Текст книги "Длинные тени"

Глава 27

Декер знал, что повел себя с Уайт из рук вон дерьмово, но все равно должен был так поступить. Имелись основания. Он не знал, хороши ли они, но это были его основания.

А еще ему в голову пришла идея, и он просто решил ей последовать. В одиночку. Для него порой в одиночку лучше всего.

Доехав до закрытого поселка Камминс, Амос предъявил документы, чтобы въехать; на воротах дежурил тот же самый охранник.

– Что-нибудь из того, что я закинул, помогло? – поинтересовался он.

– Пока занимаемся. – С этими словами Декер нажал на газ и укатил.

Криминалисты трудились в доме до сих пор. Надев перчатки и бахилы, Амос направился прямиком в спальню. Трупы увезли, но Хелен Джейкобс по его просьбе сбросила ему по электронной почте снимки убитых на месте преступления.

Вчера ночью и сегодня с утра его личное «облако» бурлило. И когда Декер наложил один слайд памяти на другой, тут же выскочил ряд несоответствий. Потому-то он и приехал.

Открыл дверь спальни дальше по коридору от спальни судьи. Образцовый порядок – свое место для каждой вещи, и каждая вещь на своем месте. Понять, что это комната Тайлера Дэвидсона, можно было только благодаря двум футбольным мячам, водруженным на полку, и учебникам на письменном столе.

«Ничуть не похоже на мою комнату, когда я был подростком. Я как тогда был неряхой, так им и остался. Но Тайлер явно целеустремлен и организован – во всяком случае, пока находится у мамы».

Вернувшись в спальню судьи, Амос уселся в кресло и осмотрел помещение – не спеша, участок за участком. Затем извлек телефон и пролистал фотографии судьи Камминс, снимок за снимком, от кончиков пальцев ног до кончиков пальцев рук, волос, лица и одежды. Пошел в ванную и провел тщательный обыск выдвижных ящиков, столиков, полок и шкафчиков. Повторил ту же процедуру в гардеробе.

Потом сел в то же кресло и просмотрел снимки убитого Алана Дреймонта. Пара пулевых отверстий в груди. Костюм. Все остальное.

Его мысль перебирала один кадр памяти за другим, отмечая и анализируя каждое расхождение.

«Ладно, наконец-то я чувствую, что все начинает сходиться».

Спустившись на первый этаж, Амос заглянул в посудомоечную машину и увидел то, что и ожидал. То же самое с мусорным ведром. Команда криминалистов все зарегистрировала, но еще никто не собрал эту информацию воедино. До сих пор. Ему стали очевидны вещи, которые явно следовало разглядеть раньше.

«Потому что до сих пор ты занимался этим делом спустя рукава, вот почему».

Дреймонт был знаком с Элис Лансер. Бывал у нее дома. В этом нет ничего такого – они вместе работали. Именно ее указали как лицо, осведомленное и о назначении Дреймонта к Камминс, и об угрозах. Но в его жилье устроили разгром. А Лансер пропала. Как и Пэтти Келли. Ни о какой связи между этими троими ему неизвестно, однако теперь он проникся уверенностью в ее существовании.

Опираясь на свой анализ памяти и на то, что обнаружил здесь, Декер позвонил Хелен Джейкобс и задал ей вопрос. Потом пустился в более подробные расспросы, ответа на которые у нее не было.

– Сейчас же займусь этим, – сказала она чуть ли не извиняющимся тоном.

Он уже просмотрел список содержимого мусорной корзины в ванной, составленного криминалистами, и определил, чего там нет, но, по его мнению, быть должно.

Заглянул в унитаз. «Угу, вероятно, смыт».

И если он прав на сей счет, дело принимает совершенно иной оборот.

Выйдя из дома, Декер увидел Дорис Клайн, вытаскивающую продукты из желтого кабриолета «Мерседес» старой модели.

– Помочь? – спросил он.

Обернувшись, она увидела его.

– Конечно, мне меньше ходить.

Амос взял два пакета, а она понесла один. Его пакеты позвякивали. Заглянув, Декер увидел бутылки водки, скотча и джина. Очевидно, даме по вкусу все эти напитки. Из ее пакета виднелись несколько коробок крекеров и клинышек сыра.

– Закатываете вечеринку? – полюбопытствовал он, идя следом за ней в дом.

– Ага, – она лукаво глянула, – вечеринку на одного, если только вы не заинтересуетесь.

– Увы, при исполнении. И потом, боюсь, это не сочетается с яичницей, которую я ел на завтрак.

Поставив пакеты на кухонный стол, Декер огляделся. Темная, не слишком чистая, устаревшая мебель и такая же унылая атмосфера.

Оглянувшись, он обнаружил, что Клайн наблюдает за ним.

– А чего ж вы ждали? – произнесла она. – Я же говорила, что адвокат у моего бывшего был лучше. Я получила дом, а он – бабло. Теперь колесит по миру, закатывая гулянки, пока я едва наскребаю на плату школьникам, чтобы газон покосили…

– Как-то несправедливо.

– Дура я была. Продолжала ему верить после того, как он мне изменил, и не раз. Сама виновата.

– По-моему, виноват он.

Отвернув колпачок бутылки с водкой, Дорис налила в стакан, плеснула туда тоника и размешала пальцем.

– Вы мне сразу понравились… Узнали, кто убил Джулию?

– Работаем над этим. Вы когда-нибудь видели Камминс и Дреймонта вместе?

– Дреймонт – это покойник?

– Да.

– Само собой. В смысле, он время от времени бывал тут ночами последние несколько недель.

– Бывал ночами? Значит, не каждую ночь.

– Ну, его машины не было там по ночам, вот я и думала, что и его нет.

Сев за стол, Декер посмотрел на нее.

– Я знаю, что она была вашей подругой, но мне надо спросить вас кое о чем.

Сев напротив, она отхлебнула из своего стакана, устремив на него понимающий взгляд.

– Вы хотите знать, занимались ли они сексом?

– Да. Но почему вы так решили?

– Он был молод и хорош собой, а она была еще молода, очаровательна, не замужем и одинока. Я бы запрыгнула к этому парню в койку, даже глазом не моргнув. Большинство здешних мужиков лысые и жирные. И, кроме игры в гольф, ничего не хотят. Так и всякую веру в американских мужчин растеряешь.

– А поконкретнее?

– Только вещи, которые может подметить лишь женщина, а мужчинам и невдомек. – Она жеманно глянула на него.

Декер выпрямился.

– Позвольте сообщить, что я подметил. Он был без галстука. Очевидно, все остальные в агентстве защиты «Гамма», носящие костюмы, носят и галстуки. В этот час он был в доме, а не снаружи. В посудомойке стояли два винных бокала, а в мусорном ведре лежала пустая бутылка от мерло. Когда судью убили, на ней была косметика, помада и духи. Я думаю, что она вообще не спала. Ногти на ногах и на руках были покрыты лаком того же цвета, что и в пузырьке на столике в ванной. В тот вечер она накрасила губы, чего не делают, если не ждут кого-то в гости. Помада вишнево-красная, исключительно яркого оттенка. Она же обнаружена на одном из бокалов.

– Валяйте дальше, агент Декер, – улыбнулась Клайн. – Вижу, вы набираете обороты.

– На полу ее гардероба валялись вещи, сплошь предметы белья, как будто она раздумывала, что надеть в этот вечер. В мусорной корзине валялись салфетки со следами помады того же цвета, что на губах судьи; вероятно, она то ли стирала излишек, то ли Дреймонт устранял следы поцелуев на лице. Простыни совсем сбились, а матрас сдвинулся с пружинного блока. Мы думали, это следы борьбы с убийцей. Но теперь я думаю, что это следы бурной близости двух человек.

– Ну, она хотя бы повеселилась, прежде чем покинуть этот мир, – с дрожащими губами задумчиво проронила Клайн. Затем вернула себе самообладание с помощью длинного глотка из стакана. – Должна сказать, вы очень наблюдательны. Со своей стороны я просто пару раз видела, как они переглядывались. А когда спросила о нем Джулию, она из кожи вон лезла, объясняя, насколько это все сугубо профессионально. Так что я подумала: «Уж больно активно протестует».

– Этого вы нам вчера не сказали.

– Вы не спрашивали.

– Мы задавали довольно общие вопросы.

Клайн взялась за стакан.

– Ну, теперь знаете.

– В журнале посещений на воротах отмечено, что в тот вечер Дреймонт прибыл около восьми. Это его обычное время?

– Около того. Вообще-то я не думаю, что он вообще бывал тут на прошлой неделе. Он был у нее в доме за два дня до убийства. Во всяком случае, я видела его машину.

– Вам известно, когда ваши другие соседи, Перлманы, возвращаются сегодня?

– Их рейс прибывает около одиннадцати. Вероятно, будут здесь в районе двенадцати тридцати.

– Вы сказали им о судье Камминс?

Клайн покачала головой.

– Я… мне не хватило духу. Майя и Джулия были очень близки. Такие вещи по телефону не сообщают. – Она допила свой коктейль. – Итак, что вы сделаете с этой информацией?

– Буду копать дальше, как всегда. Правда этого заслуживает.

Уходя, Декер подумал, что сказать это было очень даже приятно.

Глава 28

– Вы были правы, агент Декер, – заявила Хелен Джейкобс.

Они оба склонились над телом Джулии Камминс в морге. Цунами цвета электрик накатило на Декера и схлынуло, оставив его побледневшим и потрясенным. Эту реакцию он ненавидел чуть ли не больше всего на свете. Она заставляла его почувствовать себя слабаком, которому задача не по плечу. И он знал, что остальные, видя это, могут подумать то же самое.

«В жопу синестезию».

– У нее был секс перед смертью? – спросил он.

– Да. Я проверяла это, как уже сказала, когда мы виделись на месте преступления. Но на самом деле я искала следы насилия, раз она была убита. Прошлась по всему ее телу. Проверила, нет ли обычных синяков от подушечек пальцев на руках, ногах и шее, засосов, особенно на грудях, петехий в глазах и на нёбе, кровоподтеков на внутренней стороне губ и за ушами – все места, обычно страдающие при сексуальном насилии. Проверила ее вагину с помощью тампонов и катетер-баллона Фолея. Физическая структура этой части анатомии осложняет обнаружение нападения, так что я также воспользовалась для осмотра кольпоскопом и ультрафиолетом. Все результаты в отношении сексуального насилия практически отрицательные.

– А раз вы не нашли убедительных доказательств сексуального насилия, дальше в этом направлении не пошли?

– Совершенно верно. Раз не было насилия, не было и секса – во всяком случае, в моем сознании. – Вид у Джейкобс был смущенный. – Мне не следовало опираться на такое предположение. Наверное, я пребывала под влиянием ее насильственной смерти. Просто не бывает, чтобы секс по обоюдному согласию закончился подобным образом. Во всяком случае, в моей практике.

– Притом ее нашли одетой – в нижнем белье, но все-таки одетой. Насильники обычно не тратят времени на одевание жертв, разве что при каком-нибудь ритуальном убийстве.

– Пожалуй, и это тоже на меня повлияло. Притом на одежде не было разрывов и повреждений, не считая ножевых ударов. При сексуальном насилии нападающий всегда рвет некоторые вещи, особенно нижнее белье, чтобы продемонстрировать свою агрессию и доминирование. Но после вашей эсэмэски я копнула чуть глубже. Вокруг ее вагины были едва заметные следы, всего лишь небольшая отечность. Никаких повреждений тканей, кровоподтеков и прочего, наблюдающегося почти при каждом изнасиловании. А когда я вернулась и провела дополнительный осмотр, обнаружились незначительные следы вагинальной смазки.

– Значит, физический контакт был запланирован?

– Очевидно.

– Мужчина использовал презерватив?

– Должно быть. В вагине ни следа спермы. Я установила это однозначно.

– Я думаю, презерватив смыли в унитаз, но это вряд ли так уж важно. Она жила одна. И, по-моему, они оба после этого приняли душ. А затем судья оделась в то, в чем ее потом обнаружили. В корзине для белья в ванной найдены влажные полотенца и салфетки.

– Пожалуй, все сходится.

– Но вы все же можете проверить соответствие ДНК?

– Надеюсь, да – по прочим биологическим остаткам после секса, даже после душа. А еще их должно быть с лихвой на простынях, которые находятся здесь, и я могу обследовать полотенца и салфетки. С кем надо проверить соответствие?

Декер указал на труп Дреймонта, лежащий на соседнем столе.

– Вот с этим парнем.

Джейкобс подняла брови.

– Ладно, хоть я и упустила из виду секс по обоюдному согласию, но мне и в голову не приходило, что она будет спать с собственным телохранителем… Впрочем, думаю, бывает и такое.

– У вас есть личные вещи Дреймонта?

Подведя Амоса к закрытому шкафчику, Джейкобс открыла его. Внутри лежали пластиковые пакеты для улик, снабженные этикетками.

– Одежда, обувь, бумажник, прочие личные вещи.

Декер внимательно осмотрел каждую ведь. О костюме, часах и туфлях ему уже было известно. Открыл портмоне. Внутри лежали три кредитные карты, одна из них – платиновая «АмЭкс» на его имя.

– Спасибо.

– Ее сын приходил для опознания, – вдруг сообщила Джейкобс.

– Приходил Тайлер? – Декер уставился на нее. – Не его отец?

– Сказал, что отец не мог собраться с духом, чтобы прийти.

– Проклятье… И как прошло?

– Я укрыла ее до горла, чтобы он не увидел…

– Ага.

– Он плакал. Но вообще-то держался вполне прилично. Лучше, чем я, будь я на его месте.

– Жизнь порой такое дерьмо, – пробормотал Декер. – А как насчет отпечатков? Есть успехи?

– Не нашли никаких не поддающихся идентификации. Масса отпечатков Тайлера, но ни одного в спальне матери. И ни одного Барри Дэвидсона. – Взяв планшет, она прокрутила страницу вниз. – Нашли несколько штук соседки Дорис Клайн. Отпечатки службы горничных, которой пользовалась Камминс. Некоторые другие найденные относятся к обслуживающим компаниям, кондиционерщикам, водопроводчикам и тому подобным. Эндрюс проверил их, и у всех алиби.

– Но у Дорис Клайн его нет, правда? – Когда Джейкобс удивленно подняла на него взгляд, Декер продолжил: – Она живет одна. Она нашла тела. Она была дома в ту ночь.

– Д-да, пожалуй, правда… Но неужели вы считаете, что это могла сделать она? Когда я ее дактилоскопировала, она выглядела искренне расстроенной из-за смерти судьи.

– Я считаю, что любой может сделать что угодно, пока окончательно не доказано обратное.

Посмотрев на него странным взглядом, Джейкобс пожала плечами.

– Пока вы здесь – я нашла еще кое-что. – Она подвела Амоса к компьютеру и поставила его на столешницу. – Я исследовала кровь, обнаруженную на лестнице, и отпечаток ладони на стене лестницы, ведущей к спальне на втором этаже.

– Вы имеете в виду кровь, пролитую судьей, когда на нее напали внизу и когда она убегала на второй этаж, где и была убита?

– Ну, поначалу и я так думала. Но кровь на лестнице и на отпечатке ладони не ее. А Дреймонта.

Декер окинул взглядом оба трупа, разделенные по смерти парой футов – а может, и многими милями, судя по ходу следствия.

– Значит, на судью внизу не нападали?

– Ну, по меньшей мере, внизу она не истекала кровью.

– Значит, Дреймонт, вероятно, покидал дом, когда его застрелили. Судья спустилась на первый этаж, вероятно, услышав два выстрела. Нашла труп, испачкалась в его крови и, когда убегала на второй этаж, оставила за собой следы этой крови?

– Похоже на то, – подтвердила Джейкобс.

– Но если стрелок еще был там, почему ее не убили внизу?

– Может, пытались, но промахнулись.

– Других пулевых отверстий, кроме найденных в Дреймонте, там не было, – возразил Декер.

– Конечно, это правда. И ее зарезали, а не застрелили.

Амос качнулся назад, на пятки. «Ее зарезали, а не застрелили. Какого черта ты не разглядел это несоответствие раньше, хоть с суперпамятью, хоть без нее?»

– Какой калибр был у оружия, из которого застрелили Дреймонта? – осведомился он.

– Девять миллиметров. Обе пули остались в нем. Они в прекрасном состоянии для баллистической экспертизы, если мы найдем ствол. – Она показала пули, лежащие в очередном пластиковом пакете для вещдоков. – Выстрел произвели с расстояния свыше четырех футов. На теле ни пороховых ожогов, ни других следов.

– Что вполне логично. Это не дало Дреймонту шанса отобрать оружие. Что ж, а что вы можете поведать о ноже, послужившем для убийства судьи?

Джейкобс открыла на компьютере файл, показывающий ножевые ранения на теле убитой вкупе с мерной линейкой.

– По моей оценке, примерно шестидюймовый клинок с зазубренным лезвием.

– Четыре оборонительных ранения на предплечьях и два на ладонях?

– Совершенно верно. К сожалению, под ногтями никаких следов. Вероятно, она старалась отразить ножевые удары, а не схватиться за нападающего.

– Верно.

– И, как я уже докладывала, десять колотых ран в торсе, включая смертельную.

Услышав эти слова, Декер тряхнул головой.

– Что?

– Может, и ничего… Спасибо.

Покинув морг, он вышел навстречу жаре и сиянию солнца.

«Огнестрел, нож, бесстрастность против исступления… И чем я только думал, черт возьми?! Ну, ты ведь и не думал, так ведь?»

Нельзя застрелить кого-то, а после гнаться за свидетельницей и драться с ней, а после зарезать. Она бы верещала во всю глотку, хотя раз Клайн со своим СиПАП-аппаратом наглоталась снотворного, а Перлманы в отъезде, никто и не услышал бы. И все равно проще застрелить ее, как Дреймонта. Бах-бах – ни воплей, ни борьбы. Вовсе незачем приближаться к ней настолько, чтобы ударить много раз.

Значит, имеется одно убийство по личным мотивам и одно потенциально лишенное личных мотивов, произошедшие примерно в одно и то же время в одном и том же доме.

Несмотря на все причины, почему все могло пойти совершенно иным путем, теперь Декер думал лишь об одном.

«У нас не один убийца, а двое. И как бы неправдоподобно это ни звучало, не думаю, чтобы каждый из них знал о другом».

Глава 29

Около половины первого на опоясывающую дом подъездную дорогу въехал седан «Мерседес» и остановился перед домом. С заднего сиденья с водительской стороны выбрался мужчина в возрасте чуть за семьдесят, с аккуратно подстриженными седыми волосами, одетый в блейзер и темные слаксы, ростом шесть футов, худощавый. С задней пассажирской стороны вышла высокая, стройная женщина под шестьдесят с длинными серебристыми волосами, одетая в развевающуюся темно-синюю юбку и белую блузу с длинными рукавами.

Водитель, выбравшись, открыл багажник и достал два чемодана на колесиках. Дав ему чаевые, мужчина взял чемоданы.

Как только «мерс» отъехал, Декер направил на подъездную дорожку свое прокатное авто. Вышел и спросил:

– Мистер и миссис Перлман?

– Да, – обернулся к нему мистер Перлман. – А вы кто?

Декер предъявил документы.

– Амос Декер из ФБР.

– ФБР? – Миссис Перлман бросила на мужа пронзительный взгляд. – В чем дело, Тревор?

Тот воззрился на дом:

– Боже мой, что стряслось?! Нас обворовали?

Декер подступил ближе.

– Нет. Но преступление произошло по соседству.

Оба Перлмана огляделись.

– У кого из соседей? – осведомился муж.

– У Джулии Камминс. Можем мы зайти в дом и поговорить об этом?

– Мы только что вернулись из долгой поездки, – запротестовал Тревор, указывая на чемоданы.

– Много времени это не отнимет. Всего пара вопросов.

– Хорошо… – Тревор обреченно вздохнул.

Интерьер дома оказался просторным, с открытой планировкой, массой нейтральных цветов и избытком задних окон с видом на залив.

Декер заметил дорогую мебель, картины маслом на стенах и скульптуры на пьедесталах и подумал, что, в отличие от Дорис Клайн, у Перлманов деньги на содержание дома имеются.

На стене висели фотографии Перлманов на парусной яхте и еще одна с Тревором за штурвалом круизного катера в капитанской фуражке, лихо заломленной набекрень. Выглядели они счастливыми и беззаботными. Но посмотрев на них сейчас, Декер увидел полную противоположность фотографиям.

Поставив чемоданы в угол, Тревор повернулся к жене:

– Может, капельку кофе, Майя? – И поглядел на Декера: – Не хотите ли?

– Спасибо, да.

Когда кофе был сварен и сервирован, все уселись на веранде. Стоило Тревору нажать на кнопку, и стеклянная стена распахнулась.

– Славное местечко, – отметил Декер.

– Нам нравится, – отозвался Тревор. – Итак, вы упоминали преступление?

– Да, сожалею, что вынужден говорить вам это, но в доме судьи Камминс произошло двойное убийство. Убиты она и ее телохранитель.

Вскрикнув, Майя едва не пролила кофе. Тревор непонимающе уставился на Декера, словно тот не мог произнести только что прозвучавшие слова.

– Джулия… была… убита? – выговорил он наконец.

– Да. И ее телохранитель, Алан Дреймонт.

– О, мой бог! – принялась причитать Майя. Встала, запнулась и рухнула обратно на диван, зажмурившись.

– Майя! – воскликнул ее муж. – Майя! – Он принялся бережно хлопать ее по щекам и поглядел на Декера. – Воды, вон там холодильник!

Амос схватил бутылку холодной воды. Благодаря помощи мужа Майя пришла в себя и села. Выпила воды, и цвет отчасти вернулся к ее щекам.

– Я… мне нужно… прийти в себя.

– Конечно, – кивнул Декер.

Тревор помог ей выйти, а затем вернулся на веранду и сел.

– Моя жена и Джулия были очень… близки.

– Я так и понял. Сожалею.

– Вы… что произошло, черт возьми?

– Как я сказал, кто-то убил ее и ее телохранителя. Подозреваемых пока нет. Долго ли вы с женой были в отъезде?

– Последнюю неделю. Навещали детей Майи в Нью-Йорке. От предыдущего брака, – пояснил он.

– А когда вы в последний раз беседовали с судьей Камминс?

Тревор поставил чашку кофе на приставной столик.

– По-моему, виделся с ней за пару дней до отъезда. Мимоходом. Просто поздороваться. Майя могла видеться или говорить с ней перед отъездом. – Он поглядел на Декера с лицом, окаменевшим от напряжения. – Как… она была… убита?

– Об этом я распространяться не могу. Как я понимаю, это вы рекомендовали судье Камминс службу защиты «Гамма»?

– Д-да, м-мы, – надломленным голосом пролепетал Тревор.

– Почему?

Отхлебнув кофе, Перлман взял себя в руки.

– Майя была юристом. Адвокатом защиты. Ни один юрист не выигрывает каждое дело. Одно из проигранных ею касалось человека, обвинявшегося в изнасиловании жены и детей. Его отправили за решетку. Но около шести месяцев назад этот человек вышел. Очевидно, он не считал, что Майя поработала на совесть. Угрожал ей. Пару раз даже ходил у дома. Мы получили запретительный ордер, но он его нарушил. Так что мы наняли «Гамму».

– Алана Дреймонта?

– Я… я не знаю. Как он выглядит?

Декер вывел снимок на экран телефона.

– Вот.

Поглядев на него, Тревор покачал головой.

– Не знаю. Может, и он… Но их было несколько. Через какое-то время все они стали для нас на одно лицо.

– Это я могу понять. Долго вы были под защитой?

– По-моему, около месяца.

– А что стало с бывшим клиентом вашей жены?

– Напал на кого-то жившего в одном с ним реабилитационном центре и чуть его не убил. Сейчас сидит в тюрьме, ожидая следующего суда. Надеемся, что на сей раз его засадят надолго.

– Как по-вашему, ваша жена сейчас в состоянии поговорить со мной? Это избавило бы меня от необходимости возвращаться.

– Позвольте глянуть.

Он ушел, а Декер тем временем допил кофе, встал и прошелся по веранде.

Дома у Амоса не было с тех самых пор, как он покинул тот, где убили его семью. После этого Декер по сути жил в картонной коробке позади парковки «Уолмарта» дольше, чем хотел бы помнить. Никогда не думаешь о том, что с тобой будет, пока это не случится. А затем все твои мысли, по сути, сводятся к «мне никогда не выбраться из этого кошмара».

Он набрал сотню фунтов, питаясь всяким говном и совсем не упражняясь. Едва мог устоять на ногах от избыточного веса. И единственное, что спасло его от жизни, а то и смерти на улице, – это то, что однажды утром он проснулся, увидел картонный потолок своего «дома» и понял, как стыдились бы за него жена и дочь.

Его возвращение к жизни случилось не в одночасье. Оно заняло почти год. В течение этого времени Амос жил в местной «Резиденс Инн», используя ее обеденный зал в качестве офиса для своего новообразованного детективного бизнеса.

Когда к нему пришли первые несколько клиентов, он понял, что их отталкивает уже сам его вид. Здоровенный, неповоротливый, не слишком опрятный мужик с густой бородищей, без намека на коммуникабельность и заинтересованность. Спас его лишь тот факт, что Декер был чертовски хорош в своем деле. Мог распутать почти любое дело.

«Надеюсь, это распространяется и на нынешнее».

– Агент Декер? – раздался женский голос.

Обернувшись, он увидел Перлманов у входа на веранду. Тревор держал жену за руку. Она выглядела бледной, но владеющей собой.

– Прошу прощения за… случившееся раньше.

– Вам не за что извиняться. Я знаю, это было шоком. Я не отниму много времени. Всего несколько вопросов, если вы в состоянии отвечать.

Они сели напротив него.

– Когда вы в последний раз видели судью Камминс или говорили с ней?

– Поговорила с ней по телефону перед самым выездом в Нью-Йорк – значит, дней девять назад. Просто сообщила ей подробности нашей поездки на всякий пожарный случай. Мы обе всегда так делали.

– А последний раз, когда вы с ней действительно виделись?

– За пару дней до того. Выпили по бокалу неподалеку от суда.

– Она выглядела нормально, ее ничего не тревожило?

– Нет, она была в полном порядке.

– Вы выступали в этом суде?

– Да, но ни разу перед Джулией, конечно.

– Как я понял по словам вашего мужа, бывший клиент вам угрожал?

– Да, Джеральд Харви. Из-за таких-то типов, как он, об адвокатах защиты и идет дурная слава. Я знала, что он виновен, но имеет право на юридическое представительство. Добилась для него мягкого приговора, но он так не считал.

– И вы наняли агентство «Гамма»?

– Да.

– Откуда вы о них узнали?

– По-моему, от кого-то в суде. Плюс к тому, это хорошо известная фирма.

– Вы знали Алана Дреймонта? Ваш муж не помнит, был ли он в числе охранявших вас. – И Декер предъявил фото Дреймонта.

– Да, выглядит знакомым. Но, как вы упомянули, нас защищали несколько разных человек. Мужчин и женщин. Их имена я не помню. У них были документы и все прочее, и нам присылали безопасные электронные письма с их именами и фотографиями для подтверждения их личностей.

– Вы можете поднять эти письма?

– Уж конечно, вы можете получить эти сведения в «Гамме», – встрял Тревор.

– Казалось бы, не так ли? Но в данный момент у них какие-то кадровые проблемы.

– Могу посмотреть позже, – сказала Майя. – А сию минуту мне просто нужно лечь. Это чудовищный шок.

Она встала, и муж вместе с ней.

– Полагаю, пока на этом всё, – сказал он, проводил Декера до порога и плотно закрыл за ним дверь.

Амос наслаждался солнечным светом и теплом, слыша шум океана, а потом «чпок» мяча для гольфа где-то неподалеку. По дорожке, проложенной среди деревьев, проехали на велосипедах два человека лет шестидесяти, помахав другой чете, катившей в противоположном направлении на щеголеватом упакованном гольфкаре. Все они выглядели счастливыми и довольными.

Декер направился к своему автомобилю.

«Ни за что сюда не перееду».