Текст книги "Возвращение На Землю"

Насирия – Пробуждение

В голове Элизы эхом отдавались тяжелые удары, как при бомбардировке. Догадавшись, что она всё еще спит, девушка попыталась выбраться из бездонной пропасти, в которую, как ей чудилось, она упала. Однако растолкать себя у нее не вышло. Элизу затягивала гнетущая темнота. Вдруг послышались новые, более частые удары. Нечеловеческим усилием профессор открыла один глаз. Слепящий свет будто ножом пронзил ее мозг. Ей казалось, что острая игла проткнула ее глазное яблоко. Чей-то голос издалека звал ее по имени.

«Доктор Хантер. Вы меня слышите? Вы в порядке?» – Хишам, ее ассистент, ломился в дверь, крича во весь голос.

«Что? – тихо прохрипела она. – Кто там? Что случилось?» Оперевшись рукой на кровать, девушка попыталась подняться, но тут же сдалась. Казалось, огромная гора накрыла ее с ног до головы.

«Доктор Хантер, это Хишам. Я пытался вам дозвониться. Вы в порядке?»

«Расскажу через минуту, – ее голос был лишь немного громче шепота. – Который час?»

«Пол девятого. Я прождал вас больше получаса внизу. Вы так и не спустились, поэтому я решил подняться и позвать вас. Вы не отвечали». После небольшой паузы он продолжил, смягчив тон: «Я очень волновался, доктор Хантер. Еще немного – и я бы выбил дверь ногой».

«Успокойся, Хишам, – к Элизе начал возвращаться нормальный голос. – Дай мне минут десять, и я спущусь».

Десять минут? Наверное, она немного преувеличила. В голове не прекращался стук. Воображение Элизы нарисовало группу ямайских барабанщиков, использующих ее мозг в качестве помещения для репетиций. В горле пересохло, а язык напоминал картон. Девушка глубоко вздохнула, от чего голова ее закружилась так сильно, что она едва не скатилась на пол. Элиза еще никогда так плохо себя не чувствовала, даже в тот вечер, когда она выпила десять коктейлей «Маргарита». Профессор попыталась осторожно приподняться. Комната закружилась перед ее глазами, и ей пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. С трудом добравшись до ванной и включив душ, девушка позволила воде нагреться.

Как только пластиковые двери крошечной душевой кабины начали запотевать от пара, Элиза вошла внутрь. Горячая струя обожгла ее лицо, как пощечина. Постепенно к Элизе возвращалась способность мыслить. Немного намылившись, девушка поняла, что забыла снять нижнее белье. Она точно слетела с катушек. Сняв белье, Элиза принялась вспоминать предыдущий вечер. Ресторан, Джек, ужин. Медленно паззл начинал складываться. Последним, что она помнила, был их поцелуй. Элиза была уверена, что не так много выпила. После прощания с Джеком она всё еще ясно мыслила. Может быть, она и перебрала шампанского, но не настолько, чтобы дойти до такого состояния. В течение некоторого времени Элиза стояла под душем, опустив голову и прижав руки к стене перед собой. Струя горячей воды колотила по ее шее и плечам.

Тем временем, на военной базе полковник Хадсон велел своему помощнику организовать сеанс шифрованной связи со своим непосредственным начальником по департаменту ПОВФЖ.

«Товарищ полковник, всё готово, – объявил помощник Хадсона, переступив порог в офис и встав «по стойке смирно». – Связь зашифрована, и генерал Кэмпбелл вас ожидает».

Поднявшись из-за стола, Джек поправил галстук и поспешил пройти в помещение узла связи.

«Свободен, – сказал он, обращаясь к сопровождавшему его солдату. – Я сам справлюсь».

В ожидании Джека генерал накручивал свой правый ус на большой и указательный пальцы. Волос на его голове не было вовсе, но над зоркими темно-карими глазами свисали густые седые брови. Тонкая линия губ генерала была едва заметна. Джеку, любившему изучать черты лиц разных людей, всегда казалось, что такому человеку доверять не стоит. Но, к сожалению, начальников не выбирают.

Увидев на экране монитора Джека, генерал нагнулся к микрофону и сухо произнес: «Полковник Хадсон, у меня важная встреча через десять минут. Могу я поинтересоваться, что за срочность?»

«Доброе утро, товарищ генерал, – поприветствовал его Джек. – Прощу прощения за беспокойство, но у меня есть новости касательно раскопок». Быстро оглянувшись, будто чтобы убедиться в отсутствии посторонних лиц, он продолжил: «Кажется, доктор Хантер на пороге удивительного открытия».

«Хочешь сказать, она всё еще не уехала? – спросил генерал высокомерно. – Я думал, срок действия ее разрешения на раскопки закончился три дня назад».

«Именно поэтому я вам и звоню, товарищ генерал. В связи с недавно сделанной доктором находкой, которую я видел лично, прошу продления действия ее разрешения еще на две недели».

«Товарищ полковник, вы вообще представляете себе, через что нам пришлось пройти, чтобы получить это разрешение? Еще две недели? Власти Ирака вообще не хотели, чтобы мы там копали, что уж говорить о продлении действия разрешения».

«Ну, вы могли бы напомнить им, что это они призывали нас проводить исследования с целью “продолжить процесс накопления их исторического наследства”. Если на удастся их убедить в том, что мы стоим на пороге сенсационного открытия, мне кажется, они не будут сильно возмущаться из-за пары недель, как вы считаете?»

«Но что за сенсационное открытие? – спросил генерал. – Вам для начала, наверное, всё-таки нужно убедить меня, вам так не кажется?»

«На данный момент это всё, что я могу вам рассказать, товарищ генерал. Положитесь на меня и профессионализм доктора Хантер. Если ее теория верна, весь департамент и даже лично президент вас потом отблагодарят». Джек знал, что выбрал верный путь. Гордость и жажда признания генерала сами сделают свою работу.

«Две недели… Я подумаю. Возможно, мне удастся с ними договориться. Но я хотел бы кое-что уточнить. Вам прекрасно известно, с чем мы имеем дело. Если “великое открытие” окажется просто очередным помятым гончарным горшком, ответственность понесете лично вы, это вам ясно?»

«Ясно. Не волнуйтесь. Мы вас не подведем».

Внимательно посмотрев на полковника, генерал Кэмпбелл добавил: «Я с вами еще свяжусь в течение дня». С этими словами он завершил звонок.

Джек не сомневался, что генералу удастся получить то, что им нужно, и решил немедленно сообщить радостную новость Элизе. К тому же, ему хотелось с ней поговорить еще по двум причинам: во-первых, потому что она не ответила на его звонки прошлой ночью и, во-вторых, потому что он уже начал по ней скучать. Джек решил воспользоваться тем, что помимо него в помещении никого не было. Подняв телефон, он набрал ее номер.

Всё еще борясь со своей странной усталостью в душе, Элиза услышала звонок из комнаты. Выглянув из душевой кабинки, она убедилась, что это была мелодия ее телефона. Проклиная звонящего за выбор неподходящего времени, Элиза отключила воду и накинула на себя висевший рядом с раковиной розовый халат. Халат оказался жестким, как наждачная бумага. Капли воды всё еще стекали по телу Элизы, когда она подошла к стулу с сумкой. Но телефона в сумке не оказалось. Ориентируясь на звук, девушка заметила свет экрана между простынями на кровати. Решив отложить раздумья о странном положении телефона на потом, Элиза подняла телефон, взглянула на имя звонящего и поспешила ответить.

«Здравствуй, Джек».

«Элиза, наконец-то. Я думал, ты всё еще спишь».

«Нет, но я себя сегодня не очень хорошо чувствую». Желая выяснить, что с ней произошло, Элиза спросила: «Я вчера выглядела пьяной?»

«Пьяной? Гм, нет. Мне так не показалось, – ответил полковник, удивлённый вопросом. – Наверное, мы оба немного перебрали. Нам было весело, но я бы не сказал, что мы были пьяны. Почему ты спрашиваешь?»

«Меня что-то разнесло. Никак не могу взять себя в руки», – ответила Элиза, смотря на себя в зеркало у двери. Она выглядела ужасно.

«На самом деле, вчера вечером я пытался тебе дозвониться с базы. Но ты не ответила. Я подумал, что ты уже спишь, и сбросил вызов».

Элиза посмотрела на телефон и увидела уведомление о пропущенном звонке. «Я не слышала звонка, прости». Призадумавшись на секунду, она добавила: «И еще кое-что. Почему-то мой телефон был сегодня утром на кровати. Это очень странно, потому что я никогда не держу его рядом с собой. Ну, знаешь, электромагнитное поле, радиация и всё такое. Я всегда кладу телефон в сумку, и обязательно в чехле».

«Может быть, ты просто взяла телефон, чтобы ответить, но случайно заснула и оставила его на кровати?»

«Может быть. Только я вообще ничего не помню с того момента, как я вернулась в отель».

«Даже поцелуй не помнишь?» – спросил полковник мягким голосом.

«Его помню, – ответила она, немного смутившись. – Такого не забудешь». Элиза почувствовала приятное трепетание в животе, вспомнив прикосновение его губ. Отогнав эту мысль из головы и внимательно посмотрев на сумку, Элиза ее открыла.

«Моя сумка, – произнесла она. – Здесь всё кувырком».

«О чём ты говоришь?»

«Я немного помешана на порядке. Наверное, эта привычка у меня от работы. Я всегда храню все вещи в определенных местах, даже в сумке для каждой мелочи у меня есть свое место. А сейчас здесь полный бардак».

«Ничего не пропало?» – спросил Джек немного взволнованно.

«Кошелек, деньги, документы… – перечисляла Элиза, роясь в сумке. – Ноутбук, косметичка. Кажется, ничего не пропало. Ничего не понимаю».

«Думаешь, тебя ночью навестил какой-нибудь грабитель?»

«Не знаю. Кажется, всё остальное в комнате – на своем месте. На двери никаких следов взлома». Элиза проверила окно, но не заметила ничего необычного. «Наверное, я старею. Возраст может сыграть злую шутку».

«Не говори чепухи», – весело упрекнул ее Джек. Затем, сменив тон на более серьезный, он добавил: «Если хочешь, я к тебе кого-нибудь отправлю, чтобы всё проверить».

«Нет-нет. Не волнуйся. Наверное, это все из-за алкоголя. Мой организм с ним не так хорошо справляется, как раньше. Кстати, зачем ты звонил?»

«Ты всегда такая “вежливая”? Ну, скажем, я просто хотел услышать твой голос». Сделав паузу, Джек добавил: «А еще я хотел поделиться с тобой хорошей новостью. Я попросил начальство о продлении срока действия разрешения на проведение твоих раскопок».

«И что тебе ответили?»

«Если все пойдет по плану, ты получишь свои две недели».

«Здорово! – воскликнула Элиза, к которой вдруг вернулась энергия. – Спасибо. Большое спасибо. Но мне надо бежать. Я очень опаздываю». Элиза собиралась повесить трубку, но, передумав, вновь приложила телефон к уху и теплым низким голосом добавила: «Мне не терпится снова тебя увидеть».

Сердце Джека было готово вырваться из груди. Что же будет дальше? Такого он не испытывал с тех пор, как был подростком.

Вспомнив, что Хишам всё еще ждал ее внизу, а обещанные десять минут давно прошли, Элиза быстро натянула нижнее белье и достала из шкафа пару брюк с глубокими карманами, а также рабочую рубашку в стиле Индианы Джонса. Пытаясь застегнуть брюки, девушка, как обычно, клялась, что сядет на диету. Рубашка, к счастью, была свободной, и, надевая ее, Элиза не чувствовала угрызений совести. Схватив необходимые инструменты, профессор выбежала из комнаты. Дверь захлопнулась за ее спиной. Перепрыгивая через две ступеньки, Элиза спустилась в приемную, где, облокотившись на стойку регистрации, ее ждал Хишам.

«Прости, пожалуйста, Хишам, – обратилась она к своему помощнику, улыбаясь. – Я опоздала. Мне нужно было ответить на телефонный звонок, и…»

«Не переживайте, профессор, – перебил ее Хишам. – Главное – вы в порядке. А все эти артефакты там лежали тысячи лет. Ничего страшного не случится, если они подождут еще несколько минут, не так ли?» Улыбаясь, он протянул ей чашку кофе.

Взяв чашку, Элиза сказала: «Что бы я без тебя делала? Пойдем. Я выпью кофе по дороге».

Раскопочная база находилась примерно в десяти километрах от отеля. Элиза воспользовалась временем в пути, чтобы собраться с мыслями. Попивая кофе, она напряженно вспоминала детали прошлой ночи. Хотя она заверила Джека, что всё было в порядке, сама она не была в этом уверена. У нее было чувство, будто она потеряла сознание и пропустила несколько минут своей жизни. Тем не менее, Элиза решила, что, как только ее чашка кофе закончится, она перестанет об этом думать. Ее ждали дела поважнее, чем предполагаемое похмелье.

Звездолет Тэос – Сигналы с Земли

«Всё готово, Зак». Голос Петри, донесшийся из портативного коммуникатора, вернул Азакиса к реальности. Он только что выучил полезный урок истории. Теперь ему было известно, как его предки эволюционировали и что они сделали для того, чтобы достичь текущего уровня знаний и технологического развития.

«Уже иду», – ответил Азакис в коммуникатор. Капитану не терпелось увидеть, действительно ли его другу удалось запустить систему. Возможно, им удастся перехватить сигнал землян. Азакис был заинтригован. Отключив Н^КОМ, он скользнул в ближайший транспортный модуль.

Вскоре дверь транспортного модуля открылась, и Азакис оказался в командном пункте. Там его уже ждал Петри.

«Не торопись. Кому какое дело до бедного парня, который несколько часов горбатился над этой штуковиной, в то время как кое-кто решил немного вздремнуть в комфорте своего кресла?» – заметил Петри, в очередной продемонстрировав свое чувство юмора.

«Немного вздремнуть? Нет-нет. Я хорошенько выспался, – отразил Азакис легкую провокацию. – Есть новости?»

«Приготовься к сканированию частот. Тебе оказана честь активировать систему». Произнеся последние слова, Петри указал на небольшую синюю кнопку: «Нажми ее и увидишь, что произойдет».

Взглянув на приятеля, Азакис нажал кнопку. На экране появилось множество чисел.

«Я настроил систему на сканирование, начиная с волн длиной в десять метров, – объяснил Петри. – Постепенно просканированы будут и более короткие волны, вплоть до волн длиной в метр. Если земляне применяют методами передачи данных, которыми мы пользовались до Великой Революции, думаю, нас ждет нечто очень интересное».

Числа на экране постепенно снижались. Из колонок, расположенных по обеим сторонам основного экрана, доносились лишь шипение и потрескивание.

Азакис нерешительно взглянул на напарника. «Нужно просто немного подождать, – заверил его Петри. – Если они что-то и транслирует, возможно, нам будет непросто…» Его мысль прервала необычная мелодия, неожиданно заполнившая комнату. Ноктюрн ми-бемоль мажор Шопена, казалось, окутал собою всё вокруг.

«Потрясающе», – еле слышно вымолвил Азакис. Раскрыв от удивления рот, Петри прислушивался к нотам романтичной мелодии, наполнившей его странным чувством умиротворенности и безмятежности.

«Я никогда ничего подобного не слышал, – сказал Петри, будто заколдованный. – Это… прекрасно».

«Звук, должно быть, исходит из инструмента наподобие нашего кедо[15]15
  Струнный ударно-клавишный музыкальный инструмент.


[Закрыть]», – заметил Азакис. – Но тембр намного приятнее и мягче».

В течение некоторого времени они продолжили слушать в полной тишине.

Неожиданно музыкальное произведение прервал низкий мужской голос, говорящий на неизвестном языке. Затем второй голос – на этот раз женский – присоединился к разговору на том же непонятном языке.

Азакис первым очнулся от восторженного исступления. Обратившись к приятелю, он спросил: «Ты уверен, что это не сигнал с нашей планеты, да?»

«Я уверен, – ответил Петри. – На нашей планете эта коммуникационная система не применяется уже сотни лет. Кроме того, я использовал антенну направленного действия. Она настроена на сигнал с Земли».

«То есть ты готов подтвердить, что то, что мы сейчас слышим, вне всякого сомнения, является трансляцией с Земли?»

«Я могу тебя заверить, что все эти голоса и звуки транслируются с Земли, если только они не доносятся из другого космического корабля между нами и Землей. Но даже в таком случае, этот корабль точно не с нашей планеты».

«Поразительно», – Азакис все еще не мог поверить, что варвары, еще год назад убивавшие друг друга за кусок земли или золота, достигли такого уровня развития. Им удалось запустить некий аппарат в космос, передающий радиосигналы в эфир, и кто знает, что еще они изобрели.

«Давай продолжим сканирование, – решительно сказал Азакис. – Нам нужно как можно больше информации о наших друзьях». Задумавшись на несколько секунд, он произнес: «Мы же все записываем, правда?»

«Конечно, я же не дурак», – смеясь, ответил Петри. – Я уже направил те голоса на анализ в центральный компьютер. Посмотрим, сможет ли он их расшифровать».

«Они говорили на совершенно неразборчивом языке», – заметил Азакис.

«Да, звучит почти как твоя речь».

Азакис понимал, что своими шутками Петри пытался разрядить атмосферу и снизить напряжение. Капитан звездолета высоко ценил друга за непотопляемую силу духа. Он и мечтать не мог о более полезном напарнике, с которым можно было разделить тяжелый груз ответственности.

Тем временем, Петри завершил сканирование частот. Спустя несколько секунд несвязного бульканья и бормотания, им вновь удалось перехватить сигнал. Переключая волны, приятели слушали различные голоса, говорящие на незнакомых языках, оглушительный шум и потрясающую музыку – или, по крайней мере, то, что они приняли за музыку. Их ушам всё это было в новинку. Беспорядочная смесь «звуков» и голосов, гармоничных и неблагозвучных мелодий неустанно кружила по помещению командного пункта.

«Что всё это значит?» – спросил Азакис растерянно.

«Мне кажется, это стандартные радиосигналы. Их можно перехватить с помощью простого, переносимого устройства, настраемого на разные волны, – Петри вспоминал всё, чему научился в детстве. – Можно использовать операционную систему наподобие той, что встроена наши портативные коммуникаторы. Разница в том, что радиостанции транслируют информацию в эфир, и любой, у кого есть подходящий приёмник, может прослушивать трансляцию».

«То есть один говорит, а остальные слушают, – обобщил Азакис. – Я использую ту же систему, обращаясь к экипажу».

«Примерно так, – ответил Петри. – Только такие радиосигналы посылаются лишь в одном направлении. Получатели сигнала не могут отвечать. Они только слушают».

«Звучит не очень демократично», – заметил Азакис.

«Ну, теоретически, никто не обязан слушать какую-либо из частот. А демократичность обеспечивается множественностью радиостанций, благодаря которой слушатели могут выбирать интересную им волну».

«Любопытно. А что будет, если все станции договорятся транслировать одинаковую, ложную информацию?»

Петри ненадолго задумался и сказал: «Надеюсь, у них есть что-то вроде нашей ГСС, в противном случае они могут самоуничтожиться».

Потерев лоб, Азакис на несколько шагов приблизился к экрану и сказал: «Забудем на время об их социальной организации. Давай пока сосредоточимся на языке. Мне не знакомо ни одно слово. Такое ощущение, что язык, на котором они раньше говорили, был вытеснен множеством других языков, полностью отличающихся друг от друга».

«Не понимаю, как они друг друга понимают? Согласно предварительному анализу данных, центральная система идентифицировала по меньшей мере тридцать разных языков. Получается, что земляне говорят не менее чем на тридцати языках, возможно, даже больше».

«Может, нам и удастся что-то расшифровать, но мы точно не выучим сотню разных языков за оставшееся время, даже если включим Н^КОМ на полную мощь».

«Можно попытаться выучить парочку, например, те, которые чаще всего встречаются в эфире». Поднявшись, Петри подошел к другу и успокаивающе произнес: «Будем импровизировать. Как всегда. Мы что-нибудь придумаем».

Теперь пришла очередь Азакиса снижать драматизм ситуации. «Как думаешь, можно ли назвать тот безумный набор звуков, который мы слышали во время сканирования, “музыкой”?»

«Честно говоря, – начал Петри, – это звучало примерно так же, как моя игра на кедо». Он от души рассмеялся.

Миссия существенно усложнилась, и приятели прекрасно это осознавали.

«Я запомнил все частоты, на которых мы что-то поймали, и направил их данные в центральную систему – суммировал Петри. – Мы всё записываем. Думаю, у нас более чем достаточно информации. Всю ее необходимо проанализировать в течение следующих 24 часов».

«Так мы сможем выяснить, какие языки нам следует выучить. При условии, что мы хоть что-то разберем».

Держа руки за спиной, Азакис медленно расхаживал вокруг центральной панели управления. Затем он спросил: «Как думаешь, нужно ли нам попытаться перехватить пару изображений?»

«Я тоже уже об этом думал, – ответил Петри. – Сейчас изменю некоторые настройки, и мы сможем попробовать». С этими словами он принялся набирать различные команды на центральной панели управления, чтобы установить индикатор длины волн на один метр.

«Если я правильно все рассчитал, то, начиная с этого момента, пойдут частоты с передачей видеоизображений. Поскольку тебе повезло в прошлый раз, можешь нажать синюю кнопку снова. Посмотрим, что из этого выйдет».

Азакис уселся перед экраном главного терминала. Петри стоял рядом, скрестив руки на груди и самодовольно улыбаясь. Взглянув на него, Азакис нажал кнопку. Сканирование частот было возобновлено. На экране проплывали различные числа в убывающем порядке, а также быстро и хаотично движущиеся черно-белые точки. Изображение напоминало тучу мошек, усеявших белый лист бумаги.

«На Земле, наверное, сейчас стоит ужасная погода, – начал Азакис. – Только посмотри на эти тучи».

«Терпение, друг мой. Некоторые вещи требуют терпения».

Изображение не менялось уже в течение нескольких минут.

Даже с лица Петри постепенно ушла улыбка. Возможно, он был слишком оптимистично настроен, и на Земле такой тип сигнала вообще не транслировался. В таком случае ему пришлось бы провести еще несколько часов в тесном отсеке, перенастраивая систему.

Еще несколько минут прошло без изменений. Однако, когда приятели уже почти оставили надежду что-либо увидеть, на экране появилось нечеткое изображение.

«Ну наконец-то! – прокричал Петри, вскочив на ноги. – Начинается».

Он лихорадочно набирал серии команд, значение которых было известно ему одному. Постепенно изображение прояснилось. Стоя перед экраном, Азакис и Петри внимательно следили за происходящим. Азакис будто пытался влезть в экран лицом, чтобы лучше разглядеть изображение.

«Еще немного, я пока не могу ничего разобрать, – сказал Азакис. – Ты не мог бы подсветить верхнюю часть?»

«Проще простого. Минутку».

«Это же…»

«Женщина!» – одновременно воскликнули они.

На экране появилось изображение привлекательной женщины с длинными светлыми волосами и небесно-голубыми глазами. Женщина в откровенном платье, извиваясь и кивая, указывала на что-то вроде коробки в своей руке.

«Может быть, нам удастся выяснить, что она говорит?» – спросил Азакис.

«Подожди. Мне нужно кое-что отрегулировать».

С помощью виртуального курсора он увеличил громкость. Из колонок послышалась странная, ритмичная музыка, напоминавшая один из уже знакомых путешественникам жанров. Женщина двигалась в такт музыке.

Понаблюдав за ней в течение некоторого времени, Петри спросил: «Что она делает?»

«Кажется, она танцует, – ответил Азакис, впечатленный увиденным. – Как думаешь, нам удастся выяснить, что за предмет она держит в руке?»

Петри принялся регулировать настройки на панели управления. Увеличив резкость изображения, он произнес: «Мне кажется, это какая-то металлическая коробка в форме сплющенного цилиндра. Сверху имеется изображение, по-видимому, рыбы. И еще там, кажется, есть надпись вроде той, что мы видели на космическом аппарате».

ТУНЕЦ «МАЛУ»

Неожиданно ролик закончился. В изумлении Азакис и Петри обменялись взглядом.

Спустя секунду последовал новый ролик. В главной роли вновь была красивая женщина в бикини и парео. Плавной походкой она медленно шла вдоль опустевшего пляжа на фоне заката. В то время как из колонок звучал дерзкий, женский голос, на экране вновь появилось несколько неразборчивых надписей. Главная героиня продолжала гулять по пляжу, оставляя за собой зигзагообразную дорожку следов на песке. Вдруг она принялась выдавливать содержимое прозрачного флакона: сначала на себя, затем – в направлении неба. В результате этого ритуала природа вокруг нее, казалось, ожила. Различные животные, птицы и даже рыба следовали за женщиной, будто околдованные загадочным веществом, развеянным по ветру. Как только ликующие жители природы окружили ее, экран заполнил очередной набор непонятных символов:

ТУАЛЕТНАЯ ВОДА «ЭЛИЗЕ»

В течение нескольких минут короткие ролики с женщинами в главных ролях следовали один за другим. Приятели выглядели все более озадаченными.

«Неужели на Земле остались только женщины, а все мужчины вымерли?» – спросил Петри.

«Если так, то как они размножаются?» – ответил вопросом Азакис.

«Возможно, они выработали некую систему бесполого размножения или скопировали собственную ДНК для создания идеальных клонов».

«Чушь полная. Прекрати. У нас просто пока недостаточно информации».

В этот момент на гигантском экране появился зеленый газон прямоугольной формы, на котором неустанно бегали в разные стороны несколько человек.

«А вот и мужчины, – сказал Азакис. – Видишь, они не вымерли».

«Да. Но что они делают?» – ответил Петри.

«Почему-то они все очень интересуются этим черно-белым шаром».

«Не думаю. Если бы он был таким интересным, разве стали бы они его пинать в разные стороны?»

Мужчины на экране продолжали бороться за некий шар и бегать по полю без видимой цели, в то время как на фоне не переставал звучать мужской голос. Комментатор будто не дышал. Как и в случае с другими голосами, язык, на котором говорил комментатор, был совершенно незнаком путешественникам. Время от времени, по непонятной причине, мужчина начинал громко кричать. Изображение поля вдруг увеличилось. Тысячи людей сидели рядом друг с другом, окружив зеленый прямоугольник. Все они внимательно наблюдали за происходящим на газоне.

«Там их десятки тысяч, – удивленно произнес Петри. – Они визжат и кричат, будто охваченные массовым безумием».

«Не знаю, что и сказать, – признался Азакис. – Должно быть, это какой-то ритуал. Какое-то общественное мероприятие».

Спустя некоторое время просмотра сюжета о бегающих мужчинах путешественники заскучали. Наконец Азакис сказал: «Думаю, этого достаточно. Не вижу в этом ничего увлекательного. Давай проанализируем другую частоту. Возможно, нам удастся найти что-нибудь поинтереснее».

«Есть, шеф», – сказал Петри, продолжив сканирование.

Как и прежде, на экране появилось облако черных и белых точек, а индикатор длины волн продолжал снижаться. Через некоторое время перед приятелями возникло новое изображение. Мужчина и женщина сидели за большим, полупрозрачным столом. За их спинами можно было увидеть экран наподобие экрана в командном пункте. Голубые стены помещения, в котором находились мужчина и женщина, слева направо пересекали синие и серые полосы разной ширины. Внизу экрана проплывали различные символы, заметно отличавшиеся от надписей, которые Азакис и Петри видели на предыдущем канале.

В правом верхнем углу застыла надпись:

НОВОСТНОЙ ТЕЛЕКАНАЛ «АЛЬ-АРАБИЯ»

Теперь на экране были видны лишь головы и плечи двух людей. Уставившись в используемое для съемки устройство, они поочередно произносили непонятные слова. Их интонация звучала неестественно. На самом деле, все выглядело так, будто они не разговаривали между собой, а что-то читали. Оба периодически переводили взгляд на бумаги, разложенные на столе.

Женщина носила два слоя одежды: нечто светло-голубое и темно-синий предмет одежды сверху. Мужчина был одет в нечто похожее: это были также два предмета одежды, контрастировавшие по цвету – нечто белое и темно-серая, почти черная накидка сверху. Кроме того, на его живот свисала странная повязанная на шею лента в красную и белую полоску.

На экране за спиной мужчины и женщины мелькали различные снимки и видеоролики. Что-то крича, бородатые мужчины в белых платьях и шапках махали руками. Рядом стояли наблюдавшие за ними люди, чей пол было невозможно определить из-за одежды, покрывавшей их с ног до головы. В основном они были одеты в синее и черное. У некоторых из них неприкрытыми оставались лишь глаза, для которых в ткани была прорезана специальная щель. У других же даже глаза скрывало нечто наподобие сети.

«Что эти двое делают? Они ведут себя странно», – размышлял Петри.

«Наверное, они делают то же, что и мы – наблюдают за кем-то на другом экране», – ответил Азакис.

«У меня такое ощущение, что они все с ума посходили, – признался Петри. – Чего они так разорались?»

«Не знаю, друг. Боюсь, ситуация на Земле гораздо сложнее, чем мы думали. Я начинаю волноваться».

«Ну, раз уж я совсем не переживаю, ты вполне можешь насладиться этим шоу в одиночестве, – сказал Петри. – Мне нужно немного отдохнуть». Выйдя из командного пункта, Петри направился в ближайший транспортный модуль. «Ты же понял, как сканировать частоты? Позови меня, если найдешь что-нибудь интересное». Скользнув в модуль, он исчез из виду.

Азакис продолжил просмотр видео, не понимая ни слова. Заскучав от двух странных болтунов, капитан звездолета решил вернуться к сканированию частот. Надавив пальцем на синюю кнопку, он дождался появления нового изображения.

На протяжении следующего часа Азакис не нашел ничего нового. Красивые женщины демонстрировали различные гаджеты, мужчины бегали по прямоугольному зеленому полю, преследуя шары или похожие предметы, а сидящие за столом люди были увлечены беседой между собой. Одно Азакис знал точно: все эти люди говорили и писали на отличавшихся друг от друга языках, которые были совершенно ему незнакомы.

Однако вскоре на одной из волн экран заполнило поблекшее, практически черно-белое изображение с помехами. За видом города с воздуха последовало изображение летящего объекта. Объект представлял собой цилиндрическую трубу с двумя длинными треугольниками, прикрепленными к центру трубы под прямым углом. На треугольниках на одинаковом расстоянии друг от друга были расположены четыре выступающие детали, которые Азакис принял за двигатели. На конце цилиндра находились еще три треугольных элемента существенно меньшего размера, чем остальные. Они были выстроены в виде перевернутой буквы «Т». Очевидно, объект представлял собой некое воздушное судно. Сквозь прозрачный участок головного обтекателя на передней части цилиндра виднелось нечто неразборчивое – по всей видимости, пилот. Под своеобразным окном читались следующие символы:

ЭНОЛА ГЭЙ

Ракурс вновь сменился, и то, что Азакис увидел дальше, повергло его в ужас. В течение нескольких секунд он был не в состоянии пошевелиться. Затем, взяв коммуникатор, он прошептал: «Петри… Петри, мне нужно, чтобы ты сейчас же вернулся. Боюсь, мы ввязались в нечто ужасное».