Текст книги "Падшие"

Глава 25

– М-да, цветочки-то и впрямь полить не мешало бы, – заметила Джеймисон.

Оба стояли посреди принадлежащего Косте лофта в центре Бэронвилла.

Квартира была просторной и воздушной, со стенами из голого кирпича, а вкус, с которым она была обставлена, наводил на мысли не только о тугом кошельке, но и об участии профессионального дизайнера.

– Очень мило, – произнесла Джеймисон, озираясь по сторонам. – Я бы сказала, деньги потрачены с толком. Там внизу есть табличка, на которой означено, что это бывшая ткацкая фабрика. По крайней мере, Бэроны хоть что-то местному населению оставили.

– Ну Косте теперь от этого ни жарко, ни холодно, – отозвался Декер.

Оглядел шкаф, встроенный в одну из стен. На его полках стояло множество фотографий в рамках.

Подошел, внимательно изучил одну за другой:

– Глянь-ка сюда.

Джеймисон подошла ближе.

Амос указывал на групповую фотографию какой-то бейсбольной команды юношеской лиги. Мальчишки на ней радостно растягивали перед собой большой транспарант.

– И что тут такого? Мы уже и так знаем, что банк спонсировал бейсбольные команды.

– Верно, но посмотри-ка на тренера.

Джеймисон пробежалась взглядом по долговязой худощавой фигуре, улыбающейся с фотографии:

– Симпатичный парень. А кто это?

– Джон Бэрон.

– Да ладно! Шутишь!

Он присмотрелся к дате, выгравированной на рамке.

– Год назад снято. Как же это так – Бэрон тренировал команду, которую спонсировал банк, и не был знаком с Костой, одним из главных банковских шишек?

– Вообще-то вполне возможно. В смысле, чтобы спонсировать команду, вовсе не обязательно встречаться с тренером. Достаточно просто выписать чек.

– Но это тут единственное фото, которое имеет хоть какое-то отношение к работе Косты, – сказал Декер. – На всех остальных – горы, реки, всякие местные пейзажи… Похоже, что Коста сам баловался фотографией. Но почему здесь только одна такая фотка? Все остальные снимки с командами юношеской лиги – у него в кабинете.

– Не знаю.

Амос подошел к окну, ткнул пальцем:

– Похоже, это и есть берлога Джона Бэрона – вон там, на холме.

Джеймисон тоже подошла к окну:

– Угу. Даже отсюда видать, какая она здоровенная!

– И что уже явно разваливается.

– Что ж, могу только представить себе, каково ее содержать. Тут на одно только отопление целое состояние угрохаешь.

– Не думаю, что у Бэрона есть целое состояние – по крайней мере в данный момент.

– Может, он во всем доме и не живет, просто только какую-то часть использует.

– А обставить вот эти хоромы обошлось явно недешево. – Декер опять переключился на квартиру Косты.

– Думаю, что в банке ему очень неплохо платили. И, насколько я представляю, жизнь в этом городке не из дорогих. Плюс он наверняка кое-что скопил, пока еще в Нью-Йорке работал.

– Согласен, но почему именно здесь?

– Это ты о чем?

– Он работал на Уолл-стрит. Зачем переезжать в Бэронвилл и просиживать штаны в захудалом провинциальном банке? Вот на Уолл-стрит – банки так банки, сам видел. А этот – полная противоположность тому, к чему привык этот парень.

– Иногда люди просто хотят перемен, – отозвалась Джеймисон.

– Таких больших перемен? Ты сама стала бы переезжать в какой-нибудь загибающийся городок? Чего там ждать?

– Того, что у тебя появятся какие-то новые возможности, что жизнь повернется нужной стороной. Сказала же та секретарша, что он был счастлив, что вовсю развивал бизнес. Был на своем месте.

– А закончил тем, что его застрелили и подвесили на цепь в автомастерской, да еще и какой-то знак на лоб налепили. Вот тебе и новые возможности.

– Декер, но откуда ему было знать, что все так обернется? – заметила Алекс.

Амос, не отвечая ей, продолжал оглядываться по сторонам.

Джеймисон тем временем продолжала:

– Грин сообщил нам, что Джойс Тэннер сократили из «Джей-Си Пенни». Ничего подозрительного. Вместе с ней тогда уволили еще пятерых, а потом этот местный магазин сети и вовсе закрылся. С Костой это никак не было связано – по крайней мере, насколько нам известно. С Бэбботом тоже. Связи с Майклом Свенсоном мы еще не проверяли. Может, они покупали у него наркоту?

– Никаких принадлежностей для употребления наркотиков мы у Бэббота не нашли. Равно как ни здесь, ни в квартире Джойс Тэннер. И ни один из тех, с кем мы общались, и словом не обмолвился о том, что Коста, Тэннер или Бэббот могли сидеть на наркотиках.

– Но наркотики все равно могут иметь к этому какое-то отношение. Бэббот употреблял сильные опиоидные анальгетики. И в городе уже УБН, в конце-то концов!

Декер задумчиво постучал пальцами по стеклянной стене, за которой раскинулся городок.

– Может, между ними и впрямь не было никакой связи.

– Ты хочешь сказать, что все они погибли по чистой случайности?

– Вовсе необязательно.

– Ну если между ними нет никакой связи, тогда разве просто не подразумевается, что они погибли по чистой случайности?

– Нет, если у всех четверых есть связь еще с кем-то, а не только между собой. С каким-то пауком в паутине, ступицей в колесе. Вот этот-то человек и может оказаться общим знаменателем.

Джеймисон присела на стул, хорошенько над всем этим поразмыслила:

– Но кто же это тогда мог быть?

– Ну если б я знал, то давно раскрыл бы дело, – буркнул Декер. – Ладно, поехали.

Алекс вскочила:

– Куда?

– В последнее прибежище Майкла Свенсона.

* * *

Последним известным адресом Свенсона, которым их снабдил детектив Грин, был мотель на территории Бэронвилла, пребывающий в таком же бедственном состоянии, как и почти все, что они тут до сих пор видели.

– Знакомая обстановка, живал я в таких, – произнес Декер, разглядывая крошечную комнатку без ванной и даже без туалета: удобства здесь были общие, в коридоре. Управляющий уже сообщил им, что Свенсон съехал отсюда два месяца назад и нового адреса не оставил.

Осмотрев пустую комнатенку, они направились в кабинет управляющего.

– Полиция здесь уже была? – поинтересовалась Джеймисон.

Управляющий, седоватый всклокоченный тип лет пятидесяти пяти, кивнул:

– И я сказал им то же самое, что и вам: Майк уже примерно восемь недель как съехал. С тех пор я его не видел.

– И больше не увидите, поскольку его уже нет в живых, – сказал Декер.

– Черт, да всем тут было известно, что Майк толкает наркоту! В каком мире живешь, в таком и помрешь.

– Что можете про него рассказать? – осведомилась Джеймисон.

– Вообще-то парень он был ничего. Не семи пядей во лбу, но очень во многом мне тут помогал. И остальным постояльцам тоже. Если б не наркота… Жаль, что он так глупо погиб, на самом-то деле.

– И вы позволяли ему тут жить – даже несмотря на то, что он занимался наркотиками? – изумилась Джеймисон.

Управляющий пожал плечами:

– Поймите правильно, дамочка: в таком случае мне полагалось бы дать отлуп половине Бэронвилла, в том числе моей собственной мамане, а ей уже под восемьдесят.

– Кто-нибудь к нему сюда захаживал? – спросил Декер.

– Да не особо. По-моему, у него вообще было не слишком-то много друзей.

– А незадолго до того, как он пропал, вы его где-нибудь видели?

– По правде сказать, я не видел Майка с тех самых пор, как он отсюда съехал.

– У него были враги? – вмешалась Джеймисон.

– Лично я не в курсе. Но он же наркоту толкал, так что не исключено, что и были.

– У него имелась машина?

– Нет. Был велик. На нем он тогда и уехал.

– Можете описать этот велосипед?

– Ну, два колеса, руль…

Из мотеля они вышли, зная ничуть не больше того, чего знали до разговора с управляющим.

Джеймисон, прислонившись к машине, с чувством произнесла:

– Похоже, что наше расследование продвигается со скоростью велосипеда, у которого нет двух колес.

Декер обернулся через плечо:

– Как и почти все остальное в Бэронвилле. Местные, наверное, давно уже привыкли.

Она проследила направление его взгляда.

– Никак, опять фамильный замок Бэронов?

– И наша следующая остановка. – Декер бросил взгляд на часы. – Думаю, он уже выбрался из постели.

Глава 26

Разруха.

Это было первое слово, которое пришло Декеру на ум при виде особняка Бэронов.

Он дважды стукнул кулаком в двойные парадные двери и ничего не услышал в ответ.

– Может, его нет дома? – предположила Джеймисон.

– Это очень большое здание. Наверное, ему надо долго откуда-то идти, чтобы открыть дверь. И он сам мне сказал, что мало куда выходит.

Через несколько секунд они и впрямь услышали шаги.

Двери распахнулись, и перед ними предстал Джон Бэрон Четвертый.

Декер обратил внимание, что одежда на нем та же, что и вчера. Волосы всклокоченные, глаза заспанные.

– Мы вас не разбудили? – спросил Декер, обводя хозяина долгим взглядом – было уже хорошо за полдень.

Бэрон улыбнулся, потянулся всем своим длинным телом.

– Вообще-то да. Я уже, конечно, уже разок вставал. Скатился с кровати около двенадцати, как обычно. А потом опять завалился вздремнуть – до вечера-то еще ого-го! – Глянув на Джеймисон, которая откровенно выпучила глаза, поинтересовался: – А это кто у нас тут?

– У нас тут Алекс Джеймисон, – сообщила ему Джеймисон. – Мы с Декером напарники.

– Везунчик вы, Декер, – бросил Бэрон. – Так чем же обязан столь неожиданным, но приятным визитом?

– Мы расследуем убийства, – ответил Декер.

– Вы это уже говорили.

– И хотели бы задать вам несколько вопросов.

Улыбка Бэрона по-прежнему сияла на всю катушку.

– И по какой же причине?

– Обычная рутина.

Наконец он попятился, сделал ручкой. Они вошли, и он закрыл за ними дверь.

Джеймисон сразу же поежилась – прихожую продувал прохладный сквознячок. Бэрон это явно заметил.

– Отопление я официально не включаю до января. Еще несколько месяцев тепла ждать. Дизельный котел. Жутко дорогое удовольствие. Приходится жить по средствам.

Он повел их дальше по широкому коридору. По обеим сторонам за дверями то и дело мелькали гигантские комнаты, обстановку в которых не трогали как минимум несколько десятилетий. Уже в самой атмосфере здесь ощущался отпечаток разрухи и упадка.

– Ничего себе домик, – обронила Джеймисон.

– Вообще-то дешево обошелся – и на строителях сэкономили, и материалы самые грошовые.

– Почему так? – удивился Декер.

– Потому что Бэрон Первый буквально над каждым центом трясся. По-моему, ролевой моделью ему служил Эбенезер Скрудж[26]26
  Эбенезер Скрудж – персонаж повести Ч. Диккенса «Рождественская песнь в прозе», а также многочисленных фильмов, поставленных по этому литературному произведению. Один из самых знаменитых скупердяев в истории мировой литературы.


[Закрыть]. Но при этом ему хотелось создать такой символ богатства, чтобы весь город ахнул. И вот вам результат.

– А что же рабочие? И вправду взяли первых попавшихся неумех?

– О нет, рабочие были прекрасные, настоящие мастера своего дела. Но они просто настолько ненавидели своего заказчика, что нарочно сделали все тяп-ляп. По крайней мере, таково семейное предание.

Бэрон ткнул пальцем в раскрытые двери:

– Оружейная.

Он завел их в зал размерами примерно двадцать на двадцать футов, три стены которого были сплошь уставлены пирамидами для ружей. Правда, самих ружей здесь оставалось совсем немного – антикварная двустволка, три охотничьи винтовки и элегантное кремневое ружье. В стеклянных шкафах в центре зала красовалось несколько наборов дуэльных пистолетов, мушкетоны с раструбом на конце ствола, старинные пули и разнокалиберные охотничьи принадлежности.

– Бэрон Первый грезил себя эдаким феодальным властителем, вот и хотел, чтобы все соответствовало.

– Он охотился? – спросил Декер.

– Только за деньгами. И без всякого ружья. С одним только ножом, который втыкал людям в спину.

Джеймисон удивленно подняла брови:

– Когда-то ружей тут явно было намного больше, – заметила она.

– Когда-то тут вообще всего было намного больше. Что же касается ружей, то я их потихонечку распродаю, чтобы было на что содержать эту домину. Но, как сами видите, запасы у меня заканчиваются. А теперь милости прошу в мое собственное скромное обиталище.

Джон провел их дальше по коридору, и они вошли в нечто похожее на огромный кабинет, словно перенесшийся в нынешние времена прямиком из самого начала двадцатого века. Возле задней стены стоял гигантский письменный стол; на нем покоился видавший виды компьютер, который, несмотря на свой более чем почтенный возраст, явно выбивался из прочего антикварного антуража. Книжные шкафы, усыпанные книгами и бумагами низкие столики, старинный медный глобус и продавленная чуть ли не до пола древняя кушетка – чего тут только не было. Возле одной из стен возвышался затейливо изукрашенный буфет, уставленный полупустыми бутылками с различным алкоголем и резными хрустальными стаканами. Напротив письменного стола пристроилась пара стульев с мягкой обивкой – взмахом руки Бэрон пригласил гостей присаживаться, а сам уселся за стол, предварительно раздвинув наваленные на него стопками бумаги и книги.

Стул Декера ощутимо скрипнул под его весом, но все-таки выдержал. За спиной у Бэрона с потолка свисали темно-зеленые драпировки – тоже старинные и все в каких-то пятнах.

Амос оглядел угловатый компьютер.

– Так вот как вы зарабатываете себе на жизнь?

– А откуда вам знать, что я просто не пожинаю плоды неслыханного богатства, которое досталось мне по наследству? – отозвался Бэрон, хотя по его ухмылке сразу стало ясно, что он просто придуривается. Ткнул пальцем в компьютер. – Я действительно провожу кое-какие исследования для целого ряда профессоров из Пенсильванского университета. Платят не так чтобы слишком, но работать можно прямо отсюда, и все-таки хоть какие-то деньги.

– А что за исследования? – полюбопытствовала Джеймисон.

– В основном исторические. Люблю заглядывать в прошлое. Позволяет забыть мои нынешние обстоятельства и отвлекает от горестных размышлений о моих будущих перспективах – а вернее, о полном отсутствии таковых.

– А историю своей собственной семьи вы уже изучили? – спросил Декер.

– Только то, что передается из поколения в поколение. А там такое попадается, что все прочие такие бароны с большой дороги по сравнению с нашими – просто ягнята.

– Кстати, о баронах, – вклинилась Джеймисон. – Мне тут стало интересно – это действительно настоящая фамилия или Джон Бэрон Первый просто предпочел так назваться?

– Насколько мне известно, настоящая, хотя меня ничуть не удивило бы, если б мой предок и такую штуку отколол.

Он заложил руки за голову, откинулся в кресле, закинул свои длинные ноги на стол и произнес:

– Ладно, готов ответить на ваши рутинные вопросы.

Джеймисон достала диктофон. Поскольку Декер не последовал ее примеру, Бэрон поинтересовался:

– Что, у вас только напарница все документирует?

– Нет, просто у меня довольно хорошая память.

– Наверное, очень удобно.

– Угу, иногда.

– Так что там с рутинными вопросами?

– Я уже спрашивал, были ли вы знакомы с кем-нибудь из убитых.

– Да, смутно припоминаю.

– И, наверное, смутно припоминаете, что ответили отрицательно.

– Возможно.

– Либо да, либо нет, мистер Бэрон, – вмешалась Джеймисон.

Глянув на нее, он обезоруживающе улыбнулся:

– Дорогая моя Алекс, обычно я отвечаю на подобные вопросы без задержки, но в тот момент, когда их задавал ваш присутствующий здесь коллега, я находился под некоторым воздействием алкоголя. Иными словами, был пьян в сопли. Вообще-то надо было пешком домой идти. А то я чуть не свалился вместе со своей колымагой в реку. Но позволено ли мне будет заметить, что ваш вопрос был исключительно четко сформулирован и направлен в самую суть проблемы?

Джеймисон была явно сбита с толку:

– Ладно, хорошо.

Бэрон повернулся к Декеру:

– Поскольку на данный момент я более или менее трезв, может, попробуем еще разок?

Амос опять перечислил ему имена, не упомянув лишь опознанных уже агентов УБН.

– Вообще-то в Бэронвилле я живу практически всю свою жизнь, если не считать того отъезда в колледж, который все равно пришлось прервать раньше времени. Полагаю, что если эти люди тоже всю жизнь здесь прожили, то я определенно мог при тех или иных обстоятельствах встречаться с ними, просто не запомнив никаких подробностей.

– Джойс Тэннер прожила здесь больше сорока лет. Она была примерно вашего возраста. Свенсон тоже жил здесь с рождения – правда, он лет на двадцать помладше. Коста с Бэбботом появились в городе сравнительно недавно.

– Пока что никаких звоночков.

– Мы нашли ваше фото с командой юношеской лиги – ребята держат транспарант чемпионата. Датировано прошлым годом.

Бэрон улыбнулся:

– Это потому, что в прошлом году мы этот чемпионат выиграли. Чемпионат штата, между прочим!

– Мои поздравления. Вашу команду спонсировал банк. Коста был там старшим вице-президентом. И хранил это фото у себя дома.

– Да ну? С чего бы это вдруг? – Бэрон повернулся к Джеймисон. – В колледже я играл в бейсбол, спортивную стипендию получал. Вообще-то меня еще на первом курсе «Храбрецы»[27]27
  «Храбрецы» – имеется в виду известный профессиональный бейсбольный клуб Atlanta Braves («Храбрецы из Атланты»).


[Закрыть] завербовали, все на мази было…

– Весьма впечатляет, – заметила Алекс.

– Я питчером был. Хорошая, легкая рука. Ну и отбивать умел. Далеко мог пойти.

– И что же случилось?

Бэрон опять обезоруживающе улыбнулся:

– То, что случилось, еще называется просто «жизнь». – Бросил взгляд на Декера. – Я тренировал здесь, в юношеской лиге, почти десять лет. И последним годом стал как раз тот, когда мы выиграли чемпионат.

– Почему последним? Здесь что, не любят выигрывать?

– Люди считали, что я слишком неуступчив. Перевожу: я был для них слишком уж Бэрон.

– Тогда почему же они позволяли вам целых десять лет заниматься тренерской работой? – спросил Декер. – Или тогда вы в меньшей степени были Бэроном?

– Сам не знаю. Лучше задать этот вопрос добрым людям в городе. Может, потому, что они привыкли шпынять меня за каждый малейший промах и делать выволочки, когда мы не добивались результата. Так что, если довести эту версию до логического конца, наверное, их просто взбесило, что я подготовил лучшую команду чемпионата. И в итоге, когда нынешней весной я пришел в команду, чтобы возобновить тренировки, меня вежливо поставили в известность, что в моих услугах более не нуждаются.

– Кто именно поставил?

– Не помню фамилию того джентльмена. Помню только, что тон у него был… довольно злорадный.

– Почему вы до сих пор здесь торчите, мистер Бэрон? – полюбопытствовал Декер. – Почему остаетесь и каждый день терпите подобное обращение?

Джон снял ноги со стола, сел прямо. И хотя вид у него теперь был совершенно серьезный, в его светло-голубых глазах по-прежнему поблескивали смешинки.

– Можете считать меня мазохистом, но такая дуэль мне в чем-то доставляет удовольствие. И если я уеду, это будет означать, что они победили. А потом, куда мне вообще податься?

– Не хотел бы я жить такой жизнью…

– Да ну? А потом, простите, это все-таки моя жизнь, не ваша.

– Так вы по-прежнему утверждаете, что никогда не общались с Брэдли Костой?

– Не возьмусь утверждать, что я с ним общался. Я просто тренировал детишек. Банк оплачивал форму, мячи, коробки с соком…

Он внезапно поднялся.

– Могу показать вам окрестности – хотя, боюсь, для начала вам придется сделать прививку от столбняка. Как посмотрите на небольшую экскурсию по некогда пышным владениям? От былой роскоши там, правда, мало что осталось, но хоть отвлечетесь на полчасика от жизни в Бэронвилле. Что может быть лучше прекрасной, пусть даже и очень грустной прогулки к отеческим гробам?

Прежде чем они успели ответить, он уже был за дверью.

Джеймисон пристально посмотрела на Декера:

– Вот так – взял и вышел… Никого не напоминает?

Он непонимающе уставился на нее:

– Кого?

В ответ она лишь преувеличенно закатила глаза.

Глава 27

На мощеной дорожке, которая вела к семейному кладбищу, Бэрон взял Джеймисон под руку.

– Сейчас, конечно, такое не принято, – начал он. – В смысле хоронить своих мертвецов на собственной земле. Но тогда это было вполне нормальным явлением. Видите, даже подъезд мощеный – чтобы похоронная процессия не застряла по пути. Для меня тоже место заготовлено – ждет, пока наступит и мой черед. Надеюсь, что хотя бы на погребение у меня на тот момент хватит.

– А вы сами-то хотите, чтобы вас здесь похоронили? – спросила Джеймисон.

– Я вообще умирать не хочу, но это ведь от меня не зависит, верно?

Впереди в густой тени деревьев мрачно громоздилась высокая, больше шести футов, кирпичная стена, окружающая участок.

– Да, обстановка не самая радостная, – обронил Бэрон – судя по всему, в ответ на подавленное выражение лица Джеймисон.

Вытащил из кармана ключ, отпер узорчатые, но основательно проржавевшие чугунные ворота – единственный вход в эту семейную обитель скорби. Ткнул пальцем в надпись, выгравированную на медной пластинке, которая была привинчена к стене сбоку от ворот.

– Латынь? – предположила Джеймисон.

– Пять баллов, Алекс! – Бэрон улыбнулся.

– А что там говорится? – полюбопытствовал Декер.

– Что-то типа: «Притесняйте, да не притесняемы будете», – без запинки ответствовал Бэрон.

– Нет, быть такого не может! – рассмеялась Джеймисон.

– Ну смысл примерно такой. В вольном переводе это звучит примерно так: «Здесь покоятся великие Бэроны, могущество которых не знало границ. Трепещите, ничтожные людишки!»

Джеймисон опять прыснула.

Он провел их внутрь, где на просторном участке земли возвышались высеченные из мрамора и гранита вычурные надгробия с именами покойных. Все они стояли как по линейке, ни один из памятников даже не перекосился – за могилами явно кто-то ухаживал. В самом центре участка возвышался огромный мраморный мавзолей, который нес на себе явные следы времени и непогоды.

Бэрон подошел к нему, похлопал по ржавой узорчатой двери из литого чугуна, за которой скрывался вход в сооружение. Мрамор вокруг медных дверных петель позеленел от патины, замшелые стены были покрыты пятнами глубоко въевшейся грязи и ржавчины вперемешку с какими-то белыми потеками.

– Здесь и покоится наш отец и благодетель, не раз упомянутый уже Джон Чарльз Бэрон Первый, – объявил он. – Равно как и его супруга Эбигейл вместе со всеми их отпрысками. А также прочие члены семейства, которые отдали богу душу после них.

– Места внутри, видать, хватает, – заметил Декер.

– Вот вам и еще один повод потрясать кулаками для тех, кто живет в Бэронвилле, – Бэрон даже после смерти устроился тут с куда большими удобствами.

Декер обратил внимание, что одна из сторон мавзолея на несколько дюймов просела в землю.

– Чего-то не рассчитали при постройке?

– Думаю, что мой предок и тут сэкономил, даже на своем последнем прибежище.

– А что же оно такое грязное-то, это прибежище? – поинтересовалась Джеймисон.

– Ну я прихожу сюда время от времени, привожу в порядок землю и надгробия. Но сюда даже и не заглядываю. Тут ни воду под давлением нельзя использовать, ни кислоту. Либо все порушишь, либо мрамор растворится. Вручную оттирать – это уж увольте. Не стал бы этим заниматься, даже если б горячо любил Бэрона Первого, а это далеко не так… – Джон вытащил еще один ключ. – Не желаете заглянуть?

Джеймисон тут же отпрянула, но Декер был не против:

– Конечно!

Бэрон отпер дверь, навалился всем весом. Вошел внутрь.

Амос последовал его примеру. Алекс без особого энтузиазма пристроилась за ним.

По всем четырем стенам на длинных уходящих вглубь полках покоились тяжелые саркофаги. Ровно посередине возвышался большой гранитный склеп, уже изрядно изъеденный временем и сыростью. Бэрон подвел их к нему.

– А вот и мой предок – если и не во плоти, то хотя бы в виде костей и бесплотного духа. Естественно, он и тут в центре внимания.

Декер с Джеймисон молча разглядывали место последнего упокоения Джона Бэрона Первого.

– Впечатляет, – нарушил молчание Амос. – Тут только Бэроны?

Джон пожал плечами:

– Вообще-то я сюда с самых детских лет не заглядывал, со смерти бабушки. Вон она где лежит. – Он показал на саркофаг у левой стены. – Помню, как мне было жутко, – насилу дождался, пока мы отсюда выберемся.

Декер продолжал разглядывать внутренность мавзолея. Сильно воняло плесенью. Две стены совершенно почернели – то ли от той же плесени, то ли от мха. А вот третью сплошь покрывали белесые потеки, словно зеркально отражающие такие же потеки снаружи. Потолок был весь в пятнах от многочисленных протечек.

Двинувшись вперед, Декер налетел бедром на какой-то саркофаг, почему-то выступающий из своей ниши. Почесывая ушибленную ногу, присмотрелся к выбитому на мраморе имени.

«Эбигейл Бэрон».

Бэрон заметил, куда смотрит Декер, сказал:

– Этот человек всю свою жизнь только себе и посвятил, супругу свою даже и тут задвинул подальше. – Оглядевшись по сторонам, добавил: – Тут уже все занято, так что заявки больше не принимаются. Лично мое место – на улице.

– Понимаю, почему вам хотелось поскорее выбраться отсюда, когда вы были маленьким, – произнесла Джеймисон, тоже озираясь по сторонам. – В смысле, тут кругом… Кругом только смерть.

Бэрон вывел их наружу и запер дверь.

Отойдя от мавзолея, Алекс изучила несколько окружающих его могил и обнаружила среди них две относительно новых – хотя, судя по датам, со времени захоронения прошло уже больше тридцати лет.

– Ваши родители? – спросила она.

Бэрон неторопливо отвернулся от мавзолея, пригляделся:

– Мой отец, Бенджамин, и моя мать, Дороти. Безвременно усопшие, как говорится.

Декер подошел ближе, прочитал надписи на надгробиях.

– Обоим даже пятидесяти не исполнилось. И умерли в один день. Что с ними такое случилось?

– Так до конца и не известно, – отозвался Бэрон, подходя к ним.

Декер с Джеймисон недоуменно уставились на него.

– В каком это смысле? – удивился Амос. – Должны же вы знать, от чего умерли ваши собственные родители!

– Одни считают, что они погибли в результате несчастного случая. Другие – что покончили жизнь самоубийством.

– И кому из них вы верите? – спросила Джеймисон.

– Ни тем, ни другим.

– И из-за чего же, по-вашему, они умерли? – продолжала она.

Джон посмотрел ей прямо в глаза:

– По-моему, их убили.

– То есть получается, уже три совершенно разные версии? – проговорила явно удивленная Джеймисон.

– Да, именно так.

– А почему вы считаете, что их убили? – вмешался Декер.

– Давайте-ка немного прогуляемся. Тут неподалеку есть большой пруд. Правда, уже практически все отцвело, но рододендроны по-прежнему хороши, – мрачно предложил Бэрон вместо ответа.

Некоторое время он вел их за собой по хорошо утоптанной тропинке среди скоплений деревьев, потом свернул вправо.

– Когда-то семейные владения захватывали всю возвышенность вплоть до самого подножия, вдоль которого идет ведущая в город дорога, – объяснил Джон. – Правда, с тех пор много земли распродали, но, по-моему, самая красота как раз на той, что осталась.

Вышли из леса мимо длинной шеренги рододендронов к большому и изрядно заросшему всякой растительностью пруду, берега которого по всей его окружности довольно круто спадали к воде.

– В детстве я частенько сюда бегал, – произнес Бэрон, не отрывая глаз от водной глади. – Только купаться было нельзя. Видите, как все заросло? Вьюнки тянутся до самого дна. Запросто можно запутаться. Вообще-то кто-то из моих предков тут чуть не утоп. Так что с тех пор ходили сюда просто полюбоваться. Или покататься на лодке. Посередине довольно глубоко. Тут еще рыбу разводили – но так давно, что уже и не упомнить.

– И что же ваши родители? – напомнила Джеймисон.

– Они тут погибли, – просто ответил он.

– Но вы же только что сказали, что здесь никто не купался.

– А они и не купались. Они были в машине.

– И как же машина сюда попала? – спросил Декер.

– Тогда здесь была дорожка, которая вела сюда прямо от дома. Еще мой прапрадед проложил. Когда денег было некуда девать. Приезжали сюда на машинах и устраивали пикники. Я слышал, порой на целый день зависали. Помню, когда я был маленьким, отец нас с матерью тоже сюда привозил – только не на весь день, не могли мы уже позволить себе такую роскошь. Но все равно было классно. Это одни из самых счастливых моих воспоминаний – как мы бывали здесь вместе с родителями.

Он уселся по-турецки прямо на траву. Декер с Джеймисон остались стоять.

– Теперь тоже иногда здесь бываю – просто подумать. И посмотреть на воду. И еще выпить, – добавил Бэрон. – Я тогда был в колледже, только-только на второй курс перешел. И тут звонок из полиции. Моих родителей нашли в машине на дне этого пруда. Совсем мертвых, естественно.

– О господи, – ахнула Джеймисон.

Бэрон поднял на нее взгляд:

– Сомневаюсь, что Господь Бог имел ко всему этому какое-то отношение.

Опять уставился на воду.

– А что же тогда сказали в полиции? – поинтересовался Декер.

– Там были убеждены, что это был либо несчастный случай, либо, что наиболее вероятно, просто такой способ самоубийства. Мы уже и тогда являлись практически нищими, только я про это не знал. Родители изо всех сил старались поддерживать имидж Бэронов, но финансов на это явно не хватало. В каком виде сейчас дом, вы только что и сами видели. Тогда он выглядел малость получше, и мы по-прежнему кое-как управлялись и с постройками, и с землей, но это было очень трудно. Отец у меня был умный человек и прекрасно понимал, к чему все это катится. Он закончил колледж, а потом еще юридические курсы. Неплохо зарабатывал как адвокат, но чтобы поддерживать в порядке все, что нажили Бэроны, этого было явно недостаточно. После брака с моей матерью появились и еще кое-какие деньги, но даже с их учетом все равно не хватало.

– А почему было просто не продать дом с окружающими землями и не переехать? – поинтересовалась Джеймисон.

– Даже тогда дом был уже заложен, так что ценность представлял разве что для банка. На неоплаченные налоговые счета и прочие задолженности постоянно накапливались проценты. Создавалось впечатление, что чем больше отец работал, чтобы со всем рассчитаться, тем быстрее росли проценты. Он держался на плаву, но только за счет того, что расплачивался с долгами из денег, которые тоже у кого-то занимал. Из одного чужого кармана в другой чужой карман перекладывал. Как говорится, «грабил Петра, чтобы заплатить Павлу». Помню, как они радовались, когда я получил спортивную стипендию.

– Он мог бы объявить о банкротстве, – сказал Декер.

– Для него это был вопрос чести. Он не мог просто так вот взять и обрезать концы.

– Наверное, он был в полном отчаянии, – заметила Джеймисон.

Бэрон резко поднялся.

– Не настолько в отчаянии, чтобы убивать себя! А если б он даже и пришел к такому решению, то никогда не потащил бы за собой и мать… – Сделал паузу. – Мне хочется думать, что даже если такое решение и обсуждалось, то они наверняка приняли во внимание и своего единственного ребенка. Что мои родители никогда не бросили бы меня одного.

– Может, это и в самом деле был просто несчастный случай? – предположила Джеймисон.

– Не вижу, как это могло произойти. Нельзя случайно заехать на машине в пруд. Это можно сделать только намеренно.

– Так вы считаете, что это было преднамеренное убийство? – уточнил Декер. – У ваших родителей были враги?

– У них были враги хотя бы только потому, что они были Бэронами.

– К каким выводам пришла полиция?