Текст книги "Тосканская графиня"

– Я привыкла к опасности.

– Нет, – повторил он. – А теперь дай мне поспать.

– Откуда ты родом?

Он преувеличенно громко застонал, но ничего не ответил.

– Ладно, не хочешь говорить, тогда хоть скажи, сколько тебе лет.

Он повернулся к ней спиной.

Ей все-таки удалось в конце концов забыться беспокойным сном, но ненадолго: еще не вполне проснувшись, она услышала, что Марко стонет. Она коснулась его голого плеча и поняла, что он стонет во сне, и тогда всем телом прижалась к нему и снова заснула.

Ее разбудили доносящиеся из кухни хриплые мужские голоса. Марко сел на матрасе, словно собрался то ли бежать, то ли драться, но быстро понял, в чем дело, расслабился и закурил.

– Это наши, – сказал он.

Максин вцепилась ему в руку.

– Если не разрешишь мне пойти с вами, пойду за вами сама, – прошептала она.

– Ты что, дура? Либо остаешься здесь, либо шагай в город. В следующий раз, может, возьму.

– Отлично, – кивнула она. – Если это твое последнее слово.

Глава 13

Вскоре после того, как Максин вернулась в Кастелло, София попросила ее, чтобы вместе с другими к месту выброски рации взяли и Альдо. Ей хотелось, чтобы Альдо почувствовал, что выполняет важное партизанское задание, и тогда ему не придется убегать из дому. Максин посчитала такую уловку сомнительной: парень может войти во вкус и тогда точно сбежит. Тем не менее три дня спустя и во вторую ночь ожидания он находился с ними. Максин съежилась в густой тени деревьев и не сводила взора с полянки в долине, на которой горел костер. Альдо возбужденно расхаживал взад-вперед, то и дело поглядывая на небо; видно было, что он очень горд тем, что его взяли на такое опасное дело.

Ночь выдалась, слава богу, ясной, хотя столь прекрасная видимость играла на руку и немцам, ведь в чистом небе самолет легче обнаружить и сбить. Но даже если бы с погодой не повезло, летчик все равно постарался бы сбросить груз, который в этом случае, вполне вероятно, застрял бы где-нибудь в ветвях. Словом, все может случиться: или что-то пойдет не так, или самолет собьют.

Они ждали уже три часа, и люди нервничали. Даже энтузиазм Альдо стал угасать. Непонятно, почему самолет до сих пор не прибыл. Если не появится до рассвета, значит все, не прилетит.

Затаив дыхание, Максин прислушивалась к ночным звукам: там возятся какие-то зверушки в подлеске, вдруг захлопала крыльями птица, зашуршали на ветру листья. Вдыхая запах дыма, растительности, влажной земли в плотно сомкнувшейся вокруг нее ночной тьме, она продолжала настороженно ждать.

– Почему опаздывает? – прошептал Альдо.

– Кто ж его знает.

– Я и не думал, что будет так муторно.

– Ждать всегда муторно. Привыкай.

Вдруг тьму ночи прорезал пронзительный свист, а за ним высоко в небе послышался рокот мотора; Максин скрестила пальцы и подняла голову. Что это там, вроде бы свет какой-то? Или это первые проблески рассвета, или вообще ей только кажется что-то подобное в притихшем темном небе?

– Самолета пока не видно, но я думаю, что это он, – сказала она и почувствовала, как напрягся всем телом стоящий рядом Альдо.

Чтобы указать летчику нужное место, Марко и еще один партизан принялись мигать фонариками. Максин сощурилась, чтобы лучше видеть, и вот в поле зрения показался темный силуэт самолета. Кабина его не была освещена; он сделал два круга, и вдруг девушка разглядела падающий из него предмет. Она снова затаила дыхание. Если рация на такой скорости врежется в землю, то разлетится вдребезги… но нет, купол парашюта раскрылся, и теперь два тюка медленно плыли по воздуху вниз. Выброска груза происходила совершенно открыто, и Максин не верилось, что немцы ничего не заметят.

Она увидела темные силуэты двоих мужчин, бросившихся на поиски груза; следовало не только взять его, но и собрать парашютный шелк. С помощью Альдо они принесли тюки к поджидающим мотоциклам и привязали их к багажникам. Один мотоцикл принадлежал Максин, но Марко жестом велел ей садиться сзади, а другой партизан оседлал второй мотоцикл, и Альдо сел за его спиной. На головокружительной скорости они помчались между деревьями, потом по узеньким извилистым улочкам, обогнули холм и направились в сторону Кастелло, где их должна была поджидать София.

Не успели они подъехать к арочным воротам деревни, как вдруг позади послышался рокот мотора какой-то машины. Немецкий грузовик или легковушка? Так скоро? Неужели немцы следили? И все видели?

В тишине ночи трудно судить о расстоянии, с которого слышится звук. Может, близко, а может, и далеко. Поди догадайся. Машина могла находиться значительно дальше, чем это казалось по звуку.

Марко прибавил скорость, и Максин еще плотнее прижалась к нему; он решил срезать путь через лес, проехать сквозь который можно только на мотоцикле, хотя это и очень опасно.

Они подъехали к деревне, и Максин увидела, что громадные ворота распахнуты, а перед ними взад-вперед взволнованно расхаживает София – куда только девалось ее обычное самообладание!

– Мне кажется, сюда кто-то едет, – прошептала ей Максин. – Мы слышали звук мотора.

София на секунду задумалась, а потом дала знак следовать за ней к ближайшей двери. Она отперла ее, и по пяти ступенькам они спустились в темный подвал, где хранились бочки с вином.

– Здесь? – с сомнением глядя на Софию, спросил Марко. – Почему не в подвалах под вашим домом?

– Для этого у нас мало времени. Здесь ближе.

Она показала рукой на бочку позади остальных.

– Вот эта пустая. Мы в ней прячем продукты. Переверните ее. Она открывается с другой стороны. Суньте в нее груз. Когда все успокоится, перенесем в другое место.

– Лампа у вас есть?

– Посветите фонариком. Быстрее.

Альдо поддерживал бочку, а двое мужчин наклонили ее и засунули рацию внутрь. Потом снова медленно подняли ее и осторожно поставили на место.

– Теперь поторопимся, – велела София.

Она проследила, чтобы двое мужчин откатили мотоциклы подальше в темноту леса. Потом они с Максин, прилагая огромные усилия, закрыли ворота.

– Пока не рассвело, надо разойтись, чтобы нас никто здесь не увидел, – сказала София.

– Может, все-таки подождать? Проверить, правда ли кто-то ехал за нами?

– Нет, лучше пусть увидят, что здесь тихо и пустынно, – натянутым голосом проговорила София.

Они потихоньку прошли к дому и поднялись по ступенькам.

– Пойдем в мою комнату, – пригласила София.

Окно в спальне было открыто, горела только одна лампа. София быстро погасила ее, подошла к окну и выглянула на площадь. Максин нетерпеливо постукивала ногой об пол, сердце ее все еще бухало от возбуждения. В лунном свете она увидела, что плечи Софии немного расслабились.

– Пока все тихо, – сказала София. – Никого не видно.

– А можно мне посмотреть?

– Смотри, если хочешь. Но я думаю, что если кто-то за вами и ехал, то он вас упустил.

Она подошла к кровати и откинула край пухового одеяла.

– Неужели ты сейчас ляжешь спать? – изумленно спросила Максин.

– Нет, конечно, – невесело усмехнулась София. – Но постель надо измять, а еще переодеться в ночную рубашку. Советую и тебе сделать то же самое.

Максин подошли к окну и, опершись руками о подоконник, выглянула. Площадь была пустынна. После ночных приключений столь банальная развязка даже разочаровала ее: девушка ощущала, что ей этого мало.

– Ну что? – спросила София, весело глядя на нее.

Максин вздохнула и покачала головой.

София присела на край кровати:

– Когда станет совсем светло, я постучу к тебе в дверь. Спустимся на кухню выпить кофе.

– Но куда же девалась машина? Мы ведь ее слышали.

– Я же сказала: скорее всего, они вас упустили. А теперь закрой окно и ставни. Если я что-нибудь услышу, сама разберусь. А ты оставайся в своей комнате.

Максин кивнула в знак согласия и вышла. Однако, что бы там ни говорила графиня, если что-то случится, сидеть у себя в комнате она не собиралась.

Оказавшись в спальне, девушка разделась, надела легкую ночную рубашку и залезла под прохладное одеяло, вовсе не собираясь спать.

Она проснулась через несколько часов и увидела, что сквозь щели в ставнях сочится яркий дневной свет. Дрожа от холода, она выскочила из постели и, накинув на плечи одеяло, прислушалась. С площади доносились требовательные крики немцев, сопровождаемые резкими ответами по-итальянски. Хлопали двери, громко звучали приказы; пререкаясь с немцами, на площади собирались возмущенные жители. Закричала какая-то женщина, заплакал ребенок. Боже, так они уже здесь! Максин открыла дверь и по коридору прокралась к спальне Софии. Тихонько постучав, она вошла.

София уже была одета и расчесывала волосы.

– Ты разве туда не пойдешь?

– Пока нет.

– Почему?

– Не хочу показывать, будто я их боюсь. Они сами скоро придут ко мне. Пускай сначала обыщут деревню и ничего не найдут.

– А потом?

– А потом я предложу им кофе.

– Что бы ни случилось, ты всегда леди? – не скрывая презрения, проговорила Максин.

София раздраженно вздохнула:

– Ничего другого они от меня не ждут. И я не хочу, чтобы они видели, будто я чем-то встревожена. Это вызовет подозрение, больше ничего.

– А если бы здесь был твой муж?

– Естественно, как глава дома, вышел бы он.

София потерла глаза.

– А теперь, – добавила она, – иди оденься и приходи на кухню завтракать.

– Я бы предпочла все-таки выйти на улицу.

София бросила на нее предостерегающий взгляд:

– Делай, что я говорю. А если ты и выйдешь, что это тебе даст? Они все равно сделают то, что собираются делать. Так что поторопись.

– Зачем?

– Посмотри в зеркало, ты вся испачканная. Я уверена, что они скоро сюда явятся.

Вернувшись в свою спальню, Максин вымылась с ног до головы, насколько это можно сделать перед раковиной в углу комнаты. Управилась быстро. Вода была ледяной, как и воздух в комнате, но, когда она взглянула в висящее на стене зеркало, не удержалась от гримасы. София оказалась права. Максин вытерла со щек темные пятна грязи, а возможно, и машинного масла, и увидела, что и волосы ее похожи на воронье гнездо. И глаза горят ярким, лихорадочным огнем. Мыть голову сейчас, в таком холоде, представлялось не лучшей идеей, и девушка решила, что надо просто причесаться, и все. Она попыталась продрать расческу сквозь волосы, но с минимальным успехом, как ни старалась. Шевелюра осталась нечесаной. Может быть, у Софии найдется какая-нибудь лента.

Она снова прошла по коридору и постучала в дверь. Не дожидаясь ответа, открыла.

– Ого… – пробормотала она, заглянув внутрь. – А вы как сюда попали?

Глава 14

София уставилась на Максин, стоящую в дверях с совершенно оторопелым видом.

– Что ты стоишь? Быстро входи и закрой за собой дверь.

Максин вошла в спальню и, склонив голову к плечу, подбоченилась:

– Ничего себе! Интересно, как здесь оказался Джеймс?

– Альдо привез, вот как. Забрал из монастыря. Он спал в гостевой комнате рядом с вами.

– А теперь он у тебя в спальне, потому что…

София глубоко вздохнула.

– Да еще без одежды? – усмехнувшись, продолжила Максин.

– Мы просто примеряли на него одежду Лоренцо. И вообще, он же не совсем голый.

Максин состроила веселую гримасу:

– Да ладно тебе ломать передо мной комедию. Без обид, просто я не подозревала, что ты на это способна.

– Ох, помолчи, ради бога, – отрезала София. Максин совершенно сводила ее с ума, но, увидев всю комичность этой безумной ситуации, София тоже заулыбалась. – Впрочем, думай что хочешь.

– Здравствуйте, Максин, – кивнув, вмешался в разговор Джеймс. – Я вижу, вы не утратили чувства юмора.

– И никогда не утрачу, – отозвалась она, бросив на него кокетливый взгляд.

– А раз вам интересно, что я тут делаю… рация получена, пора приниматься за работу. А знаете, как у нас кличут радистов? Нет? Пианистами.

– А вам известно, что немцы тоже уже здесь? Вы что, не слышали, как они барабанили в двери? – Максин повернулась к Софии. – Что ты собираешься с ним делать?

– Не беспокойся. Я знаю, что делаю.

– Они же обшарят весь дом.

– Разумеется.

– Как ты можешь оставаться спокойной?

София пропустила вопрос мимо ушей. Положа руку на сердце, она сейчас тоже представляла собой сплошной комок нервов, просто лучше умела это скрывать.

– Джеймс, примерьте вот это, – сказала она, передавая ему свитер, пиджак и брюки. – Думаю, подойдет. А ты, Максин, подбери из шкафа что потеплее, возьми целую стопку и отнеси в свою комнату. У тебя так мало одежды, а я хочу, чтобы немцам стало предельно ясно, что ты действительно у меня гостишь.

Максин хмыкнула:

– Сомневаюсь, что найду что-нибудь моего размера.

– А я сомневаюсь, что немцы попросят тебя устроить для них демонстрацию моды. Поторопись.

– Надеюсь, ты не станешь Джеймса выдавать за Лоренцо?

Несмотря на всю серьезность ситуации, София едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

– Шагай! – скомандовала она.

София не собиралась посвящать Максин во все свои секреты, по крайней мере пока. Как только девушка ушла, а Джеймс оделся, она отодвинула свой изящный туалетный столик в сторону и нажала на небольшую секцию обшитой панелями стенки напротив кровати. С легким скрипом в стенке открылась дверь.

– Идите по этому проходу. Это тайный проход, он полностью изолированный. Через несколько ярдов найдете выступ. На нем лежит ваша тетрадь с кодами, – сообщила она ему. – Сядьте на этот уступ и сидите, пока я не постучу. Возможно, это произойдет не скоро, потерпите. Я сделаю три стука, потом пауза и еще три стука. Подойдите к двери, постучите точно так же, и я вам открою.

– А куда ведет этот проход?

– Потом скажу. И не забудьте: сидите тихо, как мышка, прошу вас. Даже не кашляйте. Кстати, как ваше плечо?

Он отмахнулся, но по лицу можно было понять, что плечо все еще болит.

Как только его надежно спрятали, София задвинула туалетный столик на место, сунула пистолет в карман юбки – она взяла привычку носить его при себе – и оглядела свою комнату с ее высокими потолками, до блеска натертыми половицами, заполненную мягким дневным светом, струящимся сквозь вышитые шелковые занавески, которые она купила в Венеции.

Уже через пять минут явилась Анна и сообщила, что в вестибюле ее дожидается немецкий капитан.

– Спасибо, – отозвалась София. – А теперь не постучишь ли в гостевую через две двери? Попроси Максин спуститься к завтраку.

Она сошла вниз по ступеням великолепной парадной лестницы. Эта лестница напомнила ей, что она обладает высоким общественным положением, и это ее немного успокоило. Умение эффектно появиться – вещь весьма важная, об этом нельзя забывать.

– Доброе утро, – сказала она, разыгрывая удивление. – Чем могу быть вам полезна в столь ранний час?

Человек этот был плотного телосложения, в шинели, которая доставала ему до щиколоток. На носу сидели круглые очки в роговой оправе, сквозь стекла которых на нее спокойно смотрели близорукие синие глаза, которые, она в этом не сомневалась, давали ложное представление об истинных свойствах его натуры. Она оглядела его гладкую, без единой морщинки кожу, высокий лоб и жиденькие русые волосы. Он сделал несколько шагов по направлению к Софии, каждое движение его было неторопливым, отчетливым и зловещим, рассчитанным на то, чтобы продемонстрировать его власть над ней и подчеркнуть ее бессилие перед ним.

– Капитан Кауфман, – представился он. – С военным комендантом Шмидтом, кажется, вы уже знакомы.

– Само собой, – вежливо ответила она, слегка кивнув. – Он приходил к нам обедать.

– Нам надо обыскать вашу виллу.

– Не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома. Только я буду вам очень признательна, если ваши люди ничего не разобьют. У нас тут есть кое-какой антиквариат, бесценные предметы старины. Надеюсь, вы понимаете. В семье мужа передавались из поколения в поколение. Ах да, и еще картины.

Он с любопытством заглянул через открытую дверь в ее маленькую гостиную и снова с натянутой улыбкой повернулся к ней:

– Если я не ошибаюсь, там у вас редчайшее полотно Коццарелли[14]14
  Гвидоччо Коццарелли – итальянский художник XV века.


[Закрыть] «Святой Себастьян»? Правда? Настоящий раритет.

– Да. Мой муж очень гордится им.

– Что ж, вам нет никакой нужды бояться. Я пришел к вам не для того, чтобы портить ваше имущество, графиня.

– Рада слышать. Тогда простите мне мой вопрос… а для чего же?

– Ночью была произведена парашютная выброска.

– Что вы говорите! А какое она имеет отношение к нам, капитан Кауфман?

– У нас есть основания думать, что сброшенный груз был перевезен куда-то сюда. На мотоцикле.

Изобразив на лице совершенное изумление, она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Тогда понятно. И когда же, по-вашему, это могло случиться?

– Нынче утром, в ранние часы.

Он был немногословен, говорил отрывисто и четко.

– Боже мой, – проговорила она, не забыв сделать потрясенное лицо. – Но я ничего не слышала, уверяю вас… впрочем, я всегда крепко сплю. Наверное, надо опросить местных жителей. Кто-то наверняка что-нибудь слышал.

– Безусловно.

– Как вы думаете, что именно могли к нам забросить?

Немец сузил глаза от сдерживаемого гнева.

– Я пришел к вам не для того, чтобы отвечать на ваши вопросы, – сказал он.

– Ах, простите мне мое любопытство! Но я полагаю, вы встревожены, потому что это может оказаться какое-нибудь оружие, боеприпасы или еще что-то в этом роде.

Ответить он не успел: в дом строем вошла группа военных и загрохотала сапогами по лестнице вверх. Кауфман пролаял им какой-то приказ, и они ускорили шаг. Софии очень хотелось бегом броситься вслед, войти за ними в свою спальню и не допустить, чтобы они копались в ее вещах и что-нибудь там обнаружили… но ведь они вряд ли догадаются нажать на панель в нужном месте, шансы для этого очень невелики. Да и почти никто не знает про этот тайный коридор, ведущий через все здания прямиком на первый этаж башни, где та стыкуется с жилыми домами. Как не знают и про подземные туннели под домом, ведущие в лес, – в наше время спускаться под землю или пользоваться тайными укрытиями не было особой необходимости.

Кауфман отвернулся от своих подчиненных и указал на нее пальцем.

– Прикажите немедленно отпереть все ваши хранилища, – сказал он. – Дровяной склад, помещение для транспорта, винный погреб и так далее. Итак, следуйте за мной…

Он уже направился к двери, но в этот момент по лестнице легко сбежала Максин.

– Здравствуйте-здравствуйте! – кокетливо прощебетала она, улыбаясь немцу.

В лице Кауфмана что-то дернулось.

– А вы кто такая? – спросил он.

– Как кто? Массима. Правда, все здесь зовут меня просто Масси. Мы с Софией еще с Рима лучшие подруги. Вот приехала погостить. Сейчас в Риме так скучно! Вы так не считаете, господин комендант?

– Капитан, – пробормотал он, глядя в сторону, и брови его на лбу настороженно сошлись.

– Масси, – с многозначительным видом проговорила София. – Если ты спустилась к завтраку, то, прошу тебя, иди в столовую. А мне сейчас надо пойти с капитаном, отпереть ему подсобные помещения.

К ее чести, Максин и бровью не повела.

– Вообще-то, я не успела проголодаться, – сказала она. – Лучше я помогу тебе. А завтрак может подождать. Где у тебя ключи?

София подошла к столику в вестибюле, выдвинула верхний ящик.

– Вот здесь, – сказала она. – Пойдемте.

– А что вы у нас ищете? – обратилась Максин к немцу, но тот пропустил вопрос мимо ушей.

– Мне кажется, они ищут оружие, – ответила за него София, причем достаточно громко, чтобы ее мог услышать капитан.

– О-о-о, как интересно. Могу себе представить. Выходит, оружие прячут прямо у тебя под носом, дорогая София.

София бросила на нее взгляд, в котором, как она надеялась, Максин могла прочитать: «Только не переигрывай – этот человек далеко не идиот».

Сначала София привела его и еще двух немцев к помещению для транспортных средств. Она отперла замок и распахнула половинку широкой двери.

– Я вижу, у вас есть мотоцикл?

– Да, есть, только уже месяц никто им не пользуется, бензина нет. Да и вообще мы редко на нем ездим.

Капитан протянул руку.

– Ключи, – потребовал он.

– Вон там висят, на стене.

– Откуда их мог взять кто угодно?

София вскинула брови:

– Но сначала нужно попасть внутрь.

– У кого еще есть ключ от этого помещения?

– У нашего управляющего и, конечно, у мужа, Лоренцо.

– Где они оба?

– Лоренцо, полагаю, в Риме. А управляющий в последнее время присматривал за кое-какими работами в нашем доме во Флоренции. После бомбежки…

– Присматривал?

– Ну да. А потом ваши его призвали.

Он смотрел на нее не отрываясь. Несколько секунд оба, не моргая, глядели друг другу в глаза, причем он с таким пристальным напором, словно хотел прочитать ее мысли. В нем было что-то притягательное, но в ужасном смысле этого слова, и она помимо воли не могла отвести взгляд. Но вот глаза ее наполнились слезами, и чары рассеялись. Но это очень беспокоило Софию, и она чувствовала, что он понимает это.

Немец попробовал завести мотоцикл. Бесполезно, тот так и не ожил.

– Когда вы в последний раз открывали гараж?

– Совсем недавно, когда ездили в бричке в Сан-Джованни д’Ассо. Но это все.

Они вышли из транспортного сарая и перешли к дровяному; София очень надеялась, что до винного погреба они не доберутся, что капитана куда-нибудь позовут. Ей было противно смотреть, как солдаты разбрасывают аккуратно сложенные поленья дров, оставляя после себя бесформенные кучи. Страшась того, что может случиться совсем скоро, она отвела глаза и бросила взгляд на Максин: солнце падало девушке на волосы, и казалось, что они сияют рыжим пламенем.

– Массима, постой, пожалуйста, тут, мало ли что понадобится, хорошо? – сказала она. – Мне нужно на свежий воздух.

Выйдя из дровяного склада, она подняла голову и посмотрела на башню, на ее знакомый зубчатый силуэт, и ей отчаянно захотелось держаться за свою жизнь. Буквально зубами вцепиться и не отдавать! Неужели это конец? Она всегда старалась быть доброй к людям, отзывчивой, готовой протянуть руку помощи, если это было в ее силах. Даже под ярмом Муссолини жизнь ее текла спокойно и беззаботно, она принадлежала к общественному кругу избранных, многое могла себе позволить и делала что хотела. Конечно, не все в ее жизни было безоблачно. Она надеялась иметь детей, но после несчастного случая с Лоренцо эти чаяния пришлось оставить. Она не знала, в этом ли причина; возможно, его организм получил какое-то необъяснимое с медицинской точки зрения повреждение; врачи так и не сошлись по этому поводу в едином мнении. Ему повезло, что он вообще остался жив, в отличие от остальных членов его семьи. Во всяком случае, мечтать о собственных детях она перестала и целиком посвятила себя мужу, своим сельчанам, труженикам полей, своим домочадцам, а также живописи. Жить здесь ей очень нравилось, и при мысли о том, что скоро придется с этой жизнью распрощаться, по спине пробежал неприятный холодок.

Ах, если бы у них ночью было время, чтобы спрятать рацию в тайных туннелях! Кстати, про них она узнала не сразу – лишь через несколько месяцев после ее переезда в Кастелло Лоренцо открыл ей эту тайну. Она была очень удивлена, когда он рассказал, что в туннели можно попасть даже из каменного флигеля в ее розарии – подумать только! – а также через подвалы в самом доме. Когда Италия еще не была единой страной и воюющие между собой аристократы дрались не на жизнь, а на смерть, под их крепостями на вершинах холмов, деревнями и замками нередко располагались целые лабиринты тайных туннелей с множеством выходов. Лоренцо показал ей, как через большой подвал в доме можно проникнуть в такой лабиринт темных переходов с нишами и потайными комнатами, ведущих к самому глубокому подвалу. А уже оттуда они вышли к подземным туннелям, через которые можно было спастись от опасности.

Капитан появился из дровяного склада, и, разглядев его поближе, она ощутила холодное, странное спокойствие; с ног до головы служака, как и военный комендант, весь на взводе, как туго сжатая пружина, но без того чувства покорности судьбе, ореол которого витал над его старым начальником. Чего бы она только не дала за то, чтобы узнать, что он чувствует, о чем думает, ощутить каждую его эмоцию, включая страхи! Как бы хотела, чтобы все, что этот человек сдерживает в себе, что подавляет, неожиданно вырвалось наружу! Но сегодня этого не случится. Если он найдет рацию, она лишь увидит, как он торжествует.

Время пришло, и София услышала в голове голос Лоренцо: «Достоинство, моя дорогая, что бы ни случилось, всегда сохраняй достоинство». Она глубоко вздохнула. Ее ледяное спокойствие продолжалось недолго, скоро вернулся страх, и она указала на склад с винными бочками.