Текст книги "Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793-1914)"

Глава 2
КАК ПОСТУПИТЬ С ТАКОГО РОДА ЛЮДЬМИ?

Аннексия Правобережной Украины, части Белоруссии (остававшейся в составе Речи Посполитой после первого раздела 1772 г.), а также этнической Литвы, т.е. территории в 240 тыс. км², Российской империей была предусмотрена Петербургской конвенцией, заключенной между Россией и Пруссией9494
  12 января 1793 г. по старому стилю. (Прим. пер.)


[Закрыть] 23 января 1793 г. и ратифицированной под давлением российского посла Гродненским сеймом 17 августа 1793 г.

Начиная с этого времени, еще за два года до окончательного исчезновения Речи Посполитой, польская (или полонизированная – разница была уже незаметна) шляхта Украины стала источником проблем для Российской империи.

Восьмью годами ранее Екатерина II определила положение и роль немногочисленного в процентном соотношении ко всему населению империи и по сравнению со шляхтой Речи Посполитой русского дворянства в знаменитой «Грамоте на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» от 21 апреля 1785 г.9595
  См.: глава 1, сноска 11.


[Закрыть] Петровская же «Табель о рангах», устанавливавшая четкую иерархию всех чинов, сохранялась лишь формально: обязанность служить в высших органах власти и армии с этого времени зачастую будет сводиться к минимуму или вовсе игнорироваться. Екатерина быстро отошла от просветительских идей начала своего правления, когда в 1767 г. ею была создана Уложенная комиссия, в которую с совещательным правом голоса были приглашены: 161 дворянский депутат, 208 – городских, 79 – крестьянских, 88 – казацких депутатов, а также представители меньшинств. В 1775 г. она провела Губернскую реформу, согласно которой управление губерниями и уездами возлагалось на дворянство, окончательно ставшее опорой самодержавия. Огромные привилегии, данные Жалованной грамотой 1785 г. российскому дворянству, не слишком отличались – конечно, за исключением законодательной части – от тех привилегий, которыми пользовалась польская шляхта, принимавшая участие в сеймиках и сеймах. Однако дух служения самодержцу наполнял иным смыслом положение этого элитного сословия, призванного быть послушным исполнителем воли суверена. В первых 36 статьях Жалованной грамоты дается перечисление личных привилегий (прежде всего речь идет о наследственном владении поместьями), в 35 последующих оговариваются правила работы уездных и губернских дворянских собраний. В следующих 13 статьях говорится о недопустимости отсутствия достаточных доказательств дворянского происхождения. Введение списков дворянских родов и дворянских родословных книг давало возможность проверки предоставляемых доказательств, а именно гражданского состояния, места пребывания и служебного положения. В Петербурге при Сенате было создано ведавшее делами о дворянских родах центральное учреждение – Герольдия – высшая инстанция, отвечавшая за сохранность дворянских книг и разрешение споров9696
  Среди основных работ, посвященных дворянству того времени, отметим: Анфимов А.Н., Макаров И.Ф. Новые данные о землевладении Европейской России // История СССР. 1974. № 1. С. 82 – 89; Блосфельдт Г.Е. Сборник законов о российском дворянстве. СПб., 1901; Blum J. Lord and Peasant in Russia from the Ninth to the Nineteenth Century. Princeton, 1961; Confino M. Domaines et seigneurs russes vers la fin du XVIIIe siècle. Paris, 1963; Idem. Histoire et psychologie: à propos de la noblesse russe au XVIII^e siècle // Annales: Économies, Sociétés, Civilisations. 1967. № 22. Р. 1163 – 1205; Dukes P. Catherine the Great and the Russian Nobility. Cambridge, 1967; Евреинов Г.А Прошлое и настоящее русского дворянства. СПб, 1898; Jones R.E. The Emancipation of the Russian Nobility, 1762 – 1785. Princeton, 1973; Кабузан В.М. Народонаселение России в XVIII – первой половине XIX в. М., 1963; Кабузан В.М., Троицкий С.М. Изменения в численности, удельном весе и размещении дворянства в России в 1782 – 1858 гг. // История СССР. 1971. № 4. С. 158 – 169; Корф С.А. Дворянство и его сословное управление за столетие 1762 – 1855. СПб., 1876; Raeff M. Origins of the Russian Intelligentsia: the Eighteenth-Century Nobility. New York, 1966; Романович-Словатинский А. Дворянство в России от начала XVIII в. до отмены крепостного права. Киев, 1912; Савелов Л.М. Библиографический указатель по истории генеалогии и родословной дворянства. М., 1904; Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в. М., 1974. Ни одна из этих работ не проливает свет на интересующую нас проблему. Можно обратиться, особенно в том, что касается вопроса определения дворянской принадлежности других народов, к материалам франко-русского коллоквиума, изданным под редакцией Береловича. См.: Noblesse, état et société.


[Закрыть].

Проблемы, возникшие в результате территориальной аннексии земель, называемых до 1831 г. не иначе как «бывшие польские земли» или «польские губернии», были связаны главным образом с определением судьбы шляхетского сословия, значительно превосходившего по численности российское дворянство. Несмотря на то что прежние Подольское, Волынское и Киевское воеводства стали именовать юго-западными губерниями, сознание их польской принадлежности, как отмечал Михаил Левченко в 1861 г., было живо в простонародье Новороссии, называвшем «Польшею» целое Правобережье9797
  Левченко М.М. Места жительства и местные названия русинов в настоящее время // Основа. 1861. № 1. С. 265.


[Закрыть]. Судьба более пассивного крестьянства на этих территориях была решена достаточно быстро, в особенности благодаря религиозной политике. Решение же вопроса о польской шляхте, которое мы будет изучать во всех трех губерниях Правобережной Украины, может служить иллюстрацией противоречивости и бессилия политики царской администрации9898
  Миллер А.И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). СПб., 2000. С. 44.


[Закрыть].

За 120 лет российская власть так и не смогла окончательно решить – исключить безземельную «голоту» из шляхетского сословия или наделить ее особым статусом. Столько же времени ушло на размышления относительно землевладельческой шляхты: способах ее интеграции и реорганизации согласно российскому образцу9999
  Вопрос об интеграции польской шляхты в австрийской аннексированной части польских земель был решен достаточно быстро. См.: Ślusarek K. Drobna szlachta w Galicji 1772 – 1848. Kraków, 1994. Уже в 1775 г. польская аристократия была отделена от мелкой шляхты, лишенной в 1773 г. собственных судов. Легитимация шляхетских титулов была завершена к 1817 г. Следует подчеркнуть, что австрийская часть Подолии была по социальной структуре шляхты (с преобладанием безземельных чиншевиков) крайне близка российской части Правобережной Украины.


[Закрыть]. Эти две основные проблемы будут определяющими для первой части нашего исследования, касающейся периода с 1793 по 1831 г. Необходимо понять, как этой социальной группе удалось без шума до 1831 г. достичь удивительного аджорнаменто100100
  Аджорнаменто (итал. aggiornamento – обновление) – термин, означающий приспосабливание к актуальным условиям; синонимичен терминам «адаптация» и «аккомодация». См.: Католическая энциклопедия. Т. 1. М., 2002. (Прим. пер.)


[Закрыть], развитие которого, впрочем, будет в значительной степени ограничено после подавления Польского восстания 1830 – 1831 гг. В российской, польской и украинской историографии эта проблематика остается terra incognita101101
  Украинские, российские и польские исследования, касающиеся нашей проблематики, ограничены марксистским подходом, получившим дальнейшее расширение в послесталинский период: Баранович А. Магнатское хозяйство на юге Волыни в XVIII в. M., 1955; Приходько Е.С. Социально-экономическое развитие поместного хозяйства на Правобережной Украине второй половины XVIII в. Киев, 1961; Маркина В.О. Магнатское поместье Правобережной Украины второй половины XVIII в. Киев, 1961; Serczyk W. Gospodarstwo magnackie w wojewódstwie podolskim w drugiej połowie XVIII w. Wrocław, 1965. В не так давно изданном справочнике, содержащем список фамилий шляхетских семей, деклассированных комиссией Бибикова в 1840 – 1845 гг., вступительная статья посвящена анализу ситуации в 1793 – 1830 гг. См.: Лисенко С., Чернецький Є. Правобережна шляхта: кінець XVIII – перша половина XIX ст. Біла Церква, 2002. С. 14 – 37.


[Закрыть]. С российской стороны лишь князь Н.К. Имеретинский предпринял попытку осветить успехи русификации в обширной статье, написанной к столетию «воссоединения этих издревле русских областей». Он, правда, перенес дату второго раздела на более раннее число – 8 декабря 1792 г., но зато его работа основана на волынских архивах. Более того, на нее стоит обратить внимание из-за нескольких приводимых им, хотя и хаотично, документов, а также поскольку в ней представлено видение проблемы глазами высокого сановника конца XIX в. По его мнению, продолжительная борьба Российской империи с пособниками «полонизма» напоминала «борьбу пигмеев с гигантом». Вступительная часть статьи 1893 г. заканчивается словами: «Твердое сознание об исконной принадлежности древнерусских областей Волыни, Подолии и Киевской земли к России до того укоренилось во всех слоях русского общества, что в настоящее время, по исполнении столетнего юбилея воссоединения, его можно считать бесповоротно решенным вопросом». Спустя столетие князь подчеркивал сложности в соотнесении двух концепций знатности, возникшие во время аннексий, однако делал это с националистических позиций, которые в эпоху Екатерины II еще не были доминирующими. «Стоит вникнуть в смысл изречений и понятий, выраженных в грамоте и достойных русского дворянства, – писал Имеретинский, – а потом сравнить и сопоставить их с изречениями, которые проявлялись тайно или явно в польском шляхетстве западных губерний. Какое резкое противоречие, какая вопиющая аномалия. Русское дворянство помнит о непреклонной верности своих предков престолу и России и о подражании им в трудах на распространение, объединение и славу русского отечества. Напротив, польское шляхетство, воспитанное в понятиях, почерпнутых из гербовника иезуита Несецкого, забыло о верности древних православных предков своих к России, и под влиянием католицизма, наследовало вражду к русскому отечеству и мысль о его умалении, разъединении и отчуждении русских областей в пользу Польши, когда-то насильственно их оторвавшей»102102
  Имеретинский Н.К. Дворянство Волынской губернии // Журнал Министерства народного просвещения. 1893. Август. С. 343 – 368; 1894. Апрель. С. 326 – 372. (Переводчик русской версии книги обратила мое внимание на то, что, согласно имеющимся данным, истинным автором этой статьи был историк В.Б. Антонович. Это указывает на близость украинофильства Антоновича к теории триединого русского народа. См.: Ульяновський В. Син України (Володимир Антонович: громадянин, учений, людина) // Антонович В. Моя сповідь. Вибрані історичні та публіцистичні твори. Київ, 1995. С. 66.) Из упоминаемого Имеретинским гербовника Каспера Несецкого, изданного в четырех томах в 1728 – 1743 гг. под названием «Korona polska» (переиздан с дополнениями в 1839 – 1846 гг.), сложно было вынести «понятия» о самом шляхетстве. К тому же он не является полным, в нем перечислены лишь основные польские роды (без учета ВКЛ). Интересующая нас проблема освещена в краткой, написанной на русском языке в юридическом стиле брошюре XIX в. См.: Незабытовский В. Замечания по вопросу о чиншевом владении в Западных губерниях. Киев, 1883.


[Закрыть].

О конфронтации этих двух точек зрения в 1876 г. мельком упоминает С.А. Корф103103
  Корф С.А. Дворянство и его сословное. С. 135 – 151.


[Закрыть], а в 1971 г. историки-демографы В.М. Кабузан и С.М. Троицкий104104
  Кабузан В.М., Троицкий С.М. Изменения в численности. С. 164 – 165.


[Закрыть], которые на основании в значительной степени неполных данных переписи 1795 г. установили, что к этому времени 66,2 % привилегированного сословия империи проживало в новоприсоединенных губерниях. Данная перепись оказалась неполной, поскольку проводилась генералом Тутолминым еще в мае, тогда как конвенция о третьем разделе была подписана лишь 24 октября 1795 г. (после второго раздела 1793 г. в состав Российской империи Волынь и Подолье еще не вошли полностью). Кроме того, она проводилась спешно в условиях военной оккупации, что не способствовало точности, перепись основывалась на заявлениях шляхетских (само собой разумеется, польских) комиссий, которые не особенно старались доставлять информацию о крепостных крестьянах и чиншевой шляхте в отдельных поместьях. Общее количество переписанной шляхты во всех губерниях, созданных на землях Литвы, Белоруссии и Украины, составило лишь 250 970 душ мужского пола, из которых всего 135 330 относилось к трем украинским губерниям. В дальнейшем мы убедимся в том, что их численность была значительно выше. На эти данные опираются в своих работах две польские исследовательницы, занимавшиеся изучением процесса деклассирования в Белоруссии105105
  Rychlikowa I. Carat wobec polskiej szlachty na ziemiach zabranych w latach 1772 – 1831 // Kwartalnik Historyczny. 1991. № 3. S. 59; Sikorska-Kulesza J. Deklasacja drobnej szlachty.


[Закрыть], а также российский историк, который рассматривал данную проблему на примере середины XIX в., правда, без учета Украины106106
  Неупокоев В.И. Преобразование беспоместной шляхты в Литве в податное сословие однодворцев и граждан (вторая треть XIX в.) // Революционная ситуация в России в 1859 – 1861 гг. Т. VI. М., 1974. С. 3 – 22.


[Закрыть].

По правде говоря, экспансионистская политика Российской империи привела к тому, что проблема интеграции, существовавшая постоянно, не была для нее чем-то из ряда вон выходящим. К этому времени уже можно говорить об интеграции курляндских немцев, запорожского казачества и татар. Правда, элиты в каждом из этих случаев были малочисленны и в значительно большей степени поддавались ассимиляции.

Интеграция украинского крестьянства, как уже отмечалось, не вызвала трудностей. Антишляхетские волнения на Волыни в 1789 г. оказались на руку России, которая в 1794 – 1795 гг. проводила на новоприсоединенных территориях акцию по обращению в православие крестьян, ставших, по крайней мере к XVIII в., грекокатоликами107107
  Смолій В.А. Возз’єднання Правобережної України. С. 158. В этой работе приводятся многочисленные подробности религиозной политики и военной кампании в период аннексии этих земель. В то же время эта книга является ярким примером прославления империалистических идей и сравнима с такими работами как: Соловьев С. История падения Польши. M., 1865; Иловайский Д. Гродненский сейм 1793 г.: Последний сейм Речи Посполитой. М., 1870; Кареев Н. Польские реформы XVIII в. СПб., 1890; Костомаров Н. Последние годы Речи Посполитой. Исторические монографии и исследования. Т. 17 – 18. СПб., 1886 (первое изд.: Вестник Европы. 1869); Липранди А.П. (псевд. А. Волынец). «Отторженная возвратих». Падение Польши и воссоединение Западнорусского края. СПб., 1893; Idem. Польша и польский вопрос. СПб., 1901. Английский историк Р.Г. Лорд обошел стороной проблемы интеграции населения в двух обширных исследованиях, посвященных дипломатическим последствиям разделов Речи Посполитой: Lord R.H. The Second Partition of Poland. A Study in Diplomatic History. Cambridge, London, 1915; Idem. The Third Partition of Poland // Slavonic and East European Review. 1924 – 1925. Vol. III. Подобным подходом отличается и работа Стегния. См.: Стегний П.В. Разделы Польши и дипломатия Екатерины II. 1772. 1793. 1795. М., 2002.


[Закрыть]. Религиозный контекст обеспечил безболезненное проведение аннексии. Естественно никто не пытался объяснить украинским крепостным, что они потомки смердов Владимира Красное Солнышко. Общность религии была более весомым аргументом. В том, что касается существовавшей некоторой путаницы с понятиями «Русь» и «Россия», то она была в скором времени преодолена благодаря Карамзину и его последователям. Отождествление Руси с Россией стало топосом российской, а затем и советской историографии. При посредничестве русских историков-эмигрантов данное видение превратилось в господствующее во всем мире, что вызывает на сегодняшний день немалые сложности при представлении истоков украинской нации. Один из наиболее влиятельных и издаваемых на английском и французском языках авторов, историк русского происхождения Н.В. Рязановский, характеризует разделы Речи Посполитой как «практически не имеющие прецедента среди достижений дипломатии и военного дела». Апеллируя к авторитету «российских историков», он подчеркивает, что, «по их мнению, принципиальное отличие в действиях России по сравнению с Пруссией и Австрией состоит в том, что в результате трех разделов Польши Россия вернула себе свои давние земли, относящиеся к Киевской Руси, населенные, главным образом, православными украинцами и белорусами, в то время как обе германские империи захватили земли, по своему характеру этнически и исторически польские. Россия же выступила в качестве освободительницы…»108108
  Riazanovsky N.V. Histoire de la Russie. Des Origines à 1984. Trad. de l’anglais A. Berelowitch. Paris, 1987. P. 297.


[Закрыть]. Подобная совершенно фальшивая оценка давалась и в советской украинской историографии: «Объединение Правобережной Украины с остальной частью украинских земель в рамках Российского государства способствовало развитию производственных сил, укреплению экономических и культурных связей между этими землями, сыграло огромную роль в формировании украинского народа, а также способствовало укреплению братских отношений между русским и украинским народами»109109
  Селянський рух на Україні. Середина ХVІІІ – перша чверть ХІХ ст. Збірник документів і матеріалів / Упоряд. Г.В. Болотова, М.І. Бутич, Л.З. Гісцова, Н.С. Грабова, О.А. Купчинский, Г.С. Сергійчук, В.В. Страшко, Н.М. Яковенко. Київ, 1978. С. 401, № 88. Подобными цитатами переполнена книга В.А. Смолия, например: «Объединение Правобережной Украины с Россией было логичным завершением патриотической борьбы рабочего класса [sic! – Д.Б.] против социального, национального и религиозного гнета, а также проявлением исторической справедливости» (Смолій В.А. Возз’єднання Правобережної України. С. 154).


[Закрыть].

Вопрос же о вездесущих поляках на Украине был значительно сложнее. Екатерина II заявила, что не потерпит на оставшемся после второго раздела Польши клочке земли (существовать которому было отведено судьбой еще два года) никаких решений Великого сейма, а в особенности Конституции 3 мая, принятой грозными якобинцами; «кардинальные права», которыми императрице удавалось на протяжении 30 лет умело манипулировать, должны были остаться нерушимы во имя блага шляхетского народа и Тарговицкой конфедерации, однако, несмотря на это, она в скором времени поняла, что ей удастся воспользоваться на захваченных территориях и результатами работы Четырехлетнего сейма.

Условием участия в сеймиках, подтвержденным в Варшаве в 1791 г., было наличие поместья, что в принципе мало отличалось от предписаний статьи 62 «Жалованной грамоты» 1785 г., где говорилось, что дворянским собранием не может быть избран на выборные должности дворянин моложе 25 лет, «котораго доход с деревень ниже ста рублей составляет», а также 63-й статьи, лишавшей беспоместного дворянина на собрании права голоса. Очевидная близость позиций могла лишь способствовать быстрой адаптации в царскую систему богатых землевладельцев с захваченных земель. Впрочем, мы уже видели, в какой спешке магнаты отправились на поклон в Петербург. Екатерина II сперва пригрозила в манифесте от 27 марта 1793 г. конфискацией имений, заняться которой было поручено генералу Кречетникову, командующему оккупационными войсками, но затем 27 сентября 1793 г. она издала новый указ, в котором, не обращая пока внимания на проблему расслоения польской шляхты, гарантировала ей все права российского дворянства и признавала, что данное законами Речи Посполитой право собственности на имения останется незыблемым110110
  ПСЗ. Т. 23. № 17108.


[Закрыть]. Через год, 20 октября 1794 г., императрица повторила, что земли вместе с крепостными, на ней проживающими, останутся в полной собственности шляхты. Возможно, она пошла на этот шаг с целью привлечения на свою сторону тех, кто рассчитывал на успех восстания Т. Костюшко, заключенного в тюрьму 10 октября 1794 г. Может быть, хотела дать понять, что польским землевладельцам не осталось ничего другого, как смириться с положением дел после третьего раздела, осуществленного вместе с Пруссией и Австрией. 14 декабря того же года она еще раз подтвердила, что шляхта, а речь шла, естественно, лишь о землевладельцах, будет пользоваться всеми правами и привилегиями российского дворянства111111
  Ibidem. № 17264 и 17327.


[Закрыть]. К их судьбе мы еще вернемся.

Каким же было отношение Екатерины II к безземельному большинству польской шляхты?

Долгий период вмешательства России в польскую внутреннюю политику, когда ради борьбы с королем Станиславом Августом и сторонниками реформ она не без успеха оказывала поддержку сторонникам золотых вольностей и защищала «кардинальные права», подошел к концу. В скором времени оказалось, что основной принцип «шляхетской демократии» – принцип равенства между беднейшей шляхтой и той, которой повезло гораздо больше, – раздражает царицу в еще большей степени, чем группу «патриотов» Четырехлетнего сейма.

Крайне правдоподобно, что, поживи Екатерина II немногим дольше, и шляхетский вопрос был бы решен радикальным образом. У такого подхода, как нам предстоит увидеть, были свои сторонники на протяжении многих десятилетий. Впрочем, как это, так и другие решения и намерения по организации этой группы так и не были в первой трети XIX в. воплощены в жизнь. Однако, как уже говорилось, свою цель мы видим в представлении задуманного. Именно история неосуществленных проектов позволит глубже понять эволюцию в отношении к шляхте после 1831 г. и дальнейшее развитие этого отношения вплоть до 1914 г. И эта сопровождавшаяся проявлениями упорства, ожесточения и сомнений история не менее увлекательна, чем процесс подготовки и принятия реформ.

Отправной точкой для нас станет анализ планируемых экстремальных решений, которые могут показаться ужасными лишь тем, кто не до конца знаком с историей Российской империи, и не знает, что массовые переселения и депортации отнюдь не были из ряда вон выходящим явлением. Как известно, русских крепостных продавали и переселяли, что не вызывало особого возмущения, если не считать протестов нескольких противников крепостничества, таких как Радищев. Подозрительными считались категории населения, сохранявшие мобильность, что не давало возможности полного контроля над ними (например, цыгане, евреи, старообрядцы и свободные крестьяне), а потому разрабатывались проекты по социотехническому манипулированию с целью ограничения их перемещения, прикрепления к земле и обеспечения контроля постоянно.

Первый проект по переселению шляхты в южные степи, предложенный Платоном Зубовым, в конце XIX в. обнаружен польским историком112112
  Korzon T. Wewnętrzne dzieje Polski za Stanisława Augusta (1764 – 1794). Т. 1. Kraków, 1882.


[Закрыть], не знавшим деталей дела и решившим, что данное начинание было воплощено в жизнь. На протяжении ХХ в. многими не слишком добросовестными польскими историками повторялась данная информация, которая воспринималась как абсолютно правдивая даже такими известными историками, как Х. Мосьцицкий113113
  Mościcki H. Wysiedlenie szlachty polskiej przez rząd rosyjski // Wschód Polski. 1921. № 1. Расширенная версия: Idem. Pod berłem carów, Warszawa, 1924.


[Закрыть] и Т. Перковский114114
  Perkowski T. Legitymacje szlachty polskiej w prowincjach zabranych przez Rosję // Miesięcznik Heraldyczny. 1938. Z. 5. T. XVIII. S. 61 – 76.


[Закрыть], и даже крайне ответственный в своих суждениях С. Кеневич, не ознакомившись с документом, утверждал, что Зубов собирался включить польскую шляхту в российскую армию и ассимилировать ее с малороссийскими казаками115115
  Kieniewicz S. Historia Polski. T. II. Cz. 2. Warszawa, 1958. S. 41.


[Закрыть]. Крайне уважаемые польские авторы ограничивались краткими и, к сожалению, несерьезными упоминаниями. Например, М. Кукель, характеризуя в своих работах, написанных в межвоенный период, ситуацию в аннексированных Россией землях, писал: «По проекту Зубова из Херсонской и Екатеринославской губерний были выселены тысячи мелких шляхтичей». При этом историк не указал ни даты, ни источника, на который ссылался. В свою очередь, Ю.А. Геровский в работе уже середины 80-х гг. ХХ в. утверждал, что «мелкая шляхта потеряла большую часть своих родовых прав и как малонадежный элемент массово переселялась в глубь России»116116
  Kukiel M. Dzieje Polski porobiorowej 1795 – 1921. 3 wyd. Paryż, 1983. S. 49. Gierowski J.A. Historia Polski 1764 – 1864. Warszawa, 1984. S. 123.


[Закрыть].

Подобным образом, дав волю фантазии, С. Гродзиский и М. Згурняк не обременили себя цитированием и перепроверкой источников117117
  Grodziski S. Schyłek stanu szlacheckiego na ziemiach polskich // Społeczeństwo polskie XVIII i XIX w. / Red. J. Leskiewiczowa. Warszawa, 1987. S. 95 – 108. После представления в нескольких местах неверной информации, например, что деклассирование шляхты было обусловлено слишком высокой ценой записи в Герольдии или что деклассированные были вынуждены платить подушную подать, Станислав Гродзиский без каких-либо доказательств пишет о переселении шляхты в «российско-турецкую пограничную зону». Марьян Згурняк заявляет, что после разделов «определенная часть шляхты была депортирована в глубь России». См.: Zgórniak M. Podstawy społeczne powstania 1830 – 1831 na Litwie, Białorusi i Ukrainie // Struktury, ruchy, ideologie XVIII – XIX w. / Red. H. Kozłowska-Sabatowska. Warszawa, 1986. S. 90.


[Закрыть]. Несомненно, эрудированному исследователю И. Рыхликовой был известен цитируемый ею, хоть без указания источника, проект Зубова118118
  Rychlikowa I. Tatarzy litewscy. S. 110.


[Закрыть], однако в диссертации своей ученицы Сикорской-Кулеши она пропустила крайне наивный и неадекватный комментарий. В заслугу последней следует сказать, что она была первой, кто обратил внимание на то, что проект Зубова был одобрен указом Екатерины II 5 июня 1796 г. и всего лишь внесен в Полное собрание законов Российской империи119119
  ПСЗ. Серия I. Т. 23. № 17469.


[Закрыть]. Однако более чем удивляет ее интерпретация данного текста. Например, неубедительно звучит ее предположение о том, что Зубов мог ознакомиться с положением безземельной шляхты, став новым владельцем конфискованной Шавельской экономии120120
  Королевское поместье в Шавлях в ВКЛ – современный Шяуляй в Литовской Республике. (Прим. ред.)


[Закрыть]. Кроме того, Сикорска-Кулеша поверила в общую доброжелательную и сочувственную к положению мелкой шляхты риторику, к которой российская администрация зачастую прибегала, чтобы скрыть крайне бесчеловечные решения. Абсолютно противоположно содержанию указа и ее мнение о том, что российское государство в данном случае в первый и последний раз выступило в качестве опекуна и защитника мелкой шляхты, признав ее достоинство и происхождение121121
  Sikorska-Kulesza J. Deklasacja drobnej szlachty. S. 15.


[Закрыть]!

Подобного рода неточности и искажения требуют от нас проведения более детального исследования и анализа.

Платон Александрович Зубов был последним и наиболее влиятельным фаворитом Екатерины II и одним из наиболее зловещих персонажей российской истории. После многочисленных других любовников и немного опередив своего 18-летнего брата Валериана, он оказался в постели к тому времени уже 60-летней императрицы в 1789 г., будучи 22 лет от роду. Оба корнета вошли в круг «учеников», скрасивших старость царицы. Завидовавший брату, Платон добился назначения его в 1796 г. в качестве главнокомандующего войсками, отправлявшимися на Кавказ. Валериан проявил рвение и был готов дойти хоть до Индии, однако Павел I отозвал его в 1797 г. Платон оставался хозяином положения до смерти своей покровительницы – 6 ноября 1796 г.122122
  17 ноября 1796 г. по новому стилю. (Прим. пер.)


[Закрыть] Он потерял влияние лишь после того, как в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. его вместе с Паленом и Беннигсеном застигли в спальне Павла I.

В Мраморном дворце в Петербурге хранится удачный портрет Платона Зубова кисти Лампи Старшего. Он изображен в темно-гранатовом бархатном костюме, его высокая фигура тонка и женоподобна, лицо бледное, вытянутое, а взгляд полон презрения. Один из современников писал о нем: «По мере утраты государыней ее силы, деятельности, гения, он приобретал могущество, богатства. Каждое утро многочисленные толпы льстецов осаждали его двери, наполняли прихожую и приемную. Старые генералы, вельможи не стыдились ласкать ничтожных его лакеев. Видали часто, как эти лакеи толчками разгоняли генералов и офицеров, коих толпа теснилась у дверей, мешала их запереть. Развалясь в креслах, в самом непристойном неглиже, засунув мизинец в нос, с глазами, бесцельно устремленными в потолок, этот молодой человек, с лицом холодным и надутым, едва удостаивал обращать внимание на окружающих его. Он забавлялся чудачествами своей обезьяны, которая скакала по головам подлых льстецов, или разговаривал со своим шутом; а в это время старцы, под началом у которых он служил сержантом, – Долгорукие, Голицыны, Салтыковы – и все остальные ожидали, чтобы он низвел свои взоры, чтобы опять приникнуть к его стопам»123123
  Анисимов Е. Женщины на российском престоле. СПб., 1997. С. 396.


[Закрыть].

Подобное униженное желание высшей российской знати угодить фавориту царицы было неизбежным ритуалом, хотя некоторые исполняли его, скрипя зубами. Вот что писал граф Ростопчин послу в Лондоне графу Воронцову: «Граф Зубов здесь – все. Нет иной воли, кроме его собственной. Его власть обширнее той, какою пользовался князь Потемкин. Он все также нерадив и неспособен, как и прежде, хотя Императрица говорит всем и каждому, что это величайший гений, какого когда-либо производила Россия, что один Бог свидетель его усердия и трудов и что единственно он присоединил к России Курляндию и Польские области»124124
  Ростопчин Ф.П. Воронцову С.Р. 20 июля 1795 г. Цит. по: Марасинова Е.Н. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII в. М., 1999. С. 300. Об активном участии братьев Зубовых в убийстве Павла I в 1801 г. см.: Цветков С. Александр I (1777 – 1825). М., 1999. С. 137 – 141, 146 – 147; им во многом повторяются данные, содержащиеся в монографии Шильдера. См.: Шильдер Н.К. Император Александр I. Его жизнь и царствование. Т. I – IV. СПб., 1895 – 1898.


[Закрыть].

Хорошим примером суесловия, благодаря которому Зубов приобрел репутацию большого знатока польского вопроса, являются «Предложения П. Зубова о необходимых мероприятиях на землях Польши присоединенных к Российской Империи» от 27 июля 1795 г. На 20 листах, заполненных каллиграфическим почерком, он восхвалял качество и количество пахотных земель юга России и радужные перспективы развития торговли после создания новых портов на Черном море, открывающих прекрасные рынки сбыта товара с обширных территорий, отобранных у Польши. Этот текст переполнен лестью к императрице, восхвалением собственного желания служить во благо ей и процветания родины. Мельком упоминается о желании, которое вскоре будет представлено более широко в следующем рассматриваемом нами проекте, а именно переселить огромное количество подданных, лишенных такой возможности, что, по его мнению, не менее важно, как и забота о здоровье общества. Единственное конкретное предложение в этом высокопарном сочинении касается создания гарантированных резервных запасов зерна для армии. Ради этого Зубов даже допускал возможность введения запрета на экспорт зерна польскими помещиками. Другими словами, России было важно как можно быстрее наложить руку на зерно Украины125125
  Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 468. Оп. 43. Д. 392.


[Закрыть].

Все же вера Екатерины II в компетентность этого 29-летнего мужчины, который за полгода до ее кончины представил столь убедительный план решения проблемы польской шляхты, не была до конца безосновательной. Однако источником этой компетентности не было полученное им поместье в ВКЛ. Если с 1793 г. Зубова начали считать знатоком в том, что касалось Польши, Турции и Персии, то это благодаря тому, что он умел прислушаться к мнению специалистов, с которыми по роду службы имел дело. Ведь кроме альковных дел на него были возложены функции главнокомандующего артиллерией и наместника трех Новороссийских губерний – Екатеринославской, Вознесенской и Таврической, т.е. соседних с аннексированной в 1793 г. Правобережной Украиной.

В июле 1796 г., после вручения плана царице, Зубов был назначен главнокомандующим русским флотома на Черном море. Устройство этой все еще степной, малозаселенной, но крайне важной в стратегическом плане зоны было невозможно без советов со стороны поляков. Князья Чарторыйские, недавно прибывшие в Петербург в качестве заложников ради спасения своих имений, были слишком молоды для этих целей. Однако князь Адам в своих воспоминаниях сообщил, что будущий подольский миллионер Комар и будущий генерал Порадовский были крайне близки с П. Зубовым, чем и объясняется умение ориентироваться в сложившейся ситуации царского фаворита126126
  О карьере П. Зубова см.: LeDonne J.P. Frontier Governors General 1772 – 1825. II. The Southern Frontier // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 2000. № 48. Р. 170 – 171. О его польских контактах см.: Bazylow L. Polacy. S. 57 – 58.


[Закрыть]. Ему довелось столкнуться с польским вопросом при исполнении служебных обязанностей в Новороссийских губерниях. О поляках шла речь в указе о реорганизации казацких отрядов в связи с установлением новых границ, что, в частности, было вызвано расположением в приграничной зоне огромных имений, выкупленных у польского князя Любомирского. Была в нем упомянута и чиншевая шляхта – «особый род людей, [которые] претендуют на другие земли». Этот указ, опубликованный в один день с указом, касавшимся всей чиншевой шляхты (5 июня 1796 г.), показывает, что Зубов тесно – и это довольно странно – объединял казацкий вопрос с вопросом безземельной шляхты и с заселением южных губерний127127
  Указ о реорганизации казацких полков опубликован перед указом о шляхте. См.: ПСЗ. Т. 23. № 17468. Речь шла о полках, сформированных предыдущим всемогущественным фаворитом Г.А. Потемкиным, который в 1787 г. купил у Любомирского огромные имения на правом берегу Днепра, а затем к своему титулу князя Таврического в январе 1790 г. прибавил титул Великого Гетмана Императорских Екатеринославских и Черноморских казачьих войск, надеясь спровоцировать последних на борьбу против поляков и таким образом вписать себя в анналы экспансии на юг, т.е. в историю реализации «Греческого плана» Екатерины. См.: Зорин А. Кормя двуглавого орла… Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII – первой трети XIX века. M., 2001. С. 145 – 150. Преемственность в титулах и обязанностях Потемкина и Зубова очевидна.


[Закрыть].

За два дня до императорского указа от 3 июня 1796 г., исполнение которого было возложено на Зубова, им были представлены Екатерине II в форме записки размышления по этому вопросу. Тот факт, что она хранится в одном из архивных фондов вместе с несколькими другими проектами по переселению польской шляхты, означает, что ее содержание было известно высокопоставленным чиновникам, и она была предметом соотнесения каждый раз, когда этот вопрос вновь возникал128128
  РГИА. Ф. 1285. Оп. 1. Д. 7. Л. 15 – 31 – Зубов П.А. Екатерине II. Копия. Возможно, что Е.И. Дружинина этого плана не видела. См.: Дружинина Е.И. Северное Причерноморье в 1775 – 1800 гг. M., 1959.


[Закрыть].

Платон Зубов посчитал уместным объяснить самодержице, в чем заключалась особенность категории чиншевой шляхты, до сих пор русскому обществу неизвестной. И хотя он был прекрасно осведомлен об экономическом и материальном положении этих людей, его выводы, как нам предстоит увидеть, носили весьма иллюзорный характер: «…между народом обитающим в областях присоединенных от речи посполитой польской к Империи Российской есть род жителей именуемых чиншевая шляхта [курсив мой. – Д.Б.]…» Не найдя эквивалента в русском языке, Зубов таким образом русифицировал польское определение szlachta czynszowa. В оправдание предлагаемых действий он обращал внимание на эксплуатацию, жертвами которой становились эти люди, которые живут на чужой земле и, «не имея никакой собственной недвижимости, а будучи порабощены из давных времен тамошними вельможами», платили чинш, т.е. оброк, в размере от 25 до 30 рублей серебром с плуга и выполняли разные работы и услуги по распоряжению владельцев имений. Поскольку ранее эта шляхта голосовала на сеймиках (мы уже знаем, чего стоит этот миф), то могла влиять на процесс принятия решений, а потому помещики добивались ее расположения. Но теперь, зачастую бунтарские, сеймики потеряли, согласно Зубову, какой-либо смысл, а потому, бедневшая на глазах, эта группа шляхты нуждалась в защите. Как пишет Зубов: «Ибо владельцы земель, не имея больше причины их ласкать без сомнения еще большей ценой заставят их платить за земли, которые они обрабатывают [это замечание не было лишено смысла. – Д.Б.] и какие бы ни были принимаемы от правительства меры к удержанию прав их, но если они останутся по-прежнему на землях владельцев, всегда будут открывать случаи, где сие найдут способы утеснять их и делать им разные неудовольствия…»

Подобные великодушные размышления кажутся достойными человека эпохи Просвещения. Кроме того, Зубовым частично представлена картина эксплуатации, жертвами которой становилась безземельная шляхта. Однако, как бы он ни провозглашал себя ее защитником, борцом за ее благополучие, ему не удалось в вводной части скрыть истинных целей, а именно: отобрав эту рабочую силу у польских помещиков, использовать ее в интересах Российского государства. Зубов не принял во внимание две существенные преграды, которые так и не удастся преодолеть Российской империи на протяжении целого столетия: идеи шляхетского братства и равенства, несмотря на экономическую эксплуатацию, продолжали иметь вес. К тому же эта шляхта, по-своему происхождению частично руськая, была крепко привязана к родной земле, а потому надежды царского фаворита на легкое достижение ее согласия переселиться были напрасными.

Зубову так хотелось убедить любовницу в осуществлении своих замыслов, что он прибегает к преувеличениям: «Они еще при бывшем польском правлении, негодуя крайне на высокие подати платимые ими владельцам за наем земли приносили бывшему екатеринославскому губернатору Каховскому неоднократные просьбы о позволении им селиться на свободных землях оной губернии и некоторые из них даже не требовали никакого от казны пособия, а потому нет сомнения, чтобы они не согласились с радостью исполнить сие самое ныне, если благоугодно будет Вашему Императорскому Величеству вместо их настоящих жилищ, где они терпят изнурение и огорчения, пожаловать им свободные и изобильные земли». Естественно, губернатором этой обетованной земли был Зубов.

В это время Зубову еще не было достоверно известно, сколько чиншевой шляхты проживает на Украине, но он точно знал, что много. Имея какие-то представления о казаках, осевших на Черноморском побережье (поверхностные, поскольку в основном он проводил время в столице), Зубов допустил в своем проекте одну нелепость. Он приписал шляхте огромную тягу к оружию, а потому посчитал, что она с радостью вольется в ряды солдат-землепашцев в Вознесенской губернии (Вознесенск – местечко на реке Буг к югу от Умани и Ольвиополя, в будущей Херсонской губернии) и в окрестностях Екатеринослава, где чиншевики могли бы превратиться в землепашцев-скотоводов – «по образу наших однодворцев» (к этой мысли вернутся через 40 лет, правда, не в Новороссийских землях). По мнению Зубова, польская шляхта мужественно защищала бы свою собственность, а также свою новую родину. Некоторые могли бы согласно духу уже готовых проектов вступить в казацкие отряды, как, к примеру, шляхта из бывших имений князя Любомирского, или поселиться на свободных землях Вознесенской губернии, насчитывавшей миллион десятин и способной вместить 100 тыс. душ…

Данный проект, каким бы иллюзорным он ни был, с тем же размахом и с учетом тех же деталей в следующий раз возродится в столь же безумных планах 1831 – 1834 гг., а предполагаемая депортация вновь будет представлена как благо и милость. В будущем тоталитарные системы ХХ в. и развитие железнодорожной сети превратят в реальность идеи массовых депортаций, которыми бредила Северная Семирамида, читая плод размышлений своего любовника.

Зубов также писал, что со временем большинство этих облагодетельствованных колонистов потянутся в Мариупольский уезд, расположенный на берегу Азовского моря, и в Новомосковский уезд в Таврии у устья Днепра в районе Мелитополя и что все они получат помощь, детали которой он подробно изложил в семи пунктах.

1. В уездах Вознесенской и Херсонской губерний имелось более 65 565 десятин свободной плодородной земли. Шляхта должна была там найти достаточно камыша и соломы на крыши своих жилищ. Расстояние при переезде не должно было быть слишком большим. Строительное дерево имеется в изобилии по берегам реки Кодыми. Вдоль нее можно расположить 2000 дымов, еще 2000 в Херсонской губернии, из которых 200 оставить в околицах Вознесенска.

2. Между крепостями Александрия и Петровск, расстояние между которыми в 150 верст, в Екатеринославской губернии и вдоль рек Таврической земли плодородной земли и воды имеется в изобилии. Поселив там 800 семей, можно было бы обеспечить защиту пути между Днепром и Азовским морем. Развитие этих земель должно было идти быстро. В случае необходимости солдаты-хлебопашцы могут нести службу на линии Кубань – Таврия. Хозяйственный инвентарь и домашняя утварь уже привезены по Днепру в Херсон из Белоруссии. Каждая семья должна была получить 30 десятин земли с правом последующего наследования без уплаты земельного налога: «Таковая отдача им земли в вечное владение побудит охотнее и прочих из сего шляхетства переселиться с чужих земель, за обрабатывание коих платят ныне подати, и сделаться владельцами своей собственности». Как видно из следующего пункта, обещание щедрых наделов было вызвано незнанием о господствующей в польской Украине традиции индивидуализма.