Текст книги "ОлакреЗ"

Глава 25
Однажды

– Мелинда, я много раз тебе рассказывал перед сном про монстров из зеркал, ты еще мала, чтобы воспринимать это серьезно, но послушай своего дедушку, это очень важно и постарайся все запомнить.

Я повернулась к дедушке лицом, натянув одеяло до подбородка. Я всегда так делаю, когда ложусь спать, под одеялом чувствуешь себя комфортнее и ты в большей безопаснее. Хоть я и не верю в большинстве случаев рассказам дедушки, но он запугивает меня, а ночью становится страшновато. Я знаю, что он пытается меня уберечь от всех страшных тонкостей этого мира, но иногда мне становится смешно и я говорю.

– Дедуль, тебе бы писать рассказы, у тебя бы хорошо получились страшилки на ночь.

– Мелинда, это не просто страшилки, это то, что подстерегает каждого человека не зависимо от его желаний. Ты можешь просто причесываться у зеркала, а в следующую секунду на тебя нападет демон зеркала, ты должна знать, как постоять за себя.

Это я слушаю каждую ночь, перекрестить зеркало, отворотить монстра, это все настолько нелепо, что порой мне жаль дедушку. Он уже очень стар и возможно повредился рассудком, я бы хотела ему помочь, если бы знала как. Но, чтобы дедушка чувствовал себя хорошо, я просто согласно киваю и делаю вид, что все наматываю на ус, хотя через минуту после его ухода всегда все забываю.

Однажды, дедушка рассказал мне странную историю, она была и жуткой и красивой одновременно. Это было год назад, когда мне только исполнилось двенадцать. Тогда родители с моим братом уехали в гости к родственникам, а я после дня рождения, а точнее после килограмма мороженого, чувствовала себя неважно и меня оставили на дедушку. Мы посмотрели мультики, попортили зубы сладким и я пошла спать. Дедушка пришел ко мне как всегда пожелать спокойной ночи, но это только я так думала. Он закинул голову и начал рассматривать узоры на нашем потолке, после чего отстраненным тоном начал рассказывать историю.

– Когда я был маленьким, то мои родители владели лавкой старьевщика, там было все, что нужно для дома. Цены были невелики, но товар был хорошим, поэтому родители всегда были в прибыли, они часто закупали вещи, часто что-то обменивали у соседей, но их клиенты никогда не редели.

Как-то после школы я зашел к ним в магазин, мать ушла в булочную, а отец сидел за прилавком и разглядывал старинные капитанские часы, я сразу узнал их, это были часы его прадеда, я знал, что когда-то они достанутся мне. Отец разрешил мне походить по магазину, но ничего не трогать, чтобы не сломать и не учудить беспорядок. Я был мал и глуп, мне было девять, али десять, не помню уже. Я прошел в дальнюю комнату, где стояли раритетные вещи, посреди всего добра стояло огромное зеркало. Отец сказал, что это наш сосед Мистер Гарли заходил и оставил на сохранение, чтобы не разбить, пока он будет паковать вещи. Они тогда решили переехать. Через несколько дней зеркало забрали, а я очень любил смотреться в него, оно мне даже стало другом. Я часто приходил после школы, садился перед ним и рассказывал как прошел мой день. Когда я узнал, что его увезли, то расстроился. А родители сказали, что мистер Гарли не против, если я буду приезжать к ним на выходных и играть перед зеркалом. Странно, верно?

Дедушка задавал много риторических вопросов, только я пыталась что-то ответить, как он тут же продолжал, не давая мне сказать ни слова.

– Но тогда это было очень даже нормально. Зеркал было немного у нас в городе. Так я приезжал к бывшим соседям раз в неделю. Миссис Гарли рассказывала о том, как ей нравится это зеркало, как она была вдохновлена им и придумала прекрасный танец. Она исполняла его, глядя на свое отражение, а настенные лампы дарили очаровательные огни, которые кружились вместе с этой женщиной. Ее танец и правда был красивым, я был поражен этой красотой. На следующей неделе пошел сильный снегопад и я не смог поехать. На следующий день отец с матерью пришли домой полностью убитые горем, я спросил в чем дело, оказалось, что жена мистера Гарли мертва, она оступилась, когда танцевала и угодила головой на тумбу, стоящую около зеркала. Мы тут же собрали вещи и отправились в поездку, чтобы хоть как-то утешить и помочь мистеру Гарли. Он был убит горем и заметно постарел с моего прошлого визита. Дверь в комнату, где погибла его жена, была заперта, но я прокрался туда ночью. На столе была одна единственная лампа, она была зажжена лишь наполовину, но все же хорошо освещала комнату. Я сел перед зеркалом и заплакал. Сам не знаю почему. Вдруг, я услышал странный приглушенный топот и легкую музыку, доносящуюся из зеркала. Я подумал, что мне это должно быть кажется, поэтому не стал звать родителей. Через пару минут я отчетливо различал цокот каблуков и музыку, которую я уже слышал однажды. Еще через пару минут я увидел миссис Гарли. Она танцевала в зеркале, ее пышная юбка плыла по волнам музыки, а огненные волосы развивались за спиной, как неугасающий огонь. Она кружилась, подпрыгивала и выбрасывала руки вперед. Я был настолько опьянен этой картиной, что не задумываясь, подошел ближе. Я прислонился холодным лбом к зеркалу и почувствовал, как оно накалилось, будто весь день его обжигали огнем. Я не мог оторвать глаз, чем ближе я подходил, тем ярче становились краски и когда я хотел позвать родителей, уродливые костлявые руки схватили меня, я видел это только в зеркале. Они были поистине ужасными, черная гниющая плоть, из которой торчат серые, ломаные кости. Прекрасное тело моей соседки сбросило свой лик и превратилось в ужасающего монстра. Отражение пыталось утащить меня в зеркало, оно хватало меня за руки, за плечи и тянуло к себе, тогда я вспомнил слова своего крестного: «В любой непонятной и страшной ситуации, брось троицу»! Я не понимал этих слов никогда, но тогда на меня будто озарение нашло, я быстро начал крестить зеркало три раза, приговаривая «Чур меня».

Монстр постепенно ослаблял хватку и убирался вглубь зеркала, тогда я положил одну руку на сердце, а другой перекрестил зеркало последний раз, закричав «Убирайся в ад, монстр». И он исчез. Я остался в комнате один. Напуганный, весь взмокший от пережитого ужаса, родители нашли меня наутро, свернувшегося клубочком за зеркалом. С того дня я панически боялся зеркал. Когда я вырос, то брился, заглядывая в таз с водой. Я боялся отражений, но знал, вода сама по себе – чистый и безопасный источник силы, поэтому мне было не страшно смотреть в нее, но к зеркалам я подходил очень осторожно.

Я не могу сказать с точностью была ли эта история на самом деле или нет, но иногда дедушка выходил с моей комнаты, бубня себе под нос.

– Она снова танцует, она снова зовет меня!

Я не понимаю его, это глупо. Смерть уносит человека из этого мира, он не может вернуться сюда! Когда дедушки не было дома, я без опаски смотрелась в зеркала, танцевала перед ними и кривлялась, но как только он перешагивал наш порог, я тут же вспоминала все его ужасные истории и обходила зеркала стороной или же просто закрывала глаза, чтобы не видеть отражений.

Я люблю дедушку, поэтому слушаю его… когда он рядом.

* * *

Сегодня самый страшный день из всех. Я сижу около больничной койки своего дедушки и плачу. Он единственный, кто заботится обо мне так сильно, как я того хочу. Он всегда рядом и всегда помогает мне, даже если я порой грублю ему. Моя семья тоже здесь, но они в коридоре, ждут чего-то плохого. Я держу дедушку за руку и прошу его не умирать, умоляю остаться, он должен быть здесь, ведь ему еще рано уходить.

– Дедушка, если ты меня слышишь, ответь пожалуйста! Не бросай меня, я еще так мало знаю о зеркалах, помоги мне узнать о них больше, только не бросай меня.

Я уронила голову на край койки и заплакала, тут теплая рука накрыла мою макушку и провела по волосам. Приподняв голову, я увидела улыбающегося дедушку. Он был все так же бледен и бессилен, но сохранял улыбчивое лицо.

– Мелинда.

– Дедушка, я так рада, – сказала я и поцеловала дедушку в лоб.

– Послушай меня, милая.

– Конечно!

– Пообещай мне одну вещь, она странная, но ты должна это сделать.

– Что угодно.

Слезы градом катились по моим щекам, но я сохраняла спокойствие в глазах и внимательно слушала.

– Когда меня не станет, ты должна закрыть все зеркала в доме, в моем, в своем, я не хочу причинить кому-то зло!

– Разумеется, конечно я это сделаю!

– Только сразу, как только приедешь домой, после моей смерти.

– Нет, ты не умрешь! – еле выдавила я срывающимся голосом.

– Обещаешь? – наставила дедушка.

– Обещаю, дедушка.

– Хорошо, теперь я спокоен.

С этими словами дедушка закрыл глаза и я почувствовала, как обмякла его рука в моей ладони. Его веки больше не дрожали, а грудь не поднималась. Сбоку раздался противный писк и кто-то с силой схватил меня и вытащил из палаты. Отец крепко держал меня, а мать пыталась успокоить мою истерику. Я била ногами и кричала, будто это могло что-то изменить. Я думала, что это вернет мне дедушку, но я ошибалась.

Как только мы вернулись домой, я тут же бросилась к себе в спальню и закрыла за собой дверь на замок. Я прекрасно помнила, что пообещала дедушке, но сейчас я была безумно зла. Я злилась на него и на себя тоже. Он бросил меня, оставив один на один с этим жестоким и опасным миром. Он говорил про какие-то зеркала, нес какую-то чепуху, но я его любила и люблю.

– Зеркала! Зеркала – зло! – кричала я, молотя ногами по кровати.

Кровь кипела и обжигала мои вены, я чувствовала, как гнев растекается по всему моему организму и затмевает разум.

– Закрыть зеркала. Монстры. Что за идиотизм!

Ударив обеими руками по зеркалу, стоящему у двери, я сползла на пол и горько заплакала. Вся несправедливость свалилась на меня в одну секунду, я чувствовала жестокость и ужасное одиночество, которое ничем не залечить.

Я не помню как уснула, но проснулась я в своей кровати, накрытая одеялом. Потянувшись за часами, я увидела свое отражение. Глаза красные и опухшие, из меня получился бы отличный монстр, наверное, вот о чем говорил дедушка.

Вытерев глаза тыльной стороной руки, я пошла в душ, чтобы успокоиться окончательно. Глаза все еще щипало от чистой воды, но душ вернул меня на землю. Я больше не плакала, ни одной слезы в жизни я больше не проронила.

Это была самая темная полоса в моей жизни, я не знаю, что ждет меня дальше, не знаю, как дальше справляться с этим, но я не проронила ни одной слезы с того дня. Прошел месяц и я все еще в здравом уме. Я больше не буду плакать, не буду горевать. Однажды, я увижу дедушку, мы сядем рядышком и он расскажет мне какую-нибудь очередную глупую историю, а я посмеюсь над ней.

Глава 26

Кажется, я все еще жива, к счастью это или наоборот. У меня нет разумного объяснения тому, что я все еще дышу и чувствую. Конечно, в этом мире и быть не может ничего разумного, но как бы то ни было, я еще здесь. Хотя, я вроде находилась на земле, может здесь волшебный воздух, пришедший с того мира и я не могу так просто умереть. Может меня укусили неправильно. В общем, я сама запуталась и чем больше об этом говорила, тем еще больше запутывалась.

Руки и ноги были каменными, а голова еле держалась на своем месте, я чувствовала себя больной, как во время гриппа, когда у тебя высокая температура и дальше шеи ты ничего не чувствуешь, а каждое движение кажется нереальным. Так же я себя чувствовала и в этот раз. Первой мыслью было: «Надо найти Майкла», но я не была уверена, что найду именно его, это может быть новый обман. Я просто не знала, что делать дальше. Снова одна, неизвестно где и с чем. Я чувствовала себя брошенной, как однажды в детстве, когда всех ребят позвали на день рождения, а меня не пригласили. До сих пор не понимаю, почему меня не удостоили приглашением, но собственно, плевать я хотела.

Итак, что я имею: больную голову, отравленный организм, один захудалый фонарик, два бинта, шоколадный батончик и маленькую пачку сока в кармане, если она еще жива, потому что упала я именно на сок.

Удивительно, как еще я додумалась до всего этого кошмара, спрятать некоторые припасы по карманам, за это я собой горжусь. Но если случится еще одно нападение, вряд ли мне так повезет. Конечно, я забрала нож с собой, но он слишком погнулся в пылу схватки и уже не такой острый, нужно сильно замахиваться, чтобы хоть немного что-то порезать.

Сил не было даже приподняться с земли, но я сделала максимум усилий, чтоб немного приподняться и откинуться на камень.

– Мелинда, ты просто не убиваемая, ты мощь, – сказала я сама себе и засмеялась. —Да я просто Терминатор. Мелинда Терминатор, а лучше Мелинатор, супер.

Чтобы не сходить с ума, я постоянно говорила что-то вслух, может это наоборот признак сумасшествия, но так мне хотя бы было легче принять все. И меня могли оспорить, но Мелинатор – может все, пожалуй, даже выбраться из города.

– Почему это случилось со мной? Почему именно я попала сюда? Черт, я же не такой плохой человек.

Я чувствовала, как остатки яда все еще пытаются свалить меня, но я сражалась. Держалась изо всех последних сил. Яд медленно подходил к сердцу снова и снова, глаза закрывались то ли от усталости, то ли от болезни. Пытаясь не заснуть, я медленно встала. Если можно назвать такую позу хоть как-то, то это было бы примерно такое название «покажи букву Z».

Всего на одну минуту у меня возникла мысль, что будет, если яд подействует. Умру ли я, как говорил Хартс, да и все городские жители. А может колдун обманул и яд не так уж и опасен, в плане жизни. Т.е. когда яд начинает действовать, ты просто превращаешься в стайя или в какую-то другую тварь и живешь себе спокойно, поедая новых туристов. Разумеется, мне не очень хотелось проверять эту теории на деле, пусть лучше она останется лишь в мыслях. Я вспомнила об Эрике и я вдруг начала осознавать его ипостась. Он был человеком, но как он рассказал, однажды взял и превратился в монстра. Что, если его тоже покусали или оцарапали. Я уже хотела пообещать себе, спросить у него, но вспомнила одна «но». Да, такое небольшое, крошечное «но». Совсем недавно я была уверена, что вскоре увижу Эрика и мы вместе будем кружиться где-нибудь в другом мире.

Постепенно я чувствовала, как легкие превращаются в ватное одеяло. Дышать становилось все сложнее и жить, собственно, тоже. Я пыталась изо всех сил сделать шаг и раза в пятидесятого мне это удалось. Медленно, оттолкнувшись от камня, я пошатываясь, брела вперед. Вдоль моего пути попадались камни и деревья, поэтому я с легкостью опиралась на них, но иногда вовсе падала. Чтобы описать мое состояние, нужно, как минимум побывать в нем, потому что словами это трудно передать. Однажды, в старших классах меня записали на кучу олимпиад, родители у меня строгие, поэтому заставляли готовиться. Тогда я не спала почти четыре дня. Однако, как бы странно это ни звучало, я все прекрасно написала. А именно: голова работала лишь на учебу, все остальное время я была зомби. Я ничего не слышала, ничего не говорила, я просто смотрела вникуда.

Так вот, если бы человек не спал около четырех дней, то он бы прекрасно понял мое состояние. Ноги ватные, руки висят по бокам, в голове то гуляет ветер, то гири отплясывают макарену. С каждым шагом, мне казалось, что я проваливаюсь в какие-то пески. Постепенно я начала видеть то, чего вовсе не было. Дважды на меня «нападали» стайи, но когда я резко дергалась в сторону, то замечала, что вокруг ни души… Я неправильно выразилась. Насколько я знаю, у стайев нет души, как и у теней. Я так и не узнала откуда взялись монстры типа костей (задир), или стайев, а так же кто еще находится в этом мире. К сожалению, я это вряд ли когда-то узнаю, если сама не превращусь в кого-то.

Я проделала огромный путь и сейчас во мне не осталось даже капли сил. Кое-как добравшись до груды камней, я безжизненно рухнула на их твердую поверхность.

– Я сдаюсь, у меня больше нет сил. Даже, если бы и были, какой смысл?

– Тебе нужно вернуться домой, подумай о своих близких, – сказала вторая Мелинда.

– Они переживут мое отсутствие, – настойчиво произнесла я и обняла круглый камень.

– Вспомни, что они чувствовали, когда ты была в коме! Сейчас ты умрешь для них.

– Зато брату достанется моя комната, он сможет снести стену и расставить свои тренажеры. Поверь, он будет недолго горевать.

– Ты же живешь одна.

Я открыла глаза и уставилась туда, где должно быть небо.

– Точно. Это еще лучше, они смогут продать мою квартиру и деньги забрать себе. По-моему здорово.

– И эти деньги пойдут на твои похороны.

– Какая же ты противная, – сказала я и прикрыла глаза.

– Не смей снова уходить, – послышался женский голос и я скатилась со своей постели.

Оглядевшись кругом, я никого не заметила.

– Кто здесь? – выкрикнула я.

– Милая, вернись!

Вокруг было тихо, деревья как всегда были неподвижны, камни не разговаривали, да и земля вроде тоже оставалась немой.

– Покажись!

В эту секунду из-за соседнего дерева, которое находилось дальше всего от моего убежища, вышла женщина. На ней было цветочное платье и белый халат. На лице играла легкая улыбка, а в глаза стояли слезы.

– Мама, – прошептала я.

– Детка, – мама раскинула руки и я побежала в ее объятья.

Я схватила ее за плечи и оглядела с ног до головы.

– Как ты попала сюда?

– Я искала тебя, ты долго не звонила, а когда я пришла к тебе домой, никто не открывал. Я взяла твой запасной ключ. Детка, – мама погладила меня по голове и поцеловала в макушку. —Ты была такой неподвижной, не дышала, я так испугалась. А потом оказалась здесь.

Я заглянула в глаза матери.

– Там было зеркало?

– Да, красивое такое зеркало, оно немного треснуло.

Прикусив губу, я вспомнила, как попала сюда. Хартс прислал мне зеркало, он обманом затащил меня сюда, а теперь еще и моя мама. Злоба кипела на высшем градусе.

– Мама, я вытащу тебя отсюда! – твердо сказала я и мы обнялись.

– А где Майкл?

– Я не знаю, мы…, – я замолчала.

Медленно опустив руки, маленькими шагами, я отходила от женщины как можно дальше. Это была не моя мать. Это вообще был не человек, Хартс, мое воображение или чертов яд, играли со мной.

– Кто ты? – прошипела я.

Женщина вскинула руки и попыталась сделать шаг.

– Детка, я же…

– Назад! – выкрикнула я, вытаскивая нож. —Еще шаг и я сделаю из тебя спагетти.

– Мелинда, – похожая на маму, женщина, вытерла невидимые слезы. —Это же я.

С меня хватит этих игр разума, я выкинула вперед руку и отпустила нож. Чтобы не видеть, как лезвие разрезает тело женщины, я зажмурилась. Послышалось тихое звяканье и глухой удар, нож угодил точно в центр ствола, у которого стояла моя галлюцинация. Женщина исчезла, как и мои остатки разума. Кажется, я окончательно сходила с ума.

Выдернув нож, я вернула его на свое место в карман. Примостившись около камней, я откинула голову и стала напевать. Скоро яд полностью завладеет мной и произойдет что-то странное и жуткое.

– Так больше не может продолжаться, я должна отсюда выбираться. Почему я… твою мать! – громко прошептала я и неизвестно с какой скоростью побежала за камни.

Я не совсем поняла, что меня так напугало, но я была уверена, что здесь находилась одна, но никак не с кем-то. На том месте, где я только что сидела, стояла темная фигура, из-за усталости, я не могла ничего разобрать. В прямом смысле я видела только темно пятно, которое упорно смотрело на меня. Может, это было предобморочное состояние, потому что в следующую секунду я начала падать, но чувство самосохранения не позволяло мне отключиться, иначе это будет значить, что мне конец. А может это то пятно, которое бежало за мной, но так и не догнало. Что ж, в этот раз я уже не такая быстрая, более того, вряд ли я вообще смогу пробежать хоть сколько-то… да и пройти тоже вряд ли. Если оценивать все трезво, то я даже глаза открытыми держу с трудом, поэтому я смогу сражаться и бежать только мысленно.

– Кто ты? – выкрикнула я и потянулась за ножом.

– Мелинда?

– Нет.

Зачем я это сказала. Вопрос. Но фишка в том, что я слишком часто откликаюсь и вскоре случается что-то плохое, поэтому я решила пойти по хитрому пути. Я была уверена, что мой ответ поставит спрашивающего в тупик, он пожмет плечами и уйдет «-Мелинда? —Нет. —Ну ладно, пойду я тогда». Я ждала этого, надеялась на это, если быть точной.

Голос был смутно знаком, но я все еще не видела лица, скорее всего это очередной мираж. Я сошла с ума, а может это уже жизнь после смерти и я здесь встречу своих друзей.

Темная фигура шагнула вперед и протянула мне руку. Мне хотелось узнать кто это, но страх сковал мое тело.

– Ты меня не узнаешь? – произнес мужской голос. —Мелинда!

– Ты кто?

– Ты правда меня не узнаешь? – повторила фигура.

Я подняла нож, который еле держался в моей руке.

– Отвечай, иначе я тебе перережу горло.

– Тише-тише, я Эрик. Ты меня помнишь?

Я сделала усилие над собой, перегнувшись через камни. Теперь, когда парень стоял близко ко мне, я отчетливо разглядела его лицо. Это и правда был Эрик, точнее существо, похожее на Эрика. Парень протянул ко мне руки и шагнул вперед.

– Даже не думай, еще шаг и свои кишки будешь с деревьев снимать!

– Мелинда, что с тобой? Тебя укусили?

Нет, сама себе такой дизайн шеи сделала.

– Тебе-то что? Ты же мертв!

– Тогда кто сейчас перед тобой?

– Не знаю, вчера я видела тут Вин Дизеля, скажешь, он тоже был настоящим? Кстати, он только что сел в машину и уехал, вы наверное разминулись. Кстати, еще я видела Майкла, но он был ненастоящим, а я этого не знала и чуть не попала в ловушку, представляешь? А еще…

Я не успела договорить, так как Эрик притянул меня к себе и поцеловал. Его губы двигались медленно и нежно, я чувствовала их тепло, но в то же время не могла поверить в происходящее, очередной глюк.

– Это ничего не доказывает. Я каждый день почти с землей или камнями целовалась, а еще стайи на шее засос поставили.

– Ты же знаешь, что я могу превращаться в стайя? Об этом знаешь только ты, я доказал тебе, что настоящий?

– Может быть.

Ха-ха, конечно же нет.

– Значит, ты просто плод моего воображения, ты мне кажешься.

– Мелинда!

– Но я не верю, я же видела, как тебя убили. Везде были лужи крови, земля насквозь пропитано кровью.

Эрик взял мою руку и положил себе на грудь.

– Чувствуешь? Мое сердце, оно бьется, я здесь и я жив.

– Тот Майкл, – я выкинула руку вперед. —Тоже был жив, у него была кожа, кровь, даже капельки пота на лбу. Знаешь, ты мне ничего сейчас не доказал.

Я попыталась встать, но ноги шатались, будто я только пробежала весь Сиэтл на время. Яд все еще находился в моем организме, чувствовала я себя отвратительно, но мыслила ясно. Если я буду верить каждому, кто мне будет представляться знакомым именем, завтра у меня будет селебрити пати.

Но естественно, мне хотелось чтоб это было правдой, но не может быть все так хорошо, я же все сама видела. Я слышала, как ломаются кости и рвется ткань.

– Я видела…

– Ты видела, как меня обступили стаи, но ты ушла. Я был очень слаб, но я смог превратиться и смог уйти, это не моя кровь. Конечно меня тоже хорошо покусали, но я выбрался.

– Невероятно, – я начала покачиваться. – Стой, тебя покусали?

– Да, – Эрик задрал футболку и показал укусы на боку.

Выглядел он не очень устрашающе, видно что прошло уже достаточно времени, чтобы укус затянулся.

– Круто, у меня такой же, – сказала я и потянулась к шее.

Как только я остановила руку, тут же надумала еще вопрос.

– На тебя яд не действует? – спросила я.

– Я же сам один из них, мне их яд ничего не сделает.

– Странно.

– Что именно?

– Меня укусили. Двое укусили прямо в шею. Я кое-как остановила кровь. Я чувствовала, как умираю, приготовила такую красивую предсмертную речь. Мне не было страшно, потому что я думала, что увижу тебя, а потом я очнулась. То есть, я жива, наверное, я все еще тут. Кстати, а ты…, – я вспомнила о том, что говорила о любви к Эрику, мне хотелось это озвучить, но нет. —Забудь.

Вроде-Эрик нахмурил брови и отклонил голову в бок, знакомый жест, у меня даже потеплело в груди. Он потянулся к моей шее, но я отшатнулась.

– Тебе просто повезло, хотя как такое возможно?! Я видел, как даже от маленькой раны умирают.

– Яд содержится в слюне?

– Да.

В школе я изучала биологию, как профильный предмет и мне вспомнилась одна история. Учитель рассказывал о страшном вирусе, свирепствовавшем где-то в Африке. Все поголовно заражались, но была одна пара, у парня обнаружился иммунитет и как оказалось потом, девушка тоже не заболевает, потому что у нее под боком такой вот антивирус.

– Мы целовались, – заключила я. – Может, ты передал мне какую-то частичку, за счет которой, яд на меня тоже не подействовал. Точнее, не так сильно.

Эрик почесал затылок и пожал плечами.

– Это возможно. Значит, я как бы спас тебя? – он улыбнулся.

– Получается. Эрик! —я бросилась в объятья к парню и крепко его обняла.

Эрик был здесь, такой милый и родной. Настоящий. До сих пор частичка меня сомневалась во всем этом, но я все же поверила, доверилась своему сердцу. Оно ведь не может врать! Теперь я чувствовала себя намного лучше и сильнее, может весь этот кошмар когда-нибудь кончится. Я не одна, уже не одна, вместе мы сможем сражаться и выбраться из этого места. Может быть, мы даже найдем остальных выживших и сможем дать отпор Хартсу. Убьем его и люди смогут спокойно смотреть в зеркала, не опасаясь, что их схватят. Люди смогут не закрывать зеркала на ночь, боясь, что кто-то украдет их душу во сне, они не будут бояться. Зеркала ведь облегчают нашу жизнь, в них мы видим себя, таких, какие мы были и какие стали. Зеркала же не должны пугать!