Текст книги "Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793-1914)"

3. Ссуду размером в 30 рублей собирались обещать первым 4 тыс. прибывшим, ее должны были получить как имеющие землю, так и не имеющие, все вместе, на основе круговой поруки. В этом нашла проявление исконная русская мечта о взаимном присмотре, характерном для крестьянского мира – общины; после 1830 г. она вновь возродится в проектах министра П.Д. Киселева по реорганизации этой группы шляхты. Мечта эта заключалась в достижении солидарной ответственности за полученную ссуду «всего общества, из чего и та может последовать польза, что все и каждый из переселенцев один за другим будет иметь присмотр». Предполагалось, что ссуда должна быть возвращена в течение четырех лет, что в целом составило бы 120 тыс. рублей, к этому необходимо было бы добавить еще 200 тыс. в том случае, если бы правительство взяло на себя оплату строительства домов из расчета по 50 рублей на каждый. Расходы на строительство также подлежали возвращению.

4. Естественно, к переселенцам следовало относиться с определенной долей осторожности: в одном поселении, по расчетам Зубова, не должно было быть более 50 домов с переселенцами, и они не должны были контактировать с уже существующими поселениями.

5. С учетом возникновения военной необходимости нужно было предусмотреть формирование полков, куда должны были набирать добровольцев, поощряя их специальными указами.

6. Колонистам необходимо было гарантировать свободное и беспрепятственное соблюдение церковных обрядов «для лучшего привлечения их как на сие земли, так и для вкоренения в сердцах их благодарности, доверенности и любви к правлению зиждующему благосостояние их и потомства, не благоугодно ли будет повелеть, Всемилостивейшая Государыня, для каждых 200 семейств из доходов вверенных мне губерний соорудить храм божий и по сношению моему с Епископом Католицким определить попов того исповедания в верности и благомыслии испытанных».

7. Кроме того, следовало этим семьям позволить продать или привезти с собой все, что им принадлежало в прежнем месте проживания, и назначить ответственных, в обязанности которых входило бы следить, чтобы владельцы имений, в которых эти семьи проживают, не препятствовали им, чтобы таким образом «все пользовались силой закона Вашего Императорского Величества». Зубов, очевидно, понимал, что отъезд чиншевиков привел бы к разрыву соглашений на честном слове с богатыми землевладельцами, а это могло бы привести к протестам со стороны последних.

Екатерине II подобные рассуждения, естественно, пришлись по вкусу, и она поручила выполнение проекта его автору, считая подобные планы крайне полезными для этого типа людей и соответствующими сложившейся ситуации, о чем и было сказано в «Именном указе, данном Екатеринскому, Вознесенскому и Таврическому Генерал-губернатору князю Зубову. О переселении в сии губернии на казенные земли чиншевой шляхты с помещичьих земель в присоединенных от Польши губерниях».

Несмотря на общую формулировку названия указа, сделанные императрицей поправки ограничивали эту операцию до уровня эксперимента. Использовав в заключительном варианте указа первый пункт проекта, Екатерина приказывала для начала ограничиться немедленным переселением 4 тыс. дымов на берег реки Кодыми под Вознесенск, а также в несколько отдельных мест под Херсоном, Екатеринославом и в Таврии. Этот эксперимент должен был финансироваться Зубовым из бюджета его губерний. Указ не исключал возможности дальнейшего развития операции, если желающих будет больше.

Ничего не известно о возможной реализации проекта, который в большей степени поражал своими намерениями, нежели размахом. Даже если и была начата его реализация, от него достаточно быстро отказались. Спустя четыре месяца после смерти Екатерины II и через десять месяцев после подписания ее указа генеральный прокурор Сената объявил крайне лаконичный по форме приказ Павла I: «Его Императорское Величество высочайше повелеть соизволил: переселение чиншевой шляхты из губерний от Польши приобретенных в бывшую Вознесенскую губернию остановить»129129
  ПСЗ. Серия І. Т. 24. № 17872. 7 марта 1797 г. В приказе речь идет о «бывшей» губернии, поскольку незадолго до этого административное деление юга Российской империи было изменено.


[Закрыть]. И так проект, которому суждено было остаться на бумаге, стал источником легенды. Однако в оправдание историков, распространявших эту легенду, нужно сказать, что идея уменьшения растущей численности шляхты с помощью подобных чисток будет продолжать будоражить чиновничьи умы, в чем нам предстоит убедиться на основании многочисленных архивных материалов, извлеченных из забытья.

Так, в 1800 г. новороссийский вице-губернатор, статский советник Неверовский, в свою очередь, обратился в ведомство государственных имуществ с просьбой о переселении чиншевой шляхты из Киевщины и Подолья в доверенную ему губернию, выдвигая те же, что и Зубов, аргументы. Согласно министру внутренних дел В.П. Кочубею, в 1806 г. Неверовский писал, «что из числа находящейся в тех губерниях чиншевой шляхты, некоторые входят с прошениями в Новороссийскую казенную палату о причислении их по бедности и неимению собственных своих земель, тамошней губернии в казенные поселяне, и что число оной простирается там до 20 000 душ»130130
  РГИА. Ф. 1285. Оп. 1. Д. 78. Л. 2.


[Закрыть].

В своем прошении от 1800 г. Неверовский предлагал поселить эту шляхту недалеко от собственных родных мест, в Ольвиопольском уезде на левом берегу Буга, выделив по 15 десятин пахотной земли из расчета на одну душу мужского пола, а также освободив на десять лет от налогов – с последующим установлением налога по 5 копеек за десятину вместо тяжелого оброка. Однако оценка (в дальнейшем мы увидим, что очень приблизительная) количества соответствующих шляхтичей, сделанная ведомством государственных имуществ, показала, что в соответствующих губерниях насчитывается 162 577 лиц обоего пола – тогда как переехать согласились всего 17 добровольцев из Киевщины и 14 из Подолья, что поставило под полное сомнение готовность к переселению.

Кроме того, Сенат в рамках другой переписи, целью которой было административное решение шляхетского вопроса, к чему мы в дальнейшем еще вернемся, насчитал 218 025 безземельных шляхтичей мужского пола на всех присоединенных бывших польских землях и 25 сентября 1800 г. дал им срок в два года для представления свидетельств шляхетского происхождения, по истечении которого, в случае непредставления доказательств, их должны были отнести к податной категории. Властям следовало лишь дождаться окончания данного срока.

Незадолго до его завершения, 11 августа 1802 г., Винценты131131
  В XIX в. это польское имя передавалось русским аналогом – Викентий. (Прим. пер.)


[Закрыть] Новосельский, поляк на царской службе, добился, благодаря своему званию титулярного советника и, возможно, нужным знакомствам, аудиенции у Александра I по вопросу о проекте создания шляхетской колонии в местечке Терновка близ Николаева, где сохранились отдельные каменные здания и старая турецкая мечеть. Император поручил Новосильцову, члену Негласного комитета своих «молодых друзей», представить данный проект для оценки ведомством государственных имуществ132132
  Ibidem. Д. 7. Л. 1 – 14.


[Закрыть].

Оригинальность данной инициативы заключалась в том, что была предложена поляком, желавшим, видимо, сыграть не последнюю роль в ее осуществлении. В его проекте вновь объяснялось, что чиншевые шляхтичи – убогие потомки шляхетской «голоты» – живут в частных владениях и платят своеобразный оброк в том же размере, какой вносят мужики в казенных имениях. Потребность повторения этого объяснения свидетельствует, что в глазах российских властей эта категория продолжала оставаться абсолютной аномалией. Упоминание же при каждом случае об убогом положении чиншевиков должно было скрыть за благотворительными намерениями истинную потребность в новых поселенцах. «Сверх того еще требуемы от них многие услуги не редко бывают оными помещиками утесняемы, – писал автор проекта, – а по бедности своей принуждены сносить все то, что бы с ними ни случилось».

По утверждению Новосельского, по всей империи должно было найтись по меньшей мере 50 тыс. таких семей, он предлагал (подобные попытки уже предпринимались) осуществить их перепись с помощью предводителей дворянства в западных губерниях. Он обманывался так же, как и другие, полагая, «что многие охотно согласятся переселиться». Автору проекта едва удалось скрыть свои истинные намерения – он советовал императору для проведения данной операции создать должность попечителя и назначить на нее человека, которому бы эти люди доверяли и который мог бы защитить их, помогая удовлетворять их нужды, и имел бы решающий голос при наделении землей, которое бы велось в полном согласии с губернатором и казначейством. В его обязанности также входило бы информирование заинтересованных лиц о том, что монарх, сжалившись над их бедностью, нехваткой земли и тяжестью налогов, соизволил предоставить им возможность получить в наследственную собственность в отведенном месте землю, обратившись к попечителю, ответственному за создание шляхетских колоний, и заверил их, что, согласно «Жалованной грамоте дворянству», им не придется платить подушной подати. Они должны были получить брошюры с правилами поведения, а также следить за тем, чтобы владельцы имений (вновь то же опасение), где они проживают, не чинили преград к их переселению. В противоположном случае належало дать суровый приказ гражданским губернаторам, т.е. обратиться за помощью к полиции или войску. Новосельский надеялся, что подобное предложение привлечет многих.

Из ответа ведомства государственных имуществ H.Н. Новосильцову от 23 января 1803 г.133133
  Ibidem. Л. 22 – 25. Копия была передана Новосильцову 27 января 1803 г. См.: Ibidem. Л. 26 – 31.


[Закрыть] абсолютно понятно, что там было известно о возраставшем влиянии на царя Комитета «молодых друзей», а в особенности князя Адама Ежи Чарторыйского, который, как шляхетские магнаты времен независимой Польши, выступал в защиту целостности шляхетского сословия. Новосильцову из ведомства сообщили, что проект Новосельского, как и предыдущий проект Неверовского, «недовольно им обдуман и без основания». В ведомстве быстро сориентировались, что автор проекта, хоть и не предлагая этого прямо, очевидно, видел себя в роли организатора и руководителя всей операции. Не без основания было высказано сомнение, что люди, рассеянные небольшими группами по восьми губерниям (по всей присоединенной территории), разделенные между собой несколькими тысячами верст, доверятся и будут повиноваться частному лицу, вверив ему свою судьбу. Решение о выборе территории под поселения должен был принимать, по мнению ведомства, человек знающий и авторитетный, в то время как на предложенных Новосельским землях ощущалась нехватка воды. Более того, эти земли уже были переданы болгарским колонистам, над которыми начальствовал главнокомандующий Дунайской армией134134
  Для ускорения эмиграции была создана при Главном штабе Дунайской армии Канцелярия по гражданским вопросам во главе со статским советником А.Я. Коронелли. Кроме того, Александром І было приказано главнокомандующему Дунайской армией ген. М. Кутузову проводить агитацию среди болгар об их заселении в Новороссийском крае. См.: Гарабедян А., Комсалова Р. Переселение болгар и сербов в Россию во время Петра Великого и его наследников // Сеоба Срба у Руско царство половином 18. века. Нови Сад, 2005. С. 159.


[Закрыть]. Вероятнее всего, автор проекта, по мнению ведомства, был аферистом, желавшим заполучить казенные земли и привезти туда рабочую силу, которую он предполагал эксплуатировать так же, как это делали обличаемые им землевладельцы. Несмотря на выраженное сожаление об упускаемых возможных поступлениях в казну в связи с переселением, тем не менее признавалось, что немногочисленные попытки принудительного переселения всегда проваливались, вызывая лишь сетование и жалобы (очевидно, речь шла об авторитарно принятых решениях министра юстиции Г.Р. Державина от 8 августа 1802 г., к которым мы еще обратимся). Если же среди шляхетских семейств найдутся желающие, они могут по согласованию с властями выбрать себе землю. Выступать с такого рода инициативами должны были гражданские губернаторы, которые должны были сориентироваться, где можно найти подобную шляхту и не будет ли оказано сопротивление со стороны землевладельцев. «Сомнительно однакож, – говорилось в заключительной части, – чтобы нашлось к сему охотников», а поскольку шляхетский вопрос находился в ведении иного ведомства, окончательное решение оставлялось за Новосильцовым.

Тем временем напряженность в ближайшем окружении Александра I возрастала из-за конфликтности Г.Р. Державина, старого придворного поэта Екатерины II, который беспрестанно писал помпезные и многословные оды в ее честь и которого новый царь на короткое время сделал министром юстиции. Царские советники, однако, старались проявлять большую сдержанность (за исключением В.П. Кочубея). Еще при Павле I во время поездки по аннексированным польским землям Державин осознал размах еврейского и шляхетского вопросов, эти две категории населения были слабо представлены в империи до разделов Речи Посполитой. Державин сразу же их люто возненавидел. Проблемы, связанные с этими категориями населения, проявились сразу после первого раздела 1772 г. в белорусских землях, в районе Витебска и Могилева135135
  Kappeler A. La Russie, empire multiethnique / Trad. de l’allemand G. Imart. Paris, 1994. Р. 90 – 91. Русское издание: Каппелер А. Россия – многонациональная империя. Возникновение, история, распад. Пер. с нем. С. Червонная. М., 1996. (Прим. пер.)


[Закрыть], но лишь после окончательного раздела Речи Посполитой, когда численность обеих групп резко выросла, старый пиит несравненной Фелицы двинулся в атаку против присутствия в сельских местностях, которые раньше принадлежали полякам, «жидов» (Державин иначе евреев не называл), вводящих в соблазн крестьян. Еще до убийства Павла I он подал в Сенат «Мнение о евреях»136136
  Полное название: Мнение сенатора Державина об отвращении в Белоруссии недостатка хлебного обузданием корыстных промыслов Евреев о их преобразовании и о прочем. (Прим. пер.)


[Закрыть], которое легло в основу деятельности особого Комитета по благоустройству евреев, учрежденного 9 ноября 1802 г. Александром I, в состав которого входили В.А. Зубов, В.П. Кочубей, А.Е. Чарторыйский и С. Потоцкий137137
  Державин Г.Р. Сочинения / С объясн. примеч. Я. Грота. Т. 6. (Переписка. (1794 – 1816) и «Записки»). СПб., 1876. С. 760.


[Закрыть], также рассматривавшего возможность переселения евреев. Запланированное согласно Положению о евреях от 9 декабря 1804 г. принудительное перемещение евреев из сельской местности в города частично было осуществлено лишь в 1807 г. Царское правительство было вынуждено изменить подход к этой акции в связи с получившим большую огласку собранием представителей еврейских общин, созванным Наполеоном в Париже. После предоставления Французской революцией 1791 г. гражданских прав евреям во Франции, Наполеон стремился к организации их религии, и с этой целью после двухлетнего, с 1806 по 1808 г., периода консультаций был создан Великий Синедрион.

Прямая связь, которую Державин проводил между обеими проблемами, и его одинаковое отношение к этим двум социальным группам, которые не вмещались в рамки официальной классификации, будут рассмотрены нами в дальнейшем. Шляхта, писал бывший министр в 1812 г., работая над мемуарами, «не менее жидовского важное дело»138138
  Ibidem. C. 764 – 765.


[Закрыть]. И пренебрежительно объяснял, что это за сорт людей, именующих себя шляхтичами: их количество, по его мнению, во всей Польше наберется, может быть, не один миллион, а в российской части – до 500 тысяч. Согласно устоявшимся стереотипным представлениям, он показывает шляхтичей как подопечных магнатов, нуждавшихся в шляхте во время сеймов, а далее подчеркивает, что его терпению настал конец, когда в одном из конфискованных белорусских имений, полученном генералом Е.П. Ермоловым и вскоре им проданном, отдельные шляхтичи стали писать жалобы на нового владельца, переселившего их в другое свое имение под Херсоном, «не имея нужды в такой сволочи»139139
  Алексей Миллер не упоминает об антисемитизме Державина в главе «Империя Романовых и евреи». См.: Миллер А. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования. М, 2006. С. 100 – 104. Тем не менее эта тема представлена в книге, в которой он выступает в качестве одного из авторов и редакторов. См.: Западные окраины. С. 307. Подробный анализ размышлений Державина по этой теме представлен в: Клиер Дж.Д. Россия собирает своих евреев. Происхождение еврейского вопроса в России: 1772 – 1825 гг. М.; Иерусалим, 2000. С. 166 – 194.


[Закрыть].

Тогда Державин (он пишет о себе в третьем лице и называет себя по фамилии), «собрав о всем нужные к делу сему справки и узнав, что покойная Императрица имела намерение выселить тех дворян и шляхту [он также был знаком с планом Зубова. – Д.Б.] по политическим видам [этот нюанс он добавляет от себя. – Д.Б.], на порожния земли в полуденных своих губерниях», составил проект о переселении этих «праздных людей» в Херсонскую, Астраханскую и Саратовскую губернии, а также в район Уфы и Симбирска, но «очистить» польские частные имения и прекратить тем самым споры с этой шляхтой, лишив «польских вельмож» (Державин разделял странное убеждение, что чиншевая шляхта проживала только в магнатских имениях) «своевольного народа», готового «на всякие неистовства и возмущения». Державин видел в этом и удачную возможность для заселения приграничных территорий империи и укрепления ее границ, дав им возможность «доказывать свое дворянство» службой в пограничных формированиях, «словом, такое полезное дело из шляхты сделать, которое бы в нынешнее время уже оказало свои плоды, и польские вельможи изменники не могли бы из сей шляхты формировать новых полков для Бонапарта».

Но как можно было ожидать успешного осуществления проекта? Александр I доверил его выполнение «Еврейскому комитету», состоявшему по большей части из «польских вельмож», таких как А.Е. Чарторыйский и С. Потоцкий. Впоследствии обер-прокурор Сената Д.О. Баранов рассказывал Державину, что сразу после его отстранения от должности министра юстиции в 1803 г. (вопреки ожиданию, Александр I достаточно быстро охладел к другу своей бабки) Чарторыйский, ознакомившись с докладной запиской о шляхте и с проектом соответствующего указа, бросил их в пылающий камин, откуда Баранов успел выхватить лишь отдельные куски. Копии этого проекта утеряны.

Идея проведения чистки регулярно посещала умы людей самого разного социального положения. Не стоит слишком большого значения придавать и проекту поляков – Гороховского и Яворского, которые 6 августа 1806 г. сумели благодаря некоему поручику Вольскому подать петицию самому Кочубею, берясь собственными силами переселить свыше 400 чиншевиков, «желавших» отправиться в Херсонскую губернию. Для этого, по мнению этой троицы, надо было издать приказ, «пригласив» еще тысячу семей, желающих соревноваться в возделывании земли и служении государству. Однако для подобных предложений час еще не пробил. Зная об имевшихся прецедентах, министр не дал петиции хода140140
  РГИА. Ф. 1285. Оп. 1. Д. 78. Л. 1.


[Закрыть].

В 1807 – 1808 гг., когда размышления о способе организации чиншевой шляхты приобретали, возможно, наиболее широкую и либеральную форму, о чем еще пойдет речь, среди многочисленных текстов – свидетельств обширной дискуссии – один написан с особой грубостью, достойной яростнейших «чистильщиков». Его автор – военный министр Аракчеев. После двух лет опалы при Павле I «гатчинский капрал» вновь почувствовал себя крайне уверенно при дворе Александра I. Его заносчивость и фанфаронство артиллериста пришлись особенно по вкусу после поражения в битве при Аустерлице, после которой Кутузова отправили на должность киевского военного губернатора. Аракчеев вернул царю веру в армию, которая пошатнулась после проигранных Наполеону битв, и мог позволить себе выступать против достаточно прогрессивных для того времени идей, в частности тех, которые начал развивать М.М. Сперанский.

В обширном собрании разнообразных предложений, сделанных Комитетом по устройству евреев, в будущем преобразованным в Комитет по устройству шляхты, и поступавших на дальнейшее рассмотрение Государственного совета, позиция Аракчеева выделяется особым пренебрежением к этой категории людей, принципиально отличающихся от русского дворянства и готовых терпеть «состояние… можно сказать униженное и предпочитающие в служение в рабстве пользе Государственной». С позиции солдафона он рассуждает о том, заметили ли соответствующие власти их низкий уровень проявления рвения во время мобилизации предыдущих лет, или сколь многочисленной была шляхетская милиция в Киевской губернии, где чиншевиков заставили наравне с государственными крестьянами и крепостными выставлять такое же количество рекрутов. По мнению министра, было лишь два способа привлечения этих людей на службу – деньги, что практиковалось во время набора солдат из крестьян, или просто царский приказ. Он не видел необходимости заблаговременно обращаться по этому вопросу к губернаторам, как того хотел Государственный совет, по его мнению, это было бы лишь потерей времени, а кроме того, вызвало бы ненужные слухи. Подобные облавы должны были проводиться втайне.

Аракчеев считал необходимым произвести немедленное переселение шляхты (его не интересовали ни количественные данные, ни методы) на пустующие земли и наложить запрет на ее наем помещиками, поскольку это «неприлично дворянскому классу». Понятно, что после недавнего внедрения знаменитых крестьянских военных поселений введение военного положения воспринималось им как единственное средство удержания переселенцев. По мнению Аракчеева, постоянное несение военной службы было единственным способом, который заставит шляхту покориться. Переселение должно было быть проведено в течение года. Те, кто имел в собственности земельный надел (мелкопоместная шляхта зачастую с целью увеличения дохода была вынуждена служить у крупных землевладельцев), могли остаться на месте лишь с одним сыном, остальные же сыновья должны были покинуть отчий дом с остальными депортируемыми. Для начала каждый из них должен был получить звание солдата и 20 рублей, что не было бы обременительно для государственной казны, из которой и так выдавалась подобная сумма для поощрения рекрутов. Министр настаивал на том, чтобы свободные земли выделяли лишь на исконно русской территории, а не в «польских» губерниях141141
  РГИА. Ф. 1147. Оп. 1. Д. 517. Л. 91 – 94 – Резюме для Государственного совета. Ibidem. Д. 320. Л. 1 – Выписка из заседаний Совета от 27 июля 1808 г.


[Закрыть].

Как видно, проектов экстремистских решений было предостаточно, однако ни один из них не дошел до этапа реализации. Тем не менее они представляются крайне важными для понимания позиций наиболее радикального крыла царской администрации. До конца царствования Александра I сторонники проведения тотальной чистки вроде бы больше не проявлялись, однако с началом царствования Николая I, в частности в период с 1827 по 1829 г., когда была создана комиссия из трех чиновников высокого ранга (о ней еще пойдет речь), которой вновь было поручено решить проблему статуса шляхты, именно тогда в очередной раз вернулся и призрак депортации. В основе его появления лежал холодный расчет, и это тогда, когда со времени последнего раздела Польши минуло более 30 лет, воцарился мир, а царская администрация более или менее свыклась с существованием давних польских шляхетских структур и не подозревала о возможности Польского восстания в Варшаве и вероятности его распространения на Украину. Это был период, когда безумные идеи Зубова вновь взяли верх, хотя реализовать их сумел лишь Сталин в конце 1930-х гг., депортировав поляков (преимущественно в Казахстан).

Последний проект по переселению, который был создан еще до начала Польского восстания 1830 – 1831 гг. и последовавших после него репрессий, возник в одном из петербургских кабинетов под контролем Николая I, которому не терпелось как можно быстрее разделаться с этой не укладывавшейся в существовавшую структуру общества группой. Его автором был член новой комиссии, представитель Военного министерства полковник С.П. Юренев. Его название звучит следующим образом: «О водворении не имеющей постоянного жительства шляхты на землях, расположенных в Новороссийском крае». Выражение «не имеющей постоянного жительства» должно было подчеркнуть и драматизировать тот факт, что шляхта, не имевшая собственной земли, не была связана с каким-либо конкретным местом, что являлось условием sine qua non142142
  Необходимое условие (лат.). (Прим. пер.)


[Закрыть] принадлежности к шляхетскому сословию. Проект предусматривал проведение операции согласно общепринятым правилам заселения, т.е. предоставляемая земля должна была стать наследственной, а переселенцам для устройства давалась бы ссуда и т.п. Однако этот проект не был утвержден, поскольку ожидаемые «выгоды» были ниже предусмотренных затрат, а запланированные права и свободы превышали права, «сему классу людей предоставленные»143143
  РГИА. Ф. 1341. Оп. 1. Д. 346. Это очень большое и интересное дело, полностью посвященное шляхте, объемом в 700 плохо упорядоченных листов. Проект Юренева представлен на л. 631. Можно лишь сожалеть, что ни один из проанализированных выше проектов не упомянут в работе А. Григорянца (Grigoriantz A. Les Damnés de la Russie: le déplacement de populations comme méthode de gouvernement. Paris, 2002), где о депортации поляков идет речь лишь на С. 37 – 45. Впрочем, в этой книге анализируются сюжеты, связанные с нашей темой.


[Закрыть].

Фундаментальное значение имеет установление связи между этими ранними проектами и невероятным всплеском ненависти в период с 1831 по 1836 г., на волне которой вновь обратились к прежним идеям, развив их и укрепив. Именно это дает возможность констатировать, что репрессии 1830-х гг. не были спонтанной и непосредственной реакцией, напротив, в их основе лежали более ранние наработки.

Новые планы по депортации будут рассмотрены нами во второй части книги.

Следует еще раз сказать, что все эти суровые угрозы так и остались в рамках напрасной риторики. Несостоятельность власти заставить исполнять принятые ею же законы – вот истинное лицо царского режима, сильного лишь на словах, который, в конце концов, оставлял, как нам предстоит увидеть в главе, посвященной развитию образования, значительную свободу действий тем, кому угрожал, для почти автономной самоорганизации: ведь от берегов Невы до излучины Днестра был не один день пути…

Перейдем к рассмотрению того, как царский режим пытался придать польской шляхте статус, сравнимый с российским дворянством.