элегантен – расширить площадь, принимающую солнечное излучение, использовать всю энергию звездного ядерного синтеза для собственных нужд, закутать Солнце. Энергия, излучаемая ядерным синтезом на Солнце, достигает 4 × 1026 джоулей в секунду, при этом Земля получает лишь около 7,28 × 1017 джоулей, что составляет менее двух миллиардных от общего количества. Постройте гигантское искусственное небесное тело и заключите в него Солнце – оберните звезду точно так же, как скорлупа окружает желток, и выкачайте ее энергию дочиста. Это и есть сфера Дайсона – фантастическая искусственная звездная структура, названная в честь ее создателя Фримена Дайсона.

Впоследствии понятие постепенно развивалось и совершенствовалось, пока само слово «сфера» перестало ему удовлетворять. В таком огромном пространстве (размером с Солнечную систему) невозможно существование твердых конструкций, намного превышающих предел прочности на растяжение. Предполагается, что «сфера Дайсона» представляет собой серию орбитальных структур, каждая из которых независима друг от друга, как капли воды в облаке – они поглощают весь свет, но парят в воздухе – отсюда родилось более подходящее название: «облако Дайсона».

Если облако Дайсона существует, оно должно выглядеть специфически и полностью отличаться от традиционных небесных тел, поскольку покрывает звезду, и потому ее обычный свет наблюдать невозможно. В дополнение к видимому свету, энергия невидимого также естественным образом будет поглощаться и использоваться облаком. Следовательно, облако Дайсона при наблюдении станет походить на абсолютно черное тело[36]36
  Идеальная физическая модель, которая может поглощать электромагнитное излучение всех частот и со всех углов извне (прим. автора).


[Закрыть] – оно будет по размерам больше обычной звезды, но излучать будет непропорционально слабо по сравнению с ее массой. После поглощения энергии своей звезды и других внешних звездных лучей облако Дайсона испускает вторичное излучение: электромагнитные волны длиной 21 см.

Ван Хайчэну потребовалось меньше двух минут, чтобы понять это. Но сначала он должен был все проверить и подать заявку на корректировку угла обзора, чтобы продолжить отслеживать ту область неба, где был обнаружен аномальный излучатель двадцатиодносантиметровой волны, получить больше данных и характеристик, и так постепенно проверить свои выводы. Но развитие событий застало его врасплох. Угол излучателя антенны был фиксированным, то есть область неба, где он принимал сигнал, медленно изменялась с вращением Земли. Пока Ван Хайчэн проверял код алгоритма, область наблюдения телескопа уже сместилась. Через полчаса FAST обнаружил второй аномальный источник излучения двадцатиодносантиметровой волны уже в другом секторе.

Ван Хайчэн поднял голову от экрана и встретился взглядом со своей ученицей, Бай Хунъюй. Судя по глазам, та была в шоке и, кажется, не слишком воодушевлена – даже предположительное открытие облака Дайсона было настолько поразительным, что требовалось время его переварить.

Если это действительно оно, значит, они обнаружили инопланетную цивилизацию!

Бай Хунъюй впервые столкнулась с понятием «инопланетянин» еще в детском саду, и сейчас не могла вспомнить, что это был за мультик – скорее всего, их было несколько. С начальной школы, научившись читать и узнав больше, она начала играть в разных пришельцев и драться с одноклассниками. «Звездные войны», «Стартрек», «Инопланетянин»… К третьему классу Бай Хунъюй перестала быть пацанкой, швыряющейся грязью и отбирающей ранцы, и постепенно превратилась в цветущую юную барышню, но с тех пор и инфантильность ее также вышла из-под контроля. Около трех-четырех лет Бай Хунъюй считала себя инопланетянкой. В ее гуманоидном теле скрывался шпион-пришелец, ожидающий, когда его призовет Планета-мать. Она также записала в дневник кучу имен глупых людей, которые когда-то обидели ее. Осталость только дождаться, когда с неба прилетит НЛО и подвесит их всех под тарелкой. Ей не придется даже действовать самой, ведь, когда космический корабль стартует, эти глупые людишки сами от страха перемрут.

Но уже в средней школе твердая вера в собственную инопланетную сущность несколько ослабла. Когда грудь девушки немного подросла, а одноклассники, которые несколько лет были недоросликами, постепенно стали выше нее, Бай Хунъюй поняла, что фантазия об инопланетности однажды забудется и превратится в немного постыдное и сентиментальное воспоминание, тему для непринужденной беседы. И в конце концов она станет обычной человеческой женщиной без сверхспособностей, у нее не будет шанса бродить по бескрайней Вселенной, пройти через кротовую нору, чтобы встретить конец Вселенной, она не будет стоять вместе с принцем у круглого иллюминатора космического корабля, любуясь, как грандиозный взрыв сверхновой в созвездии Ориона проносится сквозь галактику, и уж тем более никакой Доктор не сожжет звезду, чтобы взглянуть на нее в последний раз.

И никуда ей не деться.

С тех пор Бай Хунъюй начала серьезно изучать тайны жизни и Вселенной. Это было ее движением сопротивления, мечтательного сопротивления обыденной и скучной реальности. Чем больше она узнавала о них, тем явственнее ощущала, насколько одинока в ней жизнь. От этого ей становилось грустно. Кроме человеческой, в космосе пока не было найдено ни одной цивилизации – потому ли, что мы ищем ее неправильно или просто недолго?

Может, по обеим причинам, но даже если найдем, что тогда? По физическим законам у людей почти нет шансов встретить инопланетян – первый принцип верхнего предела скорости света превращает огромную Вселенную в безнадежно изолированную систему. Когда речь идет о расстоянии в сотню миллионов световых лет, один обмен сообщениями займет всю историю жизни на Земле.

Когда Бай Хунъюй осознала потенциальную значимость найденного ими источника излучения, то почувствовала себя так, словно вернулась в третий класс и снова превратилась в не самую умную девчонку, которая кричала: «Вы, глупые земляне!» В ее разуме снова возникла воображаемая когда-то структура облака Дайсона, черный туман диаметром в несколько сотен астрономических единиц, покрывающий целую звездную систему. Космический корабль ползком подбирается к нему со скоростью в одну десятую скорости света, в кажущейся пустоте впереди появляются преломленные лучи, и мозаичная темнота перед ней вдруг становится ослепительно багровой – это след раскаленного работой умного аппарата. В испуге Бай Хунъюй выпрыгивает из кабины управления:

– Спок[37]37
  Персонаж сериала «Стартрек» (прим. автора).


[Закрыть]! Право руля, полностью! Аннигиляционный двигатель на полную мощность! Мы сейчас врежемся!

– Капитан, уже не успеем! Остановить автопилот, начать маневр! Приготовьтесь к удару!

Стоя на мостике, она видит, как чернота раскрывает свои истинные цвета. Сперва та похожа на густую пыль, но по мере приближения оказывается, что каждая пылинка – это космическая станция в форме соты размером с планету. В сравнении с такой «пылью» космический корабль становится все меньше и меньше, и гравитация «пылинок» начинает сбивать его с курса.

– Идите между станциями! – командует она.

– Капитан, они слишком массивны, между ними страшное гравитационное возмущение, я не могу гарантировать нашу безопасность.

– Сынок, я в тебя верю.

Космический корабль обходит поверхность космической станции, и ее плоская геометрическая поверхность в поле зрения изгибается дугой.

Огромное гравитационное возмущение вынуждает корабль подлететь близко к ней, а векторные двигатели с трудом противостоят ему, и они продвигаются сквозь щель внутрь облака. Гравитационное возмущение бросает «Энтерпрайз», как доску серфера, который мчится вперед, вздымаясь на волнах. Полеты в промежутках между такими массивными объектами крайне опасны. Только что корабль захватила сила притяжения космической станции слева, двигатели ревут изо всех сил, но не могут нарастить скорость. Однако, пройдя точку Лагранжа, он попадает в поле «пылинки» справа и вылетает из гравитационной рогатки.

Планетарная станция, казалось, простирается бесконечно, и только когда медленно загорается солнце этой системы, Бай Хунъюй понимает, что космический корабль не вращается. Едва пройдя сквозь густые и словно бесконечные темные облака, она наконец видит светило таким, какое оно есть. Обернувшись, понимает, что глубокий космос исчез, остались только серебристо-серые слои солнечных панелей, плотно покрывающих оболочку вокруг звезды. Прежняя угольно-черная Вселенная, испещренная звездами, теперь кажется сном. У нее возникает чувство, словно она всегда жила в этой сфере размером более сотни астрономических единиц. А дальше, впереди, ждет уже полностью механизированная двойная планета, источник цивилизации в этой галактике.

– Капитан, мы внутри облака Дайсона, – сообщает старший помощник.

Бай Хунъюй дрожала от возбуждения, и Ван Хайчэну пришлось трижды окликнуть ее, прежде чем девушка вернулась к реальности.

Это была не обычная инопланетная цивилизация, а цивилизация божественного уровня, которая превосходила человеческие возможности в десятки миллионов раз! Чтобы выстроить такое облако, нужно израсходовать по крайней мере все твердое вещество звездной системы – камни и металлы очень ценятся во Вселенной. Для создания подобной системы Дайсона требуются сотни миллионов масс Земли. Без разрушения планет создать материю из воздуха невозможно, верно? Просто представив себе эту сцену, Ван Хайчэн и Бай Хунъюй, учитель и ученица, пришли в невероятное волнение.

Мысли каждого столкнувшегося с такой ситуацией астронома всегда одни и те же. Одиноки ли люди во Вселенной? Каждый астроном испытывает смешанное чувство благоговения и недоумения по этому поводу. Сейчас они были в двух шагах от ответа на этот вопрос.

Шаг первый: можно ли подтвердить существование аномальных источников излучения?

Шаг второй: можно ли определить, что источником аномального излучения является именно облако Дайсона?

– Босс, босс, – пытаясь оставаться невозмутимой, окликнула его Бай Хунъюй. – Если это открытие подтвердится…

Ван Хайчэн тоже не мог унять сердцебиение. Он сглотнул:

– Спокойствие. Скорректируй старые данные по той же области, сравни и проверь снова.

Из-за того, что два открытия были сделаны одно за другим, Ван Хайчэн поначалу никак не мог решить, продолжать ли ему отслеживать область неба, где был обнаружен источник излучения, или же перейти к изучению других секторов. Сейчас все выходило за рамки обычной логики. Одно открытие было сродни джекпоту – статистически маловероятно, но все же были люди, которые его срывали. Если же вслед за первым случилось второе, то математика теряла всякий смысл. Поэтому самым важным было вернуться назад и проверить старые данные. Если они также подтвердят существование предполагаемого облака Дайсона, то оно уже никуда не денется.

Бай Хунъюй немедленно приступила к делу, а разум Ван Хайчэна внезапно затуманился. Даже если подтвердится одно из двух, ему не составит труда получить звание профессора в особом порядке. Если же подтвердится существование обоих облаков, то он столкнется с великим вызовом и великим шансом – если два маловероятных события происходят одновременно, то это не случайно. Если бы ему только удалось найти связь, то из простого первооткрывателя он мог бы превратиться в основоположника новой теоретической модели и вписать свое имя в историю астрофизики и даже всей науки.

А если так, то купить квартиру будет раз плюнуть! Может, вообще не придется платить – государство возьмет и выделит ему виллу академика!

Вынырнув из пучины мыслей, Ван Хайчэн сразу же упал духом. Хаотичные и неуместные думы в первую очередь мешают научным исследованиям. Столько лет он занимался наукой с полной отдачей, почему же сегодня растерялся перед лицом столь великого открытия? Ему был знаком рассеянный взгляд Бай Хунъюй – астрономические мечты и тяга к неизведанному всегда были и его движущей силой. Он тут же собрался с силами, добыл старые данные по обоим секторам и начал перепроверку. Обычный цикл обзора FAST'а составлял двадцать четыре часа, так что сигналы из каждого сектора сканировались только через день.

Вскоре ученые пришли к неутешительному выводу: раньше источника радиации не существовало. Ни двадцать четыре часа, ни сорок восемь часов, ни семьдесят два часа назад.

Разочарованный, Ван Хайчэн немедленно подал заявку на смену траектории сканирования спутниковой антенны – с обычного на отслеживание определенных участков неба. Поскольку это не входило в нормальный рабочий диапазон FAST'а, операцию выполнили не сразу. Когда все четыре тысячи четыреста пятьдесят отражающих единиц, которые составляли ареал покрытия диаметром пятьсот метров, по команде изменили наклон, Ван Хайчэн аж собственное сердцебиение услышал. Телескоп вновь зафиксировал небесный сектор и начал повторное сканирование.

– Есть! Есть! – закричала Бай Хунъюй, когда с начала нового анализа еще и пяти секунд не прошло.

Ван Хайчэн сдержался и начал ждать, пока FAST продолжит отслеживание. Через пять минут, после того как пришло достаточно данных, он дал FAST'у команду развернуться, чтобы найти область, где был зафиксирован второй источник излучения.

Открытие снова подтвердилось! Характерное излучение с длиной волны 21 см действительно существовало!

Ван Хайчэн вздохнул с облегчением – два предполагаемых облака Дайсона и правда есть! Он еще раз привел мысли в порядок и быстро обсудил ситуацию с Бай Хунъюй. Они решили разделить обязанности, чтобы получить дополнительную информацию об источнике излучения.

Во-первых, нужно было подтвердить точное положение двух предполагаемых облаков Дайсона. Несмотря на высокую чувствительность FAST'а, она все же была ограничена – углового разрешения одного радиотелескопа недостаточно, поэтому определить точное положение источника сигнала было невозможно. Для подтверждения требовалась помощь. Более высокое угловое разрешение можно было получить лишь с помощью массива из нескольких телескопов, и вдобавок они могли точно определить положение источника и его расстояние от Земли.

В Китае все еще не хватало такого рода технологий. Ван Хайчэн напрямую связался с VLA и подал заявку на наблюдение – естественно, в качестве основания указал свое открытие и одновременно загрузил информацию о нем в академическую учетную сеть. Так полуофициально он объявил об потенциальном обнаружении облаков Дайсона.

Само собой разумеется, как только сообщение об открытии будет отправлено, оно непременно наделает шумихи. Еще бы, в этом году ничего подобного в астрономическом сообществе не случалось, да и за последние десять лет в радиоастрономических исследованиях не зафиксировано ничего масштабнее. Оно касалось не только проблемы проверки теории облаков Дайсона, но и поднимало философию существования человечества на новую высоту.

Обычно для крупных обсерваторий, таких как FAST и VLA, подача заявки на план наблюдений происходит в порядке очереди. После утверждения приходится ждать несколько недель, а то и несколько месяцев, пока обсерватория согласует расписание. Но когда дело касается особенно важного открытия, эти процессы можно пропустить, и право пользования телескопом передадут непосредственно вам. Нет никаких сомнений в том, что два предполагаемых облака Дайсона, обнаруженных в одно и то же время, относятся к последнему случаю. Ван Хайчэн был убежден, что, стоит лишь отправить экстренное сообщение, для него немедленно все организуют.

Потому он не спускал глаз с телефона и почтового ящика. Прошло пять минут.

Десять.

Полчаса.

Ответа не было.

Прождав час, Ван Хайчэн наконец не выдержал, нашел номер дежурного VLA и набрал его.

Стоило ему представиться, собеседник тут же перебил:

– Мы получили ваше заявление, но пока не можем его обработать! – он тараторил так быстро, что Ван Хайчэн даже по телефону ощутил его панику и волнение. – Если это возможно, я предлагаю вам немедленно провести полное сканирование всех наблюдаемых областей с помощью FAST'а!

– Чего? Вы издеваетесь надо мной? – сердито спросил Ван Хайчэн. – Такому гигантскому телескопу, как FAST, нелегко корректировать зону поиска, необходимо будет четко отрегулировать ориентацию более четырех тысяч отражателей. А это механические конструкции, тяжелые и объемные, и координация движения уже сопряжена с проблемой потери их долговечности. К тому же, у FAST'а очень высокие требования к точности, если хоть на одной из четырех тысяч единиц окажется слишком большая погрешность, это повлияет на эффект.

– JUST DO IT![38]38
  Просто сделайте (англ.).


[Закрыть] – заорали на другом конце провода. – Наблюдайте излучение в 60 K! – и бросили трубку.

Такая грубость превзошла все ожидания Ван Хайчэна. Что, черт возьми, происходит? Предполагаемое обнаружение двух облаков Дайсона не вызвало у них интереса, так что же еще они тогда увидели? Он засомневался и вместо того, чтобы переместить область поиска, извлек необработанные данные принятого радиосигнала и перевел его в диапазон излучения черного тела температурой 60 К.

60 K (по Кельвину) – это –213 градусов по Цельсию, а излучение черного тела в 60 K – это сигнал теплового излучения вещества при указанной температуре. Хотя во Вселенной полно различных электромагнитных сигналов, в этом диапазоне царит тишина. Поскольку основным источником межзвездного электромагнитного излучения выступают звездные тела, их самая низкая температура составляет несколько тысяч градусов. Такого рода излучение может быть только у низкотемпературных планет и квазаров, но на самом деле их очень мало. Например, Венера, Марс и Юпитер, находясь ближе к Солнцу, излучают на сотни Кельвинов, и только Плутон приближается к 60 К.

Поэтому, если не переместить область наблюдения на Плутон, то сигнала в этом интервале во Вселенной просто не будет. Даже если где-то и есть вещество с температурой 60 К, преодолев несколько световых лет, тепловое излучение ослабнет настолько, что его станет невозможно обнаружить, и сигнал будет постоянно держаться на уровне нуля.

Когда на экране появились данные об излучении около 60 К в осциллометрическом виде, Ван Хайчэн аж со стула вскочил. Экран должен был представлять собой статичную ровную линию на нулевом уровне, но сейчас она оказалась не только крайне интенсивной, но и пульсировала, словно отражала биение сердца!

Ван Хайчэн поспешно проверил текущий небесный сектор – до Плутона телескоп точно бы не достал.

Но откуда тогда шел сигнал? Не успел он об этом подумать, как в ушах снова зазвучал паникующий голос коллеги в телефоне: «Просканируйте всю территорию!» В чем был смысл? Действительно ли возможно принимать сигналы излучения черного тела в 60 K с любой стороны? Если да, то разве…

Конечно, Ван Хайчэн не мог вертеть весь блок FAST'а в пределах 360 градусов, но зону наблюдения все же мог настроить! Он осторожно отрегулировал телескоп обратно на предыдущую область наблюдения.

Пульсация не только не прекратилась – даже ее интенсивность осталась прежней! И продолжала скакать!

Это невозможно! FAST может принимать радиосигнал только в очень небольшой области. Получить одинаковые данные в совершенно разных местах – все равно что смотреть на восток и на запад и видеть одно и то же!

В этот солнечный полдень Ван Хайчэну почему-то стало холодно. Он спал, совершенно точно спал. Наверняка от недосыпа из-за истории с квартирой заснул и видел сон. Нет ни загадочного источника излучения, ни облака Дайсона, ни излучения черного тела в 60 К! Он яростно ущипнул себя и вскрикнул от боли.

Как раз в этот момент Бай Хунъюй трусцой вбежала в комнату и, увидев эту сцену, изменилась в лице от испуга. Но прежде чем она успела задать вопросы, Ван Хайчэн потянул ее к экрану и спросил:

– Скажи, что ты видишь?

Бай Хунъюй смотрела примерно полминуты, прежде чем неуверенно произнесла:

– Это… это не Плу?..

– Нет!

– И это… никак не объяснить?

– Измени зону наблюдения, – сказал Ван Хайчэн, – измени и посмотри.

– Куда изменить?

– А есть разница? Да хоть куда.

Его лицо раскраснелось.

Бай Хунъюй на мгновение задумалась, а затем наугад ввела координаты. Ван Хайчэн бросился к окну и своими глазами увидел, как огромный котел, состоящий из более чем четырех тысяч отражателей, изменяет положение, а преломленные солнечные лучи медленно ползут по горам. Только тогда он действительно поверил, что область наблюдения изменилась.

Однако 60 К-излучение на экране звучало как песня, не имевшая ничего общего с FAST'ом, – оно по-прежнему было интенсивным и пульсировало. В это время Ван Хайчэн заметил, что пульсация, казалось, имела определенную регулярность.

Пик, пик, спад, пик, спад, пик, пик, спад, пик, пик, спад…

Он схватил ручку и, уставившись на экран, зашарил в поисках бумаги. Не найдя на столе даже блокнота, в панике решил запомнить радиоволны, делая записи на тыльной стороне ладони. Он попытался сделать все сразу: искать бумагу, копировать данные на руку, глядеть на экран и заучивать сигнал наизусть. В результате его разум едва не разорвался начетверо, и доцент окончательно запутался. Ван Хайчэн не был уверен, что записанное сейчас было тем, что он записал раньше. Он запаниковал и от волнения едва не расплакался. Очнулся лишь после нескольких окриков Бай Хунъюй.

Что он творит? Тут же все записывается компьютером! И это не сон, это все не исчезнет в тот миг, когда он проснется.

Ван Хайчэн немного успокоился, глубоко вздохнул и дважды отрегулировал зону наблюдения FAST'а. На этот раз во время движения телескопа он также неотрывно следил за данными на экране – излучение в этом диапазоне и впрямь было одинаково в любом направлении.

Ван Хайчэн налил себе в диспенсере стаканчик холодной воды, сделал глоток, затем вышел за дверь и выплеснул оставшшееся содержимое стакана себе в лицо. Это заставило его вздрогнуть. Прохлада снаружи, казалось, развеяла холод, пробиравший до костей, и он мысленно привел в порядок все, чему стал свидетелем.

Одно и то же электромагнитное излучение можно наблюдать в любом направлении Вселенной, и оно действительно есть: космическое микроволновое фоновое излучение в 3 К, пепел Большого взрыва, пронизавший всю Вселенную. Именно из-за того, что это пепел, его показания постоянны и не колеблются. Естественно, во Вселенной невозможно существование фонового излучения в 60 К, не говоря уже о том, чтобы оно продолжало пульсировать как несущий сигнал.

Несущий сигнал? Намеренный несущий сигнал?

Эта идея заставила его связать предполагаемое облако Дайсона с новой находкой! Разумное творение?!

Значит, фоновое излучение в 60 К передает какие-то данные!

Едва подумав об этом, Ван Хайчэн услышал, как Бай Хунъюй рядом воскликнула:

– Босс! Босс! Прекратился! Сигнал прекратился!

Обернувшись, он увидел, что сигнал на экране действительно резко пропал. Не затух постепенно, а резко упал с высокой отметки до нуля, как электрокардиограмма после неудачной реанимации.

– Проверь прошлые данные FAST'а и отфильтруй волну излучения в 60 K.

– Это… что? – Столкнувшись со столь удивительно странным явлением, Бай Хунъюй сперва разволновалась, но потом почувствовала непонятный, затаенный страх. Она не могла объяснить его источник и потому попросила помощи у научного руководителя.

– Сначала с данными разберись, – ответил тот.

У Ван Хайчэна появилась смутная идея, но высказать ее он пока не осмеливался, чуя несоответствие. Несколько минут спустя Бай Хунъюй сообщила, что излучение в 60 К было зарегистрировано примерно сутки назад.

– Сутки назад? Сколько конкретно оно длилось? От начала до конца?

– Двадцать три часа пятьдесят шесть минут и восемь секунд.

Сердце Ван Хайчэна сперва подпрыгнуло, но быстро вернулось на место. Это был период вращения Земли, астрономически точные сутки.

Невозможно, чтобы Вселенная внезапно заполнилась источником излучения в 60 К, который бы затем внезапно исчез.

Это был несущий сигнал, радиопередача на Землю.

Да, вещание для Земли, рассчитанное на человеческое аппаратное оборудование.

Телескоп подобен тонкому зонду, которым планета тянется во Вселенную. И физически невозможно заполнить все пространство излучением в 60 К. Но есть вариант, как сделать так, чтобы Земля принимала один и тот же сигнал с любого направления.

Надо просто создать искусственное небесное тело, обернуть им всю Землю и использовать для отправки радиопередач.

Однако за пределами Земли такой оболочки, похожей на воздушный шар, нет. Космические аппараты достигли Луны и Марса, а «Вояджер-1» пролетел мимо Плутона. Никто не нашел ничего похожего.

Если только… если только… Если только эта штука не достаточно велика, чтобы охватить всю Солнечную систему.

Искусственное небесное тело, окутывающее всю Солнечную систему.

Облако Дайсона!

И когда оно начнет трансляцию в Солнечную систему, на Земле увидят, что из каждого уголка Вселенной идет одинаковый сигнал.

Как будто на глаза человечества надели очки виртуальной реальности.