Текст книги "Жатва душ. Остров мертвых"

Глава 11. И у тебя хватает наглости?

В дверь постучали настойчивее, немецкую речь сменил очень плохой английский:

– Из энибади зэа?

Гуру глянул в глазок, выпрямился, уперев руки в боки, и жестко, но вежливо попросил на своем киношно-ломаном инглише:

– Здесь никто! Никто! Уходите! – И добавил по-русски: – Нам лишние рты ни к чему! Ищите дураков в другом месте!

– Это почему не нужны? Если мужики – очень даже нужны! – возмутился Сергеич. – Кто твой курятник кормить-то будет?

– Нахал! – воскликнула Евгения.

– Сергеич прав, – сказал я. – Люди нам нужны. Чем нас больше, тем мы сильнее.

Еремей на шаг отступил от дверей, указал мне на выход:

– Милости прошу, уважаемый! Догоняйте этих пожилых немцев. Им обоим лет по восемьдесят, я их знаю, они еле на ногах стоят!

Я сжал кулаки – взыграло с детства вбитое правило, что пожилым нужно уступать места и всячески помогать. Черт, но сейчас цель – выжить, мы не имеем права тащить на себе двух немощных, от которых вряд ли будет помощь… От мысли, что, может, и прав Еремей, стало тошно.

Пока совесть боролась со здравым смыслом, Сергеич констатировал:

– А, так то немчура была? Тогда поддерживаю! – И проворчал: – У меня дед погиб под Харьковом. Гнать, гнать этих гансов… – Воспоследовавшему ругательству позавидовал бы и боцман.

Совесть все-таки одержала верх. Под неодобрительный бубнеж Сергеича я открыл дверь, но немцев уже и след простыл. Что ж, одна проблема разрешилась сама собой, осталось определиться, как жить дальше. Это за нас попыталась сделать Элеонора. Крупная и кудрявая докторша взяла у Карины список и протянула мне:

– Вот то, что нам нужно, Денис. Постарайтесь ничего не упустить.

Ни «пожалуйста» тебе, ни «спасибо». Слова ясноокого и светлоликого не подлежат обсуждению, он сказал, что мы нижнее звено пищевой цепочки, значит, так тому и быть. Но есть одно упущение: нас-то спросить забыли, а мы звери более зубастые, чем он. И я сейчас не о бите в руках, а о статусе, полученном от жнецов.

В который раз безумно хотелось послать всю эту компанию в пешее эротическое путешествие, но я сдержался. Сложив листок вдвое, обвел взглядом дам и затесавшегося среди них Макса, имевшего вид лихой и придурковатый, кивком позвал его на балкон, где у нас, похоже, образовался штаб сопротивления. Сисадмин нехотя поплелся следом.

– Вы куда? – спросила Элеонора.

– Ясное дело – совещаться, как вас прокормить, – ответил я, чуть подумав. А потом меня понесло: – Мне было знамение из центра вселенной, что отныне мой наипервейший долг – хранить и защищать вас, милые дамы. Вас и гуру Еремея.

Евгения и панда-Ирина обрадовались, восторженно переглянулись. Карина с подозрением прищурилась. Маша надула из жвачки пузырь, который, лопнув, залепил ее нос.

– Ерничаете? – скептически спросила Элеонора и кивнула: – Ерничаете. Но все же помните, что слова не просто сотрясают воздух. Слова имеют вес. Не выполните, что обещали, пожалеете! Бумерангом вернется.

Сделав это мрачное предсказание, врачиха удалилась. Ее отчасти справедливые слова, а еще больше наглость гуру, попытавшегося на нас паразитировать, так меня взбесили, что я с трудом подавил желание упокоить и его…

В этот момент сквозь звуконепроницаемые стены номера пробился истошный вопль. Его приглушило так, что женщины и ухом не повели, но я, перехватив биту, рванул на выход. Уже открывая дверь, знал, что увижу, – в конце коридора чету немцев атаковал зомби.

Так и есть! Я рванул на помощь. Кто-то выбежал вслед за мной, шумно топая по ковровому покрытию, но оглядываться я не стал – вряд ли это Макс, скорее пожилой электрик.

Зомби, непонятно откуда взявшийся мужик в белом халате, на счастье немцев был свежим, он еще толком не проснулся и еле передвигался. Но пожилая чета сама себя загнала в закуток, где стояла кадка с пальмой, и теперь не могла выбраться без риска попасть в зубы мертвеца. Тот урчал, тянулся к ним руками, но упирался в ветку, которая и мешала ему добраться до потенциальных жертв, женщина кричала, отвернувшись к стене, мужчина тыкал в зомби тонкой тростью, пытаясь оттолкнуть, при этом я, приблизившись, отметил, что действовал немец грамотно – метил в лицо и уже выбил глаз нападающему.

Подбежав к зомби, я занес было биту над плешивым затылком, но тут меня осенило.

Я протянул биту старику-немцу по имени Дитрих Киндерманн, другой рукой указал на зомби, пытаясь перекричать его вопящую супругу Керстин:

– Хит хим, Дитрих! Ит’с ё ченс ту сёвайв. Нот онли нау, бат ин зе фьюче ту![1]

Для четы Киндерманн интерфейс и правда был единственным шансом выжить. Старик Дитрих не растерялся, биту принял и… ударил, вернее, сделал тычок в грудь зомби в халате так, что тот завалился на спину. У Керстин кончился воздух в легких, она перевела дух, чтобы продолжить вопить, но Дитрих перехватил ее за кисть и потащил за собой:

– Шнелля, Керстин, шнелля![2]

Проскочив мимо меня, старик обернулся, вернул биту:

– Данке!

– Ю шуд финиш хим, Дитрих! – воскликнул я, кивая на зомби. Он ворочался на полу и вот-вот мог подняться. – Крак хис хед, олд мэн, ит’с ё ченс![3]

Тот мотнул головой, бросил биту и, опираясь на трость, рванул вслед за супругой, которая уже достигла лестницы. За всей этой сценой наблюдал Сергеич. Электрик тяжело дышал. Кивнув на чету немцев, спросил:

– Ты чего, на дойче шпрехаешь? На хера ты ему биту отдал?

– Позже объясню, – ответил я, подбирая оружие. Мелькнула мысль уступить фраг Сергеичу, но я ее отмел. – А сейчас… поберегись!

Зомби поднялся на ноги, но еще не разогнулся, его затылок стал идеальной мишенью.

Крак! Башка лопнула, выплескивая мозги, я замахнулся еще… и опустил биту. Удар был смертельным.

+1 универсальный кредит (итого: 10).

Сохраняя хладнокровный вид, я обтер биту о махровый халат мертвеца, после чего кивнул Сергеичу:

– Понял?

Тот с уважением кивнул:

– Лихо ты его приложил!

Когда мы с ним возвращались в номер, электрик то и дело оглядывался, очевидно, побаиваясь, что мертвяк поднимется и погонится за нами.

У двери я предложил ему войти, сказав, что мне нужно побыть одному, все обдумать. Сергеич понимающе кивнул:

– Еще бы, грех на душу взял. Помолись, легче станет. Я пока с Максом помозгую, как проще добраться до передатчика…

Оставшись один, я сел, опершись стеной о стену, и смекнул, что неплохо бы заглянуть в «Магазин чистильщика». Очков на покупку первого уровня набралось, но прежде, чем потратить в прямом смысле кровью накопленное, я решил еще раз все хорошенько обдумать.

Магазин чистильщика 0-го уровня

Доступные таланты (3)

«Стойкость» 1-го ранга

Обычный талант.

−1% от получаемого урона любого типа. Талант можно развить.

Стоимость: 1 универсальный кредит.

«Мощь» 1-го ранга

Обычный талант.

+2% к наносимому урону любого типа. Талант можно развить.

Стоимость: 1 универсальный кредит.

«Везение» 1-го ранга

Уникальный талант.

С вероятностью 1% за упокоение можно получить больше универсальных кредитов, редкий талант или усиление имеющегося. Талант можно развить.

Эффект «Проницательности»: в наличии временно.

Стоимость: 10 универсальных кредитов.

Доступные усиления (1)

– «1-й уровень»: 10 универсальных кредитов.

Нет доступных модификаций.

Нет доступного оружия.

Нет доступной экипировки.

«Повышение уровня открывает для чистильщика новые возможности…» – очень информативно. Какие именно?

Выбор вроде бы однозначен – куплю уровень, стану круче. Ну так же? Во всех играх так. Смущало только то, что это не игра. Что будет значить повышение уровня в реальности?

Из очевидного: вероятно, откроются какие-то новые товары. Оружие, экипировка, модификации… Интересно, как это вообще возможно? То есть я покупаю дробовик в виртуальном магазине, существующем, похоже, только у меня в голове, и что дальше? Он материализуется у меня в руках?

Жаль, что универсальных кредитов, которые я для краткости решил называть просто униками, хватит только на уровень. В обозримом будущем не получится проверить версию, купив оружие, разве что если умышленно бить зомби ради фарма универсальных кредитов. Ишь ты, как геймер заговорил! Фарм, надо же! Игровой сленг я знал, не раз слышал от своих подчиненных при разговорах в курилке, за что нещадно бил рублем. Ну, не за разговоры, а за то, что играли на рабочем месте…

Стоп, не отвлекаться, Рокот! Я тряхнул головой, пытаясь заставить работать отлынивающий от трудотерапии мозг.

Итак, я могу купить первый уровень. Помимо новых товаров, он, скорее всего, откроет мне… э… что он откроет? И что даст? Интерфейс станет подробнее? Или, может, характеристики появятся? Ну, как там, в эрпэгэшках? Сила – сто, интеллект – шесть, так? Сумел же интерфейс жнецов как-то оцифровать данные по урону ножки стула и вешалки! А какие у меня характеристики сейчас?

Я наморщил лоб и сосредоточился на своем желании увидеть профиль персонажа… тьфу, себя, свой профиль. И кое-что проявилось, только не то, чего я ждал:

Запрошена информация, которая недоступна чистильщику 0-го уровня.

Отлично! Не хватает прав доступа, как сказал бы Макс. Тогда выбор проще пареной репы – как и собирался, покупаю первый уровень!

Стоило подумать, как система отреагировала:

Подтвердите покупку: «1-й уровень», стоимость: 10 универсальных кредитов.

Доступно: 10 универсальных кредитов.

Подозреваю, что достаточно было мысленного ответа. Или, напротив, только такой и требовался, потому что, когда я сказал: «Да, подтверждаю», – ничего не произошло.

Сказал-то я одно, а подумал другое. Окошко с перечнем товаров магазина никуда не делось, все так же маячило на периферии зрения, и мой взгляд магнитом тянуло к слегка переливающейся серебром строчке: «Везение».

Похоже, после упокоения Анастасии Заволжской я еще не вполне пришел в себя с бодуна, раз не заметил кое-что важное. Когда магазин появился, в дверь ломился очень недовольный Виталий Клюка – мне точно было не до деталей. Только сейчас я обратил внимание на то, что предлагаемый мне талант «Везение», в отличие от «Стойкости» и «Мощи», – уникальный. Те два – обычные, а «Везение» – не просто необычный. «Уникальный» – значит единственный в своем роде. Других таких же нет. Тем более талант доступен для покупки временно, и кто знает, сколько именно продлится это самое «временно»…

Я въедливо перечитал описание «Везения»: «…можно получить больше универсальных кредитов, редкий талант или усиление имеющегося». А ведь это, как выражались мои нерадивые продажники, имба! Вложить сейчас десять кредитов, чтобы иметь шанс получать не только больше тех же универсальных кредитов, но и новые таланты! Да еще и усиления – читай, халявную прокачку – текущих. Из текущих у меня… Что там мне дали за достижение?

Система тут же подсунула нужное уведомление. «Живучесть» десятого ранга и «Проницательность» первого. То, что таланты указаны с рангами, подсказывало, что оба можно прокачивать. А если вложить еще по унику в «Стойкость» и «Мощь», то я словлю и их прокачку тоже!

Смущало, что я при этом останусь чистильщиком нулевого уровня, а значит, не увижу «новые возможности»… Черт, надо решать. Чуйка кричала, что я стою на развилке судьбы, и от моего выбора зависит очень и очень многое.

Что выбрать?

Взять первый уровень, а потом скопить на «Везение»? Нет, удачу нужно ловить за хвост сразу, пока товар не переметнулся из моего магазина к кому-то еще!

– Беру «Везение», уникальный талант! – сказал я вслух так уверенно, что система даже подтверждения не потребовала.

За 10 универсальных кредитов приобретен уникальный талант «Везение» 1-го ранга.

Доступно: 0 универсальных кредитов.

«Похоже, везет не только тому, кто везет», – подумал я, поднявшись и открыв дверь.

[1] (англ.) Ударь его, Дитрих! Это твой шанс выжить, не только сейчас, но и в будущем тоже.

[2] (нем.) Быстрее, Керстин, быстрее!

[3] (англ.) Ты должен добить его, Дитрих! Разбей ему голову, старик, это твой шанс!

Глава 12. Будь ты проклят

Очень чесались руки проверить «Везение» сразу же. Внутри что-то пело: «Давай, Рокот, давай! Вот-вот повезет!»

Последний раз нечто подобное я чувствовал, когда в командировке черт меня дернул поиграть в покер с партнерами. Изначально ни о чем подобном не договаривались, но зашла речь о везении вообще и о картах в частности, зарубились, поспорили о чем-то, о чем уже и не помню, и вот в два часа ночи я, еле стоящий на ногах, осознал себя в каком-то подпольном покерном клубе за игральным столом. В зале накурено хоть топор вешай, в клубах дыма – крупье, а вокруг меня – партнеры и какие-то подозрительные картежники.

К утру я слил всю наличность, дважды бегал к банкомату, чтобы отыграться, и в какой-то момент карта доказала, что не лошадь. Начало везти.

Мне пришло «каре» с флопа, а последний невыбывший противник пошел «олл-ин». Ва-банк, то есть. А я, напротив, побоялся, что он сбросит и мои четыре короля не выстрелят. Денег на кону стояло столько, что даже с такой убойной комбинацией у меня руки дрожали, когда я тоже задвинул все фишки на центр стола.

О том, что было дальше, вспоминать было неприятно. Противнику пришел «роял-флеш», а я полгода пытался заработать столько же, сколько проиграл.

Так что я хорошо знал это коварное «давай-давай» от чуйки. Она меня вечно подводила, потому я отказался от идеи идти крушить зомби в одиночку. Вернусь в номер, вместе с Максом и Сергеичем решим, как и куда двигаться дальше, а фраги не убегут.

Замок срабатывал автоматически, потому я не удивился, что дверь заперта. Постучал костяшками, но никто не отозвался. Ухом припал к створке, уловил шелест удаляющихся шагов. Еремей, сволочь космоэнергетическая, бдит. Но где Макс и Сергеич?

Я забарабанил настойчивее – и снова ноль на массу. Что происходит? Бунт на корабле? Или гуру загипнотизировал Тертышного с Горбачевым? Пришлось молотить в дверь кулаками.

– Откройте, вашу мать! Что за фокусы?! – Два раза ударив ногой, я добавил: – Открывайте или вышибу дверь к чертям! Считаю до пяти! Пять, четыре, три, два…

Изнутри донеслась возня, дверь приоткрыл сонный Макс и зевнул:

– О, Ден… Извини, вторые сутки не спал – вырубился в кресле. Сергеич тоже задремал.

Гостиная пустовала, из спальни раздавалось коллективное мычание:

– Ом-м-м-м-м…

– Чего они там делают?

– Молятся, наверное, – пожал плечами Тертышный.

– Где Сергеич?

– Там, на балконе.

Бывший электрик потягивался в кресле из ротанга. Видимо, проснулся и послал Макса открывать: «Сбегай-ка не в службу, а в дружбу». А тот же из Казахстана, там вроде как воспитывают старших уважать и слушаться беспрекословно, вот Сергеич и пользуется…

Прикрыв дверь, я сел в плетеное кресло напротив. Макс слушал нас, стоя чуть в стороне и навострив уши.

– Где, говоришь, маяк? – спросил я у Сергеича, переходя сразу к делу.

Мужик поднялся, хрустнув коленками, потер мятую физиономию и, зевнув, сказал:

– Ходь сюды. – Он перегнулся через балкон и указал на крышу здания – вытянутый красный прямоугольник среди изумрудно-зеленых колышущихся крон. – Вон там, между нашим отелем и тем. Там нас зомбаки точно не достанут, не пролезут просто.

– Понял. Вопрос к тебе, Сергеич, вдруг Макс не в курсе. Точно ли у охраны нет огнестрела?

– Сто пудов нет. – Сергеич раскинул длинные руки и стал похож на гиббона. – Только в городе, а до тудова пилить и пилить.

– Так че, типа ты сигнал на материк пошлешь? Типа SOS? – спросил он.

– Не типа я, а типа ты, Макс, – я похлопал его по плечу. – Ты ж у нас с техникой дружишь. Один сигнал послал и второй пошлешь. Так что идти тебе с нами и не познать всех прелестей загаженного унитаза.

– Да я че, я и так. – Парень понял, что проштрафился, встав не на ту сторону, имел бы хвост – поджал бы. – Ссыкотно просто. Да и…

Макс замялся, а Сергеич криво усмехнулся, засветив золотой зуб:

– Да ему не унитаз интересен, а бабы! Тут же целый курятник! Многовато для одного петушка, а? – электрик подмигнул мне и плотоядно облизнулся.

«Все-таки неприятный тип», – подумал я, а Сергеич продолжил развивать мысль:

– Максимка-то наш оголодал, поди! Знаю, что на Лианку засматривался, хороша баба! Сам бы того-этого, кабы не…

– Поздно, – оборвал я его, пресекая попытку помянуть Хорхе-Лиану. – Упокоил я ее. Короче, давайте о деле! Первое, что надо выяснить, – как дела на материке и вообще в мире. Значит, пытаемся послать сигнал. С вероятностью девяносто девять процентов везде одно и то же, но не использовать возможность мы не имеем права.

– Согласен, – кивнул Макс. – А то мало ли глюки у тебя? Ден, ты уж извини, но уж больно сказочно то, что ты рассказывал.

– Коли с материка ответят, это же совсем иной расклад получится! – Сергеич воодушевленно ударил кулаком по ладони, но тут же помрачнел. – А коли нет?

– Вот я к тому и веду, – кивнул я. – Итак, если ответный сигнал мы не получим, дальше что? Мое предложение: находим убежище подальше от крупных зданий, окапываемся там, запасаемся едой и собираем других выживших. Вместе защищаться будет проще.

– Вот маяк и для убежища прокатит, – одобрил Сергеич. – Остров нас прокормит, тут и рыба, и крабы, и фрукты. Местные в прибое всякие огурцы собирают. Ну, кароч, морские какие-то огурцы. Только вот дальше-то что?

– Как наберемся сил, пойдем в городок за огнестрелом.

– Дельно, – потер руки электрик.

Макс молчал, но и у него лоб разгладился, видимо, прояснившееся будущее его тоже вдохновило. За свою жизнь я заметил, что людям важно, чтобы кто-то решил за них, что делать дальше. Вроде бы все стремятся к личной свободе и независимости, но в кризисной ситуации от нее открещиваются, потому что страсть как боятся ответственности. А многие не готовы ее нести даже за себя. Потому таким, как Макс, всегда будут нужны такие, как я. А мне – такие рукастые, как Сергеич, который вроде бы со всем соглашается, но делать это будет ровно до тех пор, пока от него особо ничего не требуется. Я на таких себе на уме хитрованских мужиков в регионах насмотрелся. Ох, будут, будут у меня еще проблемы с электриком из России, непонятно как попавшим на далекий филиппинский островок.

– Зачем нам огнестрел? – вдруг заговорил Макс. – Стоит ли овчинка выделки? Поймите меня правильно, тут ведь ни у кого оружия нет, так? С зомбяками можно справляться тем, что есть. А мало того, что до города ехать через тоннели, так там еще и очень опасно!

– Ты, Максимка, кароч, вроде умный… – протянул Сергеич. – Да только людей совсем не знаешь. И я сейчас не про этих мертвецов оживших, а про человеков. Ты что, думаешь, каждый захочет с тобой коммуну райскую делать? Делить поровну и справедливо хавчик, лекарства, баб? Накося-выкуси! – Он соорудил кукиш и ткнул Максу под нос, пошевелив большим пальцем. – Хер тебе! Грохнут, чтобы лишних ртов не плодить, или, того хуже, поставят нужники убирать – по праву сильного! Понял? А силен тот, у кого ствол!

– Прав Сергеич, – сказал я, когда распалившийся электрик замолчал. – Но дело не только в других группах выживших, с которыми, возможно, придется соперничать за ресурсы. Зомби тоже будут развиваться, это сто процентов. Недаром у них в профиле уровни указаны. Если отстанем от них, нам придется туго. Так что, помимо сигнала на материк, наши главные задачи: организация базы, которую проще защищать, и сбор других выживших, потому что втроем в городок переться самоубийственно.

– Добро, – сказал Сергеич.

Макс, подумав, тоскливо посмотрел вниз, пожевал губу и кивнул:

– А че, годный план.

Оставалось последнее. В моих же интересах, чтобы эти двое тоже развивались, поэтому им важно как можно скорее прикончить по бездушной оболочке и пройти «регистрацию» в чистильщики. Преодолеет ли Тертышный свою гемофобию, непонятно, но Сергеич должен справиться.

Я поделился с ними мыслями, присовокупив:

– С мистером Тернером все ясно, на его усмотрение, а вот тебе, Сергеич, надо срочно кого-нибудь прикончить. Сам увидишь, что будет.

Электрик глянул на дверь:

– Если Максимка лопату даст, петуха этого можно?

– Мне-то чо, бери лопату. – Макс протянул ее Сергеичу, себе оставил «Палку-убивалку».

Он имел в виду гуру. Мне его идея с одной стороны нравилась, с другой – нам понадобится каждый, даже для гуру работа найдется, и станет он не наставником Еремеем, а Кукушкиным Еремой. В том, что он рано или поздно образумится, сомнений не было: захочешь жить – и не так раскорячишься.

– Можно, но лучше не нужно. Бить надо зомби, чем больше убьешь, тем сильнее станешь – сам увидишь. И лучше не тянуть, потому что эти твари тоже набирают силу.

– Жаль, китаезу не добил, – пробурчал электрик.

Он решительно зашагал к выходу, молча прошествовал мимо Еремея и его женщин, оккупировавших тисненый золотом диван с подлокотниками красного дерева, остановился у двери, дожидаясь нас.

Гуру, опиравшийся о диван, снова выпрямился, но теперь в его жестах не было агрессии.

– Денис, у меня к вам еще одна просьба, – проговорил он и посмотрел оценивающе. – Если не затруднит, принесите воду из холодильника, чтобы попрохладнее…

Ну не идиот? Или прикидывается? Я остановился посреди комнаты, шагнул к гуру.

– Вот что, Еремей. Мы тут провели сеанс связи с центром вселенной, и был нам явлен ответ, как поступить. Вселенная сообщила, что вы, Еремей Иванович Кукушкин, истинный образец настоящего мужчины. – Я обвел взглядом затаивших дыхание женщин. – Ведь так, дамочки? – Они закивали – все, кроме Карины и Маши. Я развернул листок, исписанный знакомым почерком, ухмыльнулся, скрутил трубочкой, засунул ее в нагрудный карман рубашки Еремея и припечатал ладонью. – Настоящий мужчина должен заботиться о своей женщине? Да! Так вот, я слагаю с себя полномочия, буду тем, кем являюсь, шовинистом. А ты заботься, Иваныч. Бывайте!

У выхода я замешкался, посмотрел на Карину:

– В последний раз спрашиваю: есть желающие идти с нами?

Бывшая отвернулась, надув губы. Лишь на лице блондинки Маши я прочел сомнение, но девушка так и не решилась.

– Да хер с ними, – проворчал из коридора Сергеич. – Лишние рты! Выходите – чисто!

– И без вас справимся! – крикнула в спину Евгения. – Убирайтесь!

Включив налобный фонарь, я переступил порог номера и захлопнул дверь, посветил направо, налево, отодвинув в сторону Макса, замершего в страхе. Переложив биту из руки в руку, словно извлекая из нее энергию уверенности, зашагал к освещенному пятачку возле лифта, где нашли покой смуглый парень, недобитый Сергеичем азиат и полногрудая Зинаида Сергеевна. Макс и электрик направились за мной.

Хоть ворсистый ковер и заглушал шаги, передвигался я крадучись, на полусогнутых. Сергеича слышно не было, а Макс дышал шумно, как Дарт Вейдер, шелестел скотчем, которым был обмотан. За дверьми урчали и булькали зомби, самые сообразительные ломились из номеров. Но пока есть электричество, они надежно заперты благодаря электронным замкам.

Когда солнечного света стало хватать, я выключил фонарь, перешагнул через труп Зинаиды и вздрогнул от пронзительного женского крика:

– Денис! Подожди!

Где-то там, в темноте, ко мне бежала Карина. Как привидение, проступило белое пятно рубахи, пожалованной Еремеем.

– Вот же сука неугомонная! Да вали ты на хрен! – крикнул ей Сергеич и уставился на меня с вызовом.

– Ден, ты серьезно? – переминаясь с ноги на ногу, спросил Макс. – Забыл, что она тебе рога наставила?

В глубине души ухмыльнулось злорадство, вспомнило «равные возможности», но разум восстал, напомнив о том, что Карина сотворила, и посоветовал не питать иллюзий.

– Ничего не забыл, – проговорил я, морщась от собственной слабости. – Но, если пойдет с нами, возьму. Под мою ответственность!

Сергеич понимающе ухмыльнулся, ошибочно решив, что я решил прибрать к рукам сексуальную телочку, махнул рукой, а Макс – тот сплюнул, глянул на Карину, как ярый женоненавистник. Честно говоря, в моем взгляде тоже сложно было найти теплые чувства к бывшей. Даже если одумалась, это всего лишь ее меркантильная сущность взыграла – прибиться к сильному, чтобы заботился. Возможно, гуру уже не такой «мужественный», как ей казалось. В одном я был стопроцентно уверен: как женщина она для меня умерла.

Едва не споткнувшись о труп Зинаиды, Карина ойкнула, прижала руки к груди, но рефлексировала недолго, по-хозяйски взяла меня за руку и потянула к лифтам, подальше от чужих глаз и ушей.

– Милый, на пару слов.

Деловито переступив через окровавленного парня и спугнув с него стайку мух, она уперла руки в боки, но быстро сообразила, что нужна другая тактика, и бессильно их уронила.

– Да пошли ты эту курву! – Макс в сердцах снова запятнал ковер смачным плевком.

На миг мне показалось, что передо мной та Карина, которую я полюбил, – нежная, ранимая и беспомощная, я поддался и пошел с ней. Девушка повисла на мне, прильнула всем телом – горячим, родным. Рогатый олень хотел раствориться в ее тепле, а разум пытался найти запах другого мужчины, который впитало ее тело.

– Ден, не знаю, как тебе сказать… Я… – Она потупилась, вытянула тест. – Я беременна. Смотри, две полоски.

Здравый смысл взял тело под контроль, я схватил Карину за талию и отодвинул от себя.

– Беременна… – Я покатал слово языком, словно пытаясь прочувствовать факт и то, что он меняет. Меняет ли? – И у тебя хватает наглости говорить, что от меня?!

– А от кого? – возмутилась она и попыталась заглянуть мне в лицо. – Ты меня оскорбляешь недоверием! Конечно от тебя! Неужели ты меня бросишь? Ребенка нашего бросишь?!

– Врешь… – ухмыльнулся я, но червячок сомнений зашевелился: а ведь было! Могло статься, что и от меня.

– Е-ма… – донеслось из темноты отчаянное. – Дурак, если поверил!

Карина привалилась к стене спиной, стукнулась затылком и закрыла лицо руками – черные волосы рассыпались по плечам.

– Ну почему сейчас?! Почему! Рокотов, это ты виноват! Я не готова! Не сейчас!

Я смотрел на разыгранный спектакль, на рубашку гуру, надетую поверх купальника, и не знал, что делать. Звал на помощь злость, но она не приходила.

– Денис, да брось ты, – напомнил о себе Сергеич, легонько стукнув о стену лопатой. – Врет баба! Да и если нет, не выживет! Бросай лишний груз с возу, легче будет!

А вдруг теперь все по-настоящему? Сколько раз я задавался этим вопросом? Пять? Десять? Пятьдесят? Но сомнения продолжали точить: да, могло случиться, да, виноват, был неосторожен. Нужно быть совсем конченой скотиной, чтобы играть такими вещами, а Карина просто дура малолетняя.

Заставив себя быть твердым, я отчеканил:

– В общем, так. Ты можешь пойти с нами и стать полноправным членом команды. Если то, о чем ты говоришь, правда, никто тебе пропасть не даст. Но о наших отношениях – забудь навсегда. После того, что сделала, ты меня не интересуешь.

Зло размазав слезы, она поднялась, набычилась, от былой беспомощности не осталось и следа.

– Как ты можешь так со мной поступить? И со своим ребенком? Бросить без еды, без воды? Потащить к… – Она пнула труп. – К этим тварям, а?

Вот теперь я разозлился.

– Или ты идешь с нами, или… Оставайся. Спокойнее будет. Прощай.

– Молодец, мужик! – одобрил Сергеич, пикнула кнопка вызванного служебного лифта.

Мы вошли в кабину, Карина осталась в темноте, сделала отрывистое движение к нам, но замерла. Донесся ее отчетливый злой шепот:

– Будь ты проклят, Рокотов.