Текст книги "Новак Джокович. Жизнь и карьера великого чемпиона"

6. Освобождение

Пилич и его тренеры понимали, что они не смогут надолго удержать Ноле. Он просто слишком хорош. Для Джоковичей, постоянно испытывающих трудности с кредиторами, теперь вдруг становилась достижимой финансовая независимость. Некогда смутная перспектива больших призовых и спонсорских денег должна была вот-вот стать реальностью. И тут в игру уже не в первый раз вступил Алекс Радулеску. Вернее, его тренер: Дирк Хордорфф.

В 2002 году Хордорфф повстречал 15-летнего Джоковича и его родителей в Нью-Йорке во время турнирной поездки по США. Хордорфф сотрудничал с израильским бизнесменом Амитом Наором. Он – бывший профессиональный теннисист, достигший в мировом рейтинге ассоциации теннисистов-профессионалов 245-го места. В то время Наор работал независимым спортивным агентом и пытался противостоять таким отраслевым гигантам, как агентство IMG. Да и Хордорфф получал удовольствие от поединка с мощными агентскими сетями. Они оба понимали, что им нужно завлечь семью Джоковича чем-то особенным, чтобы обойти именитых конкурентов. Крупные агентства, такие как IMG, обычно предлагали игроку фиксированную сумму X и требовали за это полные маркетинговые права на спортсмена. Обычно такого рода сделки заключались на несколько лет, чтобы компании была выгода от сделки в случае резкого роста достижений спортсмена.

Подобные предложения в то время постоянно поступали Джоковичу. И это сотрудничество было необходимо для того, чтобы избежать неминуемого финансового краха. Но члены семьи, уверенные в исключительных способностях старшего сына, отклоняли поступающие предложения в ожидании более выгодной сделки. Они даже отклонили предложение крупного производителя спортивных товаров, предлагавшего 250 000 евро в год, чтобы подросток Ноле носил их одежду.

Эта ситуация была известна Амиту Наору и Дирку Хордорффу. Они не стали предлагать семье, обремененной долгами, обычную агентскую сделку по маркетингу, а предложили Джоковичам – как это сделал бы солидный банк – кредиты без огромных, ростовщических процентов. Таким образом Наор и Хордорфф обрели доверие семьи. Люди, знавшие об этой сделке, утверждают, что фиксированная сумма кредита не была установлена и семья могла получать столько, сколько им было нужно на покрытие прежних кредитов. Срджан Джокович победил. Это предложение дало его семье возможность обрести финансовую свободу и возможность спокойно выбирать лучшие предложения для Новака, самим диктовать условия в будущем.

Для Дирка Хордорффа первая встреча с Джоковичем осталась незабываемой: «Поначалу я подумал, что передо мной стоит совершенно обычный 15-летний мальчик. Пожалуй, на вид он был еще моложе. Худощавое тело и детское личико. Но когда он впервые заговорил, стало ясно, что этот мальчик особенный. Он не стеснялся, не стоял в углу и не позволял родителям все улаживать за него. Он задавал умные вопросы и хотел разобраться во всех деталях. Уже тогда он учился быть профессионалом как на поле, так и за его пределами».

На самом деле еще одной причиной, по которой Новаку приходилось вмешиваться в разговор, было то, что его отец Срджан практически не говорил по-английски и сыну приходилось переводить. Но он также не знал всех специальных терминов, касающихся спортивного бизнеса. В этот момент на помощь приходил друг семьи: Богдан Обрадович.

Во время тренировок в Белграде Новак Джокович часто играл с Обрадовичем, работавшим в сербской Федерации тенниса и находившимся с семьей Новака в хороших отношениях. Обрадович помог заключить контракт, о котором можно было только мечтать несколько лет назад. Когда Новаку было десять или одиннадцать лет, семья едва ли могла позволить себе экипировку для молодого теннисиста, не говоря уже о расходах на выездные турниры в Европе или в США. Теперь, почти пять лет спустя, финансовые проблемы уходили в прошлое. Общество начинало все чаще и позитивнее реагировать на выступления Джоковича, его контакты с молодежью из других стран или тренировки с признанными профессионалами. Словом, семья испытала огромное облегчение, когда контракт с Дирком Хордорффом и его деловыми партнерами был подписан.

Хордорфф не любит называть себя «менеджером» или «первооткрывателем» Джоковича. Он уверяет, что его израильский партнер Амит Наор сыграл несравнимо более значимую роль в подписании того договора. Однако, без сомнений, и сам Хордорфф оказал на Джоковича большое спортивное влияние. Вскоре после заключения контракта Новак покинул академию Ники Пилича, но продолжил регулярно ездить в Германию на тренировки. Однако теперь уже не в Обершляйсхайм, недалеко от Мюнхена, а в Гессен, в Кенигштайн или в Оффенбах. Отныне он являлся частью команды Хордорффа и теперь уже начал выходить регулярно на корт с признанными великими теннисистами. Новак Джокович теперь мог изо дня в день соревноваться с игроками, которые уже находились там, куда прежде он лишь мечтал попасть: на вершине мирового рейтинга.

С Хордорффом в то время работали его бывший одноклассник, победитель двух турниров ATP Райнер Шюттлер и Ларс Бургсмюллер, занимавший 65-е место в мировом рейтинге. Джокович ездил с этой тренерской звездной командой на выставочный турнир в Санкт-Антон в Австрию. Как и его предшественник Ники Пилич, Хордорфф осознавал огромный потенциал молодого серба, но не предполагал для него в будущем карьеры суперзвезды. «Конечно, было видно, что мальчик многое может. Я был уверен, что когда-нибудь он сможет попасть в топ-10. Но все, кто утверждает, что уже тогда знали, что этот парень выиграет 20 турниров Большого шлема, лукавят. Потому что никто не мог этого видеть», – утверждает Хордорфф. «Этого невозможно утверждать об игроке такого возраста. Даже когда Федерер был молод, нельзя было предугадать его будущую карьеру. Оглядываясь назад, можно сказать, что это отчасти лотерея».

Хордорфф был не только тренером, но и консультантом по разным вопросам. В дом Джоковичей заглянула британская ассоциация лаун-тенниса (LTA). Они спросили, не хотела бы семья принять британское гражданство. Сегодня это трудно представить, но в то время Джоковичи всерьез обдумывали это предложение. «Я прекрасно помню этот момент, – вспоминает Хордорфф, – они серьезно об этом говорили. Предложение и в самом деле было очень заманчивым. Ассоциация могла себе позволить содержать всю семью благодаря многим миллионам, которые она ежегодно зарабатывала на Уимблдонском турнире». Англичане проводили самый известный теннисный турнир в мире, но у них давно не было своего первоклассного спортсмена, который мог бы побороться за победу. Тогда в ассоциации родилась идея дать гражданство потенциальному чемпиону Уимблдона.

Британцам уже однажды удалось убедить одного профессионального теннисиста покинуть свою страну, но эта история закончилась не очень хорошо: в 1995 году уроженец Канады Грег Руседски принял гражданство Соединенного Королевства. Однако это случилось не в подростковом возрасте. Руседски тогда уже исполнился 21 год. У канадца была сильная подача, но слабая игра на задней линии, и он надеялся с новым гражданством обрести мощную поддержку своих новых соотечественников на Уимблдонском турнире. Он считал, что именно здесь добьется успеха благодаря своей сильной игре левой рукой. Но британские поклонники тенниса не купились на его внезапно вспыхнувший патриотизм. Для британцев важны традиции, и они не были готовы сделать скидку на то, что мать Руседски была англичанкой, они не считали спортсмена, поменявшего гражданство, своим. И на Уимблдоне Руседски не повезло: он не вышел даже в четвертьфинал, и британская таблоидная пресса его не пощадила.

В 2000 году газета The Sun рассказала, что Руседски спросили, какого соперника он хотел бы видеть в первом раунде Уимблдона, и он назвал имя Винсента Спейда из США, который к тому времени проиграл 21 матч подряд. Угадайте, с кем Руседски встретился в первом раунде? С Винсентом Спейдом! Но вместо того, чтобы победить Спейда, который был совершенно не в форме, Руседски уступил ему аж в пяти сетах – 7:9 в решающей партии. В течение нескольких дней газеты высмеивали своего «соотечественника» Руседски, но через три года теннисисту предстоял еще более жестокий Уимблдон. Болельщики освистали канадца, когда в поединке с американцем Энди Роддиком он начал настаивать на том, что подачу нужно повторить, потому что его отвлек крик одного из зрителей.

После этого неудачного опыта ассоциация лаун-тенниса решила больше не делать ставку на малоизвестного спортсмена и остановила свой выбор на молодом, подающем надежды профессионале. На исключительно талантливом Новаке Джоковиче из Сербии. Дирк Хордорфф хорошо помнит, какое бурное обсуждение вызвало британское предложение в семье Джокович: «Они обсуждали очень горячо. Однако я был против этого с самого начала. Именно потому, что у меня перед глазами стоял пример Грега Руседски, когда все пошло не по плану». Срджан Джокович не разделял мнения Хордорффа. Бывший лыжный инструктор и владелец ресторана был по-прежнему обижен на свою родину. Доказать сомневающимся, которые не хотели поддерживать семью в начале карьеры Новака, как раз в тот момент, когда карьера его сына набирает обороты, казалось ему идеальным вариантом мести. Британская ассоциация сделала предложение не только Новаку, но и его младшим братьям Марко и Джордже. Им бы также предоставили отличные условия для реализации их теннисных амбиций, ведь Новак был центральной фигурой в планах ассоциации. Но тем, кто хочет заманить в ловушку такого семейного человека, как Ноле, придется найти в лодке место для всей семьи. Вдобавок к этому Джоковичам предложили роскошный дом в невероятно дорогом Лондоне, а в качестве последней приманки – предложения работы для родителей в ассоциации.

Но в итоге Дияна Джокович переубедила своего мужа. В интервью в мае 2020 года женщина, чаще всего довольно сдержанная, назвала аргументы против переезда в Лондон: «Я против того, чтобы продавать себя и свою душу. Я бы никогда не смогла там жить. Даже если бы у моих сыновей были лучшие школы и лучшие условия для тренировок. Но я уверена, что никто из нас не был бы счастлив. И Новак никогда бы не играл за Англию с такой страстью, как за Сербию», – сказала она в одном из своих немногих интервью американскому тележурналисту Грэму Бессингеру. В той же передаче ее сын высказывается более дипломатично: «Было ли это неправильным решением? Кто знает? Возможно, и там у нашей семьи было бы прекрасное будущее. Но, честно говоря, это было решение моих родителей, и будучи ребенком, я не мог себе представить, что буду жить в Лондоне и оставлю своих друзей и все, что тогда было для меня важно».

Но его время в Германии закончилось. Семья Джокович была уверена, что в Белграде снова появятся условия, необходимые для карьеры такого таланта. Новак Джокович произвел на Хордорффа неизгладимое впечатление не только как теннисист: «В подростковом возрасте, может быть, в 15 или 16 лет, Новак стоял передо мной и подробно рассказывал мне о бомбардировках. До этого я знал его только как приверженца дисциплины, сосредоточенного исключительно на теннисе. Конечно, я знал его историю. Но в повседневной жизни забываешь о таком. И вот внезапно я смотрел в глаза этого высокоразвитого молодого человека и видел, как по его щекам текут слезы. Он помнил каждую мелочь. У меня возникло чувство, будто я сидел с ним в подвале, вот как хорошо он мог описать произошедшие события. Эти переживания запали ему в душу. Я тоже никогда о них не забуду».

Вернувшись в Белград, Джокович снова пришел в свой родной клуб «Партизан». Теперь он тренировался в своей группе, наконец-то располагал необходимыми финансовыми ресурсами и имел перед собой цель завоевать теннисный мир из Сербии. Он также продолжал регулярно видеться со своей первооткрывательницей Еленой Генчич. Но уже не на теннисном корте. Место тренера она оставила Обрадовичу и тем, кто уже тогда являлся частью сербской команды Кубка Дэвиса. Но Генчич оставалась важным советником в жизни Новака Джоковича. Так же, как и Ники Пилич.

Спустя годы на пресс-конференции перед турниром Мастерс в Индиан-Уэллсе в 2019 году Джоковича спросили, каким было его лучшее решение, которое привело его к вершинам, на которых он находился сейчас. В тот момент 30-летний игрок выиграл 15 турниров Большого шлема и занимал первое место в мировом рейтинге. Вместо того чтобы вспомнить своего давнего постоянного тренера Марияна Вайду или Бориса Беккера, которые привели его на вершину рейтинговой таблицы, Джокер мысленно вернулся к началу своего пути, к Белграду, Копаонику и Мюнхену. «Я считаю, что обстоятельства и люди, которые помогли мне стать лучше, ответственны за то, чего я достиг в своей карьере». Затем он назвал имена Елены Генчич и Ники Пилича. «Это люди, которые много знают о теннисе», – сказал Джокович и поблагодарил Генчич за то, что она, доверившись своей проницательности, сумела выбить у Пилича место в его академии: «Это было, наверное, одно из лучших решений в моей жизни. Эта веха в моей жизни предопределила мою карьеру».

Что сегодня делает один из самых ярких наставников в карьере Новака Джоковича? Ники Пилич все еще тренирует на теннисном корте. В возрасте более 80 лет. Но уже не в Мюнхене, а в Опатии. Он наслаждается жизнью на хорватском побережье Адриатического моря. Мюнхенская глава его жизни закончилась не очень хорошо. Пилич, хотя и отлично разбирался в теннисных талантах, но гораздо меньше интересовался экономическими показателями. Его теннисная академия находилась в тяжелом финансовом положении. Однажды президент Федерации тенниса России захотел поддержать компанию и приобрести 49 процентов акций. Но обещанные деньги так и не поступили на банковский счет. Райффайзенбанк в Обершляйсхайме начинал терять терпение, академии грозило банкротство. Незадолго до начала процедуры банкротства в 2010 году Пилич представил новых спонсоров – хорватского товарища по бизнесу Любомира Томашича и мюнхенскую компанию Александра Эль Наиба «Спорт в парке». Но в планах двух бизнесменов с сомнительной репутацией для Пилича не нашлось места ни в качестве партнера, ни в качестве управляющего директора. Он продолжал работать тренером, и академия все еще носила его имя. А кроме того, он все еще служил своего рода талисманом для своих подопечных. Но и новым владельцам не удалось взять штурвал в свои руки. В 2010 году в Обершляйсхайме погас свет. Причина: неплатежеспособность. Пилич потерпел неудачу как бизнесмен. «Я потерял много денег», – рассказывает он сегодня об этом периоде. В Мюнхене говорят, Пилич тоже испытывал финансовые трудности, хотя он это категорически отрицает.

После ухода из академии экс-обладатель Кубка Дэвиса поступил на работу в MTTC Iphitos, один из самых модных теннисных клубов Мюнхена. Там Пилич давал частные уроки для молодых спортсменов. Чуть позже он покинул Германию. Свой новый дом тренер нашел в живописной Опатии. Это традиционный морской курорт с населением более 12 000 человек. Вместе со своей сербской женой Мией он купил там дом прямо на побережье. Ему нужно пройти ровно 80 ступенек, чтобы оказаться на пляже. Но прогулок по набережной ему недостаточно. «Мне нужны упражнения», – говорит он.

В свои 82 года он все еще играет на теннисном корте и тренирует молодежь в клубе «Теннис Клуб Опатия». На фоне Адриатического моря и пальм. Ники Пилич работает здесь каждый день (кроме воскресенья), поговорить с ним можно лишь в полдень, в 12 часов. Затем он спокойно наслаждается своей пастой на террасе клуба: «Я не могу себе представить более приятного места». Я спросил его, тренирует ли он сейчас кого-то вроде нового Джоковича? «Нечего говорить по этому поводу. Я против того, чтобы эмоционально давить на ребят». Ники Пилич по-прежнему поддерживает тесный контакт с Новаком Джоковичем, но не хочет особенно распространяться на эту тему.

Пилич молчалив и серьезен, считает, что он не оказал такого уж большого влияния на карьеру рекордсмена из Белграда. Скорее он один из многочисленных наставников, которые способствовали уникальной карьере Джоковича. Пилич никогда не стал бы подчеркивать свои заслуги, да ему и не нужно этого делать, потому что это за него делает Новак Джокович. 29 сентября 2018 года спортсмен опубликовал в своем Instagram-аккаунте следующий длинный пост:

«Ники Пилич, мой отец в теннисе, мой наставник. Его жена Мия и он согласились по просьбе Елены Генчич принять меня в возрасте двенадцати лет в их академию в Германии, хотя обычно он не принимал игроков младше 13 лет. В то время у него была одна из лучших теннисных академий в Европе. Мия и Ники относились ко мне как к собственному ребенку, впрочем, как и к двум моим младшим братьям. Моя семья никогда этого не забудет. В этом году Ники исполняется 80 лет, и он по-прежнему играет в теннис по четыре часа каждый день. Он здоров и очень увлечен теннисом. Теннисный корт – его дом. Он был очень успешным игроком и еще более успешным тренером. Он единственный тренер, выигравший пять титулов Кубка Дэвиса. Ники – один из самых важных наставников, которые у меня были. Время, которое я провел в его академии, сильно повлияло на мою игру и карьеру. Я бесконечно благодарен Мии и Ники за все, что они сделали для меня и моей семьи».

Пост сопровождается фотографией, на которой он (уже взрослый) увлеченно разговаривает с Ники Пиличем, сидя на скамейке теннисного корта.

7. Другие миры: Молодость его соперников

Теперь Новаку, на которого опиралась вся семья, оставалось только действовать и штурмовать теннисный мир из своей родной Сербии. Опыт, который он получал до этого момента своей жизни, позволял Новаку Джоковичу становиться тем человеком, каким мы его знаем сегодня. Как в положительном, так и в отрицательном смысле. Его жажда успеха? Она пробудилась во время лишений и борьбы. Его непредсказуемые вспышки гнева и своенравность? Они восходят к тем детским и юношеским дням, когда казалось, что ворота в профессиональный спорт для этого мальчика никогда не откроются.

Джоковичу так и не удалось стать любимцем болельщиков, в отличие от Роджера Федерера и Рафаэля Надаля. Джокович не очаровывает зрителей. Он не из тех, кто заставляет биться сердце каждого теннисного эстета. Он не теннисный джентльмен, который всегда относится к своему сопернику с величайшим уважением. И, в отличие от Федерера, ему не удается с помощью навыков дипломатии успокоить даже самых высокопоставленных теннисных чиновников. Новак Джокович – настоящий антипод Рафаэлю Надалю и Роджеру Федереру.

Однако давайте мы покинем ярко освещенную сцену теннисного мира, которая следит за каждым шагом этих живых легенд, и сравним этих троих спортсменов на более раннем этапе их карьеры. Начиная с того возрастного периода, на котором мы остановили свою историю о Новаке Джоковиче.

Роджер Федерер и Рафаэль Надаль, как уже упоминалось ранее, входили в теннисный мир совершенно иначе, чем Новак Джокович. Никто из троих не несет ответственность за свое происхождение. Ни Федерер. Ни Надаль. Ни Джокович. Но в оценке их карьер события, произошедшие с ними в этом возрасте, сыграли важную роль.

Рафаэль Надаль

У родившегося на Майорке теннисиста имелись два условия, о которых Новак Джокович мог только мечтать. Семья Надаля была экономически независима, расходы на талантливого юниора они покрывали без особенных трудностей. Отец Рафаэля Себастьян владел компанией «Видрес Майорка», расположенной в Манакоре, на востоке Балеарских островов. Его компания производила и продавала стекло. В спортивном плане Себастьян и его бывшая жена Ана Мария Парера, да и остальные члены семьи, не очень-то заботились о выборе Рафаэля. Его дяди Рафаэль и Мигель были профессиональными футболистами. Дядя Рафаэль зарабатывал свои деньги в футболе низшего уровня на Майорке, дядя Мигель же сначала играл за престижный клуб острова, «Мальорка», а в 1991 году перешел в топовый футбольный клуб «Барселона». В первые годы его карьеры Себастьян Надаль консультировал брата. Несмотря на это, Себастьян был горячим поклонником мадридского «Реала» и передал эту страсть своему сыну Рафаэлю.

В составе главного соперника «Реала» «Барселоны» Мигель нашел свою спортивную удачу: с каталонцами защитник выиграл пять чемпионатов Испании и один раз одержал победу в Кубке европейских чемпионов. За сборную Испании дядя Рафаэля Надаля сыграл в общей сложности в 62 международных матчах. В 1999 году он вернулся в свой родной клуб «Мальорка» и завершил там свою спортивную карьеру.

Происходящего из такой футбольной семьи Рафу вначале тоже потянуло в этот спорт. Он даже дважды выиграл чемпионат Балеарских островов в роли нападающего в составе молодежной команды из Манакора, которая обычно не имела шансов против сильных команд из столицы острова Пальмы. Жизнь молодого Рафаэля Надаля во многом была связана с футболом. Но не во всем. Об этом позаботился уже другой родственник – дядя Тони.

Тони Надаль – полупрофессиональный теннисист, который входил в число 30 лучших игроков Испании. Однако этого было недостаточно для большой карьеры. Тони бросил учебу в юридической школе в Барселоне и вернулся домой, в Манакор, чтобы посвятить себя работе тренером. Ему нравилось работать с талантливой молодежью, и талант его племянника также не ускользнул из его поля зрения. Тони давал Рафаэлю первые уроки тенниса, когда мальчику было всего три года. Это была не просто игра один на один, а настоящие тренировки в группе. Он заметил, что Рафаэль быстро теряет мотивацию, когда вокруг нет конкурентов. Возможно, теннисного гиганта Рафаэля Надаля никогда бы не было без этой маленькой хитрости его дяди, как и без его тренировок. Тони относился к своему племяннику строже, чем к любому другому из своих подопечных. Поскольку Надали богаты и перед Рафаэлем были открыты любые дороги, существовала опасность, что Рафаэлю могло не хватить дисциплины и целеустремленности, необходимых для того, чтобы подняться на вершину. Тони Надаль со своими отчасти жесткими и непреклонными методами не дал этому случиться.

У Тони Надаля было еще одно большое преимущество перед двумя его братьями, играющими в футбол: он всегда был рядом и, следовательно, оказывал большее влияние на Рафу. Вместо того чтобы, как его братья, ходить на футбольные тренировки или ездить в командировки, Тони ежедневно работал с Рафаэлем, чтобы показать ему преимущества тенниса перед национальным видом спорта Испании – футболом. И все же это был трудный процесс. Долгое время Рафаэля больше привлекал футбол. Но успехи в теннисе стали видны настолько быстро, что семья постепенно стала убеждаться в большей склонности талантливого подростка к теннису. В конце концов Рафаэль тоже начал верить в свое успешное будущее в теннисе. Когда Надаль только начал принимать участие в турнирах в Испании, он часто был как минимум на два года моложе своих соперников и тем не менее раз за разом побеждал их. Часто бывает, что более молодые спортсмены физически сильнее благодаря всплеску роста, но это не тот случай: молодой майоркинец физически уступал своим конкурентам – и все же намного превосходил их на корте. Благодаря связям семьи в спортивном мире Испании у молодого спортсмена было множество возможностей убедить общество в своем таланте. В то время как Новак Джокович должен был полагаться на старые знакомства, заведенные еще при социалистическом режиме (Елена Генчич и Ники Пилич), у Рафаэля Надаля с самого начала была опора на своего отца и его связи с успешными бизнесменами. Кроме того, его дяди помогали племяннику своими спортивными знаниями и влиянием, которые получили благодаря футболу.

Джокович, уроженец истерзанного войной Белграда, был счастлив, просто получив возможность в подростковом возрасте поехать на турниры в Европе. Надаль же в возрасте 14 лет получал приглашения в Южную Африку на финал престижного турнира Nike Junior Tour International в гигантский развлекательный центр с роскошным отелем в Сан-Сити. Семья и менеджер, еще когда Рафаэль был в совсем молодом возрасте, заключили контракт с американским производителем спортивных товаров. И начиная с победы на турнире в далекой Южной Африке Надаль считался профессиональным теннисистом.

В то время как Новак Джокович тренировал подачи с Гораном Иванишевичем на разминке в Обершляйсхайме под Мюнхеном, Рафаэль Надаль поставил жирный восклицательный знак в тренировочном матче перед почти 1000 зрителей. Чисто случайно. В 2001 году на ежегодном мужском профессиональном международном теннисном турнире ATP Mallorca Grand Champions в загородном клубе Санта-Понса он вышел на корт вместо Бориса Беккера, у которого вновь были проблемы со здоровьем, и из-за этого он был вынужден отменить показательный матч против Пэта Кэша, победителя Уимблдона 1987 года. И вот уже 14-летний Надаль, который по изначальному плану лишь должен был сыграть в парном разряде вместе с Беккером, готовился к главному событию турнира: одиночному матчу против легенды австралийского тенниса Кэша. «Мальчика из Манакора считают возможной звездой тенниса будущего, в прошлом году он стал чемпионом мира среди молодежи и возглавляет мировой рейтинг теннисистов 86-го года рождения», – написал немецкоязычный журнал Mallorca.

Кэш уже завершил свою профессиональную карьеру. Но в свои 36 лет у игрока с черно-белой клетчатой повязкой на голове по-прежнему крепкий удар. Как это обычно бывает на благотворительных матчах, матч в загородном клубе Санта-Понса начался с веселья. Кэш хотел устроить хорошее шоу, чтобы люди в зале пожертвовали приличные деньги. Даже спустя годы он все еще удивляется мастерству своего молодого коллеги. «Конечно, в то время он не бил по мячу так сильно, как сейчас, но играл с такой же интенсивностью», – вспоминает Кэш. «Его топ-спин был чрезвычайно агрессивным. Игроки моего поколения не знали ничего подобного. Мы играли намного более плоско. Я быстро понял, что этот мальчик особенный. Потому что он совсем не казался нервным или напряженным и излучал уверенность: “Я выиграю этот матч”».

В этом матче Кэш вел успешную игру со зрителями. Он знал, что должен сделать так, чтобы мальчик по ту сторону сетки сыграл хорошо. В первую очередь чтобы самому не прослыть недружелюбным и занудным. И все же когда в первом сете победил 14-летний Надаль, Кэш прибавил газу, не желая, чтобы его запомнили неудачником, развлекать болельщиков ему уже было не так важно. При этом он положился на свое лучшее оружие: серв-энд-воллей. И молодому игроку, привыкшему играть на задней линии, не удалось с ним справиться. Кэш выиграл второй сет со счетом 6:2. Большинство молодых игроков не смогли бы выдержать такую контратаку, они бы потеряли концентрацию, а вместе с ней и контроль над игрой. Но не Надаль.

Третий сет этого благотворительного матча был не стандартной длины, исход решился на супертай-брейке. Это был вариант тай-брейка, который разыгрывается не до семи, а до десяти очков. «99 процентов “детей” растерялись бы в этой ситуации, им бы не хватило дыхания. Надаль же был повсюду на корте, вытаскивал каждый мяч и сделал несколько невероятных виннеров[6]6
  Виннер, или активно выигранный мяч, – очко, заработанное ударом навылет, так, чтобы соперник не дотянулся до мяча. – Прим. ред.


[Закрыть], – поделился своими мыслями Кэш, который в итоге был вынужден покинуть корт поверженным, хотя и не планировал уступать своему сопернику в решающем сете: – Я проиграл этот матч. Я не помню, какой был счет, разрыв был небольшой, но я проиграл». Чуть позже в раздевалке клуба Кэш чувствовал на себе пренебрежительные взгляды испанца Хуана Агилеры и швейцарца Якоба Хласека, двух других бывших профессиональных теннисистов, приглашенных на мероприятие. А проигравший и сейчас точно помнит, что он тогда сказал коллегам: «Я знаю, ребята, я проиграл 14-летнему. Но поверьте мне, этот мальчик особенный».

Надалю, так же как и Джоковичу, пришлось пройти через многие препятствия. Однако ему посчастливилось с рождения находиться в среде, идеальной для развития его выдающегося таланта, – вот что отличает его карьеру от карьеры Новака Джоковича. Их объединяет колоссальный объем работы, который им пришлось проделать на пути к вершине мира. Ни один из них не был наделен игровым талантом и идеальной техникой от природы, так что им пришлось много и упорно работать. Двое трудяг – с самого первого момента своей теннисной жизни. Есть лишь одно различие: семья Надаля смогла сразу же сделать все, чтобы достижения их своенравного отпрыска вывели его на профессиональный путь.

Что же касается третьего теннисиста в этой Большой Тройке, то все напрасно ищут в нем сходство с Джоковичем. Возможно, это также одна из причин, по которой отношения между сербским спортсменом и Роджером Федерером до сих пор остаются напряженными и сложными.