Текст книги "Дьявол из Огайо"

Глава 10

– После этого точно останется шрам, – заключила Конни, осматривая спину девушки. – Но, похоже, рваные края заживают хорошо и твои жизненные показатели в норме, – добавила она, пытаясь найти положительные стороны.

– Это замечательно! – воскликнула Сюзанна.

Конни подняла на нее взгляд – та стояла, склонившись над смотровой кушеткой и наблюдая за происходящим. Мэй сидела на краю кушетки, больничная рубашка была распахнута сзади, чтобы Конни могла промыть раны. Мэй ничего не сказала, просто уставилась на ветку дерева за окном палаты терапевтического отделения, расположенной этажом выше, чем травматологическое отделение, в котором она лежала прежде.

– Сейчас будет немного больно. – Конни обмакнула ватный тампон в дезинфицирующее средство, а затем призналась: – Ладно, может быть, даже больше, чем немного.

Мэй обхватила пальцами края матраса, приготовившись терпеть.

Конни прижала вату к порезам Мэй, быстро и аккуратно промывая раны. Мэй не шелохнулась.

– Итак, – начала Конни, вытирая запекшуюся кровь, – тебе так быстро нашли место в приемной семье, да? Я никогда не видела, чтобы Служба защиты детей работала настолько быстро! А вы, доктор Матис?

Конни оглянулась на Сюзанну, которая заставила себя ответить:

– Мэй не попала в приемную семью. Она живет у меня.

Медсестра уставилась на Сюзанну, ватный тампон застыл в воздухе.

– Я сертифицированный специалист по патронатному воспитанию[27]27
   Временная форма опеки над ребенком, оставшимся без попечения родителей и имеющим проблемы с усыновлением в связи с различными обстоятельствами. Патронат может быть непрерывным и периодическим до окончательного решения вопроса об опеке.


[Закрыть], – пояснила Сюзанна. – Мы с Питером оформили эти сертификаты еще до того, как у нас родились девочки. Сегодня утром мы получили разрешение судьи.

– Но вы забрали ее домой вчера вечером. – Конни продолжила промывать рану, стараясь при Мэй говорить потише, хотя это было бесполезно, так как та явно слышала весь разговор.

Сюзанна скрестила руки на груди поверх белого медицинского халата.

– Разве я могла ее бросить здесь, учитывая визит того человека?

– Какого человека? – Мэй перевела взгляд на Сюзанну, которая поняла, что попала впросак. – За мной кто-то приходил?

Конни обработала руки дезинфицирующим средством и с неожиданной деловитостью принялась убирать все на место.

– Да, – медленно проговорила Сюзанна. – Какой-то мужчина пытался забрать тебя из больницы. Вчера после полудня.

– Ну я уже почти закончила, – заключила Конни, старательно изображая оптимизм. – Осталось еще много пациентов. Звоните, если что-то понадобится!

Медсестра стремительно вышла из кабинета, и наступила неловкая тишина.

Сюзанна подошла и присела на край кушетки рядом с Мэй, ладони которой по-прежнему сжимали матрас. Несколько мгновений они сидели молча. Наконец Мэй заговорила, понизив голос.

– Как он выглядел? Тот мужчина?

Сюзанна поглубже засунула руки в карманы халата.

– Он высокий, – начала она. – У него наполовину седые волосы, а кожа очень загорелая. Такая, красноватая.

– Он был в шляпе? – Мэй неотрывно смотрела в пол. Сюзанна кивнула.

– Да. В ковбойской шляпе.

Мэй задрожала, обхватив себя руками, словно пытаясь сделаться как можно меньше.

– Это один из тех, кто тебя ранил? – рискнула предположить Сюзанна.

Помедлив, Мэй утвердительно кивнула.

Сюзанна обдумала это, затем спросила:

– Он твой отец? – Она старалась говорить спокойно, но в голосе прозвучали высокие тревожные нотки.

Мэй по-прежнему молча дрожала.

– Все в порядке, Мэй, – заверила Сюзанна. – Я буду защищать тебя.

Услышав эти слова, Мэй с мольбой посмотрела на Сюзанну. Та заставила себя выдержать взгляд девушки.

– Ты не вернешься к нему домой, я обещаю, – твердо сказала она.

Мэй разжала руки, ее дрожь начала утихать. Она глубоко вздохнула, затем склонила голову набок и прижалась к плечу Сюзанны.

Сюзанна, потрясенная этим неожиданным жестом, сидела неподвижно.

Худые плечи Мэй медленно приподнимались и опускались в такт дыханию. Сюзанна молча ждала, давая девушке время на размышления.

Через некоторое время Мэй снова заговорила дрожащим голосом:

– Он мне не отец. – Мэй отстранилась от плеча Сюзанны и повернулась лицом к дальней стене, замерев в неподвижности. – Он шериф.

Глава 11

Во время обеда мы с Айзеком сидели в углу столовой, ковыряя черствые сэндвичи с ветчиной. Айзек жаловался на склонность Виктории Лю заканчивать предложения вопросительной интонацией.

Пока Айзек приводил множество примеров раздражающего произношения Виктории, я экспериментировала с фильтрами на фотографии вялой картошки-фри, утопающей в порционном лоточке кетчупа. Я решила сохранить это фото для публикации в конце недели и назвать его #frydie[28]28
   Игра слов: «fry die» – «картофель-фри умер» и созвучие со словом «friday» – «пятница».


[Закрыть].

– Это просто, вроде как, действительно раздражает? Говорить так? Все время? – Айзек подражал повышающимся к концу фразы интонациям своей самозваной заклятой врагини.

Я кивала, пока он говорил, но в голове у меня крутилась мысль о встрече с Себастьяном и сотрудниками «Регала».

– Ты вообще меня слушаешь? – спросил Айзек.

Он знал, что я не слушаю, поэтому я не стала притворяться.

– Я просто нервничаю из-за своего собеседования. – Я одернула воротник своего шерстяного платья, мне было жарко в битком набитой столовой. – И я не выспалась.

Айзек закатил глаза.

– Отлично, значит, ты будешь брюзжать весь день.

Это напомнило мне о том, что у меня не было возможности изучить символ перевернутой звезды из ссылки по запросу о Тисдейле. Я снова набрала слова в поиске в телефоне, чтобы найти его. Я видела этот знак по телевизору и в кино и не сомневалась, что он связан с чем-то плохим, но не знала, с чем именно.

Прокрутив страницу с результатами поиска вниз, я прочла несколько описаний. Знак оказался пентаграммой.

Мой взгляд упал на пояснение: «Перевернутая пентаграмма использовалась в оккультизме эпохи Возрождения. Она по-прежнему ассоциируется с дьяволом и часто считается знаком Сатаны».

Что.

За.

Хрень?

Пентаграмма? Эта девушка поклонялась дьяволу? Или она жила среди людей, которые поклонялись ему? Большинство моих знакомых были христианами и ходили в церковь. Да, они были разными, но ни одна из них не была церковью дьяволопоклонников.

– Если ты не будешь есть эти наггетсы, я их заберу, – заявил Айзек, указывая на мою тарелку.

Я быстро заблокировала экран телефона.

– Давай, – ответила я, скрывая тревогу, вызванную прочитанным. Я не могла разбираться с этим прямо сейчас – мне нужно было сосредоточиться.

Я уставилась на свой поднос. На самом деле я не была голодна, однако я чувствовала себя смертельно уставшей. Я потянулась за стаканом кофе, который купила в автомате рядом со столовой. На вкус он был похож на горячую воду с углем.

– Нам нужно обсудить наш проект по обществознанию, – сказал Айзек, доставая блокнот. – Я начал готовить идеи для тезисов.

Я не могла вспомнить, когда в последний раз так уставала. Мне нужно было быть в тонусе, чтобы после уроков произвести впечатление на Себастьяна и его команду.

– Серьезно, Джулс, что с тобой творится? – поинтересовался Айзек. – И с каких пор ты пьешь кофе? Собираешься допоздна тусоваться со своим парнем?

– Он не мой парень.

– Неважно. Он им станет, и тогда ты забудешь обо мне, и я останусь совсем один, – обвинил меня Айзек, лишь наполовину шутя.

– Ну да, именно так и будет, – отозвалась я, не имея сил спорить.

Айзек посмотрел на меня.

– Я собираюсь простить тебя, потому что с тобой явно что-то не в порядке. И я знаю, что у тебя сейчас не критические дни, так что даже не пытайся использовать это оправдание.

– Жуть какая, – сказала я, но мне было приятно, что Айзек так хорошо меня знает. Я пододвинула к нему свои наггетсы в знак молчаливого извинения. Он съел один, приняв мое предложение о перемирии. Я отпила большой глоток кофе, морщась от вкуса.

– Так ты расскажешь мне, что с тобой происходит на самом деле, или как?

Я заколебалась. Должна ли я рассказать Айзеку о Мэй? У меня никогда не было от него секретов. Я даже поведала ему, когда в седьмом классе подхватила воспаление уха и у меня была такая плохая реакция на пенициллин, что все тело покрылось красными пятнами. Но сейчас мне не хотелось говорить о Мэй. Я и так не спала всю ночь из-за нее. Не хватало еще, чтобы она еще больше влияла на мою жизнь.

– Я просто нервничаю из-за интервью в газете, – ответила я наконец.

Впервые в жизни я солгала своему лучшему другу.

Глава 12

В офисе «Ремингем Регала» царила оживленная атмосфера: ребята быстро печатали на ноутбуках, парень, сидящий в углу за большим монитором, монтировал ролик с записью футбольных матчей, здесь же стояла школьная доска с идеями для статей, а вторую доску вытирали двое первогодок.

Мое сердце забилось чаще от предвкушения. А может, это была нервная дрожь от избытка кофеина, который я выпила. Скорее всего, и то, и другое.

– Джулс! – Себастьян встал из-за стола, закончив читать что-то на своем планшете. Он повернулся к одной из редакторов. – Выглядит отлично, Грета. Давай проверим это и отправим в печать.

Он улыбнулся мне.

– Садись! – сказал он, указывая на общий рабочий стол в центре комнаты.

Я положила сумку на стул и села. Себастьян позвал:

– Наоми, Зик, присоединяйтесь к нам.

Наоми, высокая и стройная, была одета во все черное. Она подошла к столу, за ней последовал Зик, долговязый парень в повернутой козырьком назад бейсболке и клетчатой фланелевой рубашке.

– Наоми – наш редактор по социальным сетям, а Зик – наш главный редактор по материалам.

– Привет. – Наоми протянула мне изящную руку. Я пожала ее. Ее пальцы были тонкими и сильными. – Ты – младшая сестра Хелен, – вопросительно-утвердительно произнесла она.

Я кивнула, затем помахала Зику рукой в знак приветствия.

– По-моему, мы знакомы, – напомнил он. – Моя мама работает с твоим отцом в банке. Мы оба были на рождественской вечеринке в прошлом году, помнишь? На той, где подавали одни креветки.

– А, да, – ответила я, хотя совершенно не помнила, как познакомилась с ним.

– Итак, – начал Себастьян. – Я хотел поделиться идеей для новой рубрики, которую придумали мы с Джулс.

Наоми сдержанно улыбнулась. Затем они с Зиком принялись внимательно слушать Себастьяна, который рассказывал о том, что, надеюсь, станет моей колонкой. Я осознала, что мое лицо, должно быть, выражает чрезмерное волнение – все шло к тому, чтобы мне наконец повезло и у меня появилась своя колонка. Я сделала усилие, чтобы расслабить щеки. Держи себя в руках, Джулс.

– Колонка будет включать в себя портрет и короткое интервью с одним из учеников, – объяснил Себастьян. – Мы будем размещать ее на последней странице печатного издания.

– Как она будет называться? – поинтересовалась Наоми, аккуратно сложив руки на столе. Себастьян посмотрел на меня.

– Ну-у-у… – Глубокий вдох, Джулс! – Я подумала, что мы могли бы назвать ее «Люди, которых вы не знаете».

Старшеклассники некоторое время размышляли над этим. Я вспотела, от шерстяного платья, от кофе, от нервов, но в основном от того, что я была так близка к тому, чтобы иметь собственную колонку и работать с Себастьяном – если не провалю все. Наконец Наоми заговорила:

– Мне нравится.

– Это превосходно, – согласился Зик.

Я с облегчением перевела дух.

– Джулс, расскажи нам немного о том, как ты представляешь себе проект, – попросил Себастьян.

К счастью, я посвятила весь урок геометрии обдумыванию своих идей о рубрике. Да, мне придется попросить Айзека дать мне его конспекты по теореме Пифагора, но, по крайней мере, сейчас я была готова к вопросу.

– Ну я всегда воспринимала портретную фотографию как запечатление человеческой души, – начала я. – Понимаете, раскрытие внутреннего мира субъекта…

– Вот вы где!

Я услышала знакомый голос, но он был здесь настолько не к месту, что я не могла поверить, будто действительно его слышу. Я повернулась и увидела…

Моя мама стояла в дверях и улыбалась. Что мама делает в школе? Должно быть, случилось что-то непредвиденное.

– Привет, Джулс! – радостно воскликнула она. Если что-то случилось, почему она так оптимистично настроена?

Это было странно.

– Как ты меня нашла? – только и смогла сказать я. Сегодня утром мама была слишком занята делами Мэй, и я не сказала ей о своей встрече в редакции.

– Я встретила Айзека, – объяснила она. – Он сказал, что у тебя собеседование в школьной газете. Очень интересно! – щебетала она, обращаясь к ученикам, которые теперь смотрели на незваную родительницу. Мою родительницу. Крайне неуместную в данный момент.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела я.

– Ну, – начала мама, – я подумала, что ты можешь помочь Мэй освоиться здесь.

Она отошла в сторону, открыв всеобщему взору нашу новую гостью, безмятежно стоявшую под дверью.

Мэй почему-то оказалась в моей школе и вмешалась в самый напряженный момент моей учебной и, возможно, личной жизни.

Я пыталась безмолвно донести до мамы, что я сейчас очень занята, но она, похоже, не поняла мое телепатическое послание.

– Я записала Мэй в школу с завтрашнего дня, – объяснила мама. – Она будет учиться в твоем классе!

Подождите. Что? Мама сказала, что Мэй просто поживет у нас несколько дней. Почему она теперь идет в мою школу? А как насчет символа Сатаны, с которым ассоциировался ее город Тисдейл? Знает ли об этом мама?

Мои ноги под столом задрожали. Мне нужно было сосредоточиться на главном: спасении этого собеседования. Мне нужно было как можно быстрее отослать отсюда маму и Мэй.

– Мам, у нас сейчас собеседование, – сообщила я, пытаясь скрыть от Себастьяна и редакторов нарастающее волнение.

Мама не поняла намека.

– Замечательно, Мэй будет интересно послушать! А я пойду по своим делам. Заберу вас, девочки, через час. Развлекайтесь! – добавила она, выходя из комнаты.

Этого не должно было случиться.

Мэй неловко стояла в дверях, не зная, что делать. Все смотрели на нее. Должна ли я была пригласить ее войти? В данный момент я не находила в себе достаточно любезности для этого.

После неловкой паузы раздался теплый мужской голос:

– Может, присядешь? – дружелюбно предложил Себастьян, обращаясь к Мэй.

Та повернулась ко мне, словно ища одобрения.

Мне определенно хотелось сказать «нет», но что я могла сделать? Сказать ей, чтобы она пошла и постояла в коридоре? В конце концов, это не ее вина, что она оказалась здесь. Это была вина моей мамы.

Я постаралась сделать приятное лицо.

– Конечно, – с усилием выдавила я из себя.

Видя, что ситуация в какой-то мере разрешилась, все остальные вернулись к своим экранам.

Мэй скользнула к столу и присела. Наоми, Зик и даже Себастьян уставились на эту красавицу, которая каким-то образом проникла в наш мир.

– Мена зовут Мэй, – тихо сообщила она им, а потом добавила с полуулыбкой. – Но, думаю, вы и так это знаете.

Себастьян, Зик и Наоми засмеялись.

– Очень приятно познакомиться, – отозвался Зик, на мой взгляд немного слишком энергично.

– Итак, вернемся к рубрике «Люди, которых вы не знаете»! – Это прозвучало громче, чем я намеревалась, но мне нужно было привлечь внимание к текущему вопросу. Я сразу перешла к самой важной части своего выступления. – Я решила, что буду делать тематические портреты людей, чтобы их образ был связан с тем, что они собой представляют. Но это необязательно должно быть явное соответствие. Например, баскетболисту не требуется выходить на баскетбольную площадку. Может быть, я сфотографирую его в библиотеке, потому что он любитель истории, но никогда никому об этом не говорил.

– Отличная идея, – подбодрил меня Себастьян.

– Потом в ходе интервью я задам каждому участнику пять вопросов, которые, возможно, окажутся для всех неожиданными.

– Интересно. – Наоми кивнула. – Расскажи нам об этом подробнее.

Теперь собеседование вернулось в нужное русло, и мы продолжили обсуждать детали колонки, как и когда она будет выходить в газете. Наоми сказала, что хотела бы придумать аспект, связанный с социальными сетями, например, чтобы в течение одной недели вопросы придумывали несколько человек, и я подумала, что это очень умно.

– Если мы все согласны, давайте приступим! – заключил Себастьян. – Придумай несколько примеров вопросов и отправь их мне. Поскольку это наш первый выпуск колонки, мы дадим себе несколько недель, чтобы наладить процесс. Мы рассылаем материалы по понедельникам, так что отправляй окончательные файлы Брианне по электронной почте накануне вечером. – Он жестом указал на девушку в очках «кошачий глаз», сидящую через несколько мест от него.

– Хорошо, мне подходит! – согласилась я.

Несмотря на внезапные помехи, я справилась. Я буду работать в газете над потрясающим проектом. Не говоря уже о том, что я буду работать вместе с Себастьяном.

– И, – добавил он, – похоже, у нас уже есть первый кандидат!

– Что ты имеешь в виду? – спросила я. Как так получилось, что это уже решено? Мы еще даже не обсуждали кандидатуры для интервью.

Я медленно повернулась и проследила за взглядом Себастьяна. Он смотрел на Мэй.

Глава 13

Выйдя на крыльцо школы, мы с Мэй в неловком напряжении ждали, пока мама заберет нас. Но она, конечно, опаздывала. Вероятно, она пыталась вынудить нас с Мэй сблизиться. Очень умно, мама.

Мэй прислонилась к кирпичной стене у двойных дверей, словно пытаясь замаскироваться под нее. Тем временем кофеин, которым я зарядилась за обедом, все еще не выветрился, и я носилась по ступеням, как психопатка, пытаясь выплеснуть энергию. Мне даже захотелось сбегать через дорогу на школьный стадион и потренироваться с футбольной командой мальчиков.

Я украдкой взглянула на Мэй. Она пыталась отказаться, когда Себастьян предложил ей стать первой темой «Людей, которых вы не знаете», но тот настаивал, а в нем было то уникальное сочетание уверенности и оптимизма, которое заставляло людей соглашаться с ним.

Мэй не проронила ни слова с тех пор, как мы вышли из офиса «Регала».

Я была уверена, что именно маме пришла в голову блестящая идея записать ее в школу и прикрепить ко мне. Когда у мамы было неприятное дело, она всегда оставляла его мне, покладистому среднему ребенку – вероятно, потому, что я была слишком тихой, чтобы жаловаться.

И все же я никак не могла принять тот факт, что Мэй будет учиться вместе со мной. Я действительно не знала, что у нее за ситуация, но что, если она действительно как-то связана с поклонением дьяволу? Я не настолько высоко стояла в общественной пищевой цепочке, чтобы пережить подобный удар по репутации. Тем более в нашей пригородной церковной школе. Здесь лучше было быть преступником, чем человеком, не посещающим церковь а поклонение Сатане было равносильно социальному самоубийству.

– Ты хорошо справилась.

Подняв голову, я увидела Мэй, которая переместилась на верхнюю ступеньку лестницы и теперь возвышалась надо мной. Она теребила в пальцах свою косу.

– На собеседовании, – пояснила она.

Я удивилась, что она обратила на это внимание. В течение всей беседы она неотрывно смотрела на стаканчик с карандашами, стоящий на столе.

– Спасибо. Я очень нервничала, – призналась я, пиная подошвой оксфорда нижнюю ступеньку.

– Мне так не показалось, – возразила она, и эта похвала прозвучала как нечто самое собой разумеющееся. – Ты давно занимаешься фотографией?

– Папа подарил мне свой старый фотоаппарат, когда мне было семь лет, так что, наверное, с тех пор.

– Это очень щедро с его стороны, – ответила она. Я посмотрела на нее. Что-то в том, как она это сказала, звучало почти осуждающе. Наверное, я не думала об этом: я так привыкла к тому, что родители дарили мне вещи, в основном на дни рождения или праздники, обеспечивали меня, что это никогда не казалось мне чем-то особенным. Но, наверное, она была права – это было щедро со стороны моего отца. Не все родители дарят детям фотоаппараты, когда им исполняется семь лет.

– Если хочешь, я могу показать тебе свой Инстаграм[29]29
   Деятельность социальной сети Instagram запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности (согласно ст. 4 закона РФ «О средствах массовой информации»).


[Закрыть], – предложила я.

– Сто грамм чего? – спросила она непонимающе.

«Не сто, а намного больше», – мысленно ответила я.

– Да нет, это так сайт называется – Инстаграм, – уточнила я. – Я выкладываю там фотографии со своего телефона, а подписчики оставляют мне комментарии.

У Мэй было такое лицо, будто я обратилась к ней на иностранном языке.

– У тебя есть там профиль? – спросила я. – В Инстаграме?

Она покачала головой похоже, весь этот разговор ее сильно озадачил. Как она могла не знать об Инстаграме?

– У тебя есть телефон? – рискнула спросить я.

– Нет, – ответила она. – Мне не разрешали.