Текст книги "Империя Млечного пути. Книга 3. Пилигрим"

– Босс! – первым к Юрию подбежал Маракши, возмущенный и раскрасневшийся. – Как они могли так поступить? Это нечестно!

– Все честно, – улыбнулся Гарин, успокаивая Иову. – Капитан вправе решать, кому и где служить на его корабле.

– Иова, мы это уже обсуждали, – громко сказал подошедший Одегард. – К тому, же он никуда из группы не ушел.

Они с Юрием пожали друг другу руки.

– Да, дружище, – прогудел Ярвис, хлопнув Гарина по спине, отчего того пошатнуло. – Ты в курсе, что, согласно боевого расчета, теперь в моем взводе?

Юрий хмыкнул:

– Знал, что приписан к «блохам», но не знал куда. Кем определишь?

– Пусть определит тебя погонщиком взводного, – рассмеялся Рэй. – И шокер чтобы помощнее, чтобы прямо до копчика пробивало. А то наш ауг чего-то тормозит в последнее время.

– Иди ты! – беззлобно огрызнулся Рэнт под общий смех. – Себе шокером в копчик тыкай, рыжий черт! А я не торможу, я задумываюсь.

Сзади на плечо Гарина легла почти невесомая ладонь. Это рядом встала Кира, поблескивая глазами из-под тонких бровей. Юрий еле заметно кивнул, тепло улыбнувшись.

– Босс, но ведь я серьезно! – вновь завел тему Маракши. – Обидно же!

– Иова, – Юрий нахмурился. – Все уже случилось, хватит это мусолить. Теперь у вас командир – лейтенант Джаббар. И это всех касается!

Гарин обвел группу взглядом, добавил:

– Он – человек в группе не новый, не чужой. В каких-то вещах ориентируется лучше любого из нас. И в бою вы его видели, он не бросит, не подставит.

– Это да, – поддакнул Ярвис.

– А я никуда не денусь, – решил закрыть тему Юрий. – Раз уж к «блохам» приписан, то еще повоюем.

Группа вновь зашумела, одобрительно и ободряюще.

– Радуйтесь, что не Биттона командовать поставили, – вставил Рэй, смеясь. – Вот тогда бы нам точно крышка.

Они еще немного поговорили, потом Юрий, не желая злоупотреблять терпением Кахира, пошел собирать свои нехитрые пожитки. Спустя полчаса в каюту пришли Одегард и Аоки, как раз, чтобы поспорить, кто же будет нести одну из двух коробок с вещами Гарина. Выиграла Кира, поэтому коробку нес чернокожий норвежец.

– Как себя чувствуешь? – спросил Рэй, вышагивая рядом.

– Пока не привык, – признался Юрий, удобнее перехватывая пластиковую коробку. – Даже не представляю, чем придется заниматься.

– Чистить червячный домик? – пожал плечами Одегард. – Искать его робота? Мыть ему спину?

– Скажешь тоже!

– А что! Как-то же он моется.

– У бхутов очень токсичные выделения, – сказала идущая впереди Кира. – Не советовала бы касаться господина Грюнера своими нежными кожаными пальчиками.

– У меня не все пальцы кожаные, – Юрий пошевелил протезом.

– Ну, тогда вперед! – рассмеялась девушка.

Прошли мимо вахтенного, меланхолично разгоняющего лучевым клинером какие-то серые подтеки на полу и стене.

– Опять какая-то техничка протекла, – прокомментировал Рэй. – Говорят, на инженерном сегодня много народу потравилось. Да и наши некоторые с самого утра как вареные ходили.

– Скажи, доно, – не поворачиваясь к мужчинам, спросила Аоки. – А вот эта девчонка, из-за которой тебя выперли. Она тебе кто?

Норвежец закашлялся, смущенно покосился на Гарина.

– Считай, родственница, – ответил Гарин.

– Родственница? – Кира повернулась и пошла спиной вперед, насмешливо разглядывая Юрия. – А в твоем мире практикуются внутриродовые связи? Смотрела она на тебя не как на родственника.

Гарин попытался улыбнуться как можно беззаботнее.

– Кира, она мне как сестра. И – тебе показалось.

– Возможно, – легко согласилась девушка. – А ты выяснил, как именно она оказалась на «Полыни»? Судя по твоей роже, ты, мягко говоря, не ожидал ее здесь встретить.

– Кира, – Гарин вздохнул. – Давай, я тебе потом все объясню? Честное слово, разговор не быстрый.

– Хорошо, – улыбнулась Кира, и Юрий сбился с шага, оттого улыбка вышла хищной. – Ты нас лучше познакомь.

– О, пришли! – с облегчением выдохнул Рэй. – Давай-ка оценим, какой кофе варит этот навороченный примус.

Кофе Одегард так и не дождался – он так долго возился с настройками, что Аоки в какой-то момент практически прямым текстом выгнала его за дверь, многозначительно пихая кулаком в бок. Стоило только створке закрыться, как Кира скинула с себя комбинезон, и они с Юрием, пользуясь ее терминологией, «сбросили напряжение, что копится у каждого воина, ожидающего неминуемой гибели».

С Элли они встретились вечером, после того, как Кира, будто специально тянущая время, ушла, и Юрий быстро сходил в душ. Даже вещи разбирать не стал, чувствуя некую вину, что сразу не пошел к девушке.

Элли была очень рада увидеть Гарина, долго висела на шее, большими глазами ловила каждый его взгляд. Она и не знала, что Юрия отпустили, не знала о его новом назначении. Приставленный к ней вахтенный куда-то подевался, а искать карцер самостоятельно девушка побоялась. И была просто счастлива, что все так обошлось!

Однако, Юрий заметил, что с девушкой не все в порядке.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил он, озабоченно хмурясь.

– Хорошо, – Элли остановилась возле столика, с показной веселостью указала на широкое блюдо. – Хочешь салат? Пока сидела, вдруг так салат захотелось, самый простой, из овощей. Попыталась добыть из синтезатора огурцы и помидоры, но тут простая модель. Вышло не очень…

– У тебя след от инъекции на шее, – Юрий показала на себе, где именно у девушки след. – Тебе что-то насильно вкололи?

Ну, если это проделки Тэ Иревиа! Вполне в его духе!

– Не насильно, – голос Элли потух, она рассеянно провела ногтем по краю миски. – У меня закончились блокаторы, я тебе о них говорила.

– Опять припадки вернулись? – догадался Гарин.

– Пока нет, только кошмары.

– Простые снотворные не подойдут? – Юрий вытащил на ладонь модулятор. – У меня есть хорошая программа.

Элли поправила упавший на лицо локон, покачала головой.

– Было бы все так просто, Юра. Я ведь не просто вижу кошмары, я в них попадаю на самом деле.

Гарин вздохнул, почесывая затылок. Пробормотал:

– Время оживших кошмаров.

– Что? – не расслышала Элли.

– Да так… Сегодня мне уже на что-то подобное жаловались, – Юрий поднял на нее взгляд. – К слову, мне тоже кое-что приснилось. Про Полину Ильину. Ты когда появляешься, мне всегда про нее сны снятся.

– Не про нее, – девушка улыбнулась. – Про меня. Расскажешь?

Юрий рассказал, хотя память предательски стерла детали. Вышло больше эмоционально, чем связно, однако на моменте про невидимое чудовище в черном вибрирующем пространстве, Элли вздрогнула и заметно изменилась в лице.

– Я ничего этого не помню, – произнесла она тихо, когда Юрий замолчал. – Но я все это видела. Вижу до сих пор.

– То есть, – Юрий поднял брови. – Эта тварь – существует?

Элли обхватила себя руками, ее губы тронула легкая улыбка:

– Существует. Но это не какое-то живое существо, как ты думаешь, это… Это нечто неизмеримо большее! Словно разумный космос. Или бог, всемогущий и всезнающий. Я даже не знаю с чем еще сравнить!

Она смешалась, потерла пальцами лоб:

– Ты не будешь против, если мы поговорим об этом позже? – попросила девушка. – После инъекции в голове шум, мысли путаются. Давай просто поужинаем, поболтаем о чем-нибудь отвлеченном. Ты мне расскажешь про корабль, про команду.

– Да, конечно! – с оптимизмом поддержал ее Юрий. – Но к теме обязательно вернемся, хорошо? Мне интересно.

– Обещаю, – согласно тряхнула челкой Элли. – Так будешь салат? Я старалась.

– С удовольствием!

Лицо девушки радостно озарилось, она повернулась к столу, расставляя тарелки и включая синтезатор. Юрий откинулся на стенку, с теплотой наблюдая за ее манипуляциями.

– А вообще знаешь, – произнесла Элли в сторону. – Реальность очень недооценивают. Все, что ты можешь себе представить, в той или иной мере реально.

– И даже сны? – хмыкнул Гарин, глядя, как кудри Элли спадают с ее острых плеч.

– И сны тоже, – ответила девушка. – Особенно кошмары.

* * *

Юрий впервые за долгое время пропустил прыжок сквозь Арку. Это казалось странным, учитывая, что теперь у него было куда как больше свободного времени. Но именно такой «свободный график» его и подвел – выполняя очередное задание бхута, не уследил за часами.

Высший указал ему просматривать входящие информационные пакеты, составляя выборку по несложному критерию: ход войны, научные исследования, межрасовая политика, личные сообщения. Сам дистант считал выше своего достоинства копаться в цифровом мусоре, а его «эфира», который мог сделать эту выборку за пару секунд, в радиорубку запретил пускать Кимура. Впрочем, Гарину было не сложно проводить часок-другой в компании связистов, отбирая нужные файлы и болтая о том, о сём. Тем более, что теперь пакеты приходили на «Полынь» не часто и, в основном, только вблизи Арок.

Несколько раз он посещал офицерскую кают-компанию, но там было немноголюдно и удалось перекинуться парой слов лишь с Корнеем, да Тэ Иревиа, который, кажется, совсем там прописался. Хотелось все же увидеться с капитаном, хотя Гарин не знал, как себя поведет, что спросит, но офицер не выходил со своего мостика, а без лишней надобности заходить в рубку Юрий не решался. Зато случайно столкнулся с Си Ифмари, когда тот выходил из каюты штурмана Кирики. Извинился за свое резкое поведение в карцере. Молодой аджай отчего-то выглядел смущенным, с готовностью принял извинения, подхватив Юрия под локоть и сопроводив дальше по коридору. Расстались они довольные друг другом, с обещанием посидеть за чашкой кофе в кают-компании.

С особенным удовольствием Гарин окунался в привычные «блошиные» дела – по возможности ходил в тир, участвовал в тренировках, занимался в спортзале. Мог бы пропускать занятия, никто бы ничего ему не сказал, но он все еще был приписан к мобильной группе, а, значит, в случае боевых действий полезет в пекло, как и прочие «блохи». И для этого нужно было притереться к группе в новом статусе, держать себя в форме. К тому же, его лидерский «голем» перешел к Джаббару, и Юрию достался боевой костюм Мартина Гавела, который необходимо было почистить, подогнать, отладить.

Что Гарину понравилось, так что Джаббар, став командиром, не вернулся к старой форме занятий, а продолжил использовать введенный Юрием метод моделирования ситуаций, лишь оптимизировав расписание.

Впрочем, кое-что Юрию он все же припомнил.

– Отход на позицию с эвакуацией раненого, – прозвучало в наушниках. – Раненый – Гарин.

«Блохи» уже не сдерживались, смеялись в голос – еще бы, Юрий пятый раз подряд изображал бессознательного.

Усмехнулся и Гарин, которого уже успели потаскать по полу все, кому не лень.

– Нечего смеяться, – сказал Кахир. – В отличие от некоторых контракторов, Гарин знает, как действовать в подобных ситуациях. Я верно говорю, господин Баччан?

– Так точно, господин лейтенант, – без энтузиазма откликнулся Брамма.

– Одучи, Маракши – на исходную! – скомандовал офицер.

Гарин без лишних вопросов повалился на пол, укладываясь удобнее, насколько это вообще возможно в боевом скафандре. Что ж, пусть сегодня Кахир отыграется, но если такое будет повторяться постоянно, то нужно будет с ним поговорить.

Как только включился таймер, урсулит закинул автомат за спину и без труда поднял Юрия на руки. Гарин раздосадовано замычал, видя ошибку Одучи, но сдержался.

Контракторы двинулись по узкой и темной «кишке» технического коридора. Первым шел Маракши с УМАСом на изготовку, он вполне неплохо двигался, правильно выглядывал из-за углов и не оставлял без внимания опасные участки. Следом протискивался Одучи, ему было неудобно и тесно, он бился о переборки, вминал в стены Юрия, и вообще больше походил на грузового робота, чем на вооруженного абордажника.

– Оди! – не выдержал Ярвис, наблюдающий за действом со стороны. – Вот, ей-богу, словно первый день под ружьем!

– Стоп! – остановил таймер Джаббар. – Не уложились.

Маракши выпрямился, с досадой пнул стенку. Одучи выпустил Гарина, угрюмо заворчал.

– Одучи, – вздохнул Юрий. – Ты забыл, как осуществляется переноска раненых в бою?

Урсулит с досадой хлопнул себя по животу, ткнул толстым пальцем в полосатую эвакуационную петлю на скафандре Юрия.

– Прости, босс, – прогудел он.

Некоторые «блохи» все еще по привычке называли Гарина «боссом».

– Господин Одучи, – раздался голос лейтенанта. – С вашей массой можно было прицепить к раненому трос и просто идти вперед. И запомните, оружие опускать нельзя, иначе у вас окажется не прикрытой спина.

Одучи виновато опустил свою большую голову, переминаясь на месте.

– Господин лейтенант, – прогудел Батор. – Разрешите мне потом с ними часок позаниматься? Ходят, словно утки, аж сердце разрывается.

Старый десантник не так давно выписался из медблока, где ему вместо оторванной ноги приделали довольно неплохой протез. До занятий его пока не допускали, но Зарыга, как и Гарин, присутствовал на всех.

– Тут неудобно идти, – попытался оправдаться Иова. – Наплечник о трубы бьется.

– Так ты спиной к стене иди, – Батор показал, как именно нужно, дошел до угла и аккуратно выглянул. – Вот, видишь?

– На исходную, – вновь скомандовал Кахир.

– Оди, давай наоборот, – вдруг предложил Маракши, обходя урсулита. – Иди первым.

На сей раз вышло действительно лучше. Мощный Одучи, словно живой щит, закрывал собой пятившегося Иову, который одной рукой тянул по полу Гарина, а второй держал у плеча автомат.

– Разрешите вопрос? – поднял руку ожидающий своей очереди Брамма.

– Спрашивайте, рэй-рядовой, – ответил Кахир, занося что-то в виртуальный блокнот.

– Почему нельзя просто оставить раненого на месте? – в чистых глазах новичка было искреннее непонимание. – Ведь есть конвенция, которую ратифицировали даже рхейцы, обязывающая заботиться о военнопленных, в особенности о нуждающихся в лечении. А так раненый может просто погибнуть от шальной пули.

– Ты дурак что ли? – фыркнул Журавлев.

– Они тебя вылечат, – нахмурился Рэнт, повернувшись к Брамме. – А потом к тебе в голову подсадят своего рхейского паразита, и будешь весь такой здоровый и дурной воевать против своих же.

– Но есть же непреложные нормы права! – попытался объясниться Баччан. – Убивать раненых запрещено!

– Ты откуда такой наивный взялся? – презрительно спросил Маракши. – С планеты розовых пони?

– Рхейцы не берут пленных, – мрачно вставил Глебович.

– Откуда вы знаете? – Брамма чуть опешил, оказавшись под обстрелом разноголосых реплик, но не сдавался. – На всех войнах берут пленных – чтобы обменять потом на своих.

– Халифатские ублюдки с наших ребят живьем кожу стягивали, – хмуро процедил Рэй, бросив быстрый взгляд в сторону стоявшего рядом Джаббара. – И на всякие законы им было плевать.

Кахир никак не отреагировал на фразу норвежца, являя собой образец невозмутимости, обратился к Баччану:

– Пунктом рейтарского устава, господин рэй-рядовой, указано выносить своих раненых, а, по возможности, и погибших, с поля боя.

– Но в попытке спасти одного могут погибнуть все остальные!

– Брамма, – Юрий чуть повысил голос, обращая на себя внимание. – Рано или поздно нам всем придется идти в бой. И, уж поверь, тебе захочется чувствовать рядом локоть товарища, в котором ты уверен как в себе самом, а то и больше. Но о какой уверенности может идти речь, если твой товарищ не готов драться за тебя до последнего? Как можно идти в бой с тем, кто ради спасения собственной шкуры оставит тебя на милость врагу?

– Хотя, порой, и такое случается, – поморщился каким-то своим воспоминаниям Одегард.

– Случается, – не стал спорить с другом Юрий, по-прежнему заглядывая в глаза Браммы. – Именно поэтому необходимо уяснить для себя, чтобы потом не было сомнений – мы своих не бросаем. Ясно?

Баччан заворожено кивнул.

Гарин выпрямился, окинул взглядом замерших «блох».

– Здесь мы все – разные, – произнес он, и слова разнеслись эхом по коридору. – Здесь мы можем ругаться, спорить, обижаться друг на друга. Быть каждый сам за себя. Но во время боя все это должно оставаться за бортом, потому что там мы – единая команда. Только так мы воюем, только так побеждаем. И именно по этой причине не бросаем своих. Верно?

«Блохи» одобрительно закивали, зашумели.

– Хорошая речь, – без тени иронии заметил вполголоса Кахир.

– Юрий, ты точно не служил в десанте? – с ухмылкой спросил подошедший Зарыга. – Задвинул так, что у меня аж встал от ностальгии.

* * *

В один из дней бхут попросил проверить уровень подачи гелегаза, и Гарину направился на нижнюю палубу за матросом-наладчиком.

Сгрудившиеся над раскрытым сервисным люком технари напоминали оживших каменных истуканов, пыльных и серых. Среди них Юрий разглядел квадратную фигуру Григория Бекетова, главного человека на инженерной палубе.

– Бек, – помахал он издали. – Добрый день.

Старый мастер поднял бугристую лысую голову, мохнатые седые брови шевельнулись, приоткрывая выцветшие голубые глаза.

– Гарин, – проскрипел инженер по-русски. – Заблудился?

– Мне нужен наладчик газового оборудования для бхута, – Юрий заглянул в люк, в котором оказался еще один технарь, скрючившийся над толстым мотков проводов. – Там что-то с напором не то.

– Сейчас-ма всюду не того, – отозвался один из матросов, гоняя в желтых зубах мятую зубочистку. – Токма нам бы кто помог…

Бек недовольно зыркнул на него, мотнул Юрию головой в сторону, мол «отойдем».

– На парней дурного не думай, они просто устали, – прогудел мастер, когда они остановились в дальнем конце коридора. – Какой день словно жабы в кипятке.

– У вас какая-то авария? – Гарин ткнул себе пальцем за спину. – Там лужи, пятна на стенах. Возле лестницы чуть в какое-то мочало не влетел.

– Вот-вот, – процедил Бек сквозь зубы. – Лужи, пятна. А знаешь в чем главная засада, «блоха»? Мы нихрена не знаем в чем причина. Понимаешь? Я, который тут каждый винтик вот через эти пальцы пропустил…

Он поднял заскорузлые руки, больше похожие погрузочные манипуляторы.

– …Я не могу понять, откуда вся эта херь лезет, – эмоционально прошипел старик. – Вот место пробоя находишь, и стоишь как дурачок с фигой, пытаясь сообразить, почему из-под оплетки силовых кабелей вытекает какая-то серая дрянь. Отрубаешь участок, разбираешь «косу». Предполагаешь совсем уж дичь, типа того, что оплетка по какой-то причине поплыла. Ан нет!

Старик с досадой хлопнул себя ладонью по ноге.

– Нормальная оплетка! Грязная, но целая, будто со склада. А сигнал херово проходит, понимаешь?

Гарин хмуро выслушал тираду, сочувственно покачал головой.

– Я думаю, Гарин, это диверсия, – просипел Бек, чуть наклонившись к Юрию. – И это – не мои оглоеды, за них ручаюсь.

Он цокнул зубом, быстро посмотрел по сторонам, словно их мог кто-то подслушивать.

– Я днями хотел к Кимуре идти, – сказал он угрюмо. – Чтобы охрану возле реакторного выставили. А то, не ровен час, превратимся в свет, и поминай, как звали. Может, того, подсобишь, «блоха»?

Гарин пожал плечами.

– Ты отстал от жизни, Бек. Я больше не командир мобильной группы.

– Да? – прогудел мастер, подняв бровь. – Кто там сейчас? Этот, лейтенантик чернявый?

– Кахир Джаббар, – кивнул Юрий. – Толковый, можно иметь дело.

– Услышал. Сам теперь кем?

– На Высшего работаю. Вроде посредника.

– Типа как посыльный?

– Типа того, – усмехнулся Гарин. – Долгая история.

Старик понимающе кивнул, оглянулся на своих технарей.

– При случае попробую переговорить с кем надо, – пообещал Юрий. – Если все так сложно, как говоришь.

– Не сложно, – уточнил мастер. – Непонятно.

И добавил мрачно:

– Еще какая-то хворь пошла, неприятная, паническая. Кто перхает, кто гадит под себя, кто видит, чего нет. В общем, одно к другому. Народ звереть начинает. Обсуждает всякое.

Вздрогнул, словно прогоняя мысли, спросил, громко:

– Чего приходил-то?

Прежде, чем Юрий ответил, махнул рукой:

– А, точно – наладчика искал. Сейчас.

Он повернул голову к матросам, трубно рявкнул:

– Гаро!

Одна из фигур выпрямилась, в полумраке блеснули глаза:

– Тута!

– Вон, сходи с мужчиной, посмотри чего как.

Гаро, переваливаясь с боку на бок, поторопился в их сторону.

– Знаешь, что меня настораживает? – вдруг спросил Бек.

– Что?

– Такрикас пропал. Не видно, не слышно. С этого здесь все и началось. И вот боюсь я, Гарин, что мы лишь на краю болота. Самая трясина еще впереди.

* * *

Пропустив проход Арки, Юрий вдоволь насмотрелся видами космоса, вовсю использую проектор Рубин. Ему нравилось завалиться на тахту, прихватив с собой кружку кофе, погасить свет и смотреть, как по каюте проплывают звезды, разноцветные туманности и далекие галактики. К нему иногда присоединялась Элли, забираясь с ногами в овальное кресло, тогда они болтали о всяком, хотя в основном говорил Гарин, рассказывая про экипаж, про «блох», или про свою жизнь на «Пилигриме». Как-то Элли конкретно спросила про Аоки, выделяя ее из числа остальных контракторов. Стало ясно, что девушка в курсе их с Гариным отношений.

– Кира – моя коллега, – Юрия было неловко обсуждать такие вещи с Элли. – Хороший солдат. Умная, сильная.

– И все? – Элли хитро прищурилась, улыбаясь.

Гарин замялся, принялся разглядывать свои ладони.

– Ну, мы с ней, как бы… Друзья.

– Юра, – Элли звонко рассмеялась. – Здоровый бородатый мужик, весь в шрамах, а ведешь себя как ребенок!

– Отцы-духовники! – вконец смущенный Гарин ощутил, что глупо краснеет. – Элли, ну право слово! Что ты хочешь от меня услышать?

– Не хочешь рассказывать?

– Ну, чего тут рассказывать… Она моя подруга, – Гарин развел руками, смотря в сторону. – Мы это… Того…

– Ясно, – сказала Элли. – Видишь, совсем не страшно.

Она все еще улыбалась, но Юрий четко услышал в ее голосе странные нотки, словно девушка ожидала совсем иного ответа. Но врать ей он не собирался.

– Кира – хорошая, – осторожно сказал он. – Она может показаться резкой и грубой, но на самом деле она добрая и внимательная. Просто у нее такая манера общения, такой стиль.

– Я знаю, – кивнула Элли. – Мы общались.

– Да? – удивился Юрий. – Когда?

– Она приходила вчера, – девушка убрала с лица прядь волос, посмотрела на Гарина. – Сказала, что хочет познакомиться.

Гарин напряженно молчал. Рано или поздно Кира должна была плотнее заинтересоваться Элли, но его настораживали такие спонтанные визиты. Он верил, что Аоки не обидит девушку, но боялся возможных конфликтов.

– Познакомились? – наконец, проговорил Юрий.

– Да, – Элли тряхнула челкой, улыбнулась. – Кира, конечно, девушка прямая, напористая. Сразу предупредила, что на нее обижаться все равно, что на синтезатор, бессмысленно.

Гарин хмыкнул – вполне в стиле Аоки.

– Я обижаться не стала, предложила чаю, – продолжила Элли. – А там, вопрос за вопросом, разговорились. Расстались с пожеланиями дальнейшей дружбы.

– Даже так? – Гарин вскинул брови. – О чем говорили?

Девушка неопределенно пожала плечом:

– О разном. Она спрашивала кто я такая, откуда тебя знаю. Мне было интересно, что у нее за имплантанты, как она стала рейтаром. Потом так, про всякое – про одежду, про моду, про мужчин.

Элли склонила голову на бок.

– Мне показалось, что ей не хватает женского общения, – ее голос стал мягче. – Она хоть и «почти машина», но все равно есть вещи, которые с парнями не обсудишь.

– Обо мне тоже говорили? – Юрий посмотрел на девушку сверху вниз, выпятив бороду.

Элли ответила ему насмешливым взглядом, сказала громко:

– Она с этого начала разговор. Сразу с порога заявила, что имеет на тебя виды и делиться не собирается.

Гарин закашлялся, просипел:

– Прямо вот так и сказала?

– Да, – Элли звонко рассмеялась. – Я даже решила, что она меня побьет.

– Она бы не стала! – замахал руками Юрий.

– Знаю. Но тогда мне показалось иначе.

Они чуть помолчали, потом Элли спросила:

– У вас с ней все серьезно?

Гарин принялся жевать губу – он не был готов к этому вопросу. Они с Кирой никогда не обсуждали своих отношений, они просто были вместе, этого казалось достаточным.

– Ты ее любишь? – тихо спросила девушка.

– Приоритетное напоминание, – неожиданно вмешался в разговор модулятор. – Воспроизвожу.

Над левой кистью раскрылось информационное облако.

– Пятьдесят минут до прибытия в контрольный сектор, – громко зачитал модулятор появляющийся текст. – Повторно проверить оборудование, уточнить алгоритмы сопровождения.

– Давай отложим разговор на потом, – Юрий накрыл сообщение, торопливо поднялся, одергивая комбинезон. – Нужно успеть сделать пару важных вещей.

– Это простой вопрос, – настояла Элли, не поднимая головы. – Можно ответить кратко.

– Для меня это не простой вопрос, – честно признался Гарин. – Извини, мне пора идти.

Он впервые уходил от Элли так, словно сбегал. Он понимал, что поступает нехорошо, но ему на самом деле было нечего ответить ей.

Как и себе самому.

* * *

Толстое стекло обзорной бойницы «голема» подернулось тонкой матовой пленкой замерзших частиц, сквозь которую все равно было видно необычайную красоту, раскинувшуюся по ту сторону костюма. Пространство переливалось всеми цветами радуги, оно блестело и мерцало праздничными огнями. Юрию пришло в голову сравнение с одним из самых красивых явлений, что он видел в своей жизни – «северным сиянием». Только здесь яркой палитрой сиял не участок неба, а, кажется, вся Вселенная!

– Вот это да! – прокомментировал Глебович, и из его уст это звучало как высшая похвала.

– Точно, – согласился Юрий. – Только холодно.

– Господа, мы в одном из самых холодных мест космоса, – донесся в наушниках голос штурмана Кирики. – Вы бы слышали, как оно поет!

– Температура за бортом опускается до минус двухсот по общеимперскому Цельсию, – сообщил модулятор. – Это близко к предельному порогу эксплуатации боевого костюма.

– Система выдержит? – осведомился Гарин, наблюдая сквозь стекло за покрытыми инеем клешнями.

– В штатном режиме проблем не возникнет, – откликнулся модулятор. – Однако, вокруг повышенная концентрация частиц замерзшего газа, их оседание на корпусе может привести к ледяной спайке подвижных элементов.

Гарин тронул рычаги управления, разворачиваясь лицом к «Полыни».

Вокруг и правда, сколько хватало глаз, висели хлопья и крупицы разной величины, будто кто-то поднял со дна моря ил. Плывущий сквозь них звездолет казался большой горбатой ледышкой, окруженной бледным голубым коконом силового поля.

– Нам очень повезло, что нужный сектор расположен на краю «крыла» туманности, здесь еще относительно «тепло», – вновь сообщила Кирика. – Но нужно опасаться «пузырей холода», в них температура падает до абсолютного нуля.

Глебович нервно кашлянул, Юрий про себя присвистнул.

– Такую температуру мы не выдержим, – в эфире возник голос Корнея Малышева. – Замерзнет даже ядро реактора корабля.

– Мне рассчитать скорость замерзания человеческого тела при минус двести семьдесят по общеимперскому Цельсию? – заботливо спросил модулятор.

– Не нужно, – качнул головой Гарин.

Изо рта вылетело облако пара.

– Лучше отрегулируй термостат, – добавил, поежившись.

Он взглядом нашел отплывающую от «Полыни» фигуру Высшего, за которым ярким солнечным зайчиком следовал «эфир». Коротко прыгнул в их сторону.

Учитывая экстремальные условия, а также полученную из штаба флота информацию о безопасности сектора, было принято решение направить для сопровождения дистанта двух контракторов в «големах» – собственно, Юрия, и Тихомира, отвечающего за связь и экстренный ремонт. Остальные «блохи», что называется, сидели «на чемоданах» в ангаре, готовые вывалиться в открытый космос в любой момент.

– Тихомир, – обратился Гарин. – Держись чуть позади, но не отставай.

Он нашел массивную фигуру Глебовича, поблескивающую чуть в стороне. «Голем» штатного связиста группы было не узнать из-за дополнительных боксов ремкомплекта, навешанных за плечами.

– Принял, – коротко ответил Тихомир, скорректировав курс и немного отстав.

Юрий удовлетворенно кивнул, словно его могли увидеть, поравнялся с красным скафандром Высшего. Прыжковые двигатели костюма не позволяли просто плыть рядом, но у Гарина хватало опыта, чтобы с достаточной точностью регулировать свои движения.

– Господин Грюнер, – обратился он к бхуту. – А что конкретно вы ищите?

– Следы создателя, – загадочно ответил Высший.

На линии связи высветился желтый треугольник, означающий «Не беспокоить». Что ж, Юрий не навязывался, сосредоточившись на своей работе.

Пространство сектора Пэгэ – 475, правого «крыла» туманности Бумеранг, представляло собой настоящий бульон из блестящих, словно алмазы, камней всех размеров и видов, из длинных многометровых ледяных «игл», из хлопьев застывшего газа и мелкой космической пыли. Весь этот визуальный мусор вспыхивал и переливался, дезориентируя. Даже сканеру «голема» приходилось тяжело, он то и дело путал крупные камни и облака ледяных частиц.

– Босс, – Юрий не сразу понял, что Тихомир обращается к нему.

– Слушаю.

– Мы с военной станцией на связи?

Где-то здесь, на границе секторов, располагалась наблюдательная станция Имперского флота. Си Ифмари говорил, что от них получено разрешение на заход в зону ответственности, что они даже протянули пеленг, указывая путь в сектор. Как Юрий ни старался, но с позиции «Полыни» рассмотреть саму станцию так и не смог, слишком велико расстояние.

– Должны быть на связи, – подтвердил Гарин. – А в чем дело?

– Кроме сигнала пеленга улавливаю множественные короткие импульсы, – пояснил Глебович. – Какие-то обрезки сообщений без начала и конца.

– Может, радиоэхо? – предположил Юрий. – Тут вон, сколько всего летает.

– Возможно, – не стал спорить Тихомир.

– Но ты все же сообщи на «Полынь», – посоветовал Гарин. – Пусть тоже проверят.

Тем временем бхут остановился, зависнув свечой. «Эфир» уже привычно взвился над ним стрелой, начал выписывать кольца и петли, будто пчела над цветником. В стороны полетели обломки льда, разбитые газовые хлопья.

– Ждем, – невесть для кого сообщил Юрий, выключая двигатели «голема».

Он позволил себе вытащить руки из «рукавов» управления, подул на ладони, разгоняя кровь. Все же, несмотря на старания системы отопления, температура держалась на самой грани комфортности. Страшно себе представить какой холод по ту сторону бронированного корпуса.

Так это еще и «голем» новой модели, повезло! Интересно, в старом он бы уже окочурился, или побарахтался бы немного?

– Включить расслабляющую музыку? – предложил модулятор. – Или возможно, нужны тонизирующие звуки? В медиатеке имеются вопли спаривающихся урсулитов…

– Не надо ничего! – предостерегающе возразил Юрий. – Лучше слушай эфир, сканируй частоты.

– Моя конфигурация не позволяет сканировать систему связи боевого костюма, – в голосе модулятора прозвучал немой укор.

– Мне Тихомир говорил, что все настроил, – возразил Юрий. – Ладно, разберемся.

Он выглянул в заиндевевшую бойницу шлема. Бхут сместился чуть в сторону, к громадному камню с гладкими, словно срезанными ножом, краями, а икс-джинн нарезал круги чуть дальше, почти исчезнув среди длинных ледяных «копий».