Текст книги "Хочу влюбиться!"

Еще никогда в жизни я не чувствовала себя более одинокой и никому не нужной.

Я зашла в «Настройки» и скрыла свою страницу ото всех. Теперь, если кто-нибудь зайдет ко мне, то увидит одну-единственную надпись на белом фоне:

«Страница удалена ее владельцем».

7
Другая реальность

Ночью мне снилось, что я ищу Ковалева в толпе. Вижу его, иду к нему, почти бегу, расталкивая прохожих. Бегу, но не приближаюсь, будто топчусь на месте. Тяну к нему руки, пытаюсь достать, схватить, не отпускать никогда, прижать к себе, а он лишь смеется, медленно ускользая и растворяясь в воздухе. Я смотрю по сторонам и больше не вижу его. Стою и плачу, а вокруг все движется, куда-то бежит в бесконечном потоке.

Проснулась от звонка мобильника. Звонила двоюродная сестра Нина. Она старше меня на три года, учится в институте, закончила первый курс.

– Эй, ты чего страницу удалила? – спросила Нина.

– Долго рассказывать, – ответила я. – Как ты?

– Нормально. Я вот чего тебе звоню. У меня предки летом на даче живут, а у меня сейчас экзамены, а потом еще практика. Я одна. Скучно. Приезжай ко мне пожить на месяц? С твоими родителями проблем не будет. Я уже поговорила с ними. Можешь прямо сегодня вечером приехать. Как ты на это смотришь?

– Я приеду, – не раздумывая ответила я. – Так давно не была у вас!

– Вот и отлично! – обрадовалась Нина. – У нас рядом с домом новый клуб открылся. Можем сходить вечером.

На сборы ушло три с небольшим часа. Достала с балкона велосипед, на котором не каталась с прошлого лета, протерла пыль, подкачала спущенные шины.

Гэри решено было взять с собой – он не займет много места, да и ест мало: огурца в неделю будет достаточно.

Одежда? Всегда вот так с отдыхом: набираешь рюкзак шмоток, а носишь от силы две-три. Взяла две пары старых джинсов, длинную тельняшку в черную полоску, купальник, пару футболок и так, по мелочи. Все это легко помещалось в спортивный рюкзак.

– Ты все собрала? – за полчаса этот вопрос мама задала три раза. – А домашние тапочки?

– Взяла, взяла, – отвечала я. Главное взять, а то, что ходить там я буду исключительно босиком или в носках, говорить совсем не обязательно.

– А носки шерстяные? – продолжала мама. – Вдруг холодно будет? Возьми те, серые, которые бабушка связала.

– Я их и взяла, – согласилась я.

– А расческу? А зубную щетку?

– Ну, конечно. Я положила их в самую первую очередь.

– А теплый свитер? Возьми еще один на всякий случай, а то этот, мне кажется, какой-то холодный.

– Нормальный, – я начинала раздражаться. Сейчас мама еще вспомнит о теплых зимних трусах или о шерстяных штанах по колено, которые заставляла меня надевать до пятого класса под джинсы, совсем весело будет.

– Ну, ты не стесняйся, попроси у Нины что-нибудь теплое, если замерзнешь…

– Я не замерзну, мам. Лето на дворе.

– Ты что, не знаешь, какое у нас лето бывает? – удивилась мама. – Сегодня плюс тридцать и солнце, а завтра плюс двенадцать и дождь, холодный…

Такой разговор может продолжаться до бесконечности. Чем больше говорим, тем больше вещей, которые нужно с собой взять, вспоминает мама. И все кажутся ей такими зверски необходимыми, что обойтись без них невозможно.

– А майки взяла?! – вдруг вспомнила мама, когда я уже стояла в прихожей, поглаживая руль велосипеда. – Я тебе две недели назад покупала, новенькие.

Майки, о которых она вспомнила, это совсем не те летние цветные майки на тонких бретельках, которые можно надеть с любой юбкой и джинсами. Это нижнее белье, светленькое такое, с кружавчиками на груди. Мама требует, чтобы я надевала их под свитер, особенно зимой. Я противлюсь и забиваю на это, но если вдруг мама заподозрит неладное и проверит, придется сдаться и надеть эту дурацкую майку с кружевами. Здесь главное, чтобы физры в этот день не было. А то переодеваешься перед уроком, снимаешь свитер, а под ним – майка в горох, как у детсадовской – вместо кружевного красивого лифчика, как у всех нормальных девушек моего возраста.

– Отстань уже от ребенка! – вмешался папа, появившись из кухни с сосиской на вилке. – Взрослая, сама разберется.

– Езжай аккуратнее, смотри по сторонам.

– Приедешь, сразу позвони.

– Мобильник-то заряжен? Зарядку не забыла взять?

– Поздно не гуляйте!

Выслушав последние воспитательные наставления и попрощавшись с родителями, я взяла велосипед и спустилась на улицу. Низкое небо затянулось плотными белыми облаками. Ни капли солнца, ни грамма голубого неба. Душно. И так грустно, что хочется плакать.

Я поставила рюкзак на скамейку и занялась коробкой с Гэри. Он меланхолично жевал огурец, шевеля блестящими рогами, и, казалось, смотрел на меня.

– Доброе утро, Гэри, – улыбнулась я, устраивая коробку на багажнике и перевязывая крепкой веревкой. – Улыбнись, мы едем отдыхать. Ты рад? – спросила я голосом Губки Боба.

Гэри не ответил, но мне хотелось думать, что он меня понял. Я крепко привязала коробку к багажнику. Улитка будет в безопасности.

Достала мобильник, чтобы посмотреть время. Без десяти пять. Ни одного SMS, ни одного пропущенного вызова. Была мысль написать Полине и Василисе, что уезжаю на месяц, а может, и больше, но я почему-то не стала этого делать. Так что никто не знал о моем отъезде.

Я надела рюкзак, проверила еще раз, крепко ли привязана коробка с улиткой, села на велосипед и поехала. Навстречу чему-то неизвестному, но, надеюсь, приятному.

От нас до Долгопрудного ехать двадцать минут на маршрутке, которая останавливается прямо у дома Нины. Можно ехать и по-другому. До станции на любом автобусе от метро, потом три остановки на электричке, а дальше – пешком полчаса. На велосипеде ехать дольше, что намного приятнее. Дорогу я знаю наизусть, прошлым летом мы с Ниной часто мотались туда и обратно на велосипедах.

Три часа, и я на месте. Еду по знакомым с детства улицам, встречаю знакомые дома и окна. Первый раз папа привез меня сюда на осенние каникулы во втором классе. Тогда я прожила в Долгопрудном целую неделю. С бабушкой, дедом, сестрой и ее родителями. Все в одной трехкомнатной квартире на десятом этаже. Сейчас, конечно, многое изменилось, но тогда было очень весело.

Но было и то, что оставалось неизменным. Приезжая в Долгопрудный, я словно попадала в другую реальность. Какое-то другое измерение, где все кажется особенным. Особенно приятным. Любая мелкая радость растет на глазах, заставляя улыбаться, а любая неприятность кажется мелочью, из-за которой глупо грустить.

Уже тогда, в семь лет я поняла: если выбирать место, в котором я бываю наиболее счастливой, то я безоговорочно выберу Долгопрудный.

В восемь вечера я стояла на пороге квартиры Нины.

– Привееет, сис! – весело протянула она, обнимая меня. – Заходи давай!

У Нины какой-то особый, радостный голос, независимо от того, что она говорит. Даже если ей грустно, голос все равно удивительно веселый. Остатки моей грусти улетучились, уступив место нежным росткам полудетского счастливого чувства.

– Ну, давай, рассказывай, чего там у тебя, как дела-то вообще?

Я переодевалась в домашнюю одежду и рассказывала Нине обо всем, что произошло за последнюю неделю. О Ковалеве, Полине, летающем огурце, сайте знакомств, Влюбленном Медведе. Обо всем, обо всем.

– Я бы сама не стала так знакомиться, – говорила я. – Это все Полина посоветовала. Говорит, это идеальное место для знакомств. Она так почти со всеми своими парнями познакомилась.

– Да? – недоверчиво переспросила Нина. – Мне кажется, это пустая трата времени, Вик. Нормальные парни не сидят на таких сайтах, у них просто нет на это времени.

– Я ей тоже сказала об этом, но Полина обиделась. Сказала, мол, не знаешь – молчи.

– И ты замолчала?

– Угу. Нет, я не всегда молчу. Мне не нравятся мои фотки, которые она сделала для сайта знакомств, так я прямо и сказала ей об этом. Она считает, что я должна кайфовать от себя, глядя на эти фото.

– А ты?

– А я… а мне… мне кажется, я на них выгляжу пошло и дешево.

– Можешь мне показать? Пойдем, я включу комп.

Мы сели вместе за компьютер и полезли в интернет. Я зашла на «Любимки» и нашла свою анкету. Нина долго молчала, рассматривая мои фото, потом попросила показать ей Полину.

– И что, она на тебя наезжает? – спросила Нина после.

– Ну, как бы да. А я слушаю раскрыв рот, как дура, и ничего не могу ответить. Хочу иногда послать ее подальше, но смелости не хватает.

– Когда-нибудь хватит, не волнуйся, – улыбнулась Нина. – Посмотри на меня. Ты сама решила так покраситься?

Темно-коричневый цвет с красноватым отливом. Полина покрасила меня оттеночным шампунем пару недель назад. Сначала цвет был очень ярким и темным, сейчас стал бледнее.

– Нет, – ответила я. – Полина сказала, что он идеально мне подойдет.

– А челку стричь тоже Полина посоветовала?

– Угу, – вздохнула я.

– Она у тебя сильно отросла, не стриги ее больше. Знаешь, что? Завтра утром отведу тебя в салон к своему мастеру. Он чудеса творит. Посмотрим, что можно сделать. Такая красавица, и так себя портишь. То есть позволяешь себя портить.

Я не знала, что ответить.

– Ладно, пойдем ужинать.

Ужинали мы на балконе. Темнело. С десятого этажа был виден почти весь небольшой город. Тысячи горящих разным светом окон, уличные фонари внизу, редкие машины едут по шоссе. Ничего особенного. Обычный городской вечер, но сегодня он казался мне сказочным.

После ужина Нина сварила глинтвейн. Время уже давно перевалило за полночь, а мы сидели на балконе, забравшись с ногами в плетеные кресла, и пили горячую пряную жидкость с кусочками фруктов. Кутаясь в теплые пледы, разговаривали и смотрели на звезды. Почти как ежик и медвежонок в мультфильме «Ежик в тумане».

Позже, пока Нина умывалась, я зашла на «Любимки» и исправила в профиле Москву на Долгопрудный. Пусть будет так, временно. Под шум воды из ванной и песню группы «Evanescence» я гуляла по темному длинному коридору, едва освещенному светом от монитора. Заходила на кухню, смотрела в окно, прижимаясь лбом к стеклу, возвращалась на балкон, смотрела вниз, натыкалась в темноте на ящики с цветами, дышала на стекло, а потом рисовала пальцем сердце, пронзенное стрелой. Я как-то болезненно обожаю этот город, обожаю до слез, скучаю по детству, по счастью – такому, которое может быть только в детском возрасте. Я прошептала сонному городу, что люблю его до безумия. Город ответил моросящим дождем.

– Твоя очередь, – сказала Нина за спиной.

Я лежала в теплой ванне, смотрела в одну точку – на синюю мыльницу в виде пасти бегемота, – и слезы сами катились по щекам. Боясь, что так и засну здесь, я вытерлась, надела пижаму и вышла из ванной.

Поговорив еще немного, мы с Ниной заснули в три часа ночи. Спали в ее детской комнате, в окружении старых потертых игрушек.

Я проснулась, когда часы на стене показывали половину седьмого. За окном было уже светло. Я потянулась и, все так же лежа на кровати, оглянулась. От страха я застыла и не могла двинуться.

Из-за окна с балкона, сверху вниз на меня уставились два огромных зеленых глаза. Глаза смотрели серьезно и осуждающе. Так обычно смотрят, когда хотят за что-то отругать или сделать замечание.

Громко заорав, я разбудила Нину. Ничуть не удивившись, она потянулась к окну и открыла его. На кровать невесомо спрыгнул огромный серый кот.

– Знакомься, это Барсик, соседский кот, – представила его Нина. – Живет у соседей справа, а кормится у нас. Наглый!

– Зато какой красивый, – улыбнулась я. Вблизи он уже не казался таким страшным, как за окном.

– Породистый, – сказала Нина. – Русский голубой.

8
Новая жизнь

Полгода назад, когда Нине исполнилось восемнадцать лет, родители подарили ей машину. Серебристую Audi. Нина ласково называет ее «моя девочка», моет на лучших автомойках и чуть ли не целует, оставляя на ночь в гараже.

Все утро мы катались по хмурому городу, заезжали на рынок и в магазины за продуктами. Я сидела рядом с Ниной на переднем сиденье. Мы болтали, кривлялись и громко пели, перекрикивая радио.

– Приехали! – радостно объявила Нина, остановившись рядом с новым торговым центром. Я уже и забыла, чем мы собирались заняться сегодня утром. Вышла из машины и огляделась.

– Пойдем! – улыбнулась Нина. – Не бойся.

Через двадцать минут мы сидели на соседних креслах в салоне красоты, и две ухоженные женщины колдовали над нами. Я закрыла глаза и погрузилась в свои мысли, не ожидая увидеть в зеркале что-то особенное. Я привыкла к своему отражению. Привыкла, что оно мне стабильно не нравится. Я не знала, как это бывает, когда ты себе нравишься. Во всех отношениях.

Намазав мои волосы приятно пахнущей жижей, мастер вдруг принялась за мои брови. Я все еще не видела своего отражения и очень боялась момента, когда мне высушат волосы, снимут с плеч клеенчатое покрывало и развернут на стуле лицом к зеркалу.

Нина весело подмигивала мне со своего кресла, внушая уверенность. Я виновато улыбалась в ответ. Уверенной быть не получалось.

Это не могу быть я. Это мне снится. Из салонного зеркала на меня смотрела не я, а практически ведущая программы «Cosmopolitan – видеоверсия».

Мои волосы были точно такого же цвета, как и пару лет назад, когда я еще не успела поддаться влиянию Полины. Темно-русые, с легким золотистым оттенком. С такими волосами моя светлая кожа не выглядела мертвецки бледной, как раньше, а глаза казались намного ярче.

С отросшей челкой сделали что-то непонятное. Ее просто не было! Казалось, она исчезла. Потом мне объяснили, что челку аккуратно проредили и уложили набок. Так что волосы естественно и красиво спадали на правую половину лица.

И брови. Они были густыми, совсем заросшими, а стали аккуратными и тонкими, с красивым изгибом.

Я все смотрела и не могла себя узнать. Я видела абсолютно другого человека.

– Сис, ты такая у меня красавица! – сказала Нина. – Не слушай больше ничьих советов. Теперь ты знаешь, чего стоишь. Осталось только привыкнуть к себе новой.

– Спасибо, сис. Не знаю, что сказать…

– А ничего и не надо говорить, – улыбнулась Нина. – Пойдем вечером в клуб. Ты ведь еще не была у нас в «Зодиаке»?

Я не была не только в «Зодиаке». В свои неполные шестнадцать лет я ни разу не была в клубе. Василиса в такие места не ходила, считая это пустой тратой времени и денег, а Полина никогда не предлагала мне составить ей компанию.

Кроме того, я еще боялась, что меня не пустят – мне ведь нет восемнадцати. Но Нина успокоила:

– Со мной тебя везде пустят, не бойся. Надень этот спортивный костюм. Лови! – и аккуратно кинула мне нежно-розовый бархатный сверток. – По пятницам у нас костюмные party проходят. Кто в костюме – вход бесплатный.

– Прелесть какая… – тихо смеялась я, разворачивая бархатный сверток. – Костюм зайца, офигеть.

Из капюшона розовой куртки на «молнии» торчали длинные заячьи уши. Я быстро надела костюм и была готова к выходу. Нина облачилась в широкие черные брюки и просторную белую рубашку, нарисовала усы над губами, а длинные светлые волосы спрятала под стильную шляпу. Потом взяла трость, бутафорскую сигару, и мы вышли из дома.

– Сис, а как это бывает? Что ты чувствуешь, когда у тебя есть парень? – спросила я Нину, когда мы шли мимо железнодорожной станции. – Это приятно?

– Конечно, приятно, – улыбнулась Нина. – Спрашиваешь тоже! Если он тебе нравится, то это здорово. А если и ты ему нравишься, то это вообще супер! У меня такое только один раз было.

– Василиса говорит, что она бы на моем месте встречалась с теми, кому я нравлюсь, кто доступен. Типа, принца можно всю жизнь прождать, а парень, он всегда нужен. Лучше хоть какой-то, чем быть одной.

– Посмотри на себя! – засмеялась сестра, кивая в сторону зеркальной витрины. – Посылай лесом таких подруг. Ты достойна лучшего парня, а не «хоть какого-нибудь».

– Значит, я достойна Ковалева? – улыбнулась я в надежде, что сис снова вселит в меня уверенность или скажет что-нибудь оптимистичное.

– Ковалев не лучший, – ответила Нина, виновато пожав плечами. Это выглядело так комично, что я рассмеялась.

Розовый плюшевый заяц идет под руку с невысоким тощим мужчиной, который по-женски виляет бедрами. Штаны висят на нем, как на вешалке; шляпа сбилась набок, усы, трость. И еще кривляется!

– Не спеши, сама потом поймешь, – продолжала Нина. – Всегда есть кто-то лучше, если ты в это веришь. А если не веришь, значит, в твоих руках совершенство, – на этом моменте Нина задумалась, но скоро собралась с мыслями, усмехнулась и добавила: – Но это уже вряд ли!

В клубе играла современная электронная музыка. Среди посетителей попадались зубастые вампиры, неуклюжие полосатые пчелы на тонких ножках, несколько зайчиков вроде меня, пара цыганок и еще несколько странных персонажей.

Нина заказала два безалкогольных мятных коктейля, один протянула мне со словами:

– Посмотри, парень в костюме хирурга, – кивнула в сторону временно пустующей сцены.

Высокий брюнет в светло-бирюзовом костюме хирурга и такой же повязке на лице старательно забирался зачем-то на сцену. За ним следовал еще один странный тип – парень в красной клетчатой юбке, шляпе с пушистым белым пером сбоку и неровно приклеенными усами. Такие же юбки носят шотландцы.

Взобравшись на сцену, «хирург» и «шотландец» схватили микрофон и пару минут крутили его в руках, пытаясь понять, как он включается.

– Интересно, что сейчас будет… – улыбнулась я. Наблюдать за этой странной парочкой было забавно.

– Будет весело, – ответила Нина. – Не отвлекайся, смотри. Эти двое – просто нечто! Они здесь каждую пятницу зажигают. Такое иногда выкидывают… Но они спокойные, дружелюбные парни. Не первый раз их тут вижу. «Шотландец» вообще клевый. Это ж надо додуматься – юбку надеть! Смелый парень, особенный. С ними еще девчонка иногда приходит. Сегодня что-то ее не видно. Ой, начинается!

Тем временем «шотландец» и «хирург» разобрались, как включается микрофон, и теперь, отнимая его друг у друга, запели какую-то душещипательную песню.

– А по темным ууулицам гуляет доооооождь!.. – душевно завывал «хирург» низким голосом, картинно хватаясь за грудь.

– Ты сегодня ужеее, наверное, не придеоооошь!.. – подпевал ему «шотландец».

Потом, перекрикивая музыку, они проорали еще несколько популярных песен, в том числе из телевизионной рекламы, и под бурные овации слезли со сцены.

«Шотландцу» в этот момент кто-то позвонил на мобильник. Он взял трубку и с воплем:

– I’m in love with a fairytaaaaale… – прошел мимо нас с Ниной. – Привет, чем занимаешься? – и скрылся из виду у выхода на улицу.

Вслед за ним, дернув меня за плюшевое ухо, прошел «хирург»:

– Из какого леса такая зайка прискакала? – спросил он, обернувшись и подмигнув добрым карим глазом.

– Тебе, доктор, лучше об этом не знать! – тут же нашлась я. Сама не ожидала, что это может быть так легко.

– Дерзкая зайка попалась, – ответил «доктор» и, сняв с лица повязку, улыбнулся.

– А ты думал… – продолжала я.

– Правильный лес, – заключил «доктор». – А я все равно узнаю, где он.

Обаятельный «доктор» снова улыбнулся и пошел искать друга в красной юбке.

– Тебя заметили, – сказала Нина.

– Я не думала, что можно так просто общаться с незнакомыми парнями.

– Все правильно. Зачем усложнять? Они тоже люди, как и ты.

«Хирург» и «шотландец» больше не появлялись, а мы с Ниной протанцевали почти до восьми утра. Ни разу в жизни я не чувствовала себя настолько уставшей и счастливой. Ноги болели от бесконечных быстрых танцев, хотелось спать.

Мы возвращались домой по безлюдному субботнему городу. Солнце едва пробивалось сквозь облака, ненавязчиво обещая жаркий день.

Я прыгала от радости, бегала вокруг Нины, счастливо хватала ее за руку. Как всегда случалось в Долгопрудном, мой серый мир перевернулся с ног на голову и расцветился всеми возможными цветами радуги. Я не могла это объяснить. Параллельная реальность маленького города детства? Другое измерение, где возможно все? Или просто обыкновенное чудо, которое произошло со мной менее чем за неделю? Может, все вместе?

– Этим летом у меня обязательно появится парень! – кричала я, больше никого не стесняясь. – Самый красивый, самый добрый и самый лучший в мире!

– Эй, тихо ты, сис! – смеялась Нина. – Весь город разбудишь!

– Я счастлива, – сказала я шепотом на ухо сестре. – Но скоро об этом узнают все.

Отсыпаться мы легли почти сразу, но заснуть никак не получалось. У соседей справа раздавался топот, радостный визг, прыжки и скачки, а под конец мне почудилось, что кто-то решил убиться об нашу общую стенку. Но выспаться очень хотелось, ведь сегодня вечером Вовусе4ек с сайта знакомств назначил мне первое свидание.

Я выбралась из-под одеяла, быстро натянула свою тельняшку до колен и решительно вышла на лестничную клетку. Что это я делаю? – пробежало у меня в голове, когда я уже стояла у соседской двери и не решалась нажать на кнопку звонка.

После недолгих раздумий нажала, и звонок отозвался очень знакомым переливистым свистом. За дверью послышались легкие быстрые шаги и детский смех, а через пару секунд мне открыли.

Передо мной стоял парень из «Зодиака», только не «хирург», а «шотландец». Все в той же клетчатой юбке, домашних тапках, красном свитере в полоску, как у Фредди Крюгера, но без шляпы и усов. Мне показалось, что я его уже где-то видела. Не в клубе, а еще раньше.

Из-за его правой ноги выглядывал голубоглазый мальчик и улыбался так, будто замышлял какую-то пакость.

– М-можно немного потише? – попросила я, растеряв за секунду всю свою дерзкую решительность и уверенность. – Мы просто спим… нам надо выспаться, а вы шумите…

– Простите, – спокойно ответил парень, застенчиво улыбнувшись. У него темно-каштановые, золотистые волосы и зеленоватые глаза, которые почему-то кажутся грустными. И веснушки на носу, едва заметные, но тоже золотистые. – Попросили с братом посидеть, – объяснял тем временем парень. – Заигрались что-то мы с ним немного… постараемся не шуметь.

Мальчик вздохнул и опустил глаза, глядя на брата. Я точно его видела! Уверена в этом. Но где?

Я смотрела на него, а внутри меня, где-то совсем глубоко рождалась и рвалась наружу улыбка. Та самая, которую хочешь скрыть, а она все равно тебя выдает.

– Слушай, а я тебя на пляже видел позавчера, – улыбнулся парень. – Ты поймала наш мяч. Я позвал тебя к нам, но ты отказалась… Меня, кстати, Сашей зовут, – представился он. – А тебя?

– Неважно, – ответила я, виновато улыбнувшись, и вернулась домой.

Нина уже спала и ничего не знала. Мне больше не было весело, и спать совсем не хотелось. То же самое чувство, что и на пляже в «Хлебниково» несколько дней назад. Я узнала этого парня с мячом. Я снова отказалась принимать то, что само шло мне навстречу, а теперь жалела об упущенной возможности.

Единственное, что меня выдало, это улыбка. Надеюсь, он все правильно понял. Я не хотела его обидеть, просто опять испугалась.