Текст книги "Из дома вышел человек…"

111
Ohne Мельница

 
сломались руки
упала ножка
вздохнули духи
блестела ложка
опять Андроний
стоял понурый
немного синий
немного бурый
под ним земля
звала свистела
собак души
сломалось тело
и в землю крак
легло вздыхая.
Андроний шёл
ногой махая
 

〈Январь 1931〉

112
АнДор

 
мяч летел с тремя крестами
быстро люди все местами
поменялись и галдя
устремились дабы мяч
под калитку не проник
устремились на прямик
эка вылезла пружина
из собачей конуры
вышиною в пол аршина
и залаяла кры-кры
одну минуту все стояли
тикал в роще метроном
потом все снова поскакали
важно нюхая долото
пришивая отлетевшие пуговицы
но это было всё не то
когда сам сын, вернее мяч
летел красивый импопутный
подпрыгнет около румяч
руками склещет у ворот
воздушный голубец
потом совсем наоборот
ложится во дворец
и медленно стонет
шатая словарь
и думы палкой гонит:
прочь прочь бродяги
ступайте в гости к Анне Коряге
и думы глотая живого леща
топчат ногами колоши ища
волшебная ночь наступает
волшебная ночь наступает
волшебная кошка съедает сметану
волшебный старик долго кашляя дремлет
волшебный стоит под воротами дворник
волшебная шишка рисует картину:
волшебную лошадь с волшебной уздечкой
волшебная птичка глотает свистульку
и сев на цветочек волшебно свистит
ах девочки куколки где ваши ленточки
у няни в переднике острые щепочки
ах девочки дурочки
полно тужить
холодные снегурочки
будут землю сторожить.
 

13–14 января 〈1931〉

113

 
ОН – А ну ка покажи мне руку
где ты свой палец поцарапала
советую помазать иодом.
 
 
ОНА – Ну вот ещё нашёл что предложить
как буд-то я сама не знаю
мне приходилось головы кружить
неопытным печенегам
Я им приказывала головы сложить
к моим ногам пушистым снегом.
Кто бысто повинуясь
меня линейную любил
кто пышно волнуясь
злобу копил.
 
 
ОН – Наука мудрости княгиня
книгу радости захлопни
а ну ка мудрости богиня
покажи кулак науки глупцу.
школьник делает успехи
на скамье долбя науки
эти знаки эти вехи
позабудут наши внуки
они лысыми камнями
будут в дырочки глядеть
они стройными конями
будут мимо молодеть
они чибу чибу нами
будут новые цвести
они вольными табунами
будут землю круглую трясти.
 
 
ОНА – Знаю это старинная песня
тут кое где разбросаны горы
разного хлама,
но нет точки опоры
 
 
ОН – Зато тут мама
нашего потомства и чибирей.
 
 
ОНА – оставь, ты мне показываешь сахар
а где-же сладкий плод?
 
 
ОН – скорей сколотим быстрый плот
и поплывём по вьющейся реке
мы в миг пристанем к ангельским воротам
 
 
ОНА —
где?
 
 
ОН – Там за поворотом.
 

11 марта 〈1931〉

114
Окно

 
Школьница – Смотрю в окно
и вижу птиц полки
 
 
Учитель – Смотри в ступку на дно
и пестиком зёрна толки
 
 
Школьница – Я не могу толочь эти камушки
они учитель так тверды
моя же ручка так нежна
 
 
Учитель – Подумаешь какая княжна.
Скрытая теплота парообразования
должна быть тобой изучена.
 
 
Школьница – Учитель я измучена
непрерывной цепью опытов
пять суток я толку. И что же
окоченели мои руки
засохла грудь.
О Боже, Боже!
 
 
Учитель – Скоро кончатся твои муки
твоё сознание прояснится
 
 
Школьница – Ах, как скрипит моя поясница.
 
 
Учитель – Смотри чтоб ступка всё звенела
и зёрна щёлкали под пестиком
Я вижу ты позеленела
и ноги сложила крестиком.
Вот уж одинадцатый случай
припоминаю. Ах ты мать чесная!
едва натужится бедняжка
уже летит холодный трупик.
Как это мне невыразимо тяжко!
Пока я влез на стул
и поправлял часы
чтоб гиря не качалась,
она несчастная скончалась
недокончив образования.
 
 
Школьница – Ах дорогой учитель
я постигла скрытую теплоту парообразования.
 
 
Учитель – Прости, но теперь я тебя расслышать не могу
хотя послушал бы охотно
ты стала девочка бесплотна
и больше ни гу гу.
 
 
Окно – Я внезапно растворилось
Я дыра в стене домов
Сквозь меня душа пролилась.
Я форточка возвышенных умов.
                        всё
 

〈15 марта 1931〉

115
Окнов и Козлов

 
Окнов – всегда всегда в глубине политик
наука умеет много гитик.
 
 
Козлов – неправ ты дорогой товарищ
довольно мы с тобой кувыркались
и Федьку за ноги таскали.
 
 
Окнов – Погибнешь ты
печаль тоска ли
заполоснёт тебе мозги.
 
 
Козлов – Не вижу ни зги
в твоих речах.
 
 
Окнов – О ты несомненно зачах
читая газет скучную структуру.
вот и дождался с ума сошествия
в живот из головы
и по ногам
и в пятку.
Эй, где хвостик мысли?
А он уж в землю нырк.
Вот прыткий!
 
 
Козлов – Нет, давай по порядку
посмотрим раньше моих речей открытки.
 
 
Окнов – В них я не вижу ни боба
пощади меня Боже Твоего раба,
 
 
Козлов – Да ты никак религиозный!
 
 
Окнов – Это вопрос очень серьозный.
Материя по мойму дура
её однообразная архитектура
сама собой не может колебаться.
Лишь только дух её затронет робко
прочь отлетает движения пробка,
из тёмных бездн плывут жары акулы
в испуге мчатся молекулы
с безумным треском разбивается вселенной яйцо
и мы встав на колени видим Бога лицо.
Тот-же кто в папахе рока
раб ума, слуга порока
погибает раньше срока
поражённый кочергой.
Поражённый кочергой.
 
 
Козлов – Скверно думаешь товарищ
и несёшь одну фасоль
революции пожарищ
Богом уши не мозоль.
Мало мы с тобой кувыркались
Федьку за ноги – фан…
(падает поражённый кочергой.)
 
 
Окнов – Как я его трахнул
Разом смолк.
А теперь, пока не поздно,
дам тягу в окно.
 
 
Окно – Я внезапно растворилось
я дыра в стене домов
мне всё на свете покорилось
я форточка возвышенных умов.
 
 
                        всё
 

весеннее равноденствие 〈22 марта〉1931 года

116
Молитва перед сном 28 марта 1931 года в 7 часов вечера

 
Господи, среди бела дня
накотила на меня лень.
Разреши мне лечь и заснуть Господи
и пока я сплю накачай меня Господи
Силою Твоей.
Многое знать хочу
но не книги и не люди скажут мне это
Только Ты просвети меня Господи
путём стихов моих.
Разбуди меня сильного к битве со смыслами
быстрого к управлению слов
и прележного к восхвалению имяни Бога
во веки веков.
 

〈28 марта 1931〉

Д. Хармс. Древнеегипетский бог мудрости, знания и письма Тот. 1924

117
Вода и Хню

Принадлежит Н. М. Олейникову.

 
Хню – Куда куда
спешишь ты вода?
 
 
Вода – Налево
Там за поворотом
Стоит беседка
в беседке барышня сидит
её волос черная сетка
окутала нежное тело
на переносицу к ней ласточка прилетела
вот барышня встала и вышла в сад
идёт уже к воротам.
 
 
Хню – Где?
 
 
Вода – Там за поворотом
барышня Катя ступает по травам
круглыми пятками
на левом глазу василёк
а на правом
сияет лунная горка
и фятками…
 
 
Хню – Чем?
 
 
Вода – Это я сказала по-водяному
влезет рыба на скалу
 
 
Хню – Ой кто то идёт к нам
 
 
Вода – где?
 
 
Хню – Там.
 
 
Вода – Это рыбак Фомка.
его дочь во мне утонула
он идёт побить меня камнем
давай лучше громко
говорить о недавнем.
 
 
Рыбак – Один я
из меня тянутся ветьви
грубые руки не могут поднять иголки
Когда я смотрю в море
глаза мои быстро слезятся
Я в лодку сажусь
но лодка тонет
Я на берег прыгаю
берег трясётся.
Я лезу на печь где жили мои деды
но печь осыпается
Эй товарищи рыбаки
что же мне делать?
 
 
(увидя Хню) – Неуж то Хню?
 
 
Хню (молча) – Да это я.
А вот мой жених Никандр.
 
 
Никандр – люблю признаться, вашу дочь
и в этом вас прошу помочь
мне овладеть её невинностю
Я сам Бутурлинского края
девиц насилую играя
с ними в поддавки.
А вам в награду рыбачёк
я подарю стальной сачёк
и пробочные поплавки.
 
 
Рыбак – Шпасибо шпасибо!
 
 
Никандр – Лови полтину!
 
 
Вода – Какую мерзкую картину
я наблюдаю.
Старик поймал полтину в рот.
Скорей скорей за поворот
направлю свою струю звонкие.
 
 
Хню – Прощай, вода.
Ты меня не любишь?
 
 
Вода – Да, твои ноги слишком тонкие.
Я ухожу. Где мой посох?
 
 
Хню – Ты любишь чернокосых?
 
 
Вода – Жырк жырк
лю лю лю
журч журч
клюб
клюб
клюб.
            всё
 

29 марта 〈1931〉.

118

 
Короткая молния пролетела над кучей снега
зажгла громовую свечу и разрушила дерево.
Тут-же испуганный баран
опустился на колени
Тут-же пронеслись дети олени
Тут-же открылось окно
и выглянул Хармс
а Николай Макарович и Соколов
прошли разговаривая о волшебных цветах и числах.
Тут же прошёл дух бревна Заболоцкий
читая книгу Сковороды
за ним шёл позвякивая Скалдин
и мысли его бороды
звенели. Звенела хребта кружка
Хармс из окна кричал один
где ты моя подружка
птица Эстер улетевшая в окно
а Соколов молчал давно
уйдя вперёд фигурой.
а Николай Макарыч хмурый
писал вопросы на бумаге
а Заболоцкий ехал в колымаге
на брюхе лёжа
а над медведем Скалдиным
летал орёл по имяни Сережа.
 

〈Март 1931〉

119
Выбор дней

 
скажу вам грозно
хвост мудрого человека
опасен беспечному лентяю
чуть только тот забудет название года
хвост обмахнёт пыль памяти безумца
прощай тогда речей Свобода!
уже выкатывает солнце новые дни
рядами ставит их на выбор
скажу вам грозно: лишь мы одни
поэты, знаем дней катыбр
 
 
                  всё
 

4 апреля 〈1931〉

120
Хню

Принадлежит П. И. Соколову.

 
Хню из леса шла пешком
ногами месила болота и глины
хню питалась корешком
рога ворона малины
или хню рвала побеги
весёлого хмеля туземца рощь
Боги ехали в телеге
ясно чувствовалась мощь
Богов наполненных соком лиан и столетников нев
и мысль в черепе высоком лежала вся окаменев
зубами щёлкая во мху
грудь выпятив на стяги
варили странники уху
летали голые летяги
подвешиваясь иными моментами на сучках вниз головой
они мгновенно отдыхали, то подымая страшный вой
в котёл со щами устремлялись
хватая мясо в красную пасть
то снигири летели в кучу нечиков
то медведь сидя на дереве и запустив когти в кору чтоб не упасть
рассуждал о правосудии кузнечиков
то Бог в кустах нянчил бабочкину куколку
два волка играли в стуколку
таков был вид ночного свидригала
где хню поспешно пробегала
и думала считая пни сердечного биения
аскет в пустыне властелин
бомба в воздухе владычица
оба вместе лучшее доказательство человеческого гения
пусть комета в землю тычется
угрожая нарушить бег нашей матери
и если пена п〈о〉дружка огня, на чёрном кратере
 

Программный текст к театрализованному вечеру обэриутов «Три левых часа», написанный преимущественно Н. А. Заболоцким. Афиша Дома печати. 1928. № 2

 
выпустит мух с небесными каракулями на лапках
мы гордо глядим на вулкан
и в папках
земных дел
отмечаем рукой астронома событие
способное закидать дредноут лепестками черёмухи
мы превратили мир в народное увеселение
и всюду увеличили плотность населения.
ещё недавно кверху носом летал Юпитер
в 422 года раз, празднуя свои имянины
пока шутливая комета не проскочила в виде миски
в хрустальном животе Глафиры
пропали быстро звёздные диски
исчезли тонкие эфиры
даже в пустынях арифметики не стало сил аскету пребывать в одиночистве.
Хню шла вперёд и только отчасти
скользила к верху гибким станом
сёл свет рек звон лесов шуршание
ежеминутно удалялись
хню пела. Чистые озёра
кой где поблескивая валялись
то с шумом пролетал опасный овод
то взвизгивал меж двух столбов гремучий провод
сидя на белых изоляторах. То лампы
освещали каменные кочки
ногам приятные опоры
в пути воздушного болота
иной раз беленький платочек садился на верхушку осины
то выли дерзкие моторы
в большие вечные ворота
хню хлопала в ладоши.
яркие холмы бросали тонкие стрелы теней
хню прыгала через овраги
и тени холмов превращали хню в тигрицу
хню рукавом смахнув слезинку
бросала бабочек в плетёную корзинку.
лежите бабочки и вы пеструшки
крестьянки воздуха над полевыми клумбами
и вы махатки и свистельки
и вы колдунки с бурыми бочками
и вы лигреи пружинками хоботков
сосите, милые, цветочные кашки
вы меченосы военными лапами
бейте славянок
вы избачи с медалями ваших сражений на плоскости крыльев
гряньте куркуру
вы портные с выкройками из газет
вспомните профессора Чебышева
и вы подосиновые грибы
станьте красными ключами
я запру вами корзинку
чтобы не потерять моё детство.
 
 
Хню к телеграфному столбу
для отдыха прислонилась
потухли щёки хню. Во лбу
окно стыдливое растворилось
в траве бежала змейка
высунув гибкое жало
в её глазах блестела чудная копейка
хню медленно дышала
накопляя растраченные силы
и распуская мускулов тугие баночки
она под кофточкой ощупывала груди
она вообще была прелестной паночкой
Ах если б знали это люди!
 
 
Нам так приятно знать прошедшее
приятно верить в утверждённое
тысячи раз перечитывать книги доступные логическим правилам
охаживать приятно тёмные углы наук
делать весёлые наблюдения
и на вопрос: есть ли Бог? поднимаются тысячи рук
склонные пологать, что Бог это выдумка.
Мы рады рады уничтожить
наук свободное полотно
мы считали врагом Галилея
давшего новые ключи
а ныне пять обэриутов,
ещё раз повернувшие ключ в арифметиках веры
должны скитаться меж домами
За нарушение привычных правил рассуждения о смыслах.
Смотри чтоб уцелела шапка
чтоб изо лба не выросло бы дерево
тут мёртвый лев сильней живой собаки
и право, должен я сказать, моя изба не посещается гостями.
Хню отдохнув, взмахнула сильными костями
и двинулась вперёд.
вода послушно раступилась
мелькали рыбы. Холодело.
хню глядя в дырочку молилась
достигнув логики предела
 
 
меня уж больше не тревожит
Земля ведущая беседу
о прекращении тепла
шептала хню своему соседу
меня уж больше не атакуют
пути жука точильщика
и гвозди больше не кукуют
в больших руках могильщика
и если бы все пчёлы вылетив из чемодана в меня направили б свои тупые жала
то и тогда, поверте слову, от страха вовсе б не дрожала
ты права моя голубка
отвечает спутник ей
но земель глухая трубка
полна звуков ей же ей.
Хню ответила: я дурой
рождена сидеть в стогу
полных дней клавиатуры
звуков слышать не могу
и если бабочки способны слышать потрескивание искр
в корнях репейника
и если жуки несут в своих котомочках ноты растительных голосов
и если водяные паучки знают имя отчество оброненного охотником пистолета
то надо сознаться, что я просто глупая девочка.
Вот это так, сказал её спутник
всегда наивысшая чистота категорий
пребывает в полном неведении окружающего.
и это, признаться, мне страшно нравится.
 

23 апреля 1931 года.

121
От знаков миг

 
Морковь (вылетая из земли) – Я задыхаюсь в этих кучах
дай на воздухе побегаю
сорок лет жила я в бучах
не дружна была я с негою
Корни в землю уходили на много вёрст
Ой помогите же мне из ямы вылезти на траву
дайте мне возможность посчитать блага народов.
Что то силен турок ропот
немцев с ангелами прерыкания
слышу я французов опыт
земледельческих расчетов.
Англичан возмущение за травлю быка
в лодке смерти восхищение
заставило путника от смеха держаться за бока.
Тут русских дела чище
к ним я кинусь учить азбуки.
Не сложна времён корзинка
быстрые формулы заменят нам иные способы передвижения.
 
 
Всех Сын – Корень вырази ведение твоих праотцов
им тучные гряды навеяли пророчество.
Многолетние безделие развило в них способность угадывать завтра.
Ты пасынок подземных жрецов
помнишь наверно мосты древних песней.
Не говориться ли в них о нашествии геометрических знаков?
мне это всех вопросов интересней.
 
 
Морковь – Как же как же
Совершенно не случайно
значки вырабатываются правительствами.
Пятиконечную звезду никто не станет вешать в верх ногами.
И плотник сам не ведает больших дел своего труда.
Однако я спешу туда
Где свет вгоняет гвозди в лоб.
 
 
Всех Сын – Я за тобой помчусь
Ленивая дочь гряд
Смотри над облаками
летим с тобой подряд.
Сына пожалей
Подари меня улыбкой.
из верёвочки налей
слезу пущенную глыбкой.
Тут нет сомнения о случаях земного верчения
она летит вокруг солнечного шара
без малейшего трения. В кольцах пожара
гибнут мирные домики.
Я вижу зонтик стоит на верхушке Меркурия
Это житель человек иных условий
он дышет лентами и всю жизнь размышляет о вилке.
 
 
Морковь – Не завидую, не завидую.
Уж лучше в земле монахиней сидеть.
 
 
Всех Сын – Ага,
вот проблеск земножительницы ума.
Сидела б в грядке ты кума
 
 
Морковь – Скорей беги ко мне на подмогу
Илья веник чугавой!
пустим в верх его ко Богу
поднимает пусть он вой.
Хорошо говорить о правилах
пробыв на поверхности земной с рождения.
Теебе голубок сравнивать то не с чем.
 
 
Всех Сын – Смотри морковь наш спор затянется.
Ты сама ведь знаешь только одну сторону дела.
Ты когда ни будь в глаза горы глядела?
 
 
Морковь – Глядения Лебеди слишком ничтожны
и слуха корзины совсем не цари.
О чувствах я не говорю! о чувствах я не говорю!
Ни осязание ни вкус
Ни обоняние ни слух
Ни зрение ни архидея
не спасут тебя верхопраха злодея.
 
 
Осязание – Моя лошадка плюгавата
я то кумир то вата.
 
 
Обоняние – Мой тетерев сопляк
я ландыш, дереву земляк.
 
 
Вкус – До бегу до глотки рьяно
начинаю излучать там
волны синие буяна.
Возбуждение бежит по мачтам
в центр мозговой.
Голос дружит с Иеговой.
 
 
Слух и зрение – Мы дочери лета
болонки балета
карты шеколадного пистолета.
 
 
Всех Сын – Пройдёт над миром пчела сладости
переживёт всех нас дух радости
Не вы ли чудная морковь
спешите в нашу кровь
увеселить биенье жил?
Я двадцать пять лет палкой жил
не зная слов владычество.
Христос однажды спас язычество
от нападения воздушных раков.
А я спасусь от пяти чувств
и от нашествия геометрических знаков.
 
 
Морковь – Удаляюсь в край нетах
ваше здравие в летах
повторяю каждый миг.
Не сводите с неба книг.
 
 
                всё.
 

8–10 мая 1931 года.

122

 
Скажу тебе по совести
как делается наша мысль
как возникают корни разговоров
как перелетают слова от собеседника к собеседнику.
Для этого надо молча просидеть некоторое время
стараясь уловить хотя бы звездочку
чтобы было, как говорится, с чего распутать свою шею
для поворотов очень приветливых знакомым и незнакомым собеседникам.
Поздоровавшись поднести хозяйке горсть валунов или иную припасенную ценность
в виде булавки или южного плода или ялика
для прогулки по озеру в тихия солнечныя погоды
которыми так скуп наш северный климат
где весна приходит иной раз с порядочными опазданиями
таким образом что ещё в июне месяце
комнатная собака спит укрывшись одеялом
 

Д. Хармс. Один из серии тематических рисунков, которые автор озаглавливал по-немецки. Здесь: «Неизвестное достоинство» (звание, сан). 1919

 
как человек – мужчина, женщина или ребёнок
и всё же дрожит от озноба.
иной раз берёт просто злоба на порядок смен тепла и холода.
вот время луны то старо то молодо
во много яснее непонятной путаницы погод
Учёные наблюдают из года в год
пути и влияния циклонов
до сих пор не смея угадать будит ли к вечеру дождь
и я полагаю что даже Павел Николаевич Филонов
имеет больше власти над тучами.
Кто хочет возразить, прошу задуманное исполнить
для возражений умных или сильных
или страст〈н〉ых, своевременных и божественных
я припас инструменты способные расковырять любую мысль собеседника.
Я всё обдумал взвесил пересчитал и перемножил
и вот хозяйке подношу,
как дар пустынника,
для спора очень важный сбор инструментов
Держите милая хозяйка мой подарок
и спорте сколько вам угодно
 

28 июня 〈1931〉

123

 
Дни дни клонились к вечеру
и утро было точно обрезано
отсутствовало при начале дня.
Сразу сразу зацветало солнце
поднимая растения в надземные местности
раскрывая чашечки цветов
и заставляя воду из рек испоряться в надземные местности
То человек спал видя сон
то сразу шёл в мохнатой войлочной шапке
продавать своё имущество
или по иному какому делу
или просто удить рыбу приговаривая: удись удись голубая сестра
День становился добрым
и вдруг на Неве грохотала пушка называя полдень
так страшно неожиданно,
что на мосту два дровосека подпригнули ударив тяжёлыми сапогами по камню.
В эти дни дьявол разгуливал по улицам в образе часовщика предлогая свои услуги.
 

〈28 июня 1931〉

124

 
мне бы в голову забраться козлом
чтобы осмотреть мозгов устройство.
интересуюсь, какие бутылки составляют наше сознание.
Вот азбука портных
мне кажется ясной до последней ниточки
всё делается ради удобства движения конечностей и корпуса.
Легко наклоняться в разные стороны
ничто не давит в живот
рёбра сжимаются и отпрыгивают сновь
как только представится к тому случай.
Мы несравненно лучше сделаны чем наша одежда.
Порт〈н〉ым не угнаться за гимнастами
одевающими себя в мускульные сюртуки.
И способ гимнастов
мне ближе по духу.
Портной сидит поджавши ноги
руками же вертит ручку швейной машины
или ногами вертит машинку, а руки служат ему рулями
или же двигатель Сименс-Шуккерта
вращает маховое колесо, тычет иголкой и двигает челноком.
Так постепенно сшиваются
отдельные части костюма.
Гимнасты-же поступают иначе.
Они быстро наклоняются вперёд и назад
до тех пор пока их живот не станет подковой.
Руки вывёртывают
приседают на корточки
достигая этим значительного утолщения своих мышц.
Этот способ конечно приносит больше пользы.
Кто пробродив по городским садам
почувствует боль в пояснице
знай: это мускул живота старается проснуться.
спеши домой и если можешь пообедай.
Обед ленивым сделает тебя.
Но если нет обеда
ещё лучше съесть кусочек хлеба
эта придает бодрость твоему духу.
А если нет и хлеба даже
то благодари приятель Бога
Ты Богом знать отмечен
для совершения великих подвигов.
Нельзя лишь испугаться.
Смотри внимательно в бумагу
Зови слова на помощь
и подходящие слов сочетанье
немедленно утолит желудочную страсть.
Вот мой совет
пр〈о〉изнеси от голода:
я рыба
в ящике пространства
рассуждаю о топливе наших тел
всякая пища попав на зуб
становится жиже выпуская соки целебных свойств.
Бог разговаривает со мной
мне некогда жевать свиное сало
и даже молока винтовки белые
помеха для меня.
Вот мой фонарь и пища
вот голос моего стола, кушетки и желища.
Вот совершенство Бога моего стиха
и ветра слов естественных меха.
 

〈Около июля 1931〉

125

 
То то скажу тебе брат от колеса не отойти тебе
то то засмотришся и станешь пленником колеса
то то вспомнишь как прежде приходилось жить
да и один ли раз? может много
в разных обличиях путешествовал ты, но забыл все
вот смутно вспоминаешь Бога
отгадываешь не знакомые причины по колесу
чуешь выход в степь, в луг, в море, но живешь пока в лесу
где чудные деревья растут едва заметно глазу
то голые стоят, то прячут ствол в зеленую вазу
то закрывают небо лиственной падогой
где Херувиму поют над радугой
длинные песни приятные слуху
то совы кричат в лесу: у́ху! шу́ху!
 

Начало июля,

1931 года,

Даниэлъ Хаармсъ.