Текст книги "Путеводитель по буддийскому учению: теория и практика"

– Вы рассказывали о кадампинском геше, который вёл себя достаточно прямо и мог говорить то, что думает, не заботясь о порицании окружающих. Но в Учении говорится о четырёх недобродетелях, которые мы создаём своей речью. Принесение даже малейшего вреда существу является недобродетелью, а зачастую, когда мы прямо высказываем свои мысли, как говорится – называем вещи своими именами, мы кого-то можем ранить. Как это соотносится с поведением этого кадампинского геше?

– Я говорил о Самдонге Ринпоче. Он никогда не стремился снискать славу и похвалу. Он никогда не зависел от мнения других, поступал по совести и говорил всегда прямо. Может, это и задевало кого-нибудь, но это не проявление грубой речи. Как вы помните, в «Большом Ламриме» приводятся четыре составляющие неблагого действия: объект, помысел, исполнение и завершение. Самдонг Ринпоче никогда не высказывался исходя из омрачённых помыслов.

Если человек освободился от восьми мирских дхарм, скажем, достиг состояния архата, то он ведь не заявляет прямо, что он архат, хотя это так. Если вы избавились от восьми мирских забот, это не значит, что теперь вам постоянно нужно ходить и говорить правду. Можно ведь и вообще ничего не говорить. Будда, например, указывал на ошибки людей, чтобы помочь им. Такого рода объективная критика необязательно является грубой речью.

Свобода от восьми мирских дхарм не обязывает говорить всё напрямоту. Если такой человек видит, что честное указание на ошибку в данном случае принесёт больше вреда, нежели пользы, тогда он, разумеется, воздержится от подобных высказываний. А если он всё-таки решит говорить правду и только правду всегда и всем, ему придётся указывать на ошибки каждого, и его посчитают каким-то выскочкой.

Опытный практик Дхармы старается заниматься действительно важными делами, не распыляясь при этом на менее значимые вещи. Если у него есть ученик, который совершает роковую ошибку, он скажет ему об этом. Если же просто указывать людям на их недостатки, то едва ли это принесёт много пользы.

Расшифровка:

Анна и Владимир Гандурины, Нижний Тагил

• Делая что-то ради одобрения и похвалы, мы лишаем себя возможности действовать неординарно, потому что вынуждены поступать каким-то одним определённым способом, чтобы добиться благоволения окружающих.

• Все мы желаем счастья и не желаем страданий. Конечно, в этом нет ничего плохого, но когда лишь сансарные мнимые удовольствия доставляют радость, а страдания – источник одной печали, тогда возникают всевозможные проблемы.

a) Замечали ли вы за собой такое же поведение, как у геше Бена, когда он ожидал визита своего благодетеля?

б) Согласны ли вы с принципом Самдонга Ринпоче – называть вещи своими именами? Обоснуйте свой ответ.

• Бхикшуни Тубтен Чодрон. Укрощение обезьяньего ума. М.: Ганден Тендар Линг, 2014.

• Геше Сонам Ринчен. Восемь строф для тренировки ума. М.: Ганден Тендар Линг, 2014.

• Далай-лама. Преобразование ума. Комментарий к «Восьми строфам о преобразовании ума» геше Лангри Тангпы. М.: Фонд «Сохраним Тибет», 2016.

• Шантидева. Путь бодхисаттвы. М.: Фонд «Сохраним Тибет», 2012. – Глава 6 «Парамита терпения».

• Лама Сопа Ринпоче. Учения кадам. М.: Ганден Тендар Линг, 2017.

Глава 4
Непостоянство и смерть

Сегодня мы с вами поговорим о непостоянстве[66]66
  В буддизме, особенно для школы саутрантика, термин «постоянство» не обозначает вечность в её активной ипостаси, а скорее указывает на статичность, инвариантность и лишённость способности функционировать. При этом нечто может быть постоянным с точки зрения непрерывности своего потока (тиб. rgyun gyi cha nas rtag pa), но в то же время быть непостоянным с точки зрения своей функциональности, способности совершать то или иное действие (тиб. don byed nus pa). Например, сознание само по себе является непостоянным феноменом, поскольку каждое мгновение претерпевает изменения, но может расцениваться и как вечное явление ввиду того, что его психический поток существования никогда не прерывается. Поэтому для правильного понимания этих терминов крайне важно с самого начала установить их значение, иначе постоянство можно спутать с вечностью, а непостоянство – с невечностью.


[Закрыть]. Как определяется непостоянное явление в буддизме? Обычно оно определяется как нечто моментальное – в том смысле, что состоит из отдельных моментов. Моментальность указывает на то, что никакой феномен не переходит в следующий момент своего существования таким же, каким он был мгновение назад[67]67
  Тиб. dus gnyis par mi bsdod pa – букв. «не пребывает во втором [промежутке] времени».


[Закрыть].

Непостоянство бывает двух видов: тонкое и грубое. «Грубое» непостоянство понять легко, а вот «тонкое» – гораздо труднее. Наглядный силлогизм, отражающий грубый уровень непостоянства, звучит следующим образом: «Ветхий дом простоит недолго, потому как близок к разрушению». Любой логический силлогизм состоит из трёх частей: предмета диспута, предиката и аргумента. Конкретно в этом примере предмет диспута – это ветхий дом. Утверждение, что он простоит недолго, – предикат. Аргументом, или логическим основанием, здесь является то, что дом близок к разрушению[68]68
  В буддийской логике силлогизм состоит из А) предмета диспута, Б) предиката, В) логического основания. Правильный силлогизм должен отвечать трём требованиям (тиб. tshul gsum): 1) наличие связи между А и В (тиб. phyogs chos), 2) последовательное охватывание – если В, то Б (тиб. rjes khyab), 3) обратное охватывание – если не Б, то не В (тиб. ldog khyab). На примере утверждения «На горе есть огонь, потому что там виден дым» это объясняется следующим образом. Поскольку дым наблюдается на горе, есть наличие связи между предметом диспута – «горой» и логическим основанием – «существованием дыма», т. е. соблюдается первое требование. Поскольку там, где есть дым, есть и огонь, соблюдается второе требование. И наконец, поскольку без огня не бывает дыма, соблюдается третье требование.


[Закрыть]. Угасание пламени светильника – это также пример грубого непостоянства. Но мы не сможем постичь суть непостоянства, если ограничимся наблюдением грубых и очевидных изменений, поэтому необходимо стремиться к постижению тонкой, ежемгновенной преходящести явлений.

Обилие дискуссий о непостоянстве содержится в трактате Дхармакирти «Толкование достоверного познания»[69]69
  «Толкование достоверного познания» (санскр. pramāṇa-vārttika-kārukā, тиб. tshad ma rnam ‘grel) – труд, по праву признанный главнейшим среди семи трактатов Дхармакирти (VIVII вв.) по буддийской логике и теории познания. Переводы двух из них были осуществлены Ф. И. Щербатским. См. Дхармакирти. Обоснование чужой одушевленности. СПб.: Изд-во «Ясный Свет», 1997; Дхармакирти. Учебник логики (с толкованием Дхармоттары). Теория познания и логика по учению позднейших буддистов. Части 1, 2. СПб., 1995.


[Закрыть]. Данный труд объясняет мысль Дигнаги[70]70
  Дигнага (санскр. dignāga, тиб. phyogs glang) – буддийский мыслитель, живший в V–VI вв. Своим новаторским подходом оказал огромное влияние на всё последующее развитие логики и эпистемологии в философии Древней Индии.


[Закрыть], одного из величайших буддийских логиков. Часто диспуты о непостоянстве строятся на основании такого явления, как звук. Существует, конечно, много непостоянных объектов, но в буддийских сочинениях, как правило, рассматривается именно звук.

Как вы, наверное, знаете, сущее делится на два вида: произведённое и непроизведённое[71]71
  Произведённое (санскр. kṛtaḥ, тиб. byas pa) – непостоянное явление, чьё возникновение обусловлено набором причин и условий. Непроизведённое (санскр. akṛtaḥ, тиб. ma byas pa) – постоянное явление, чьё существование не обусловлено причинами и условиями.


[Закрыть]. Все те явления, которые возникают в силу причин и условий, являются произведёнными и, следовательно, непостоянными. Звук возникает в силу причин и условий, поэтому является произведённым и непостоянным феноменом. Почему же такое внимание уделяется именно звуку при обсуждении непостоянства? Дело в том, что есть такая небуддийская философская школа, как санкхья, которая постулирует вечность звука. По их мнению, звук – это атрибут вечного пространства, и раз он опирается на эту постоянную, неизменную сущность в виде пространства, то и сам должен быть постоянным. По этой причине в философских трактатах довольно много внимания уделяется диспуту касательно вечности или невечности звука.

Все произведённые явления, в свою очередь, можно разделить на три категории: материальное, психическое и неассоциированные обуславливающие факторы[72]72
  Материальное (санскр. rūpa, тиб. gzugs) характеризуется свойством физического сопротивления (в том смысле, что оно препятствует другому объекту занимать своё положение в пространстве). Психическое (санскр. jñāna, тиб. shes pa) определяется двумя фундаментальными качествами – ясностью и способностью к познанию. Под «ясностью» в данном случае может пониматься как сама природа ума, свободная от всех временных загрязнений, так и его когнитивная функция по отображению в себе репрезентации воспринимаемого объекта. Остальные произведённые явления (время, личность, характеристики возникновения, пребывания, распада и т. д.) относятся к неассоциированным с потоком сознания обуславливающим факторам (санскр. viprayukta-saṃskāra, тиб. ldan min ‘du byed). К данной триаде, принятой в буддийской онтологии, наиболее близка концепция трёх миров Карла Поппера.


[Закрыть]. Когда мы говорим о непостоянстве, мы говорим о времени. Время относится к третьей категории, то есть к неассоциированным обуславливающим факторам. Как вы думаете, какое определение мы с вами могли бы дать времени? Является ли само время постоянным или непостоянным?

Если нечто существует, то, как утверждается, оно существует только в текущем моменте[73]73
  Это утверждение верно для последователей саутрантики. Другие школы придерживаются других взглядов. Например, в гелукпинской интерпретации прасангики прошлое, или «распавшееся», явление считается сохраняющим свою способность функционировать (тиб. zhig pa dngos po yin pa) и потому признаётся относящимся к сфере сущего.


[Закрыть]. Почему так? Потому что существующее в этом самом моменте перестаёт быть в следующем за ним отрезке времени. Иными словами, всё то, что существует сейчас, существует только в данный момент времени и затем, в следующем мгновении, прекращает своё существование.

В современной науке есть так называемый парадокс близнецов. Возьмём двух братьев-близнецов. Предположим, что один из них остался на Земле, а другой пустился в космическое путешествие. По его возвращении выяснится, что время для обоих братьев шло по-разному: оставшийся на Земле постареет, а улетевший вернётся молодым. Этот эффект вызван тем, что с точки зрения «неподвижного» наблюдателя ход времени у движущегося объекта замедляется. Если верить этим рассуждениям, получается, что для наблюдателя в состоянии покоя движущийся при околосветовых скоростях объект как бы застывает в вечности, становясь чем-то постоянным и неизменным. Конечно, это лишь грубое изложение научных фактов, но тем не менее это один из тех вопросов, над которым стоит поломать голову.

Как определяется момент времени, о котором мы говорили выше? В целом в буддийской литературе встречаются упоминания двух видов: кратчайший момент времени и момент, необходимый для завершения какого-либо действия[74]74
  Если кратчайший момент времени (тиб. dus mtha’i skad cig ma) является неделимым, то момент, необходимый для завершения действия (тиб. bya rdzogs kyi skad cig ma), может относиться к более длительным промежуткам времени. Например, один год можно условно принять в качестве момента, необходимого для завершения такого действия, как обращение Земли вокруг Солнца. Поэтому в данном случае более подходящим вариантом для перевода тибетского skad cig ma может служить слово «период», а не «момент».


[Закрыть]. Что касается первого, то возьмём один временной отрезок и будем делить его на более мелкие части. В конце концов мы получим самый короткий промежуток, меньше которого не бывает. Если мы в состоянии уловить и постичь те изменения, которые происходят за этот кратчайший промежуток времени, тогда мы постигаем тонкое непостоянство.

Существует несколько определений наименьшей единицы времени. Некоторые в качестве неё полагают 1/65 часть от времени, за которое сильный человек может щёлкнуть пальцами, а некоторые берут 1/365 или 1/368 часть от такого щелчка. В любом случае этот кратчайший отрезок времени, с точки зрения вайбхашики и саутрантики, считается неделимым: он настолько мал, что его невозможно дальше раздробить. Но, как сказано, это утверждение верно только для школ вайбхашика и саутрантика. Их деление времени в целом похоже на пример с мгновенным прокалыванием бумажной стопки шилом, где каждый отдельный лист соответствует одной дискретной единице времени.

Другие философские школы буддизма утверждают, что даже такая кратчайшая единица времени делится на невообразимое количество более коротких интервалов. Допустим, у нас есть ракета, летящая с определённой скоростью. Можно узнать, где она будет через минуту, через секунду, миллисекунду. Расстояние, которое она проходит, выражается в километрах, метрах, сантиметрах и так далее. Каждая единица времени складывается из меньших других, так же как и в случае с мерами расстояния. Чем точнее мы определяем местонахождение ракеты, тем сильнее уменьшается принятая нами шкала измерения. В принципе, деление единиц может оказаться бесконечным процессом.

Как утверждается, непостоянство в целом не может быть постигнуто при помощи чувственного познания[75]75
  На первый взгляд может показаться, что грубое непостоянство может постигаться посредством чувственного познания, однако для чувственного познания доступны только материальные объекты, поэтому непостоянство, будучи неассоциированным обуславливающим фактором, никак не может быть им постигнуто.


[Закрыть]. Оно постигается сугубо ментальным сознанием, которое, в свою очередь, бывает как концептуальным, так и неконцептуальным[76]76
  Концептуальное познание – тиб. yid blo rtog pa, неконцептуальное ментальное сознание – тиб. yid kyi mngon sum.


[Закрыть]. Первоначально непостоянство постигается с опорой на умозаключение, то есть посредством концептуализирующего ума, так как оно выходит за рамки непосредственного восприятия. Однако достигшие уровня арьев[77]77
  Арья (санскр. ārya, тиб. ‘phags pa, букв. «возвышенный») – святой, прямо постигающий пустоту всех явлений. Тот, кто вступил на путь видения и последующие этапы буддийского пути.


[Закрыть] постигают тонкое непостоянство путём непосредственного восприятия[78]78
  Тиб. mngon sum.


[Закрыть]. В наше время при помощи различных приборов учёные могут регистрировать мельчайшие изменения, происходящие за очень короткие интервалы. Значит ли это, что учёные способны постигать тонкое непостоянство? Если да, то выходит, что непостоянство в принципе доступно для постижения через чувственное познание. Это второй вопрос, о котором необходимо размышлять.

Ещё один вопрос: постигает ли чувственное познание будды тонкое непостоянство? Если не постигает, то получается, что чувственное познание будды не является буддой[79]79
  Согласно тибетской схоластической традиции Всеведение является одной из определяющих характеристик Будды и при этом всё, что относится к его индивидуальному существованию, вплоть до его материального воплощения, считается чистым актом всезнающей мудрости.


[Закрыть]. Это один из моментов, которые обычно затрагиваются в монастырских диспутах. Хорошо понимая определение непостоянства, можно проводить большое количество и других небезынтересных дискуссий.

Вообще непостоянство понимается различными философскими течениями по-своему. Небуддисты, например, полагают, что наше «я» неизменно и постоянно. Буддисты же утверждают обратное, а именно, что «я» непостоянно. Кстати говоря, представление о том, что все произведённые феномены непостоянны, является одной из Четырёх печатей, которые отражают фундаментальные положения буддизма.

Есть такая тибетская пословица: «Заумный твердит о непостоянстве всего, но верит в вечного себя». А ведь так и есть! Мы склонны думать, что с нами ничего не случится и так будет всегда. Но жизнь вечная – это не наш удел. Потому и в «Ламриме» особое внимание уделяется размышлению о непостоянстве и хрупкости человеческого бытия.

Глубокое понимание непостоянства действительно является важнейшим моментом для практики. Обхождение стороной этой темы глубоко ущербно, а размышление о ней несёт огромную пользу и помогает взращивать благие качества. Остановимся на этом поподробнее.

Время не обернуть вспять. Однажды ушедшее так и останется в прошлом. Жизнь потихоньку убывает и с каждым днём, минута за минутой, неумолимо приближается к своему завершению. Но когда это случится – никому не ведомо. Если не задумываться об этом, то недалеко и до беспечности: «Пока отложу-ка я Дхарму. Вот закончу с делами, тогда и займусь практикой. А ещё лучше, поживу я в своё удовольствие». Таким образом, будучи поглощёнными суетой этой жизни, мы перестаём как-либо заботиться о благе будущих рождений. Так вместо того, чтобы заниматься практикой Дхармы, мы впустую тратим драгоценное время и оказываемся в шаге от падения в дурную участь после смерти по причине отсутствия духовных заслуг и тяги к неблагому.

Наставники школы кадам по обыкновению переворачивали свои чаши для еды перед отходом ко сну. Тем самым они показывали, что не привязаны к чему-либо и готовы встретить смерть когда угодно. Никогда не бывает полной уверенности, застанете ли вы завтрашний день или нет. Все понимают это в теории, однако в глубине души уверены: «Сегодня я не умру». Даже те, кто находится на пороге смерти, думают так. От такого рода мыслей надо избавиться. Тогда осознавание мимолётности жизни приведёт к стремлению накопить благие заслуги и обратить ум в сторону Учения Будды. А ведь нам сейчас выпала поистине редчайшая возможность – практиковать Дхарму. Покуда мы живы, мы обладаем величайшим даром – быть творцом собственного счастья и благополучия. Не во всяком рождении дана такая свобода.

Зачастую люди склонны пренебрегать незначительными, на первый взгляд, вещами, в том числе и временем, проведённым, например, в автобусе или в метро. Пять минут, понадобившиеся, чтобы дойти до магазина, рассматриваются как нечто несущественное. Но жизнь-то складывается из таких коротких эпизодов. Если уж так ценна и важна эта жизнь, тогда и все те небольшие мгновения, из которых она состоит, тоже ценны и важны. Нужно научиться оценивать их по достоинству. В противном случае мы всегда будем испытывать нехватку времени, а для осуществления наших целей оно очень требуется. Если мы стремимся к некой духовной цели, например разорвать порочный круг сансары и выйти из неё, то на это понадобится на порядок больше усилий и времени, чем при осуществлении мирских целей. А достижение такой высочайшей цели, как Пробуждение ради блага всех живых существ, потребует просто колоссального количества труда и времени. Цель придаёт жизни смысл, а размышление о непостоянстве и смерти позволяет не упускать из виду эту цель и не растрачивать время попусту.

К тому же памятование о непостоянстве является непревзойдённым методом для развития терпения и борьбы с отрицательной реакцией на страдания. Наши страдания и проблемы, как и возникающие в силу причин и условий вещи, непостоянны и переменчивы. Это значит, что чёрная полоса не всегда будет преследовать нас. Такое знание воспитывает качество стойко переносить лишения и быть терпеливым.

Когда Гунтанга Ринпоче, известного буддийского учёного, просили рассказать о себе, он говорил следующее: «Первые двадцать лет своей жизни я потратил, совсем не думая о чём-либо. Следующие двадцать лет я потратил, думая: надо чем-то заняться. Последние двадцать лет я потратил, думая, что ничего из этого не вышло. Так моя жизнь прошла впустую». Часто жизнь именно так и протекает – бессмысленно. Виной тому является вера в постоянство, которое мы склонны приписывать себе и своей жизни.

Западня такого заблуждения вызывает ложное ощущение изобилия времени и обманчивой стабильности, что потихоньку порождает лень и праздность. А они, будучи противоположностью усердия и трудолюбия, мешают всякому развитию. Поэтому осознавание непостоянства также является противоядием от лени. Например, если бы мы оказались в такой ситуации, что в запасе имеем всего час для подготовки к какому-нибудь значительному событию, мы бы естественным образом постарались максимально выложиться. Осознание скоротечности и непредсказуемости приведёт к более грамотному распределению сил и времени. Вы должны понять, что в действительности мы уже в такой ситуации. Жизнь длиною даже в сто лет может пролететь незаметно – как час. Так что в запасе у нас не так уж и много.

Один день, прожитый с осознаванием непостоянства и смерти, может оказаться ценнее по своему содержанию, чем целый год. В одной такой осознанно прожитой жизни может оказаться больше добра и смысла, чем в сотне прожитых впустую жизней. Тех свершений, которые достигаются в течение многих жизней, можно добиться за одну, приложив максимум усилий и старания. И памятование о непостоянстве и смерти – это наилучший метод для устранения лени, пустословия и других омрачений, которые отнимают драгоценное время.

Такое понимание важно не только в духовной практике, но и в повседневной жизни. Ведь достижение мирских целей, будь то получение образования или выполнение запланированного в срок, во многом зависит от умения распоряжаться временем. Мы начинаем ценить время как важнейший ресурс, как правило, только тогда, когда его не хватает. Студенты спохватываются поздно, когда экзамены на носу. Памятование о непостоянстве помогает устранить эту ошибку. Таким образом, неважно, буддист вы или нет, верующий вы человек или атеист, – памятование о непостоянстве принесёт пользу всем.

В целом само памятование о смерти может быть двояким. Во-первых, оно может проявиться как чувство страха перед смертью и боязнью утраты всего, чем человек дорожит: «Умерев, я останусь один-одинёшенек и навеки разлучусь со всеми». Такое чувство присуще тем, кто не занимался практикой Дхармы. Но просто испытывая страх перед смертью, мы не сможем ничем ей помешать, поэтому следует освободиться от такого бесполезного страха.

Тогда какой же страх нужен? Следует бояться того, что смерть может наступить раньше, чем мы успеем создать причины для благополучного рождения и покончим с причинами дурной участи. Думая: «Я не буду жить вечно. Пока жив-здоров, надо успеть подготовиться к следующему рождению, иначе попаду в неблагие уделы. Поэтому я должен прямо сейчас начать практиковать Дхарму», мы взращиваем правильное осознавание.

Мы уже поговорили о вреде пренебрежения временем, о пользе памятования, а также о том, каким может быть собственно состояние памятования о смерти. Теперь посмотрим, как оно осваивается. Как указано в «Ламриме», памятование о смерти осваивается исходя из трёх положений, девяти предпосылок и трёх решений, которые принимаются на их основании.

Три положения – это: а) размышление о неизбежности смерти, б) размышление о непредсказуемости смерти, в) размышление о том, что во время умирания всё, кроме Дхармы, бесполезно.

Первое положение объясняется следующими тремя предпосылками:

1) Приход Владыки смерти неизбежен и неотвратим. Смерть определённо наступит, и нельзя отодвинуть её приход. Кем бы ни был человек – могущественным царём или президентом, – ни власть, ни чудодейственные лекарства, ни богатство – ничто на свете не поможет.

2) Жизнь продлить невозможно, и тот остаток, который всё ещё есть, непрерывно идёт на убыль.

3) Хотя смерть неизбежна, времени для практики Дхармы почти всегда не находится. Мы склонны откладывать практику на потом, думая, что когда-то в будущем мы найдём время для того, чтобы заняться Дхармой. Но не следует особо надеяться на то, что такая благоприятная пора наступит. Половина оставшихся лет промелькнёт впустую во сне, а другая половина – в мирской суете. По сути, на протяжении всей жизни Дхарме посвящается лишь ничтожная часть нашего времени.

Что касается первой предпосылки, то есть такая история. Как-то раз в Тибете один монах повстречал на своём пути старуху и поинтересовался, куда она направляется. «Да вот ищу место, – отвечала она, – куда бы выбросить пойманных блох, так чтобы они не по-умирали». Тогда монах сказал: «Прошу, и меня возьмите и оставьте там, где смерть не подкараулит меня». Попытка спрятаться от смерти или избежать её при помощи волшебных заклятий или снадобий – бесполезная затея. Невозможно отодвинуть приход Владыки смерти. Нигде не скрыться от него. Если бы он был врагом из плоти и крови, тогда можно было бы от него убежать, но это не так.

В «Ламриме» приводятся слова кадампинского учителя по имени Камапа: «Смерти нужно бояться теперь, а умирая, надо быть спокойным. Мы же – наоборот: сейчас не боимся, а умирая, вонзаем в свою грудь ногти»[80]80
  Пер. с тиб. А. Кугявичуса. Чже Цонкапа. Большое руководство к этапам пути Пробуждения. СПб.: Изд-е А. Терентьева, 2013. Т. I. C. 171.


[Закрыть]. Мы так и ведём себя: всю жизнь беспечны, а при угрозе смерти полны ужаса и страха.

Далее, вторая предпосылка указывает на ошибочность мнения, что в запасе всё ещё достаточно времени. Время убывает. Год за годом, день ото дня оно постепенно заканчивается.

Как сказано во «Вступлении в деяния бодхисаттв» (II, 39):

 
Неустанно, денно и нощно,
Эта жизнь убывает,
И ни дня к ней не прибавишь.
Так разве могут подобные мне смерти избегнуть?[81]81
  Шантидева. Путь бодхисаттвы. C. 52.


[Закрыть]
 

Там же (II, 43–44):

 
Цепенеет от страха человек, идущий [на эшафот],
Где ему отсекут руки и ноги.
Во рту у него пересохло, глаза ввалились,
Изменился весь его облик.
 
 
Каким же будет моё отчаяние,
Когда свирепые посланцы Ямы
Схватят [меня],
Скованного великим страхом?[82]82
  Там же. C. 53.


[Закрыть]
 

А в «Сутре величайшей игры» сказано:

 
Непостоянство трёх сфер бытия
схоже с осенними облаками.
Смерти, рождения разных существ —
как театральный спектакль.
 
 
Жизнь эта быстро проходит – мелькнёт
и исчезает, как молния в небе.
Словно с обрыва паденье воды —
бег быстротечный её[83]83
  Чже Цонкапа. Большое руководство… Т. I. C. 173.


[Закрыть].
 

В источниках можно найти много примеров, иллюстрирующих непостоянство. Вдумчиво исследуя их, необходимо зародить убеждённость в том, что нет вещей, которые не обнаруживали бы непостоянства. Иначе трудно утвердиться в должном осознавании. Устами Камапы: «Говорите, что размышляете, а [убеждённость] не приходит? Когда вы размышляете? Днём отвлекаетесь, а ночью спите. Поэтому не лгите»[84]84
  Там же. C. 173.


[Закрыть].

Вот сорвался, к примеру, человек с края пропасти и падает камнем вниз. Дело в том, что каждый из нас в каком-то смысле является таким падающим человеком, только летим мы не к земле, а к смерти. В «Толковании “Четверосотницы”» Чандракирти[85]85
  Чандракирти (тиб. zla ba grags pa, жил в VII в.) – древнеиндийский философ-мыслитель. Наряду с Буддапалитой внёс большой вклад в становление буддийской философской подшколы прасангика.


[Закрыть] сказано:

 
О, герой людей! Ведь с первого мгновенья
той ночи, когда мы в утробу входим,
ежеминутно, без какой-либо задержки,
мы приближаемся к Владыке смерти[86]86
  Чже Цонкапа. Большое руководство. Т. I. C. 174. Расположение данного стиха в Кангьюре: Toh 3865, vol. 103, 33b.4.


[Закрыть].
 

Суть третьей предпосылки в том, что в юные годы мы, как правило, особо-то не питаем интереса к Дхарме. Когда приходит пора старости и вместе с ней желание практиковать, у нас уже нет сил и здоровья. Из того промежутка, который остаётся посередине, когда мы в зрелом возрасте и полны сил и энергии, половину времени отнимает сон, а другая половина уходит впустую из-за мирских забот. В нашем распоряжении совсем небольшое время, но и его мы тратим на еду, сон, разговоры и прочее. В конечном итоге времени для практики всегда катастрофически мало.

Размышляя обо всех этих предпосылках, мы принимаем решение во что бы то ни стало следовать Учению и воплотить его на практике. Итак, мы обсудили первое основное положение, первые три предпосылки и первое решение.

Далее, второе положение о непредсказуемости смерти раскрывается посредством следующих трёх предпосылок:

4) В Джамбудвипе, то есть в нашем мире, нет никакой определённой продолжительности жизни.

5) Условий, ведущих к смерти, много, а условий, поддерживающих жизнь, мало.

6) Нельзя предвидеть время смерти, поскольку тело крайне слабо.

Поразмыслив над второй предпосылкой, можно увидеть, что и в самом деле практически всё что угодно может стать причиной ухода из жизни. Даже лекарство, которое, казалось бы, предназначено поддерживать жизнь, может повлечь за собой фатальный исход. Вполне вероятно, что в мирное время от лекарств погибает не меньше людей, чем от оружия. Даже укус маленького насекомого может вызвать смерть. Что же тут говорить о действительно опасных вещах?

Как сказано в «Драгоценной гирлянде» (IV, 17вг):

 
Находиться в плену у Владыки смерти —
Всё равно что держать свечу на ветру[87]87
  Toh 4158, spring yig, ge, 118b.7-119a.1.


[Закрыть].
 

Шестая предпосылка о том, что организм человека весьма хрупок и потому нет никакой определённости в том, когда наступит смерть. В теле сохраняется жизнь, покуда силы четырёх противоборствующих элементов находятся в относительном равновесии. Однако стоит этому тонкому равновесию пошатнуться, как это вызывает необратимые последствия, а далее следует и смерть. Потому жизнь в теле ненадёжна, словно пузырь на воде, который вот-вот лопнет. Об этом говорится в «Послании к другу» (57):

 
Что немощное тело человека,
Когда от нерушимых вроде тел
Земли, горы Сумеру, Океана
не остаётся даже горстки пепла,
когда семь солнц их жгут в конце Эпохи[88]88
  Чже Цонкапа. Большое руководство. Т. I. C. 182.


[Закрыть].
 

Неизвестно, когда Владыка смерти отнимет жизнь. По этой причине не питайте особых иллюзий, что у вас в запасе имеется достаточное время в будущем для практики Дхармы. Возможно, что его уже и нет. Здесь мы подходим к принятию второго решения о том, что необходимо начать практиковать Учение прямо сейчас.

К слову, Чже Ринпоче придавал огромную важность второму положению, что видно из его высказывания: «Самое важное из трёх основных положений – это именно размышление о непредсказуемости смерти. Поэтому усердствуйте в нём»[89]89
  Там же. С. 184.


[Закрыть].

Далее следует третье положение, которое гласит, что во время смерти всё, кроме Дхармы, окажется бесполезным. Оно также раскрывается посредством трёх предпосылок:

7) В момент смерти никто не сможет нам помочь, даже близкие и любящие люди.

8) Все накопления и богатства, сколь бы много их ни было, окажутся бесполезными. Даже малой части нельзя будет унести с собой.

9) Придётся оставить даже собственное тело, что уж говорить об остальном.

Обычно наши родные и друзья оказывают нам помощь и поддержку в трудные времена, но, когда мы окажемся на смертном одре, близкие будут бессильны что-либо сделать. Ни ценные вещи, ни материальные сбережения не смогут выкупить жизнь обратно, и в следующее рождение забрать эти богатства не получится. И даже собственное тело, о котором мы так заботились в течение всей жизни, раз и навсегда разлучится с нами. Кем бы мы ни были – царём или нищим скитальцем, – такая участь уготована всем. Размышляя так, необходимо принять для себя решение: «Я буду практиковать Учение, не привязываясь ни к близким, ни к богатству, ни даже к своему телу. Пусть они не станут препятствием для моей практики Дхармы». Таково третье положение – размышление о том, что ничто не поможет во время смерти, кроме Дхармы.

Устами кадампинского геше Потобы:

Созерцание непостоянства – наш избавитель от иллюзий. Оно избавляет нас от всех иллюзий этой жизни [в отношении] родственников, имущества и т. д., и мы осознаём, что непрерывно идём – одинокие, без спутника – к другому краю жизни. Тогда думаем: «Не следует делать ничего, что не является Дхармой», – и приходит непривязанность к этой жизни. Пока она не зародится в душе, весь путь Дхармы заграждён[90]90
  Там же. C. 186.


[Закрыть].

Следует помнить о том, что все духовные качества, по сути, являются обусловленными феноменами, а значит, их зарождение в уме зависит от вполне определённых причин и условий. Закладывая нужные причины и создавая нужные условия, мы в состоянии этого добиться. Великий наставник Долва говорил, что даже такое драгоценное осознавание, которое, казалось бы, нельзя выработать и за целых сто лет, всё-таки однажды появится, если должным образом возносить молитвы к учителю и божеству, а также накапливать заслуги и очищать неблагую карму.

Все великие учителя прошлого полностью оставляли всякую привязанность к близким, богатству и собственному телу. Разумеется, то, как практиковали учителя школы кадам и в частности Чже Цонкапа, – это очень высокий уровень. Пока такое мастерство почти недосягаемо для нас, однако это не повод забрасывать старания. В любом случае надо по мере своих сил продолжать двигаться дальше.

Как гласит история, единственным имуществом Миларепы был глиняный горшок, в котором он варил себе похлёбку из крапивы. Как-то раз горшок упал и разбился, и Миларепа подумал про себя: «Раньше этот горшок служил мне верой и правдой, а теперь, даже разбившись, он учит непостоянству. Как замечательно!» Таким образом, памятуя о непостоянстве, Миларепа не сожалел об утрате единственной вещи, которой он обладал, а вместо этого воспринял случившееся как напоминание о преходящей природе всех обусловленных вещей.

Конечно, трудно достичь подобных духовных высот. Однако не стоит отчаиваться и опускать руки. Начав с искренних молитв о том, что в будущем мы обязательно станем такими же, как эти выдающиеся духовные наставники, необходимо стараться воплотить в жизнь хотя бы малую толику из того, что выполняли они.