Текст книги "Мертвый предел"

Мертвый предел. Часть 1.

Пролог

Зал в форме амфитеатра был погружен в полутьму. Людей было так много, что все мы стояли прижавшись друг к другу. Все как один стояли на коленях в томительном ожидании. Внутри меня был такой же трепет, как и в других. Я не могла понять его причин, я была довольна скептична, но это единение со своим народом давало чувство защищенности. В такие моменты я была готова переосмыслить всю свою жизнь, а потом ругала себя за подверженность атмосфере. Браво, маркетинг.

Я не удержалась и повернула голову в сторону выхода. К сцене ровной колонной шла королевская семья. Они были такие красивые и такие могущественные, что волей не волей, хотелось склонить перед ними голову.

Единственные, кто был не на коленях – ликторы. Они стояли по бокам помещения вдоль всего зала, все в черном. Они олицетворяли собой смертельную опасность для всех врагов конфедерации. Сейчас я не могла ими не восхищаться. И немного жалеть. Хотя это мы на коленях, а не они…

Наконец королевская семья оказалась на сцене. Красные портьеры зловеще струились, а мягкий свет, бьющий на сцену, придавал королевской семье почти священный вид. Король сел на трон, махнув рукой, разрешая нам встать с колен и занять свои места.

Иногда я думаю о том, что этот мир мог бы быть обычным и простым. Мог бы быть… нормальным. Но что-то пошло не так, и на Земле появились те, кто отличался от других. Появились мы.

Люди так бессмысленно тратят свои жизни на вражду, которая никому не нужна. Они воюют между собой, убивают друг друга, рушат и ломают то, что сами и создали. Они не замечают ничего дальше своего носа. Им кажется, что они свободны и вольны делать все, что хочется, что им подвластны тайные знания и умения. Но это не так. Все, что они знают – лишь одна сторона этого мира.

Настоящая жестокость происходит там, куда люди не заглядывают. Но эта жестокость оправдана, это борьба не за деньги или власть, но за само выживание всего существующего в этом мире. Это борьба, скрытая от глаз людей, длится веками и остается незамеченной. Ее воины бесславны, а битвы никому неизвестны. Это война, которую ведут охотники.

Внешне охотники не так отличаются от людей, обычный человек не признает в них представителя чужого рода, но они своих узнают всегда. Они более совершенны, нежели люди. Они сильнее, красивее, выносливее, дольше живут, их мозг работает быстрее, эмоции гипертрофированы, они сверхчувствительны. Это одновременно и сила и уязвимость. Но именно это помогает им воевать с вампирами.

Как ни смешно, но если бы не вампиры, то охотников бы вообще не существовало. Когда-то давно озлобленная ведьма прокляла деревню, попавшую к ней в немилость, превратив всех ее жителей в вампиров. Ее сестра пыталась все исправить, но единственное, что смогла сделать – создать охотников, в противовес вампирам. За сотни лет оба этих рода умножилось в тысячи раз. И все эти годы они ведут свою войну, ради которой и были созданы.

Кроме ведьм, охотников и вампиров в этом мире есть оборотни. Они появились за сотни лет до охотников, и существует множество версий их возникновений. Оборотни живут стаями в своих общинах, держатся обособленно от всех, скрываются. Они превращаются в волков в любое время и по доброй воле. Кроме полнолуния. Тогда у них нет выбора, и на эту ночь они практически утрачивают свою человечность. Когда-то охотники жили в мире с оборотнями, но сейчас все изменилось. Они стали лишь еще одним врагом, пусть и не такими явными и опасными, как вампиры.

Охотники живут, смешавшись с людьми, живут среди них. Для них существуют лишь специальные школы – практически единственные места, массового скопления охотников. Ну, еще, конечно же, королевский двор. Общество охотников называется Конфедерацией, но управляет ей монарх. Монарх обитает на Ядре, острове, где зародилось их общество. Весь земной шар поделен на территории, иногда по границам совпадающие с людским делением, иногда нет. Каждой территорией правит принц или как его еще называют, наместник, который в свою очередь подчиняется монарху. Но все охотники, проживающие на территории, принадлежащей определенному наместнику, обязаны подчиняться ему. Если охотник не работает на правительство, неважно в какой его сфере: политической, культурной или экономической, то у него два выхода: стать профессиональным воином, которые называются ликторами, либо жить среди людей, не вмешиваясь в жизнь Конфедерации. Раньше этого выбора не было. Все были обязаны становиться истинными охотниками, становится ликторами. Но со временем границы стерлись, и общество стало свободнее.

Хоть в большинстве своем люди не знали о существовании сверхъестественных сил, существовало два общества, которые были посвящены в эту тайну. Первым был Совет. Это было тайное общество, обладающее колоссальными богатствами, невероятным могуществом и влиянием. Они жили на Ядре вместе с монархом и представляли собой посредников между людьми и охотниками. Они были на стороне охотников. Они обеспечивали их всем необходимым, помогали скрывать их существование и делали все, чтобы защитить людей от вампиров. Взамен у них тоже были свои привилегии. Во-первых, каждый член Совета, был заколдован. Места в Совете были под заклятием ведьмы и передавались из поколения в поколение. Члены Совета обретали такую же долгую жизнь как охотники, становились более везучими и удачливыми, все им давалось легче, чем обычным людям. И, конечно же, они получали персональную защиту от вампиров в виде лучших воинов-ликторов.

Вторым обществом людей, знавшим о сверхъестественном мире, была Алтана. Алтанийцы в противовес Совету, настроены не так миролюбиво. Они считают все сверхъестественное злом и имеют единственную цель: уничтожить всех их: охотников, оборотней, ведьм, вампиров. Алтанийцы очень консервативное и строгое общество с жесткими законами и правилами. Они, как и оборотни, живут общинами, но в отличие от последних, которые предпочитают простую жизнь, алтанийцы были у начала всех технологических революций.

Но разумеется, что не все охотники олицетворение праведности. Как ни крути они убийцы и созданы для того, чтобы убивать, пусть и не всегда хотят в это верить. И многие из них точно также хотят власти и славы, как и простые люди, поддавшись искушениям. Именно поэтому появилась КБС. Конфедерация Без Совета. Члены этого общества считали неправильным расклад сил в мире, они хотели подчинить себе людей, перестать скрываться и показать, у кого настоящая сила.

Как ни странно, но в последнее время все было тихо и спокойно. Никаких серьезных сражений, малое количество смертей, ровные взаимоотношения между представителями рас и общин. Но, как известно, затишье бывает только перед бурей.

Недалеко от Мирекеля. 1 марта 2011 года. Вэлори

Мне нужно было бежать и бежать быстро. Колючие ветки деревьев царапали кожу, когда я прорывалась сквозь них, срезая дорогу напрямую сквозь густой холодный лес. Босые ноги жгло от снега, но я не останавливалась. В каждом шорохе слышались преследования и косые взгляды осуждение, которые непременно встретят меня, если я прекращу бежать. Пусть лучше я обдеру себе всю кожу до костей, лишь бы не возвращаться.

Им не потребуется много время, чтобы нагнать меня. Наверняка о побеге уже известно, и за мной попятам уже выслали ликторов. А чертово длинное бальное платье путалось под ногами, заставляя меня передвигаться со скоростью улитки.

Наконец-то впереди замелькала трасса, и я, выдохнув, вывалилась на нее. Как назло мимо не проезжала ни одна машина. Да и что кому делать в этой адской норвежской глуши. Вокруг только лес и горы, и только редкие отчаянные туристы сюда добираются.

Но чудо свершилось – впереди ползла старая синяя машина. Я самодовольно улыбнулась и выбежала на середину дороги, вытянув перед собой руки. Ударив по тормозам, водитель резко остановился, и машина издала протяжный стон.

Я попыталась сделать вид, что совсем не испугалась, но глаза сами полезли на лоб. Я плюхнулась на заднее сиденье, громко хлопнув дверью.

–Вперед, пожалуйста – как ни чем не бывало попросила я на норвежском. В школе, да и во всем сверхъестественном мире, разговаривали в основном на английском, французском и русском языках. Их полагалась знать обязательно, это были официальные языки Конфедерации. И я предпочла бы этим ограничиться, но раз я застряла в Норвегии, то приходилось крутиться.

За рулем сидел пожилой мужчина, который удивленно усмехнулся, но не смутился, а снова тронулся, словно на его пути каждый день встречаются босоногие девушки в бальных платьях, которые выскакивают ночью на дорогу из леса.

–Ты кто такая? – как бы между прочим спросил водитель.

–Никто – раздраженно бросила я. Неужели было похоже, что мне хочется поболтать?

–И куда тебе?

–Подальше отсюда. В город – попросила я – пожалуйста. Я заплачу.

–Не нужно – добродушно отмахнулся мужчина и включил печку – мне по пути.

Я потерла ладони друг о дружку и приобняла себя. Какого черта я наделала?

–Тебе есть куда пойти? – не унимался мужчина. Я рассеянно покачала головой. Куда, черт возьми, мне идти?

–Можешь переночевать у меня с женой, если хочешь.

–Нет, спасибо – презрительно усмехнулась я.

–Уверена?

–Я что, похожа на дуру?

–Ты похожа на ту, кому нужна помощь. Куда ты в таком виде пойдешь?

Я нахмурилась. Ненавижу быть неправой!

–Меня зовут Шон – представился водитель.

–Лора – нехотя выдавила я.

–Так что, разрешишь помочь тебе? Я не обижу, не бойся.

–Наверняка все маньяки так говорят.

–Ты сама села в мою машину! Так что может мне тебя бояться?

–Я вас не боюсь! – это было последней каплей.

–Как скажешь.

–Ладно – протянула я – я буду благодарна, если разрешите у себя переночевать.

Кажется, Шону доставляло огромное удовольствие наблюдать как моя гордость была побеждена.

Шон припарковался возле небольшого дома с огородом в маленькой деревушке. Дом утопал в снегу, и я залюбовалась рассветной картиной, заснеженной крышей, деревьями, окутанными в снегу, восходящим солнцем. Но сегодня пришла весна, а значит, скоро все это превратится в грязь. Хотя моя жизнь уже превратилась в нее.

–Проходи – Шон пропустил меня внутрь дома, и я оказалась в светлой комнате. Теплые свет заливал стены и пол, все вокруг сияло свежестью и уютом. С кухни доносились сладкие запахи выпечки. Все было как в доброй сказке, которые я перечитывала в детстве по миллион раз и заставляла всех вокруг делать это для меня. Вот только сейчас я выросла, и в сказке мне совсем не было места.

Из соседней комнаты резко выскочила невысокая женщина и замерла, увидев меня.

–Вот уж я не ждала гостей – по-доброму усмехнулась она, выйдя из шока.

–Мэри, это Лора. Лора, это моя жена Мэри.

Я выдавила улыбку, которая так и говорила «а вот она я».

–Здрасти – процедила я сквозь зубы, переминаясь с ноги на ногу.

–Я нашел ее на трассе – попытался объяснить Шон жене – ей негде переночевать.

–Ну, привет – улыбнулась Мэри – откуда ты такая нарядная?

–Есть места – пожала плечами я. В подробности я вдаваться не собиралась.

–Интересно, какие это…?

–Можно мне позвонить? – перебила я, когда мои глаза нашарили телефон.

–Конечно, звони. Шон, не поможешь мне на кухне? – Мэри тактично увела мужа в другую комнату, оставляя меня наедине с моим разговором.

–Привет, Эль. Это я – поздоровалась я со своим собеседником.

–Привет, Вэл – послышалось на том конце провода. Я поморщилась, услышав, как дядя называет меня сокращенным именем. Я позволяла так делать только друзьям, но сейчас явно была не та ситуация, когда можно было к этому придраться – какими судьбами?

–Мне нужны деньги.

–Мое здоровье хорошо, спасибо. А как твое? Я по тебе тоже соскучился, милая.

–Много не надо – я не собиралась потакать его сарказму.

–Во что ты вляпалась?

–Я уехала из Мирекеля.

–Что? – удивился Эль – что это значит?

–То и значит! Я сбежала – рявкнула я.

–Отчего же? – спросил Эль.

–Оттого.

–Карточка, которую я дал у тебя? – разочарованно протянул Эль. Он никогда особо не лез в мои дела, наверное, поэтому мы и ладили.

–У меня – ответила я. К побегу я подготовилась – схватила карту и документы, и жутко за этой собой гордилась. Жаль обувь сменить забыла и выбежала на двенадцатисантиметровых каблуках, которые и выкинула через сто метров своего побега.

–Я переведу туда денег.

–Спасибо, Эль.

–Может прислать за тобой машину? Где ты? Я отправлю своих ребят, они заберут тебя хоть с края света.

–Нет, не нужно.

–Детка, у тебя что, депрессия?

–Вроде того…

–Я бы все рассказал твоей матери, но она со мной не разговаривает.

–Ей плевать.

–Может позвонить твоему отцу? Или бабушке? Уверен, Роза позаботится о тебе.

–Если вспомнит мое имя – усмехнулась я – правда Эль, все в порядке. Я сама в состоянии уладить свои дела. Мне просто нужны деньги.

–И ты их получишь.

–Спасибо. Ладно, мне пора, пока.

–Счастливо, детка – попрощался дядя, и я бросила трубку.

–Поговорила? – спросила Мэри, входя обратно в комнату. Она несла с собой поднос с едой – расскажешь, что с тобой случилось?

Я отрицательно покачала головой.

–Так я и думала – усмехнулась женщина – ладно, ешь и ложись спать. Я постелю тебе здесь, на диване.

–Спасибо, Мэри.

–Вот, держи, я принесла пижаму, она чистая, поспи в ней. Можешь сходить в душ, та дверь – Мэри махнула рукой – я пойду, мне пора на работу. Отдыхай – она мило улыбнулась и ушла.

Я быстро съела все, что мне дали, запихивая еду как не в себя, сходила в душ и улеглась спать.

Я проснулась примерно в полдень, сладко потянулась, даже на секунду улыбнулась. Услышав звон чашек на кухне, я направилась туда. Шон сидела за столом, читая газету.

–Доброе утро – скованно поздоровалась я. Я пыталась быть вежливой в благодарность за то, что меня тут не убили, пока я спала.

–Доброе утро, Лора. Как спалось?

–Отлично, спасибо.

–Присоединяйся, я налью тебе кофе.

Я с радостью села на соседний стул и приняла чашку с кофе.

–Мэри приготовила тебе вещи нашей дочери – сказал Шон.

–Она не живет с вами?

–Нет, она…умерла несколько лет назад – взгляд мужчины помрачнел.

–Простите – выдавила я. Что нужно было говорить в таких ситуациях? Слова иногда кажутся такими пустыми.

–Она помогала больным детям в Африке. Там и умерла, заболев сама.

Я молчала.

–Ты ведь не местная да? – перевел тему Шон, и я оживилась

–Местная – ответила я – почти… Моя мать американка, а отец русский. Но живу я здесь давно.

–С родителями?

–Нет. Не спрашивайте, я не скажу – отрезала я. Шон улыбнулся.

Мы в молчании пили кофе, пока мое любопытство не взяло верх.

–Почему вы помогли мне?

–Тебе была нужна помощь.

–Вот так просто? – удивилась я – без скрытого умысла?

–Почему же? С умыслом.

Я уставилась на него в ожидании объяснения.

–Возможно, это откликнется мне на божьем суде – улыбнулся Шон.

–Вы верите в Бога? – усмехнулась я и спохватилась в надежде, что Шон не уловил скептицизма в моем голосе.

–А ты нет?

–Иногда – пожала я плечами – что вы такого натворили, что вам надо загладить вину перед Богом, подбирая нищенок на трассах? – спросила я, снова не выдержав, и Шон засмеялся.

–Ничего.

–Ничего?

–Ничего. Если я совершаю хорошие поступки, это не значит, что я совершаю их, чтобы загладить плохие.

–Значит, вы делаете это просто так?

–Наверное, да.…Почему это тебя удивляет?

Я отвела глаза, погружаясь в собственные мысли – наверное, потому, что я в последнее время совершала только плохие поступки. Вся моя жизнь полное дерьмо.

Шон усмехнулся – сколько же тебе лет, что ты успела натворить так много дерьма?

–Семнадцать. На это много время не требуется.

–Так исправь все.

–Нет – рассмеялась я – не выйдет. Я уже потеряла все, что могла и, по сути, мне нечего терять. Но и обратно ничего не вернуть.

–Что же ты потеряла?

Я помедлила – семью.

–Родителей?

–Нет – усмехнулась я – мои генетические производители не имеют к моей семье никакого отношения. Я нашла себе новую семью. Настоящую. Но все испортила. Я приношу одни беды. Без меня им будет лучше.

–Тебе бы заняться чем-нибудь приятным, чтобы привести мысли в порядок. Например, остаться здесь.

–Как говорила Фаина Раневская, все приятное в этом мире либо вредно, либо аморально, либо ведет к ожирению. Первого и второго мне и так хватает, а к полноте я не расположена.

Шон рассмеялся громко и задорно. Я не привыкла, что над моими шутками смеются – обычно на них обижаются.

–На что я вам тут? – подозрительно спросила я.

–Помогать нам. Мы старые люди.… И что ты собираешься делать вообще?

–Уеду подальше отсюда.

–На что?

–У меня есть деньги.

–Хочешь, можешь остаться. Сегодня второе марта, весна. Скоро надо будет заниматься садом. Нам с Мэри нужна помощь, мы уже не в состоянии со всем справляться.

–Хотите, чтобы я без умысла помогла вам? – улыбнулась я. Шон тоже улыбнулся.

–Я буду платить.

–Говорю же, мне не нужны деньги.

–Как хочешь – усмехнулся Шон и встал – пошли, покажу тебе одежду – сказал он, увидев, что я допила свой кофе.

Мы поднялись на второй этаж, и зашли в небольшую комнатку, где все было обито деревом. Здесь даже пахло деревом, и я пыталась вобрать в себя как можно больше этого воздуха. Конечно дикая мысль, но, кажется, что жить здесь было бы весьма неплохо.

–Выбери что-нибудь себе – сказал Шон, открыв шкаф своей дочери – можешь забрать все, Элли давно не нужны эти вещи.

–Спасибо – в сотый раз поблагодарила я. Шон вышел, и я переоделась в джинсы, майку и большой вязаный джемпер. Все вещи болтались на мне мешком, но мне было комфортно. Я обула ботинки, которые тоже были мне велики, и стала выглядеть почти также нелепо как в бальном платье.

–Другое дело! – воскликнул Шон, увидев меня, когда я спустилась.

–Я похожа на нищенку – пожала я плечами.

–Тебе идет.

–Признайтесь, вы просто хотели избавиться от старого тряпья.

–Да – пожал плечами Шон – Мэри не дает мне все это вышвырнуть, говорит, что пригодится.

–Ну, она не ошиблась.

–Вот возьми это – Шон протянул мне большой рюкзак – я положил тебе туда еды.

–Выгоняете меня?

–Ты решила задержаться?

–Нет – сказала я, беря рюкзак. Я скидала туда свои документы и деньги.

–Вот – Шон протянул мне куртку – должна быть в пору. И шапку не забудь.

–Спасибо, Шон. На небесах вас наверняка оценят.

–Пожалуйста, Лора.

–Передайте своей жене благодарность.

–Обязательно. Если хочешь, я отвезу тебя в город.

Я отрицательно покачала головой – не стоит. Я справлюсь.

–Решай свои проблемы, Лора. Решай пока не стало поздно.

–Как говорила Скарлетт О’Хара, я подумаю об этом завтра – улыбнулась я.

–Ты слишком часто цитируешь кого-то – заметил Шон.

–Я знаю – улыбнулась я – пока – я помахала рукой и вышла из дома.

Деревенька была совсем небольшая, и мне повезло найти тут банкомат. Я сняла все деньги, которые перевел мне Эль. Сумма была довольно кругленькая, Эль никогда не скупился. Хотя, наверное, для бандюги вроде моего дяди, такие суммы были весьма незначительны. Даже после того, как его бывшая жена отсудила у него пол состояния, он все еще оставался весьма обеспеченным мужиком.

Со всеми деньгами и новыми вещами я отправилась на станцию и села на поезд, начиная свой путь в Россию.

Честно говоря, я не знала, куда мне теперь податься и что делать. Я привыкла жить по распорядку, привыкла целыми днями быть занятой чем-то. А теперь я предоставлена самой себе. Мне надо суметь о себе позаботиться, ведь я не могу всю жизнь прожить на деньги Эля.

Я десять раз останавливала себя, начав писать своим друзьям. Свой старый телефон я не взяла, но их номера я знала наизусть. И мысль, что я не могу вот так просто позвонить, убивала меня. Мне было чертовски одиноко в этом мире без них.

Вокруг ни единого знакомого лица, даже просто ни одного охотника. Одни люди, которые даже не подозревают, что они ни единственные разумные существа на планете. Представляю, как они запели бы, если бы Конфедерация охотников перестала бы сдерживать всю нечесть…

Внезапно по мне пробежали мурашки. Что если на меня нападет вампир? Или оборотень? Я, конечно, тренировалась когда-то… Но эти времена давно прошли. Этот год прошел даром для меня, как для ликтора. Я не собиралась все время убивать вампиров, рискуя собой, защищая других людей, ценой своей жизни. Это не по мне. Это лишь еще одна причина сбежать. Но что если на меня действительно нападут? Я не сумею отбиться. А вампиры всегда предпочитают охотников обычным людям. Им доставляет удовольствие убивать нас, мстя нашему обществу. Они могут отличить нас от обычных людей, так же как мы отличаем друг друга и их. И это пугало меня.

Хоть я и чувствовала себя ужасно одинокой, мне не хотелось возвращаться. Вряд ли можно убежать от проблем, но я попробую.

Я достала пачку сигарет и закурила, осматривая пустынную площадь, на которой я была. Что ж, решено. Я объявляю себя изгоем.

Мирекель (Община охотников в горах Норвегии), январь 2011 (два месяца назад). Вэлори

–Ты сама создаешь себе проблемы – уверенно заявила Лейла – хоть и говоришь, что так поступают только идиоты.

–Хочешь сказать, что я идиотка? – я начала злиться. Этот разговор меня напрягал. Иногда прямолинейность Лейлы меня больше доставала, чем нравилась. Она была уверена, что я не прикладываю усилий, чтобы контролировать себя.

–Да – ничуть не смутившись, ответила Лейла – и все полгода вела себя как идиотка.

–Отлично – я отбросила вилку и встала из-за стола.

–Брось, Лора, не бесись – попытался уладить все Лео.

Я покачала головой и ушла.

–Вэл – позвал меня вслед Джей.

–Оставь ее, Джейсон – оборвала его Лейла.

–Поговори с ней – обратился Витя к Ганну. Ганн нагнал меня и обнял за талию под ненавистные взгляды всех девчонок в столовой.

–Лейла так выражает свою заботу, ты же знаешь.

–Я очень ей признательна.

–Это были непростые полгода, но пора взять себя в руки.

–Я не могу взять себя в руки! – взорвалась я, и стакан в моих руках треснул, как бывало часто в последнее время. Из-за магии эмоции усиливались, и все вокруг меня трещало по швам – пойду приму душ и разберу сумки с дороги. Мне надо побыть одной, хорошо? – я вырвала руку и ушла к себе в комнату.

Не включая свет, и не переодеваясь, я завалилась на постель и почти сразу уснула. Две последние недели я провела со своим шумным дядей, колеся по Европе, бухая и отрываясь, пытаясь заглушить свои мысли и все паршивые чувства. Пытаясь заглушить свои видения и тошнотворные магические предупреждения, которых становилось все больше. Также я почти не спала, чтобы не видеть кошмаров, которые преследовали меня уже почти год. Это становится невыносимым.

-Как ты? – спросила меня Мия за завтраком. Ребята потели на тренировке, а я на нее снова забила. Мия и Лео не тренировались. Мы сидели втроем за нашим обычным столом.

–Нормально – проворчала я.

–Не обижайся, хорошо? Мы желаем тебе добра, малышка – протянул Лео, манерно помахивая вилкой. Он был одет в меховой жилет, который абсолютно точно выдавал в нем гея. Хотя это можно понять и без жилета…

–Я знаю, просто меня все напрягает – отмахнулась я.

–Твои ведьменские силы проявились почти год назад. Тебе пора научиться с ними справляться.

–Я не хочу этому учиться, я ненавижу свои дерьмовые ведьменские силы!

–Ты виделась с бабушкой?

–Да – усмехнулась я – толку только? Она узнала меня ровно настолько, чтобы обматерить и сказать, что я сильно похудела. Потом она отключилась. Михаэль забрал меня.

–А родители? Возможно они…

–Мия, блять, очнись! Как будто ты не знаешь моих родителей. Я не видела отца полтора года, да он и знать ничего не знает ни о магии, ни, тем более обо мне, ему похеру. Он успешно воспользовался тем, что магический дар ему не передался, и теперь спокойно живет, чихая на всех остальных, включая меня.

–А мама…? – неуверенно начала Мия.

Я горько рассмеялась – Эль сказал, что видел ее где-то в Европе. Что ей в своей Америке не сидится? По-моему она чего-то обкурилась. По крайней мере, философствовать она меньше не стала.

–Домой не собирается?

–Надеюсь, что нет. Только ее мне здесь не хватало. Пусть лучше европейцев терзает своим обществом.

–Но тебе надо с кем-то поговорить! С кем-то из своей семьи!

–Я говорила с Элем…

–Эль не в счет.

–Мама все равно понятия не имеет о магии, она не ведьма! И вообще не надо заводить тему семьи, ты же знаешь, как я ненавижу это. Моим драгоценным родственникам плевать на меня, как и мне на них. Вы моя семья.

–Только мы тебе не помогаем. Скорее, наоборот – с печалью в голосе сказал Лео.

–Только не надо этой горечи, Кинни, ок? – улыбнулась я – и так паршиво.

–Селл убьет тебя – сказал Витя, ввалившись в столовую и садясь к нам. Джей, Ганн и Лейла тоже подошли.

–Плевала я на Селл – отмахнулась я.

–Лора, у тебя и так испытательный срок. Стренг вышвырнет тебя – начал поучать меня Вик. Иногда он бесил своею правильностью.

–Пусть попробует… Совет и так рвет и мечет, что охотников, становящихся воинами и ликторами все меньше и меньше. Если они узнают, что Стренг сама выгоняет нас, то они ее просто уволят.

–Думаешь, Стренг боится Совета? Да эту стерву не возьмет ничто – усмехнулась Лейла – а если бы Совет это волновало, то они снова бы взяли над нами власть и приказали всем охотникам становиться воинами. Расформировали бы наши общины и отправили всех на передовую. Они тоже не полные критины, не хотят же они бунта.

–Лейла, иногда ты очень наивна – усмехнулся Витя. Девушка бросила на него уничтожающий взгляд. Все напряглись.

–Не разговаривайте, хорошо? – попросила я – время еще не пришло – осторожно попыталась сгладить я ситуацию. Они расстались месяц назад и каждое их слово в сторону друг друга накаляло обстановку до предела.

Лейла и Витя поспешно отвернулись друг от друга.

–Угадайте, кого мы с Элем встретили в Париже – перевела я тему, смеясь – Стейси.

–Его бывшую жену? – усмехнулся Ганн.

–Да. Бедный дядюшка был в трансе целых два дня, он хлестал водку не переставая, а водку он пьет только по особым случаям.

–И как она?

–Ее юбка длиннее не стала. И милее она не стала тоже…

–Я думала, с возрастом люди становятся более…умеренными – предположила Мия.

–Только не Стейси.

–Ее пример… обнадеживает – усмехнулась Лейла.

–Она все еще в розыске? – поинтересовался Ганн.

–Да. Михаэль серьезно подумывал над тем, чтобы сдать ее…

–Что такого она натворила, что Совет взъелся?

–Без понятия.…Наверное, достаточно того, что она Стейси Румыния – пожала я плечами. На самом деле, я обожала Стейси. Ну, по крайней мере, она мне нравилась. Она была охотницей, одной из лучших. Только она была…вне закона. Официально она была в розыске за ее весьма нескромное поведение и некоторые выходки. Это не помешало Элю жениться на ней, а потом развестись. Стейси Румыния, или как ее называли, просто Рума, была очень сексуальной, жестокой и совершенно неуправляемой женщиной. Половина тех, кто ее знал, ей восхищался, а другая боялась или ненавидела. Румыния была еще тем персонажем, но ко мне она всегда была добра. И Эль говорил, что, к сожалению, я много от нее нахваталась, прежде чем он успел с ней развестись и избавить меня от дурного влияния его бывшей жены.

Все немного расслабились, и остаток завтрака прошел в боле менее дружелюбной обстановке. После этого все снова пошли на очередную тренировку. Я решила тоже туда заявиться и пошла в спортзал.

Обычно все занимались по несколько человек в зале, но у разных тренеров. Каждый тренер не брал себе больше трех учеников с курса. Я же тренировалась в заброшенном зале, где никто не бывал, потому что Андрей Борисович Шафутинский, мой тренер, не терпел посторонних на тренировках. Я его единственная подопечная.

–Надо же, ты почтила меня своим присутствием – пробормотал он. Шафутинский был дряхлым старикашкой с острым языком и тростью. В прошлом он был лучшим охотником, которого только можно себе представить, но сейчас слишком стар для этого. Совет обеспечивает его неплохой пенсией, но ему не нравится сидеть, сложа руки. Поэтому он делает вид, что ведет бурную деятельность в школе, тренируя студентов. На самом деле, он тренирует только меня, а тут его терпят только потому, что его дочь начальник охраны школы. Так как я прогуливала большинство тренировок, по крайней мере, в этом году, то делать ему было совсем нечего. Все, что ему оставалось – трепать нервы нашей директрисе Барбаре Стренг, главному школьному тренеру, Саманте Селл, и, в конце концов, собственной дочери Карине. Он винил во всем меня, и из-за этого Селл и Стренг ненавидели меня еще сильнее, на что мне, честно говоря, было плевать с высокой колокольни.

–Не могла же я пропустить первую тренировку в новом семестре – пожала я плечами.

–Очень мило, что ты заглянула, солнышко. Хотел с тобой поговорить.

Я закатила глаза. В последнее время все со мной хотели поговорить.

–Вэлори… – пробормотал Шафутинский.

–Не надо, ладно? – оборвала я его – не начинайте, Андрей Борисович.

–Тебе же самой станет легче. Если ты возьмешь себя в руки и наладишь свою жизнь, ты будешь благодарна себе потом.

–Не станет мне легче. И нечего тут налаживать. Давайте тренироваться или я уйду.

–Толку с тобой тренироваться, ты не прикладываешь даже минимум усилий.

–Не собираюсь тренироваться, чтобы стать пушечным мясом Совета.

–Так, блять, откажись – пожал плечами Шафутинский. Он никогда не стеснялся в выражениях даже при учениках. Зато благодаря этому я тоже могла не сдерживать себя при нем – сейчас не обязательно становиться воином, ликтором. Спокойно окончишь школу, Совет отправит тебя куда-нибудь работать или учиться. Или еще вариант, будешь жить среди людей.

Я усмехнулась – точно.

–Тебе не угадишь, Лора. Может, я покажусь тебе непроходимым тупицей, но я все же спрошу еще раз. Что с тобой?

–Вас это не касается – в миллионный раз ответила я.

–Я думал, ты доверяешь мне.

–Доверяю. Только со мной не происходит ничего такого, в чем бы вы смогли оказать мне помощь.

–Родители…

–Что вы все заладили об одном и том же? Когда я общалась со своими родителями? – взорвалась я.

–Так может пора это сделать?

–А может пора перестать совать нос в чужие дела?

–За языком следи.

–Мы будем тренироваться или дальше лясы точить?

–Я не буду тебя тренировать. Не вижу в этом смысла. Я выбрал тебя из сотни ребят в твоей параллели. Думал, что ты особенная. Видимо, ошибся. Ты самое больше мое разочарование в жизни. До скорого – Шафутинский нахлобучил свою шляпу и вышел из спортзала.

Это был как удар под дых. Ноги подкосились, и я опустилась на мат. Я чувствовала, что не выдерживаю этого давления и напряжения. Слезы сами покатились по щекам, я не могла их остановить. Если Шафутинский отвернулся от меня, то что говорить о других? Он всегда заступался за меня перед другими преподавателями, выгораживал меня перед Стренг. Всегда верил в меня. Я оттолкнула от себя всех, но не думала, что и его тоже. Если он не выдержал меня, то скоро и ребята скажут, что я стала слишком большим дерьмом. И этого я точно не переживу.