Текст книги "Жемчужная маска"

Глава 10

В воскресенье к ним неожиданно заехали Бронстоны. Миссис Давс, разволновавшись, велела служанкам быстро накрыть стол в гостиной. Спустя несколько минут на кружевной скатерти красовались самые разнообразные пирожные и булочки, несколько видов джема, сливочник и горячий кофейник. Сама хозяйка, извинившись, отправилась в гости к своим знакомым.

Бронстон на этот раз уделял Рите слишком повышенное внимание и в разговоре постоянно возвращался к покойному Теодору Лоумеру. Особенно его интересовал старинный приятель дедушки, который служил в Скотланд-Ярде. Слишком светлые глаза банкира буквально сверлили Риту, словно он пытался выведать что-то потаенное. Очень скоро девушка почувствовала, что не в силах продолжать эту странную беседу, тем более что все это время Лилиана оказывала откровенные знаки внимания Уильяму. Впрочем, в отношении Риты она сегодня была сама любезность и обходительность.

– Какие прекрасные комнаты, – сказала Лилиана, окидывая взглядом гостиную. – Конечно, жаль, что это не ваш собственный дом, но здесь очень мило.

– При других обстоятельствах я была бы счастлива в этом доме, – прохладно заметила Рита и со значением взглянула на миссис Бронстон.

– При других обстоятельствах? – переспросила гостья и в очередной раз послала Уильяму томный взгляд.

– Да, именно, – Рита быстро наклонилась к Лилиане и выдохнула ей почти в лицо: – Если бы мой муж любил меня, – и с этими словами девушка решительно встала из-за стола.

– Чудесные пирожные, Рита, – любезно поблагодарил банкир, сделав вид, что не услышал ее резких слов. – Слова о ваших кулинарных способностях справедливы.

– Эти пирожные готовит наша хозяйка миссис Давс, – холодно оборвала его Рита. Ей до смерти надоело изображать радушную хозяйку перед этими лицемерами.

– Но это не умаляет ваших заслуг, миссис Мэдокс, – Леопольд старательно делал вид, что не замечает резкости в тоне Риты. – Вашему мужу несказанно повезло с такой женой!

– Ради Бога, умерьте ваши комплименты… – попросила окончательно разозлившаяся девушка. – Похоже, мои таланты замечают все, кроме моего мужа.

– Уилл! – почти обрадовано воскликнул банкир. – Чем ты обидел свою жену, если она так открыто выражает свое неудовольствие?

– Моя жена любит так шутить, – сказал Уильям, впиваясь суровым взглядом в лицо Рите.

– О! – хмыкнул Бронстон. – У молодоженов началась пора притирки. Это всегда бывает по окончании медового месяца. Ничего, милочка, скоро все нормализуется. А нам, пожалуй, пора собираться домой, – сказал он Лилиане. – Не стоит злоупотреблять гостеприимством этих милых супругов.

– Разумеется, Леопольд. Только давай немного пройдемся по этому чудесному заснеженному саду, – умильным голосом попросила Лилиана.

Прогулка по саду быстро закончилась, и Бронстон, придерживая под руку Риту, направился в сторону калитки, ведущей на улицу. Девушка в душе радовалась тому, что визит банкира подходит к завершению, и в то же время боролась с соблазном оглянуться на идущих следом Уильяма и Лилиану.

Попрощавшись с Ритой, Бронстон забрался в экипаж, не удосужившись дождаться свою жену, которая отчего-то замешкалась в саду. Чувствуя себя немного глупо, девушка шагнула за калитку высокого забора и даже вздрогнула от неожиданности – именно в этот момент Лилиана прильнула губами к лицу Уильяма.

Рита застыла, как вкопанная, а Лилиана, слегка покраснев, нервно засмеялась. На лице Мэдокса обозначилось выражение тоски и злости.

– Кажется, мне следует немедленно рассказать вашему мужу, чем вы только что занимались с моим мужем во дворе моего дома, – сквозь зубы процедила Рита.

Лилиана презрительно выпятила нижнюю губу.

– Послушайте, милочка…

– Убирайтесь! – зарычала девушка. – Сию же минуту! Иначе я за себя не отвечаю!

– Рита… – Уильям хотел взять ее руку, не девушка резко отшатнулась от него. Ее грудь быстро вздымалась, лицо было совершенно белым, но достаточно суровым.

– Ты негодяй, – твердо сказала она. – Мерзкий подлец!

Передернув плечиком под меховой шубкой, Лилиана величественно прошествовала мимо них на улицу. Оглянувшись на супругу, стоящую с каменным лицом, Мэдокс также вышел за калитку.

– Спасибо за чудный вечер, Уилл, – сказала Лилиана, глядя на Мэдокса сквозь ресницы.

– Спасибо, что пришли, – ответил он, бросив взгляд на Бронстона.

– Будем рады увидеться вновь, – сказал банкир со странной улыбкой.

Карета тронулась с места, застучали копыта лошадей, и чета Бронстонов уехала прочь в своем роскошном экипаже по освещенной фонарями улице.

Рита смотрела на мужа так, словно собиралась ударить его.

– Сделай одолжение, впредь постарайся контролировать свои поступки. Невежливо так разговаривать с нашими гостями, – заявил Мэдокс ледяным тоном.

– Во-первых, это были твои гости, – парировала она. Ее голос дрожал, лицо горело. – Во-вторых: если ты еще раз приведешь эту шлюху в мой дом, я расскажу Бронстону всю правду о вас двоих!

– Рита! – вспыхнул он.

Девушка сделала резкий вдох и быстро направилась в дом. Она дрожала от холода и предательства Уильяма. Увидеть Лилиану в его объятиях было невыносимо. Ушла последняя надежда на счастливую жизнь. Больше она не могла мириться с ролью формальной жены.

– Нам следует поговорить, – решительно начал Мэдокс, догнав девушку в холле возле лестницы.

– Я сейчас же соберу свои вещи, а завтра утром уеду, – заявила Рита.

– Ты сошла с ума!

– Больше мне нечего сказать тебе. Я ухожу от тебя, – медленно, но очень четко проговорила девушка.

– Я не позволю тебе сделать это, – рванулся к ней Мэдокс.

Рита неспешно повернула голову. Ее рука грациозно лежала на перилах, а взгляд был почти королевским – такой же снисходительно-высокомерный.

– И каким образом? Быть может, попробуешь приковать меня цепью к стене? Но это вряд ли поможет, ведь мы живем в чужом доме, и миссис Давс не допустит такого. Тебе не удастся удержать меня здесь. Я больше не хочу, чтобы меня использовали как прикрытие постыдной связи. Подумать только! Ты целовался с ней прямо за моей спиной! Я сошла с ума, когда вышла за тебя замуж…

Мэдокс сделал глубокий вздох.

– Это произошло случайно, – ответил он. – Мы больше не любовники. Даю тебе слово, все уже в прошлом.

– Твое поведение больше меня не волнует. Делай все, что тебе хочется, Уильям.

– А ты будешь делать, что тебе хочется? И куда ты собираешься уехать? – жестко спросил он. – К своему другу Майклу?

Она удивленно вскинула брови:

– О чем ты говоришь?

– Ты постоянно упрекаешь меня Лилианой, но могу уверить, что мне тоже есть, за что упрекнуть тебя. Не скажешь, кому недавно нежно стискивали ручки в одном кафе? Среди бела дня!

Рита растерялась. Она не могла представить, что ее видел кто-то из знакомых и, неправильно все истолковав, сообщил об этом мужу.

– Как ты узнал?

– Лилиана видела вас.

– Мы зашли в кондитерскую по старой привычке выпить кофе и поболтать. Майки – мой друг детства. Все было совершенно безобидно, – возмущенно заговорила она. – И коль уж мы затронули эту тему, почему ты не сказал, что Майкл хотел поздравить нас со свадьбой?

– Ты – моя жена. И пока ты ею остаешься, я не позволю тебе принимать подарки от других мужчин и ходить к ним на свидание! Пусть даже невинное, как ты хочешь меня уверить!

– Замечательно! – девушка зло стиснула руками перила лестницы. – Я не могу съесть мороженое с другом детства в кафе, зато ты можешь целовать другую женщину в нашем саду, не так ли?

– Это она поцеловала меня, если хочешь знать.

– А ты не мог защититься! – саркастически воскликнула Рита.

Уильям рванулся к ней. И не успела она сообразить, что происходит, как он одной рукой стиснул ее талию, в то время как другая запуталась в ее волосах.

– Может быть, если бы ты целовала меня чаще, я не обращался за этим к другой женщине.

Она сопротивлялась ему, как тигрица, ненавидя себя за свою ревность и злясь на него. Но губы мужа были такими теплыми и страстными, а руки так сильно и уютно обнимали Риту, что ее тело вновь начало предательски дрожать и требовать продолжения… Она чувствовала, как ее губы сами собой отвечают на поцелуй. Уильям подхватил ее на руки, быстро взбежал по лестнице и ворвался в спальню, на ходу пнув дверь ногой, чтобы она закрылась за ними. На этот раз он даже не побеспокоился о том, чтобы выключить свет. Задыхаясь от желания, Мэдокс упал на кровать вместе с Ритой. Его руки скользнули под ее длинную юбку к мягкой, теплой коже ее ног.

– Уилл… – слабо возмутилась она.

– Молчи… – соблазнительно прошептал он, опалив жарким дыханием.

Его тело дрожало, а руки уверенно преодолевали барьеры. Ошеломленная Рита почувствовала, как их тела слились воедино, хотя они не были даже раздеты. В ее теле и мыслях поднимались и опадали волны… Она слышала их беспорядочное дыхание и шуршание одежды об одежду, кожи о кожу… Удовольствие накатывалось на нее, волна за волной… Она чувствовала его вкус и дышала им, пока его тело боролось с ее телом… Она слышала стоны Уильяма и сама извивалась под ним, пока наслаждение не завершилось пленительной волной экстаза…

Спустя несколько минут она ощутила мелкую дрожь в своем теле. Ее руки крепко обнимали тело мужа, а ноги обвились вокруг его ног. Они лежали, словно одно целое, и его сердце бешено колотилось рядом с ее грудью. Рот был так сух, что она с трудом могла говорить.

– Ты сделал это… потому что хотел ее? – прошептала Рита.

Мэдокс осторожно провел пальцами по ее чувственной груди.

– Нет, я сделал это, потому что хотел тебя, – его рука стала медленно расстегивать пуговицы на ее черном кружевном платье. – Я сейчас сниму с тебя все… – хрипло шептал он. – Чтобы добраться до твоей шелковой кожи. А потом… мы будем наслаждаться всю ночь. И когда наступит утро, на твоем теле не останется ни одного местечка, которого не коснутся мои губы…

И в подтверждение его слов его рот впился в ее шею. Она почувствовала, как новая волна готова поглотить ее, и Уильям радостно засмеялся, угадав это.

Обнаженная Рита лежала в темноте, слегка прикрытая одеялом, и видела то, что не хотела видеть – холодный триумф на лице ее мужа, залитого коварным лунным светом. И злые, горькие мысли кружились в голове, упрекая ее за бесстыдное поражение.

Он вновь использовал ее. Использовал ее как уличную женщину, и она не только позволила ему сделать это, но сама обвивалась вокруг него, как змея, стонала от удовольствия и шептала ему слова, которые стыдно было вспоминать.

Рита резко откинула одеяло и села на кровати с желанием немедленно убежать, но стальная рука тут же схватила ее руку и притянула к теплому мужскому телу.

– Нет, ты не уйдешь…

– Уилл, пожалуйста! Я не могу!

Но пальцы этого мучителя вновь трепетно пробежали по ней, вызывая то безрассудное наслаждение, которое надежно приковало ее к нему.

– Ты – самое сладкое из всего, что я когда-либо пробовал, – шептал он в то время, как его прикосновения становились все более смелыми. – Ты – самый сладкий мед на земле. Я никогда не смогу насытиться тобой. Ты нужна мне больше, чем воздух, моя маленькая… – он бесконечно целовал ее, чуть медленно раскачивая. – Да… – нежно шептал он. – Прими меня, ласкай меня сама, своди меня с ума от наслаждения. Забудь обо всем и будь моей…

Он легко приподнял ее над собой.

– Я не… понимаю, – простонала она, когда он усадил ее на себя.

– Нет, ты понимаешь… Да… – пылко говорил он. – Двигайся мне навстречу… Двигайся, двигайся…

Его руки жадно сжимали девичьи бедра, и ее медленные, неуверенные движения заставляли его дрожать. Он смеялся и тихо стонал, то притягивал ее к себе, то приподнимал вверх… Лунный свет, наполнивший комнату, заливал его сильное тело, полностью отдавшееся в ее власть… Она тоже смеялась, радуясь необычному наслаждению… и двигалась осторожно и дразняще…

– Дорогая, возьми меня, – стонал он. – Возьми меня…

– Да… – она вздрагивала и стонала. – Тебя… всего!

Она плакала и стонала, а он извивался под ней, и вопль раненого зверя вырывался из его горла. Она видела его лицо, озаренное радостью наслаждения и, думала: «Он мой!»

Все это было восхитительно, но потом она лежала на его сильной груди и горько плакала.

– Что это было…? – шептала она. – Что…?

Его рука нежно гладила ее длинные, пушистые волосы. Он поймал ее губы и поцеловал их устало и нежно.

– Ты – моя жена… Я – часть тебя, а ты – часть меня… Одна плоть, одно сердце, одна душа… – он глубоко вздохнул и притянул ее ближе. – О, господи, я с трудом могу дышать, но вновь хочу тебя, чтобы еще раз испытать это неземное, сумасшедшее чувство…

Она прильнула к нему, боясь расплакаться от нового странного чувства.

– Я устала… – призналась она.

– Прости меня… – понимающе улыбнулся он. – Я слишком требователен, – его рука погладила ее горячую щеку. – Теперь спи, малышка.

– Здесь? – она удивленно окинула взглядом его спальню.

– Да. Здесь. Рядом со мной, – его руки с силой прижали ее к себе. – Я не могу оторваться от тебя…

Она с радостью прильнула к его груди и тихо засмеялась, потому что даже это невинное прикосновение снова взволновало ее. Он, казалось, понял это, потому что засмеялся в ответ:

– Да… Но тебе нужно немного отдохнуть. Она послушно закрыла глаза и не заметила, как мгновенно заснула.

* * *

Рита почувствовала холодный воздух, коснувшийся ее тела. Ей стало неуютно. Сквозь занавешенные окна струился свет, падая ей на слипшиеся ресницы. Она приоткрыла глаза и увидела пару серых, настойчивых глаз, взирающих на нее. Девушка тут же окончательно проснулась. Она лежала абсолютно голая на смятой простыне, поскольку Уильям отбросил одеяло и с любопытством рассматривал ее.

– Я вынужден признать, что никогда прежде не испытывал ничего подобного. Ты страстная и горячая… и более чувственная, чем Лилиана, – добавил он неосторожно, не сообразив, что эти слова обожгут ее.

Рита мгновенно покраснела, ей захотелось немедленно исчезнуть из этой спальни. Она осторожно освободилась из его объятий и старательно укуталась в одеяло. Уязвленная гордость заставила девушку заговорить с мужем ледяным тоном:

– Надеюсь, ты доволен собой. Ты ведь отлично развлекся, представив на моем месте Лилиану?

– Что за чушь ты несешь? – ошеломленно спросил Уильям.

– Ты целовал ее за моей спиной, а затем сразу же принес меня сюда. Тобой руководила не любовь ко мне, а мечта о другой женщине.

– Значит, ты решила, что мной двигала банальная похоть? А что тогда можно сказать о тебе? – Мэдокс чувствовал, что почти готов взорваться от злости, но сделал попытку остановить разгорающийся скандал: – Я не хочу портить нелепой ссорой прелесть этой ночи… – зашептал он, притянув Риту к себе. – Жаль, но сейчас мне нужно идти на работу. Надеюсь, отныне ты будешь ночевать в моей постели? Я постараюсь не представлять на твоем месте другую женщину, – добавил он шутливо, не сообразив, что девушка вновь неверно истолкует эти слова.

Уильям смотрел на нее, ожидая, что стена, возникшая между ними, вот-вот разрушится. Но этого не произошло. Рита с ненавистью смотрела на мужа. Обида выросла до самых невероятных размеров, и девушка уже больше не надеялась на счастливое завершение семейных проблем.

– С твоей стороны мерзко говорить это, – выдохнула она из себя негодование и резко встала с кровати.

– Твои дурацкие обвинения еще более мерзкие! – сердито ответил Уильям. – Я устал от напоминаний о Лилиане. Тебе не хватает обычного терпения. Неужели ты не понимаешь, что нельзя за одну минуту забыть свою прежнюю любовь? Все меняется. Мои чувства к тебе не похожи на то, что я испытывал раньше…

– Довольно слов! Ты лишь используешь меня, – хрипло произнесла она.

– Но тебе нравилось это. Я не принуждал тебя, ты сама захотела меня. Смотри… – он показал ей глубокие красные царапины на своей груди. – Есть и другие. Слегка ниже. Это сделали твои нежные ручки…

Рита залилась краской и, закрыв лицо руками, задрожала от стыда.

– О, боже! Какое смущение! Довольно краснеть. Нечего стыдиться этого. Страсть жестока. Ты должна знать об этом. Ведь неслучайно ты бегала к своему другу детства у меня за спиной, – холодно сказал он. – Давай, беги к нему опять, моя дорогая, и проверь, сможет ли он заставить тебя так оцарапать его спину в темноте.

– Я не… Как ты можешь так… – в ужасе простонала она.

– Что могу? Заниматься с тобой любовью или отчитывать тебя? Но ведь пару минут назад ты точно так же отчитывала меня? – сурово поинтересовался Уильям и более теплым тоном предложил: – Давай забудем все эти упреки. Мы с тобой женаты и вполне способны получать удовольствие от общения друг с другом. Надеюсь, теперь мы все выяснили. Я забуду Лилиану, а ты забудешь своего друга Майкла.

«Похоть, – упрямо прикусила губу Рита. – Одно лишь безрассудное желание. И все это время он будет думать лишь о Лилиане…»

– Неужели тебе нечего сказать? – спросил Мэдокс.

– Совсем нечего.

Его глаза скользнули по ее голым плечам.

– Тогда встретимся вечером, миссис Мэдокс. Но если ты не захочешь заняться со мной любовью, я вытряхну тебя из платья и буду просто любоваться видом твоего тела, пока ты сама не попросишь моей ласки! – Уильям самодовольно улыбнулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Мэдокс чувствовал злость на жену. Она невыносимо холодна с ним, за исключением тех минут, когда находится в его объятиях. Неужели она стала равнодушна к нему? Ни разу сегодня за время долгой, пленительной ночи она не прошептала ему слов любви, и он только сейчас понял, как отчаянно ему хотелось услышать их от нее.

Что же… Он сам виноват во всем. Милая, нежная, влюбленная девочка долго страдала из-за своей неразделенной любви, в награду за которую получала только его полное безразличие. Теперь он не мог поверить, что когда-то мучился из-за Лилианы.

Глава 11

Мэдоксу стало бы еще хуже, если бы он узнал, что Рита решилась оставить его. Его поцелуй с Лилианой в саду нанес последний удар ее гордости и не оставил надежды на что-либо большее, чем ночи страсти, лишенные любви. Надо признать свое поражение и уйти, чтобы не мешать этим любовникам.

Элизабет передала ей официальное приглашение от миссис и мисс Мэдокс посетить их в Кембридже, и Рита решилась принять его. Основательно поразмыслив, девушка посчитала, что это будет последним местом, где Уильям будет искать ее.

Нарушая строгое запрещение мужа, она выкатила машину, собираясь поехать на железнодорожную станцию, чтобы купить билет до Кембриджа. По дороге Рита заехала к Майклу, чтобы отдать ему эскизы для мистера Кларенса.

Услышав мотор машины, Норрис поспешил ей навстречу, широко улыбаясь:

– Ты снова можешь ездить на автомобиле?

– Конечно, – ответила она и, улыбаясь, сняла темные очки, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих.

Майкл помог ей выйти из автомобиля и пригласил войти в магазин:

– Заходи. Наверно, ты привезла что-нибудь для мистера Кларенса? – поинтересовался он, когда они пришли в его кабинет.

– Да, – Рита протянула ему большую папку. – Передай ему, что я скоро приготовлю еще несколько. Сразу после Рождества он получит новые модели.

Норрис стал с любопытством разглядывать наброски элегантной одежды, качая от удивления головой.

– Рита, ты потрясающе талантлива!

Она улыбнулась:

– Спасибо. Ты действительно думаешь, что они понравятся мистеру Кларенсу?

– Эти модели очень, очень хороши. Спасибо, что ты позволила мне взглянуть на них. Я позабочусь, чтобы их тщательно упаковали и первым же поездом доставили в Лондон.

– Я очень ценю твою помощь, Майкл. Больше, чем ты думаешь. Возможно, в скором времени мне придется стать независимой, – печально сказала она.

– Рита, у тебя что-то случилось? Могу я чем-нибудь помочь?

Она покачала головой.

– Жаль, но это исключено. Свои личные проблемы я должна решать сама. Ты очень милый, Майки, – она встала. – Но мне нужно спешить. Я уезжаю из города ненадолго. Куда – не скажу. Я свяжусь с тобой чуть позже.

– Ты не совершаешь ошибки? – расстроено спросил он, понимая, что не сможет удержать ее от столь решительного шага.

– Не знаю. А сейчас извини.

Он подошел к ней и взял за руки.

– Не могла бы ты все-таки сказать, куда едешь? Я никому не скажу.

– Я знаю это. Но не хочу, чтобы ты потом лгал из-за меня.

– Если я буду, нужен тебе, сразу же пришли весточку, – потребовал Майкл.

* * *

Войдя в свой кабинет, Мэдокс решил хотя бы на время отвлечься от того душевного хаоса, который вошел в его жизнь, и начал просматривать бумаги, лежащие на столе. Это было довольно обычным занятием, и раньше ничто не вызывало у него каких-либо сомнений. Но на этот раз ему бросились в глаза странные цифры и непонятные расчеты. По этим документам выходило, что весьма огромные суммы уходили на совершенно непонятные цели.

Мэдокс с удивлением взглянул на Томаса Лейси, главного бухгалтера, который принес эти самые документы к нему в кабинет.

– Что бы это значило, мистер Лейси? – поднял он глаза на бухгалтера и сообразил, что тот пристально наблюдает за выражением его лица. – Кто составлял эти бумаги?

– Мистер Бронстон весьма внимательно следит за моими записями и никогда ни в чем не упрекал меня, – быстро заговорил Лейси, слегка закашлявшись. Лицо его покраснело. – Когда же я обратился к нему по поводу повышения зарплаты, он обругал меня и выставил из кабинета. Думаю, что вам следует самому переговорить обо всех этих делах с Лео… то есть с господином банкиром.

– Я так и сделаю, – согласился Уильям. – Но хочу вас предупредить. Если вскроются махинации, то вы первым окажетесь под подозрением и пойдете под суд.

Глаза Лейси сделались огромными, а лицо совершенно побагровело.

– Как вы осмеливаетесь угрожать мне! – взорвался он, чуть не опрокинув свою чернильницу. – Я еще раз вам повторяю – поговорите с Бронстоном и тогда все поймете!

Лейси с шумом вылетел за двери, а Мэдокс, еще раз просмотрев бумаги, решил и в самом деле зайти к президенту банка.

У Бронстона в кабинете находилась Лилиана. Вежливо с ней поздоровавшись, Уильям молча положил перед банкиром документы, которые ему передал Лейси. Взглянув на бумаги, Бронстон слегка покраснел и выразительно поднял брови.

– Что это ты мне принес, мой мальчик?

– Похоже, в нашем банке творятся странные вещи. На сторону уходит очень много денег, и если это будет продолжаться, нам грозит разорение. Я предлагаю проконсультироваться с компетентными людьми, работа которых заключается в раскрытии финансовых преступлений.

Высказав эти соображения, Мэдокс небрежно присел на подоконник возле стола банкира.

– Ты кого-то подозреваешь? – помедлив, поинтересовался Бронстон и бросил выразительный взгляд на свою жену.

– Боже! Какой кошмар, неужели вы намекаете, что мы лишимся наших денежек! – слегка наигранно ужаснулась Лилиана и подошла к мужу, делая вид, что пытается рассмотреть документы. – Цифры, цифры, подписи… Всегда удивлялась, как можно что-то понять в этой галиматье! Быть может, вы ошиблись, господин управляющий, и все не так уж плохо? – она насмешливо улыбнулась Мэдоксу и сделала вид, что стряхивает пылинку с его плеча. – О! Что я вижу! Уильям, будь так любезен, взгляни сюда, – вдруг воскликнула она со странной радостью: – Похоже, твоя жена решила навестить своего… друга. Причем приехала к нему на авто.

Уильям обернулся и едва сдержал ругательство, готовящееся сорваться у него с губ. Возле магазина Норриса красовался автомобиль Риты. Похоже, эта девчонка испытывает его терпение!

Забыв о бумагах, Мэдокс ринулся к выходу из банка.

Рита попрощалась с Майклом и уже собиралась сесть в машину, как неожиданно увидела в окне банка своего мужа и стоящую рядом с ним Лилиану. Миссис Бронстон нежно прикоснулась к плечу Уильяма и ласково улыбнулась. Боже, они не стесняются любезничать прямо в кабинете ее мужа! Сердце девушки упало. Эти двое любят друг друга, и поцелуй, который ей довелось увидеть вчера, являлся ярким доказательством их чувств. Каким бы страстным ни был Уильям этой ночью, и какие слова ни говорил еще сегодня утром, правдой является лишь одно – любит он только эту женщину.

Рита быстро уселась в автомобиль и поехала домой.

В вестибюле Мэдокса остановил Лейси. Он пытался что-то спросить, но Уильяму сейчас было не до него. К его разочарованию, когда он выбежал на крыльцо банка, машины возле магазина Норриса уже не было. Раздосадованный Мэдокс вернулся обратно в помещение и взглянул на ожидающего его бледного бухгалтера.

– Вы еще что-то хотите мне сообщить?

– Мистер Мэдокс, поверьте, что я ни в чем не виноват… – зашептал Лейси, оглядываясь по сторонам. – Это сам Бронстон снял много денег, и чтобы покрыть расходы, хотел объединения с компанией Деррвикса. Он угрожал упрятать меня за решетку, если я не буду помогать ему, уверяя, что всю вину свалит на меня…

– Я сделаю для вас что смогу, но если выяснится, что вы и сами нагрели на этом руки… – объяснил Уильям.

– Нет! Я выполнял лишь его распоряжения, мистер Мэдокс.

– Хорошо, я все понял. А сейчас возвращайтесь к работе.

– Да, мистер Мэдокс.

Когда Уильям вошел в кабинет к Бронстону, то заметил, что бумаги со стола исчезли, а сам банкир со своей супругой собирается покинуть банк.

– Я очень сочувствую тебе, мой мальчик, – снисходительно бросил Леопольд. – Иметь жену, которая не знает правил приличия, весьма утомительно. То ли дело моя Лилиана. На нее всегда можно положиться. Она знает, что делать, когда супругу необходима ее помощь.

Лилиана нервно улыбнулась при этих словах. Выглядела она слегка испуганной.

– Да, Уильям, тебе стоит немедленно переговорить с Ритой. Ее поведение угрожает доброму имени нашего банка.

– Но я хотел бы сейчас обсудить кое-что более важное… – начал Мэдокс, но банкир решительно выставил его из своего кабинета:

– Наведи сначала порядок у себя в доме, а потом будем решать все прочие проблемы. Извини, но меня ждет губернатор.

* * *

– Можно узнать, что заставило тебя появиться в городе на машине? – сухо поинтересовался Уильям у Риты, которая встретила его в своей комнате вытянувшись в струнку, словно отважный маленький солдатик.

– Я ездила навестить Майкла Норриса, – так же сухо объяснила она, вспоминая руку Лилианы на его плече.

Глаза Уильяма сверкнули гневом.

– Я говорил тебе, чтобы ты не общалась с ним и не смела, пользоваться машиной.

– Ты пригласил Лилиану в мой дом, не поинтересовавшись моим мнением, – воинственно ответила девушка. – Не далее как сегодня я могла видеть очень занятную картинку в окне банка, когда одна приличная дама нежно ласкала своего возлюбленного. Что ж… Я считаю себя вправе вести себя не менее раскованно, хотя и более достойно. Можешь успокоиться, мне было необходимо увидеться с Майклом по делу, – чуть помедлив, добавила она. – Я только посетила его магазин.

– С какой целью?

Но Рита вовсе не собиралась открывать ему свою заветную тайну.

– Ты вправе думать, что тебе угодно.

Уильям уже не мог злиться на нее. Эта строптивица была сейчас удивительно хороша и мила, а ее чистые глазки смотрели на него без всякого чувства вины. Нет, если бы малышка вздумала ему изменить, она не стала бы скрывать это. Рита просто ушла бы от него, честно признавшись, что предпочла другого. Но как же трудно справиться с ревностью!

– Ты – моя жена, – коротко возразил он. – И должна вести себя…

– Ты вспоминаешь об этом, когда тебе выгодно, – зло бросила она. – Может, объяснишь свои объятия в банке с миссис Бронстон?

– Никаких объятий не было! Лилиана просто стояла возле меня. Ты должна поверить мне, ведь в кабинете вместе с нами находился ее муж! – запальчиво стал объяснять Уильям, понимая, что из обвинителя превратился в обвиняемого. Он тяжело вздохнул. – Рита… Мое недавнее поведение, конечно, было непростительно. Я запутался… Но с недавних пор наша супружеская жизнь претерпела, скажем, так, неожиданные изменения.

Она, слегка смутившись, опустила глаза.

– Ты имеешь в виду, что мы спали вместе? Что ж, это была компенсация за то, что не можешь спать с Лилианой.

– Ты невыносима! – возмутился он. – Я никогда не ложусь в постель с одной женщиной, чтобы забыть другую.

Она выпрямилась.

– Ты говорил, что супружеское ложе – это единственное, что нас объединяет.

Уильям был вне себя от этого спокойного, холодного обвинения. Как же исправить все эти ошибки и недоразумения!

– Я много наболтал лишнего… Мы придумали глупую причину для женитьбы… И мы… Может, мы все же сможем найти путь, чтобы понять друг друга?

– Что, например? – безразлично спросила она.

– Мы могли бы вместе выходить из дома, – сказал он. – В оперу или в театр, если хочешь. Мы можем всегда обедать вместе, – он внимательно изучал ее бледное, осунувшееся лицо. – Мы можем стать мужем и женой во всех отношениях, Рита.

Задыхаясь от волнения, Рита обдумывала его предложение. Она все еще безумно любила его… А жизнь так непредсказуема…

– Я… не верю тебе. Ты часто говорил, что любишь только ее, и теперь я убедилась, что она тоже любит… если даже при муже ищет повод прикоснуться к тебе, – сказала она с горечью.

Уильям мучительно пытался подобрать нужные слова, чтобы загладить свою вину. Ему нужна была лишь Рита, и Лилиана стала досадной помехой их счастью. Он не хотел ничего другого, чем прижать Риту к себе и стиснуть в своих объятиях, утешить ее, рассказать о своих чувствах. Но когда он пытался приблизиться к ней, она сразу же отступала назад. Придется приручать ее осторожно, нежно… Нельзя торопить ее.

– Много всего изменилось за последнее время, – спокойно сказал Мэдокс. – Нам необходимо поговорить. Но… сейчас мне нужно обязательно вернуться в банк. Там возникли некоторые проблемы. Мы продолжим наш разговор вечером.

– Продолжим… – эхом отозвалась Рита, думая о том, что Лилиана никогда не покинет его мысли. Что иное могло его сейчас заставить прервать их разговор, если не его возлюбленная?

Ее голос звучал потерянно. Уильям сделал попытку прижать Риту к себе, но девушка резко отшатнулась от него, и он не решился настаивать. Пожалуй, ему нужно еще немного времени, чтобы все хорошенько обдумать и затем высказать все, что он чувствует.

Рита быстро собирала свои вещи, бормоча себе под нос слова упрека, адресованные мужу. Она не могла забыть Лилиану и Мэдокса, принимающего ее ласку. Ну что же, пусть с ним остается его драгоценная Лилиана. Он сказал, что им нужно поговорить. О чем? О разводе? Конечно же, он будет просить именно об этом. В какой-то момент у Риты мелькнула мысль поехать в Кембридж на «Грейси», но это было бы безумием. Проехать пару миль до Грейслоу – это одно, а пересечь пространство длиной более пятидесяти миль – совсем другое дело. Маленький автомобиль вряд ли справится с такой задачей. Чтобы избежать проблем, нужно ехать на поезде. Она вышла попрощаться со своей ненаглядной «Грейси», не вполне уверенная в том, что Мэдокс не выместит на машине злость из-за побега ее хозяйки. Надежда на его благоразумие была довольно зыбкой. Она нежно погладила изящную дверцу машины: