Текст книги "Секретарша и бандит"

Глава 17. Алена

Мерзавец! Подлец! Негодяй!

Стою под душем, и ругаюсь. Иногда про себя, а иногда и вслух, выплескивая негодование, которое за ночь не улеглось. Усилилось даже.

– Ну я тебе устрою! – трясу кулаком перед зеркалом, представляя, как влепляю Александру пощечину. Или бью прямо в глаз, чтобы синяк, как у панды остался. Чтобы всякие телки расфуфыренные больше не липли.

Убила бы! Чуть в бесстыдном декольте этой развратницы не потерялся. Как вообще можно такие наряды носить в приличные места?!

С сомнением оглядываю очередную короткую юбку, и отбрасываю ее на диван. Нет уж, сегодня оденусь прилично: юбка ниже колен, плотная блузка с бантом на шее, волосы в высокий хвост – тоже неплохо. И прилично.

Лишь придя на работу выдыхаю, и беру себя в руки – ну какая разница с кем спит этот наглый Александр? Ведь есть Володя, о котором я позорно забыла.

– Милая, свари мне кофе, – шепчет он, интимно улыбаясь, и скрывается в кабинете.

Киваю, и в порыве раскаянья за то, что не вспоминала о Володе прошлые вечер, ночь и утро, выкладываю на блюдце все имеющиеся у меня и на кухне конфеты, а затем вхожу в кабинет директора. И от его шутливого настроя не осталось и следа.

– Едет, – недовольно бросает он. – Наш новый владелец.

– А как так получилось?

– Сам не знаю, Алена, – вздыхает Володя. – Я кое кому задолжал, не знал, что долг могли выкупить. Вот он и выкупил.

– Так верните ему этот долг, – хмурюсь, не понимая, в чем сложность. – Вы ведь предприниматель – кредит возьмите, займите у кого-нибудь. Зато компанию сохраните, и от этого типа избавимся.

И мне больше не придется терпеть его домогательства, как и его любовниц.

– Да не могу я, – вскрикивает Володя, и встает со стула. – Там проценты дикие просто, вот я и не расплатился. А Александр вот вернул бабки ростовщику, и теперь все ему принадлежит – не отвертеться.

Ростовщику.

Ростовщику? Он в своем уме?

– Вы что, брали деньги у…

– Да, – раздраженно перебивает мужчина. – Хоть ты не начинай! Откуда мне было знать, что этот бандит мой долг выкупит? Я думал, что справлюсь сам, но все так завертелось… а, да что теперь!

Володя машет рукой в раздражении, и опускается на свое дорогущее ортопедическое кресло. Закрывает лицо ладонями, а я стою в полнейшем шоке: Александр бандит?

Хотя чему я удивляюсь? То, что он мне в висок пистолетом не тыкал, еще ничего не значит. Но… бандит?

– Ужас какой, – наконец, произношу я. – А может в полицию обратимся? Ростовщики ведь вне закона, а бандиты и подавно.

– Алена, не говори глупости, какая полиция? – Володя поднимает на меня глаза, и во взгляде его читается сомнение о наличии у меня мозга. – Они не помогут, а мне несдобровать. Не убьют так покалечат.

– Но бандит, – растерянно бормочу я, разом вспомнив все криминальные фильмы и сериалы последних лет, – у нас, здесь, в офисе. Александр точно из этих?

– Точно. Я узнал.

Ужас какой. А я еще с ним в ресторан ходила! Хорошо хоть в лес не вывез, и не прибил за все мои выкрутасы, а то кто этих бандитов знает?!

Работа идет медленно. Я все время нервно поглядываю на дверь в ожидании нашего нового владельца – не то чтобы я боюсь, но тревожно как-то.

Разумеется, появляется Александр тогда, когда я уже начинаю успокаиваться. Входит, заставая меня врасплох: широкие шаги, небрежно закинутая на плечо куртка, наглый взгляд… вся тревога уходит, оставляя вместо себя возмущение.

«Довольный такой, – мысленно рычу я про себя, мечтая выцарапать кое-кому глаза. – Видимо, хорошо ночь провел!»

– Привет, ревнивая зайка, – мужчина по традиции упирается мощными руками в мой стол.

– Добрый день, Александр Юрьевич.

– Как сухо и пресно. Ну и чего ты вчера убежала?

Может, в него степлер кинуть? Вдруг в голове прояснится? А мне заодно полегчает.

– Не хотела вам мешать, – в голосе прорывается язвительность, которую не удается замаскировать. – Надеюсь, вы хорошо провели вечер.

– Если бы ты осталась – было бы лучше, – вздыхает мужчина. – Но время у нас с тобой еще будет. Володя у себя?

Киваю, и опускаю взгляд на монитор. В течении десяти минут из кабинета доносятся голоса Володи и Александра. В основном Володи, который спорит, пытается что-то доказать и временами голос повышает. Так и тянет тихонько подойти к двери, и подслушать, но если Александр снова поймает меня за этим делом, я сквозь землю провалюсь.

Чтобы избавиться от соблазна, тихо включаю музыку, и продолжаю работать.

Вскоре оба мужчины выходят из кабинета: Александр шагает решительно, а Володя выглядит… потрепанным и расстроенным.

– Зайка, тебе первой расскажу, – обращается ко мне мужчина. – Владимир… эээээ

– Андреевич, – подсказываю я Александру, привыкшему называть директора Володей, что из его уст звучало довольно-таки издевательски.

– Так вот, Владимир Андреевич будет трудиться в отделе продаж. Возможно, постоянно, а возможно и временно. Все зависит от него самого, – Александр бросает выразительный взгляд на Володю. – Нужно будет подготовить ему рабочее место. Это твоя обязанность?

Киваю. Моя конечно: канцелярией обеспечить, картриджем для принтера и прочим. Я секретарь и офис-менеджер в одном флаконе. Но как это Володя теперь продажник? Как Слава наш?

Признаться, я не думала, что он может места лишиться. Не думала, даже несмотря на то, что Володя предупреждал о подобном совсем недавно. Бросаю на него взгляд, и вижу – Володя и сам в это не верил. И вот, случилось.

– То есть, теперь вы директор?

– Угадала, – довольно кивает Александр. – И сейчас мы все вместе обрадуем коллег этой чудесной новостью. А также объявим о корпоративе. Вставай, зайка.

Глава 18. Александр

Зайка не рада.

Понимаю, злится за вчера, надо было все-таки догнать. Это ведь я ее в ресторан привез, как она обратно добиралась, на маршрутке, на такси?

С дамами так нельзя.

С дамами я и не общался давно, привык, что сударыни, которые на ночь остаются проявляют самостоятельность, в темпе поглощают круассаны и кофе, которые я после утренней пробежки покупаю в булочной на углу, сами ищут трусики, и без лишних скандалов уходят, но зайка другой случай, конечно.

Обиделась.

– Алена, вставай, – поторапливаю, в кармане нашариваю киндер-сюрприз. Дураком себя чувствую, эти шоколадные яйца покупаю лишь дедушке, мой старик та ещё сластёна. И Алена конфеты любит.

И это просто так, от души, подобными подарками не склоняют к постели, надеюсь, что шанс у меня всё ещё есть, несмотря на Владу.

Алена неохотно выползает из-за стола, смотрит мне за спину, на Володю.

Морщусь.

Все же как невовремя Влада вчера подвернулась. На зайкиного кумира уже падала тень, я бы вот-вот его затмил, но вчера – такая подстава.

– Есть у вас конференц-зал? – поворачиваюсь к директору.

– Есть, – он мрачно кивает.

– Собери там всех, мы с Аленой подойдем через пять минут, – отсылаю его вон.

– Лучше я всех соберу, – вызывается зайка, деловито поправляет смешной белый бант на шее.

Как школьница, серьезно.

Володя с кислой миной послушно чешет из приемной. Алена пытается проскочить следом за ним, но я хватаю ее за руку.

– Ты сегодня какая-то другая, – улыбаюсь, оглядываю рыжий хвост, спадающий на белоснежную блузку, непривычно длинную юбку. От той девушки, которая лила воду на грудь и соблазняла меня мокрой кофточкой остались лишь каблуки. – Прическу сменила? Тебе хорошо. Только вот бант этот…

– Зато нет декольте, размером с солнечную систему, как у некоторых, – зайка задирает нос. – Выспались? – в голосе килограмм яда. – Уже и обед закончился, а вы только явились. Владимир Андреевич хороший директор, приезжает на работу утром. Потому, что не сидит в ресторанах со всякими там. Я как секретарь знаю – сотрудникам нужна твердая рука, и у Володи она есть.

– Рука, и все? – усмехаюсь, подхожу ближе. – Алена, тогда это проблема.

– Вот не надо сейчас ваших пошлых намеков, – она пятится.

– Я о том, что намерения у меня серьезные, каменные. Обо мне и моих пошлых твердостях ты сама думаешь.

Она вспыхивает, резко разворачивается, и хвост бьёт меня по щеке.

– Вас ждут в конференц-зале, – она стучит каблуками к двери.

Иду за ней, вспоминаю про Киндер в кармане.

Откажется, не возьмёт.

Надо было все же цветы.

В приемной поставить.

Нагоняю ее в коридоре и снова удерживаю за руку.

– На счет ресторана хотел извиниться, – сдвигаю ее к стене, – нужно было тебя проводить, не отпускать, – взглядом скольжу по ее недовольному лицу, припечатываю. – И если ты ревнуешь – спал я один.

Зелёные глаза сверкают. Информация ей нравится, вижу, но она напускает на себя безразличный вид, поджимает губы.

– Александр, с кем вы спите – меня не касается.

– Разве?

– Да. И ужинать можете с кем хотите, и ночевать. Это ваше личное дело. Я пошла, меня ждут, – от взмаха хвост ещё раз бьёт меня по щеке.

Качаю головой.

Надавала пощечин, а вроде и не при делах.

В холле отстаю, лезу за вибрирующим телефоном.

– Марьяна, ты подъехала? – спрашиваю в трубку, толкаю входную дверь. Взглядом обшариваю парковку, замечаю высокую фигурку, блондинистые волосы и поднимаю руку, показывая, где я. – Сюда.

Рядом с ней трётся Вовчик, внушительное сопровождение. Марьяна осторожно обходит лужи, все тает, припекает солнце, Вовчик галантно держит ее под ручку.

– Здарова, – меняемся рукопожатиями с помощником, открываю для Марьяны дверь. – Проходи, я подскочу сейчас.

– Саш, – она отбрасывает волосы с лица, поднимает голову и щурится на вывеску "Строй-Инвест". Предупреждает. – Я осмотрюсь, но пока не решила. Меня и моя работа устраивает.

– Без вопросов, – соглашаюсь, подталкиваю ее в холл. Вздыхаю. Марьяна – отличный бухгалтер, но…женщина. И добавить нолик к зарплате часто недостаточно, ее, как и большинство моих знакомых дам интересует не расчетная ведомость, а другой документ – мой паспорт, пустая четырнадцатая страница.

А я марать ее штампом пока не собираюсь.

– Босс, ты занят? – улыбается Вовчик. – Есть минута?

– Ну? – поднимаю бровь.

– Преступник ворвался в чужой дом, чтобы помыться, – со смаком рассказывает помощник. – Пока купался пришла хозяйка. Он испугался, что она вооружена. И вызвал полицию. Он утверждал, что его похитили и заперли в ванной, но полиция не поверила. И ему выписали штраф за нарушение.

– Тоже не анекдот? – настроение у меня хорошее, готов даже вежливо посмеяться.

– Реальный случай в Портланде, – мотает головой Вовчик.

– Ясно, – киваю. Достаю из кармана Аленин Киндер-сюрприз, – угощайся. Я пошел. Вечер не занимай, есть дело.

– Понял, – он козыряет.

Усмехаюсь, шагаю в холл.

Так. Познакомиться с сотрудниками, представить второго бухгалтера – Марьяну, выбрать день для корпоратива.

Сегодня четверг. В принципе, можно завтра, в пятницу.

И надо задобрить зайку, терпение мое уже заканчивается.

Глава 19. Алена

– Коллеги, – Володя тяжело вздыхает – так, что обнять его хочется, и утешить, – позвольте представить вам нового владельца компании…

– Меня зовут Александр. По отчеству Юрьевич, но предпочитаю обращение по имени, – перебивает унылого Володю этот бабник. – Хочу сразу отметить, что несмотря на смену владельца, никаких глобальных изменений пока не предвидится – вы можете быть спокойны. Позвольте представить вам Марьяну – она не только прекрасная девушка, но и опытный бухгалтер.

Высокая блондинка кивает как-то снисходительно, и бросает на Александра острый взгляд. Вот ведь тетя лошадь! Вместо молока матери ее гормоном роста и стероидами кормили?!

– А теперь я бы хотел, чтобы вы все представились. И предвосхищая ваши вопросы сообщу: корпоратив будет завтра, – Александр свойски улыбается нашему коллективу. – Все вы заслужили отвлечься от тяжелой работы.

– Вячеслав Платонов, менеджер отдела продаж, – представляется Славик, и Александр кивает, бросив на меня насмешливый взгляд.

А мне не до смеха. Не коллектив, а перебежчики. Предатели! Разулыбались тут новому шефу, неблагодарные.

Подхожу к Володе, который в углу притулился, и незаметно сжимаю его ладонь. Незаметно для Володи, который в свои мысли ушел, но Александр, кажется, видит все.

– Приятно со всеми вами познакомится, – обаятельно улыбается мужчина, и даже наша Валентина Ивановна начинает влюбленно глазками хлопать… и она туда же! – А для Владимира Андреевича у меня есть прекрасная должность менеджера отдела продаж. Думаю, там ваши таланты весьма пригодятся.

Володя вздрагивает, и я физически чувствую исходящие от него волны возмущения. Ну Александр! Еще бы уборщиком его сделал!

– Я рассчитывал на кресло заместителя, – тихо замечает Володя. – Там мои таланты пригодились бы куда больше.

– Заместителя менеджера по продажам? Думаю, это хорошая идея, – произносит Александр, делая вид, что не понял какую должность имел в виду Володя. – А как только покажете себя во всей красе – переведу вас в старшие специалисты. Начинать, Владимир, нужно с низов.

Володя кивает, сцепив зубы. Соглашается на унизительную после руководящей, в общем-то, должность. Вот как любит свое детище! Не думала, что Александр решится на такое – говорил мне, конечно, но он много чего говорил.

Что один спал, например. Так я и поверила!

«А этой своей Марьяне пусть сам канцелярию таскает, – воинственно заявляю я сама себе, вернувшись в приемную. – У меня итак работы полно!»

– Зайка, хватит смотреть на меня волком, – насмешничает Александр, войдя следом. – Тебе не идет. Володю твоего я не в стужу выставил из дома, а просто отправил в другой отдел. Заметь, не уволил! Работать отправил, а не на порносайтах сидеть, чем он обычно занимался.

– Неправда! – ахаю я. – Да Владимир Андреевич…

– Правда, Аленка, правда. Я бы показал тебе историю браузера твоего принца, но некоторые его запросы и для меня слишком… хм, слишком. Может, на обед? – резко меняет мужчина тему. – Через пару часов мне нужно будет отъехать, и вернусь я лишь завтра. Соглашайся, зайка.

Теряюсь на миг, и уже хочу отказать, как вспоминаю свое обещание Володе. Вот уволит меня Александр за то, что отказываю ему, и Володе сложнее будет компанию вернуть, а я ведь этого не хочу?!

– Можно и… – хочу согласиться, но не успеваю.

В приемную, как к себе домой входит тетя лошадь по имени Марьяна, держа в руке белую папку.

– Саш, покажи мне, где здесь вкусно кормят, – просит она противным голосом с придыханием. – Заодно поговорим.

Блондинка поджимает губы и кивает на папку, которую в руках сжимает, а Александр бросает на меня полный сожаления взгляд. Кивает блондинистой тетке, которая удаляется победной походкой от бедра.

– Прости. Нам с Марьяной по работе поговорить нужно, – нагло врет мне этот бабник. – Но завтра мы наверстаем. Все наверстаем, Алена.

– Я не приду, – буркаю я, глядя в темный монитор старенького компьютера.

– Придешь, зайка, – Александр придерживает меня за подбородок, вынуждая поднять на него лицо. – Если не явишься, то придется мне за тобой заехать. Нельзя от коллектива отрываться, зайка!

Александр убирает ладонь с моего лица, и я усилием воли сдерживаюсь, чтобы не потянуться следом. Но сдерживаюсь!

Надо было его укусить, а то тянет ко мне свои руки, которые непонятно, где были этой ночью!

Александр свое обещание выполняет, и с обеда тетя лошадь возвращается в одиночестве, но с таким довольным выражением лица, что я начинаю подозревать, что вовсе они не обедали, а наоборот – калории тратили.

И думаю, я об этом до конца рабочего дня.

В пятницу Александр тоже не является, но покоя нет никакого: парень, с виду мой ровесник, врывается в приемную, и почти силой выпроваживает меня домой.

– Я Вова, кстати, – на прощание заявляет несколько лопоухий, но милый с виду юноша. – А вы домой идите, небольшая перестановка у нас.

Собираю вещи под внимательными, и несколько завистливыми взглядами коллег: тут и деловитый Вова, которого Вовчиком назвать хочется, и Валентина Ивановна, жующая бублик, и хмурый Володя.

– Везет тебе, Алена. Мне вот и завтра придется выйти – отчетность, мать ее, – салютует мне главбух синей чашкой с надписью: «Валечка, ты звезда!». – Придешь сегодня на пьянку?

– Приду, куда деваться? Новый шеф, все же, – произношу на прощание, и выхожу в слякотную весну.

Весь день я бездельничаю – непривычно находиться дома в будний день, а ближе к вечеру спохватываюсь, и начинаю носиться по квартирке. Это ж нужно было так на сериалы залипнуть, что почти корпоратив прозевала!

Черное, обтягивающее платье с весьма нескромным вырезом на спине – единственное, что не нужно гладить и отпаривать, и я решаю надеть его. Взбиваю кудри, обновляю макияж и удовлетворенно оглядываю себя в зеркало: выгляжу почти как вампирша Гелла на сцене «Варьете». Подмигиваю своему отражению, и спускаюсь вниз – такси уже подъехало.

Глава 20. Александр

Делаю глоток виски, листаю телефон. В конференц-зале в пятый раз, кажется, играет песня Светланы Лободы.

Надо было все же на ди-джея потратиться. А то Слава парень хороший, и продажник, наверняка, неплохой, но вот к пульту его подпускать нельзя, что за круговорот.

Или у бедняги Альцгеймер и он всё забывает, играло ведь уже, зачем опять.

Вчитываюсь в присланную Владой информацию.

Чернова Алена, моя радость. Это досье надо Вовчику показать, он посмеётся – зайка преступница, аж два ареста.

Первый за фотосъемку со вспышкой в музее и скандал со службой безопасности – не хотела отдавать фотоаппарат. И второй – как участницу заварушки на футбольном матче.

Что она там делала, интересно, неужели болельщица?

Хмыкаю.

Слышу, как к музыке незаметно примешивается стук каблуков. Смотрю на сумку Алёны на спинке стула, облизываю горькие губы.

Идёт.

Давно пора.

Заждался, не могу.

– А вот и ты, зайка, – приветствую, когда она оказывается в поле моего зрения. Едва сдерживаюсь, чтобы бокалом ей не отсалютовать, так мы с Александром младшим рады, в брюках теснота.

Она замирает на пороге. Пугливо изучает меня, стакан виски, если думает, что я пьян – зря, одну порцию цежу весь вечер.

Откладываю в сторону телефон, мое внимание целиком ей принадлежит.

Темное платье, даже лучше того, зелёного. Обтягивает ее, плавно скольжу взглядом по изгибам.

Такие фигуры называют "гитара". Говорят, что на них играть уметь надо.

Володе с его толстыми пальцами лучше не соваться.

Пошло звучит, однако.

– Я за сумочкой и домой, – она отмирает, смущается. Мнется на месте, подойти не решается.

Раскачиваюсь в кресле, качаю головой.

– Домой попозже, Алена. А сейчас пойдем, дело есть, – встаю, потягиваюсь. Прячу улыбку. Зайка так смотрит, что всем все ясно – мы друг друга хотим. Толкаю дверь в кабинет. – Алена. Входи.

Она семенит по приемной.

Медленно, еле тащится, морщит лоб и усиленно думает, надеюсь, не про Володю.

– Зайка, тебя силой втащить? – теряю терпение.

– Не нужно, – она ускоряется, почти влетает в кабинет, бросает взгляды по сторонам и застывает.

Ага, заприметила изменения.

Тоже оглядываюсь.

По мне – так лучше гораздо. Из прошлой обстановки мне лишь стол симпатичен, большой, удобный.

И потом. Я за честность, операции свои через фирму проведу, директор долг отработает, и может дальше в этом кресле смотреть порнушку.

Он даже в плюсе окажется, в подарок от меня ему останется ремонт. Вот эти алюминиевые плинтуса, между прочим, я для другого человечка заказывал, но раз уж так сложилось…

– Нравится? – подхожу ближе, наклоняюсь к ней, вдыхаю ее запах. От зайки слабо пахнет шампанским и зелёными яблоками, у меня во рту скапливается слюна.

– Нет, – она смотрит на напольный фонтанчик.

– А мне нравится, – шепчу, укладываю ладони на тонкую талию. – И ты тоже. Нравишься.

Рывком отрываю ее от пола. Она тихо взвизгивает. Усмехаюсь, животом укладываю ее на стол.

– Отпустите! – она вырывается, в голосе смесь возбуждения и паники, под моими руками кожа в мурашках.

Засматриваюсь на голую спину, вырез сзади чуть ли не до ягодиц.

– Отпущу, конечно, – завороженно веду пальцем по нежной коже, очерчиваю вырез платья. Спускаюсь к пояснице, так и тянет рвануть вниз, содрать с нее эту тряпку. – Я ведь уже говорил. Здесь все мое, включая тебя. И сейчас я хочу…

Осторожно задираю платье.

Она не шевелится, тяжело дышит.

В окно падает свет уличных фонарей, горит настольная лампа. Приглушённо поет Лобода, я уже и не против.

Пальцами добираюсь до кружевной резинки – зайка опять вырядилась в чулки.

Пробираюсь выше по кружеву, касаюсь голой кожи бедер.

– Александр, – она всхлипывает, – уберите руки.

– Почему? – дорываюсь до трусиков, и мы вместе замираем. Ткань влажная, как я и думал. Тонкая, гладкая, пальцем обвожу контур промежности. Дожидаюсь тихого оханья. – Убрать?

– Д-да, – бормочет она, слышу, как ногтями царапает стол.

– Считай до десяти, – надавливаю, сквозь ткань проникаю между складками.

– Зачем? – голос на писк срывается, настолько она не умеет владеть собой.

– Затем, зайка, – наклоняюсь, языком веду вдоль хрупких косточек позвоночника, – что на счёт "десять" ты кончишь. А если нет – усиливаю давление внизу, быстрее двигаю пальцем, – то отпущу. Домой пойдешь.

– Ох, – она перебирает длинными ногами, стучат каблучки. – Ох, – щекой ерзает по столу, пытается сжать бедра.

Разговаривать не собирается, шумно дышит, я сам отсчитываю время.

– Один, – поглаживаю ткань трусиков и медленно сдвигаю в сторону. – Два, – языком ловлю разбегающиеся по спине мурашки, целую лопатки, зубами оттягиваю цепочку на шее. – Три, – подушечкой размазываю смазку, раскрываю складки, потираю горячую кожу. – Четыре, – кусаю дернувшееся плечо. – Пять, – легко похлопываю промежность, слегка погружаю в нее палец. – Шесть, – улыбаюсь на ее стоны, запускаю руку в рыжую гриву. – Семь, – круговыми движениями массирую главную точку и ускоряюсь, она дрожит, шлепает кулаками по столу, уже на подходе. – Восемь-девять-десять, – ущипнув, ладонью накрываю промежность.

Она трясется, бьётся на столе, пульсация отдает мне в пальцы, она вскрикивает, громко, заглушает музыку.

Как мокро.

С ума сойти.

Она съезжает вниз.

Перехватываю ее, поднимаю. На пол падают туфли, спиной укладываю ее на стол.

– Отдохни чуть-чуть, – встречаю ее мутный взгляд. – Стоять не можешь, зайка.

Осторожно сгибаю ее ноги в коленях, шире развожу в стороны.

– Саш, – она впервые сокращает мое имя, порывается встать. Тянет тонкую руку, слабо бьет меня по пальцам. – Ш-ш, – неотрывно смотрю в раскрасневшееся лицо, на спутанную копну волос, размазанную помаду и за бедра подтягиваю Алёну к себе.

Чуть приспускаю с лобка атласное белье и вглядываюсь в веснушки.

Есть.

Ну и ну.

Мне рвет крышу. Наклоняюсь, вдыхаю запах ее возбуждения, языком касаюсь поблескивающей от смазки промежности.

– М-м, – она выгибается в пояснице, пяткой ударяет меня в плечо и сама толкает к себе.

Крепче держу ее за бедра, вжимаюсь губами. Под ее стоны пробую ее, размашистыми мазками языка собираю до капли все, горечь виски разбавляется чем-то фруктовым, кисленько, словно ананас, в брюках уже больно, кажется, лопнет ширинка. Выше задираю платье, ладонями сжимаю голую грудь, в пальцах перекатываю торчащие соски.

Она мечется на столе, срывающимся голосом зовёт меня.

Глотаю воздух, за шею тяну ее к себе, наваливаюсь сверху. Она кусает мои губы, сама врывается в рот языком, вспыхнула, мы сейчас сгорим.

Музыка вдруг звучит чётче, словно громкость добавили.

И у двери кто-то нарочито откашливается.