Текст книги "Русские идут. Как я вырвался из лап ФБР"

Американская политика по отношению к России начала воздействовать и на мой бизнес. Торговые ограничения, в чём-то подобные ограничениям от СОСОМ, вползали неуклонно, шаг за шагом. Американские бизнесмены были предупреждены, чтобы «были осторожны», когда ведут дела с Россией, от них требовалось всё больше и больше документации о конечных пользователях. Итак, я слушал речь Буша-младшего сегодня утром, выискивая ключи к разгадке того, с чем американцы могут проснуться в следующий раз.

В речи была, по меньшей мере, одна большая ложь. Буш сказал: «и когда душа нации, наконец, заговорит, институции, которые возникнут, смогут отражать обычаи и традиции, очень отличающиеся от наших. Америка не будет навязывать наш образ правления нациям, не склонным к нему. Вместо этого наша цель состоит в том, чтобы помогать другим нациям найти свой собственный голос, достичь своей собственной свободы и прокладывать свой собственный путь». Буш дьявольски лгал. Было ясно, что американский президент склонен к навязыванию своего стиля правления другим странам, вне зависимости от того, стремятся ли они к этому.

* * *

В пятницу утром (21 января) я посетил Бенни и Ирэн, которые живут в Голливуде и являются моими старыми друзьями. Я знаю Ирэн с 1993 года, когда она была гидом моего родственника по Кремлю и московским художественным галереям. В то время Ирэн встречалась с Бенни, американцем, живущим в Калифорнии. Они поженились позднее, в том же году. С тех пор, посещая Калифорнию, я старался выделить время, чтобы навестить их. Уезжая в аэропорт, я предположил, что смогу встретиться с ней и с Бенни, вероятно, через год, поскольку мои визиты в Соединённые Штаты становились всё реже и реже.

Я планировал также встретиться с Брайаном, старым другом моего брата, но недостаток времени не позволил мне нанести этот визит, так что я отправился в аэропорт.

3
Суббота, 22 января 2005 года
Блок камер 7-S

Из дневника

Я проснулся мокрый от пота, которым была пропитана моя простыня. Мой спящий мозг отвергал указанную мне причину ареста и вызывал в воображении другой сценарий. В этом кошмарном сне я видел своих детей – четырёхлетнего сына и шестилетнюю дочь – в комнате моей квартиры в Москве. Сын плакал. Дочь всхлипывала, но старалась успокоить его. Её руки обнимали мальчика, и она приговаривала по-русски: «Тихо, тихо». Они могли слышать голоса людей, кричавших на Гулю, угрожая ей. Затем звуки их ударов по Гуле и её рыдания…

Мне снилось, что они пришли в ту самую пятничную ночь, в действительности рано утром в субботу, вследствие одиннадцатичасовой разницы во времени между Москвой и Лос-Анджелесом, чтобы их обыск совпадал по времени с моим арестом в Лос-Анджелесе, и это была совместная операция ФБР и КГБ. Квартира представляла собой картину разгрома – выдвижные ящики раскрыты, папки с бумагами разбросаны, компьютер уже изъят. Ей предстояло быть доставленной в Лефортовскую тюрьму для более интенсивного допроса, а двоим детям – быть разлучёнными и отданными в детские дома.

Моё пробуждение прервало этот кошмарный сон и перенесло меня в реальный кошмар.

* * *

Я посмотрел вниз.

– С добрым утром, – сказал Сантос, пробуждая меня окончательно от моего прерывистого сна. – Вам лучше пойти и получить завтрак сейчас, иначе Вы останетесь без него.

Сантос сидел на своей койке, конструируя замысловатую рамку для фотокарточки из фольги от конфетных обёрток. На полке лежали миниатюрные коробочки и несколько вариантов рамок. В одну из них была вставлена фотография молодой женщины. Сантос был американцем мексиканского происхождения, вероятно, лет тридцати от роду. Он просидел здесь уже два месяца. Я никогда не разузнавал в подробностях, почему он оказался в тюрьме, так как на эту тему действовало табу у большинства заключённых, но позднее он упомянул, что это его хобби помогало ему удерживать под контролем вспышки гнева. Это был его второй срок заключения.

– Последний раз в тюрьме, – настаивал он.

Камера была шириной около двух метров, со стальной двухъярусной кроватью у одного конца, на которой мы спали. На одной стороне была раковина, а на почётном месте перед стальной дверью камеры, без какого-либо почтения к стыдливости, стоял унитаз. Зеркало не было предусмотрено, но Сантос сконструировал сносное зеркало из весьма тщательно отполированных листков фольги от конфетных обёрток. В двери камеры было окошко из армированного стекла, через которое я в течение ночи мог лицезреть охранника. Крошечное окошко над верхним ярусом кровати позволяло мне видеть улицу. В то субботнее утро снаружи было пустынно.

– Во-первых, – сказал он, – мне нужно ознакомить Вас с тюремным этикетом. – Первое правило относилось к отправлению естественных надобностей: – Не испражняться, когда Вы заперты в камере со своим сокамерником, – уведомил он. – Если Ваш сокамерник находится в камере и нужда становится непреодолимой, то тогда во время этого процесса унитаз должен непрерывно смываться водой, чтобы уменьшить запах. Днём, когда дверь не заперта, следует вывешивать на двери куртку, чтобы обозначить пользование унитазом. Не плевать в раковину.

Подъём происходил в 7:30 утра, причём в период с 9:00 до 10:00 утра заключённых запирали в камерах, чтобы персонал мог провести уборку в общей зоне. Запирание камер на ночь совершалось с 9:00 вечера. Камера должна содержаться в чистоте, кровать должна быть заправлена.

После этого короткого ознакомления мы пошли на завтрак – подали сладкий кекс и кофе.

* * *

– Хай, я – Педро, – сказал человек, когда я садился за стол. – Вы здесь новенький?

Педро – крупный мужчина, ростом, может быть, в 190 см и весом, по меньшей мере, в 140 кг. Ему на вид от тридцати до сорока лет. У него доброе лицо и мягкий, печальный голос. Он был латиноамериканцем (американцем мексиканского происхождения) и сидел в тюрьме за нелегальную иммиграцию в Соединённые Штаты. Большинство латиноамериканцев в блоке 7-S сидели там по такой же причине.

– Позвольте мне дать Вам несколько советов, – сказал он. – Не рассказывайте о своём деле. Здесь есть осведомители, которые передают информацию администрации, получая за это сокращение своего срока. Будьте осторожны.

Тем не менее, он рассказал мне свою историю.

Мать Педро приехала в Калифорнию за несколько лет до его рождения. Её деревня на юге Мексики возле границы с Гватемалой была отчаянно бедна, и деньги, которые она присылала из своего скудного заработка, полученного от сезонной сельскохозяйственной работы, служили большим подспорьем для её семьи. В Калифорнии она встретила мексиканца и вышла за него замуж. Беременность, когда она ожидала рождения Педро, была у неё первой, и, как многие первые беременности, проходила тяжело, так что для родов она вернулась в свою деревню. Через несколько недель она вернулась в США с Педро. Для Педро это был первый и единственный раз, когда он побывал на родине своей матери. После него появились на свет два брата и сестра Педро, и все они были рождены в Соединённых Штатах.

Спустя тридцать пять лет он вступил в брак, в котором родились двое детей. Он имел небольшой строительный бизнес, выполняя, главным образом, работы по реконструкции зданий. Жил в небольшой общине в Калифорнии, в доме, который сам построил.

Но у Педро была одна дурная привычка. Однажды он был задержан полицией, и в багажнике его автомобиля нашли тридцать фунтов марихуаны. Он был признан виновным в обладании наркотическим средством и приговорён к двум месяцам тюремного заключения, которые он отбыл.

Педро прожил всю свою жизнь в США, ходил там в школу, женился, имел детей и создал бизнес. Его два брата и сестра были американскими гражданами, потому что они родились в Америке.

Однако, поскольку он родился в Мексике у матери мексиканки, он был мексиканским гражданином. Он никогда не думал о принятии гражданства США, как он мне рассказывал, просто потому, что он всё время считал себя гражданином США. Это было для него тривиальное осуществление права или что-то вроде этого, как он думал до тех пор, пока суд не постановил, что он должен быть депортирован обратно в свою страну, Мексику. После освобождения из тюрьмы он был доставлен полицейским автомобилем, совершившим короткую поездку к мексиканской границе, и депортирован.

Педро остановился в пограничном мексиканском городке. Он не видел большого смысла в том, чтобы ехать в деревню своей матери, так как никогда не бывал там со времени рождения и никого там не знал. У него появился огонёк в глазах, когда он рассказывал мне следующую часть своей истории. Через несколько дней после прибытия в городок он прогуливался вечерком по улице, увидел, как несколько мужчин грабят женщину, и бросился ей на помощь. Он рассказал, что начал бить их, и они убежали, и я представил себе этого добродушного гиганта, пересекающего улицу, и бандитов, удирающих, чтобы скрыться с его глаз. Женщина была чрезвычайно благодарна ему за помощь, и они провели вместе вечер и ночь как любовники.

Утром она повезла его обратно в США, размахивая своим паспортом гражданки США, когда пересекала границу. Он вернулся к своей семье и возобновил работу. Каждый в общине, включая местную полицию, знал его историю, и все сплотились, чтобы защитить его. Через несколько месяцев он был остановлен агентами ФБР при выборочной проверке водителей автотранспорта. Они провели проверку по его водительскому удостоверению и установили, что Педро был нелегальным иммигрантом. Он получил восемь месяцев тюремного заключения и судебное постановление о депортации. Ему осталось отбыть два месяца по этому приговору, но он, вероятно, проигнорирует постановление о депортации.

– Я должен вернуться к своей семье, – сказал он, – у меня нет другого выбора.

Следующий срок его тюремного заключения будет более длительным.

* * *

Утром я попросил охранника сделать телефонный звонок моей семье.

– Надзиратель вышел, – ответил он, – и вернётся после обеда.

Я ожидал, что встречусь с Зибером, так что снова и снова

прокручивал в голове подробности и был уверен, что мы сверились со всеми экспортными правилами и соблюли их. Я видел письмо от Министерства торговли. ФБР совершило ошибку. К этому времени я был уверен в том, что Зибер пришёл к такому же заключению.

Я ожидал, что Зибер извинится. Он мог бы прийти с одним или двумя другими агентами ФБР, чтобы разъяснить ситуацию.

– Произошла ошибка, – мог бы сказать Зибер. – Мы приносим наши самые искренние извинения. Мы надеемся, что Вы примете билет на полёт первым классом обратно в Ирландию в качестве некоторой компенсации.

Я уже пропустил празднование дня рождения Барни. За восемь часовых поясов к востоку торжество уже началось. Но завтра я буду там, и какую историю смог бы рассказать там!

После обеда я опять пошёл к охраннику, чтобы спросить о моём телефонном звонке.

– Надзиратель ещё не прибыл, – было сказано мне.

Я проверял через каждый час, но не было ни надзирателя, ни Зибера, так что не было возможности сделать телефонный звонок, чтобы дать кому-нибудь знать, где я нахожусь.

* * *

Сидельцы рассказывали мне свои истории. Они расспрашивали о моей ситуации, но я был очень осторожен, потому что получил предостережение от Педро. И они снабдили меня предметами, которых мне не хватало, так как у меня были только простыня и одеяло. Один человек вошёл в мою камеру и дал мне подушку. Вскоре у меня появилась зубная щётка от другого человека, мыло и зубная паста от третьего, бритва и смена одежды. Я получил много пожертвований в виде книг и проводил время за чтением.

Население блока 7-S состояло из трёх групп, которые собирались преимущественно вокруг трёх телевизоров в блоке камер. Латиноамериканцы составляли одну группу, американцы китайского происхождения – другую, а чернокожие – третью. Белые, как принадлежащие к европеоидной расе, были в меньшинстве, и некоторые из белых тяготели к латиноамериканской группе, а некоторые – к китайской. Чернокожие чётко держались отдельно.

Сюрпризом для меня была организация тюремной зоны. Конфликты были редкими. Люди были осведомлены о неписаных правилах тюрьмы и соблюдали их. Каждая группа камер имела своего лидера. В блоке 7-S это был палестинец, в возрасте около тридцати лет, умный, открытый, прирождённый лидер, человек, которого я буду называть Заключённый. Лидер, по крайней мере в ГЦСС, не избирается, насколько я мог определить, но сам принимает на себя роль человека, решающего проблемы с администрацией, проблемы между сокамерниками и разнообразные личные проблемы. Охранники понимали и уважали роль лидера блока камер.

4
С мая 2003 года до 15 января 2005 года
Проект

Ничего не делай в спешке, основательно просматривай каждый шаг и с самого начала обдумай, каким может быть конец.

Эдвард Уимпер.

Первое одобрение Маттергорна в 1865 г.

История того, как я спустился буквально с вершины мира до пребывания в тюрьме, показывает, что может сделать с человеком одновременное увлечение горами и наукой. История началась в горах. Один из поворотных ее пунктов возник непосредственно после того, как я спустился с гор, и мой арест произошёл после того, как я покинул горы, чтобы поехать в Соединённые Штаты.

Турпоход по «Верхнему маршруту» был одним из предметов моей мечты – переход по сложному маршруту летом и лыжный переход зимой, который начинается в Шамони во Франции и заканчивается в Церматте в Швейцарии. Существуют несколько вариантов перехода по «Верхнему маршруту», но тот, который завладел моим воображением, включает подъём из долины Шамони, проход через хижину Альбер-Премьер и по леднику Глясье-дю-Тур и переход через Кол-дю-Тур в Шампе в Швейцарии. Маршрут пересекает ряд долин, переходя из одной в другую через ледники, чтобы спуститься, миновав Маттергорн, в Церматт. Это не альпинистское восхождение на вершину, а скорее переход по сложному горному маршруту, но для безопасности необходимо иметь такое альпинистское снаряжение, как верёвка, кошки и ледоруб. Переход занимает пять или шесть дней, в зависимости от погодных условий.

Август является, как правило, периодом покоя для бизнеса, так что летом 2003 года я выкроил неделю для пешего перехода. Меня сопровождал мой сын Марк. Условия были несколько необычными. Погода была очень жаркой с самого начала лета. Ледники растаяли больше, чем обычно, открывая трещины, которые в другие годы были бы перекрыты снегом или были более узкими. Во время короткого пребывания в Шамони мы могли слышать непрерывный шум вертолётов, доставлявших травмированных альпинистов с гор в больницу, Жандармерия заблокировала обычный маршрут на Монблан, потому что альпинисты на маршруте погибали или получали травмы от камнепадов. Несколькими годами ранее мой сын и я прошли до вершины Монблана по обычному маршруту. Хотя нас заставил понервничать скальный обломок размером с автомобиль, просвистевший мимо нас, когда мы пересекали одну из узких долин, условия были идеальны.

Мы выступили на «Верхний маршрут» с некоторым трепетом, но наше путешествие оказалось очень приятной прогулкой с небольшой опасностью. Через пять дней мы начали движение от хижины Кабин-де-Виньетте и достигли конечного приюта, хижины Кабин-де-Бертоль, сидевшей, как птица, на скале на высоте 3300 метров. Конечный пункт перехода в тот день, согласно карте, находился за ледником Глясье-де-Бертоль. Однако всё, что осталось от ледника, представляло собой каменные обломки и куски льда, торчащие из грязи, подобно рёбрам сломанной грудной клетки, как напоминание о глобальном потеплении климата.

Хижина Кабин-де-Бертоль возвышается над обширными ледяными полями ледника Глясье-дю-Мон-Мин и плато Д’Эренс. Величественный пик Маттергорна был виден над облаками, закрывающими его основание, за которым находился наш пункт назначения – Церматт. В хижине был телефон. Я позвонил Эшвину Моди, через которого я поддерживал контакт с фирмой «Wideband», и обнаружилось, что он должен был в ближайшие два дня проследовать через аэропорт Мюнхена. Я договорился встретиться там с ним. Это должно было житься моей первой встречей с человеком из фирмы «Wideband Computers».

На следующее утро мы выступили в 7:00 утра. От хижины Кабин-де-Бертоль пошли вниз по каменистому гребню и по леднику. Перед нами там была семья Роски – Джеймс Роски с двумя дочерьми в возрасте около девяти и десяти лет, и их проводник Серж Ламберт. Они уже были связаны друг с другом верёвкой. Пока мы связывались, они отвязались. Почти сразу раздался пронзительный детский визг. Одна из девочек провалилась сквозь снежный мост в трещину в леднике и заглубилась по самые плечи так, что её руки перекрывали трещину как мост, а ноги болтались в пустоте, – и смеялась. Мы сделали фотоснимки. Ламберт собрал своих клиентов и повёл их по направлению к Тет-Бланш. Мы направились вниз по леднику Мон-Мин и плато Д’Эренс и далее к Церматту. Оттуда я сел на поезд до Женевы и полетел в Мюнхен на назначенную встречу.

* * *

Проект был начат в мае 2003 года, когда мы получили подсказку о возможности бизнеса с российской организацией «Главный центр радиочастот», которая искала испытательное оборудование. Это была новая структура, созданная на основе старого советского департамента.

Во всём мире спектр радиочастот является дефицитным ресурсом, разделённым на очень маленькие сегменты, чтобы обслуживать потребности радио, телевидения, сотовой телефонии, высокочастотных линий связи, авиации, спутников и аварийных служб. Конкуренция в борьбе за радиочастоты такова, что правительства в 2002 году могли запрашивать миллиарды евро за лицензии на частоты для сотовой связи во время аукционов по продаже лицензий для 3 G-аппаратуры.

Задача «Главного центра радиочастот» заключается в том, чтобы контролировать распределение и использование радиочастот в России и обеспечивать соблюдение международных соглашений. FCC (Федеральная комиссия по средствам связи, США) выполняет аналогичную работу в Соединённых Штатах.

Главная проблема – это множество сигналов, находящихся в общем пользовании. Многие типы сигналов имеют некоторую форму QAM (квадратурная амплитудная модуляция). Но в употреблении всё ещё находятся старые типы сигналов, которые проходят под аббревиатурами PSK, OQPSK и FSK. Поэтому испытательное оборудование должно выделять сигналы различной формы и настраиваться на них. Эта функция называется «демодуляцией», а оборудование, предназначенное для её выполнения, – «демодулятором». Существуют сотни, если не тысячи, поставщиков демодуляторов для конкретных видов использования, но очень мало таких поставщиков, которые поставляют прибор, который может проверять полный диапазон всех типов модуляции. Такие потребители, как FCC и «Главный центр радиочастот», обслуживаются компаниями, которые предоставляют специальные решения задачи. Вот куда мы вносили свой вклад.

Мы подыскивали решения. Мы изучали продукты более чем 150 компаний, главным образом просматривая их интернет-сайты. Мы обзванивали те, которые выглядели обещающими. Мы посещали компании, которые внушали доверие. В июне 2003 года я провёл неделю в Соединённых Штатах, разъезжая по Восточному побережью, чтобы войти в контакт со многими компаниями. Среди тех компаний, которые я там посетил, были компания «L3 Communications» в штате Нью-Джерси и компании «Signia» и «DCS» – обе в штате Мэриленд. Продукты этих трёх компаний были пригодны для применения в наших устройствах или могли быть адаптированы к ним. В Калифорнии я посетил компанию «Applied Signal Technology» (AST) в Саннивэйле и встретился с Кармайном д’Илиа, менеджером по развитию международного бизнеса. Я должен был встретиться с ним ещё несколько раз.

Компания «Applied Signal Technology» была предпочтительным источником продукта. Однако её продукт был устаревшим, так как производственная линия поставщика устарела морально и физически и не могла поддерживаться в рабочем состоянии. Так что компания «AST» не могла изготовить никакие дополнительные демодуляторы. Кармайн сказал мне, что, может быть, имелись немного чипов, «находящихся неподалёку», но они были зарезервированы для основного заказчика.

* * *

Тот факт, что компания «AST» являлась предпочтительным поставщиком, был связан с российским президентом Борисом Ельциным, который посетил Соединённые Штаты в сентябре 1994 года для встречи с Биллом Клинтоном. Это была одна из нескольких важных встреч на высшем уровне, предназначенных для того, чтобы обеспечить помощь России и нормализовать отношения между Россией и Америкой. Государственный Департамент США предоставил России два демодулятора, изготовленных компанией «AST», и после возвращения Ельцина в Россию они оказались в старом министерстве советской эры, занимающемся распределением радиочастот, и затем перешли по наследству в новый «Главный центр радиочастот». Так что русские имели некоторый опыт в использовании демодулятора «AST» и хотели бы получить ещё такие же. Однако модель 945 была устаревшей, и таких приборов больше не было в наличии.

* * *

Представлялись подходящими демодуляторы, производимые компаниями «L3 Communications» и «Signia». Демодулятор от компании «DCS» нуждался в некоторой модификации. Все три компании утверждали, что были заинтересованы в поставке своего оборудования. На протяжении нескольких недель мы обменивались сообщениями по электронной почте о технических вопросах и ценах. Затем наступило охлаждение. Они перестали отвечать на мои сообщения по электронной почте. Невозможно было установить контакт с людьми в компаниях, а на вызовы по телефону не было ответа.

Я звонил людям, с которыми я встречался во время своих визитов. В одной компании мне было сказано:

– Мистер Элген находится в командировке в Европе.

– Могу ли позвонить ему туда? – спросил я.

Барышня ответила:

– Сожалею, сэр, но с ним невозможно установить контакт, пока он в Европе.

– Я могу встретиться с ним в Европе, – предложил я.

– Сожалею, сэр, но это невозможно.

– Мистер Китука находится с торговым визитом в Европе, – объяснила другая компания.

– Нет, он недоступен для контакта… встретиться с ним невозможно.

Я пропустил момент, когда мистер Элген и мистер Китука⁷ возвратились на короткое время в США, и обнаружил, что они опять находятся в Европе и контакт с ними невозможен. Эти компании гонялись за крупными торговыми сделками.

Кармайн д’Илиа в компании «AST» не мог участвовать в этой безумной погоне за сбытом, потому что у него не было продукта, готового для продажи.

В сентябре я получил сообщение по электронной почте от компании «L3-Communications»:

От кого: <[email protected] сот. сот>

Кому: <clenis>

Отправлено: Четверг, 04 сентября 2003 года, 16:04

Тема: Касательно: Демодуляторы

«Дорогой Сэр!

К сожалению, я не могу встретиться с Вами. Сейчас существует проблема в отношении возможности продавать наше оборудование в Россию. Мы пытаемся разузнать, можем ли мы, действительно, продавать его в Россию. Когда я узнаю больше, я свяжусь с Вами.

С уважением,

Джоэл»

Такими были последние сообщения от любой из этих компаний.

* * *

Мы просматривали другие возможности. У голландской компании имелось изделие, но оно требовало значительной модификации. Британская компания «Commsonic» и германская компания «Sci-

Worx» обе имели технические решения, но в форме, известной как IP – интеллектуальная собственность, которая представляет собой лишь модели, предназначенные для того, чтобы по ним создавать изделие. Затем мы наткнулись на «Wideband Computers», небольшую компанию в Калифорнии, которая также рекламировала чип, имевший установленный в нём объект IP. Для создания изделия из чипа требуется меньше времени, чем для создания его из чистой IP, так что это выглядело более перспективным.

Я совершил поездку в Калифорнию в сентябре 2003 года, чтобы посетить офисы компании «Wideband Computers» на улице Пэа-Авеню в городе Маунтин-Вью. Боссом компании «Wideband Computers» является Дэвид Брюс Айзексен. Отчасти гений, отчасти гуру QAM, Дэвид является одним из мировых лидеров в загадочном мире QAM. Он имел два уже выданных патента США на QAM и на подходе ещё несколько патентов, ожидающих выдачи.

Компания «AST» находится на расстоянии около двух или трёх миль от компании «Wideband Computers», так что во время этого посещения я позвонил также Кармайну д‘Илиа в компанию «AST».

К октябрю мы решили продолжать работу с техническим решением компании «Wideband Computers». Альтернативы, как представлялось в то время, потребовали бы больше времени. Я возвратился в октябре, чтобы заключить соглашение при условии, что компания должна сначала получить в Министерстве торговли США подтверждение, что она может свободно экспортировать продукт. Спустя несколько недель компания «Wideband Computers» получила это формальное письменное подтверждение. Никакая лицензия не требовалась. Проект был начат, и компания «Wideband Computers» обещала, что в начале 2004 года мы будем иметь для испытания прототипы продукта, который со временем был бы назван «Демодулятор AS2250».

Обозначение «AS» обозначает «Amideon Systems» – мою компанию. Цифры «2250» отражают великие планы, построенные за некоторым числом выпитых кружек пива, вероятно, слишком большим числом. Модель бизнеса, разработанная в пабе, не могла быть ограниченной только некоторым числом демодуляторов для российского рынка. Это был бы гораздо более крупный бизнес.

По мере того, как пиво текло, бизнес рос, чтобы охватывать весь рынок коммуникаций: спутники, мобильные телефоны, цифровое телевидение, Интернет, – множество применений. Спутникам был присвоен номер «1». Россияне получили номер «2» и т. д. Так что первая цифра после букв «AS» обозначала бы рынок сбыта. Остальные три цифры также имели некоторое значение, но оно было утеряно в пивных туманах. Так был рождён большой бизнес, бизнес мирового класса. У других великих компаний, таких, как «Microsoft» и «Apple», были такие же моменты основания.

При разработке всех продуктов возникали проблемы, причём некоторые больше, чем другие. Эта проблема была из категории «больше». Год 2004-й начался с больших обещаний. Как нам было сказано, прототип должен быть готов в феврале. Мы послали наших инженеров, чтобы они поработали в компании «Wideband Computers». Мы командировали нашего маркетингового дизайнера Барри Ланна, чтобы он создал сногсшибательный имидж для нового продукта – чёрный цвет должен был стать всеобъемлющим. Коробка для продукта была интенсивно чёрная, передняя панель демодулятора была чёрная, чтобы на ней выделялись надписи «Amideon Systems» и «AS2250», которые были красного цвета.

Была создана упаковка для отгрузки продукта и составлена брошюра. Мы напечатали только 1000 экземпляров на случай, если рынок не пойдёт в гору так быстро, как ожидается. Мы смогли бы, как мы полагали, позднее допечатать ещё, если бы спрос был высоким. Но проходили месяцы. Новая передняя панель, брошюры и отгрузочные коробки оставались лежать на полке без использования. В феврале стало ясно, что необходимы ещё несколько месяцев доработки. Это была крупная неудача. Наш заказчик был очень опечален.

* * *

У меня и моей киргизской жены есть дом в Киргизии, так что много времени я провожу там. Одним из моих мечтаний было пройти по той северо-восточной части Киргизии, которая образует выступ в сторону Китая. Я много раз бывал на озере Иссык-Куль, но никогда не был в той удалённой части за озером, окружённой горами, увенчанными снежными шапками, перед которыми самые высокие горы в Европе кажутся карликами. Но за ними, за пределами видимости с озера, находятся монстры Тянь-Шаня, самый высокий из которых, Пик Победы, всего лишь на 1400 метров ниже горы Эверест, стоит на границе между Китаем и Киргизией.

Была последняя неделя августа. Я ехал на машине из Бишкека, столицы Киргизии, в Чолпон-Ату, являющуюся главным туристическим городом региона озера Иссык-Куль. Городской музей даёт представление о древней истории этого края. Скифы оставили свой след в погребальных курганах своих царей 3000 лет назад. Один курган, почти сразу за близлежащей границей Казахстана, дал знаменитый погребальный костюм Золотого Человека⁸, который может соперничать с погребальной маской Тутанхамона. В поле возле Чолпон-Аты находятся большие каменные глыбы, на которых высечены изображения животных. Человек выпускает из лука стрелу в длиннорогого горного козла, снежные барсы высматривают добычу из-за скал, это изображения, которые датируются скифскими временами. Некоторые из них наводят на мысль о караванах. Всего лишь 2000 лет назад по одной из ветвей «Шёлкового пути» караваны проходили через Чолпон-Ату, перед тем как перейти через горы в Китай.

В более поздние времена, около восьмисот лет назад, монголы преодолели здесь длинный путь, чтобы завоевать Персию и Русь, разрушили города современного Ирана и Ирака и древнюю столицу Руси – Киев, учинив массовую резню их населения⁹. В музее представлены также свидетельства об утерянном городе монголов, затопленном поднявшимися водами озера, таинственной Атлантиде Центральной Азии.

Из Чолпон-Аты я сел в маршрутку до Каракола, чтобы встретиться с Денисом Поповым – моим проводником и компаньоном по путешествию. Маршрутка – это мини-вэн, переоборудованный для того, чтобы вмещать около двенадцати человек, но обычно заполненный, по меньшей мере, пятнадцатью пассажирами вместе с их багажом. Маршрутка, в которую я сел, сломалась через несколько миль, передние колёса вывернулись в стороны от сломанной оси. Вторая маршрутка ехала в том же направлении, но она была полностью забита пассажирами и багажом. Я бросил свой рюкзак и сел на него. По дороге мы миновали Светлый Мыс – деревню, где, как говорят, был погребён евангелист Святой Матфей¹⁰.

Я прибыл с опозданием на назначенную встречу с Денисом.

– Вы запоздали, – прокомментировал он. – Боюсь, что мы должны отправиться в путь немедленно. Я купил сало для путешествия, – объяснил он. – Надеюсь, что Вы любите его.

Мы прыгнули в микроавтобус с приводом на все четыре колеса и отправились в путь.

Дорога от Каракола до города Инылчека (Энгличека, на некоторых картах) представляет собой часть национальной автомагистрали, показанной на карте, которая обходит по кругу этот регион, чтобы выйти на южную сторону озера Иссык-Куль. Часть дороги после Инылчека – это фантазия картографов, запланированная автомагистраль, нанесённая на карты ещё до распада Советского Союза. От Каракола до Инылчека, как я знал, она существовала, потому что была построена для перевозки оловянно-вольфрамовых руд из шахт, находившихся вблизи Инылчека. Дорога от Каракола до деревни Ак-Булак представляет собой автомобильную трассу, обозначенную на картах как «А364», наводя на мысль, что она составляет предмет гордости и существует в реальности. В действительности это дорога с твёрдым покрытием, более приметная по выбоинам, чем по фрагментам асфальта, соединяющим их.