Текст книги "Переписка. 1931–1970"

Мих. Лифшиц – Д. Лукачу

Москва, 7 ноября 1946 г.

< по-русски, от руки >

Мои дорогие друзья!

Я с радостью узнал из ваших писем к Елене, что вам живется хорошо, что жизнь ваша наполнена полезной работой, короче говоря, что вы «возделываете свой сад». Этому можно только завидовать. Дело, конечно, не только в благоприятных внешних обстоятельствах, но прежде всего в вашей изумительной, истинно-мудрой философской способности, применяясь к любым обстоятельствам, находить удовлетворение в деятельности. Будем надеяться, что после первого пароксизма общественной работы вы получите также возможность создавать что-то новое для европейских читателей в широком смысле слова. Пишу вам в день праздника Октябрьской годовщины и поздравляю с нашим XXIX-летним юбилеем. Лида тоже просит передать свои поздравления.

Я только что перебрался в Москву; еще не успел привести в порядок свои книги. Только что начал новую, гражданскую работу. Работа эта преподавательского характера – я вернулся к преподаванию философии. Внешние и материальные стороны жизни устраиваются более или менее благополучно; не знаю, конечно, насколько прочно. Что касается внутренней нашей жизни, то вы, вероятно, имеете наши газеты. «Культура и жизнь»¹⁶⁹ дает полную картину послевоенного состояния нашего идеологического фронта. Могу еще добавить для полноты картины, что Ермилов¹⁷⁰ вот-вот будет назначен редактором «Литературной газеты», а председателем вновь созданной в Союзе писателей секции критиков является Кирпотин¹⁷¹ (его заместитель – Альтман¹⁷²). Мне непосредственно не приходится иметь дело ни с Союзом, ни с газетами, так как я давно ничего не писал и, занятый преподавательской работой, едва ли буду писать. Впрочем, как обернутся дела, предвидеть трудно, но при всех случаях я надеюсь продержаться на достигнутой в настоящее время точке покоя.

Плохо то, что Юдин¹⁷³ тоже, кажется, будет редактором какого-то журнала; по этому поводу Елена в волнении, но я в тайне надеюсь, что бог этого не допустит.

До нового года я еще буду занят всякими работами, а с 1 января 1947 года, если ничто не помешает, думаю отдаться немного наукам. Меня тоже интересует распространение экзистенциализма на Западе; кое-что из сочинений Сартра я уже читал, остальное думаю достать. Е(ели прямой у меня нет, но думаю как-нибудь послужить критикой буржуазной философии. В последнее время я много писал для ВОКСа, писал, конечно, ремесленно, как пишут в это учреждение, но все-таки из этого получилось нечто не лишенное интереса. Я сочинил большую статью о философии истории Герцена и еще большую (что-то около пяти листов) о русской критике, принципы которой излагаю в систематическом порядке. Это предисловие к большому, составленному мной сборнику «Классическая русская критика». Сейчас я думаю составить также сборник из сочинений Герцена, написанных на французском языке – главным образом, о судьбах Европы. Это очень интересно. Таким образом, я кормлю свое семейство. В Информбюро больше не пишу, там перемены.

Настроение у меня сносное. Может быть, это объясняется общей моей усталостью, которая несколько охлаждает порывы даже к научному чтению и тем вносит примирительный тон в мою жизнь. Мне бы хотелось получить от вас когда-нибудь письмо, адресованное лично мне, так как, при всей моей любви к Игорю и Елене, я образую автономную республику.

Обнимаю вас и прежде всего желаю здоровья.

Мих. Лифшиц

P.S. Ваш привет «Конюха»¹⁷⁴ мне передала; книги обещает передать, я их еще не видел. Привет Габорам¹⁷⁵.

Мих. Лифшиц – Д. Лукачу

Москва, 9 января 1955 г.

< по-русски, от руки >

Дорогой Георг!

Недавно я получил предназначенную для меня книгу («Die Zerstoerung der Vernunft»¹⁷⁶). Очень благодарен Вам за этот подарок. Пользуюсь случаем, чтобы попросить книгу о молодом Гегеле¹⁷⁷: здесь ее достать нельзя. Если Вы можете послать мне ее, сделайте это, пожалуйста, по адресу: Академия наук СССР, Институт истории, Волхонка 14, для меня.

О моей жизни Вы, наверно, что-нибудь знаете. Очень грустно, что после Вашего отъезда Вы ни разу не написали мне¹⁷⁸. Но должно быть, для этого у Вас были достаточные основания. Так или иначе, я всегда отношусь к Вам и Гертруд с прежним расположением. Поздравляю с Новым годом, желаю Вам и всем Вашим близким здоровья и счастья. Лида также желает Вам этого.

Большой привет от всех Ваших знакомых.

Мих. Лифшиц.

Д. Лукач – Мих. Лифшицу

Будапешт, 25 января 1955 г.[22]22
  Письмо, судя по его содержанию, написано в 1955 г., а не в 1954 г. (эта дата стоит в письме), потому что является ответом на предыдущее письмо Лифшица.


[Закрыть]

Мой дорогой Миша!

Мы были чрезвычайно рады получить от Вас письмо¹⁷⁹. Книга о Гегеле¹⁸⁰ уже ушла к Вам на указанный адрес. Надеюсь, Вы ее получите, но я очень Вас прошу подтвердить мне в нескольких строках ее получение.

Конечно, очень скверно, что мы так мало знаем друг о друге. Но ужасно трудно вести с такого большого расстояния в пространстве и времени переписку, которая затрагивает действительно важные вопросы. Гертруд знает, как часто я говорю о том, что определенные вопросы можно было бы обсуждать только в личной беседе с Вами. А к каждому письму нужно было бы прилагать книгу, которая рассматривала бы внутренние и внешние предпосылки соответствующей проблемы и мою позицию по отношению к ней. А это, конечно, невозможно. Можно только надеяться, что добрая судьба подарит нам все-таки еще одну встречу. Сейчас неожиданно появилась возможность для меня поехать в мае в Хельсинки на большую встречу по вопросам мира. Может быть, дорога пойдет через Москву¹⁸¹. В этом случае я дам Вам знать телеграфом о возможностях личной встречи. Вашу прекрасную и очень поучительную для нас статью мы оба прочитали с большим удовольствием¹⁸². Было бы, конечно, исключительно интересно услышать Ваше мнение о моих книгах.

Я прошу Вас передать Игорю, Елене и всем другим друзьям большой привет от нас обоих. Мы постоянно думаем о днях, которые мы провели вместе в Москве и особенно о беседах, бывших у нас с Вами.

С сердечным приветом в духе старой дружбы

Мих. Лифшиц – Д. Лукачу

21 октября 1955 г.

< по-русски, машинопись >

Дорогие Гертруд и Георг!

Благодарю вас за добрые слова обо мне в письме к Игорю¹⁸³, которое он дал мне прочесть. Что касается извинений, то это скорее мы должны извиняться, что не поздравили вас с семидесятилетием Юри. К счастью, весь мир сделал это¹⁸⁴, так что наше отсутствие не так заметно. Хотя и с опозданием, я хотел бы пожелать Вам еще многие годы деятельной и счастливой жизни.

Перелистывая книгу, изданную к семидесятилетию Юри¹⁸⁵, можно удивляться и даже завидовать такой глубокой связи с благодарным читателем. Что может быть лучше этого? Больше всего мне нравится поздравление Томаса Манна¹⁸⁶. Он многое понимал, жаль, что старика уже нет на свете¹⁸⁷.

«Die Zerstoerung der Vernunft»¹⁷⁶ мне понравилась. Это, вероятно, и есть та «Критика нечистого разума», о которой мы когда-то беседовали с Юри. Я мог бы сказать кое-что, но вполне разделяю Ваше мнение, что беседовать по теоретическим вопросам на таком расстоянии друг от друга трудно. По крайней мере, в двадцатом веке это не принято.

Хочу сообщить Вам, что эта книга намечена к переводу в «Издательстве иностранной литературы»¹⁸⁸. Надо будет постараться, чтобы переводчиком оказался Игорь¹⁸⁹. Еще один вопрос: Вы уже знаете, что студенты Университета перевели «Молодого Гегеля»¹⁹⁰. Редакция «Вопросов философии» выразила желание напечатать часть этой книги в журнале. Статья может быть размером не более полутора печатных листов. Но за ней может последовать другая статья. Редакция просит указать, что Вы сами считаете более всего удобным и важным для опубликования в журнале. Может быть, раздел об экономических занятиях Гегеля¹⁹¹? Напишите, пожалуйста, об этом как можно скорее. Что касается приглашения, то это не исключено. Делаю то немногое, что могу, и надеюсь на успех этой идеи, если не сейчас, то в недалеком будущем¹⁹².

Еще раз желаю всего лучшего.

Лида кланяется Вам. Усиевичи также просят передать привет. За последние годы мы так сблизились с ними, что составляем почти одну семью.

М. Лифшиц

Д. Лукач – Мих. Лифшицу

Будапешт, 13 ноября 1955 г.

Дорогой Миша!

Мы оба, Гертруд и я, Вашему письму очень обрадовались¹⁹³. Большое спасибо за поздравления к 70-му дню рождения. Конечно, было жаль, что мы тогда так и не смогли увидеться. Но для меня неизменно остаются наиглавнейшими Ваша оценка, Ваше отношение ко мне, а также оценка и чувство всех других тамошних друзей, Игоря и Елены. Я, конечно, очень был рад немецкой юбилейной книге¹⁹⁴, в особенности потому, что из нее было видно, как велико количество молодых людей, на которых подействовали мои вещи¹⁹⁵. Но Ваше письмо с подтверждением того, что Вам понравилось «Разрушение разума», в моем ощущении намного важнее. Очень позабавила меня Ваша остроумно переделанная цитата из бальзаковского «Дома Нусингена» о критике нечистого разума¹⁹⁶. Вы этим в очередной раз попали в самую точку вопроса.

Новости, которые Вы сообщаете, нас тоже очень обрадовали. Конечно, было бы очень хорошо, если бы «Разрушение разума» смогло выйти на русском. Но было бы очень важно, чтобы за перевод взялся Игорь – хотя жертва это была бы немалая, – так как иначе есть опасность того, что в русском тексте будет очень много неясного и могущего быть непонятым <Missverstandliches>. Постарайтесь этого добиться – если, конечно, план перевода серьезный.

О плане студентов перевести «Молодого Гегеля» я уже слышал¹⁹⁰. С выбором экономической главы для напечатания в Woprosi Filosofii[23]23
  Название журнала «Вопросы философии» в оригинале немецкими буквами. – Перев.


[Закрыть] я был бы согласен. Я бы только попросил при опубликовании добавить примечание в том смысле, что здесь речь идет об изображении экономических воззрений Гегеля и что в книге специальная глава посвящена критике этих воззрений.

О нас можем сообщить мало нового. Гертруд, к сожалению, опять болела, но сейчас вышла из больницы и чувствует себя вполне хорошо. Наш прекрасный план совершить в сентябре-октябре поездку в Ита– 197

лию не осуществился из-за трудностей с визами. Но сейчас, похоже, что эта поездка сможет состояться в марте-апреле. В остальном я завален различными делами (на следующей неделе должен даже в качестве депутата принимать участие в заседаниях парламента), так что первый том «Эстетики» продвигается очень медленно¹⁹⁸.

Мы оба с радостью прочитали про хорошие отношения, которые связывают всех вас в Москве в большую семью. Как было бы прекрасно – мы надеемся, что все еще остаемся членами этой семьи – принять участие в таких встречах. Надеемся, что это еще сбудется.

С приветом всем друзьям в духе старой дружбы

<от руки> Дьюри

Сердечный привет и старая дружба относятся, разумеется, и к обойденным в этом письме Дьюри вниманием женщинам Лиде¹¹¹ и Рае¹⁶⁶.

< от руки > Гертруд

Мих. Лифшиц – Д. Лукачу

1955 г. <?>

< по-русски, машинопись >

Дорогой Георг!

Я получил в конце концов Вашу книгу¹⁹⁹. Дело задержалось просто вследствие беспорядка в нашем институте. Очень тронут Вашим посвящением²⁰⁰. Спасибо, это доказывает, что Вы не забыли меня, погребенного под обломками тридцатых годов. Я с волнением узнал из Вашего письма²⁰¹ о возможном свидании с Вами и молю марксистского бога о том, чтобы Ваш путь лежал через Москву. Есть многое, о чем нужно было бы поговорить, не для удовольствия только, но для пользы дела.

К сожалению, я не могу послать Вам мои книги – их у меня нет; в последние годы было не до книг, да и не от меня это зависит. Посылаю чужую книгу, которая, может быть, будет Вам полезна для чего-нибудь. Решил послать также оттиск моей статьи о Вольтере²⁰², напечатанной 2 года назад. В ней много недостатков, она написана для популярного журнала, но есть и кое-что оригинальное. Лида также посылает Вам оттиск одной из своих статей по современному западному искусству. Это все, чем мы располагаем в настоящее время.

Мы с радостью узнали, что Вы оба чувствуете себя хорошо и что внешние условия жизни не оставляют желать лучшего. Надо что-нибудь сделать, чтобы Ваши книги выходили здесь. Несколько лет назад мы с Игорем перевели Вашу полемику против экзистенциалистов²⁰³, но, после долгих разговоров, книга не была издана. Теперь обстановка лучше, но требуется небольшой толчок со стороны самих венгров.

Все наши друзья кланяются Вам и желают здоровья.

Мариша Усиевич²⁰⁴, которая теперь уже экономист, работает в Академии Наук и недавно делала доклад на советско-венгерской сессии, имеет просьбу к Ферри¹⁰⁷. Нельзя ли попросить его посылать ей лекции и брошюры, выходящие в Венгрии по экономическим вопросам? Она прекрасно читает по-венгерски, написала книгу о венгерской экономике. В обмен она могла бы посылать необходимые русские книги. Она просит также устроить, чтобы учреждение, в котором работает Ферри, высылало в Институт экономики Академии Наук СССР Волхонка 14 (там имеется специальный закрытый отдел) те материалы, которые получают другие институты, как то экономический бюллетень посольства и Sztatusztikai evkonyv 1951, 1952, 1953, 1954.

Еще раз – большой привет от всех Вам и Гертруд.

Ваш М [иша]

По просьбе Мариши прошу Вас передать Ферри, что экономические учреждения других стран народной демократии уже установили постоянный контакт с их Институтом, обмен делегациями, книгами и т. п. Только с Венгрией этого пока еще нет. Не заинтересует ли это Ферри?

Привет ему и Анче¹⁴⁷от меня и Лиды.

М. Лифшиц – Д. Лукачу

5 февраля 1956 г.

< по-русски, от руки >

Дорогие друзья!

Давно уже пора написать вам, но занятость и бессонница подавляют всякие добрые побуждения. Надеюсь, что Вы здоровы, что «Эстетика» движется, что Вы приняли предложение Института философии посетить нас¹⁹².

В последние месяцы по отношению к Вам, Георг, есть много хороших признаков. Я имею в виду интерес и внимание с разных сторон. Благожелательные рецензии заказаны в «Иностранной литературе» и в «Вопросах философии»²⁰⁵. Книги Ваши бывают в московском магазине иностранной литературы и быстро раскупаются. Не дошла до нас, почему-то, лишь книга о «Молодом Гегеле». Недавно Игорь редактировал перевод отрывков из этой книги, которые должны быть напечатаны в «Вопросах [философии]», и будет также переводчиком Вашей книги для издательства²⁰⁶, к сожалению, пополам с еще одним товарищем. Говорят, что это делается для ускорения выхода перевода на русский язык. Действительно в издательстве «Иностранной литературы» так поступают, обычно, при переводах. Надеюсь, что это не отразится на качестве. Мы с Игорем считаем, что книга о Гегеле хорошо написана, не говоря о серьезности ее содержания.

Напишите, пожалуйста, когда Вы думаете быть в Москве, ибо я не сомневаюсь в Вашем желании посетить нашу столицу. Если что-нибудь мешает Вам, мне хотелось бы это знать. У нас сейчас организуются экскурсии в страны народной демократии, и не исключена возможность, что мы с Лидой могли бы поехать в Венгрию²⁰⁷. Разумеется, в этом будет играть большую роль желание встретиться с Вами.

Желаю вам обоим здоровья.

Привет детям. Лида, Игорь и Усиевичи кланяются. Миша

Д. Лукач – Мих. Лифшицу

Будапешт, 18 февраля 1956 г.

Дорогой Миша!

Ваше письмо²⁰⁸ нас обоих очень обрадовало. Прежде всего перспектива, что мы все-таки сможем еще раз лично встретиться в обозримом будущем. Я пока ничего не знаю о приглашении Института философии²⁰⁹. Когда я его получу, я не только отвечу официально²¹⁰, но и напишу Вам²¹¹, чтобы эта поездка одновременно привела бы к встрече с Вами и другими друзьями. На этот год моя программа поездок, к сожалению, и так уже слишком плотная. На следующей неделе я, предположительно, поеду в Варшаву, выступать с докладом. В начале апреля – сессия Всемирного совета мира, предположительно в Италии²¹². Вслед за этим я буду выступать с циклом докладов в важнейших итальянских городах и, вероятно, также и в Швейцарии, и в Вене. То есть я буду в разъездах до середины мая. На август мы приглашены в Германию²¹³ и вряд ли будем обратно в Будапеште раньше середины сентября. Все эти даты я Вам пишу прежде всего потому, что Вам и Лиде надо согласовать с ними Вашу будапештскую программу. Ведь было бы, можно сказать, катастрофой, если бы Вы приехали в Будапешт²¹⁴, а нас бы случайно не было. Гертруд и я были бы чрезвычайно рады возможности приветствовать Вас в нашем новом доме²¹⁵.

И другим известиям я тоже был рад. На «Woprosi Filosofii» я подписан, так что ту рецензию, которая, возможно, появится, я получу²¹⁶. Но на «Inostrannaja Literatura» – нет. Я был бы Вам очень благодарен, если бы смог через Вас получить номер с рецензией²¹⁷. Еще важнее было бы, конечно, издание книги побольше. Насколько я понял Ваше письмо, речь сейчас идет о моем Гегеле. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы раньше вышло «Разрушение разума» – но так тоже хорошо. Надеюсь, что выполненный не Игорем перевод будет верным и читабельным. Во всяком случае, прошу Игоря позаботиться о том, чтобы книга получила свое настоящее название: «Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества»²¹⁸. В швейцарском издании я вынужден был ослабить название²¹⁹.

«Эстетика» продвигается медленно. Я мечтаю о том, чтобы закончить первый том в конце этого года. Но, возможно, это только мечта²²⁰.

У нашей большой семьи (16 человек, считая 8 внуков)²²¹ дела идут хорошо – надеемся, что у Вашей тоже.

С большим сердечным приветом от дома к дому и всем друзьям

Ваши Георг и Гертруд

Мих. Лифшиц – Д. Лукачу

28 апреля 1957 г.

< по-русски, от руки>

Дорогой Георг!

Поздравляю Вас и нашу дорогую Гертруд с великим пролетарским праздником.

Из газет я узнал, что Вы вернулись к научной работе²²². Это хорошо для научной работы. В последние месяцы мы очень беспокоились о Вашем здоровье²²³. Надеюсь, что с детьми тоже все в порядке.

Мы с Лидой желаем Вам, Гертруд и всему семейству здоровья и счастья.

Мих. Лифшиц

Д. Лукач – Мих. Лифшицу

Будапешт, 8 ноября 1957 г.

Дорогой Миша,

собственно, Гертруд уже сказала все существенное о полученной нами Вашей работе²²⁴. Я не хочу все повторять, но не могу не выразить и с моей стороны восхищения Вашим анализом. Удивительно, как в нем мировоззренческое непрерывно переходит в художественное и наоборот. Так должно бы быть всегда – но кто может это делать, кроме Вас? По крайней мере, мне это удовлетворительно удавалось только очень редко. И особенно радует то, что после такой долгой разлуки принципиальное единство по решающим вопросам осталось. Расхождения в способе выражения меняют в этом очень мало.

Потому что я в последнее время в небольшой книге об актуальном значении критического реализма, вышедшей пока только на итальянском²²⁵, главную атаку также направил против ревизии марксистской эстетики, но наряду с этим – и это было при данных обстоятельствах необходимо – попытался показать, что борьба против ревизионизма будет бесполезной, пока позиции догматиков не будут разрушены теоретически. У Вас была счастливая тема, позволившая Вам истолковать эту полемику, всегда сохраняя дистанцию, и создать нечто намного более стройное и красивое, чем это удалось мне. Надеюсь, что вскоре мы получим другие Ваши работы.

В остальном про нас мало что можно сообщить. Я мучаюсь над главой о мимезисе в моей «Эстетике», написал уже 300 страниц, а земли еще не вижу. Если не говорить о внутреннем беспокойстве этого процесса работы, мы живем внешне очень спокойно, хотя есть и кое-что волнующее и беспокоящее.

Здесь распространилось известие, что «Разрушение разума» выйдет на русском языке. Правда ли это? Для нас это была бы большая радость, но мы не отваживаемся еще этому верить. Может быть, Вы или Игорь напишете несколько строк и об этом.

Я забыл Вам написать, что мои ученики тоже с восторженным восхищением изучают эту Вашу работу.

Передавайте привет от нас обоих Лиде, Игорю, Елене и всем другим нашим друзьям.

Ваш Дьюри

Мих. Лифшиц – Д. Лукачу

1 мая 1963 г.

< по-русски, на машинке >

Дорогие, бесконечно дорогие друзья!

Как тяжело, что стена постоянно возникает между нами; былые дни нашей близости и совместной работы кажутся золотым веком. Я вспоминаю подвал Рязанова⁵⁷, времена «Литературного критика»¹²⁰, наши постоянные разговоры на самые разнообразные темы. Жаль, что у нас не было, по крайней мере, записывающего аппарата.

Мы с Лидой так рады были слышать о вас обоих от тов. Золтаи²²⁶ – каждое известие, доходящее до нас, мы всегда ловим с жадностью. Берегите здоровье и подавайте о себе время от времени какие-нибудь весточки.

Я благодарю Юри за книгу о реализме²²⁷ и за доброе намерение прислать мне его «Эстетику», о которой я много слышал, хотя читал только одну главу в немецком журнале²²⁸. К сожалению, по независящим от меня обстоятельствам, я не мог написать Вам²²⁹. Не теряю надежды, что положение изменится и будет возможно постоянное общение между нами.

Недавно мы справляли 70-летие Елены¹⁰⁸. Собралось человек пятьдесят, в том числе Юдин¹⁷³, Розенталь²³⁰ и другие, кто жив. Нет, к сожалению, В.Б. Александрова (Келлера)²³¹, нет Андрея Платонова²³², Лизы Рамм²³³. Вечер прошел тепло и вылился в юбилей журнала. Нужно сказать, что за последнее время отношение к «Лит. критику» меняется, а молодежь охотно читает его. Но в головах людей все же большой беспорядок, много нелепых представлений, и мало кто понимает, что в те времена были созданы ценности, которые могут служить исходным пунктом для движения вперед. Стихийная реакция в сторону всякого модернизма и не-марксизма очень сильна. Как Вы понимаете, защитники так называемой догматики своей защитой много способствуют этой стихии и сами недалеко ушли от нее.

В тот день, когда совершится, как я надеюсь, Юри, Ваше восстановление во всех регалиях²³⁴, можно будет снова начать дело там, где мы оставили его после второй дискуссии – в 1940 году²³⁵. Это в высшей степени важно для теоретического марксистского роста нашего молодого поколения. А в этом именно, если я не ошибаюсь, ключ к будущему. Я слишком хорошо знаю, что Вы способны сами разобраться в своих делах. Я горжусь тем, что Вы голосовали против выхода из Варшавского пакта²³⁶. Это для меня в данном случае достаточно ясный показатель, а все остальное, как это бывает на свете, я смогу живо себе представить. И если я пишу о том, что для общего дела было бы чрезвычайно важно Ваше возвращение в партию²³⁷, то это лишь моя мечта. У меня, как Вы понимаете, могут быть для этого причины, и не только личные.

О себе ничего интересного рассказать не могу. Старею, одолевают разные физические немощи и недуги, но, разумеется, еще не увял, производство идей не сократилось и боевой пыл еще есть. Беда в том, что не с кем поговорить, кроме Лиды. Елена очень ослабела, главным образом, вследствие приема разных лекарств, действующих на мозг и нервную систему. Игорь⁸⁹ много пьет и стал еще более мотыльком, чем в прежние времена. Дружу немного с Твардовским²³⁸, но он не принадлежит к людям, интересующимся теорией. Есть молодые друзья, но без полного единства взглядов. У них уже, по причинам общего порядка, не хватает царя в голове. Незаметно для себя я стал, таким образом, исторической реликвией, обломком прошлого.

Кстати, я дед и скоро буду им дважды. Вета¹⁴⁶, которая так смеялась, когда Юри говорил по телефону, теперь уже мать. Сын давно работает, он историк. Младшая дочь окончила университет и тоже работает, она историк искусства по античности²³⁹. Надеюсь, что ваши дети и внуки²⁴⁰ здоровы, что все у них ладится, все хорошо.

Очень хотелось бы увидеть вас обоих, но реальные возможности пока невелики. Мы с Лидой молимся нашему марксистскому богу о вашем здоровье и благополучии. Самые лучшие, теплые сердечные пожелания нашей дорогой Гертруд²⁴¹ и Вам, Юри, от нас обоих. Привет всему семейству.

До свидания. Мих. Лифшиц

Пришлите, если можно, фотографии.