Текст книги "Падшие"

Глава 22

– Декер!

Амос как раз проходил мимо Дома двух мертвецов, когда его кто-то окликнул.

В дверях стояла Кейт Кемпер.

Декер остановился, обернулся на нее.

– Что это вы тут делаете? – поинтересовалась она, направляясь к нему.

– Просто вышел прогуляться, – отозвался он.

Кемпер глянула на часы:

– И просто по чистой случайности забрели сюда в четыре утра?

Остановилась прямо перед ним. Декер посмотрел поверх ее плеча на дом.

– Что, тянет опять туда заглянуть?

Он перевел взгляд на нее:

– А вас на моем месте не тянуло бы?

Она пригляделась к его всклокоченным волосам:

– Я еще при знакомстве собиралась спросить, что это у вас с прической, но потом решила, что вы всегда так ходите.

– Голову повредил.

– И как это вышло?

– Трейлер взорвался.

Кемпер разинула рот:

– Что?! Как это случилось?

– Мы с напарницей осматривали дом на колесах, а кто-то решил превратить его в духовку. Выскочили аккурат перед тем, как нас успели поджарить, но эта штука все равно бабахнула, когда нагрелся газовый баллон. Вот чем-то по башке и попало.

– Вы знаете, кто это сделал?

– Пока что нет. Но обязательно узнаю. Когда кто-то пытается меня убить, я воспринимаю это как личное оскорбление.

– Я тоже. – Она оглядела его с ног до головы. – После нашего знакомства я пробила вас по своим каналам. В Бюро на удивление хорошо о вас отзываются.

– Хм. Нашли внутри что-нибудь любопытное?

Кемпер вздернула голову:

– Чисто из вежливости интересуетесь?

– Не любитель попусту разводить реверансы.

– Ладно, – произнесла она, обводя его оценивающим взглядом. – Тогда ответ на ваш вопрос зависит от того, что вы понимаете под словом «любопытное».

– А вы что под этим понимаете?

– Как насчет чисто криминалистических подробностей? Звонил медэксперт, подбросил кое-какую дополнительную информацию. Желаете выслушать?

– По-моему, вы не хотите, чтобы мы во все это встревали.

– Я просто сказала, что все должно идти через меня.

– Тогда слушаю.

– У того, что в подвале, – передозировка карфентанила. Это анестетик, применяется для обездвиживания крупных животных вроде слонов. Самый мощный опиоидный препарат, который производится легально. Русские используют его для так называемых «ликвидаций».

– С пеной на губах это вполне сообразуется.

Кемпер при этих словах как-то странно улыбнулась, но продолжала:

– А найденный вами повешенный умер от странгуляционной асфиксии.

– Но не собственно от повешения.

Она вздернула брови:

– Так вам и это уже известно?

Декер кивнул:

– На местного медэксперта полагаться не советую, потому что он даже со временем наступления смерти изрядно напортачил. Похоже, что в судебной медицине я разбираюсь получше его.

Кемпер с любопытством поглядела на Амоса:

– А с чего вы взяли, что он с этим напортачил?

– Он пропустил совершенно очевидные вещи. Судя по вашему виду, вы и сами в курсе, какие именно. Так что лучше расскажите, что еще нашли.

– А с чего вы решили, что я еще что-то нашла?

– Потому что мне сразу показалось, что вы предпочитаете делать все по-своему и что те крохи, которые накопали местные, вас вряд ли удовлетворили.

Она улыбнулась:

– Я начинаю видеть вас и с другой стороны, Декер.

– У меня их много. Так что же вы выяснили?

– Да, вы правы. Я привезла с собой собственного медэксперта. После осмотра тел и изучения результатов анализов она пришла к заключению, что местного специалиста действительно занесло не в том направлении. Но для начала хотелось бы послушать и ваши соображения относительно времени смерти.

– Трупное окоченение начинается примерно через два часа после смерти, захватывая вначале небольшие группы мышц – лица, шеи, а потом распространяется на более крупные, в первую очередь конечностей. Дальше процесс идет в обратную сторону. Чтобы тело полностью окоченело, обычно требуется от двенадцати до восемнадцати часов от момента смерти. Отвердение мышц сохраняется еще примерно столько же, после чего начинает постепенно ослабевать. Полностью проходит оно за срок от тридцати шести до сорока восьми часов – в зависимости от целого ряда факторов, включая состояние окружающей среды, – и тело вновь становится дряблым.

Он сделал паузу и продолжил:

– А теперь прикинем все это к нашему конкретному случаю. Что было бы, если б убитые пробыли в заброшенном доме двадцать часов или более, причем один из них – в сыром подвале? Для начала, на них давно бы уже кишели мухи и мушиные яйца, тем более что за это время должны были появиться первые признаки разложения. Вдобавок конечности у парня в подвале сохраняли некоторую подвижность – по крайней мере, когда я попробовал их пошевелить. Не очень-то это было похоже на классическое трупное окоченение. И для окружающей температуры в подвале они были слишком уж холодными. Медэксперт должен был сразу понять это после измерения внутриполостной температуры, но он просто решил, что у него заглючил термометр.

На протяжении всей его речи Кемпер только кивала:

– А теперь послушайте, что думает по этому поводу мой собственный специалист. Она считает, что умерли они приблизительно в то время, какое указал местный эксперт, но по совершенно иному сценарию. – Примолкнув, агент внимательно посмотрела на него. – С учетом того, что вы сами уже разузнали – как думаете, возможно такое?

Декер еще раз посмотрел на дом и неторопливо заговорил, словно размышляя вслух:

– Единственное разумное объяснение – это что убили их в каком-то другом месте, за двадцать или более часов до того, как я их обнаружил, и держали в каком-то очень холодном закрытом месте вроде промышленного морозильника, где тела не подверглись трупному окоченению, а насекомые не могли до них добраться. Окоченение началось только после того, как их вынули оттуда и поместили в обычную окружающую среду. Это объясняет и странные показания термометра местного медэксперта, и некоторую подвижность конечностей, которая сразу показалась мне необычной. Это было не трупное окоченение, вызванное посмертными химическими реакциями в мышцах, – они просто замерзли, а потом начали оттаивать. Мясные мухи обнаруживают мертвую плоть по запаху, который испускают выделяющиеся из трупа жидкости и газы. Заморозка этот процесс полностью останавливает. Так что, если тела пробыли в доме совсем недолго, заражение насекомыми и должно быть совсем незначительным – что мы, собственно, и имеем на месте преступления… – Он сделал паузу. – Но в таком случае не было бы и пены на губах того парня. На морозе она долго не продержалась бы.

– Если только они каким-то образом не сфабриковали ее, когда подбросили тело в дом, – наверняка знали, что токсикологические тесты выявят наличие наркоты в организме. А раз передоз, то обязательно должна быть и пена, иначе никто не поверит, что оно пролежало там с самого момента смерти.

– А вашему медэксперту не кажется, что тела после смерти передвигали?

– Она уверена, что по крайней мере одного-то уж точно. Судя по трупным пятнам.

– У повешенного? – уточнил Декер. – Я обратил внимание, что трупные пятна у него на спине, а если б его повесили да так и оставили, то откуда им там взяться?

– В точности слова моего эксперта! – кивнула Кемпер. – И странгуляционных борозд там на самом деле две, а не одна. Местный медэксперт либо пропустил это, либо просто не придал значения. Следы, оставленные той петлей, – уже посмертные.

– Так что тот, кто это сделал, хоть и продумал детали, но явно надеялся, что экспертизу будет проводить не мастер своего дела. И эти надежды едва не сбылись. Ваш эксперт тоже додумалась до сценария с холодильником?

– А иначе все эти нестыковки было просто не объяснить. Вдобавок на плече у одного из убитых остался довольно характерный след.

– Мы это тоже заметили. Решили, что от какого-то медицинского пластыря.

– Мой эксперт считает, что это низкотемпературный ожог открытого участка кожи, оставлен чем-то в морозильнике. Говорит, что практически стопроцентно посмертный. Правда, она постоянно подчеркивает, что ее оценка времени смерти весьма приблизительна – непонятно, сколько убитые пролежали в морозильной камере перед тем, как их подбросили в дом.

– Соответственно тот, кто это сделал, не хотел, чтобы можно было в точности определить, когда именно их убили.

– И тем самым убрал ключевой момент любого подобного расследования.

– Ну да, любые алиби или их отсутствие теперь совершенно бессмысленны, – задумчиво проговорил Декер.

– Вот именно.

– Тела должны были привезти туда совсем незадолго до того, как я их обнаружил. В самом доме морозильной камеры нет, так что наверняка их держали на льду где-то в другом месте.

– Вы сказали, что слышали звук машины?

– Слышал. И еще какой-то странный шумок.

– И какой же?

– Какие-то непонятные повторяющиеся звуки. Скрежет и постукивание.

– И больше ничего?

– Самолет еще пролетал. А так вроде больше ничего. Кто-то привез в дом два трупа, и никто ничего не видел. Как так?

– Ну, насколько я уже поняла, в этом районе вообще мало кто остался.

– Но откуда убийцам было знать, что мимо вдруг кто-нибудь не проедет? Или просто в окно не выглянет? На это только пара глаз и нужна.

Тут Амос на миг погрузился в молчание.

– Ладно, может, все-таки скажете, что ваши люди тут делали? И почему под прикрытием? Если они внедрились в какие-то определенные криминальные круги, то, по-моему, можно было бы с ходу сузить круг подозреваемых, особенно в таком маленьком городишке.

Кемпер уставилась на него, поджав губы:

– Только строго между нами!

– Строго между нами, – повторил Декер.

– Убитые в доме – Уилл Битти и Дуг Смит. Битти – в подвале. Смит – это которого повесили.

– И оба работали на УБН?

– И да и нет, – загадочно ответила она.

– А как такое вообще возможно? – удивился Амос.

– Поначалу они действительно работали на нас. А потом отбились от рук.

– А с чего вы решили, что они отбились от рук? Может, просто спалились…

– Мы и впрямь тешились подобной надеждой, пока не произошло кое-что, что освободило нас от иллюзий на этот счет.

– Что именно?

– Они работали совместно с парнем по имени Рэнди Хаас.

– Тоже из УБН?

– Нет. Это был преступник, которого мы держали на коротком поводке. Снабжал нас информацией, передавая ее через Битти и Смита. Если б он их сдал, сразу получил бы пожизненное.

– И что же случилось с этим Хаасом?

– Ему дали смертельную дозу морфина. Но перед тем как испустить дух, он успел указать на Битти и Смита как на своих убийц.

– Не объяснил, почему они это сделали?

– Нет. Просто сказал, что это они.

– А за что они его убили?

– Не знаю.

– Вы верите показаниям Хааса?

– С чего ему врать при смерти? К тому же с тех пор и Битти, и Смита как корова языком слизала, выйти на них нам так и не удалось.

– Тот, кто убил Битти и Смита, точно знал, что они копы. Одного нарядили, как копа, под другого лужу свиной крови налили.

– Но факт есть факт – на другую сторону они все-таки переметнулись. На темную сторону.

– Что ж, злопамятная публика везде попадается, – заметил Декер. – А уж среди тех, кто на темной стороне, – тем более.

Глава 23

После каких-то трех часов сна Амос спустился вниз, где обнаружил, что Зоя уже приканчивает завтрак перед тем, как отправиться в школу.

Налил себе чашку кофе, взял у Эмбер разогретый пончик. Та металась по кухне, разрываясь между сборами Зои в школу и стиркой, которую затеяла в соседней комнатушке. Фрэнк, по ее словам, уже уехал на работу.

Декер устало присел напротив Зои, глотнул кофе, стал жевать пончик, пока та без особого энтузиазма черпала ложкой кашу из миски. Подняв на нее взгляд, заметил, что девчонка не сводит с него глаз.

– Вы ночью куда-то ходили, – заявила она наконец. – Я из окна видела.

– Не спалось, я ведь уже говорил. А ты-то что сразу не легла? Я думал, ты давно спишь.

Зоя пожала плечами, постучала ложкой по краю миски.

– Зоя, давай-ка побыстрей, – послышался из-за двери голос ее матери. – Нам через пять минуть выходить, а ты еще ни зубы не чистила, ни причесывалась! И где ваш ранец, юная леди? А флейта?

Зоя закатила глазки, проглотила еще одну ложку каши, по-прежнему неотрывно глядя на Декера.

– Вы уже нашли преступников? – поинтересовалась она.

– Пока еще нет. Работаем.

– Смешная у вас прическа.

– Она всегда такая.

– Нет, в смысле все посередке торчит.

– Ну, гм… Наверное, клей случайно попал.

Зоя при этих словах явно оживилась:

– Мне тоже как-то клей на голову попал. Но только не случайно. Мама жутко разозлилась. Пришлось ножницами резать. Хотите, я вам тоже отрежу? – Понизила голос: – Мама вообще-то не разрешает мне трогать ножницы, когда ее нет поблизости, но можно ей не говорить.

– Спасибо, но лучше пускай себе растут.

Зоя опять уткнулась в кашу с явно разочарованным видом.

В кухню ворвалась Эмбер.

– Так, ты готова? – поинтересовалась у дочери.

– Нужно еще почистить зубы и причесаться. И флейту найти.

– Я знаю, что у тебя сегодня день рождения, но все-таки давай-ка поживей, юная леди!

Зоя подняла вверх миску, в которой оставалось еще больше половины.

– Ну мам… – начала было она.

– Нет уж, хватит рассусоливать! Потом в машине доешь. А теперь марш! И не вздумай выходить без флейты. Она у тебя наверху в ящике, я еще вчера вечером видела.

Зоя медленно поднялась, нерешительно помахала Декеру на прощание.

– С днем рождения, Зоя, – сказал Амос.

После того как она удалилась, Эмбер шумно перевела дух:

– Ох уже эти детишки!

– Угу, – отозвался Декер.

– У меня никогда не было сыновей, но вряд ли с ними легче, чем с девчонками.

– У меня тоже сына не было, – сказал Декер. – Только дочка.

Эмбер застыла, медленно присела напротив Декера. Нервно произнесла:

– Алекс мне уже говорила…

– Угу, – кивнул Декер.

– Мне так жаль.

– Угу, – повторил Декер.

Поскольку он так больше ничего и не сказал, Эмбер встала и неловко проговорила:

– Мне, гм… Мне надо Зою в школу отвезти.

– Угу, – отозвался Декер, все так же опустив глаза в стол.

* * *

Через несколько минут к нему присоединилась Джеймисон, налила себе кофе.

– Я видел вчера агента Кемпер – или сегодня с утра, как тебе больше нравится, – сообщил Амос.

Она с раскрытым ртом уставилась на него:

– Где?

– У того дома, где мы нашли мертвецов.

– И как ты там оказался?

– Не спалось. Прогулялся в ту сторону. Пообщался с Фредом Россом – тем самыми соседом, с которым Грин с Лесситер еще не говорили. Довольно неприятный тип, а под одеялом у него обрез припрятан. Похвалялся, что даже в меня запросто выстрелит.

– Господи, Декер, ты вообще когда-нибудь спишь, как все нормальные люди?

– Он сказал, что тогда его не было дома. Но сказал и еще кое-что.

– И что же?

– Сказал, что пришел к выводу, будто бы в Бэронвилле нет такого понятия, как «незаконно».

Алекс нахмурилась:

– И что он под этим понимает?

– Не знаю. После того как я его оставил и уже шел домой, из Дома двух мертвецов как раз вышла Кемпер.

– Небось опять выпендривалась?

– Нет, вроде теперь попритихла. Кое-что сообщила мне про этих двоих. Они действительно из УБН. Уилл Битти и Дуг Смит. Битти – это тот, что в подвале. Агенты под прикрытием, как я и думал. Только, по ее словам, они вышли из-под контроля.

– В каком это смысле – вышли из-под контроля?

– Они предположительно убили одного преступника, с которым работали. Какого-то Рэнди Хааса. Похоже, что самих Битти со Смитом убили гораздо раньше, чем мы предполагали, и положили на лед, чтобы скрыть время смерти. Кемпер притащила с собой своего собственного медэксперта, поскольку местному не доверяет.

– Можно подумать, будто ты сам доверяешь! Полагаю, что это доказывает твою правоту.

– Битти умер от сильной передозировки очень мощного опиата, который ему, судя по всему, вкололи насильно. Смита задушили, но не той веревкой, на которой повесили.

– Так что в дом их привезли уже мертвыми?

– Похоже на то.

– И зачем было так морочиться?

– Понятия не имею.

– Все-таки такой риск – сразу двух мертвецов в тот дом тащить. Кто-то мог заметить.

– Знаю. В самом деле необъяснимо.

– В общем, Битти со Смитом скурвились?

– По крайней мере, так считает Кемпер.

– А ты? Ты-то как считаешь?

– Мне слишком мало известно, чтобы составить какое-то мнение. Пока что просто собираю информацию.

– Так чем займемся?

– Продолжим копать. На очереди у нас Брэдли Коста, банкир. Начнем с его рабочего места. Потом и в дом заглянем. Далее займемся Майклом Свенсоном. И еще мне очень хочется навестить Джона Бэрона Четвертого.

– Бэрона? Зачем?

– Как я уже говорил, по-моему, кого-то из убитых он все-таки знает. Зачем тогда соврал? С теми, кто врет, всегда хочется познакомиться поближе, особенно если врут в ответах на такие вопросы.

– Тебя послушать, так очень любопытный персонаж.

– Персонаж и в самом деле любопытный, только это не означает, что Бэрон во всем этом как-то не замешан. Интересно, почему он до сих пор торчит в городе, в котором его всеми кишками ненавидят? – задумчиво добавил Декер.

– Может, как говорится, алчет взыскания?

– А может, и по какой-то другой причине…

Декер протянул руку, подхватил с кухонной стойки листок с цифрами, показал ей.

– Что это? – спросила она.

Амос поведал ей, как Зоя проверяла его память.

– По-моему, Зою ты здорово заинтриговал.

– Не в том дело. Я посмотрел на этот листок еще раз, уже после сотрясения, и не сумел вспомнить два последних числа. Потом посмотрел опять, и ясно их увидел, а вот некоторые посередине словно размылись.

– Думаешь, это как-то связано с травмой головы?

– Не знаю. Скорее всего. А может, даже наверняка.

Вид у него был такой угрюмый, что Джеймисон сказала:

– Декер, твоя феноменальная память – это и вправду нечто. Но это не единственное, из-за чего тебе нет равных в том, чем ты занимаешься. Ты работаешь в полиции уже больше двадцати лет. Ты и так все отлично видишь. И способен разложить по полочкам все, что увидел, получше всех людей, которых я до этого встречала. Так что не опускай руки.

– Наверное.

– И давай только без всяких этих «наверное».

– Спасибо, Алекс. Правда, спасибо. Я очень это ценю.

– Ого! Может, у этого сотрясения были и свои положительные стороны?

– Это ты о чем?

Она вздохнула:

– Ладно, проехали. – Подняла на него взгляд, удерживая пальчиками кофейную чашечку. – Так что – Кемпер не против, чтобы мы этим занимались?

– Похоже, что да. Но если б даже и была, я бы все равно продолжал работать, как работал.

– Ну да, всякие политические соображения тебя ведь никогда не волновали, так ведь?

– Когда дело доходит до убийства, всяко не до этого, – отозвался Декер.

Глава 24

Оглядевшись по сторонам, Амос насупился. Он вообще не любил банки. Особенно после того, как в Берлингтоне банк отобрал у него машину и дом, оставив его без колес и крыши над головой.

Кабинет Брэдли Косты в Бэронвиллском национальном банке отличался простором и обилием сувениров со всяких местных мероприятий – банк спонсировал в городе чуть ли не все, начиная со школьных дебатов до бейсбольных турниров юношеской лиги, равно как местные отделения «Киванис»[24]24
  «Киванис» (англ. Kiwanis) – международная общественная организация, цели и задачи которой сформулированы довольно туманно (нечто вроде: «способствование деловой активности во имя борьбы с бедностью»). В числе прочего занимается благотворительностью.


[Закрыть] и Союза ветеранов иностранных войн.

На письменном столе лежал символический ключ от города. Семейные фото можно даже не искать – Коста был человеком холостым и бездетным. Они уже выяснили, что родился он в Нью-Йорке, в Куинсе, в колледж поступил в Сиракузах, степень магистра делового администрирования получил в Нью-Йоркском университете и до переезда в Бэронвилл успел поработать на Уолл-стрит.

Джеймисон изучила фотографии на стене, на которых неизменно фигурировал Коста в компании самых разных людей.

– Вот это набор: губернатор, мэр, председатель городского совета, шеф полиции! А еще фотки с членами местного исторического общества, дамского садового клуба и Дочерями Американской революции. Светский был человек.

Декер прошелся взглядом по кабинету.

Чистота, порядок, всё на своих местах. И в центре всего этого сейчас полагалось бы сидеть тому, кого застрелили в заброшенном автосервисе за компанию с уличным торговцем наркотиками, с которым у него явно не могло быть ничего общего.

С коллегами Косты по банку они уже переговорили. Те дружно сошлись на том, что парень был дружелюбный, трудолюбивый и до пунктика честный. Убивать его, по общему мнению, было совершенно не за что, и никто не считал, что он мог иметь хотя бы отдаленное отношение к Майклу Свенсону.

– Не думаешь, что у Косты могла быть и еще какая-то тайная жизнь, про которую никто не знал? – спросила Джеймисон.

Декер поднял с письменного стола убитого банкира фотографию в рамке – Коста с какой-то молодой женщиной.

– А ведь я ее знаю, – проговорил он.

– Откуда?

– Это барменша из бара «Меркурий». Ее зовут Синди. Они друзья с Джоном Бэроном.

Джеймисон присмотрелась к фото.

– Симпатичный был парень… А эта Синди так и вовсе красавица. Может, они встречались?

– Надо выяснить, – сказал Декер.

Алекс сходила за секретаршей Косты, Эмили Хейс, и они расспросили ее о фотографии.

– По-моему, это снято на встрече местных предпринимателей, которую организовал Брэд, – сообщила им Хейс. – Он вообще взял за правило почаще проводить подобные мероприятия. В Бэронвилле еще остались богатые и успешные люди, и он поддерживал с ними контакт. Устраивал у себя дома приемы, фуршеты, все такое… До него у нас вообще никто этим не занимался. Очень предприимчивый был человек. Его энергии как раз нам и не хватало. Очень болезненная потеря!

По ее виду и тону Декер заподозрил, что Хейс, которой хоть и было уже хорошо под пятьдесят, и сама положила глаз на молодого и харизматичного банкира.

– Так вы знаете эту женщину? – осведомился он.

– О да, это Синди Райли. Хозяйка бара «Меркурий».

– Так это ее бар? – несколько удивился Декер. – В таком юном возрасте – и хозяйка?

– Раньше это был бар ее отца. Правда, она и сама по себе женщина хваткая, умеет считать деньги.

– Коста и миз[25]25
  Миз – госпожа; нейтральное обращение к женщине в англоязычных странах. Ставится перед фамилией женщины – как замужней, так и незамужней.


[Закрыть] Райли встречались?

– Насколько мне известно, нет.

– Хорошо, но у него на столе это единственное фото. А насколько я полагаю, он фотографировался просто с массой народа из предпринимательских кругов.

Хейс явно пребывала в растерянности.

– Даже не знаю, что вам и сказать… Насколько помню, Брэд всегда четко отделял личную жизнь от работы. Лично меня он в свои личные отношения не посвящал.

– А как насчет Джона Бэрона? – спросил Декер.

Секретарша нахмурилась:

– А что с ним?

– Он был клиентом этого банка?

– Да, когда-то у него был здесь счет.

– Он был знаком с Костой?

– Если и был, то мне об этом ничего не известно. – Она примолкла и вдруг о чем-то задумалась. – Раз уж об этом зашла речь, теперь я припоминаю, что закладная на имущество Джона Бэрона действительно оформлена в нашем банке. Но подробностей не знаю.

– И оформлял ее Коста?

– Это ничуть не исключено, хотя не уверена. Я не вправе совать нос в клиентские счета и выкладывать посторонним, что в них да как.

– Ладно, а сами-то вы знакомы с Джоном Бэроном?

Хейс поджала губы:

– Нет, не имею чести.

– По-моему, вы его несколько недолюбливаете, – заметила Джеймисон.

Хейс стрельнула в нее колючим взглядом:

– У меня дед погиб на одной из шахт Бэронов. И мать много лет на ткацкой фабрике горбатилась. А потом в один прекрасный день пришла в свою смену к воротам и увидела на них вывеску «Закрыто». Без всяких предупреждений. Вообще-то ей обещали пенсию, но и с пенсией тоже обманули. Она вскоре умерла – наверняка от всех этих переживаний.

– Но разве Бэроны уже давным-давно не распродали свои предприятия? – удивился Декер.

Сложив руки на груди, она сердито посмотрела на него.

– Думаете, Бэроны как-то по-другому обращались бы со своими работниками, если б оставались хозяевами?

Амос решил сменить тему:

– А что еще вы можете рассказать про Косту? Он приходил на работу в тот день, когда пропал?

– Да. Весь день проработал. На следующий день, когда он не появился на своем месте и мы никак не могли его найти, мистер Бичер, наш президент, позвонил в полицию.

– Но в тот день на работе все было как обычно?

– Лично я не в курсе. Вроде все у него было нормально. Полиция тоже меня об этом спрашивала, но я ответила им то же самое.

– Ну а после работы – у него были какие-то планы на вечер?

– Насколько я в курсе, нет, но, повторяю, он мне о таких вещах не рассказывал.

– У Косты были здесь с кем-нибудь проблемы? – поинтересовался Декер. – Может, с кем-то из клиентов?

– Не в курсе.

– Вы только и делаете, что твердите «не в курсе», – заметил Амос. – А вообще-то вы могли быть в курсе?

Она слегка ощетинилась, но все-таки ответила:

– Я его секретарь, так что наверняка могла. У него тут со всеми были прекрасные отношения. На самом-то деле его все любили. Он был очень счастливый человек. Что же касается клиентов, то банку, естественно, время от времени приходится забирать заложенное имущество. Но в основном люди оплачивают проценты, если могут. А если не могут и теряют свои дома или автомобили, то относятся к этому с пониманием. Договор есть договор.

– До чего же законопослушная публика, – буркнул Декер, тон которого ясно выдавал, что сам он свое замечание и в грош не ставит.

– Вы потом домой к мистеру Косте? – поинтересовалась Хейс.

– А что?

– Могли бы заодно цветы полить, только и всего.

– Так вы там уже бывали? – спросил Амос.

– Помогала проводить деловые встречи, – чопорно ответила она.

После того как они вышли из здания банка, Джеймисон обронила:

– Не особо-то разговорчивая дамочка, хотя вряд ли она действительно что-то знает.

– Если только не врала всю дорогу, – отозвался Декер.