Текст книги "Верхнейвинские староверы"

В конце 1920-х годов общину беспоповцев возглавил новый наставник – Косма Андреевич Кречетов (1873-1942) – бывший староста часовни.

В 1941 году по просьбе трудящихся граждан посёлка и Исполкома Невьянского райсовета Свердловский облисполком Постановлением № 1589 от 4 июля часовню закрыл.

Решение о закрытии церквей и часовни на территории пос. Верх-Нейвинский, 1941 г. Документ из фондов МУ ГАНГО.

Тут же вскоре спилили с неё два креста, которые до сих пор сохранились на могилах Старого кладбища, и разобрали колокольню. В феврале 1943 года Решением № 12 Жилищного комитета Верх-Нейвинского поссовета здание часовни было передано артели инвалидов «Труженик» под устройство в ней швейной и сапожной мастерских. Позднее в помещении бывшей часовни провели перепланировку и эксплуатировали его как женское общежитие. В 1968 году из-за ветхости здание старой деревянной часовни снесли. Часть крепких брёвен была использована при строительстве барака по улице Нагорной.

Старообрядческое кладбище, как и единоверческое, подверглось уничтожению и разграблению. До сегодняшнего дня на одном из огородов сохранилось несколько фрагментов каменных надгробий, которые служат ярким образцом народной мемориальной пластики: это горизонтальные плиты и стела, высеченная примитивным способом, которая буквально испещрена изображениями символов Страстей Христовых. Когда-то это надгробие украшало место последнего упокоения черноризца Космы.

Стоит отметить, что особую историческую ценность этим памятникам придаёт их принадлежность к старообрядческой культуре. А значит, эти артефакты требуют более глубокого исследования.

Николаевская старообрядческая часовня, 1936 г. Фото из архива Клементьевой Т. П.

Часовня, начало 1960-х гг. Фото из архива Клементьевой Т. П.

Надгробие со старообрядческого кладбища (находится в огороде частного дома). Фото автора

Надгробная плита со старообрядческого кладбища (находится в огороде частного дома). Фото автора

Часовни-молельни

С первых же моментов заселения старообрядцев в Верх-Нейвинском заводе самые активные из них тяготели к устройству в своих домах собственных молелен, где собирались целыми семьями на молитву. Чаще всего главными организаторами таких частных молебных домов были представители старообрядцев-беспоповцев.

В конце XIX века община часовенного согласия, также как и поморская, устраивают свои молитвенные дома. К сожалению, неизвестно, где территориально они находились.

«Беспоповщинская молельня, построенная в 1884 году, наставник в оной Федор Евстигнеевич Кадцын.

Беспоповщинский молитвенный дом, устроенный в жилом доме у Осипа Филатовича Мельникова без согласия властей. Наставник при оном Иван Григорьевич Назимов».

В прошлом небольшие домашние молельни имелись во многих частных домах жителей Верх-Нейвинска, в том числе и у нескольких официальных прихожан Николаевской единоверческой церкви, которые, скорее всего, у себя дома «по-настоящему староверили» или, как тогда говорили, «кержачили».

Реконструкция старообрядческой молельни

Различные скиты и монастыри

Самый старый из скитов в окрестностях Верх-Нейвинска находился в трёх верстах от завода, в районе скал «Семь Братьев». Когда именно он был основан, так и остаётся пока загадкой. До 1917 года многие местные жители, а также пришлые старообрядцы в особые дни памяти совершали туда паломничество к «святой могиле» старца Климента.

В одной новоуральской семье хранится большой старый лист бумаги, на котором аккуратно чернилами выведен рукописный текст, с упоминанием про этот скит:

«…кладбище, работая веслами, они поют «Святый Боже». Цель перевозки в лодке умерших, так, чтобы не дать соблазна для православных местных жителей и вдоволь напеться надгробными песнопениями.

На упомянутом кладбище до 100 могил и на каждой из них вместо крестов столбики с медными иконами. Здесь (в скиту – прим. Автора) погребён известный иеромонах, или, как называют его раскольники, «Инок-схимник» Климент, строитель и игумен последних скитов мужского и женского, существовавших вблизи Верх-Нейвинского завода. На его могиле в летнее время раскольники служат всенощные бдения».

Вероятнее всего, этот фрагмент о посещении скита был написан кем-то из духовных лиц.

Есть сведения, что большой по тем временам мужской скит находился в районе современной улицы Нагорной (когда-то это была почти окраина завода).

Посещавших ранее Верх-Нейвинский завод правящих архиереев всегда интересовал вопрос не только старообрядческих часовен, но и то, как вообще живут, чем занимаются и какова численность в здешних местах представителей старообрядческих течений. В своём дневнике Преосвященный Анатолий (Мартыновский) епископ Екатеринбургский о визите в Верх-Нейвинский завод 1 июля 1841 года сделал следующую запись, в которой он описал своё посещение старообрядческих скитов:

«В раскольническом мужском скиту около 18 иноков и послушников, из первых один называющийся Илларионом довольно начитан.

При посещении женского скита, состоящего в лесу, вне завода, молодые инокини и послушницы скрылись, только явились дряхлыя, хромыя и кривыя.

Между господскими и помощниками управляющего домами женский скит имеет здание прочное. Начальница скита отлучилась в Кунгур, явилось две сестры, из коих одна сильно дряхлая».

И в самом заводе в старообрядческих домах, как правило, часто устраивали небольшие общежительства-скиты, в которых принимали странствующих и белых иноков. Так, в районе Крутяка по Береговой улице (ныне Таватуйская) в частном доме существовал небольшой женский скит, где в духе старой веры старицы тайно обучали детей грамоте.

Позднее на базе этого небольшого общежития известный в округе старец Антоний Поздняков в 1915 году открыл женский старообрядческий монастырь – царское правительство своим Высочайшим указом от 17 октября 1906 года уже не воспрещало устраивать и открывать различного рода старообрядческие общины, скиты и монастыри. Возглавила вновь устроенную обитель из двенадцати насельниц мать Агафья Афанасьева.

После её кончины в 1924 году монастырём стала управлять местная жительница игуменья Афанасия Сампсоновна Кротова, вдова станционного жандарма, поступившая в монастырь послушницей в год его открытия.

В 1932 году по решению Верх-Нейвинского поссовета монастырь был закрыт, а всё его имущество было полностью конфисковано.

Старец Антоний Поздняков

Вскоре по просьбе уральских руководителей общин часовенного согласия, авторитетных старцев-наставников – Исаака Григорьевича Рукавишникова и Порфирия Василисковича Исакова – бывшие насельницы разогнанного монастыря стали хлопотать о его возрождении. Пользуясь немалым авторитетом среди старообрядческого населения Урала, старцы собрали деньги на приобретение земельного участка и дома в Верх-Нейвинске. В конце 1932 года ими было собрано около шести тысяч рублей. На «выселках от завода» игуменья Афанасия купила два дома, в которых поселились старообрядческие старицы.

Прознавшие про восстановление монастыря, действующего тогда на нелегальном положении, староверы украдкой потянулись в обитель для совершения религиозных обрядов и для приобретения различных книг, которые распространялись в монастыре с целью укрепления религиозного духа верующих.

В летний период в монастырь съезжались почтенные и уважаемые старцы-наставники с разных областей, совершая при стечении многочисленных паломников торжественные моления. Все финансовые расходы по содержанию приезжих старцев оплачивала монастырская казна.

В скромном иноческом меню преобладали овощи и крупы, а в положенные по уставу дни подавали рыбу, которую ловили в большом количестве. Её излишки, вместе с овощами, выращенными на монастырском огороде, продавали на верхнейвинском базаре. Занимались насельницы и пчеловодством: до 1936 года разнотравный мёд собирали с пасеки, состоящей из 15-ти ульев.

До момента закрытия старообрядческой обители в ней проживали: мать игуменья Афанасия Кротова, проповедница Кокорина Александра Андреевна, проповедница и бывшая ключница прежнего монастыря Девяшина Агафья Лукояновна, наиболее грамотная и пользовавшаяся большим авторитетом проповедница Веншегонова Клавдия Самсоновна, 15-ти летняя воспитанница монастыря, послушница-батрачка Пиунова Олимпиада Фирсовна, послушница Глинских Марфа Агеевна, бывший торговец, авторитетный проповедник Беломестнов Илья Александрович, проживавший в монастыре с 1933 года до самой смерти, последовавшей в 1937 году.

С осени 1937 года в монастыре проживал барнаульский старец Макарий, который летом 1938 года вместе с шумихинским старцем Ефремом уехал в Сибирь в старообрядческий монастырь на реке Енисей.

13 июня 1938 года местные власти монастырь окончательно закрыли. Игуменью Афанасию 17 июля того же года арестовали и 2 октября 1939 года осудили и приговорили к десяти годам лагерей.

За несколько дней до её ареста, 11 июля, был арестован старец Порфирий, которого 20 октября 1939 года также осудили и приговорили к десяти годам лагерей.

Так закончил своё существование один из известных на Урале в старообрядческой среде женский монастырь.

Захоронения старообрядцев в скиту, 1909 год

Места паломничества

Так же, как и многие уральские старообрядцы, верх-нейвинцы совершали паломничества к «святым могилам» старцев – старообрядческих иноков-отцов Максима, Германа, Григория и Павла, которые обрели последнее упокоение на Весёлых горах неподалёку от Верхнетагильского завода. На рубеже XIX и ХХ веков популярным местом паломничества уральских старообрядцев были верхнейвинские монастыри и скиты.

На протяжении многих лет старообрядцами почитается место захоронения («святая могила») инока-схимника Павла в районе Безымянной горы, что в 20-ти километрах от Верх-Нейвинска, в густом лесу.

Более 150-ти лет тому назад подвизался в этих местах отшельник старец-схимонах Павел. Жил он в небольшой деревянной келье, питался грибами, ягодами и лесными травами, пил воду из лесного родника, который существует и поныне. После кончины чернеца 1 декабря (год неизвестен) он был погребён на месте своих подвигов.

По своим годам он был ещё юн, но для благочестивого старообрядца он был в прямом смысле слова «старцем». Не в физическом понимании, а в духовном, сакральном. Был схимник Павел старцем по духу. С истечением времени его могила стала местом паломничества. Вот что рассказывали сами старообрядцы:

«В летнее время, особенно ко дню Святой Троицы, из посёлка на могилу собиралось много народу. Шли целыми семьями и оставались у могилы в течение нескольких суток, совершая молебствия с чтением кафизм, пением канонов и молебнов. Тут же женщины готовили еду, и после моления все дружно трапезовали. Для приготовления пищи воду брали из родника, из которого ещё сам старец Павел утолял жажду.

Когда-то, ещё в довоенное время, над могилою была деревянная сень на четырёх столбах, а окрест могилы стояли деревянные лавки, на которых при долгой службе сидели.

После большого лесного пожара, происшедшего то ли в 1950-х или 1960-х годах, всё сгорело, а вот крест уцелел, только он позднее от времени разрушился».

В наше время многие верхнейвинские старообрядцы об этой могиле позабыли, а то и вовсе не слыхали. Посещают её только представители одной старообрядческой семьи. Помнят они, как их деды и родители приходили к могиле старца Павла со своими печалями и радостями. Самое главное, говорят они, «сохранить память и передать знание о заветной тропинке к могиле инока-схимника Павла своим детям». Усердием семей Кречетовых и Никифоровых в 2007 году на месте упокоения старца был установлен новый деревянный крест.

В годы Советской власти старообрядцами из посёлка стала почитаться другая «святая могила» – старицы Платониды, находящаяся в Ревдинском районе в лесной зоне около деревни Краснояр.

Из различных источников и преданий известно, что ещё в XVIII веке поселилась в уральских лесах старица-подвижница Платонида, которая бежала от властей и суеты. Жила скромно, по иноческому уставу, чем и привлекала к образу такого жития других ищущих духовного спасения людей.

Скончалась старица около 1785 года. С той поры и притекают ревнители древнего благочестия на поклон подвижнице.

Неподалёку от её последнего пристанища бьёт из земли хрустальной чистоты ключ, с давних лет именуемый святым, а все приходящие к могиле старицы совершают в его холодных водах омовение с надеждой на исцеление своих недугов. Долгое время притягивала к себе эта живительная влага верхнейвинских паломников, приезжающих в те места.

Могила инока-схимника Павла. Фото Клементьевой Т. П.

Старообрядческие иконописцы, святые образа для пользы благочестия писавшие

Для создания иконостасов в домах и молельнях использовали иконы старого письма, которые хранились в семьях как величайшие реликвии и святыни. По прошествии времени, в связи с развитием Невьянской иконописной традиции старообрядцы стали заказывать для себя у мастеровых людей, «иконному искусству способных», вновь писаные образа.

В Верх-Нейвинске иконописным промыслом тогда занимался мастер-иконник Василий Иванчин, проживавший в заводе в период конца XVIII века и первой четверти XIX века. Также он писал образа и для других жителей современного Невьянского района.

В 1830-х годах в Верх-Нейвинском заводе тогда проживали беглые иконописцы братья Ганенковы Александр и Киприан. Известно, что Александр Федорович Ганенков родился в 1824 году в крестьянской семье в деревне Гора Богородского уезда Московской губернии. До прибытия на Урал проживал в старообрядческом центре «Гуслицы», где выполнял заказы, писал иконы. В статье С. А. Белобородова «Гуслицкие старообрядцы – уральские иконописцы», опубликованной в сборнике «Православие в судьбе Урала и России: история и современность», есть эпизод, связанный с братьями Ганенковыми:

«В эти же годы на Невьянском и Верх-Нейвинском заводах писали для местных раскольников образа крестьяне… Александр и Киприан Федоровичи Ганенковы. Так, в частности, Киприан написал несколько икон в единоверческий храм Уткинского завода, а Александр – в Рудянскую церковь.

В 1848 году Александр переехал в Екатеринбург, где сумел получить от городской ремесленной управы «позволительное на иконописание свидетельство», утаив свою приверженность староверию. Когда же местный полицмейстер изобличил его, Александр Ганенков вновь ушёл на Верх-Нейвинский завод.

В декабре того же года верхнейвинский исправник рапортовал, что он навестил Ганенкова и запретил ему заниматься иконописанием. Что касается Киприана, то выяснилось, что он с конца 1830-х годов постоянно жил и работал в Невьянском заводе. Местному исправнику было приказано найти его и тоже запретить заниматься иконописанием».

Проживали тогда в Верх-Нейвинском заводе и другие мастеровые по иконописному делу, пришедшие на Урал из Московской губернии: Тарас Михайлов с работниками Ивановым и Терентьевым. Были в ту пору и свои местные умельцы, такие как Ипатий Шарыпов, мастер позолотных дел Макурин Александр Феофилактович, который в 1878 году уехал в Екатеринбург и работал там в позолотной мастерской по улице Солдатской, дом 28. Залесов Евтихий Иванович, «будучи старостой верхнейвинской сельской общины, писал иконы, обучившись этому ремеслу у Невьянских родственников Чернобровиных и Деевых» – (из сообщения дальней родственницы Залесова Быковой И. М.).

Одним из последних иконописцев, кто работал в Верх-Нейвинске, был Калашников Емельян Иосифович (1855-1936). У него была небольшая мастерская по Тестовой улице, размещённая на первом этаже дома одного из попечителей местной часовни Чуванова Ивана Ивановича, также активного члена верхнейвинской старообрядческой общины. В мастерской Калашников писал иконы и отливал из меди со старых образцов медно-литой пластики копии крестов, икон и складней, а также паял из меди лампады, кадильницы – кации. Реализацией икон и утвари занимался купец Иван Иванович Чуванов, предлагая эту художественную продукцию на различных торжках и ярмарках. В собственном доме по Торговой улице у Емельяна Иосифовича также была своя домашняя моленная.

Дом иконописца Е. И. Калашникова. Фото автора

Старообрядцы XX века

Поповцы

В наши дни в посёлке Верх-Нейвинский, кроме старообрядцев часовенного согласия, живут и те, кто приемлет священство, то есть старообрядцы-поповцы. В 1923 году бывший иерарх Русской Православной Церкви, архиепископ Саратовский и Петровский Николай (Позднев), находясь в обновленческом расколе, перешёл к бывшим беглопоповцам. Своим переходом в старообрядческую церковь архиепископ Николай возродил в ней трёхчинную иерархию. Позднее, с появлением новых старообрядческих архиереев в стране, где на религиозную деятельность были наложены запреты, а в советском обществе повсюду велась атеистическая пропаганда, появились новые приходы Древлеправославной Церкви.

В начале 1930-х годов часть верхнейвинской старообрядческой общины, во главе с наставником Космой Андреевичем Кречетовым перешли на сторону старообрядцев, приемлющих священство, став, тем самым, духовными чадами Русской Древлеправославной Церкви.

Наставник Косма Андреевич Кречетов (1873-1942). Фото из архива семьи Никифоровых

Со временем местная община возросла и сформировалась в «тайный приход». В 1950-х годах верхнейвинский приход окормлял епископ Белибеевкий и Белорецкий Евсевий (Самарцев). Служа на Удмуртской кафедре, он часто бывал в небольших старообрядческих общинах Сибири и Урала.

Старообрядческий епископ Евсевий во время посещения пос. Верх-Нейвинского. Снято у дома семьи Кречетовых, 1956 г. Фото из архива Никифоровой К. Л.

Посещая верхнейвинский приход, епископ Евсевий в доме семьи Кречетовых тайно служил литургии и совершал различные таинства. Впоследствии в общине возрос один из иерархов Древлеправославной Церкви епископ Пермский Леонтий (в миру Леонид Кузьмич Кречетов).

Он родился 29 апреля 1912 года в Верх-Нейвинске. В 12 лет Леонид встал на трудовой путь: работал жестянщиком на Калатинском и токарем на Верх-Нейвинском заводах. После выхода на пенсию, Леонид Кузьмич Высокопреосвященным Павлом (Машининым) архиепископом Новозыбковским, 14 августа 1972 года был рукоположен в сан священника и направлен в приход в честь святителя Христова Николы деревни Ваньково Красновишерского района Пермской области.

После кончины супруги Александры Дмитриевны (1916–1976) в 1977 году общим решением Собора Русской Древлеправославной Церкви отец Леонид пострижен в монашество с именем Леонтий и 7 июля того же года возведён в сан епископа с оставлением на приходе в Ваньково с титулом Епископ Пермский.

Скончался Преосвященный Леонтий 9 декабря 1996 года в деревне Ваньково, там и погребён.

Слева направо: Леонид Кузьмич Кречетов, епископ Евсевий, Ефим Кузьмич Кречетов, 1956 г. Фото из архива Никифоровой К. Л.

Прихожанка храма в Ваньково Ольга Тодощенко вспоминает:

«[епископ Леонтий] являл взору непривычную картину: белобородого старца-владыку вне службы нередко можно было видеть в крестьянской рубахе с рубанком в руках. Кречетов с сыновьями не просто укрепил и расширил общину, но и отстроил деревню. Сначала рубили крепкие и высокие избы съезжающей сюда родне по крови и вере, обустроили церковный дом и гостиницу при нём. Потом научили строительным премудростям местных жителей.

А затем взяли бригадный подряд для всего тамошнего хозяйства ‹…› Епископ Леонтий организовал старообрядческую общину в Соликамске.

Первоначально богослужения проводились на квартирах верующих, а в 1992 году на семейном совете Кречетовых было принято решение начать строительство в Соликамске деревянного древлеправославного храма в честь святителя Василия Великого. Автором проекта был младший сын епископа Леонтия Виктор Кречетов, который руководил и бригадой строителей. 4 ноября 1995 года было совершено освящение храма ‹…› Однако, в феврале 2000 года храм полностью сгорел, но уже через несколько месяцев был отстроен заново».

Сыновья епископа Леонтия – Никанор, Борис, Анатолий и Константин – получили духовный сан и служат в приходах Русской Древлеправославной Церкви.

В одном из церковных календарей на 1997 год, напечатанном в Новозыбковском старообрядческом центре, есть небольшая заметка о приходе в деревне Ваньково и его настоятеле отце Никаноре, который продолжает дело своего отца епископа Леонтия:

«Ваньково (Пермская область). Настоятель храма в честь святителя Христова Николы священноиерей Никанор Кречетов проводит среди местных жителей большую работу по приведению к вере в Бога неверующих и маловерующих.

В качестве главных аргументов для убеждения в бытии Божием этого контингента людей отец Никанор использует свидетельства верующих учёных и других знаменитых людей об их вере в Бога и об истинности христианства, которое можно почерпнуть в ряде изданий, выпускаемых Архиепископией.

…Подлинное духовное возрождение пережил за прошедшие годы священник Никанор Кречетов. Теперь это один из лучших священнослужителей Русской Древлеправославной Церкви, которого украшают смиренномудрие, страх Божий, многие христианские добродетели.

Священноначалие Русской Древлеправославной Церкви возносит Господу Богу благодарственные молитвы за то, что у них есть на ниве церковного служения такой собрат, как священноиерей Никанор».

Епископ Пермский Леонтий (Кречетов) с сыновьями Никанором и Константином (тогда ещё диаконами), 1977 г. Фото из архива Никифоровой К. Л.

Архиепископ Новозыбковский Геннадий (Антонов) и епископ Леонтий (Кречетов), 1980 г. Из архива Никифоровой К. Л.

Архиепископ Новозыбковский Геннадий (Антонов) с духовенством и прихожанами. Среди священства стоят братья священники Константин и Никанор Кречетовы, 1980-е гг. Фото из архива Никифоровой К. Л.

Архиепископ Новозыбковский, Московский и всея Руси Иеремия (Матвиевич, 1883-1969). Фото из архива К. Л. Никифоровой

Архиепископ Новозыбковский, Московский и всея Руси Павел (Машинин, 1905-1980). Фото 1969 года из архива К. Л. Никифоровой