Текст книги "Маска призрака"

Рис одарил служанку чарующей улыбкой:

– Принеси-ка нам из погреба пыльную бутылочку. Какой-нибудь дивный местный сорт, на который храмовники никогда не раскошелятся для нас, скромных магов.

– Чудесно, – сухо проговорила Винн и подняла руку, чтобы привлечь внимание служанки, которая от речей Риса впала в полную растерянность. – Если уж они так хотят, принеси им вина. Лично я предпочитаю что-нибудь покрепче. У вас есть гномий эль?

Адриан зашлась хохотом:

– Ты серьезно?

– Почему бы и нет?

– В твои-то почтенные годы пить гномий эль? Да нам еще повезет, если ты утром проснешься живой!

Винн такие слова уязвили.

– Я привыкла к элю, когда была в Орзаммаре.

Адриан с сомнением глянула на Риса:

– По-моему, она просто пытается произвести на нас впечатление.

– Вовсе нет, – возразила Винн и, вопросительно выгнув бровь, поглядела на служанку. – Так у вас есть эль? Если нет, я возьму и ферелденского виски, лучше откуда-нибудь с побережья.

Девушка туповато кивнула:

– Отец держит бочонок эля для гильдийских торговцев.

– Превосходно.

– Принеси тогда и мне эля, – вмешалась Адриан и злорадно усмехнулась старой чародейке. – Бьюсь об заклад, что выпью свою порцию и допью твою, а ты все еще будешь валяться под столом.

– Это вряд ли.

– Н-но… эль стоит дорого, мадам, – осторожно проговорила служанка.

Винн запустила руку в складки мантии, достала небольшой кошелек и швырнула его на стол. Хотя кошелек промок насквозь, было видно, что он битком набит монетами. И денег, между прочим, было намного больше, чем везла с собой Евангелина.

– Полагаю, этого хватит. Если то, чем пахнет из кухни, – похлебка, принеси и ее. – Старая чародейка лукаво покосилась на Адриан. – Кое-кому лучше заранее наполнить желудок.

– Слушаюсь, мадам! – выпалила девушка и с явным облегчением убежала.

– Отлично! – провозгласил Рис и, улыбаясь Евангелине, плотоядно потер руки. – Нам с тобой больше вина достанется!

Евангелина пила умеренно, лишь изредка делая скромный глоток и предоставляя Рису в одиночку управляться с содержимым бутылки. И к похлебке она едва притронулась, хотя запах от той исходил восхитительный. В зале, на ее вкус, было чересчур тихо. Кое-кто из посетителей уже незаметно удалился, а те, что остались, не столько беседовали, сколько в упор рассматривали магов. А если уж и начинали разговор, то исключительно шепотом. От веселья, которое царило в зале до их прибытия, сейчас и следа не осталось.

Евангелина нисколько не доверяла этой тишине. Маги, само собой, ничего не замечали. Сперва они напивались тихо, причем Рис держал покрытую пылью бутылку бережно, словно это было бесценное сокровище, а Винн и Адриан были увлечены своим поединком. Обе до бровей накачались густым черным пойлом – лишь бы доказать друг дружке, сколь мало на них действует выпивка. Винн побеждала: вид у нее оставался все такой же невозмутимый, и Адриан это удручало.

Евангелина не понимала, как они вообще могут пить эту гадость. Гномий эль по большому счету и элем-то не был – настойка из каких-то грибов, по крайней мере так говорили. Одни только гномы и могли пить его без того, чтобы сразу стошнило. Оставалось узнать, чем кончится дело на сей раз.

– Это был дракон, – настойчиво говорила Винн. Хмель уже брал свое, и язык у старой чародейки слегка заплетался. – Мы сошлись с ним на крыше форта Драккон, куда его вынудили приземлиться. Последняя битва, которая должна была положить конец Мору… и одного удара хвостом этой твари хватило бы, чтобы пришибить нас всех до смерти.

Она опрокинула в рот последний глоток эля из своего кубка – для ровного счета – и рассеянно махнула рукой служанке, подавая знак принести еще.

– Дракон! – возбужденно воскликнула Адриан.

Она сидела, уткнув подбородок в сжатые кулаки, и неотрывно глядела на Винн осоловелыми, полными благоговейного трепета глазами. Рыжие кудри ее, просохнув, торчали смешной копной спутанных прядей. В отличие от Винн, Адриан выглядела упившейся в стельку.

– Самый-самый настоящий-пренастоящий дракон?

– Адриан без ума от драконов, – весело пояснил Рис.

– Это был архидемон, – сказала Винн, – дракон, изуродованный скверной, превращенный в создание зла, и во всем Тедасе никто не мог ему противостоять. – Она не сумела сдержать едва заметной горделивой улыбки. – Разумеется, кроме Стража.

– Стража? Героя Ферелдена?

– Да.

Несколько мгновений Адриан беспорядочно жестикулировала и лишь затем сообразила, что не в силах облечь свое возбуждение в слова. И уставилась на Винн так, будто только сейчас осознала нечто совершенно невероятное.

– И тебя для всего этого выпустили из башни?!

– Не совсем. Ферелденский Круг магов был… выведен из строя.

– Я слышала об этом, – заметила Евангелина.

– Большинство магов угодило во власть демонов, – продолжала Винн. – Нас осталась жалкая горстка, когда прибыл Страж.

– Он спас тебя и остальных?

– Совершенно верно.

– И забрал тебя из башни!

– Ему нужна была моя помощь.

– Везучая.

Адриан поднесла к губам кубок и вновь разочаровалась, обнаружив, что он пуст. Она огляделась в поисках служанки и, не увидев ее, попробовала встать. Попытка закончилась тем, что Адриан едва не опрокинула стул и в итоге неуклюже плюхнулась на него.

– Осторожней, Адри! – воскликнул Рис, безопасности ради придержав ее за плечо.

Рыжеволосая женщина воззрилась на него с изумлением и хмельной нежностью:

– О-о! Ты не называл меня так с тех пор, как мы…

Рис попытался принять равнодушный вид, но не слишком в этом преуспел.

– Ты пьяна, – пробормотал он.

Адриан накрыла ладонью его щеку, и на лице ее отразилось вдруг столь проникновенное чувство, что Евангелина смутилась, ощутив себя лишней. Рис покраснел и, виновато ухмыльнувшись, осторожно отвел руку Адриан.

– Я и не знала, что вы были… – Винн оборвала фразу, не зная, как ее закончить.

Рис мельком глянул на мать, и в глазах его вспыхнуло раздражение.

– Между нами ничего нет.

– Все, что я вижу, свидетельствует об обратном.

– Я же сказал – между нами ничего нет. – Рис выпрямился на стуле, с сосредоточенным видом подливая в кубок вино, вернее, как заметила Евангелина, его остатки. – А если бы и было, тебя это ничуть не касается.

– А я разве сказала, что касается? – игриво хохотнула Винн. – Для меня, знаешь ли, не новость, что маги в башне занимаются не только учеными изысканиями. Как, по-твоему, ты появился на свет?

В глазах Риса промелькнуло беспокойство.

– Я… я вообще не хочу об этом думать.

Винн пренебрежительно отмахнулась:

– Ты же взрослый человек, мужчина. Полагаю, ты в силах перенести тот факт, что некая едва знакомая тебе женщина сорок лет тому назад переспала с храмовником… даже если эта женщина – твоя мать.

С этими словами старая чародейка лихо опрокинула в рот остатки эля, а у Риса от потрясения округлились глаза. Он неуклюже склонил голову к плечу с таким видом, словно был не в состоянии переварить услышанное. У Адриан таких трудностей не возникло. Она грохнула кулаком по столу и так громко взвизгнула от восторга, что привлекла внимание всех посетителей таверны.

– Ты спала с храмовником?!

Винн прикусила язык, лишь сейчас осознав, что проболталась.

– Ну-у, – промямлила она наконец, – это было, да, но очень давно.

Она беспомощно взглянула на Евангелину и неслышно вздохнула, когда храмовница демонстративно отвернулась. Нет уж, ее в этот разговор никто не втянет. Ни за какие коврижки.

– Какая прелесть! – ликовала Адриан.

– А вот я так не думаю, – пробормотал Рис. Вид у него был подавленный.

Винн одарила его снисходительной улыбкой:

– Можешь считать всех храмовников исчадиями зла, но на самом деле они обычные люди. И мужчины к тому же. – Уголок ее рта дернулся в попытке изобразить лукавую усмешку. Та удалась. – Уж я-то знаю, – со смехом добавила чародейка.

Рис застонал, а Адриан расхохоталась так оглушительно, что ей пришлось постучать кулаком по столу, чтобы подчеркнуть, насколько ей пришлась по душе эта реплика.

– Гляжу я, вы, юбочники, шибко собой довольны.

В буйное веселье встрял чужой грубый голос. Адриан оборвала смех, и глаза ее округлились. Развернувшись на стуле, Евангелина обнаружила, что над их столом навис дюжий мужик. Борода его топорщилась, точно поросль черных кустов, мощные руки смахивали на бревна. Незнакомец – очевидно, местный фригольдер или же батрак – был словно вытесан из дерева. В глазах его пылал непримиримый гнев.

Адриан, казалось, готова была огрызнуться, но ее опередил Рис.

– Мы просто путники, пришли сюда, спасаясь от дождя, – дружелюбно проговорил он. – Может, нам угостить тебя – в благодарность за местное гостеприимство?

– И за что будем пить? – прорычал здоровяк. – За то, что вы, маги, пытались убить ее святейшество?

– Мы здесь ни при чем.

Великан грохнул кулаком по столу с такой силой, что пустая бутылка и кубки покатились на пол. В зале воцарилась мертвая тишина.

– Нет, это вы натворили со своей вонючей магией! Будь ее святейшество в здравом уме, она всем велела бы вешать вас, как собак! Каленым железом выжечь из мира ваше проклятое семя раз и навсегда!

Винн как будто сохраняла спокойствие, однако Евангелина заметила, что рука старой чародейки украдкой тянется к посоху. Рис не двигался, улыбка его поблекла. Адриан, напротив, вскочила, пьяно пошатываясь, и видно было, что она обозлилась не на шутку.

– Проклятое?! – прошипела она. – Да единственное наше проклятие – в том, что нас хулят такие вот невежественные ублюдки! Как будто вы, заурядное быдло, за всю историю не совершили ни единого злодейства!

– Историю? – с видимым отвращением повторил здоровяк, по-собачьи оскалясь. – Да плевать я хотел на эту вашу историю! А вот на Жана Малютку мне не плевать. Он сгорел в собственном доме две недели тому назад. А знаешь, кто это устроил? Его дочь, малолетняя паршивка, и храмовникам пришлось силой уволочь ее, пока еще кого-нибудь не погубила. – Он придвинулся ближе. – Решила, я тебя уважать стану за твою магию? Думаешь, кто-то здесь будет тебе кланяться?

Ему в тон отозвались уже несколько голосов, другие посетители повскакивали с мест. В зале запахло насилием. Эти люди давно уже кипели от злости, ожидая, когда кто-нибудь выразит общие мысли вслух. Из кухни вынырнул толстый трактирщик, и озабоченность, написанная на его лице, мгновенно сменилась страхом. Он схватил за руку проходившую мимо дочь, и оба они скрылись в кухне.

Глаза Адриан сузились от ненависти. Она вытянула руку, и вокруг пальцев заплясал ореол голубого пламени. Зал наполнился гулом набирающей силу магии.

– Не знаю, не знаю, – проговорила она низким и мрачным голосом. – Мы, маги, умеем вызывать к себе уважение.

Евангелина вскочила. Крепко обхватив Адриан одной рукой за шею, она вогнала в магичку поток собственной силы с такой быстротой, что вся магия, собранная Адриан, лопнула как мыльный пузырь. Голубое пламя на миг ярко вспыхнуло и исчезло. Адриан, застигнутая врасплох, успела разве что шире раскрыть глаза – и Евангелина со всей силы толкнула ее. Та перевалилась через стул, упала на пол и ударилась головой о край камина.

Евангелина не столько увидела, сколько почуяла движение чернобородого здоровяка. Не дав ему даже дотронуться до себя, она перехватила его могучую руку, развернулась и сильным толчком отбросила назад. Взбешенный, тот стиснул кулаки и хотел уже броситься на нее… но замер. Меч в руке Евангелины был приставлен острием к его горлу.

– Не дури, – предостерегающе процедила она.

Другие посетители подступали ближе, сжимая кулаки. Винн поднялась, выставив перед собой посох; к счастью, у нее хватило здравого смысла не призывать магию. Рис опустился на колени рядом с Адриан, помогая ей встать и в то же время не давая ринуться в бой.

– Хочешь нас перебить? Из-за магов? – прорычал здоровяк. – Уж кому-кому, а вам, храмовникам, хорошо должно быть известно, на что они способны!

– Мой долг – защищать магов и защищать вас от магов. Ничего более.

– Не заслужили они, чтобы их защищали!

– Чего они точно не заслужили, – твердо проговорила Евангелина, – так это быть вздернутыми разъяренной толпой. Я понимаю, что ты разгневан. Попытка убить ее святейшество – непростительное преступление. И тем не менее, пока я здесь, я не позволю вам выносить приговор невиновным.

– То есть как это они – невиновные? – заорал здоровяк. И, развернувшись к толпе, которая все теснее окружала их, простер руки в поисках поддержки. – Разве один Жан Малютка пострадал от магии? Прошлый год в Вал Брезене человек превратился в демона прямо на рыночной площади! А подзаборная ведьма, что сглазила урожай Арлана? А мальчишка Викенов, который разговаривал с духами, – вы же знаете, что это он убивал наших бедных псов! – Толпа отозвалась согласным ропотом. – Сколько еще мы будем стоять в сторонке и смирно глядеть, как пухнет этот гнойник? Уж Создатель того не допустит!

– Создатель сам разберется! – рявкнула Евангелина. Она гневно, с вызовом глянула на толпу, и многие под ее взглядом попятились. – Эти маги, как и я, служат Церкви. Не забывайте, что в минувших войнах именно мы не раз спасали Орлей от гибели!

Адриан вырвалась из рук Риса и выскочила вперед.

– Вот! – воинственно выкрикнула она. – Вы все должны быть нам благодарны!

Евангелина стремительно развернулась к ней:

– Молчи, безмозглая! Это вам, магам, надо быть благодарными за то, что вам только одного и не хватает – свободы! Вы вправду думаете, что в мире страдают только маги?

Адриан, опешив, попятилась и налетела на стол. В кои-то веки она не могла найти слова для достойного ответа. Рис шагнул между нею и Евангелиной, глаза его гневно сверкнули.

– Нет, – сказал он ровно, – мы так не думаем.

– Нет, думаете! – огрызнулась Евангелина. – Живете себе вдали от мира, варитесь в собственном соку и даже не представляете, что такое настоящая беда!

– Я знаю, что такое настоящая беда, – сказала Винн.

И, сосредоточенно сдвинув брови, обратилась к окружавшей их толпе:

– Добрые жители Велуна, успокойтесь. Мы никому не хотели причинить зла. Прошу, оставьте нас в покое, и мы тоже не потревожим вас.

Люди недовольно зашептались, но видно было, что боевого пыла у них поубавилось. Даже здоровяк, который и заварил всю кашу, сейчас только злобно сверкнул глазами и не двинулся с места. Что может один человек, пускай даже такой верзила, против воина с мечом и троих магов? То, что один из чародеев – самая обыкновенная старуха, выбило почву у него из-под ног.

– Вам тут не рады, – ворчливо бросил он. – Мы хотим, чтобы вы убрались отсюда.

– Мы непременно уйдем, – заверила его Евангелина. – В свое время. И больше не вернемся.

Здоровяк с отвращением оглядел своих недавних союзников. Наконец он озлобленно рыкнул и широким шагом направился к выходу из зала. Евангелина проводила его взглядом, не опуская меча до тех пор, пока за чернобородым не последовали и другие посетители. Они вполголоса выражали свое недовольство, убеждая друг друга, что дело могло бы обернуться совсем иначе. За считаные минуты зал почти опустел, осталось несколько торговцев. Рассевшись по углам, они уткнулись в пивные кружки с видом, будто их самих и вовсе не было.

Винн шагнула к Евангелине:

– Ты молодец.

– Я просто не дала вам, перепившимся болванам, пустить в ход магию против этих бедолаг. У них не было бы ни единого шанса уцелеть.

– Тем не менее ты молодчина.

– Так-то ты нас защищаешь? – выкрикнула Адриан. И рванулась к Евангелине, подскочив так близко, что в лицо храмовнице ударил тяжелый запах эля. – Я первой никого не трогала, а ты бы бровью не повела, если бы меня выволокли из трактира!

– Этого не случилось.

– Благодаря великодушной защите храмовников! – издевательски ответствовала Адриан. – Мы, маги, варимся в собственном соку, витаем в облаках и понятия не имеем, что такое насилие или что значит постоять за себя!

– Адриан! – предостерегающе проговорил Рис. И, бережно взяв женщину за плечо, повел ее прочь.

Та сопротивлялась лишь мгновение, затем уступила. Глаза ее по-прежнему сверкали от злости, но Рис признательно кивнул Евангелине.

– Спасибо тебе, – сказал он. – Знаю, мы не выглядим благодарными, но если бы толпа не отступила… нам пришлось бы применить магию, а этого никто не хочет.

И, не дав ей времени ответить, быстро вывел Адриан из зала. Миг спустя из кухни осторожно выглянул трактирщик – и просветлел, не обнаружив следов кровопролития. Нервно потирая руки, он с глуповатым видом ухмыльнулся Винн и Евангелине.

– Надо же, какая вышла… неожиданность! – патетически воскликнул он.

– Увы, ничего неожиданного в этом не было. – Евангелина достала кошелек и вручила трактирщику несколько монет. – Думаю, этих денег хватит, чтобы оплатить выпивку и убытки. В доме мы ночевать не станем, на случай если этим людям взбредет в голову вернуться. Если у тебя есть сеновал, мы проведем ночь там, а утром уйдем.

– Есть сеновал, а как же, на заднем дворе, в конюшнях. – Трактирщик замялся, явно разрываясь между горячим желанием, чтобы храмовница и ее дружки-маги поскорей убрались восвояси, и надеждой на новую мзду. – Вы… вы не подумайте только, что велунцы всегда такие. Кабы я знал, что они устроят эту грубую выходку…

– Времена нынче нелегкие, – согласилась Винн.

Больше трактирщик от них ничего не дождался, и ему оставалось лишь проводить обеспокоенным взглядом опасных посетителей.

Проливной дождь перешел в мелкую морось, и пленка ледяной воды, застывавшая на лице, казалась тоненькой коркой льда. Рис неудержимо дрожал от холода. Эх, была бы у них теплая комната, чтобы и просохнуть, и погреться вволю!.. А иначе он, кажется, уже до самой смерти не сможет согреться. Будь поумнее, остался бы со всеми на сеновале. Не самое теплое местечко для ночлега, но там хотя бы дождь не льет.

Вместо этого он крался в ночи, как вор, по городским улицам. Все окна давно погасли, вокруг не было ни души – только иногда голодный бродячий пес подбегал к Рису, с надеждой помахивая хвостом. Стражника, которого путники повстречали на въезде в городок, тоже нигде не было видно, но Рис все равно старался держаться в тени. Очень уж ему не хотелось ни с кем объясняться – ни со стражником, ни, уж точно, со своими спутниками.

Они, хвала Создателю, спали. Адриан так и рухнула без сил под одеяло. Она по-прежнему была взбудоражена событиями в трактире и злилась на Евангелину, но до того опьянела, что не могла держаться на ногах. Наутро она будет просто невыносима. Винн отошла ко сну без единого слова. Зато Евангелина еще около часа бодрствовала, опасаясь, что горожане все-таки решат вернуться и разделаться с неугодными приезжими.

Рис притворялся, что спит, а сам краем глаза следил за храмовницей, пока та не задремала. Он был уверен, что скрип ветхой лестницы выдаст его с головой, однако Евангелина даже не шелохнулась. Что же, в кои-то веки ему сопутствовала удача.

Сейчас Рис понемногу задумывался, с какой стати его вообще понесло наружу. В городке царила мертвая тишина, и сколько он ни бродил по улицам и закоулкам, в полночных тенях не обнаружилось ничего, достойного внимания. Может, разумней было бы махнуть на все рукой и вернуться? Если кто и проснется, всегда можно будет сказать, что ему приспичило по нужде.

И тут он уловил в темноте какое-то движение. Смутный силуэт метнулся в проулок между двумя запертыми лавками, и Рис бросился вдогонку. Он свернул за угол, почти уверенный, что обманут игрой собственного воображения, и тут же увидел человека, скорчившегося у самой стены. Ночной гуляка сильно смахивал на мокрую мышь: отсыревшие пряди светлых волос прилипли ко лбу, кожаная куртка, пропитанная водой, почернела. Бедолага дрожал всем телом, уставясь на Риса с настороженностью и страхом.

– Коул, – вздохнул маг.

Он не стал подходить ближе и крепко сжимал посох на тот случай, если юноша решит на него напасть… или просто сбежать, как в прошлый раз. Рис только вчера впервые заметил, что за ними кто-то следует, держась на приличном расстоянии – ровно настолько, чтобы не упус-кать из виду. Едва маг сообразил, что Евангелина, державшаяся начеку, не замечает загадочного преследователя, он сразу понял, кто это может быть.

– Прости! – проскулил Коул.

– Ты что же, шел за нами от самой башни? Зачем, во имя Андрасте, ты здесь оказался?

Юноша зябко потер плечи, громко и безудержно стуча зубами.

– Я никак не мог иначе. Мне нужно было тебя предупредить, но я боялся…

– Предупредить? О чем?

– Я видел, как рыцарь-капитан говорила с одним человеком, страшным человеком в черных доспехах. Он сказал, что, если вы что-то там обнаружите, об этом никто не должен узнать. – Коул поднял взгляд на Риса. В глазах его светилась нешуточная тревога. – Я не мог допустить, чтобы с тобой стряслось что-то дурное, ты же мой единственный друг! Просто… я так боялся, что ты больше никогда не…

И он, совершенно подавленный, уткнулся лицом в колени.

Рис не сводил с него глаз, не зная, что и подумать. Мог ли Коул солгать? Состряпать правдоподобную историю, дабы вернуть его, Риса, расположение? Нет, вряд ли. Коул мог иногда о чем-то смолчать, но впрямую прибегнуть к обману – никогда. По крайней мере, уж в этом-то Рис был уверен.

– И ты проделал такой путь только ради того, чтобы мне это рассказать? – спросил он вслух, изумленно качая головой.

– Ну да, – сказал Коул. – Я ужасно боялся, что потеряю вас из виду и не сумею сам вернуться назад. Уж тогда бы я точно пропал навсегда. Мне и в голову не приходило, что вы едете так далеко!

Вопреки обыкновению, Рис почувствовал жалость к юноше. Тяжело вздохнув, он опустился на колени рядом. Коул сперва отпрянул, но затем сообразил, что Рис не собирается на него нападать. Тогда он в отчаянии прильнул к магу и крепко обхватил его руками.

Рис тоже обнял его. Что еще ему оставалось делать? Да, Коул убивал… но поступал так не со злыми намерениями. Никто не научил его управлять собственной силой, не дал ему ответа, который он был бы в состоянии понять. Коул испуган, потерян и одинок… и Рис в глубине души хорошо понимал, каково ему приходится.

Но что теперь делать? Взять с собой Коула он не может, а оставлять его на произвол судьбы тоже не годится. Все равно что бросить в глуши беспомощного ребенка. Одному Создателю известно, каким образом Коул по пути утолял голод. Скорее всего, воровал пищу – ведь его никто не мог поймать за руку… вот только в безлюдных пус-тошах воровать будет уже не у кого.

– Коул, – сказал Рис, – ты должен вернуться.

Юноша отстранился – ровно настолько, чтобы окинуть Риса уязвленным взглядом.

– Не могу!

– Да можешь, конечно. Если доберешься до какого-нибудь большого тракта, то без помех попадешь в Вал Руайо. Город большой, не пропустишь.

– Я должен тебя защищать!

Рис благожелательно похлопал юношу по плечу:

– Достаточно и того, что ты меня предупредил. Я сумею за себя постоять.

– А вот и нет! Тебя бросили в темницу, а я не должен был этого допускать. Надо было мне тебя послушаться! Пойти с тобой… прости меня, Рис, прости!

– С этим делом мы разберемся, когда я вернусь в башню.

– Нет! – Коул резко отстранился и встал. – Больше я не допущу, чтобы с тобой случилась беда. Больше не позволю им причинить тебе зло.

Не сказав больше ни слова, он развернулся и убежал в темноту.

Рис проводил его взглядом. Гнаться за Коулом было так же бессмысленно, как в прошлый раз… и все же его не покидали дурные предчувствия. Что задумал Коул? Вдруг он попытается убить Евангелину? Он, вполне вероятно, и не представляет, сколько новых бед принесет им такой поступок.

И все же хорошо было вновь – хотя бы мельком – увидеть Коула прежним, каким Рис его знал. Очень уж нелегко было думать о том, что Коул – убийца; потрясение от этого страшного открытия не выветрилось до сих пор. Какие еще тайны Коула ему неизвестны? Если он, Рис, не найдет способа помочь юноше или остановить его, кровь новых жертв будет на его совести. Он должен неустанно напоминать себе, что, хотя Коул и не чудовище, это вовсе не значит, что он не опасен.

А впрочем, сейчас уже больше ничего не поделаешь. Тяжело вздохнув, Рис поднялся на ноги и неспешно побрел к трактиру. Несколько раз он оглядывался проверить, не пошел ли Коул следом, однако так ничего и не увидел. Оставалось лишь надеяться, что юноша не совершит никакой глупости. А если повезет, то и вовсе решит вернуться в башню.

Рис двинулся вдоль стены трактира, ощупью нашаривая дорогу в почти кромешном мраке, и наконец различил впереди очертания конюшен. Луна почти целиком скрылась за тучами, но и этого скудного света хватало, чтобы разглядеть: на пороге конюшен кто-то стоит. Женщина в храмовнических доспехах, скрестив руки на груди, нетерпеливо всматривалась в темноту.

Вот тебе и вернулся незамеченным.

Заметив Риса, Евангелина выразительно вскинула брови.

– Вылазка закончилась? – осведомилась она.

– Зов природы, – скромно пояснил Рис.

– В таком случае странно, что тебя не было возле нужника… да и вообще поблизости. Не иначе искал уединения по всему городу.

Рис развел руками и широко ухмыльнулся:

– Ты меня разоблачила. Ну конечно, я ходил на встречу с демоном. Он мне дал чудный рецепт пирожка с магией крови. Хочешь попробовать?

Шутка не произвела впечатления. В затянувшемся молчании Евангелина недоуменно разглядывала его.

– Ты просто не в состоянии позаботиться о своей шкуре.

Рис неловко кашлянул:

– Пожалуй, да.

– Твое счастье, что ты такой обаятельный.

– Правда? Ты считаешь меня обаятельным?

Храмовница спрятала ироническую усмешку:

– Примерно как бестолковый щенок. – Лицо ее окаменело. – Рис, я же не дура. О чем ты думал? Те люди из трактира могли заметить тебя бродящим в одиночку.

– Но ведь не заметили.

– Вот уже второй раз я ловлю тебя на том, что ты шляешься где ни попадя. Если бы я не считала тебя умнее – решила бы, что это побег. Так зачем же ты уходил?

Рис помолчал, вспоминая, что рассказал ему Коул. Неужели это правда?

– Собственно, я тоже хочу тебя кое о чем спросить. Если мы, добравшись до друга Винн, обнаружим нечто неугодное Церкви, то как ты с нами поступишь? Какой приказ отдал тебе Лорд-Искатель?

Глаза Евангелины сузились.

– На что ты намекаешь?

– Но ведь это правда? Ты отправилась с нами, чтобы защищать интересы Церкви?

Храмовница сошла с порога и приблизилась к Рису. Взгляд ее выдавал самые серьезные намерения.

– В этом деле речь идет не только о наших личных интересах. Я сделаю все, что велит мне долг, ради высшего блага.

– А Винн об этом знает?

– Если не знает, стало быть, она глупее, чем я думала. – Евангелина печально вздохнула, и на мгновение Рис разглядел под маской храмовника обычную женщину. В глазах у нее читалось сомнение. Что ж, приятно знать, что он имеет дело не с послушной марионеткой Лорда-Искателя.

– Должна признаться, – продолжала она, – я очень надеюсь, что мы обнаружим нечто незначительное, некий особый случай, с которым сможем управиться вместе. Я не держу зла ни на тебя, ни на всех остальных, но тем не менее… исполню свой долг.

– Даже если для этого надо будет попытаться нас убить?

От ее внимания не укрылось, что он сказал «попытаться». Одинокий храмовник недолго выстоит против трех старших чародеев… если, конечно, они будут действовать сообща.

– Хватит уже увиливать от ответа! – проворчала Евангелина. – Где ты был?

– Если расскажу – не поверишь.

– А ты попробуй.

Рис не на шутку задумался. Что изменится, если он расскажет Евангелине про Коула? Храмовники уже считают Риса убийцей, и что проку сейчас сочинять очередную ложь, если Евангелина сразу ее разоблачит? Если Коул и вправду готов его слушаться, тогда ему рано или поздно придется предстать перед храмовниками. А если нет… вряд ли это ухудшит судьбу самого Риса. Хуже и так некуда.

– Что ж, ладно, – решился он. – С тех пор как мы покинули башню, один человек следует за нами по пятам. Я уходил, чтобы отыскать его.

– Я не спускала глаз с дороги.

– Ты и не могла его заметить. Он невидим.

Евангелина недоверчиво взглянула на Риса, пытаясь понять, не дурачит ли он ее.

– Невидим, – повторила она. – Это что, шутка?

– Разве сейчас время шутить?

– Совсем не время.

Рис сдался и обреченно вздохнул:

– Да, он невидим. Ты скажешь небось, что это особый талант. Большинство людей не видит его, и даже те, кто видит, забывают об этом. Я его вижу, и, думаю, кое-кто из магов в башне его иногда замечал. Они прозвали его Призраком Башни, хотя сомневаюсь, слышал ли об этом хоть кто-нибудь из храмовников.

Понимание, вспыхнувшее во взгляде Евангелины, сказало яснее слов, что уж она-то слышала. И все равно вид у нее был недоверчивый.

– Говоришь, он живет в башне?

– Да, его привезли туда храмовники, и с тех пор он ни разу не покидал ее… до недавнего времени.

– Возможно, это демон.

– Я чую духов. Я бы сразу понял, что к чему.

– Демоны мастерски умеют обманывать.

– Я знаю и это. – Рис пожал плечами. – Вот уже почти год я прихожу к нему на нижние ярусы башни и пытаюсь разобраться, как ему помочь. Я никому не мог рассказать об этом, мне бы не поверили.

Евангелина задумалась над его словами.

– Так это с ним ты дрался, когда я тебя обнаружила?

– Да.

– Почему?

– Это… долгая история.

Евангелина ему не поверила, – впрочем, как он и ожидал. Рис видел это по ее глазам, по тому, как она вновь сложила руки на груди и принялась ходить вокруг него, словно выискивая слабое место.

– У тебя есть хоть какое-то доказательство, что это правда? – наконец спросила она. – Можешь ты привести его ко мне?

– Пока что нет. Он боится храмовников, и не без причины.

Евангелина долго, в упор смотрела на него. Затем кивнула:

– Ты либо говоришь правду, либо подпал под власть демона… в обоих случаях мне придется не спускать с тебя глаз. Как бы то ни было, сейчас не время для этого разговора. Побеседуем обо всем позднее, когда вернемся в башню.

Рис позволил себе медленно выдохнуть:

– Я уж думал, ты захочешь увезти меня туда силой прямо сейчас.

– Захотела бы, – сказала она, – да только, боюсь, без Винн. Моя первейшая обязанность – способствовать ее миссии. Что потом из этого выйдет – уже другое дело. – Глаза Евангелины посуровели. – И я надеюсь – ради твоего же блага, – что ты говоришь правду и что этот невидимка – именно тот, кем ты его считаешь. Если нет… сохрани тебя Создатель.

Разговор, похоже, был на этом окончен. Евангелина повернулась, чтобы уйти, но замешкалась, заметив на лице Риса изумление.

– Я почти ждал удара мечом, что бы я там ни наговорил, – признался он. – А ты человек достойный… по крайней мере, для храмовника.

Евангелина фыркнула, выразительно закатив глаза:

– Какой дивный комплимент из уст мужчины, налившегося вином по самую маковку.

С этими словами она удалилась в конюшни.

Рис остался снаружи, глядя ей вслед. Определенно, под латами скрывалась женщина… причем хорошенькая. Он тут же выругал себя за эту крамольную мысль. «Ты, верно, пьян, – мрачно подумал он. – Она же тебя живьем сожрет».