Текст книги "Поход"

УЗЕЛ ПЭКСАНА

Согласно навигационным данным, дезактивационная камера-шлюз станции на Узле Пэксана одновременно могла вместить только двоих. Местность не располагала к прогулкам, и наемники покидали корабль парами с трехминутным интервалом. Нед шел в паре с Луисом Боксоллом, замыкая это медленное шествие.

– Кажется, когда мои предки писали об аде они имели в виду Узел Пэксана, – заметил Боксолл.

Нед огляделся. Атмосфера была пригодной для дыхания, близкой к земной, как на Тетисе. Ретрансляционная станция, принадлежащая Совету по связям, пропускала воздух через фильтры и нагревала его до ста пятидесяти градусов, чтобы убить случайные споры. Но для безопасности обслуживающего персонала в этих дополнительных мерах не было никакой необходимости.

Узел Пэксана был промозглой, никудышной планетой, а формами жизни были преимущественно разновидности плесени.

Все здесь покрывала осаждавшаяся из атмосферы влага. Башни, арки и гирлянды из плесени плодились, разлагались, превращаясь в слизь, затем на их месте появлялись новые и быстро разрастались во все стороны.

Высшие формы жизни – нодлы – ростом с человека, могли передвигаться. Они словно дрейфовали по поверхности скал, а полость, прилегавшая к камням, служила также питательным каналом, вбирая в себя по пути всю плесень.

Нодлы были почти красивы, но представляли собой единственную серьезную опасность на планете. Не сами по себе, а из-за спор, которые выбрасывали внутренности созревшего нодла.

– Ад должен быть раскаленным и полным огня, – сказал Нед, осторожно пробираясь по скользким камням. «Стриж» приземлился в полуклике от станции, поскольку растрескавшаяся вокруг нее земля оказалась непригодной для посадки.

Им приходилось пользоваться внешним усилителем шлемофонов. Обычно, надевая защитные скафандры, члены экипажа переговаривались по интеркому. Но Узел Пэксана был той точкой, куда сходилось электронно-оптическое излучение со всего Млечного Пути с расстояния в сорок одну световую минуту, и обычные средства связи здесь были бесполезны. Хотя для аппаратуры, снабженной соответствующими фильтрами, уникальность здешних условий имела огромное значение.

Совет по связям являлся посредником в межзвездной торговле и работе военных компаний, обеспечивал организацию и доставку военных отрядов, гарантировал наемникам оплату контракта.

Для успешной работы Совету было необходимо поддерживать связь со всей галактикой в режиме, максимально приближенном к режиму реального времени. Поэтому станция на Узле Пэксана действовала как ретранслятор, обслуживая Совет и, за значительную плату, других пользователей.

– Но вообще-то я бы не сказал, что твои предки были неправы, Луис, – согласился все же Нед.

Перед ними на расстоянии вытянутой руки тихо раскачивался нодл, подчиняясь какому-то ритму, недоступному пониманию людей.

– Эй! – Боксолл повернулся к Неду. – Не трогай его, иначе тебе достанется.

– Прежде чем выстрелить, они должны стать яркими, как бортовые огни, – возразил Нед, но все же вышел из зоны досягаемости нодла. – Так записано в навигационных данных.

– Навигационным данным ничего не будет, если на них попадет спора, – натянуто засмеялся Боксолл. – И им абсолютно безразлично, что ты будешь тогда делать.

Они приближались к станции – огромному куполу около сотни метров в диаметре, облепленному антеннами.

– Я слышал, – поинтересовался через некоторое время Боксолл, – тебе известно кое-что о мужике, который управляет станцией. Кажется, его зовут Грэхем.

Нед кивнул, хотя собеседник не мог этого видеть.

– Точнее, я изучал материалы, связанные с ним.

На Фрисленде, в архивах Хаммера, было достаточно информации; хотя дядя Дон особо об этом не распространялся, упомянув лишь, что деньки на Тепробене чуть было не стали для него последними.

– Грэхем работал на Совет по связям, – сказал Нед. – Он был в контрразведке, но слишком много болтал. По крайней мере так говорили потом военнопленные.

– Взятки брал? – спросил Боксолл.

– Нет, только говорил. И когда он составлял списки наемников, нанятых конгрессом Тепробена, сболтнул, что вместо танкового батальона в столицу для защиты президента направлены всего лишь две роты пехотинцев.

В переговорном устройстве что-то засвистело.

– И партия конгресса взяла космопорт, – закончил Боксолл.

– Нет, – сухо сказал Нед. Он видел сцены боя, уцелевшие на пленке записывающих устройств в шлемах мертвых солдат – Но они пытались, ох как пытались. Но цена была слишком высока. Даже для тех, кто выжил.

Они подошли к куполу. Вода стекала со стенок на заросли желтой студенистой плесени.

Лампочка над шлюзом мигнула, и Боксолл нажал кнопку.

– Потом, – продолжал Нед, – были переговоры между руководством…

– Полковником Хаммером?

– Полковником Хаммером и Советом по связям. Все знали, что это – дело рук Грэхема, но доказательств никаких не было. Кроме того, передав его в руки «вышибал», Совет уронил бы свой престиж, скомпрометировал себя. Так по крайней мере думали в верхних эшелонах.

Дверь шлюза неслышно ушла в стенку купола, открыв камеру в один квадратный метр с гладкими стенами из стекловидного материала.

– Тогда Совет предложил Грэхему контракт. Пока он работает на Совет, он в безопасности. Даже «вышибалы» Хаммера не рискнут прикончить уполномоченного Совета по связям.

Дверь за ними закрылась, и козырьки шлемов потемнели, защищая от инфракрасного излучения. Нед случайно толкнул Боксолла, когда оба поворачивались, чтобы свет очистил все складки их костюмов.

– И они перевели Грэхема сюда, на Узел Пэксана, – закончил Нед. – Пожизненно. С тех пор прошло семнадцать лет.

Козырек снова стал прозрачным, а через секунду щелкнул замок внутренней двери. Они оказались в небольшом помещении, где на бетонном полу стояли и лежали пустые скафандры. Воздух был влажным.

Они сняли доспехи и, пройдя на звук голосов, очутились в просторной комнате с блоками управления. Пульты были сделаны из блестящего белого металла, настолько мягкого, что он растекался по поверхности, как слой ртути.

Многие члены команды рассматривали, правда, без особого интереса, незнакомое оборудование. Братья Уорсоны склонились над электронным пультом, не касаясь передней планки. К удивлению Неда, разговор касался технических характеристик.

– Послушайте, мистер Грэхем, – сказала Лиссея, словно обращалась к престарелому родственнику, – это зависит от ваших хозяев. Но мы заплатим вам сполна, если хотите, пищевыми пайками. Но…

– Не пойдет. – Человек ссутулился в единственном кресле, напоминавшем половинку выеденного яйца. Кожа у Грэхема была желтой, кости выпирали наружу, а локти и запястья были покрыты язвами.

– Мистер Грэхем, – спокойно проскрипел Тадзики, – мы ни в коем случае не желаем ущемлять права Совета по связям. Нам нужна от вас только информация о Грани Пространства.

– Вы хотите сказать, об Альянсе и Афрее, – пропищал старик. Нед заметил, что вместо зубов у него остались черные пеньки. – Двойные планеты, Двойники… Вы действительно этого не знаете. Пока. Я дам нужную информацию, но сначала вам придется поймать вора, который крадет у меня еду.

– Мы дадим вам еду! – повторила Лиссея.

– Э нет! – Грэхем попытался встать с кресла, но не смог и заплакал. – Мне приходится есть плесень. Пищевой распределитель выдает мне еду, а ее у меня крадут! Ее крадут! Я вынужден есть то, что соберу снаружи, или умереть. Я хочу умереть. Я могу рассказать вам обо всем в галактике. Но я хочу умереть, – добавил он еле слышно.

– Ну, это запросто можно устроить, – отозвался Джосси Пэтз.

Ясоф зажал ему рот:

– Молчи, дурак! Он уполномоченный Совета по связям. Если хочет умереть, пусть убьет себя сам!

Ясоф отпустил племянника, словно отбросил грязные бинты. Пэтз побледнел, потом, помедлив, убрал пистолет, которым перед этим тыкал в живот дяди.

– Кто крадет провизию? – спросила Лиссея, не допуская, что ее план сорвется. – Конечно, не нодлы.

– Кто еще тут есть? – спросил Херн Лордлинг.

– Не знаю, – ответил Грэхем, – но я вам покажу. Время почти пришло.

Он громко высморкался, будто забыл о присутствии разумных существ. Корабли-снабженцы прилетали ежегодно или раз в полгода. Других кораблей, садившихся на Узел Пэксана, было немного.

– Какое время? – спросил Койн, однако никто не обратил на него внимания.

Грэхем выбрался из кресла и, еле волоча ноги, подошел к двери в раздевалку. Хотя ему было около пятидесяти, вынужденное голодание состарило и ослабило его организм. Грэхему еще повезло, что он остался в живых. Вернее, не повезло.

Через раздевалку можно было попасть в следующее помещение с высоким потолком. Посреди длинной стены из такого же стекловидного материала, как в шлюзе, находилась ниша.

– Пищевой распределитель, тип семь-шестьсот, – оживился Тадзики. – Или, возможно, семь-восемьсот, зависит от объема хранилища. Пуленепробиваемая конструкция. Значит, Совет приобретает только самое лучшее.

– Что это? – спросил Ингрид с ленивой досадой.

– Когда на станции один человек, – объяснил адъютант, – все запасы провизии не оставляют под его контролем, ведь у людей бывают причуды. Такой распределитель через определенные промежутки времени выдает одну порцию, чтобы человеку не пришло в голову устроить костер из шестимесячного рациона, если ночью он плохо спал.

– Этому заморышу, похоже, было плохо не только ночью, – отозвался кто-то.

Что-то негромко звякнуло, и в нише появилась коробка. Грэхем протянул руку, словно намереваясь ее взять. «Словно», поскольку опыт последних семнадцати лет говорил о том, что она сейчас исчезнет. И она исчезла.

– О-о! Тысяча чертей! Гром и молния! – вырвалось у наемников.

Грэхем обернулся, почти счастливый.

– Сделайте с этим что-нибудь, – потребовал он, – и я вам помогу. Я вас спасу. Вы не можете вернуть мне свободу, но дайте мне возможность есть нормальную пищу.

Лиссея посмотрела на Тадзики, тот процедил сквозь зубы:

– Это зависит от вашего начальства.

– Нет. – Грэхем вытащил из кармана комбинезона сложенный лист бумаги и протянул его Тадзики.

«Проверка пищевого распределителя, тип семь-шестьсот, показала, что прибор находится в хорошем рабочем состоянии. Поэтому производитель не считает нужным посылать ремонтную бригаду. Если персонал станции не удовлетворен, он может обеспечивать себя другим способом, и получить компенсацию согласно пунктам с Б394 по Б400 включительно».

Грэхем снова заплакал.

– Они прислали это шестнадцать лет назад. Им не важно, умру ли я к тому времени, когда они смогут сказать, что одолели полковника Хаммера!

– Семнадцать лет – довольно большой срок, – задумчиво произнесла Лиссея.

– Намного больше срока, который получили те восемьдесят бедолаг на Тепробене.

Значит, Дик Уорсон тоже знал, за что Грэхема сослали на эту планету-тюрьму.

– Думаю, мы можем считать, что проблема с пищей не имеет отношения к Совету и, похоже, не особенно его беспокоит, – проговорил Тадзики. – Но, подозреваю, полковник был бы крайне недоволен вмешательством в то, что он считает своим личным делом. Теперь он, кажется, уже президент Хаммер.

Лиссея казалась смущенной.

– Это не наше дело, да? – спросила она.

С момента исчезновения порционной коробки братья Боксоллы тихо разговаривали друг с другом, вдруг Луис оглянулся и, обращаясь к остальным, сказал:

– Если бы с меня стали сдирать шкуру, я предпочел бы, чтобы это сделал полковник Хаммер, а не Совет по связям. Но будьте уверены, мы с Юджином не намерены чинить распределитель, если это заденет Хаммера.

– Вы можете его починить? – быстро спросил Тадзики.

– Мы смогли бы кое-что сделать, – ответил Юджин тоном человека, который обещает все на свете, но только на словах.

– Если это не заденет Хаммера, – повторил Луис. – Вселенная, конечно, огромна, но я не хочу провести остаток дней на каторге.

– Думаю, я смогу помочь, – сказал Нед. Его руки дрожали, но голос звучал твердо.

– Ты, Слейд? – ухмыльнулся Херн Лордлинг. – Собираешься использовать свои связи для встречи с президентом Хаммером?

– Херн! – воскликнула Лиссея.

– Слейд? – переспросил Грэхем.

– Вы думаете о моем дяде, – ответил ему Нед и взглянул на Лордлинга. – Не в моих силах оказать влияние на президента. Я видел его один раз и то на трибуне. Но мой дядя руководил первым ударом по Тепробену.

– Ты – Слейд, – прошептал Грэхем, протянув к Неду трясущуюся руку.

– Я должен отправить срочное сообщение на Нью-Фрисленд. Я сам заплачу за него, – добавил Нед.

Лиссея покачала головой:

– Это расходы экспедиции.

Грэхем истерически захихикал, но вскоре овладел собой:

– Я здесь семнадцать лет. Мне неплохо платят, а купить все равно нечего. Я заплачу за чертово сообщение.

Они вернулись в помещение с блоками управления. Нед с адъютантом поддерживали Грэхема. Молодой человек решил было отнести его на руках, но подумал, что тот обидится.

Грэхем снял предохранительную панель, и голографический экран над блоком ожил. Он набрал свой код доступа, вызвал Нью-Фрисленд, добавил адрес. Когда Грэхем работал, он казался намного сильнее и компетентнее.

– Иди сюда, – позвал он Неда. – Когда закончишь, нажми клавишу «Отправка».

Для начала Нед набрал свой серийный номер. Он слышал за спиной шепот товарищей. Двое, пришедшие с корабля совсем недавно, сразу замолчали, когда их ввели в курс дела.

На экране выстроились серые буквы:

«Лейтенант в отставке Слейд Э. сообщает президенту Хаммеру, что собирается под свою ответственность устранить неисправность в пищевой распределительной системе, принадлежащей Совету по связям на Узле Пэксана. Это произойдет через три стандартных часа с момента отправки сообщения. Конец».

– Ну, и что дальше, малыш? – ласково поинтересовался Толл Уорсон.

Нед попытался встать, но внезапно у него подкосились ноги и он опустился на сиденье.

– Будем ждать три часа, – равнодушно сказал Тадзики.

– Капитан, – сказал Луис Боксолл, – потребуются приборы. Поможете нам с работой? Ведь вы лучший на «Стриже» специалист по электронике.

– Я не уверена, что хочу довести дело до конца, Тадзики, – ответила Лиссея, в упор глядя на Неда.

– Под мою ответственность! – воскликнул Нед. – Теперь это мое дело.

– Не парень, а прямо огонь… – заметил Дик Уорсон куда-то в потолок.

– Ладно, Боксолл, – решила Лиссея, – я пойду с вами на корабль, и мы соберем ваши приборы.

– Ручным стерилизатором можно очистить только один скафандр, мэм, – засомневался Юджин. – Нам подождать?

– Нет, поболтайтесь у корабля; я войду через шлюз! – И она ушла в раздевалку.

К удивлению Неда, ответ пришел. Пришел ровно через восемьдесят восемь минут после отправки сообщения, которому предстояло за сорок одну минуту дойти до Нью-Фрисленда. Отпечатанная копия выскочила из принтера, но все, столпившись, прочли сообщение на экране:

«Информация получена. Если ты готов ответить перед дядей, то мне сказать нечего. Хаммер».

Херн Лордлинг тихонько выругался.

– Дядя Дон поймет, что так надо. – Нед говорил громко, но не слышал своих слов. В нахлынувших воспоминаниях перед ним стоял большой смеющийся человек с глазами, которые могли расплавить наковальню. – Он не станет второй раз спрашивать человека, который уже все решил.

Грэхем снова заплакал.

Свободные от вахты на «Стриже» собрались в раздевалке. Узел Пэксана не относился к уголкам, которые располагали к осмотру достопримечательностей.

– До следующей кормежки десять минут? – спросил Тадзики, взглянув на часы.

Грэхем вяло кивнул. Он съел паек, принесенный со «Стрижа», первую добавку к скудному рациону с тех пор, как несколько месяцев назад здесь побывал корабль-снабженец. Тогда ему тоже дали небольшой паек.

Станция работала по среднему гринвичскому времени: двадцать четыре часа в сутках, как на Земле.

Внутренний замок повернулся, пропуская братьев Боксоллов и Лиссею. Все трое втиснулись в дезактивационную камеру.

– Это опасно, – запротестовал Грэхем. – Вы могли занести споры.

– Заткнитесь, – ответила Лиссея, снимая шлем.

– Ну, я думал, если вы будете осторожны… – забормотал Грэхем.

– Мы его сделали, – сказал Юджин Боксолл. – Мы не опоздали?

Тадзики пожал плечами:

– Еще восемь минут, потом двенадцать часов до следующей порции.

– Уйма времени, – обрадовался Луис. Он расстегнул скафандр и извлек яйцевидный предмет. – Кто-нибудь должен пойти с нами. Ты, Слейд, если не возражаешь.

– Разумеется. – Нед протянул руку к яйцу.

Херн Лордлинг схватил Боксолла за руку:

– Возражаю. Пойду я.

– Послушай, Лордлинг, – сказал Юджин, бросив на пол свой скафандр. – Это не для стрельбы.

– Отдай ему излучатель, Херн, – приказала Лиссея. – Неда порекомендовала я.

Лордлинг злобно сверкнул глазами на Боксоллов, потом взглянул на Лиссею. На Неда он не смотрел и прибора не выпускал. Тут же около него возникли братья Уорсоны.

– Можно и не спешить. – Тадзики вклинился между братьями и Лордлингом, меряя их мрачным взглядом.

– Да подавись ты! – Лордлинг оттолкнул прибор в сторону.

Яйцо оказалось тяжелым. Сквозь пластиковый кожух Нед увидел аккумулятор и что-то похожее На излучатель.

– Тот, кто забирал еду, – объявил Юджин, – должен быть телепортистом вроде нас. Насколько мне известно, пять метров считается неплохим расстоянием, но здесь, судя по всему, речь идет о тысячах парсеков.

– Ведь это Узел, – подхватил Луис. – Мы считаем, он может появляться везде, в любой точке галактики. Появиться и исчезнуть, как выскакивающая мишень.

– Неплохо, только зачем? – спросил Толл Уорсон.

Лиссея холодно взглянула на Грэхема:

– Мне кажется, ему платят за то, чтобы он сделал жизнь этого джентльмена чуть-чуть более несчастной, но не убивал его.

– Теперь вы понимаете, что мы имели в виду, когда говорили о полковнике Хаммере, – сказал Луис. – У него хорошая память.

– Мы не хотим убивать того типа, – объяснил Юджин. – Ведь он просто выполняет свою работу.

– Я убил достаточно людей, которые тоже просто выполняли свою работу, – вмешался Хэрлоу. – Многих – только за то, что они были не на моей стороне. Да и все мы…

– Уимблдон – небольшая планета, – ответил Луис. – Мы сделаем это так, как считаем нужным, или вообще не станем ничего делать.

– Я же сказала, что Нед не будет стрелять до тех пор, пока не останется выбора, – уверила его Лиссея.

Нед облизал губы:

– Спасибо, Лиссея.

– Мы собираемся взять тебя с собой, – сказал ему Юджин.

– Вы можете это сделать? – изумился Вестербек. – Взять с собой при телепортации?

– Намного труднее выпрыгнуть из одежды, чем взять ее с собой, – ответил Луис.

– Хм, он довольно тяжелый, могут возникнуть проблемы, – кинул Юджин в сторону Неда. – Зато мы молодцы.

– Хэй, мы лучшие!

Близнецы казались почти мальчишками. Они знали, что рядом стоят самые отважные люди, но телепортация – это их искусство, и никто во всей галактике не мог с ними сравниться.

– Когда он появится, мы последуем за ним, – продолжал Юджин.

– Мы не знаем, где окажемся. В любом месте галактики, как я уже говорил. Когда мы туда попадем, нажми вот это. – Он показал Неду на рычажок. – Это излучатель радиочастоты. Он дезориентирует любого телепортиста в радиусе пяти метров. К сожалению, и нас тоже. На оптической частоте он работает так же, но мы сами не знаем, куда идем. Прибор должен работать, если тот тип бросится в сторону, если между нами возникнет стена или какая-нибудь другая преграда.

– Эй, я забыл пленку! – воскликнул Луис.

– Я принесла ее. – Лиссея протянула Неду моток черной семидесятипятимиллиметровой ленты. Клейкий слой растворялся в спиртовом растворе, но, скрутив из нее жгут, на ней можно было приподнять нос танка.

– Когда мы окажемся там, – продолжал Юджин, – нажми на кнопку. Парень скорее всего упадет.

– Уж мы-то упадем точно, – констатировал его брат. – Причем с сильнейшей головной болью.

– Это пройдет, как только перестанет работать излучатель, – пожал плечами Юджин. – Но не выключай его, пока не завяжешь парню глаза лентой, а то он снова совершит прыжок, и, возможно, мы не успеем последовать за ним.

– Одну минуту, – остановил близнецов Тадзики.

Нед пришел на станцию безоружным, поэтому Лиссея протянула ему автомат, который захватила со «Стрижа».

– Вряд ли он мне понадобится, – возразил Нед.

– Телепортист будет беспомощным, – сказала Лиссея, – но там, откуда он каждый раз появляется, могут оказаться и другие. Возьми.

– Слушай, – вмешался Юджин, – мы тоже не хотим, чтобы нас ухлопали, пока включен излучатель. Делай свое дело.

– Пора! – прекратил спор Тадзики.

Нед перекинул автомат через плечо, взял ленту, и близнецы крепко ухватили его за руки, словно собирались делать упражнения на трапеции.

В распределителе зазвучала музыка, в нишу упала, очередная порция и…

Неда ослепила яркая вспышка.

Комнату заливал свет, проходивший сквозь проем в стене, закрытый чем-то вроде сети. Братья еще сильнее сдавили Неду запястья. Фигура перед ними повернулась, и Нед сразу нажал на кнопку.

Женщина с длинными вьющимися волосами взметнула руки, закричав от боли. Луис рухнул, как бык на скотобойне, а Юджин упал, продолжая удерживать Неда.

Кнопка была заблокирована до тех пор, пока второй импульс не ослабит пружину. Поэтому Нед отбросил прибор, освободился от хватки Юджина и направил все внимание на женщину.

Она была совсем юная, пухленькая, невысокая. Невидимый удар излучателя заставил незнакомку упасть на колени, и она, закрыв глаза, сжимала руками виски.

Нед отмотал кусок ленты и завязал глаза девушки.

Свисавший с плеча автомат мешал ему, поэтому он осторожно положил его на пол и, тяжело дыша – больше от психологического напряжения, – поискал глазами излучатель. Тот закатился за медный торшер непонятной формы. Нед отпустил кнопку.

Красивая комната была обставлена дорого и со вкусом. Из окна с высоты тридцатого этажа открывался вид на город-парк. Часть потолка плавно переходила в отполированную стену, на длинной противоположной стене висели две абстрактные картины. Мебели было относительно немного, но подушки, набросанные у стен, могли служить креслами или кушетками.

Луис встал на четвереньки.

– Боже мой, – пробормотал он, – кто-нибудь запомнил номер сбившего меня грузовика?

– Э, да это девушка, – заметно оживился Юджин. Он еще лежал на полу, но его глаза были открыты и обращены к пленнице. Она тоже начинала шевелиться.

– Друзья, вперед, труба зовет, – сказал Нед. – Я свое дело сделал, остальное за вами.

Из-за портьеры появился мужчина:

– Таня?

При виде незнакомцев он нахмурился и сунул руку в карман блестящей куртки.

Тогда Нед обеими руками ухватился за ковровую дорожку и рванул ее на себя.

Мужчина рухнул, ударившись затылком о стену. Парализатор, маленький пистолет с игольчатым излучателем, выпал из его руки и отлетел в угол.

– Отец? – позвала девушка. Она вскочила на ноги, ее лицо было искажено ужасом. – Отец!

– С ним все в порядке! – ответил Нед, скручивая мужчине руки за спиной. Затем он обшарил его карманы в поисках другого оружия, но ничего больше не нашел.

– Отец!

– Кто вы? – спросил мужчина.

– Держи его. – Нед повернул пленника лицом к Луису, а сам, взяв автомат, быстро проверил другие комнаты: две большие спальни, две ванные, кухню-столовую со всем необходимым оборудованием. Входная дверь, снабженная парой электронных замков, была укреплена пятисантиметровой стальной пластиной.

Нед вернулся в гостиную.

– Пусто, – сказал он, бросив Юджину бутылку прозрачного ликера.

– Познакомься с Глирами, Слейд, – представил Луис. – Олег и его дочь Таня. Мы уже объяснили, что их контракт с полковником Хаммером подходит к концу.

Юджин смочил в ликере край шейного платка и провел им по ленте, закрывающей глаза Тани. Ее отец тревожно наблюдал за происходящим, по-видимому, отказавшись от борьбы.

– Где мы? – спросил Нед, выглянув в окно. Где бы это ни находилось, город красивый.

– Вандерленд22
  Страна чудес (англ.)


[Закрыть], – произнесла девушка низким приятным голосом. – В созвездии Тригеменид.

Нед пожал плечами. Он ни разу о нем не слышал: значит, Вандерленд никогда не был рынком военной силы, а это лучшая рекомендация, чем пейзаж внизу.

– Я… – начал Олег. Он словно хотел сесть, но не решался. Луис указал ему на гору подушек. – Мы, конечно, сделаем так, как вы нам сказали. Будем надеяться, что полковник Хаммер не обидится.

Нед, пошарив по карманам, вытащил бумаги: ксерокопию своего сообщения на Фрисленд и ответ Хаммера. Глир внимательно просмотрел их, потом перечитал снова.

Юджин убрал ленту с глаз Тани. До сих пор она вела себя очень спокойно, но теперь вдруг поежилась и сказала:

– Слава Богу, я не ослепла.

– Просто мы хотели поговорить с вами, не прибегая к другим мерам, – успокоил ее Юджин.

Луис взял у брата бутылку с ликером и сделал большой глоток.

– Не знаю, как вы, но у меня голова болит так, словно ею играли в бейсбол.

– Вы тоже с Уимблдона? – спросила Таня.

– Откуда же еще? – Юджин отлепил последний кусок ленты и бросил повязку на пол. – Вы оба этим занимались?

– Мне уже не удаются такие хорошие прыжки, как раньше, – ответил Олег. – Возраст.

У Луиса дернулась щека. Никому не нравится, когда напоминают, что ты неизбежно станешь слишком старым, чтобы заниматься любимым делом.

– Последние пять лет мои обязанности выполняла Таня, – добавил Олег.

– Нам не нужны деньги! – резко сказала дочь. – Мои картины принесли больше, чем воровство. Я рада, что все закончилось.

– Это должно было произойти. – Юджин протянул бутылку Тане, потом отпил сам.

– Мы уже можем вернуться на Узел Пэксана? – спросил Нед. – Они ждут от нас вестей.

Луис поднял с пола пищевой контейнер, который Таня выронила, когда появились преследователи.

– В общем-то, – произнес он, ни на кого не глядя, – я бы не возражал против повторного визита. Конечно, если вы не против.

– Мы вернемся вместе, – добавил Юджин. Он поставил ногу на излучатель и раздавил его. – Мы не так часто встречаем себе подобных.

– Мы не против, – ответила Таня Глир.

В раздевалке полдюжины наемников дружно распевали «Сэм Холл». Дик Уорсон крикнул из недр пищевого распределителя, перекрывая гам:

– Кому… – он сделал паузу и разорвал обертку, – жареного утенка?

– Уорсоны, оба! – приказал Тадзики. – Полегче с едой. Ведь следующий корабль-снабженец будет здесь только через два месяца.

Братья с такой быстротой и легкостью открыли загрузочный люк распределителя, что обслуживающая группа вряд ли побила бы их рекорд.

Мой Нилли уходит, саблей звеня…

– Уверяю вас, мистер Грэхем, – сказала Лиссея, – мы возместим вам весь ущерб. Правда, наши продукты не смогут претендовать на такое же качество, как рационы Совета.

Мой Нилли уходит, саблей звеня…

Грэхем смеялся до икоты.

– О мисс Дорманн, снаружи всегда найдется плесень.

Я знаю, что ты не забудешь меня…

Грэхем съел полпакета острого паштета, и его сразу вырвало. После этого он переоделся и глотал остатки еды с большой осторожностью.

Да, я знаю, что ты не забудешь меня, лопни твои глаза!

Тадзики перевел взгляд с веселых наемников на Грэхема:

– Думаю, вы признаете, что мы свою часть сделки выполнили. Теперь очередь за вами.

Грэхем и экипаж «Стрижа» ели за столами, сидя на скамьях, сооруженных из кусков обшивки, металлических труб и ящиков.

Грэхем моргнул и стал выбираться из-за стола, бормоча:

– Конечно, разумеется…

Он попытался упереться кулаками в стол, но его руки подогнулись, и Неду пришлось подхватить старика, чтобы тот не упал лицом в паштет.

Лиссея гневно посмотрела на Тадзики:

– Вряд ли нам нужно так спешить.

В импровизированном банкетном зале появились братья Боксоллы с ящиком бутылок. Они поставили свой груз на бетонный пол.

– Эй, идите сюда и пообедайте! – крикнул им из распределителя Дик Уорсон, потянувшись за новой партией контейнеров.

– Счастливого пути! – бросил Луис, и близнецы растворились в воздухе.

Присутствующие застыли с открытыми ртами. Нед и Тадзики вскочили, но Лиссея показала им на ящик с бутылками. Там лежало письмо, свернутое трубкой.

– Да замолчите вы, – приказал Тадзики.

Лиссея прочитала вслух:

«Дорогой капитан, мы вас покидаем. Надеемся, мы отработали свои пайки, а жалованье можете оставить себе».

Оба подписались.

– Дезертиры! – воскликнул Херн Лордлинг.

Адъютант снял с бутылки мягкую оболочку.

– Ликер «Железная звезда»! – Он встряхнул прозрачную жидкость.

– Мятный, – сказал Нед. – И может так же быстро смыть клей с ленты, как промышленный спирт.

Лиссея удивленно посмотрела на Неда.

– В Вандерленде у них появился друг, – объяснил Нед. Он понятия не имел, на что похожи семейные вечера на Уимблдоне. – Думаю, они сочли… Я не знаю, сколько потребуется времени, чтобы добраться до созвездия Тригеменид обычным способом.

Лиссея пожала плечами.

– Они свои пайки отработали. – Она бросила одну бутылку Толлу Уорсону, другую – Вестербеку, третью – Койну, сидевшему за дальним столом.

В раздевалке началось шумное веселье.

Лиссея снова взглянула на Неда.

– Как и ты, – очень тихо добавила она.

– В Грани Пространства не произошло никаких астрофизических изменений, – сказал Грэхем. – Перемены, помешавшие нормальной навигации, целиком политического характера.

Когда прекратилось похищение пайков, он стал другим человеком. К нему, конечно, не вернулись ни здоровье, ни прежние силы, но ум Грэхема не пострадал. Он говорил отчетливо, со знанием дела.

– Двойные планеты Альянс и Афрей, – продолжал он, – находятся очень близко от Грани Пространства и фактически являются частью аномалии. Их жители осуществили совместный проект, на который ушла значительная часть планетарного бюджета за последние сто стандартных лет.

В середине голографической проекции появился тор. Предмет не имел ни масштаба, ни какого-либо явного размера. Грэхем с холодной улыбкой подвинул регулирующий стержень, фокусируя изображение, занявшее половину экрана.

– Гром и молния! – воскликнул Вестербек. – Он что, правда, такой большой?

– Обычно у искусственных спутников объем значительно меньше, – сказал Грэхем с торжеством в голосе. – У этого нет названия. В технической документации он обозначен как «первое подразделение военного флота планет-двойников». Его назвали «Дредноутом».

На увеличивающемся изображении блеснули три трубы. «Трехствольник», – подумал Нед, но вскоре объектив опустился, и он разглядел, что точки у башни были людьми. «Стволы, должно быть, длиной около метра».

– Для чего это предназначено? – спросила Лиссея. – Этим планету не завоюешь.

Почти весь экипаж корабля собрался в центре управления станции. Некоторые наемники, свободные от вахты, не сочли нужным прийти, полагая, что навигация не имеет к ним отношения. Они предпочли играть в карты и распивать оставшиеся от прощального подарка Боксоллов бутылки.

– «Дредноут» был создан для контроля за грузоперевозками через Грань Пространства, – пояснил Грэхем, – чтобы останавливать все суда, если они не с Двойников. Экипаж «Дредноута» заставляет торговые корабли садиться на Альянс или Афрей и переносят груз на местные суда.