Текст книги "Фикс"

Глава 22

Амайя наотрез отказался общаться с полицией.

– No entiendo, no entiendo, – не переставая твердил он.

А когда пригласили офицера, владеющего испанским, Томас вообще умолк.

Документов у обоих убитых не было, однако один из местных стражей порядка, кажется, опознал стрелка из автомата.

– Наемник, – сказал он. – Выполнял заказы разных банд. Не думаю, что нам удастся что-либо тут найти. Такие ребята расплачиваются наличными и никогда не встречаются друг с другом. Порой это лишь телефонный звонок и имя жертвы, а после того как дело сделано, – пакет с пачкой купюр или таблетками.

Подъехавший Богарт взял на себя общение с местной полицией. Декер, освободивший желудок от чизбургера, и Браун дали показания.

– Удивлен видеть вас здесь, – сказал Росс, подходя к ним.

– Вы бы знали, как была удивлена я, – ответила Харпер.

– После всего случившегося РУМО отправит вас в отпуск? – спросил Богарт.

– Вряд ли. Это не в наших правилах. К тому же произошедшее не вызывает никаких вопросов. Любое расследование подтвердит правоту наших действий. – Она оглянулась на Декера. – А что насчет него? Он разрядил свое оружие. Это отправит его на кабинетную работу?

– Вообще-то, должно было бы быть так. Но Декер – не специальный агент Бюро. Он восстановлен в должности следователя из отдела убийств полиции Берлингтона, штат Огайо. То есть он принесший присягу полицейский, обладающий правом производить арест с применением оружия, а Бюро как бы одолжило его. Так что надо будет разбираться.

– Правильно. Старая добрая бюрократия…

– Я так понимаю, вы хотели о чем-то поговорить с Декером. Не желаете поделиться этим со мной?

Браун оглянулась на подошедшего Амоса.

– Даже не знаю, есть ли чем делиться…

– Мы обсуждали совместные усилия по поиску истины, – сказал Декер.

– И я не дала никаких обещаний, – подхватила Браун. – Больше того, я предупредила, что в ФБР могут позвонить сверху и настоятельно предложить отстранить вас от дела.

Вопросительно подняв брови, Богарт посмотрел на Декера.

– Похоже, особого прогресса не видно.

– Я подумаю над этим, агент Богарт, – сказала Браун. – Сегодня Декер спас мне жизнь. Я ему обязана. А я не люблю быть перед кем-либо в долгу.

С этими словами она села в свою машину и уехала.

Джеймисон, стоявшая поодаль, поспешила к Амосу.

– Черт возьми, что все это значит? – набросилась на него она.

– Это ты о чем? – Декер отступил назад.

– Как о чем? С какой стати Браун заявилась в ресторан и захотела поговорить с тобой? Очевидно, она за тобой следила.

– Знаю.

– Что она сказала? – спросил Богарт.

– Браун хотела знать, продолжаю ли я заниматься делом Беркшир.

– И что ты ей ответил?

– Ничего такого, что можно было принять за определенный ответ на этот вопрос.

– В таком случае, возможно, она просто забрасывала удочку?

– Она производит впечатление человека, который предпочитает избыток информации ее недостатку, – медленно произнес Декер. – И я не могу винить ее в этом.

Джеймисон ошеломленно посмотрела на него.

– И это все, что ты хочешь сказать? Если б я провернула что-либо подобное, ты бы меня на части разрезал! Почему Браун заслуживает особого отношения?

Амос начал было что-то говорить, но остановился.

– Нам нужно найти Дэнни, – сказал он вместо этого.

Черты лица Алекс смягчились.

– Правильно. – Она шумно выдохнула; ее враждебность стремительно улетучивалась. – Томас сказал, где мальчик?

– Дома у одного из его друзей.

– Я спрошу у него, где именно. После чего отправлюсь за Дэнни.

Как только Джеймисон поспешно удалилась, Богарт сказал Декеру, понизив голос:

– Мы не можем идти этой дорогой. Это проблема местной полиции.

Амос посмотрел вслед Джеймисон, направляющейся к зданию.

– Но это также проблема Алекс. – Помолчав, он вздохнул. – Что означает, что это также моя проблема.

Опешивший Богарт посмотрел на него.

– Ты что, Декер, хочешь меня расчувствовать?

Засунув руки в карманы, Амос ничего не ответил.

– Ладно, в чем тут, по-твоему, дело? Первое, что приходит в голову, – это наркотики. Душок соответствующий.

– Возможно. И Амайя не хочет ничего говорить, поскольку сам глубоко завяз.

– Ты хочешь сказать, он ими торгует? – спросил Богарт.

– Занимает место в цепочке сбыта. Этот мир знаком мне гораздо лучше того, в котором я нахожусь сейчас. Торговцы наркотиками и уличная шпана против исполнительных директоров вперемешку с управляющими фирмами. Я словно попал на другую планету.

– Не бери в голову. Я проработал в этом мире почти всю свою жизнь и порой тоже не вижу в нем смысла… – Он помолчал. – Итак, ты полагаешь, что Амайя где-то облажался? Быть может, прикарманивал себе часть денег?

– Ну, сегодня ему явно не поощрительную премию вручали.

– Если он не станет сотрудничать, полиция мало что сможет сделать.

– Тогда я просто заставлю его сотрудничать.

– Ты полагаешь, у тебя есть средство добиться этого?

– И не одно, а целых одиннадцать, – ответил Декер.

– Ты имеешь в виду его сына Дэнни, – сказал Богарт. – Одиннадцати лет.

– На месте ребят, охотящихся за Томасом, следующей своей целью я выбрал бы мальчишку.

– Ты хочешь, чтобы я попросил местную полицию взять отца и сына под охрану?

– Мы живем в том же здании. Мы можем присматривать за ними.

– Послушай, мне бы не хотелось, чтобы вас с Джеймисон пристукнули из-за этого.

– Я тоже не хочу, чтобы меня пристукнули из-за этого. Но тут уж ничего не попишешь: такая у нас судьба.

– Ты имеешь в виду полицейский значок?

– Нет, твою мать, я имею в виду долбаное домовладение!

* * *

В конце концов Декер отправился вместе с Джеймисон за Дэнни. Увидев их в дверях квартиры друга, мальчишка побледнел, но они быстро заверили его в том, что с отцом всё в порядке. Поскольку машина была двухместная, Дэнни пришлось ехать у Амоса на коленях, пристегнутым вместе с ним одним ремнем. К счастью, ехать было недалеко.

– Они вернулись, – возбужденно пробормотал Дэнни по дороге домой. – Правда? Эти подонки?

– На самом деле это были два других подонка, но мы полагаем, они связаны с теми.

– Вы их схватили? – спросил мальчишка.

– Обещаю тебе, больше они не будут приставать к твоему отцу, – сказал Декер. – Но, возможно, вместо них придут другие.

– Так что же нам делать? – беспомощно спросил Дэнни.

– Нам нужно, чтобы твой отец все рассказал полиции, – сказала Джеймисон. – Без этого мы мало что сможем сделать.

– Я уже пытался уговорить папу. Но он упрямо отказывается. Просто твердит, что я не должен беспокоиться. Но я только это и могу – беспокоиться.

– Что ж, нам придется действовать более убедительно, – заметил Амос.

* * *

Когда они подъехали к дому, следователи еще продолжали работать на месте преступления, но трупы уже увезли. Декер и Джеймисон проводили Дэнни в квартиру. Отец сидел на диване, одной рукой прижимая к скуле мешочек со льдом, в другой держа бутылку пива.

Подбежав к отцу, мальчишка стиснул его в крепких объятиях. Они о чем-то негромко заговорили по-испански. Все это время Томас с опаской посматривал на Декера и Джеймисон.

– Мистер Амайя, на этом все не закончится, – сказала Алекс. – Ваши враги просто пришлют новых людей.

Мужчина отвел взгляд, но сын крепче вцепился в него.

– И в следующий раз вами дело не ограничится, – добавил Декер. – Достанется и вашему сыну.

Дрожащий Дэнни оглянулся на него. Амайя также уставился на Амоса.

Приблизившись к нему, тот подсел рядом. Диван заскрипел под его тушей.

– Вы понимаете, что так все и будет, да? Это ваша ахиллесова пята. Не знаю, во что вы впутались, но именно сюда будет нанесен следующий удар. И мы не можем постоянно находиться рядом и оберегать Дэнни. Так что же вы намереваетесь делать? Ждать, когда за ним придут?

Резко поднявшись с дивана, Амайя отшвырнул пиво и пакет со льдом в противоположный угол. Дэнни отпрянул назад, а Декер невозмутимо смотрел на Амайю.

– Убирайтесь из mi casa! – крикнул тот. – Ahora![13]13
  …моего дома. Немедленно! (исп.)


[Закрыть]

Какое-то время Амос молча смотрел на него, затем встал. Взглянув на Дэнни, он сказал:

– Если увидишь что-либо подозрительное, позвони нам. – Он протянул мальчишке визитную карточку с номером своего сотового телефона. – Но сначала набери «девять-один-один».

Затем Декер повернулся к Амайе, который стоял стиснув кулаки и учащенно дыша.

– Надеюсь, мистер Амайя, вы знаете, что делаете. Потому что у вас всего один hijo.

Глава 23

На следующее утро Амос проводил отъезжающих Дэнни и отца, держа руку на кобуре с пистолетом. После чего он вернулся в квартиру, переоделся в спортивную форму, тяжело спустился вниз и начал пробежку.

Дорога привела его к набережной, где чайки с криками носились над рекой, зажатой заваленными мусором берегами. Обливаясь по́том и учащенно дыша, Декер бежал до тех пор, пока у него оставались силы. В какой-то момент он больше не мог бежать – к горлу подступили жареная картошка и лук колечками.

Остановившись, Амос постоял пару минут, разминая уставшие мышцы, остывая и успокаивая дыхание и пульс. После чего двинулся шагом. Солнце уже взошло, люди выходили из домов и садились в машины или шли пешком по тротуарам.

Отодвинув проблему Амайи на второй план, Декер вернулся к делу Дабни – Беркшир. Сев на скамейку, он обвел взглядом реку и закрыл глаза.

Вопросов было слишком много, а ответы на них – по крайней мере, сейчас – отсутствовали.

Харпер Браун сказала, что Дабни продавал секреты, чтобы покрыть игорные долги. Это могло быть правдой, а могло и не быть.

Но РУМО не смогло ответить, почему Дабни убил Беркшир.

История этой женщины была полна пробелов, темных пятен и противоречий. Жертва убийства, да еще с таким прошлым? Связь обязательно должна быть. То, что побудило Дабни убить ее, непременно должно иметь отношение к ее прошлому. А если это так, то Дабни также должен быть как-то связан с этим прошлым. И теперь необходимо просто выяснить, какое у Беркшир на самом деле прошлое.

Декер встал, чувствуя, как у него дрожат уставшие ноги. Вернувшись домой быстрым шагом, он застал Джеймисон сидящей на кухне с чашкой кофе в руке смотрящей в окно. Схватив в холодильнике бутылку с водой, Амос уселся напротив.

– Хорошо позанимался? – спросила Алекс, не глядя на него.

– Если занятие не закончилось инфарктом, для меня это очень хорошо.

Слабо улыбнувшись, Джеймисон уставилась в чашку.

– Тебе что-то не дает покоя? – спросил Декер.

– Вряд ли ты поймешь.

– Спасибо, что ты обо мне такого мнения.

– Я всегда подхожу к тебе с такой позиции. – Алекс подняла на него взгляд.

Амос внимательно посмотрел на нее.

– Ты хотела сказать, что результаты тебя неизменно разочаровывают?

– Я понимаю, что ты так устроен, – пожала плечами Джеймисон. – Это не в твоих силах… – Она не договорила.

– Не в моих силах замечать какие-то вещи?

– Можно сказать и так.

Откинувшись назад, Декер потрогал холодную бутылку.

– Вчера ночью я вспомнил кое-что, что я забыл.

– Мне казалось, ты никогда ничего не забываешь.

– Я не компьютер, Алекс!

После долгого молчания Джеймисон наконец сказала:

– Знаю. Извини. Я не хотела тебя обидеть.

Почесав голову, Амос ничего не ответил.

– Что ты вспомнил? – спросила Джеймисон.

– То, что моя дочь любила апельсиновое мороженое.

– Я думала, ты говоришь о нашем деле, – удивленно произнесла Джеймисон.

– Я не компьютер, Алекс, и я думаю не только о делах, – глядя ей в лицо, сказал Декер.

Похоже, его замечание ее обидело. Алекс вздохнула.

– Я постоянно задеваю рану, да? – Она помолчала. – Извини, Амос. В детстве я тоже любила фруктовое мороженое, – с жаром добавила женщина. – Расскажи мне о Молли.

Декер отвернулся.

– Когда я возвращался домой, она стояла на крыльце с мороженым. Она доставала его из-за спины и протягивала мне. Молли очень ждала, когда я вернусь домой.

– Почему ты решил, что забыл это? – спросила Джеймисон, заинтересованная его рассказом.

Перед тем как ответить, Амос отпил глоток воды.

– Возможно, потому, что я сосредоточенно пытался понять, почему люди убивают друг друга. И у меня в голове не осталось места для личного.

Джеймисон взяла его за руку.

– Это также может означать, что потихоньку возвращаешься ты прежний.

– Сомневаюсь, что такое возможно.

– Но ты ведь не можешь утверждать, что такое невозможно. – Джеймисон помолчала. – Тодд рассказал мне про хоспис.

– Ты имеешь в виду про то, как я наломал там дров?

– Нет, про то, как ты вернулся к Дороти Виттерс и поправил ей подушку. И сказал, что сочувствуешь ей.

– Не знал, что он это увидел и услышал.

– И увидел, и услышал.

– Ей было все равно. Она спала.

– Это было важно для тебя, Декер.

– Вчера я справлялся в хосписе. Дороти Виттерс умерла через час после нашего ухода.

Джеймисон убрала руку.

– Наверное, это было лишь вопросом времени.

– Все дело в том, что, когда я вошел, я увидел ее в темно-синем свете. Но когда я уходил… – Он умолк.

– Что? – спросила Джеймисон.

– Когда я уходил, я увидел, как свет сменился на ярко-голубой, что для меня ассоциируется со смертью. И через час Виттерс действительно умерла.

– Она умирала, Декер. Твой разум понимал это и откликнулся соответствующим образом. Дело вовсе не в том, что ты способен предсказывать смерть.

– Знаю. И все-таки мне как-то… не по себе.

– Понимаю, – сочувственно произнесла Джеймисон.

Декер посмотрел на нее.

– Алекс, я знаю, что я не… ненормальный.

– Среди нас нет нормальных, – сказала она.

– Правильно, но я ненормальный в большей степени, чем остальные.

– Однако вследствие этого у тебя замечательно получается то, что ты делаешь.

Какое-то время они сидели молча. Наконец Декер сказал:

– Иногда я вспоминаю, Алекс, каким был прежде. Но только больше я таким никогда не стану. Я это знаю. – Прежде чем Джеймисон успела ответить, он встал. – Пойду приму душ и переоденусь.

Она подняла на него взгляд.

– Хорошо. Потом я сделаю то же самое.

– Вирджиния Коул не связывалась с тобой по поводу той учительницы, которая была близка с Беркшир?

– Пока что нет. Я сегодня ей напомню.

– Какое-то время мы разрабатывали Беркшир и остались ни с чем. Так что давай вернемся к Уолтеру Дабни. Нам нужно выяснить, куда он уезжал.

– Ты полагаешь, это важно?

– Он куда-то уезжал и вернулся переменившимся. Мне бы хотелось узнать почему.

* * *

Элли Дабни сидела на кухне, уставившись в окно, когда горничная проводила к ней Декера и Джеймисон.

– Ваши дети еще не уехали? – спросил Амос.

– Нет, но они заняты последними приготовлениями к похоронам. Я просто не могу…

– Ваша дочь из Франции тоже прилетела? – спросила Джеймисон.

– Натали приехала вчера. Она не уехала с остальными. Отсыпается наверху. Долгий перелет, смена часовых поясов. И… – Она снова замолчала.

– Правильно, – сказал Декер, усаживаясь напротив.

Казалось, Элли Дабни постарела на двадцать лет. Лицо у нее осунулось, волосы были растрепаны, а поджарое, атлетическое тело словно обмякло. Декеру захотелось узнать, принимает ли она лекарство от депрессии.

Джеймисон подсела к ней.

– Понимаю, как вам невероятно тяжело.

– Правда? – спросила Элли. – Ваш муж тоже убил человека, после чего застрелился сам?

– Нет. Просто я…

– Я понимаю, что вы стараетесь. Извините. Просто я не могу… – Она покачала головой.

– Больше к вам никто не приходил? – спросил Декер.

– Кто?

– Сотрудники других федеральных ведомств?

Элли покачала головой:

– Нет, а что, должны были?

– Возможно. – Амос склонился к ней. – Вы догадывались о том, что у вашего мужа были проблемы с азартными играми?

– Проблемы с азартными играми? – презрительно фыркнула Элли. – Уолт не отличил бы карточный столик от колеса рулетки!

– На чем основывается такая уверенность?

– Кто вам сказал, что у него были проблемы с азартными играми? Кто-то с работы?

– Нет, не с работы.

– Тогда кто?

– Я не вправе это раскрывать. Но вы считаете такое невозможным, я правильно понял?

– Насколько мне известно, Уолт ни разу даже лотерейного билета не купил. Он считал это глупостью. Все равно как спускать деньги в унитаз.

– Вы в последнее время не проверяли банковский счет? Чтобы выяснить, не пропали ли какие-нибудь крупные суммы? Или, быть может, у вас есть финансовый управляющий?

– Есть. И раз уж об этом зашла речь, он звонил вчера и спрашивал, не нужно ли мне что-нибудь. И хотя о делах мы не говорили, мы с ним давно знакомы, и, если б были какие-либо проблемы с деньгами, он обязательно сказал бы мне.

Декер многозначительно взглянул на Джеймисон.

– Так, это очень хорошая новость.

– С какой стати кто-то вообразил, что Уолт заядлый игрок?

– Этот человек подумал, что ему понадобились деньги.

– Зачем? Оглянитесь вокруг. Нас никак нельзя назвать нищими.

Закончив говорить, Элли густо покраснела. Казалось, она снова готова залиться слезами.

Декер собирался сказать еще что-то, однако Джеймисон схватила его за руку и сказала:

– Вы абсолютно правы. Большое вам спасибо. Мы уже уходим.

Когда они направлялись в прихожую, Амос увидел вверху на лестнице молодую женщину в длинной футболке и босиком. Глаза у нее были красные, предположительно от слез. Она покачивалась и беспомощно смотрела на Декера.

Тот взбежал вверх по лестнице. Джеймисон следовала за ним по пятам. Он успел подхватить женщину до того, как она упала, и поднял ее на руки.

– Должно быть, это Натали, – сказала Алекс. – Дверь открыта. Наверное, это ее спальня. С ней все в порядке?

– Она пьяна, – сказал Декер, уловив характерный запах.

Джеймисон распахнула дверь, и Амос, пройдя в комнату, уложил Натали на незаправленную кровать. Оглядевшись вокруг, он увидел чемодан с биркой авиалинии.

– Аэропорт имени Шарля де Голля. Так, это подтверждает, что перед нами Натали – та дочь, которая живет во Франции.

Окинув взглядом молодую женщину, Декер только тут заметил, что у нее на правой ноге недостает двух пальцев.

– С ней точно всё в порядке? – спросила Джеймисон.

– До тех пор, пока не начнется похмелье.

Обернувшись, они увидели в дверях Элли.

– Дальше я займусь этим сама. – Выпроводив их из комнаты, она закрыла за ними дверь. – Право, это разбило нашу семью, – сказала женщина.

– Пожалуй, – согласился Декер.

Когда они вышли на улицу, Джеймисон сказала:

– Так что, возможно, надменная мисс Харпер Браун нам солгала. Возможно, у Уолтера Дабни не было никаких проблем с азартными играми.

Подойдя к машине Джеймисон, Амос остановился и обернулся, глядя на особняк, но на самом деле не видя его.

– В чем дело? – спросила Алекс.

Декер ничего не ответил, потому что у него в голове стремительно мелькали кадры. Он просматривал их от начала до конца и от конца до начала. Наконец повернулся к Джеймисон.

– Браун сказала нам, что Дабни продавал секреты, – сказал он.

– Правильно. Чтобы покрыть свои игорные долги.

– Она не говорила, что это были его игорные долги.

Глава 24

Харпер Браун заняла место напротив Декера в том самом кафе, куда Уолтер Дабни зашел прямо перед тем, как убить Беркшир. Она была в черном костюме и блузке цвета морской волны. Небольшая выпуклость на талии обозначала, где у нее спрятан пистолет.

Амос был в потертых джинсах, мятой фланелевой рубашке и ветровке.

Окинув взглядом его одежду, Браун заметила:

– Я так понимаю, Бюро сделало для вас исключение в отношении дресс-кода.

– Богарт уже говорил вам: я не настоящий агент.

– Ваш звонок был весьма любопытным, – продолжала Харпер.

– Как, надеюсь, будут и ваши ответы. Итак, чьи это игорные долги?

– Как уже говорилось, я еще не решила, оставлять ли вас в деле, так что я не могу ответить на ваш вопрос.

– А как я уже говорил: не думаю, что в вашей власти принимать это решение.

– Вы забыли о том, что министр обороны может позвонить кому следует?

– Я это проверил, – сказал Декер. – Такого не случится. Вы сказали явную чушь, и вы это знали.

Браун откинулась назад.

– Обвиняя девушку в бесчестных поступках, вы не могли хотя бы заказать ей чашку кофе?

Встав, Амос сходил к стойке, взял чашку черного кофе и принес ее Харпер.

– Благодарю вас, – милым тоном произнесла та. Отпив глоток, улыбнулась. – Крепкий, горячий, и только кофе. Никогда не могла понять, зачем люди добавляют в чашку всякую дрянь.

Смерив ее взглядом, Декер отпил глоток из своей чашки.

– Когда я был полицейским в Огайо, я столкнулся с одной женщиной, которую вы сейчас мне напомнили.

– Она также работала в полиции?

– Нет, она была преступницей. Аферистка. Настоящий мастер своего дела.

– Вы мне льстите, Декер.

– Значит, я неправильно высказался.

– Я выросла в Алабаме у глубоко верующих родителей. Они привили мне понятия чести и правдивости.

– В Алабаме?

– Да.

– Значит, они страстные поклонники «Убить пересмешника»[14]14
  «Убить пересмешника» – знаменитый роман американской писательницы Харпер Ли.


[Закрыть].

– Вы решили так из-за моего имени?

– Да, Харпер Ли. – Декер подался вперед всей своей тушей. – Разве вчера вечером вы не говорили, что в долгу передо мной? Если не хотите расплатиться, наслаждайтесь кофе, а я займусь своими делами.

Увидев, что Браун молчит, он начал вставать из-за стола.

– Просто придержите своих лошадей, – наконец сказала она, показывая жестом, чтобы он сел на место. Амос плюхнулся на стул, и она обвела взглядом кафе. – Это не самое подходящее место.

– В таком случае давайте прогуляемся. – Декер взглянул на ее чашку. – Как вы сами можете убедиться, кофе я вам принес. Просто на тот случай, если вы пришли в плохом настроении.

Когда они вышли на улицу, порыв ветра закрутил волосы Браун вокруг плеч. Ветер также распахнул полу ее пиджака, открывая кобуру с пистолетом. Увидев его, Декер сказал:

– «Беретта». Именно из такого Дабни убил Беркшир.

Харпер застегнула пиджак на все пуговицы.

– Значит, он шел этой дорогой?

– Вам же это прекрасно известно. Мы говорили об игорных долгах.

– Как вы узнали, что эти долги наделал не Уолтер Дабни?

– Ну, вы ни разу не сказали, что это его долги. И я решил отнестись к вашим словам буквально.

– На самом деле я всегда стараюсь говорить как можно более неопределенно.

– Прощайте, честь и правдивость! Значит, это была Натали?

– Почему вы так решили? – бросила на него взгляд Браун. – Вы ее уже видели?

– Можно и так сказать, хотя мы не обменялись ни словом – в первую очередь потому, что она находилась в алкогольном ступоре.

– Но почему вы решили, что именно у нее были проблемы с азартными играми?

– Ее сестры были опечалены смертью отца, но ни одна из них не напилась до невменяемого состояния. А Натали предстояло проделать самый долгий путь, она прибыла последней, из чего следует, что у нее было больше времени на то, чтобы свыкнуться с трагическим известием. Но сегодня утром она пьяна в стельку, в то время как ее сестры занимаются приготовлениями к похоронам, а мать внизу совершенно одна. Я понимаю, что все люди разные, и все-таки, при прочих равных условиях, это показалось мне странным. Кроме того, остальные сестры были возмущены случившимся. Они не могли в это поверить. Но Натали не показалась мне ни возмущенной, ни ошеломленной. И даже несмотря на то, что она была пьяной, в выражении ее лица – точнее, в ее глазах – присутствовало… чувство вины.

– И вы можете определить, когда у человека в глазах «чувство вины»?

– Я двадцать лет проработал в полиции, так что опыта мне не занимать, – ответил Декер.

Какое-то время они шли молча. Проходя мимо будки, Амос кивнул находящемуся внутри охраннику в форме. Это был тот же самый охранник, который дежурил в то утро, когда Дабни застрелил Беркшир.

Напротив рабочие вносили стройматериалы в здание, в котором шел ремонт. На дверях висела копия разрешения на строительные работы. Вашингтон, как и Нью-Йорк, непрерывно сносится и перестраивается. Как-то раз, когда Декер был в Нью-Йорке, таксист сказал ему, что в «Большом яблоке»[15]15
  «Большое яблоко» – неофициальное прозвище Нью-Йорка.


[Закрыть] всего два времени года: зима и строительство.

– Мы думаем, что это была не сама Натали, – нарушила молчание Браун. – Мы считаем, это был ее муж Корбетт.

– У него игорные долги?

– Огромные, – Браун кивнула. – Судя по всему, какие-то очень плохие люди одолжили ему деньги, после чего потребовали вернуть долг. Мы полагаем, речь идет о русской мафии.

– Значит, им угрожали?

– Это была не просто угроза. Если б Корбетт не расплатился с долгами, убили бы его самого, Натали и их четырехлетнюю дочь.

– И тогда она позвонила отцу?

– Последняя надежда. Деньги у него были, но, по-видимому, свободных средств не хватило.

– Поэтому он продал секреты, чтобы раздобыть деньги?

– Мы так считаем.

– И теперь Натали винит себя в случившемся?

– Похоже на то.

– Но это не объясняет, почему Дабни убил Беркшир.

– Не объясняет. И пока что у нас нет никаких версий.

– Каким образом вы все это узнали?

– Нудная, кропотливая работа. Мы задавали вопросы, получали ответы, двигались дальше. Началось все с Корбетта, и дальше уже раскрутилось. На Дабни мы вышли после того, как узнали об игорных долгах его зятя. Фирма Дабни хорошо известна РУМО. Любые его связи, которые могут повлиять на вопросы национальной безопасности, сразу же поднимают нам красный флажок. А дальше оставалось только соединить вместе отдельные точки.

– То есть Натали знала о том, чем занимался ее отец?

– Полной уверенности нет. После случившегося мы с помощью дружественного ведомства проследили кое-какие ее телефонные звонки.

Декер недоуменно посмотрел на нее.

– Натали в телефонном разговоре произнесла пару слов, включивших прослушку АНБ, после чего он был записан и отправлен нам для дальнейшего анализа.

– Я не знал, что АНБ подслушивает разговоры американских граждан.

– Да, и мне бы не хотелось, чтобы вы пожаловались об этом в Белый дом. В любом случае звонок был из-за океана, так что тут все чисто. Полное соблюдение законов. Дабни так прямо и сказал дочери, что разберется с ее проблемой. Время совпадает. Но он не уточнил, каким именно образом это сделает. Разумеется, об этом мы узнали только после случившегося, иначе вмешались бы.

– Но Дабни достал деньги и расплатился с долгами?

– В противном случае их уже не было бы в живых. Они лежали бы на дне какой-нибудь европейской реки, разрезанные на кусочки.

– Когда была осуществлена выплата?

– Электронный след не совсем ясный. По грубым прикидкам, шесть недель назад. Возможно, раньше.

– Вы уже говорили с Натали?

– Пока что нет. На самом деле она нас не интересует. Азартные игры и связи с русской мафией не входят в нашу юрисдикцию. Мы передали всю информацию соответствующим ведомствам.

– Какие именно тайны продал Дабни? Вы сказали, что речь идет о чем-то настолько важном, что это может привести к трагедии похуже событий одиннадцатого сентября.

– Делая сравнение с одиннадцатым сентября, я нисколько не преувеличивала.

– Но если ставки действительно настолько высоки, почему вы не хотите помощи от ФБР?

– «Знают только те, кому положено знать» – это не какая-то чушь из кино, Декер. Эта фраза имеет большой смысл.

– Какой же?

– Если хотите начистоту, на самом деле мы не знаем, кому можно доверять. И чем меньше посвященных, тем лучше.

– Тем самым вы, возможно, оставляете за бортом как раз тех, кто мог бы помочь вам разрешить эту проблему и спасти страну от повторения одиннадцатого сентября, – резко промолвил Декер.

Его слова смутили Браун, однако она не стала спорить.

– Вам известен покупатель?

– Мы над этим работаем.

– И вы уверены, что это не русская мафия? Быть может, Дабни просто передал им секреты в качестве уплаты долга.

Браун покачала головой.

– Все дело в том, что мафия не знала бы, как обналичить подобные секреты, и поэтому даже не стала бы с ними связываться. Без крайней необходимости никто не захочет навлекать на свою голову всю мощь американской военной машины. Нет, мафия получила от Дабни деньги, а тот раздобыл их, продав секреты кому-то еще.

– Другому государству?

– Скорее всего.

– Почему?

– По двум причинам. Только другое государство захочет ввязываться в столь рискованное дело. Для этого требуются средства и глубокий карман. И только другое государство имеет необходимые разведывательные ресурсы, чтобы определить, какие именно секреты ему нужны от Дабни.

– Значит, не он сам выбирал, что красть? Это сделал заказчик?

– Практически несомненно. Такую операцию не затевают ради того, чтобы получить в конечном счете неизвестно что. Уверена, стоящие за этим люди сказали Дабни, что именно им нужно из того, к чему у него был доступ. Все было очень хорошо спланировано. Что наводит нас на мысль о том, что у этих людей был осведомитель. Вот почему мы стремимся как можно больше сузить круг посвященных. Раз нас скомпрометировали, мы ошибемся вдвойне, открывшись не тому, кому нужно.

– Вы проследили деньги?

– С одного конца. Десять миллионов.

– Десять миллионов долларов! – У Декера отвисла челюсть. – Этот Корбетт – он что, играл круглые сутки семь дней в неделю?

– Он делал высокие ставки, а когда кредитор выставляет по тысяче процентов за день просрочки, сумма растет очень быстро.

– Но если покупатель уже получил секреты, разве не слишком поздно что-либо предпринимать?

– Эти игры ведутся не так, Декер. Если мы выясним, кто это сделал – а речь, несомненно, идет об иностранном государстве, – мы сможем предпринять определенные шаги. Абсолютно приемлемый дипломатический шантаж, которым постоянно занимаются и союзники, и враги.

– Ну а если это какая-нибудь террористическая организация?

– Для того чтобы использовать сведения, проданные Дабни, необходимы соответствующая инфраструктура и огромные деньги. Дабни занимался крупными военными проектами: кораблями, танками, самолетами. Вот почему мы считаем, что это другое государство. ИГИЛ не станет выбрасывать на ветер миллиарды долларов, чтобы построить эсминец класса «Замволт».

– То есть вы продолжите поиски покупателя.

– Разумеется. Это моя работа.

– Ну а мы продолжим выяснять, почему Дабни убил Беркшир.

Остановившись, Браун посмотрела на него.

– А если эти два дела пересекутся? – спросила она.

– Тогда мы станем вести расследование совместно. А мы приветствуем сотрудничество.

– Очень мило. Скажите, это все, что вы знаете?

– Нет, я обязательно придерживаю что-нибудь в рукаве.

– Хорошо, вы можете продолжать идти своим путем, а я продолжу идти своим. Как вам такое?

– Замечательно, если вы действительно настроены на это.

– Вы человек умный. Я дам вам возможность самому это выяснить, – сказала Браун, двинувшись вперед. – Спасибо за кофе, – оглядываясь, бросила она.