Электронная библиотека » Десмонд Бэгли » » онлайн чтение - страница 7

Текст книги "Западня свободы"


  • Текст добавлен: 4 ноября 2013, 20:47


Автор книги: Десмонд Бэгли


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +
2

Три дня спустя они забрали Слэйда, и он больше не вернулся. В последнее время он меня сильно раздражал, но без него стало одиноко и беспокойно. Я полагал, что дальнейший путь к освобождению мы пройдем вместе.

Пончик теперь невзлюбил меня и прекратил свои дружеские визиты. Мне ничего не оставалось, как долгие часы стоять перед окном и смотреть сквозь цветы в горшках во двор в любую – солнечную или дождливую – погоду. Смотреть там было особенно не на что – дорожка, покрытая гравием, ведущая к дому и ухоженный газон, исклеванный скворцами.

Я обратил внимание на одно любопытное обстоятельство. Каждое утро примерно в одно и то же время слышалось цоканье копыт – не грубое лошадиное, а легкое, как у пони, и вместе с ним какое-то мелодичное позвякивание. В какой-то момент эти звуки прекращались, потом позвякивание возобновлялось, и слышалось негромкое посвистывание человека, пребывавшего в хорошем расположении духа, один раз я заметил тень человека, перекрывшую вход во двор, но его самого не видел.

В одно из редких теперь посещений Пончика я попытался закинуть удочку насчет того, чтобы покинуть опостылевшую мне комнату.

– Господи, неужели мне нельзя выйти во двор, немного погулять, поразмяться? – спросил я. Он покачал головой. – Вы можете выпустить со мной пару ваших амбалов, пусть они смотрят за каждым шагом. – Но он был неумолим, и я махнул на это дело рукой и проговорил: – Мне надо было оставаться в тюрьме. Там хоть прогулочный двор был.

Пончик рассмеялся.

– Ну и как вы воспользовались им? Убежали. Нет, Риарден, если хотите поразмяться, делайте физзарядку в комнате.

Я пожал плечами и налил себе еще бренди. Пончик посмотрел на меня с презрением.

– Испортите себе печень, Риарден. Лучше в самом деле помахайте руками, хотя бы для того, чтобы выгнать алкоголь из организма.

– Только это и остается, кроме выпивки, – сказал я мрачно и сделал глоток. Я был доволен тем, что он поддался на мою уловку, хотя мне уже становилось трудно держаться на определенном уровне. Глядя на пустые бутылки, Пончик должен был думать, что я поглощаю полторы бутылки в день, и чтобы поддержать его в этом заблуждении, мне приходилось в его присутствии сильно стараться. В данном случае я выпил четверть бутылки в течение часа, и несмотря на то, что умею пить, голова у меня стала кружиться.

– В чем дело? – спросил он. – Нервничаете? – Он сумрачно улыбнулся. – Может, на этом счету ничего нет? – Он вытянул ноги и задумчиво посмотрел на меня. – Мы знаем, что вас продали, Риарден. Вы отрицаете это, но, если ваш партнер действительно скрылся со всей добычей, оставив вас с пустым мешком, то это ничего хорошего вам не сулит, абсолютно. После разговора с Косгроувом у меня появились сомнения относительно вас.

– Вы получите деньги, – сказал я. – Мой друг не подведет меня.

– Искренне надеюсь на это, – сказал он. – Ради вас.

* * *

Пончик был все-таки прав – я начинал нервничать. Я с раздражением шпынял Таафе, когда тот приносил пищу. Это, правда, не производило на него впечатления. Он смотрел на меня своими голубыми детскими глазами, посаженными на побитое лицо, ничего не говорил и, сделав свое дело, оставлял меня шагать по комнате и не прикасаться к пище.

Так шли часы и дни. Каждый день я слышал цоканье копыт пони и приятное флейтовое посвистывание. И с каждым днем мои шансы становились все призрачнее.

Наконец, это произошло.

Пончик вошел в комнату.

– Ну, – начал он весьма веселым голосом, – вы удивили меня, Риарден.

– Неужели?

– Да. Я, по правде говоря, думал, что вы нас водите за нос. Мы получили деньги по вашему чеку.

– Рад слышать, – сказал я. – Надеюсь, на счету было достаточно.

– Достаточно, – заверил он. – Нет, мне кажется, вы все-таки пытались увильнуть, Риарден, а?

– Боже мой! Я же обещал, что деньги будут, – я засмеялся, хотя и с некоторой натугой. – Вы прямо, как тот человек в Москве, который сказал: "Шмуль, вы сообщили мне, что едете в Минск, чтобы я решил, что вы едете в Пинск. А вы надули меня и, таки поехали в Минск. Я теперь не верю ни одному вашему слову".

– Очень интересная иллюстрация, – заметил Пончик сухо. – Как бы то ни было, деньги получены. Это все, что нам нужно.

– Прекрасно! – воскликнул я. – Когда же вы меня выпускаете?

Он сделал жест рукой.

– Садитесь. Нам нужно кое-что обсудить.

Я подошел к шкафчику с бутылками и налил себе бренди, добавив в стакан воды. Сейчас я действительно нуждался в нем. У меня никогда не было абсолютной уверенности в Макинтоше.

– Я буду чертовски рад покинуть эту комнату.

– Еще бы, – согласился Пончик. Он долго молча смотрел на меня и, наконец, сказал: – Есть одна загвоздка. Маленькая деталь, но она может оказаться непреодолимым препятствием. Впрочем, если вы объясните ее удовлетворительно – не придумаете объяснение, а именно объясните, – то я не вижу причин, чтобы нам не продолжать наше дело, как оно было запланировано.

– О чем вы говорите, черт возьми, не понимаю.

Он поднял брови.

– Да что вы? Я уверен, что понимаете. Подумайте.

– Прекратите свои игры, Пончик. Если у вас есть что сказать, выкладывайте.

– Хорошо, – сказал он. – Только учтите, что я вовсе не играю. Он наклонился вперед. – Так вот. Я знаю, что вы не Риарден, и мне хочется знать, – так, для формы, – кто же вы.

Словно чья-то гигантская рука схватила и сжала меня. В животе похолодело, но, кажется, мне удалось сохранить невозмутимость.

– Вы с ума сошли!

– Вы прекрасно знаете, что нет.

Я глубоко вздохнул.

– А я думаю, что да. В чем вообще дело? Вы что, получили деньги и теперь хотите уклониться от своих обязательств? – Я ткнул свой палец ему под нос. – Не советую пытаться, мой друг.

– Вы в крайне невыгодном положении, – спокойно заметил Пончик. – И не можете никому и ничем угрожать. На вашем месте я прекратил бы разыгрывать невинность. Вы не Риарден, и мы это знаем.

– А как вы это докажете?

– Не будьте дураком. Мы доказали это. – Он откинулся на спинку стула. – Уж не думаете ли вы, что, освобождая человека из тюрьмы, мы не проверяем его досконально? Мы проверили вас в Южной Африке, и вы не выдержали нашей проверки. В полиции всегда находятся корыстолюбивые люди – что в английской, что в южноафриканской. Если вы Риарден, вы должны хорошо знать, что такое "Джон Форстер". Вас частенько затаскивали туда.

– Ну и что? Они так и не смогли ко мне прицепиться.

– Да-да, это штаб-квартира полиции в Иоганнесбурге, это вы знаете. – Он махнул рукой. – Но это еще не доказывает, что вы – Риарден.

– Но вы не доказали обратного.

– У нас там есть один друг, смелый полисмен, который время от времени делает для нас кое-какую работенку. Он добрался до досье Риардена и прислал нам копию его отпечатков пальцев. В том-то и дело, приятель, что они не совпадают с вашими. Нет-нет, мы проверяли много раз, чтобы удостовериться в этом. Он показал на стакан, который я держал в руке. – Ваших отпечатков у нас полно.

Я долго смотрел на него, затем сказал:

– Я знаю, как выглядят дактилоскопические таблицы из "Джона Форстера". Видел их достаточно. Принесите сюда ваши и я дам вам свои отпечатки пальцев для сравнения.

Глаза его несколько затуманились.

– Мы это сделаем. Но я вам вот что скажу. Вы не покинете этот дом, пока мы не выясним, кто вы такой и какого черта здесь делаете.

– Вы же знаете, что я здесь делаю, – сказал я утомленно. – Вы сами притащили меня сюда. Вы получили свои бабки, теперь выполняйте договор.

Он встал.

– Мы встретимся завтра утром. У вас достаточно времени, чтобы придумать какую-нибудь историю. – Он нажал на кнопку. – И пусть лучше это будет правдивая история.

Дверь щелкнула, и он вышел.

Я сидел и смотрел на янтарную жидкость в стакане передо мной. Да, надо было что-то придумать. Лучше всего иметь две истории – правдивую и достаточно правдоподобную. Это трудно. Я могу прилично лгать, когда в этом есть необходимость, но сочинять истории – не мой конек.

3

Когда обычно начинаются такие дела? Рассуждая логически, можно сказать, что это началось с рождения. Но простая логика часто приводит к несуразностям. Тогда начало надо искать в Иоганнесбурге, но и тут нельзя не учесть, кем и чем я был и почему выбрали меня, а, значит, корни всего уходят глубже. Как бы то ни было, Иоганнесбург был, пожалуй, наиболее подходящей точкой отсчета, и я стал думать об Иоганнесбурге, этом переросшем самого себя шахтерском поселке, где тротуары вымощены золотом.

Было яркое и солнечное утро, без единого облачка на небе, – что может вызвать восторг англичанина, но не произведет никакого впечатления на жителя Южной Африки, потому что там по утрам всегда ярко и солнечно, а облака зимой столь же редки, как куриные зубы. Я жил в Хиллброу, в одной из бетонных башен с видом на город, почти всегда накрытый пеленой жирного смога. В течение двадцати лет отцы города стремились создать в нем бездымную зону, но руки у них так до этого и не дошли.

Человек одинокий либо живет как свинья, либо организует свою жизнь разумно и экономно по времени – скажем, варит яйцо в джезве. Так что после того, как я встал ото сна, мне понадобилось всего двадцать минут, чтобы быть готовым выйти на улицу. В вестибюле я открыл свой почтовый ящик и вытащил из него несколько писем – три неинтересных с окошечками на конвертах, – я их сразу же сунул в карман, – а одно от Люси.

Я посмотрел на него со странным чувством. Я уже шесть лет ничего не получал от Люси – шесть неторопливых, бедных событиями лет, и сначала я не поверил своим глазам. Я прочел письмо. Собственно, это была скорее записка – зеленые чернила на дорогой с резной кромкой бумаге.

"Дорогой,

Я в Иоганнесбурге с коротким визитом. Могу ли я встретиться с тобой? Я буду в полдень в ресторане около озера Зу. Я сильно изменилась, мой дорогой, да-да, поэтому буду с веточкой белого жасмина. Не хочу, чтобы ты случайно спутал меня с кем-то другим.

Пожалуйста, приходи, дорогой. Я так хочу тебя видеть.

Всегда твоя,

Люси".

Я понюхал листок и почувствовал тонкий запах. Люси опять взялась за старое. Я положил письмо в нагрудный карман пиджака и поднялся к себе, чтобы позвонить в контору. Я забыл, какой предлог тогда придумал для шефа, но, разумеется, не сказал ему, что хочу встретиться со старой подругой. Затем я отвез свою машину в мастерскую. Не исключалось, что она мне могла срочно понадобиться, и я не хотел, чтобы в нужный момент возникли какие-нибудь неполадки.

Без четверти двенадцать я ехал по улице к озеру. На газонах, покрытых зеленоватой зимней травой, сидели черные няньки со своими воспитанниками, озеро ярко сверкало под жарким солнцем. Я оставил машину на стоянке около ресторана и медленно побрел к кромке озера, где публика кормила лебедей и уток.

Вокруг не было никого похожего на Люси. По крайней мере никто не держал жасмин. Я посмотрел на озеро, где гуляющие катались на лодках, неумело работая веслами, затем повернулся и направился к ресторану. Рядом с ним, немного поодаль, сидел на скамье человек с волосами светло-песочного цвета и обмахивался шляпой. В петлице у него была веточка жасмина.

Я подошел и сел рядом с ним.

– Люси?

Он повернул голову и посмотрел на меня своими смешно обнаженными глазами.

– Люси! – сказал он язвительно. – После той русской операции в Швейцарии во время войны, органы безопасности просто сошли с ума по этому имени. – Он положил шляпу. – Я знаю, кто вы. Я – Макинтош.

– Очень приятно, – сказал я официальным тоном.

Он бросил задумчивый взгляд на озеро.

– Если в я был оперативным работником секретной службы, то предложил бы взять лодку и поплавать в этой луже, чтобы нас никто не мог подслушать. Но это ерунда, разумеется. Давайте посидим здесь и закусим. Я думаю, мы не привлечем особого внимания, если не будем кричать, конечно. Кроме того, это намного удобнее, и мне не придется выглядеть идиотом, катающимся на лодке.

– Устраивает, – сказал я. – Я почти не завтракал сегодня.

Он встал, вынул из петлицы жасминную веточку и бросил ее в ближайшую урну.

– Почему люди так обожают эти сексуальные органы растений, мне абсолютно непонятно, – заметил он. – Пошли.

Мы нашли укромное местечко в тенистом углу веранды у решетки, увитой виноградом. Макинтош удовлетворенно покачал головой.

– Прелестно. Вы, южноафриканцы, умеете жить хорошо.

– Если вы знаете, кто я, то не должны считать меня южноафриканцем, – сказал я.

– Разумеется, – сказал он и вынул из кармана блокнот.

– Оуэн Эдвард Станнард, родился в Гонконге в 1934 году, учился в Австралии. – Он перечислил ряд учебных заведений. – В университете специализировался в изучении восточных языков, там же был завербован учреждением, которого лучше не называть. Работал в Камбодже, Вьетнаме, Малайзии и Индонезии под различными прикрытиями. Схвачен в Индонезии во время переворота, сместившего Сукарно. – Он посмотрел на меня. – Видимо, трудненько вам пришлось.

Я улыбнулся.

– Шрамов не осталось. – Действительно, видимых шрамов не осталось.

– Ух! – произнес он и вернулся к чтению. – Было решено, что использовать вас на востоке больше нельзя. Вас вывезли оттуда и отправили в Южную Африку на "спячку". Это было семь лет тому назад. – Он захлопнул блокнот и положил его обратно в карман.

– Тогда Южная Африка была еще в Содружестве.

– Точно, – сказал я.

– Простите, что напоминаю вам об этом, но я из другого отдела. Вся эта секретная служба немного напоминает мне комическую оперу, и я вынужден был проверить, правильна моя информация о вас.

– Правильна, – подтвердил я.

Разговор на время прекратился, потому что подошел официант чтобы принять заказ. Я заказал лангуста – не каждый же день тебя приглашают в ресторан, – а Макинтош что-то с салатом. И еще мы попросили бутылку вина.

Когда все это принесли, и можно было продолжать беседу, Макинтош приступил к делу.

– Я хочу вас прямо спросить, вы знакомы местной полиции или силам безопасности?

– Точно я не знаю, но думаю, что моя крыша надежна.

– В тюрьме не сидели?

– Нет.

– По гражданским делам не судились?

Я подумал.

– Какие-то пустяки. Штрафы за неправильную парковку. Да, пару лет назад один тип задолжал мне деньги. Я подал на него в суд.

– Ну и кто выиграл?

– Он, черт бы его побрал!

Макинтош улыбнулся.

– Я читал ваше досье, так что почти все знаю. Мне просто хотелось видеть вашу реакцию. Итак, насколько я могу судить, в отношениях с полицией вы чисты.

Я кивнул головой.

– Хорошо, – сказал он. – Дело в том, что вам предстоит поработать с южноафриканской полицией, а она не должна знать, что вы связаны с Англией – иначе они не станут сотрудничать. – Он отправил в рот веточку салата. – Вы когда-нибудь бывали в Англии?

– Никогда, – сказал я и заколебался. – Знаете, я подаю тут себя в несколько антибританском духе. Это обычное дело – все англоязычные люди тут настроены антибритански, особенно после того, как вспыхнула Родезия. В этих обстоятельствах я счел неразумным отправляться в отпуск в Англию.

– Оставим пока ваше прикрытие в стороне, – сказал Макинтош. – У меня есть право вынуть вас отсюда в случае необходимости. Работа, на которую я вас прочу, – в Англии.

Странно, конечно, всю свою сознательную жизнь я служил Англии, но никогда там не был.

– Эта идея мне нравится, – сказал я.

– Когда вы узнаете, о чем идет речь, она вам понравится гораздо меньше, – произнес Макинтош мрачно и отхлебнул вина. – Очень мило. Хотя немного кислит. – Он поставил бокал на стол. – Что вы знаете о системе английских тюрем?

– Ничего.

– Я дам вам текст доклада Маунтбэттена. Вы будете просто поражены. Но сейчас я вкратце поясню, в чем дело. Лорд Маунтбэттен обнаружил, что английские тюрьмы испещрены дырами, как швейцарский сыр. Вы знаете, сколько побегов совершается ежегодно?

– Нет. В газетах что-то писали пару лет назад, но я особенно не интересовался…

– Более пятисот. Если меньше – такой год считают удачным. Конечно, большинство беглецов тут же попадается снова, но некоторые уходят чисто. И число этих некоторых неуклонно растет. Ситуация тревожная.

– Да уж, – деревянно сказал я, не понимая, куда он клонит. То, о чем он говорил, меня совершенно не касалось.

Макинтош мгновенно уловил мою интонацию и, глядя мне прямо в глаза, продолжал:

– Мне плевать, сколько убийц, насильников, маньяков или мелкой воровской шушеры убежит из тюрьмы. Это забота тюремной администрации и полиции. Мое дело – государственная безопасность, и в этом отношении, по-моему, ситуация выходит из-под контроля. Премьер-министр думает так же и попросил меня предпринять что-нибудь.

– О! – произнес я неопределенно.

– О! – повторил он с раздражением. – Посмотрите-ка. Мы посадили Блейка на сорок два года – не столько ради наказания, сколько для того, чтобы держать его подальше от русских. И что же? Не проходит и пяти лет, как он объявляется в Москве, где начинает напропалую болтать языком.

Он задумчиво посмотрел в свой стакан.

– Предположим, Блейку не удается уйти совсем. Предположим, через месяц его ловят. Полиция и тюремная охрана просто счастливы, – но не я, черт побери! Мне хотелось бы знать, что он делал в течение этого месяца, с кем говорил. Понимаете, что я имею в виду?

Я кивнул.

– Ну да, если это произойдет, то отпадает надобность держать его в тюрьме. Бросить его в кутузку еще на сорок лет – все равно, что запереть дверь конюшни после того, как лошадь ушла из нее.

– Лошадь – это информация, которой располагает Блейк, а не сам Блейк. – Макинтош беспокойно заерзал на стуле. – Сейчас строят специальную, очень надежную тюрьму на острове Уайт. Маунтбэттен следит за строительством. Толковый человек, между прочим. Стоило ему взглянуть на план этой высококлассной тюрьмы, как он тут же продемонстрировал, как легко будет вызволить из нее преступника.

Он посмотрел на меня выжидательно, и я решил отреагировать.

– Вызволить?

Он осклабился.

– Приятно видеть, что вы отвечаете тому стандарту, который отражает ваше досье. – Он взял стакан. – А мне нравится это вино.

Я долил в его стакан вина.

– Приятно сознавать, что тебя ценят.

– Если вы почитаете доклад Маунтбэттена – особенно его заключительную часть, где он рассуждает об этой новой тюрьме, – вы поймаете себя на том, что вам кажется, будто вы читаете научно-фантастический роман. Кабельное телевидение с электронной системой, которая включает тревогу, если в поле зрения камеры попадает любой движущийся предмет – прекрасная идея. Это защита. А атака? Для атаки используются вертолеты и автономные ракетные двигатели, позволяющие человеку высоко прыгать. Господи! Как в романах о Джеймсе Бонде! Вы улавливаете, что за этим стоит?

– Да, – протянул я. – Организация.

– Точно! – воскликнул Макинтош. – У нас появился абсолютно новый тип преступления: своего рода бизнес. Некто додумался до того, чтобы получать прибыль, помогая людям бежать из тюрьмы. Я думаю, это началось с Великого ограбления поезда. Там ребятам дали особенно тяжелые сроки – Биггс и Вильсон получили по тридцать лет каждый. Но у них были деньги, и они потратили их на создание организации.

Он вздохнул.

– Иногда я просто удивляюсь, знают ли судьи, что они делают. Убийца может оказаться на свободе уже через десять лет, но берегитесь, если вы совершили преступление против собственности! Итак, организация была создана, и ее задачей стало извлечение из тюрем тех заключенных, которые могут хорошо заплатить. И вы не поверите, сколько таких находится! И когда организация стала действовать, она приобрела, как любое другое дело, тенденцию к расширению, а тот, кто руководил ею, стал искать финансовой поддержки, и ему, разумеется, было наплевать, откуда она приходит – лишь бы шла.

– Русские?

– А кто же еще? – горько усмехнулся Макинтош. – Как я уже сказал, мне безразлично, если грабители поезда перелетают через тюремную стену и приземляются где-нибудь на Ривьере, но когда дело касается государственной безопасности, что-то надо делать. – Он нахмурился. – Если бы это дело предоставили мне, я бы собрал всех шпионов, поместил их в одну кутузку, окружил бы ее частями военной полиции и армии и дат бы им право в случае необходимости стрелять. Но наши шефы предпочитают другие методы.

– А я как вписываюсь во все это? – полюбопытствовал я.

– Я еще не закончил вводить вас в курс дела, – раздраженно заметил он. – Премьер-министр велел заняться этим вопросом, и им занялись. Попыталась что-то сделать полиция, в том числе спецназ: подключились и более скрытые и экзотические структуры, связанные с контрразведкой. Ничего не вышло. Однажды, впрочем, они были близки к успеху. Один заключенный пожелал говорить. Догадайтесь, что с ним произошло.

Я, будучи реалистом, тут же ответил:

– Он скоропостижно скончался.

– Да-да, его убили, – сказал Макинтош. – Но эта банда вытащила его из тюрьмы для этого. Вы представляете, какая вопиющая наглость? Его нашли три дня спустя с пулей в затылке.

– Я что-то не читал ничего об этом случае, – сказал я.

– Его тут же засекретили, – голос Макинтоша звучал немного устало, – такие вещи предавать огласке никому не хочется. Туманная ссылка на него есть в докладе Маунтбэттена, посмотрите параграф 260.

– Ну а моя-то роль здесь какова? – опять спросил я.

– Вы узнаете несколько позже. Итак, моя задача – государственная безопасность, и вы можете выбросить из головы всю эту чепуху типа плаща и кинжала. Я работаю в другой плоскости, на уровне Кабинета министров. По сути дела, я подотчетен только премьер-министру. Поскольку все провалились на этом деле, он вручил одному мне ответственность за него и предоставил право заниматься им так, как я сочту нужным, – но отнюдь не когда я сочту нужным. – Он почесал в затылке. – Время – вещь, конечно, относительная, как я объяснил премьер-министру, и он с этим согласился. Но будем надеяться, что пока я руковожу этим делом, проколов в безопасности не будет, ибо на плахе – моя голова. – Он посмотрел по сторонам и подозвал официанта. – Давайте выпьем кофе. С ликером. Я хочу попробовать местный ван дер Хам. Присоединитесь?

– Я возьму Драмбюи, – сказал я сухо.

Он заказал кофе и ликеры, затем неожиданно спросил:

– Слышали когда-нибудь о человеке по имени Риарден – Джозеф Риарден?

Я немного подумал.

– Нет.

– Да вы и не могли о нем слышать. Риарден – преступник. Вернее, был им. Причем, очень хорошим. Умным, сообразительным, изворотливым. Как вы, я бы сказал.

– Благодарю за комплимент. Он что, мертв?

– Три недели тому назад он был убит в Юго-западной Африке. Ничего мокрого не подозревается. Обыкновенная катастрофа. Автомобильный бог принимает в качестве жертвы любого – плохого и хорошего. Вся штука в том, что никто не знает, что он мертв, за исключением вас, меня и нескольких высокопоставленных южноафриканских полицейских чинов. Когда премьер-министр поручил мне эту треклятую работу, я сразу же стал искать кого-нибудь похожего на Риардена. Такого можно было бы обнаружить в Канаде, Австралии, Новой Зеландии, в Штатах или в Южной Африке. Факт состоит в том, что он нашелся в Южной Африке. Вот фотография.

Я положил ее лицом на стол, пока официант готовил нам кофе, и перевернул только тогда, когда мы вновь остались одни. Макинтош одобрительно разглядывал меня, пока я изучал фотографию.

– Как только я заполучил Риардена, – сказал он, – я начал поиски того, кто выглядел бы, как Риарден и кто мог бы сойти за южноафриканца. Компьютеры – замечательные машины. Один из них выдал мне вас уже через двадцать минут.

– Значит, подмена, – сказал я. – Мне приходилось этим заниматься, дело весьма рискованное. Меня очень легко могут разоблачить.

– Не думаю, – с уверенностью сказал Макинтош. – Начать с того, что действовать вы будете в Англии, где Риарден никогда не был. К тому же вам не придется там особенно передвигаться, так что встреча со старыми приятелями маловероятна.

– Как распорядились с телом Риардена? – спросил я.

– Его похоронили под другим именем.

– Не повезло семейству. У него осталась вдова?

– Он не был женат. А родители прекрасно без него обходятся.

Я посмотрел на этого худого белобрысого человека с бесцветными ресницами и решил, что он довольно безжалостный негодяй. Интересно, как мы поладим с ним во время реализации его своеобразных планов.

– Итак, я – Риарден. И я в Англии. Что дальше?

– Не торопитесь, – сказал Макинтош. – Хотя Риарден был умен, он все же провалился. Всего один раз. Сидел в тюрьме в Претории. Знаете что-нибудь об африканских тюрьмах?

– Упаси Боже, нет.

– Придется узнать. Я дам вам человека, который познакомит вас с условиями содержания в тюрьмах, с тюремным сленгом. – Он криво усмехнулся. – Неплохо было бы самому посидеть месячишко-другой, чтобы лично все посмотреть. Я могу это устроить. – Он задумался, проворачивая возникшую идею в своем мозгу. – Нет, не пойдет, слишком рискованно.

Я почувствовал облегчение. Особой любви к тюрьмам я не испытывал. Он допил кофе.

– Давайте покинем это заведение. Народу становится больше, а мне хотелось бы обсудить дальнейшее в более уединенном месте. – Он расплатился с официантом, и мы, выйдя из ресторана, пошли по дорожке к большому эвкалипту, стоявшему на отшибе.

Макинтош, сел на скамейку, достал трубку и стал набивать ее табаком.

– Все, кто пытались добраться до этой организации, потерпели неудачу, Пробовали проникнуть в нее со стороны, использовать тюремных подсадных уток. Ничего не вышло. Организация построила фантастическую систему безопасности, поэтому мы знаем о ней сейчас столько же, сколько и в начале, а именно – только ее название. Она известна в преступном мире под именем "Скарперы", но от этого нам ни жарко, ни холодно. – Он чиркнул спичкой. – Станнард, это работа добровольная, и я должен просить вас решить сейчас. Не могу вам пока сказать больше ничего, – я и так сказал предостаточно. Хочу вас предупредить, что если что-то пойдет не так, дело обернется против вас, то ваша смерть – не самое худшее, что может произойти. С моей точки зрения, по крайней мере. Это сложная и опасная задача, и признаюсь вам, что сам я на это добровольно не пошел бы. Видите, я с вами предельно откровенен.

Я лег на траву и посмотрел на небо сквозь листву эвкалипта. Моя жизнь в Южной Африке была спокойной и ровной. Семь лет тому назад я был в ужасной форме и поклялся, что больше никогда этими делами заниматься не буду. Думаю, что начальство почувствовало мое настроение и в память о прежних заслугах послало "на спячку" в Южную Африку, где нашли для меня непыльную работу. Ей-богу, кажется, я ничего такого и не сделал, чтобы получать вознаграждение, которое премило накапливалось в одном из английских банков и к которому я ни разу не прикасался.

Но время лечит все, и постепенно беспокойство стало овладевать мной. Мне хотелось, чтобы что-нибудь произошло, – пусть землетрясение или ураган. И вот мое землетрясение явилось в виде невзрачного человека, Макинтоша, который был запросто с кабинетом министров и мог болтать о проблемах безопасности с премьером. У меня сложилось смутное представление о том, чего он хочет, но мне показалось, что это не трудно будет выяснить. Рискованно – может быть, но не слишком трудно. Я не боялся банды английских мошенников – вряд ли они могли оказаться хуже, чем те, с которыми я сталкивался в Индонезии. Я ведь видел целые города, забитые трупами людей.

Я сел.

– Хорошо. Я соглашаюсь.

Макинтош как-то печально взглянул на меня и мягко потрепал меня по руке.

– Вы – лунатик, – сказал он. – Но я – рад, что вы со мной. Наверное, такая работа требует некоторого лунатизма. Привычные методы ничего нам не дадут. – Он ткнул в меня концом своей трубки. – Это сверхсекретно. Начиная с этого момента, только три человека будут знать об операции – вы, я и еще один. Даже премьер-министр не знает. – Он саркастически усмехнулся. – Я попытался ему доложить, но он не захотел слушать. Ему известно направление моих мыслей, и он сказал, что предпочитает остаться с чистыми руками, тем более, что, возможно, ему придется отвечать на вопросы в парламенте, и он не хочет оказаться в положении лжеца.

– А что южноафриканская полиция? – спросил я.

– Они ни о чем не знают. Тут – услуга за услугу. Они, конечно, могут немного покопаться в вашей биографии. Как она, выдержит?

– Должна, – сказал я. – Она ведь создавалась специалистами.

Макинтош затянулся и выпустил струю дыма.

– Итак, все попытки проникнуть в эту организацию провалились. Спросим себя – почему? Один из самых многообещающих ходов здесь – посадить своего человека под видом заключенного и ждать, когда ему предложат услуги. Это уже делалось. Было уже не меньше, чем восемь таких попыток в разных тюрьмах, но контакты ни разу не возникли. О чем это свидетельствует? – О том, что "Скарперы" построили надежную систему безопасности, – сказал я. – Держу пари, они тщательно проверяют того, кого собираются освободить, прежде, чем войти с ним в контакт.

– Верно, и это значит, что наша наживка, то есть Риарден, должна выдержать серьезную проверку. Чтоб комар носа не подточил! Что еще?

– Больше ничего не могу сейчас сказать.

– Пораскиньте мозгами, – сказал Макинтош с выражением недовольства на лице. – Преступление! Преступление – вот, в чем дело. Риарден, то есть вы, – должны совершить преступление в Англии. Вас поймают – я об этом позабочусь, отдадут под суд и упекут в тюрьму. И преступление требуется особое, связанное с громадной суммой денег, и деньги не смогут найти. "Скарперы" должны быть уверены, что вы сможете им заплатить кругленькую сумму за освобождение. Так о чем это говорит вам, в свете того, что я только что сказал?

– Да ни о чем таком, – ответил я. – Все это не так трудно устроить.

– Нет, не трудно, – сказал Макинтош странным голосом. – Послушайте, Станнард. Речь идет о настоящем преступлении, доходит до вас? Ничто другое не пойдет. Я организую, а вы исполните из ряда вон выходящее преступление. Мы похитим громадную сумму у какого-нибудь британского гражданина, который возопит до небес. Не должно быть никакой туфты, потому что я, – тут он заговорил очень отчетливо, – не пойду … на риск … нарушения … секретности.

Он повернулся ко мне и продолжал серьезным тоном:

– Это значит, что вас будут судить и дадут вам срок за настоящее преступление, и если что-нибудь пойдет не так, ни я, ни кто-либо другой ничего сделать не смогут. Если вы получите четырнадцать лет и "Скарперы" не выйдут на контакт с вами, то вам придется гнить в тюрьме весь этот срок. Повторяю, я в данном случае не могу подставить под удар систему безопасности. Готовы ли вы идти на такой риск?

Я глубоко вздохнул.

– Господи! Вы требуете от меня чертовски много!

– Ничего не поделаешь. Это так и не иначе, – сказал он упрямо. – Такой подготовленный человек, как вы, может легко убежать из любой дырявой английской тюрьмы. Но вы этого не сделаете, черт побери! Вы будете сидеть и ждать, когда "Скарперы" приблизятся к вам, сколько бы времени им не понадобилось, чтобы принять такое решение. Вы будете ждать, слышите?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации