Текст книги "Геноцид"

– Я могу понять их чувства, – продолжил Фрайл. – Люди ненавидят эти существа и боятся их. Однако научные достижения «Нео-Фарм» убедительно доказы вают: то, что еще недавно представляло собой угрозу человечеству, может быть обращено ему на пользу. Мы уже начали разрабатывать некоторые лекарства... Одному Богу известно, что еще можно будет сделать в будущем, если мы научимся оперировать с ДНК чужих. – Фрайл закатил глаза от переполнявшего его восторга. – И я действительно чувствую себя отцом научного направления – ксенобиологии, – которое может послужить основой для большого скачка в человеческой цивилизации. Открывающиеся перспективы огромны!

– Испытай сначала ужасную боль. Испытай смерть. Переживи потерю родных и друзей, – произнесла вдруг Козловски.

Фрайл растерянно заморгал. Он явно не ожидал такой реакции.

– Я так и знал, полковник, что вы не оцените те грандиозные возможности, которые открывает перед нами генетика чужих.

– А я так и знала, доктор, вы не оцениваете той реальной опасности, которую несут в себе эти существа.

Грант тоже выглядел растерянным.

– Полковник... Алекс. Вы же присутствовали на том совещании в высших кругах и все слышали сами... Вам должна быть понятна наша конечная цель... Вы знаете, зачем мы здесь.

Алекс резко повернулась к нему, подняла палец и поводила им перед носом Гранта.

– Не заблуждайтесь на этот счет, Грант. Я здесь не для того, чтобы обеспечивать ваши личные и научные потребности. Прежде всего я служу армии и... самой себе. И я сделаю все, что могу, чтобы эти космические тараканы были уничтожены. – Она опустила палец. – Чем больше я их убью, тем лучше.

С этими словами она быстрой походкой вышла из этого склепа в чреве «Рэзии».

Глава 14

Козловски прекрасно знала вкус солдатской похлебки. Это далеко не деликатес. И все же, когда в столовой на ее тарелку плюхнулось из сопла нечто бесформенное и бесцветное, желудок ее протестующе сжался. Сознание.

того, что это достаточно витаминизированная пища, хотя и восстановленная, не возбудило ее аппетит.

Следующий!

Она передвинула поднос ко второму раздаточному узлу, чтобы получить порцию того, что называлось, если верить табличке на автомате, картофельным пюре. Пересилив себя, нажала кнопку, стараясь думать о другом...

Алекс много думала с тех пор, как увидела живой торс на палубе Гранта. Противоестественное слияние чужого и человеческого не умещалось в ее сознании. Борьбе с этой угрозой она отдала около двадцати лет жизни. Даже употребление «Огня» она воспринимала как торжество над чужими... Но теперь прежней непоколебимой уверенности уже не было. Она понимала, что обойтись без этого зелья уже не может. Вот и сегодня утром она встала легко, без всякой головной боли после вчерашнего. Только небольшая изжога омрачила ее настроение. Четвертинки таблетки недостаточно, чтобы поднять настроение. Половинка не даст заряда бодрости на целый день. И она приняла целую таблетку, хотя раньше такую дозу позволяла себе только перед боем.

И «Огонь» тут же охватил жаром все ее тело, словно щупальца жуков протянулись по всей нервной системе...

Алекс передернула плечами и постаралась отогнать от себя эти мысли. Она твердо решила бросить снадобье в мусорный бачок после операции. Вести чистый, здоровый образ жизни. Но сейчас она нуждалась в «Ксено-энергии», чтобы справиться со всем, что ей предстояло в ближайшее время. И это не могло не тревожить ее. Особенно из-за противоречивых чувств к Дэниелу Гранту. Особенно после того, что она увидела внизу.

Козловски попыталась сосредоточить мысли на подносе с едой, хотя и не испытывала голода. Она села в углу за незанятый столик. В другом конце столовой Джестроу выводил какие-то мелодии на саксофоне. Играл он не очень хорошо, но и не настолько плохо, чтобы хотелось заткнуть уши. Однако приятель Джестроу, сидевший, как обычно, рядом, явно не ценил его музыкальных талантов.

– Ты не мог бы дать нам хоть немного тишины, Джестроу?

– В чем дело, Эллис? Я думал, тебе нравится музыка.

– Я люблю музыку, а не металлический скрежет.

Козловски прислушалась к их перебранке. Это лучше, чем думать о той жиже, которую она отправляла в рот. Джестроу перестал играть, и они с Эллисом начали о чем-то разговаривать. Речь шла о Хенриксоне, который только что получил свою порцию.

– Обрати внимание, – сказал Джестроу, – он берет пищу и уходит с ней в свою каюту. Держу пари на что угодно, он – робот!

– Ерунда, – ответил Эллис. – Уже давно делают роботов, которые могут есть.

– Это не все, – настаивал Джестроу. – Он не моется в душевой вместе с нами. Я никогда не видел, чтобы он брился... А уж говорит он на занятиях так, что мне лично кажется – он вообще не нюхал пороха.

– Да, это немного странно.

– Не нравится мне все это. Дурные вещи происходят с кораблями, на борту которых есть роботы!

Совершенно неожиданно перед спорщиками выросла фигура самого Хенриксона.

– Джестроу, почему бы тебе не сказать все, что ты обо мне думаешь, прямо мне в лицо?

Он поднял рядового со стула, и саксофон со звоном упал на пол.

Козловски встала, чтобы прекратить ссору.

– Черт, отпусти меня!

– Пожалуйста, – сказал капрал и отшвырнул рядового так, что тот пролетел чуть ли не через всю столовую.

– Хенриксон! – закричала Козловски.

Тот застыл, затем повернулся и заметил наконец командира.

– Извините.

Эллис помог приятелю подняться на ноги.

– Мы все немного нервничаем перед боем, Хенриксон, – сказала Козловски, – но все же поберегите свои силы для жуков. – Она повернулась к солдатам. – Это касается и вас двоих. Мы все в одной команде, и никакой внутренней вражды я не потерплю.

– Знаете, полковник, – раздался вдруг голос позади нее, – я лично уважаю людей, которые могут постоять за себя. – Голос Гранта. – Но правда и то, что мне нужен каждый солдат до последнего для предстоящей операции. – Грант взглянул в сторону Джестроу. – Ты, конечно, можешь не обнимать его, Хенриксон, но пожатуйста, не повреди ему череп. Хорошо?

Хенриксон кивнул, взял свой поднос и удалился с ним в каюту.

– А вы, – сказала Козловски рядовым, – продолжайте есть. Мне не нужны солдаты-дистрофики. – Чтобы показать пример, она вернулась к своей тарелке и отважно продолжила есть, хотя остывшая бурда была еще отвратительнее, чем теплая. К ней подошел Грант.

Полковник, – сказал он тихо, – не могли бы мы поговорить с глазу на глаз?

Когда я ем, я глух и нем, Дэн, – ответила она коротко. – Советую и вам заняться тем же.

Грант не стал спорить. Он подошел к раздаточным автоматам, нацедил себе минимальную порцию и подсел к Козловски, стараясь не морщиться. Выглядел он куда лучше, чем вчера. Вероятно, вздремнул часок-другой, принял ванну, сделал себе коктейль. Козловски все еще сердилась на саму себя за то, что хоть ненадолго позволила себе увлечься этим сукиным сыном, но старалась не подавать виду. Ей очень не хотелось, чтобы он возомнил Бог знает что о своей сексуальной привлекательности.

Наконец, когда последняя крошка исчезла с ее тарелки, Алекс согласилась пройти с Грантом туда, где их никто не сможет услышать. Разумеется, в аудиторию для занятий, а не в его каюту.

– Я не знаю, как вы восприняли все, что увидели внизу, – сказал он. – Капрал Хенриксон понял все правильно. Он даже вызвался поработать в охране объекта. Я хочу быть уверенным, что могу рассчитыватьна такую же преданность делу и с вашей стороны, полковник.

– Можете не сомневаться. Вы хотите все и получите все. Но должна вас предупредить. Мне не нравятся ваши методы.

– Я работаю ради блага всего человечества!

Алекс рассмеялась прямо ему в лицо.

– Со мной эти штучки не пройдут. Вы работаете ради собственной наживы.

– Наши разработки спасут человеческие жизни.

– О чем вы говорите? Вы ставите на карту жизни десятков десантников ради злополучного желе и прочей требухи... и говорите о спасении жизней? Спасти свой кошелек – вот ваша цель. Все очень просто. Вы жестокий негодяй.

– Не забывайте, что я тоже рискую здесь своей жизнью.

– Только потому, что трусите посмотреть в лицо опасности на Земле.

Он сжался.

– Это что, я вам такое сказал?

– Я умею читать между строк.

– И тем не менее. Мы разрабатываем собственный источник желе – безопасный, контролируемый источник. Изучение чужих позволит нам подготовиться к встрече с ними на любых других планетах.

– Звучит неплохо. Только это не меняет моего ношения к вам.

– Ваши мысли и антипатии не обязательно высказывать другим.

– А, вы боитесь, что я подорву моральный дух солдат, если скажу им, что пока они мирно спали, вы занимались выращиванием ксено в дурацкой клетке? Это мои люди, и я отвечаю за них. А вы занимайтесь своим персоналом. Понятно?

– Я рад, что мы выяснили отношения, полковник. Хотя мне и не совсем понятна ваша враждебность... Я думаю, это действительно лучше, если каждый из нас будет заниматься своим делом.

– Не пытайтесь провести меня, Грант.

Алекс встала и вышла из зала, чувствуя, что еще немного общения с этим обаятельным болваном, и она либо поцелует его, либо убьет. Она и сама не знала, что доставит ей большее удовольствие.

В сумраке грузового трюма номер девять шевельнулась тень. Она тихо двигалась к пульту управления. Пальцы заскользили по клавиатуре, и вскоре система тревожных извещателей была отключена. Ручка реостата, регулирующего систему жизнедеятельности, поползла вверх, и в ответ на это торс в зловеще освещенном аквариуме дернулся.

Темная фигура так же тихо покинула трюм, как и появилась в нем.

А торс в аквариуме снова дернулся. Развитие содержащегося в нем зародыша ксено искусственно сдерживалось электронно-биохимическими средствами. Но теперь зародыш за несколько минут наверстал упущенное.

Он шевелился и толкался. Искра жизни, вызванная импульсом энергии, посланным с пульта, пробудила спавшие до той поры инстинкты. Ему стало тесно в «материнской» утробе.

Вот ткани лопнули, мышцы оторвались от скелета. Но это еще не свобода.

Инстинкты заработали активнее.

Со сверхъестественной силой зародыш расширял свое жизненное пространство, вытолкнув наверх кровавое месиво из человеческих легких, сердца и артерий. Сложнее с грудной клеткой. Но вот еще одно, более мощное усилие, и грудная клетка лопнула, открыв детенышу ксено путь на свободу, в газовую атмосферу. В разные стороны полетели клочья кожи вместе с датчиками, специально приготовленными на этот случай. Торс практически перестал существовать. Вокруг, как после извержения вулкана, разливались потоки крови, в которых плавали куски человеческих органов, обломки костей, осколки стекла.

Детеныш, похожий на червяка с большой головой и пастью, полной зубов, заплясал в каком-то непонятном ритуальном танце. Не ощущая никакой опасности, он выбрался из своей колыбели и поковылял в темноту.

Руки неизвестного, вдохнувшие в него жизнь, не отключили защитную систему, созданную на этот случай.

Датчики, чутко реагирующие на любое движение, сосредоточились на новом объекте. Спектрографический анализ установил природу объекта, перепроверил полученную информацию и дал команду исполнительным механизмам. В условиях отсутствия людей иной альтернативы логическая схема системы не имела.

Загудели сервомоторы, наводя на источник спектрографической аномалии лучевое оружие.

Если бы детеныш не замешкался на долю секунды, освобождаясь от путаницы проводов, он прожил бы дольше, а экспедиция, возможно, закончилась бы иначе.

Но он остановился, и оружие выстрелило потоком частиц высокой энергии.

Ксено просто распался на части, добавив собственные дымящиеся останки к тем, что уже валялись повсюду. Несоразмерно большая голова отлетела и ударилась о стенку аквариума. Следом полетел хвост. Зубы все еще скрежетали, а хвост извивался. Вскоре то и другое перестало двигаться. Жизнь, едва зародившись, угасла.

Глава 15

Когда Алекс подошла к двери, ведущей в грузовой трюм на палубе В, и убедила преградившего ей дорогу ученого в том, что ее вызвал Дэниел Грант (уверенный вид открывает и не такие двери), причина суматохи стала понятна ей по миганию ламп тревожной сигнализации.

Команда ученых, одетых в противокислотные скафандры, сгрудилась над останками детеныша ксено.

Неподалеку, но на достаточном расстоянии от кислотной лужи, расхаживал взад и вперед Дэниел Грант, отчаянно ругаясь и размахивая руками.

– Черт побери! Черт, черт, черт! Почему ничего не сработало? Это обернется мне убытком в миллион долларов как минимум!

Он заметил Козловски только после того, как она подошла сзади и положила руку ему на плечо. Грант подпрыгнул от неожиданности, затем вздохнул и опустил руки.

– Не понимаю. Просто ничего не понимаю.

Доктор Фрайл стоял на коленях перед трупом детеныша. По щекам его текли слезы. У него был такой вид, будто он сейчас соберет останки ксено, возьмет их на руки и начнет убаюкивать. Нейтрализующая кислоту жидкость была разбрызгана автоматически, но кислота могла еще остаться в разъеденных ею ямках в полу.

К Гранту и Козловски подошел доктор Бегалли.

– Похоже, кто-то «поработал» с аппаратурой. Отключена система безопасности. Детеныш появился на свет слишком рано. Хорошо, что чужая кровь не попала в трубы сточной системы. Плохо, что мы потеряли не только оборудование, но и детеныша, и нам некого теперь возвести в королевское достоинство. Да и у доктора Фрайла от горя вот-вот разорвется сердце.

– Господи, – произнес Грант. Лицо его побелело. – Диверсант. Только этого нам не хватало.

– Кто? Кто это мог сделать? – прорыдал доктор Фрайл. – Такую маленькую... Такую беспомощную... Она не успела даже увидеть меня!

– Вам бы следовало лучше контролировать психологическое состояние своих ученых, – сказала Козловски Гранту. – Фрайл на грани нервного срыва.

– Ничего с ним не случится, – пробормотал Грант. – Он просто с головой ушел в работу.

– У него нет ни жены, ни детей, – заметил Бегалли. – Похоже, он всерьез решил стать отцом.

Убитый горем ученый повернулся к своим коллегам и грозно поднял в их сторону указательный палец.

– Кто из вас, негодяи, погубил моего ребенка? Указующий перст вдруг повернулся в сторону Козловски.

Это вы, полковник? Вы возненавидели его, как только увидели, я это прекрасно понял!

– Не валяйте дурака, – резко ответила Козловски. – Кто-нибудь даст этой истеричке успокоительного? – Она указала на останки. – И полейте эту лужу кислотным нейтрализатором как следует, пока она не проела палубу насквозь.

– Я надеюсь, на обратном пути вы поможете мне организовать охрану объекта как следует, – сказал Грант.

– Разумеется, – ответила Козловски, повернулась и направилась к выходу.

– Одну минуту. Полковник... Алекс... Вы не уделите мне немного времени? С глазу на глаз.

Козловски хотела ответить отрывисто-грубым «нет», но передумала, увидев умоляющие глаза Дэниела.

– Хорошо. В том же месте через пять минут. Я заварю по чашке чая.

Благодарю вас, полковник.

В аудитории для занятий была отключена вся связь, опущены звукопоглощающие шторы.

Двое сидели друг против друга, прихлебывая из чашек ароматный чай.

– Итак, – нарушила мрачную тишину Козловски, – кто это, по-вашему, может быть? Эмиссары организованной преступности, которым вы задолжали деньги? Или агент одного из ваших конкурентов?

– Не могу поверить в это, – ответил Грант. – Все люди прошли через тройное сито. Если экспедиция окончится провалом, я окажусь на свалке истории.

– По мне, так лучше так. Я чувствую, вы с доктором Фрайлом рассказали мне далеко не все о своих видах на королевское желе.

– Возможно, – Грант печально вздохнул, – но не в этом сейчас дело. Саботаж будет продолжаться, и в следующий раз я могу потерять нечто большее, чем деньги.

Козловски пожала плечами.

– Лично меня не испугает ни шпион, ни бандит. Я сражалась с чудовищами куда страшнее.

– То было в открытом бою. Но приходилось ли вамиметь дело с тайным проникновением на охраняемый объект? Вы и ваши солдаты не обучены иметь дело со скрытым противником. Спросите у любого опытного в этом деле человека, и он вам скажет, что нет ничего страшнее, чем внутренний враг.

– У вас есть какие-нибудь предположения?

– За этим я пригласил сюда вас. Может быть, подскажете какие-нибудь ниточки?

– Вы не настроили свои охранные системы на умышленные действия человека. Это нужно сделать, и как можно скорее. Что касается диверсанта, у меня нет ни малейшего представления, кто бы это мог быть. Могу сказать только... что это не я.

– Боже! Неужели вы думаете, что я стал бы разговаривать на эту тему, если бы подозревал вас? Конечно, нет, полковник. – Он немного помолчал. – Мы примем дополнительные меры предосторожности. Но этого мало. Надо усилить бдительность. Если вы заметите что-либо необычное в поведении своих людей, обязательно сообщите мне.

– То же самое я могу сказать и о ваших людях.

– Можете быть уверены, я знаю всю их подноготную. – Грант отхлебнул чая. – Иначе экспедиция оказалась бы под угрозой срыва.

– Она уже в большой опасности, Грант. Но я и не в таких переделках бывала, так что не испугаюсь и Вельзевула.

– Спасибо, полковник.

– Сдается мне, что в этом деле у вас есть собственный интерес. Запомните, Грант, мы все в одной лодке. Так что интересы экспедиции – превыше всего. Все остальное отложите на потом. В том числе и ваши самовлюбленные охи и вздохи.

– Это проще всего, полковник. Пара таблеток – и нет никаких проблем, угрызений, терзаний.

– Ох и негодяй.

Алекс поднялась, чтобы уйти, но остановилась. Она достала из кармана флакончик и бросила его Гранту.

– Эти весь мой запас того дерьма, которое вы производите. Даю зарок не принимать его больше. Так что учтите, скоро стану злой как ведьма.

Грант посмотрел на бутылочку и положил ее себе в карман.

– Хорошо, полковник. Может быть, я сам начну их принимать.

– Ну уж нет, этого я не хотела, – Алекс отвернулась, чтобы не поддаться искушению и не взять флакон обратно. Она уже жалела об этом театральном жесте.

Космический корабль «Рэзия» вышел на орбиту вокруг планеты Рой. Это, конечно, не было ее официальное наименование. В звездных атласах она значилась как С-435, хотя мало кто понимал смысл этого индекса. Это четвертая планета в системе звезды Ахиллес-2. Она была отнесена к классу М. Довольно высокая сейсмическая активность превратила поверхность планеты в почти бесплодную равнину.

Плотный облачный покров закрывал видимость, но телеметрические датчики уже обследовали географический район, в котором предположительно была совершена предыдущая высадка.

Час X приближался.

Разумеется, многотонную громаду «Рэзии» сажать на планету не предполагалось. Для этого предназначался специальный спускаемый аппарат – десантный катер класса 9. Каждый из солдат знал свою задачу, и все же почти осязаемая пелена напряженного страха окутала пассажирский отсек катера, когда десантники, уже одетые в защитные скафандры, занимали в нем свои места. Каждый был вооружен стандартным карабином и тем или иным специальным оружием, которым он владел лучше всего.

Рядовой Джестроу, помимо этого, нес еще кое-что – свой саксофон.

– Что ты собираешься делать с этой штукой, Джестроу? – спросила Махоун, выдавив из себя улыбку. – Распугивать дьяволов своими джазовыми импровизациями? Или чем-нибудь из позднего Колтрана?

– Заткнись, Махоун, – ответил Джестроу. – Ты меня еще не знаешь!

– Подумаешь, уж и пошутить нельзя!

– Уймись, Иди, – сказал Эллис. – Всем сейчас тошно. А эти костюмы не защищают от едких острот.

Иди Махоун кивнула.

– Ладно, ребята, забудем. А как насчет похабных анекдотов?

Эллис улыбнулся.

– Смотря насколько они похабные.

Вошел доктор Эймос Бегалли и опустился в кресло, тоглощенный собственными мыслями. Эллис подтолкнул своего приятеля.

– Эй, Джаз! А я и не знал, что Большой Нос летит с нами.

Джестроу пожал плечами.

– В Секрет-Сити на палубе В был большой переполох. Однако никто не убит и не ранен. Я видел списки десантного отряда. Там значился доктор Фрайл, а не Бегалли. Но вчера он выглядел очень несчастным. Так что это испытание не для него.

– Что ж, это разумно.

– Я думаю, Бегалли знает дело не хуже Фрайла.

– Да, только у меня от его вида мурашки по спине бегают.

– Мурашки у тебя бегйют, когда я играю мелодии Сан Ра.

Джестроу поднес саксофон к губам, чтобы выдуть пару нот, но Эллис остановил его.

– Слушай, Джаз, эти ребята хорошо умеют убивать. Не дашь же ты им возможность потренироваться на тебе?

– Ладно, не буду. Но где же Грант и полковник? – Он посмотрел на часы.

– Думаешь, уединились?

– Я думаю, дорогая Коз уже давно выскребла свои яичники ржавой ложкой.

– Не знаю, парень. Мне казалось, между ними какая-то кошка пробежала.

– Радуйся, что ее ненависть обращена на кого-то другого, а не на нас.

Джестроу мотнул головой.

– Ненависть – это наша профессия. Мне доводилось убивать жуков, и я ненавижу их всем сердцем. Говорят, я отличный солдат в умственном и физическом отношениях. Но как быть с моралью? В духовном плане слаб.

– А кто силен, приятель? – спросил Эллис. – Кто? – Он посмотрел вокруг и увидел тот же страх и ту же неуверенность в глазах товарищей по оружию.

В пассажирский отсек катера вошла Александра Козловски. Свое личное оружие и имущество она уже занесла на борт утром, когда проверяла готовность к полету спускаемого аппарата, с легкой руки шутников получившего неофициальное название «Муравьед». Теперь в руках Алекс была чашка кофе, а на лице – мрачная улыбка.

– Ну, как, ребята, готовы пустить в распыл сотню-другую жуков?

Одобрительный гул голосов послужил ей ответом.

– Отлично. Но помните, это не главная наша боевая задача. Главное – попасть внутрь их гнезда... и повидаться с Королевой-маткой! – Она отхлебнула из чашки. Крепкий кофе помогал ей справиться с ломкой, которую она испытывала, перестав принимать «Огонь». Кое-какие стимулирующие таблетки она взяла с собой, чтобы не слишком сильно страдать и не подвергать этим лишней опасности солдат. Но с «Огнем» она решила покончить раз и навсегда, чего бы ей это ни стоило.

– Кто-нибудь видел Дэниела Гранта? – спросила она.

– Не так давно я видел, как он разговаривает о чем-то с Гастингсом, – сказал капрал Хенриксон.

– Лучше бы он поторопился, а то останется на «Рэзии», – сказала Алекс. – И не велика потеря. – Она прошла между рядами кресел к лейтенантам Фитцуильяму и Танаресу, назначенным на катер пилотами. Они колдовали над приборной панелью, готовясь к старту. – Как дела, парни?

Фитцуильям улыбнулся в ответ.

– Докладываю, полковник. Главный двигатель готов к запуску, резервные и дублирующие системы проверены. Все прекрасно.

– Да, – подтвердил Танарес, не отрывая глаз от экрана монитора. – Война с ксено подстегнула развитие наших технологий, и это отличный катер, могу вас уверить. В нем я чувствую себя абсолютно уверенным.

– Хорошо бы еще эта штука делала за тебя всю черную работу, – сказал Фитцуильям.

– Что... Робот-пилот? Чтобы я не увидел самого интересного?

Солдаты рассмеялись. Это хороший признак. После демонстрации антикислотного скафандра они заметно воспряли духом. Когда не столь велика угроза оказаться растворенным в ядовитой крови чужих, предстоящая миссия уже не кажется такой опасной, как раньше.

Как артист, едва успевший выйти на сцену к своей реплике, появился последний пассажир. В руках он нес сумку, застегнутую на «молнию». Он быстрым движением поставил ее в багажный рундук.

– Все в порядке, ребята, – сказал Дэниел Грант, – можно закрывать входной люк.

Пилот нажал на кнопку, и крышка люка закрылась.

– Должен сказать, это самый волнующий день в моей жизни, – произнес он хорошо поставленным слогом, отточенным на банкетных речах. – Там, – он указал на видневшиеся через иллюминатор жемчужно-лазурные облака, окутавшие планету, – там, в чужом нам мире, хранятся тайны, которые помогут сделать нашу страну еще сильнее... А может быть, даже укажут нам путь к лучшему будущему. Там находятся скопища жуков, которые не только угрожают человечеству, но и уже разорили нашу родную планету. – Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть драматизм момента. – Теперь все в наших руках. Так выполним же поставленную перед нами задачу и сделаем это как можно лучше!

По рядам прокатился рокот одобрительных возгласов.

Грант с улыбкой опытного политикана занял свое место и пристегнул ремни.

Козловски показала ему поднятый вверх большой палец в знак одобрения, а про себя подумала: «Ну; Грант, шелудивый пес, держись. Настал твой самый страшный час».