Текст книги "Level Up. Нокаут"

Гонсало сидел рядом и сочувственно похлопал по плечу:

– Не унывай, бро, ты сильный, ты выживешь, а потом сам трахнешь эту дамочку с косой! А! Вот и наше пиво!

Гонсало взял из рук Хагена упаковку и раздал бутылки всем желающим. Все чокнулись, сделали по глотку. Мужчина с капельницей затушил окурок:

– Есть у кого ещё сигареты?

– Мы спортсмены, мы не курим, бро, – усмехнулся Гонсало и сделал большой глоток пива.

Хаген вспомнил про дядину пачку Camel, достал и протянул мужчине вместе с зажигалкой:

– Угощайтесь.

– Так это была не последняя сигарета в моей жизни! – воскликнул мужик с капельницей и усмехнулся.

Гонсало подтолкнул Майка наверх по лестнице. Они поднялись на несколько пролётов и вышли на крышу. Солнце начинало клониться к закату. У парапета стояли несколько пластиковых стульев. Эррера сел на один из них и пригласил Хагена:

– Это интерны поставили, по вечерам после смены отдыхают тут.

Хаген с опаской присел, поглядывая вниз. Мексиканец сделал глоток пива и сказал:

– А ведь я всё про тебя знаю, Майк.

– Что?

– Ты ведь ненастоящий боец, бро!

У Хагена сразу мелькнуло подозрение, что Гонсало открыл его секрет и откуда-то знает об интерфейсе! Но откуда? Как Гонсало мог догадаться? И почему он так спокоен?

Хаген отставил пиво и упавшим голосом спросил:

– А как ты… узнал?

Гонсало, прищурившись, смотрел на заходящее солнце, пробивающееся сквозь ветки деревьев:

– Мы с тобой похожи, бро. Я тоже иногда выдаю себя не за того, кем являюсь.

Хаген собрался с мыслями и успокоился: кажется, Гонсало вовсе не об интерфейсе говорил.

– Мы с тобой отличаемся, конечно, но есть и общее. Мы оба пытаемся стать лучше, и оба выбрали для этого спорт. Знаешь, как я окончательно понял, что ринг – это моё навсегда?

– Как?

– Господь дал мне знак. Несколько лет назад я двигался в одной банде чоло, которая крышевала мелких торговцев дурью. Конечно, защищали мы их, по сути, от самих себя или таких же типа-гангстеров, но постепенно вошли во вкус. Это стало приносить реальное бабло. Мы даже стали силой на районе. Понемногу все братья купили себе большие тачки, прокачали их как следует, купили оружие. Начали даже расширять свои территории и разнообразили операции. Тогда я и стал ходить в зал к Очоа, хотелось стать ещё круче. Выучить эффектные приёмчики, чтобы красивее бить тех бедолаг, кто отказывался от нашей защиты. Вообще-то я ещё в колледже занимался боксом… – Гонсало хмыкнул: – Да, я ходил в колледж! Странно, да, что я так и не стал ни доктором, ни адвокатом, ни кем-то ещё из тех шишек, что ходят в клуб? Не суть. Короче, однажды всю нашу банду накрыли копы, потому что мы трясли тех, кто оказался под их защитой. Повязали почти всех, кроме меня и ещё нескольких парней. И знаешь, почему мне повезло?

– Ты одумался?

– Ха-ха, Майки, ты забавный! Никто не способен одуматься, пока не случится что-то, что заставит одуматься. Нет, просто в тот момент я был на тренировке в зале Очоа, а не тусил с остальными в гараже, где была наша база. Именно тогда я понял, что Господь показывает мне путь. Это был знак. Поэтому я решил всё бросить да серьёзно уйти в спорт. Ну, настолько серьёзно, бро, насколько это возможно для любителя. Я увидел свой путь. Тут вопрос, каким ты видишь свой. Ведь ты не боец, бро.

– Почему? – обиделся Хаген.

В конце концов, разве он не победил Гонсало на ринге? Как это «не боец»?

– Ты слишком боишься, когда выходишь на ринг, бро. А для того, чтобы преодолеть страх, начинаешь считать партнёра врагом. Я же видел, как ты меня боялся. А потом решил, что я твой враг, и тебе стало легче, да? Ведь бояться врага не так зазорно, не так ли, бро?

Хаген не знал, что ответить, поэтому неопределённо кивнул.

– Тебе важно понять, малыш Майки, что партнёр – это не враг. Конечно, у тебя могут быть натянутые отношения с тем, с кем ты дерёшься на ринге. Но на ринге даже самый лютый враг – это такой же брат-спортсмен. Победить его – это не значит убить из-за ненависти. Бойцовский спорт – это противостояние двух мастеров, а не двух врагов.

Гонсало замолчал, а Хаген какое-то время думал над его словами. Потом он задумчиво посмотрел на красный шар заходящего солнца и признался:

– Спасибо, Гонсало, я много сомневался в себе.

– Да не грузись ты так! – ухмыльнулся Эррера, – я иногда люблю пофилософствовать, всё же бывал на лекциях. – Он толкнул Хагена в бок: – Ну, а про меня, что ты думаешь?

Хаген тоже ухмыльнулся:

– Что мама была права, и ты реальный гангстер.

– Не знаю, причём тут твоя мама, но я давно завязал с бандой. Конечно, банда – это не комната с игровыми автоматами, из которой ты можешь выйти, когда закончатся четвертаки. Из банды нельзя выйти. Но мне повезло, она сама как бы ушла от меня. Сейчас многие братья до сих пор сидят в тюрьме, но я поддерживаю с ними связь. Повторяю, из банды нельзя выйти. Это такое дерьмо, в которое наступаешь только раз в жизни, но уже навсегда.

Слова Гонсало так запали в душу, что Хаген молчал, провожая его до палаты. Там он сердечно попрощался, пожелал удачи мужику с капельницей и вышел на парковку.

В машине проверил телефон: во время разговора на крыше он даже забыл о Лексе. Сердце его радостно забилось, когда он увидел непрочитанное сообщение от неё: «Я продляю твои выходные до пятницы. Позже сообщу, когда нужно будет прийти на работу».

Вот так вот, сухо. Ни «привет», ни «прощай».

Хаген попробовал перезвонить, но звонок снова был перенаправлен на голосовую почту. Он в очередной раз напомнил себе, что Алекса Хепсворт – деловая девушка. Это её стиль общения.

Воодушевлённый откровенным разговором с Гонсало, он поехал в спортзал. Лёгкая хромота – это ещё не причина, чтобы не потренировать удар на груше, кроме того, Хаген честно исполнял свои обязанности уборщика.

Ведь уборщики делали мир чище.

Глава 11. Психологическая победа

Ты всегда такой дурак или сегодня ты для этого прикладываешь особенные усилия?

Red Dead Redemption

Майк Бьорнстад Хаген был доволен собой и проделанной за день работой. Комнаты, избавленные от хлама, преобразились: вдруг выяснилось, что они не такие уж и тесные. А окна большие и светлые, если убрать с них идиотские занавески. «Неужели мы сами себе создаём тесноту, чтобы потом жаловаться, что нет места?» – подумал Хаген.

С хламом покончено, пора перейти к настоящему обновлению. Нужно выпрямить и перекрасить стены, поменять пол, а самое главное – полностью сменить всю мебель. Кособокие диваны и кресла должны быть на помойке. Вместо них надо купить новые.

– А вот здесь, – Хаген остановился в углу, – можно поместить боксёрскую грушу на стойке.

Конечно, это всё требовало денег, а на зарплату мастера по ремонту чего угодно не особо разгуляешься. Кроме того, Хаген помнил, что его цель – собрать побольше денег и переехать в Лас-Вегас. Там, в тренировочном центре UFC, и проходили отборочные чемпионаты продюсерского центра Люка Лукаса.

Ладно, чёрт с ней, с мебелью. Деньги важнее. Хаген подсчитал, что ему нужно будет копить более полугода, чтобы обеспечить себе два месяца жизни в Лас-Вегасе. Причём копить не зарплату мастера по ремонту, а усиленно драться на ринге клуба, зарабатывая как можно больше.

Удовольствие этих дней омрачало упорное нежелание Лексы отвечать на его звонки: она отделывалась молчанием. А когда Хаген, позабыв об обещании не быть настойчивым, слал ей сообщение за сообщением, отделывалась короткими фразами: «Лечись», «Отдыхай», «Сейчас нет срочного ремонта», «Я скажу, когда выйти на работу».

Он даже порывался взять и приехать, но побоялся, что Лекса рассердится. Хаген давно перестал хромать, дебафа не было, но не объяснишь же ей это. Ему даже нравилось, что она так заботилась о его здоровье. Всё-таки несколько дней выходных в наши времена – большая роскошь.

Пробовал писать и Гонсало, но тот почему-то тоже не мог встретиться, сославшись на дела в клубе.

Тем не менее впервые за долгие годы он был доволен собой. Мало того, что привёл дом в порядок, так ещё и появились люди, которым он мог писать и звонить!

Ещё больше Майк обрадовался, когда наконец-то использовал отложенные очки характеристик. Он всё же выбрал «Выносливость», посчитав, что, чем больше он проведёт времени на ринге, не выматываясь, тем выше шансы нокаутировать противника.

А вот куда вложить очко приёмов засомневался. Выбор был невелик, но Майк продолжал пялиться на доступные умения:

Удар рукой (17)

Удар ногой (0)

Не пора ли научиться проводить такие же лоу-кики, как Гонсало? Или вообще попросить Веймина научить бить ногой в прыжке? Всё это было соблазнительно…

А что, если не вкладывать ни туда, ни сюда, а разлочить «Апперкот» или «Уход от удара»? Эх, если в спортзале есть тренер, то в интерфейсе только виртуальный помощник, который не намного красноречивее справочника. А так хотелось бы обсудить свой выбор с живым человеком.

Майк решил оставить это очко неиспользованным: пусть судьба подскажет, что с ним делать.

* * *

Не зная, на что ещё убить время, Хаген зашёл в «Бар у Чака». Так как был ещё день, а посетителей мало, сам Чак – пожилой усатый хозяин – стоял за барной стойкой, облокотившись на её деревянную обшивку, и клевал носом над чашкой кофе. За столиком внутри расположилась компания дальнобойщиков. Они шумно жевали, иногда хохотали, поглядывая на телевизор, где «Лос-Анджелес Доджерс» бились с «Хьюстон Астрос».

– Одно пиво, пожалуйста.

Чак встрепенулся, зевнул, поглаживая усы. Подошёл к кранам и начал наливать пиво, поглядывая на Хагена:

– Я вспомнил тебя, парень, ты ходил сюда с Питом? Ветераном всех наших войн.

– Дядя Питер?

– Да, отличный мужик, каждый вечер посещал бар. У нас тут иногда стриптиз по вечерам был, ты в курсе? Нет? – Чак хмыкнул. – Твой дядя, бывало, по три сотни за вечер девочкам оставлял!

Из-за столика с дальнобойщиками грянул дружный хохот. Чак недовольно посмотрел на компанию:

– Вот из-за таких пришлось отменить стриптиз.

– Почему?

– Этот народ никак не хочет понять, что стрип-танцы – это не бордель. Как в баре стали появляться дальнобойщики, девочки отказались выступать. Этим нужны не танцовщицы, а шлюхи. А я таких не держу.

Чак поставил перед Хагеном кружку пива и тарелку с орешками:

– Куда, кстати, исчез твой дядя? Он всегда эти орешки заказывал в двойном количестве.

– Он в Сиэтле живёт. В те дни, когда вы его видели, он приезжал, чтобы проведать сестру, то есть мою маму. Она умерла.

– Да? – Чак нахмурился. – Очень жаль.

От компании отделился один дальнобойщик – высокий парень в бейсболке и жилетке – и направился к бару. Он слегка подвинул Хагена, хотя места было предостаточно, и крикнул, словно Чак был где-то далеко:

– Эй, дед, оглох от старости? Мы хотим ещё крылышек, с голоду дохнем; у тебя тут бар или что?

– Вам принесли целое ведро, – спокойно ответил Чак. – Сейчас жарят ещё, подождите, пожалуйста.

– Снова ждать? – скривился дальнобойщик. – Твоему бару стоило назваться иначе. Например, «Подождите, пожалуйста». Или «Долгая дорога из кухни»!

Дальнобойщик посмеялся над своей шуткой и сел за барную стойку, после чего снял пропотевшую бейсболку, взъерошил волосы и посмотрел на Хагена. Майк благоразумно отодвинулся, утаскивая пиво и орешки.

– Ну что там, Стив? – крикнул дальнобойщику кто-то из их компании.

– Жарят! Не ори! – завопил в ответ Стив.

Даже в помещении они повышали голос так, будто сидели за рулём грузовиков и переговаривались через открытые окна, перекрикивая шум ветра и моторов.

Чак перегнулся через стойку к Хагену:

– Недавно дальнобойщики выбрали обводную магистраль нашего города частью своего маршрута. Что-то там изменилось, стало выгоднее через нас гонять. Теперь по вечерам в баре не протолкнуться. Не стоило бы мне жаловаться, доходы выросли в два раза, но и риск настолько же. Знаешь же, эти ребята – народ непредсказуемый. Обычно нормальные, но иногда…

– Знаю, – сказал Хаген, вспоминая свою бывшую, Джессику, сбежавшую с одним из них. – Иногда сволочи попадаются.

Неожиданно тарелка с орешками отъехала от Хагена: несгибаемые пальцы Стива с чёрными каёмками под ногтями уволокли её к себе. Стив достал горсть орешков и, не отрывая от Хагена взгляда, закинул себе в рот:

– Орехи, а? Ты же не возражаешь, если я угощусь? А то крылышки всё ещё жарят.

Хаген выдержал паузу и не отвёл взгляд:

– Конечно, бро, угощайся. Я себе ещё закажу.

Стив повернулся к друзьям:

– Ха, он меня «бро» назвал. Слышь, Даг?

– Пошёл ты, Стив, мы смотрим игру. Когда там крылышки?

Стив обернулся к Чаку:

– Когда там крылышки? Парни интересуются.

– Пять минут.

– Пять минут, Даг! – проорал Стив своим «парням».

Чак отстранился от Хагена и отошёл к шкафу, достал тарелку и зашелестел пакетом. Скоро перед Хагеном опустилась вторая тарелка орехов. Но только он занёс руку, как и эта порция отъехала к Стиву.

– Извини, «бро», – он хмыкнул, – мне кажется эти орешки лучше.

Хаген не представлял, что делать. Происходящее так напоминало унижения в школе, что его первой мыслью было сделать вид, что ничего не произошло и уйти. Но… Что-то заставило его сидеть на месте. Хаген сам не осознавал, почему вместо того, чтобы сбежать, выбрал иное: жестом велел Чаку поставить ему третью тарелку орешков.

– Сынок, ты уверен?

– Люблю пиво с орешками.

И снова Хаген не понимал, зачем это сказал. Ни пива, ни орешков он особо не любил. Просто дядя Питер, воспитывая Хагена, приучил ходить в бар и пить горькое пиво: по его мнению, это должен уметь «настоящий мужчина». А потом Хаген и сам подсел на этот лёгкий алкоголь, полюбив чувство заёмной смелости и пофигистичности. Но вот закусывать орешками, да чем угодно, так и не полюбил, просто заливаясь пивом по уши.

Чак наклонился к Хагену и прошептал:

– Он услышал, что ты назвал дальнобойщиков сволочами, вот и занозился.

Хаген кивнул в ответ. Поглаживая свои усы, Чак попробовал образумить Стива:

– Не хочешь вернуться к своим дружкам? Крылышки скоро будут готовы.

– Папаша, мне и тут хорошо! Тут же мой «бро»! – Стив так хлопнул Хагена по плечу, что тот ударился грудью о кружку пива, расплёскивая на куртку.

Чак прошелестел пакетом и поставил перед Хагеном очередную тарелку. Действуя словно бы не по своей воле, Хаген повернулся к Стиву и сказал:

– Протянешь ещё раз свои руки, пожалеешь.

Сказал и сам обомлел. Откуда это у него? По идее, надо бы сейчас посмотреть на дальнобойщика Стива, прочесть его статы, вдруг он тоже какой-нибудь супербосс восьмидесятого уровня, но не хотелось поворачиваться, чтобы не растерять непонятно откуда взявшуюся уверенность.

Тарелка осталась на месте.

Хаген взял орешек и выпил пива. Тут в его щёку что-то ткнулось. Ещё раз и ещё.

Стив кидал в него орехами и посмеивался. Смех отдавался в памяти болезненными воспоминаниями чего-то унизительного, такого, после чего всегда хотелось спрятаться в своей комнате и не выходить из неё никогда.

В этот момент голова и тело Майка стали действовать раздельно. Пока мозг лихорадочно придумывал, как достойно, не потеряв лица, разрулить конфликтную ситуацию, рука, словно подчиняясь неведомой силе, зачерпнула из тарелки горсть орешков и бросила в лицо Стива.

В следующую секунду стул под Хагеном куда-то исчез, мелькнуло встревоженное лицо Чака, усмехающаяся рожа Стива, и Майк очутился на полу, ударившись затылком. Выбитый Стивом барный стул покатился по кафельному полу, дребезжа и подскакивая.

Получен урон: 233 (ушиб головы).

– Джентльмены, прекратите, я вынужден буду вызвать полицию!

– Заткнись, папаша, а то мы тебе тут весь бар разнесём, пока копы приедут.

Чак погладил усы и достал из-под доски бара мобильный телефон, но набирать номер не стал, всё же угрозы дальнобойщиков могли касаться не только бара. Да и племянник Питера повёл себя весьма странно…

Хаген рывком поднялся на ноги и занял боксёрскую стойку. Качнув головой, он, наконец-то, изучил профиль противника:

Стив «Джобс» Мокли, 36 лет

Уровень 6.

Очков здоровья: 7250.

Боев/побед: 55/15.

Вес: 93 кг.

Рост: 191 см.

Судя по соотношению боёв-побед, Стив «Джобс» из тех, кому не важно, кто прав, лишь бы получилась драка, и были набиты морды, а чьи – дело десятое. Ну и количество очков здоровья свидетельствовало, что образ жизни Стива не предрекал ему беззаботной старости. Жареные крылышки сделали за Хагена половину работы.

Набив рот орешками, Стив жевал и смеялся, глядя на Хагена:

– Ты чего, малыш, уже набухался? Да уж, тебе нельзя делать больше трёх глотков пива. – Он повернулся к товарищам: – Слышь, Даг? Тут малыш хочет кулачками помахать.

– Пошёл ты, Стив, – отмахнулся Даг.

Никто из компании дальнобойщиков не обратил внимания на конфликт. Видимо, привыкли к тому, что Стив задирал всех, кто по какой-либо причине ему не нравился. Все сидели спинами к бару и смотрели на экран телевизора.

Хаген несколько удивился, что не испытывал ни «Праведного гнева», ни «Вспышки ярости». Впрочем, и без подсказок системы Хаген не ощущал в себе большой злобы к Стиву, хотелось просто, чтобы он прекратил свои дурацкие насмешки. Поэтому Хаген примирительно сказал:

– Я был резок, осуждая всех дальнобойщиков, прошу прощения.

Стив отправил в рот ещё горсть орешков:

– Не, малыш, я сначала тебе морду разобью, а потом можешь извиняться, сколько угодно.

Прожевав орешки, Стив выплюнул в сторону Хагена шелуху. И тут же резко кинул в него тарелку, но Майк успел выставить кулак, разбив её на лету. Думая, что своим манёвром отвлёк внимание противника, Стив попробовал небрежно ударить Хагена в живот.

В очередной раз Майк убедился, что его внешность и рост – это некоторое преимущество, особенно для бытовых драк. Никто не принимал его всерьёз: называли «жопоголовым», «малышом», «коротышкой», а потом…

Потом произошло вот что: Хаген легко увернулся от вялого удара, зашёл справа и ткнул Стива в скулу левой.

Вы нанесли урон: 3400 (удар рукой).

Майк умышленно нанёс удар не в полную силу. Этого было достаточно, чтобы Стив откинулся на бар и на некоторое время потерял способность осознавать происходящее.

– Ну, ты, сынок… даёшь, – сказал Чак, глядя на то, как Стив пытается удержаться на ногах, хватаясь за барную стойку. Потом он обеспокоенно посмотрел на остальных: – Как бы чего не вышло теперь…

Хаген расслабился и попытался урезонить противника:

– Сэр, давайте мирно разойдёмся…

Вместо ответа тот схватил барный стул, поднял над головой и ринулся на него. Вероятно, это было привычное оружие для Стива, он сумел размахнуться и ударить Хагена:

Получен урон: 933 (удар в левое плечо).

От повторного удара стулом Майк успел уйти. Больше не ограничивая и не сдерживая себя, подскочил к Стиву «Джобсу» Мокли, нанёс короткий, резкий удар в нос и отступил.

Из ноздрей Стива мгновенно потекли два густых ручья крови. Продолжая сжимать стул, он медленно, как подрубленная сосна, повалился, увлекая за собой грохочущую мебель.

Вы нанесли урон: 9400 (удар рукой).

Поздравляем! Вами повержен противник в честном поединке!

Заработано очков опыта: 2 (удвоенный опыт за победу над противником выше уровнем).

Набрано очков опыта на текущем (4) уровне: 3/4.

Пока Чак, разинув рот, пытался осознать произошедшее, Хаген непроизвольно улыбнулся такому исходу дела. Лёгкая победа! Спасибо за прокачку, Стив.

* * *

Теперь потасовка не могла не привлечь внимания дружков Стива. Все одновременно повскакивали с мест и двинулись к бару. Двое… четверо… пятеро. Толпа запестрела сообщениями системы, Хаген не успевал читать, кто есть кто. Впереди шёл самый крупный – человек-гора. Хаген подумал, что это и есть Даг, но система показала иное:

Тимоти «Уитни» Версетти, 44 года

Уровень 30.

Очков здоровья: 18 200.

Боев/побед: 440/435.

Вес: 121 кг.

Рост: 196 см.

Вот так вот нехитро Augmented Reality! Platform дала Тимоти никнейм в честь самой высокой горы в Калифорнии. А может, он сам себя так называл? Эх, а пожирание крылышек не сильно повлияло на его очки здоровья…

– Ты бы бежал, сынок, – подсказал Чак. – Я сам с ними разберусь, успокою.

Хаген опустил руки, но с места не сдвинулся. Он ещё в школе набегался. Отныне он будет бегать только во время разминки перед тренировкой.

Тимоти остановился, сложил руки на груди и уставился на Хагена. Кто-то поднял Стива и положил на диванчик. Из-за спины Тимоти выскочил невысокого роста вертлявый парень. Он стал наскакивать на Хагена, выкрикивая:

– Да он его стулом ударил, я видел!

– Нет, это Стив хотел ударить меня, но…

– Да я всё видел, Стив спокойно сидел, ел орехи, а ты его сзади стулом, ка-а-ак!

Парень вёл себя один в один, как Дональд Дак: закатывал рукава клетчатой рубашки, показывая, что вот-вот начнёт драться с Хагеном. Поэтому тот ничуть не удивился, прочитав:

Даг «Дональд» Уилсон, 28 лет

Уровень 4.

Очков здоровья: 9800.

Боев/побед: 30/5.

Вес: 61 кг.

Рост: 161 см.

Хаген смотрел на своего двойника. Как и Майк раньше, этот парень знал толк в поражениях. Только Даг был на год моложе и на пару сантиметров выше. И очков здоровья у него побольше: у Хагена осталось менее девяти тысяч хэпэ.

Близко Даг не подскакивал, так как прекрасно знал, что Хаген уложил Стива вовсе не стулом. Вероятно, он хотел спровоцировать главаря группы, человека-гору Тимоти, на то, чтобы он сам дрался с Хагеном, отомстив за коллегу.

– Успокойся, Даг, – сказал, наконец, Тимоти. – Ты же знаешь, что Стив всегда сам напрашивается. И получает.

– Да я же видел, как этот коротышка его стулом, стулом!

Зная, что сейчас решается его судьба (Тимоти сковырнул бы Хагена одним пальцем), Майк спокойно подошёл к бару, сделал глоток пива и сказал Дагу:

– Коротышка? Не намного короче тебя… – И неожиданно добавил: – Жопоголовый.

Черт, как же приятно оказалось назвать кого-то этим самым словом! И назвать заслуженно, а не ради того, чтобы оскорбить, как делал Горецки.

Тимоти ухмыльнулся Хагену:

– А ты не борзей, коротышка.

– Вот-вот, вали его, Тим, он же тебя вообще не уважает!

– Крылышки готовы, – вдруг объявил Чак. – Кто крылья заказывал? Два ведра!

– О! – Тимоти развернулся и пошёл к столу, на ходу бросив Дагу. – Он в твоём распоряжении, сами решайте… жопоголовые.

Остальные заржали и потянулись за Тимоти, а Стива переложили на другой диван. Тот уже очнулся и сидел, ощупывая собственное лицо и не понимая, что же произошло. Чак принёс ему льда, салфетки и поскорее вернулся за барную стойку, не желая пропустить возможную драку Хагена с парнем похожим на него точь-в-точь.

Хаген спокойно сидел, попивая пиво маленькими глотками. Даг, лишённый поддержки компании, слегка растерялся:

– Эта… Пошли, выйдем! Урод.

– Зачем? – Хаген хладнокровно взял несколько орешков. – Я тебя и здесь отделаю.

– Эй, не зли меня, уродец!

– И ты меня не зли, – Хаген намеренно громко раскусил орех. От этого звука Даг вздрогнул и отступил на шаг.

Хаген резко встал. Даг снова дёрнулся, но остался на месте. Он неуверенно теребил рукав рубашки, то закатывая, то снова скатывая его. Хаген взял барный стул и подвинул к Дагу:

– Ну? Хочешь меня ударить стулом? Как твой дружок?

– Захочу – ударю.

Хаген попробовал наклонить голову набок, хотел, чтобы шея хрустнула: так делали некоторые бойцы, но у него почему-то ничего не получилось. Тем не менее и этого оказалось достаточно.

– Да пошёл ты, – ответил Даг. – Нет времени. Не хочу пропускать игру из-за тебя.

Развернувшись, Даг отошёл к своему столику и преувеличенно весело стал кричать, подбадривая игроков на экране.

Хаген сел было обратно, но чуть не свалился от возникшего сообщения системы:

Вы нанесли критический урон словом!

Психологическая победа: 100 %.

Поздравляем! Вами повержен противник в честном поединке!

Вы подняли уровень: +1!

Ваш текущий уровень – 5!

Доступны системные очки основных характеристик: 1.

Доступны системные очки боевых навыков: 1.

И тут же совершенно неожиданное:

Разблокирован и доступен навык «Познание сути I» (пассивный).

Теперь вы можете подключиться к вселенскому инфополю и считывать информацию о себе и окружающем мире в пределах уровня навыка.

Познание сути? Что это ещё такое? Хаген беспомощно огляделся, словно кто-то смог бы ему всё объяснить. Только сейчас он отметил, что у него дрожали руки, а майка пропиталась потом, будто он попал под дождь. Вот тебе и психологическая победа… Не так-то легко она и далась.

А Чак вышел из-за бара, сел рядом и, усиленно поглаживая усы, проговорил:

– Ну, парень, вот это да. Мало того, что ты отправил в нокаут этого дурака, так и его подружку одним взглядом уделал. Я много чего в жизни видел, в баре чего только не бывает, но это что-то новенькое.

– Да? Почему? – спросил невпопад Хаген и неуверенно потёр лоб.

Всё вдруг как-то навалилось: «Познание сути» какое-то, какая-то психологическая победа, молчание Лексы. Он ещё от боя с Гонсало не отошёл, а тут чёрт знает что.

– У меня заведение весёлое, доброе, – продолжал Чак. – Но иногда в него приходят невесёлые люди, которые портят всем настроение.

– Очень жаль, сэр.

– Ты мне тут не «сэркай»! Какой я тебе «сэр»? Зови меня просто Чак.

– Хорошо, Чак.

– Я вообще к чему это всё… – Чак пожевал губами, – хочешь поработать? Мне нужен парень с таким ударом, как у тебя.

– Кем поработать?

– Ну, сынок, ясно же кем. Охраной. Вышибалой будешь. Я планирую всё же вернуть стрип-танцы в бар, слишком хорошие деньги это приносило. Но без охраны не очень спокойно, вот и подыскиваю людей.

– Я? Вышибала? – Хаген прокрутил в голове сцену того, как он пытается вывести из бара какого-нибудь двухметрового пьяного хулигана, типа человека-горы. – Вы действительно весёлый человек, мистер Чак! Вышибала, ха-ха!

– А ты не смейся, ты подумай над предложением. Понятно, что ты не один будешь. Можешь найти помощника.

– Спасибо, но у меня есть работа.

Чак встал со стула, принёс веник и стал сметать орехи с пола:

– Как хочешь, моё дело предложить. Но, если что, имей в виду. Да, и передавай привет дяде.

– Обязательно.

Хаген оставил на баре скомканные доллары и вышел. Надо найти спокойное место, чтобы выяснить, что это за «Познание сути» такое.

Но одно было ясно без размышлений: сегодня Хаген одержал психологическую победу не только над Дагом, но и над самим собой. Над врождённой трусостью, которая мешала жить.