Текст книги "Трансформация"

Кинув взгляд на шкаф в противоположной части лаборатории, я спросил:

«Ну что? – киваю на деревянные разваливающиеся полки. – Одолжишь мне ещё пару книг?..»

В результате я свалил, оставив Профессора с незакрытым гештальтом…

Добравшись до своей каморки, я, как обычно после введения, вырубился без задних ног. А через, казалось бы, целую вечность меня вытащил из забытья глухой стук в дверь в середине следующего дня:

Тув-тув-тув…

Я с трудом продрал глаза. С трудом поднялся. И перед тем, как открыть дверь, не убирая с пола матрас, спросил.

– Кто там?

В коридоре стоял маленький, худенький, незнакомый мне мальчишка, но он откуда-то знал моё имя:

– Привет, Дрейк, – говорит он. – Папа просил передать, что тебе звонили из телефона-автомата и сказали ехать куда-то в офис…

Я удивлённо смотрел на пацана сквозь щель двери, всё ещё слипающимися глазами:

– Неужели? – бормочу.

Парень кивает.

Это всё из-за того, что я вырубаю мобильник на ночь, чтобы наутро меня не будили звонки с этими сраными рекламными предложениями на кредиты.

– Ладно, – говорю пацану. – Спасибо.

Уже собираюсь закрыть дверь, но мальчишка останавливает меня:

– И ещё кое-что, – говорит он. – Папа просил узнать, будет ли у тебя время зайти к нам? У него на коленном протезе калибровка сбилась, и он сильно хромает…

Тут до меня, наконец, доходит:

– Билли, это что, ты?

Мальчик снова кивает, но уже с недоумением.

Хотя для меня это было не менее странно – я смотрел в лицо соседского мальчика и не мог его узнать, несмотря на то, что он вырос прямо на моих глазах в нашем коридоре. Но стоит отметить, что этот необычный эффект странным образом резонировал с тем ощущением, которое появилось у меня вчера после пробуждения по отношению к миру – он был мне знаком, но всё же я никак не мог узнать его…

– Да, – отвечаю Билли. – Передай отцу: вечером загляну…

– Хорошо, – кивает Билли, а через секунду уже бежит в глубь коридора, по направлению к своей квартире.

Некоторое время я смотрю ему вслед, но как только захлопываю дверь, в голове промелькивает мысль: «Что за херня происходит?..»

Я умылся, оделся и решил, что времени у меня не так уж много, поэтому я не стал разыскивать Профессора и разбираться, в чем тут дело, а отправился сразу на работу.

Странно, улицы и дома не казались мне такими уж неузнаваемыми, но вот лица знакомых я с трудом признавал. Так, к примеру, уже в здании офиса я не смог узнать охранников на входе. Это были Виктор и Пол, и они, как всегда, болтали о футболе, но их внешность и голоса казались мне совсем чужими. А потом ещё и Администратор. Он выглядел намного старше, чем я предполагал. Вероятно, это всё из-за того, что он всю ночь провел за работой и почти не спал. Стоит признать, жизнь у него тоже не сахар.

Этот мой необычный эффект держался примерно два дня, поэтому весь рабочий день в понедельник мне пришлось терпеть его. Мне было трудно узнавать сотрудников – их голоса и лица постоянно менялись и довольно сильно. А стоило лишь привыкнуть к ним, как через каких-то пару часов они становились совсем другими. Особенно это касалось тех, кто что-то юзал. Их внешность и поведение изменялись кардинально от дозаправки к дозаправке и тем более к концу рабочего дня. Но я нашел для себя простой выход: я определял сотрудников по одежде. К счастью, в нашем офисе свободный дресс-код.

Оказалось, при таком объёме инъекции, который влил мне Профессор, необходимо было подкорректировать состав сыворотки. Дело в том, что некоторые препараты в таком количестве заставляют подпрыгнуть нейротрофический фактор до заоблачных высот, что вызывало аномальный рост гипермнезии – то есть повышенную способность к запоминанию, от чего у меня и появился такой необычный эффект. Но пока я об этом ничего не знал…

«Точно, точно, это он…» – продолжаю убеждать самого себя, разглядывая лицо Администратора.

Но он вскоре подает голос:

– Вам стоит завести специальный рабочий телефон, чтобы я всегда мог с вами связаться, – говорит с хмурым видом. – А то сегодня вам не могли дозвониться полдня.

– Хорошо, господин Администратор, – отвечаю ему. – Так и сделаю.

– Отлично…

За считанные секунды скоростной лифт поднимается ещё на семьдесят пять этажей, затем останавливается, и перед нами распахиваются двери.

– Не отставайте.

Администратор выходит первым, я за ним.

– Он со мной, – говорит он здоровенному охраннику за стойкой. – Пропусти его.

– Слушаюсь, сэр…

Взглянув на меня, здоровяк нажимает на кнопку, и стеклянный турникет на моем пути открывается.

Пройдя по светлому коридору, я сворачиваю вслед за Администратором направо, но тут у меня даже шаг сбивается. Я попадаю в большое сверхтехнологичное офисное пространство с бесчисленным количеством помещений, стены которых полностью из прозрачного нано-стекла…

Откровенно говоря, я был впервые в подобном месте, поэтому я был так заворожен.

– Мы в закрытом крыле, – объясняет Администратор, дожидаясь меня. – Здесь занимаются секретными разработками и сверхважными заказами. Вообще сюда без спец допуска не попадёшь.

А я подумал: «Хорошо, что у меня есть твой».

Старик продолжил шаг, как только я с ним поравнялся.

«Да уж, это тебе не наш офис», – продолжаю разглядывать стеклянные помещения, полные настоящих цифровых киборгов. Одни сидят с проводами, подключёнными к кортикальному мосту. Другие – в шлемах виртуальной реальности. А третьи…

– Это что? Квантовые голограммы?

Я снова на секунду притормаживаю у прозрачных перегородок.

– Именно, – отвечает старик.

А за ними группа ученых взаимодействует с гало-объектами, которые почти не отличаются от настоящих. Единственное, что выдаёт их эфемерность, так это то, что они растягиваются, увеличиваются и быстро меняются по прихоти пользователей.

– Здесь закрытая локалка? – интересуюсь я, продолжив шаг.

– В точку, – отвечает, обернувшись через плечо. – А ты молодец, схватываешь всё на лету.

По правде сказать, в пятницу вечером я сверху донизу облазил все сервера корпорации, но упоминания ни о чём подобном не обнаружил.

– Обрати внимание, – Администратор указывает вправо. – Это главный отдел кибер-разработок.

В просторном помещении за стеной трудятся куча кибер-инженеров. Каждый из них карпит, не поднимая головы, за персональным столом с пятью-шестью гало-экранами, плюс проводное подключение в височный имплант. А по центру их офиса расположен здоровый гало-стол для общих наработок.

– Тут, – Администратор показывает влево на ещё один похожий на остальные офис, – создавались лучшие фаерволы веба. А там, – показывает дальше по коридору, – как видишь, производят скоростной поиск в сети…

«Значит, подключение к Интернету у них всё-таки есть, – отметил про себя. – Можно попытаться залезть отсюда».

Старик сворачивает на перекрёстке, а я в очередной раз приостанавливаюсь, уставившись в противоположном направлении:

– А это что ещё?

В глубине коридора виднеется большое помещение. Как и другие, оно обнесено прозрачными стенами, но в нём находится не персонал с рабочими столами, а огромный, цилиндрический, многосоставной сервер высотой в пару этажей – через дырку в потолке он уходит ещё выше. Повсюду вокруг него, словно гирлянды, висят бесчисленные кабели электропитания, азотного охлаждения и трассы передачи данных. А ещё он так таинственно подсвечен, что прямо манит: «Давай, взломай меня… Ты же хочешь узнать, что внутри, не так ли?..»

– А об этой разработке, – рядом со мной встаёт Администратор, – я даже разговаривать с вами не могу…

Я посмотрел на него, а он на меня своим усталым, но пронизывающе коварным взглядом. Его лицо по-прежнему казалось мне чужим.

– Пойдёмте, – сказал старик и, развернувшись, двинул в прежнем направлении.

Я ещё раз взглянул на огромный сервер, походивший больше на малый ядерный реактор, затем пошёл за Администратором.

В конце коридора, по которому мы молча шли, нас ждал небольшой холл, расположенный в самом центре крыла, а в нем раскинуло во все стороны ветви необычное дерево, что поднималось сюда с нижнего этажа.

Отражение густой кроны с красной листвой волновалось и искажалась на стеклянных поверхностях стен прохода, превращая вид впереди в нечто похожее на дрожащий мираж…

Когда мы приблизились к холлу, Администратор в завершение своей рекламной экскурсии спросил:

– Ну и как вам всё это?

Он облокотился на ограждения своеобразного балкона вокруг кроны и взглянул на офисы, оставшиеся позади.

Мой взгляд последовал за его взглядом. Я глянул на бесчисленные стеклянные помещения вдоль коридора, по которому мы только что шли, но быстро вернулся к дереву – к его изгибающимся ветвям, что напоминали артерии в головном мозге.

– Впечатляет, – отвечаю ему. Потом интересуюсь: – А почему у него листья красные?

Старик украдкой глянул на растение:

– Не знаю, дерево такое. – Но позже продолжал своё: – Дрейк, а что если я скажу вам, что в скором времени вы можете получить работу здесь, и даже больше… – он делает выразительную паузу, привлекая мой взгляд к себе. – Что если я скажу, что вы можете возглавить один из этих отделов, а то и несколько из них…

А вот и продажа, её-то я и ждал. Словно взяв секунду на размышление, я отвечаю ему:

– Я скажу: «Где расписаться?»

На лице старика проступает еле заметная, но очень уж самодовольная ухмылка. Меня, конечно, немного отвлекало, что я с трудом узнавал его, но я не подавал вида.

– Это хорошо, – кивает несколько раз. – Знаете, я тут думал о вас, – он разворачивается и наваливается на поручни спиной и локтем. – Вы из тех, кто хочет многого достичь и готов для этого много работать…

Он продолжает пялиться на меня, пока я разглядываю толстую слоистую кору дерева в паре метров от себя:

– Вы талантливы, внимательны, – продолжает, – целеустремлённы, решительны. Вы далеко пойдёте, под нужным руководством…

А я рассматриваю такие же, как на этом этаже, стеклянные офисы внизу и думаю: «Какой же ты зашоренный. Кому тут ещё руководство нужно». Но по-настоящему всё это шло мне исключительно на пользу…

– Я хорошо знаю таких молодых людей, – говорит. – Сам был таким…

Как и в беседе с Профессором, для Администратора я прикидывался той самой тенью, которую он видел в своих глазах вместо меня.

– И мы можем помочь друг другу добиться того, чего хочет каждый из нас…

Я хорошо научился маскироваться под неё, поскольку неплохо представлял, как каждый из них видит меня.

– А мне в свою очередь нужен тот, на кого я могу положиться, понимаете?..

Если ты остаёшься в тени их ожиданий, они начинают чувствовать себя в безопасности и расслабляют булки.

– Вы же сами видели весь этот сброд в офисе, им ничего нельзя поручить. Все только жалуются и ноют…

И это как раз тот самый момент, когда их можно сцапать.

Но, к сожалению, в нашем случае ещё было не время.

К тому же, у старика была парочка сюрпризов для меня…

Администратор пододвигается ко мне ближе:

– Дрейк, в прошлую нашу встречу вы же сами сказали, что готовы работать на благо фирмы…

Если быть точным я сказал: «Ну, если это пойдёт фирме на пользу…», но у этих людишек в головах всё вечно переворачивается таким образом, как им хочется видеть.

– …и сейчас фирме как никогда нужна помощь и решительные действия… Вы понимаете, о чем я? Мм?

Он замолчал.

А я подозрительно покосился на него.

Старик пристально смотрел на меня, пытаясь считать реакции.

Кажется, я точно так же смотрю на людей, когда мне что-нибудь от них нужно.

Признаться, тут он немного удивил меня. Я полагал, с таким разговором он будет тянуть ещё как минимум неделю. Был уверен, что он подкинет мне ещё пару бесполезных задач перед тем, как перейти к делу, но по кое-каким веским причинам он решил срезать лишние углы…

– Что конкретно вы хотите? – спрашиваю у него.

А старик всё пилит меня взглядом:

– Я хочу, чтобы вы помогли мне освободить компанию от балласта, который она тащит на себе не одно десятилетие, – говорит. – Это не видно из вашего офиса, но на самом деле в компании уже давно идёт война. И пришло время её прекратить. Для этого я здесь…

– Вы говорите про Совет? – уточняю.

– Я говорю про этих старых выродков, которым давно следовало отправиться на помойку, – еле сдерживаясь бросает он. – Про этих чертовых мумий, которые уже давно толком сами ни разговаривать, ни дышать не могут, – стискивает зубы. – Но до сих пор за счёт своих денег и власти они тянут корпорацию, которой я отдал большую часть своей жизни, на гребаное дно…

Старик был реально в ярости. Он смотрел прямо на меня, но вместо этого видел перед собой их – своих врагов. «Престарелых пидорасов», – как он позже выразится.

А у меня всё постепенно начало вставать на свои места. Я понял, почему у него настолько усталый цвет лица, и из-за чего у него переменились планы. Я подумал:

«Должно быть, его здорово поджали, и теперь у него нет времени тянуть…»

И я был прав, на днях старику стало кое-что известно, и ему пришлось выкинуть пару этапов из своего плана. И, судя по всему, они – эти этапы – были не так уж и нужны…

– Сказать по правде, господин Администратор, – начинаю я, прогнав перед этим всё это дело в голове, – я ждал чего-то подобного. Мне с самого начала показалось странным, что вы так много времени уделяете новичку. А потом ещё и это поручение со взломом… Да, я рассчитывал на подобное предложение…

Отыгрываю специально для старика.

А он всё не сводит с меня глаз:

– В таком случае каков ваш ответ?

Я снова взглянул на него и чуть помедлил, приглядевшись повнимательнее, а потом вдруг ощутил кое-что необычное. И в месте с этим необычным ощущением до меня докатилось осознание того, почему я не узнаю его лицо. Именно тогда я понял, что это не из-за проблем с памятью или восприятием. Наоборот, я даже слишком хорошо помнил все наши прошлые встречи. И сейчас этот старик очень сильно отличался от самого себя в те предыдущие моменты. Впрочем, он отличался от себя в каждую нашу встречу. Он отличался ровно настолько, насколько оставался прежним. Должно быть, я ощущал это и раньше, но только инстинктивно – так или иначе, я каждый раз подстраивался под него по-новому, несмотря на то, что не понимал настоящую причину. Но сейчас его поведение, вкупе с лицом, которое я с трудом узнавал, делали для меня это очевидным. Передо мной стоял абсолютно другой, более старый, намного более усталый, намного более жесткий и решительный мужчина, чем каких-то пару дней назад. Каждый раз, когда мы с ним встречались, это был совершенно иной человек, нежели чем прежде. И это касалось не только его, но и всех остальных людей на планете. Каждую секунду они менялись, обновлялись, видоизменялись и становились новыми людьми – ничто не оставалось прежним.

Вот только эти новые люди думали, что я старый…

– Вы правы, – бормочу я, без энтузиазма возвращаясь к своей роли. – Если мы можем помочь друг другу, это неплохой шанс для нас обоих. Я соглашусь. Но у меня есть одно условие для начала, – поворачиваюсь к нему. – Я уже давно устал от своего клоповника, в котором живу последнее время. Так что я хотел бы сменить его на недвижимость попрестижней…

Сразу оговорюсь, здесь я специально продешевил. Это всё для того, чтобы старик не напрягался и ошибочно полагал, что потолок моих амбиции не так уж и высок. Хотя, разумеется, он был готов дать мне намного больше.

– Дрейк, да бросьте, – отмахивается рукой, – это не проблема. Вам завтра же освободят корпоративную квартиру…

А после Администратор приглядывается ко мне с предельно серьезным видом и, снова жадно пожевав свою тонкую линию губ, спрашивает меня:

– Вы лучше скажите, у вас есть возможность приступить к делу сегодня же…

Да уж. Старика поджали, так поджали – ничего не поделаешь. Придётся отменять свой выходной…

Зато уже на следующий вечер я въехал в свою новенькую, просторную квартиру с огромным окном и неплохим видом…

Прям как я всю жизнь мечтал…

Стадия H

Фап-фап-фап…

О, вы не должны были это видеть…

Фап-фап-фап…

Да, да, это я с мозгами набекрень стою над унитазом в своей ванной и, под мерцание зеленоватых ламп, наяриваю себе…

Фап-фап-фап…

Тут ничего не поделать. Это инстинкт – мы не можем ему сопротивляться. Либидо вкручено в нас так глубоко, что даже мне не удалось с ним что-нибудь придумать. Поэтому временами приходится разряжать обойму самому…

Фап-фап-фап…

Обратите внимание: из-за нарушения гормонального фона, с моим половым органом тоже произошли кое-какие изменения. Пещеристое тело раздуло, наружное отверстие уретры свернуло набок, форма головки сильно видоизменилась. В целом – член похож на бог знает что…

Фап-фап-фап…

А ещё прошу отметить мои глаза. Эт я не от удовольствия прикрыл один. По правде говоря, я заимствовал эту фишку у дельфинов. Я говорю об однополушарном сне. К сожалению, полностью отказаться от сна мне тоже не удалось, поэтому пока моё правое полушарие дремлет и очищается от токсинов, накопившихся в течение дня, моя левая часть мозга бодрствует, а вместе с ней функционирует противоположный – правый глаз. Когда же правая часть выспится (а на это уходит примерно три часа), на отдых отправится левая, и вместе с ней закроется противоположный глаз…

Фап-фап-фап…

Знаю, вас, должно быть, блевать тянет от всей этой картины: вываливающиеся наружу мозги, моё мертвецки бледное лицо с зажмуренным глазом и эта словно передержанная в микроволновке сарделька, которую я дрочу. Но попытайтесь взглянуть на это как доктор или натуралист, наблюдающий за особью в её естественной среде обитания. Вот представьте: «А сейчас перед вами первый представитель рода, назовём его «Homo ExtraSapiens», производит действия, нацеленные на обман полового инстинкта…

Фап-фап-фап…

…Его перекошенное лицо выражает крайнюю степень напряжения. Сверхпримат Дрейк продолжает всё с бóльшим усердием теребить свою морковку. Подобную процедуру он проводит дважды в неделю, по понедельникам и четвергам… Как видите, его семявыводящие каналы начинают сокращаться – приближается эмиссионная фаза. Все мускулы его тела становятся твёрдыми, как камень, и бульбоспонгиозная мышца в основании пениса тоже начинает производить сокращения… напряжение растет и вот-вот достигнет пика…

Фап-фап-фап…

…И вот она – кульминация!..»

Эякулят через поехавший уретральный канал отправляется наружу – она заплескивает полтолчка и даже попадает на ботинки…

Фап… фап…

Да уж, теперь, по-хорошему, надо всё убрать, но ведь негоже этим заниматься сверхчеловеку. Остаётся надеяться, что сюда не будут водить туристов, как в музей…

Фап…

Я стряхиваю остатки семенной жидкости и смываю её в унитаз.

Заправляю причиндалы обратно.

Ширинка. Ремень.

И, забив на остальное, уже собираюсь вернуться в комнату.

Но краем глаза замечаю своё отражение в зеркале и останавливаюсь на мгновенье…

Наверно, такой вид слегка пугает вас, но я последнее время, когда смотрю на себя, думаю, что именно так должен выглядеть человек. В самом деле, что это за мозги, если они помещаются в черепную коробку?..

Ладно, пора заканчивать с этой мерзкой ретроспективой и возвращаться к делу…

Ф-ффффффф…

Сегодня вечером меня ждет интересное представление.

Усаживаюсь за комп с сияющими в темноте экранами, держа в охапке здоровое ведро с попкорном, который я, как обычно, разогрел у соседей.

Почему я не в своей новенькой корпоративной квартире, а снова в этой чертовой каморке? Всё просто, сегодня нужно провести вливание. К тому же, отсюда намного безопасней выходить в сеть. Да и всю эту аппаратуру (мониторы, компьютер, сервера) слишком муторно перевозить. Вот поэтому я и решил сегодня заночевать тут – в своей чертовой каморке.

На экранах передо мной – изображения с уже взломанных камер наблюдения здания офиса и прилегающих к нему территорий: подъезда, парковки, вертолётной площадки на крыше, частного метрополитена под зданием; а по центру на главном мониторе – зал совета (здоровое круглое помещение на одном из верхних этажей небоскреба).

Кстати, в него уже вовсю подтягиваются старики – члены совета iT-Corp. И Фрэнк, Администратор, был прав. Этих полуживых трупов даже мумиями сложно назвать…

Под конец нашей встречи два дня тому назад, когда он спросил: «У вас есть возможность приступить к делу сегодня же?..», я ответил ему вопросом на вопрос:

– И какую информацию вы хотите заполучить?

А он, пристально глядя мне в глаза, ответил:

– Любую. Всё, что не могу раздобыть я, но можешь ты. Чем болеют, чем лечатся, вторые семьи, внебрачные дети, серые активы, что скрывают. В общем, всё, чем можно воспользоваться, чтобы выкинуть их из Совета. Понимаешь?

В общем, старик хотел, чтобы я достал ему компромат. Тонны компромата.

– У меня есть связи, Дрейк, – объясняет. – СМИ, власти, конкурирующие компании. Благодаря им мы сможем слить этих престарелых пидорасов…

Потом мы обсудили ещё кое-какие детали, а перед уходом он сказал, взглянув на часы:

– Мне уже пора. Думаю, меня заждались. Надеюсь, ты запомнил обратную дорогу?

Я мрачно усмехнулся, глядя в его по-прежнему незнакомое лицо, и ответил: «Будьте уверены, более чем». Мы обменялись рукопожатиями и попрощались. А на подходе к одному из стеклянных коридоров он крикнул мне на весь холл:

– Дрейк, заведите телефон!

Я кивнул, а про себя подумал: «Ага, чтобы ты мне названивал круглые сутки, старый придурок…»

Но, так или иначе, телефон я всё-таки завел…

Как раз проверяю его на всякий случай – вдруг Администратор написал, а то он совсем с ума сошёл в последнее время, шлёт мне сообщения каждый час. Как видите, я был прав. Когда я откладываю телефон, закидываю в рот ещё попкорна. Зал на центральном мониторе продолжает заполняться. А на дополнительных экранах видно, как стариков подвозят к зданию на огромных персональных фурах, внутри которых всё сделано так, будто это приватная палата и кабинет в одном флаконе; как они прибывают на гигантских частных вертолетах, которые больше напоминают самолеты; и как их доставляют на личных составах метро, что приходят на закрытую станцию; а некоторые из них появляются в здании словно из ниоткуда – даже мне не удается их отследить…

Ещё мы встретились с Администратором в понедельник. Он снова вызвал меня к себе, чем спровоцировал косые взгляды Чеда в мою сторону. Администратор поинтересовался, как мои успехи, и сообщил об этом внеплановом Совете, хотя я об этом уже и сам прекрасно знал. Вечером до этого я вскрыл почты полдюжины челнов Правления и узнал много интересного. Начнем с их возраста: я реально удивился, когда увидел даты их рождения в документах, которыми они свободно перекидываются в незашифрованных письмах. Каждому больше ста пятидесяти лет, некоторым – под двести. А ещё большинство стариков ни черта не знают о медиабезопасности. Их навыки защиты данных хуже, чем у малых детей. К ящикам привязано абсолютно всё – от банальных мессенджеров до порталов банков и серых кошельков.

А парочка особо умных хранили список паролей прямо в черновиках.

Я подумал:

«Да вот же он – настоящий Клондайк лохов, а мы всю молодость картами и биометрией маялись…»

Вдобавок старики без палева обсуждали кучу мутных тем и, не стесняясь, выражали своё недовольство другими участниками Правления. Из этих переписок я понял, что совет раздроблен на внутренние конкурирующие сегменты. Эти с трудом дышащие полутрупы из последних сил цеплялись за деньги корпорации, так ещё и пытались выдрать их у друг друга.

К сожалению, не все члены Совета оказались такими лопухами, но и этой информации хватило, чтобы впечатлить Администратора:

– Неплохо… неплохо… – задумчиво пробормотал он. – Да, всё верно… В компании и вправду раскол…

Старик встал с кресла и стал бродить по кабинету. Его лицо, как и за день до этого, я узнавал с трудом. Он был снова совершенно другим – на этот раз ещё более усталым и слегка растерянным. Было видно, как нервы и пара бессонных ночей выпили из старика остатки сил.

– Так сложилось, – продолжает он, – что Совет всегда был разбит на три фракции. Главная и самая многочисленная – это сторонники действующего Председательствующего Руководителя. А две остальных – члены Совета, которые уже много лет пытаются посадить своих людей в руководительское кресло. Но пока у них ничего не выходит…

Стук его туфель обрывается, и он поворачивается ко мне:

– И пока они заняты этим, компания предоставлена самой себе. Но они ничего не хотят замечать. Так не может больше продолжаться…

Да… его же слова ему бы в уши. Хотя, самое забавное, что он даже не подозревает, насколько он похож на них.

А вот кстати и он мне пишет:

– Совет начался?

Ещё нет —

– Обязательно сделайте запись. Мне очень важно, что там происходит

Ок —

Закидываю в себя ещё попкорна.

Ну что, зал почти полон. Вы только поглядите на этих стариков. Полумертвые тела завозят прямо на креслах-колясках, в койках, некоторых киборги-секьюрити заносят на руках, и только единицы из них заходят на своих двоих, да и то не без помощи помощников и тростей. Один дед, иссохший, как сухофрукт, с ног до головы истыкан трубками, второй подключен к аппарату искусственного дыхания, третий – с зондами в носу. Кроме того, вся его кожа на теле как лоскутное одеяло. Видимо, целиком погибла от рака. Ещё у одного – правда не знаю, где он, – кроме остатков мозгов нет ни одного собственного органа – всё сгнило (эт я из переписки узнал). Во всем зале занавешены окна и царит полумрак. Наверно, это для того, чтобы какой-нибудь старик не умер от шока, если яркий луч света случайно попадёт ему в глаза.

Да, и пока не забыл – каждый, кто заходит в этот зал и подключается к местной сети, автоматически загружает в себя моих червей. Так что вся информация, которая у них есть на гаджетах, имплантах и экзокортексах качается прямо на мои сервера. Я чувствую это, они гудят и греются за моей спиной. Для этого я даже специальное ПО за бешеные бабки прикупил в даркнете – новейший смарт сканер уязвимостей. Разумеется, перед этим делом я всё протестил и подкрутил кое-что для бо́льшей эффективности. Сразу было понятно, что деньги на ветер, но мне было очень интересно, что за софт клепают эти пираты.

А по поводу того, что говорил Администратор, – якобы Совет разделён на три сегмента – это тоже не совсем так. Из тех переписок, которые я поднял, очевидно, каждый член Совета сам за себя. У каждого старика своё представление о будущем компании и собственной роли в ней. Ну и, разумеется, каждый из них ощущает себя центром своей маленькой вселенной. Вот и выходит, что все семьдесят пять человек тянут Корпорацию в разных направлениях, и это происходит уже так давно, что земля под ними превратилась в болото, и все они потихоньку уходят на дно, утягивая с собой и компанию…

Но вообще мне было жутко любопытно посмотреть на них. Я хотел понять, зачем они всё это делают? Что их толкает? Что движет этими высохшими мешками с костями, и каково это – влачить такое жалкое существование…

Оп-па… Все уже давно собрались за исключением Председательствующего Руководителя, но вдруг одна из камер в лифте потухла. Что-то мне подсказывает – это неспроста. Я по-быстрому забираюсь в систему управления подъёмниками и убеждаюсь – лифт какого-то черта пропал из системы, но через секунду появляется уже приближающимся к верхним этажам.

Чуть позже камеры в нем врубаются снова, вот только в кабине уже никого нет. А вслед за этим видеонаблюдение тухнет в коридорах… Кажется, я знаю, что это такое. Слышал о таких штуковинах. Это «Hider» – программы взломщики, с помощью которых можно даже по улицам голым ходить, не рискуя спалиться. Такие системы способны обнаружить любые, даже скрытые устройства наблюдения и на время выводить их из строя.

Но мне повезло, камеры в зале не погасают. Огромные двери распахиваются, и в помещении появляется человек в окружении свиты охранников (настоящих робокопов). А за ним ввозят что-то похожее на саркофаг. Стоит отметить, что у вошедшей громилы нет половины башки и даже глаз, а вместо всего этого красуется что-то вроде металлической пробки, от которой тянутся провода к тому самому саркофагу, что толкают вслед за ним.

Признаться, подобное я видел впервые, но слышал и о таких технологиях. Этот человек с пробкой в башке – «Представитель», или, как его ещё называют, «Суррогат». То есть полноценный омоложенный клон Хозяина за исключением одной мелочи: у него отсутствует центральная нервная система. А сам Хозяин лежит вот там, в том самом саркофаге, из которого он и дергает эту болванку за ниточки…

Суррогат встаёт во главу стола, но не садится. Вместо этого он обводит всех присутствующих своими металлическими сенсорами вместо глаз.

Зрелище внатуре жуткое. Будто восставшие из ада или сборище древних вампиров на сходку собрались. Вот только вспышек молний, да раскатов грома не хватает. Хотя всё ещё может быть, у меня за окном продолжают сгущаться тучи…

Закидываю в себя ещё соленого попкорна, но, только прожевав, вдруг морщусь от раздавшегося из колонок резкого неприятного звука, что прокатился по мрачному залу. Это оказался микрофонный эффект – то ли Андройд, то ли киборг-секретарь за небольшим столом в углу помещения по кивку Суррогата Руководителя включила громкоговоритель.

Она объявляет:

– Уважаемые Участники Совета. От имени Компании и Председательствующего Руководителя приветствуем всех собравшихся и благодарим вас за потраченные силы и время. Заседание №4583 объявляется открытым. Перед началом собрания Уважаемый Мистер Торет настаивал, чтобы ему первым предоставили слово. У кого-нибудь есть возражения?..

Она обводит взглядом присутствующих, но старики молчат:

– В таком случае, Мистер Торет, прошу…

Тогда один из дряхлых, немощных стариков, как плавленый сыр, растекшийся по креслу-коляске, поднимает тусклый взгляд на своего охранника-головореза и подаёт сигнал вялым движением пальца. Киборг кивает и, вытянув из своего затылка провод, подключает к виску старика. Секунду идёт синхронизация, а после телохранитель начинает говорить словами мистера Торета:

– Уважаемый Совет. Вы все меня прекрасно знаете. С некоторыми из вас мы знакомы больше ста лет, – взгляд старика скользит по членам Совета, в то время как его речь продолжает течь из стоящего, как истукан, киборга. – Так же, как и многие из ваших отцов, мой отец в свое время основал эту Корпорацию. И, так же, как и ваши отцы, мой – отдал компании всю свою долгую жизнь, и единственное, о чем он мечтал, – чтобы она не прекращала развитие… Несмотря на то, что с тех пор прошло больше полутора века, я по-прежнему разделяю его мечту… Но, к сожалению, мы год от года наблюдаем одно и тоже: неэффективность Правления, потери позиций на рынке, безостановочное падение наших акций и обесценивание наших активов. К тому же у многих членов Совета возникают обоснованные сомнения касательно справедливости распределения долей между участниками… – усталые глаза старика на мгновение скосились в направлении человека-болванки. Но тот даже не отреагировал, и старик продолжил: – Поэтому я, как и мои коллеги, с которыми мы долгое время обсуждали проблемы нашей компании, продолжаем настаивать на реформации Правления, в том числе на смене руководящего состава. Мы требуем…