Текст книги "Волк среди теней"

– Прикажи всадникам спешиться.

– Есть, мой генерал! – ответил Дорвал, не сумев замаскировать облегчение на своем лице.

– И принеси мне кувшин вина.

В проходе Кейд следил за тем, как враги спрыгивают с коней.

– Что они затевают, Кейд? – спросил Гамбион.

Кейд пожал плечами и открыл патронник своего пистолета. Только два патрона. Он закрыл глаза, и Гамбион, решив, что он молится, отошел. Однако Кейд просто старался сосредоточиться. Он открыл глаза, обвел взглядом защитников прохода и судорожно сглотнул. Они сражались так хорошо!

Давным-давно – во всяком случае, так казалось, – Лиза спросила его, не думает ли он создать войско из овечек. И он создал. И каким же доблестным войском они были! Но храбрость – только часть дела. Теперь всех их ждала смерть, и Кейд понял, что у него не достанет мужества стать свидетелем этого. Он убрал пистолет в кобуру и встал.

– Ефрам, подай мне палку.

– Куда ты собрался?

– Поговорить с Богом, – ответил Кейд.

Гамбион протянул ему резную палку, и Кейд, хромая, вышел из Долины Родников. Он задержался было поглядеть на мертвых исчадий у прохода, но смрад стоял такой, что он сразу пошел дальше.

День выдался чудесный, и даже боль в его колене исчезла.

– Что же, Бог, вроде бы перед концом нам следует поговорить взаправду. Надо быть честным – я же по-настоящему в тебя не верю, – но, сдается мне, я ничего не потеряю. Если я говорю сам с собой – не важно. Но если ты все-таки там, так, может, ты послушаешь. Все эти люди очень скоро умрут. Вроде бы пустяки – люди ведь все время умирают, тысячи и тысячи лет, – но мои ребята готовы умереть за тебя! И это должно же что-то значить! Пусть я лжепророк, но они ведь истинно верующие, и хочется думать, что ты не расквитаешься с ними за то, что натворил один я. Я всегда стоил мало – не хватало мужества обрабатывать землю, – и тратил жизнь на грабежи и все такое прочее. Мне оправданий нет. Но возьми Ефрама и остальных – они чего-то стоят. Они же искренне раскаялись, или, как, к дьяволу, ты это называешь! Я привел их на смерть, и не хочу даже думать, как они с надеждой выстроятся у врат, только чтобы услышать, что им туда хода нет. Вот и все, Бог, что я хотел сказать.

Кейд, продолжая идти все дальше в сторону исчадий, вытащил пистолет и отшвырнул его в траву.

Он услышал позади шорох, оглянулся и увидел, что его, тяжело переваливаясь, нагоняет Ефрам Гамбион, и его лысина блестит от пота.

– Что он сказал, Даниил?

Кейд улыбнулся и похлопал великана по плечу.

– На этот раз он позволил говорить мне. А ты захотел прогуляться?

– Куда мы идем?

– К исчадиям.

– Зачем?

Кейд ничего не ответил и захромал дальше. Гамбион пошел рядом.

– Ты и сейчас со мной, Ефрам?

– А ты что – сомневался?

– Да нет, пожалуй. Погляди-ка на небо. Голубое, как спинка макрели, и все в полосках облаков. По-моему дьявольски хороший день, чтобы умереть.

– Мы для этого идем? Умереть?

– Тебе не обязательно идти со мной. Я и один управлюсь.

– Знаю, Даниил. Но мы уже столько прошли вместе, что я пока побуду с тобой. А знаешь, мы этому проклятому войску показали! Неплохо для кучки разбойников и землепашцев!

– Лучшие дни в моей жизни, – признал Кейд. – Только вот мне следовало попрощаться с Лизой.

Они молча шли между мертвецами и дальше по равнине к исчадиям. Там их заметил дозорный и доложил Дорвалу, который поскакал к Аваалу, и генерал приказал оседлать ему коня. Гамбион увидел, что к ним скачут два десятка исчадий и вытащил пистолет.

– Брось его, Ефрам!

– Я без боя не умру.

– Брось!

Гамбион выругался… и отшвырнул пистолет в траву.

Исчадия, придерживая коней, окружили их кольцом. Кейд словно не видел нацеленных на него ружей и пистолетов, не спуская глаз со спешивающегося седого генерала.

– Ты, видимо, Кейд?

– Да.

– Я Аваал, командир Шестого. Зачем ты здесь?

– Подумал, что пора бы нам встретиться. Лицом к лицу. Как мужчина с мужчиной.

– Для чего?

– Подумал, может, вы хотите похоронить своих убитых?

– Нынче странный день, – сказал Аваал. – Точно сон. Ваша магия действует?

– Нет. Может, такое случается, когда многим людям предстоит умереть ради ничего. Может, просто усталость.

– К чему ты клонишь, Кейд? Говори прямо.

Кейд засмеялся.

– Прямо? Почему бы и нет? Что мы тут делаем? Зачем убиваем друг друга? Ради чего мы сражаемся? Из-за нескольких безлюдных лугов? Почему бы вам просто не вернуться домой?

– Здесь действует какое-то волшебство, – сказал Аваал. – Я не понимаю почему, но я чувствую правду твоих слов. Вы позволите нам похоронить наших мертвых?

Кейд кивнул.

– Тогда я согласен. Война кончена!

Аваал протянул руку, и Кейд уставился на нее, не в силах пошевельнуться. Этот человек отдавал распоряжения о бойнях, стал причиной неизмеримого горя и ужасов. Глядя в глаза Аваала, он принудил себя пожать ему руку, но с этим пожатием последние отзвуки злобы и горечи оставили его, и он с трудом сдержал подступающие к глазам слезы.

– Ты великий человек, Кейд, – сказал Аваал. – И меня убьют за то, что я послушался тебя. Быть может, мы встретимся в Аду.

– Ни минуты в этом не сомневаюсь, – ответил Кейд.

Аваал улыбнулся, вскочил на коня и увел своих воинов к их шатрам.

– Господи боже ты мой! – сказал Гамбион. – Мы что – победили, Даниил?

– Отведи меня домой, Ефрам.

Когда они приблизились к Долине Родников, навстречу им выбежали ее защитники, их жены и дети. Кейд не мог говорить, но Гамбион быстро сообщил им о заключении мира, Кейда подхватили десятки рук, подняли выше голов и пронесли через проход.

Лиза стояла под купой ясеней, смигивая слезы, когда Кейд наконец добрался до нее. Горы эхом отвечали звукам песен.

– Все и правда позади, Даниил?

– Да.

– И ты победил. Теперь ты захочешь стать царем.

Он притянул ее к себе и нежно поцеловал.

– То был другой человек в другом месте и времени. А теперь я хочу только, чтобы мы поженились, обзавелись домом и детьми. С меня хватит войны, оружия, смертей. Буду выращивать хлеб, разводить скот и овец. Я просто хочу жить с тобой, и на дьявола мне быть царем?

Лиза приподняла его подбородок и улыбнулась.

– Ну, – сказала она, – раз ты больше этого не хочешь, так получишь!

Эпилог

На следующий год после войны с исчадиями Даниил Кейд был избран Пресвитером Ривердейла. Такой свадьбы, как его с Лизой, в этих краях не видели по крайней мере тридцать лет. Собралась вся община, а подарки привезли в полдесятке фургонов.

Кон Гриффин, Донна и их дочь Таня вернулись в Ривердейл на ферму в дом, который построил плотник Томас. Как только Донна покинула Чумные Земли, ее дар угас, хотя ее и потом часто видели на дальнем лугу, где она молча сидела с дочкой. И Кон Гриффин оставлял их наедине с неясными видениями.

Джейкоб Мадден женился на молодой вдове и стал владельцем фермы, поля которой примыкали к полям Гриффина. Они оставались верными друзьями, пока Гриффин не умер восемнадцать лет спустя.

Бетик потратил два года, разыскивая Йона Шэнноу, и в конце концов добрался до Амазиги Арчер, которая направила его на север.

Уже приближалась зима, когда он въехал в широкую долину и увидел фермерский дом из белого камня. Под деревьями лежали три трупа, накрытые рогожей. На ферме жили две женщины – мать и дочь, и они объяснили ему, что мертвецы были разбойниками.

– Что произошло? – спросил Бетик у матери.

– Когда они осаждали дом, подъехал неизвестный человек и убил их всех. Но его ранили. Я пригласила его остаться, но он отказался и поехал к Одинокой Вершине. – Она кивнула на дальние одетые снегом горы.

– А как он выглядел? – спросил Бетик.

– Высокий, волосы длинные, а глаза так и горят.

Когда Бетик повернул коня на север и выехал со двора, его нагнала дочь – белокурая девочка лет пятнадцати, – и ухватилась за его стремя.

– Она не всю правду сказала, – зашептала девочка. – Остаться она его не приглашала, а велела, чтобы он ехал дальше. Я дала ему хлеба и сыра, а он сказал, чтобы я не тревожилась. За дальними горами, сказал он, есть сияющий светом город, и там о нем позаботятся. Только там же никакого города нет, только глушь и безлюдье. А по его седлу текла кровь.

Бетик поехал было в том направлении, но разыгрался бешеный буран, и он был вынужден отказаться от поисков.

В ту ночь Даниилу Кейду приснился странный сон. Он шел в горном лесу по глубокому снегу, но холода не чувствовал. Потом вышел к замерзшему ручью и маленькому костру, от которого не веяло теплом. Рядом с костром, прислонясь спиной к дереву, сидел Взыскующий Иерусалима.

– Привет тебе, Даниил, – сказал он, и Кейд подошел ближе.

– Ты ранен?

– Боли нет.

– Позволь, я помогу тебе, Йонни.

– Я слышал, ты стал теперь большим человеком в Ривердейле?

– Да, – сказал Кейд.

– Отец гордился бы тобой. И я горжусь тобой, – сказал Шэнноу. Лед у него в бороде потрескался и осыпался.

– Позволь, я разведу настоящий костер.

– Не надо. Ты счастлив, Даниил?

– Да. Очень.

– У тебя есть дети?

– Двое. Мальчик и девочка.

– Это хорошо. Значит, волк обитает с ягнятами. Я рад. Помоги мне сесть в седло, Даниил.

Кейд поднял его и увидел кровь на льду. Он почти донес его до черного жеребца и подсадил в седло. Шэнноу покачнулся и взял поводья.

– Камо грядеши? – спросил Кейд.

– Туда, – ответил Шэнноу, указывая на горные пики, пронзающие облака. – Ты видишь шпили, Даниил?

– Нет, – прошептал Кейд.

– Я еду домой.