Текст книги "Крах плана «Барбаросса». Противостояние под Смоленском. Том I"

Глава 4
Бои группы армий «Центр» за Смоленск 16–23 июля 1941 г.

Предыдущие события

В течение первых семи недель операции «Барбаросса» моторизованные колонны вермахта пронеслись через обширные просторы западной части Советского Союза с силой сокрушительного, сметающего все на своем пути наводнения. Хотя казалось, что вермахт сохраняет первоначальные темпы наступления и в середине июля, потери личного состава и техники, явная усталость от беспрерывных боев, растянутые коммуникации – все это подтачивало силы вермахта и неизменно замедляло темпы немецких наступательных операций. Иными словами, огромные пространства Советского Союза и отчаянное сопротивление Красной армии и местного населения не могли не сказаться на положении немецких захватчиков. Этот фактор стал очевидным для Гитлера, высшего командования немецкой армии и даже простых солдат во время жестоких сражений под Смоленском, когда охваченные беспокойством немцы тем не менее стремились показать, что стадия молниеносной войны еще пока не закончена.

У Гитлера и его генералов оставались веские основания гордиться успехами и достижениями вермахта, а также сохранять оптимизм по поводу того, что он еще сможет добиться намеченных целей. К 15 июля группа армий Лееба на севере уже форсировала низовья реки Луги и находилась всего в 98 км от Ленинграда. А пятью днями ранее к крестовому походу Гитлера присоединились финны, начав собственное наступление на Карельском перешейке и у северной оконечности Ладожского озера[14]14
  Финляндия официально вступила в войну на стороне Германии 26 июня, а боевые действия начала 29 июня, 10 июля финские войска начали наступление в Карелии и на Карельском перешейке.


[Закрыть]. В результате немецкие и финские войска представляли смертельную угрозу для названного именем Ленина города, подступив к нему с севера и с юга. А на критически важном Московском направлении группа армий «Центр» фон Бока была близка к окружению значительной части трех советских армий и ядра главного командования войск Западного направления Тимошенко в районе Смоленска. Острие немецкого танкового клина находилось в Ярцево, в 50 км восточнее Смоленска и всего в 322 км от Москвы. На юге группа армий Рундштедта находилась на подступах к Киеву и была готова к окружению и разгрому еще двух советских армий в районе Умани, чтобы потом начать генеральное наступление в излучине Днепра.

Однако ряд малоприятных фактов омрачали эту внушительную мозаику беспрецедентных немецких побед и умерили оптимизм Гитлера и ОКХ. Во-первых, «острия» наступательных колонн вермахта на Ленинградском, Московском и Киевском направлениях были все же относительно хрупкими. Они были образованы танковыми или моторизованными дивизиями, которые зачастую действовали в изоляции друг от друга и без существенной поддержки пехоты оказывались порой перед противником неизвестной силы. Во-вторых, в то время как отставшие пехотные дивизии стремились ликвидировать силы противника, попавшие в окружение в глубоком тылу наступающих танковых дивизий, последние также вынуждены были вступать в бой с недавно мобилизованными советскими армиями, которые были полны решимости спасти своих окруженных товарищей. В результате до тех пор, пока на выручку не подходили пехотные части, часть подвижных немецких дивизий вынуждена была отбивать яростные атаки противника со всех сторон и выполнять роль, для которой они явно не были предназначены. В-третьих, по мере продвижения группы армий дальше на восток фронт все больше растягивался, и неизбежно возникающие между ними большие разрывы приводили к новым контратакам и контрударам русских, подвергающим опасности дальнейшее наступление. В-четвертых, еще одна, хотя и менее очевидная, опасность заключалась в том, что немецкие армии значительно оторвались от своих тыловых баз, тем самым препятствуя своевременному пополнению запасов топлива и боеприпасов, от которых зависело проведение дальнейших операций.

Таким образом, к 15 июля военная кампания на Востоке достигла своей критической точки как для немцев, так и для Советов, поскольку обе стороны с тех пор вынуждены были реорганизовать и перегруппировать свои силы и решить, какой стратегии лучше придерживаться на следующем этапе войны. Вермахту и Красной армии предстояло провести ряд тяжелых боев на фронте до 650 км, в совокупности известных как Смоленское сражение. При этом обе стороны прекрасно понимали, что эти бои могут в определенной мере повлиять на окончательный результат войны.

Эволюция немецкой стратегии

После того как 3-я танковая группа Гота завершила свой захватывающий бросок от Витебска до Ярцево, а 2-я танковая группа Гудериана разгромила оборонительные порядки Тимошенко на берегах Днепра и выдвинулась к Смоленску и реке Сож, фон Боку стало ясно, что его группа армий близка к выполнению своей задачи и созданы все предпосылки для окружения и разгрома главных сил Западного фронта Красной армии в районе Смоленска. Кроме того, группе армий «Центр» удалось добиться этого, не понеся слишком больших потерь в технике и личном составе.

Т а б л и ц а 7

Организация и командный состав группы армий «Центр» по состоянию на вечер 17 июля 1941 г.

Группа армий «Центр» – фельдмаршал Федор фон Бок

• 4-я танковая армия (включающая две танковые группы) – фельдмаршал Гюнтер фон Клюге

♦ 2-я танковая группа – генерал-полковник Гейнц Гудериан

◊ XXIV моторизованный корпус – генерал танковых войск Лео фрейхерр Гейер фон Швеппенбург

• 4-я танковая дивизия – генерал-майор Виллибальд фрейхерр фон Лангерман унд Эрленкамп

• 3-я танковая дивизия – генерал-лейтенант Вальтер Модель

• 10-я моторизованная дивизия – генерал-майор Фридрих Вильгельм Лёпер

• 1-я кавалерийская дивизия – генерал кавалерии Курт Фельдт

◊ XXXXVII моторизованный корпус – генерал танковых войск Йоахим Лемельзен

• 18-я танковая дивизия – генерал-майор Вальтер Неринг

• 17-я танковая дивизия – генерал-майор Карл риттер фон Вебер, генерал-майор Вильгельм риттер фон Тома (с 17 июля) и генерал-лейтенант Ганс Юрген фон Арним (с 14 сентября вернулся в свою дивизию после ранения).

• 29-я моторизованная дивизия – генерал-майор Вальтер фон Больтенштерн и генерал-майор Макс Фремерей (с 7 сентября).

◊ XXXXVI моторизованный корпус – генерал танковых войск Генрих фон Фитингхоф-Шеель

• моторизованная дивизия СС «Рейх» – группенфюрер Пауль Хауссер

• 10-я танковая дивизия – генерал-майор Фердинанд Шааль и генерал-майор Вольфганг Фишер (с 2 августа)

– пехотный полк «Великая Германия»

♦ 3-я танковая группа – генерал-полковник Герман Гот

◊ LVII моторизованный корпус – генерал танковых войск Адольф Кунтцен

• 19-я танковая дивизия – генерал-майор Отто фон Кнобельсдорф

• ¹/₂ 14-й моторизованной дивизии – генерал-майор Генрих Вош

◊ XXXIX моторизованный корпус – генерал танковых войск Рудольф Шмидт

• 7-я танковая дивизия – генерал-майор Ганс фрейхерр фон Функ

• 12-я танковая дивизия – генерал-майор Йозеф Гарпе

• 20-я танковая дивизия – генерал-лейтенант Хорст Штумпф и полковник Георг фон Бисмарк (с 10 сентября)

• 18-я моторизованная дивизия – генерал пехоты Фридрих Херрлейн

• 20-я моторизованная дивизия – генерал пехоты Ганс Цорн

• ¹/₂ 14-й моторизованной дивизии – генерал-майор Генрих Вош

• 900-я моторизованная учебная бригада

◊ XXIII армейский корпус – генерал пехоты Альбрехт Шуберт

• 206-я пехотная дивизия

• 86-я пехотная дивизия

• 110-я пехотная дивизия

• 2-я армия – фельдмаршал Максимилиан рейхсфрейхерр фон Вейхс

◊ XII армейский корпус – генерал пехоты Вальтер Шрот

• 34-я пехотная дивизия

• 31-я пехотная дивизия

◊ IX армейский корпус – генерал пехоты Герман Гейр

• 292-я пехотная дивизия

• 137-я пехотная дивизия

• 263-я пехотная дивизия

◊ VII армейский корпус – генерал артиллерии Вильгельм Фармбахер

• 268-я пехотная дивизия

• 7-я пехотная дивизия

• 23-я пехотная дивизия

• 258-я пехотная дивизия

◊ XIII армейский корпус – генерал пехоты Ганс Фельбер

• 78-я пехотная дивизия

• 17-я пехотная дивизия

◊ Штаб XXXV армейского корпуса – генерал артиллерии Рудольф Кемпфе

• 293-я пехотная дивизия

• 45-я пехотная дивизия

◊ LIII армейский корпус – генерал пехоты Карл Вейзенбергер

• 167-я пехотная дивизия

• 52-я пехотная дивизия

• 255-я пехотная дивизия

• 267-я пехотная дивизия

• 9-я армия – генерал-полковник Адольф Штраус

◊ XX армейский корпус – генерал пехоты Фридрих Матерна

• 129-я пехотная дивизия

• 256-я пехотная дивизия

◊ VIII армейский корпус – генерал-полковник Вальтер Гейтц

• 8-я пехотная дивизия

• 28-я пехотная дивизия

• 161-я пехотная дивизия

◊ V армейский корпус – генерал-полковник Рихард Руофф

• 5-я пехотная дивизия

• 35-я пехотная дивизия

◊ VI армейский корпус – генерал инженерных войск Отто Вильгельм Фёрстер

• 6-я пехотная дивизия

• 26-я пехотная дивизия

• Командный центр тылового района

• 162-я пехотная дивизия

• 87-я пехотная дивизия

• 252-я пехотная дивизия

• 403-я охранная дивизия

• 221-я охранная дивизия

• 286-я охранная дивизия

• Резервы группы армий

• 102-я пехотная дивизия (на пути в 9-ю армию)

◊ XXXXIII армейский корпус (на пути во 2-ю армию) – генерал-полковник Готхард Хейнрици

• 131-я пехотная дивизия

• 134-я пехотная дивизия

• Резервы ОКХ

• 197-я пехотная дивизия (на пути в XXXXIII армейский корпус)

• 15-я пехотная дивизия

• 260-я пехотная дивизия

• 112-я пехотная дивизия

◊ XXXXIII армейский корпус (в пути в 9-ю армию) – генерал пехоты Вальтер Кунтце

• 106-я пехотная дивизия

• 96-я пехотная дивизия

◊ L армейский корпус – генерал-полковник Георг Линдеман

Таким образом, заручившись полной поддержкой ОКХ, 14 июля фон Бок направил своим войскам директиву о начале боевых действий, которые, как он считал, станут решающим сражением за Смоленск.

Согласно директиве фон Бока, 4-я «танковая» армия Клюге совместно с приданными ей танковыми группами Гота и Гудериана должна была наступать на восток, в направлении на Белый, Ярцево и Ельню и сформировать непроницаемый заслон вокруг трех советских армий, окружив от 12 до 20 дивизий Красной армии севернее и западнее Смоленска. В то же время перед 9-й армией Штрауса и 2-й армией Вейхса стояли две задачи. Во-первых, по мере ликвидации огромного Смоленского котла они должны были сопровождать и оказывать поддержку армии Клюге и главным силам двух танковых групп и, во-вторых, в соединении с одним моторизованным корпусом от каждой из упомянутых танковых групп – проводить наступательные операции для прикрытия северного и южного флангов группы армий. В частности, 9-я армия совместно с LVII моторизованным корпусом Кунтцена должна была выдвинуться от Невеля к Великим Лукам, чтобы прикрыть северный фланг фон Бока и сохранить контакт с группой армий «Север», а 2-я армия совместно с XXIV моторизованным корпусом Гейера должна была вытеснить советские войска с рубежа реки Сож и прикрыть южный фланг фон Бока, нанеся удар в направлении на Гомель. В конечном счете 9, 4 и 2-я армии должны были выйти на рубеж Баево (в 48 км к югу от Торопца), далее к югу Смоленск и Рославль¹.

План осложнялся тем, что, прежде чем пехотные корпуса фон Бока выйдут в район Смоленска, действуя под оперативным руководством 4-й «танковой» армии, моторизованные корпуса танковых групп Гота и Гудериана должны были сформировать внешнее кольцо окружения к востоку от Смоленска, чтобы не дать советским войскам прорваться к армиям, окруженным под этим городом, и одновременно сформировать внутреннее кольцо окружения вокруг Смоленского котла. В частности, надежно прикрыв частью своих войск северо-восточные и восточные подходы к Смоленску, XXXIX моторизованный корпус Шмидта должен был замкнуть северный и восточный края Смоленского котла. На юге XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена должен был прикрыть Смоленский котел с юга, в то время как XXXXVI моторизованный корпус Фитингхофа – продвинуться в восточном направлении, чтобы зафиксировать внешнее кольцо окружения в районе Ельни.

Как только пехотные корпуса фон Бока вышли в район Смоленска, им предстояло прийти на помощь дивизиям моторизованных корпусов и заняться формированием внутреннего кольца окружения и ликвидацией Смоленского котла. Получив долгожданную поддержку со стороны подоспевшей пехоты, XXXIX моторизованный корпус Шмидта должен был сформировать непроницаемое внешнее кольцо окружения от Западной Двины до Ярцево, чтобы прикрыть северные, северо-восточные и восточные подходы к Смоленску, в то время как XXXXVI моторизованный корпус Фитингхофа выполнял аналогичную задачу на южном участке от Ельни до реки Сож. После подхода пехоты XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена должен был вернуться в резерв и оказать поддержку корпусу Фитингхофа. План выглядел безупречным только на бумаге, однако на самом деле возлагал огромную ответственность на два упомянутых моторизованных корпуса, действующие вдоль протяженной дуги вдоль восточного края Смоленского котла. Дело в том, что до прибытия пехотных корпусов оба моторизованных корпуса были чрезмерно рассредоточены и рисковали попасть под удар советских войск из-за пределов Смоленского котла.

Несмотря на то что намерения фон Бока были ясны, а его оперативный замысел выглядел вполне благоразумным, с точки зрения Гитлера и ОКХ здесь наметился ряд серьезных проблем, способных оказать на этот план пагубное влияние. Несмотря на успехи группы армий «Юг», Гитлер, по-видимому, первым осознал, что вся кампания находится под угрозой срыва, потому что группы армий «Север» и «Центр» не обладают достаточными силами, чтобы выполнить свои задачи, и, таким образом, требуют помощи. Хотя Гитлер еще не решил, какой именно группе армий нужно оказать помощь, одной или сразу обеим, он действительно понимал, что такую помощь можно обеспечить, лишь забрав часть танков у группы армий «Центр» фон Бока, даже если это потребовало бы временно приостановить наступление на Москву. Такая идея еще не слишком тревожила фюрера².

Кроме того, Гитлер все больше тревожился по поводу неспособности его групп армий завершить стратегические и оперативные окружения и полностью «переварить» попавшие в немецкий капкан советские войска. Была еще одна проблема, которая пока не носила угрожающий характер. Как продемонстрировало Минское окружение, когда танковые и моторизованные дивизии вермахта выполняли маневры с целью окружения противника и брали под контроль внутреннее кольцо окружения, нехватка моторизованных войск приводила к неуместным «утечкам», когда отдельным группам красноармейцев удавалось вырваться из окружения. Поэтому фюрер убеждал фон Бока как можно скорее осуществить переброску пехотных дивизий, чтобы развязать руки танковым и моторизованным соединениям, первоначально формировавшим внутреннее кольцо окружения вокруг котла.

Озабоченные собственными трудностями, соседние с фон Боком группы армий были удивительным образом не информированы о положении в группе армий «Центр»³. Группа армий «Север» фон Лееба, например, начинала крупное наступление в направлении Ленинграда на север, которое в результате оставило его правый фланг между Невелем и Великими Луками без надежного прикрытия и под угрозой удара со стороны советской 22-й армии. С целью устранить эту проблему ОКХ уже потребовало от фон Бока направить LVII моторизованный корпус Кунтцена из 3-й танковой группы Гота, а также L и XXIII армейские корпуса из 9-й армии Штрауса в район Невеля и Великих Лук. Тем самым эти три корпуса снимались с направления главного удара группы армий «Центр» на Смоленск и Москву. Однако, поскольку расстояния от Великих Лук до Ленинграда и до Москвы были равны и составляли примерно 400 км, Гитлер, размышляя над картами в своем бункере, по-видимому, обе цели воспринимал как одинаково доступные.

Словно отражая неудовлетворительное положение на севере, планы ОКХ по обходу Припятских болот до форсирования обеими группами армий Днепра привели к созданию разрыва почти 320 км шириной между правым флангом фон Бока и левым флангом группы армий «Юг». Хуже того, 21-я армия Герасименко и 5-я армия Потапова все еще стойко удерживали ключевые позиции соответственно у Гомеля и Киева, используя оба города для снабжения своих армий, которые, окопавшись на северной и южной границах болот, блокировали коммуникации между группами армий фон Бока и Рундштедта. Гитлер, все более раздраженный этим советским «клином», вбитым между его группами армий, вполне естественно, намеревался его устранить и помочь Рундштедту возобновить наступление. Для этого он собирался приказать Гудериану повернуть свою танковую группу на юг. Как ни странно, приказ Гитлера 10 июля остановить наступление группы армий Рундштедта на Киев лишь усугублял ситуацию. Гитлер отдал этот приказ, поскольку хотел, чтобы войска 1-й танковой группы резко повернули на юг и окружили крупные советские силы в районе Умани, по соседству с правым флангом Рундштедта, прежде чем продолжить наступление на Киев. В этом смысле приказ вполне согласовался с его первоначальным замыслом плана «Барбаросса», то есть разгромить крупные силы Красной армии, угрожающие флангам его групп армий, прежде чем преследовать более далекие географические или политические цели.

13 июля фон Бок отразил растущее беспокойство создавшимся положением в своем дневнике (а перед этим – в беседе с фон Клюге): «Противник терпит серьезные поражения только в одном секторе Восточного фронта – в зоне ответственности группы армий «Центр». Если танковые войска разделятся и начнут наступать одновременно в южном, восточном и северном направлениях, возможность для развития успеха в зоне ответственности группы армий «Центр» будет упущена. Противник подтянул к фронту в верхнем течении Днепра свежие силы, которые в момент сосредоточения подверглись сильным атакам со стороны [4-й] танковой армии и понесли тяжелые потери. В настоящее время необходимо разгромить стоящего перед нами врага, лишив его тем самым возможности создать против нас новый фронт под Москвой. Для этого мы должны сосредоточить все наши танковые войска, смять вражеский фронт и двигаться в восточном направлении до тех пор, пока я не смогу со всей ответственностью заявить, что противник оказывать организованное сопротивление на подступах к Москве более не в состоянии! В этой связи поворот части сил группы Гота к северу при одновременной попытке наступления остальными танковыми соединениями в восточном направлении кажется мне довольно-таки бесполезной затеей. Из-за сильного износа материальной части танковые войска представляют собой грозную силу только в случае концентрированного их использования. Я рассматриваю использование в наступательных операциях отдельных танковых корпусов как дело крайне неэффективное и резко снижающее боевые возможности танковых соединений»⁴.

Фон Бок рассчитывал достигнуть этой цели где-нибудь между Смоленском и Вязьмой⁵.

Помимо проблем с Гитлером, ОКХ и соседними группами армий, фон Бок испытывал неизменные трудности в управлении подчиненными ему командирами и в навязывании им своих оперативных замыслов. Прежде всего, ему хотелось разубедить Клюге, Гота и Гудериана действовать по разным направлениям, но, наоборот, сконцентрировать свои силы. Эта задача теперь представлялась еще более трудной, когда выяснилось, что все они неправильно истолковали советские намерения. Например, до 13 июля, согласно данным наземной и воздушной разведки об отступлении Красной армии, фон Бок и Клюге предполагали, что Советы начинают отвод главных сил на новые оборонительные рубежи. Однако 13 июля в руки немцев попала радиограмма приказа Тимошенко, в которой тот отдавал директиву не только на отражение немецких атак, но также и на возврат позиций, потерянных на рубеже Днепра. Упорная оборона Советами Могилева, яростное сопротивление оказавшихся в окружении войск и возобновленные контрудары 21-й армии Герасименко севернее Гомеля заставляли волей-неволей поверить в существование такого приказа⁶. Если полученная информация была верна, то рассредоточенные силы фон Бока теперь оказались намного более уязвимыми, чем он сам того ожидал.

Гот с его реалистическим взглядом на положение вещей в целом был согласен с первоначальным замыслом операции «Барбаросса». Хорошо осознавая такие проблемы, как износ техники, который ослаблял силы его соединений и, несомненно, ограничивал их будущие возможности, он полагал крайне важным воспользоваться стратегическими успехами, достигнутыми под Витебском. Однако, вместо того чтобы развить этот успех, продвигаясь непосредственно на восток, Гот рекомендовал провести более широкий охват Смоленского участка, выдвинувшись через Усвяты, Велиж и Демидов в районы северо-восточнее Смоленска. Единственный главный оставшийся без ответа вопрос звучал так: «Нужно ли танковым войскам дожидаться пехоты или продолжать самостоятельное наступление на Москву?»⁷

Гот не испытывал ни малейших сомнений по поводу способностей его танковой группы выйти в район к востоку от Смоленска. Однако, с учетом понесенных существенных потерь и характера боевых действий на Востоке, он с куда меньшим оптимизмом размышлял на тему о том, что сможет продвинуться дальше без отдыха, доукомплектования и значительной поддержки пехотных соединений. В частности, хотя поставленные цели были все еще в пределах тех, которые преследовались в предыдущих кампаниях, например во Франции, физические и психологические усилия, предпринимаемые для их достижения, были намного выше. В сочетании с вездесущей жарой и пылью, отвратительными дорогами, заброшенностью, однообразием и кажущейся безграничностью русских земель жестокое упорство и хитрость более многочисленного противника постепенно подрывали волю и боевой дух немецкого солдата. «Русский солдат, – заявил Гот, – сражается не из страха, он борется за идею. Он не желает возвращаться к царской эпохе. Он противостоит фашизму, который [стремится] уничтожить завоевания русской революции» Поэтому почему, задается вопросом мотопехота, «мы должны в полном одиночестве нести главное бремя сражений?»⁸.

Кроме того, ситуация c материальным обеспечением и грузоперевозками в середине июля позволяла обеспечить ведение боевых действий немного восточнее Смоленска, но никак не дальше⁹. Поскольку у расширенной 4-й «танковой» армии Клюге имелся лишь один основной боекомплект, 4-дневный запас горючего и 6-дневный запас провианта, более глубокие операции требовали создания вдоль Днепра баз снабжения. Но и в этом случае количество эшелонов, направляемых на восток, было крайне недостаточным. Например, ежедневно в Молодечно и Минск шли 5–6 эшелонов вместо необходимых 11. Кроме того, поскольку все привезенное по железной дороге затем нужно было перегружать на грузовики и отправлять на Оршу, едва ли транспортные колонны, каждая из которых перевозила до 9 тысяч т грузов, могли выдержать много рейсов по разбитым русским дорогам.

И при всем при этом группа армий никак не могла сократить свои потребности. Независимо от побед или поражений, один основной боекомплект для группы армий весил 16 тысяч т и требовал для перевозки такого груза 32 эшелона; дневной запас горюче-смазочных материалов (5 тысяч куб. м) весил 6 тысяч т (с тарой) и требовал для перевозки 12 эшелонов с топливом; а дневной провиант весил 900 т и требовал для перевозки двух эшелонов. Фактические ежедневные потребности двух танковых групп 4-й армии составляли 2 тысячи т боеприпасов, или четыре эшелона, 4 тысячи т ГСМ, или восемь эшелонов, а также 450 т провианта, или один эшелон, что в общей сложности составляло 13 эшелонов в день. Хотя эксперты по тыловому обеспечению предлагали сократить подвоз войскам боеприпасов и провианта ради большего количества топлива, утверждая, что «тактические операции невозможны без топлива», нехватка адекватных железнодорожных путей делала даже такой выход весьма сомнительным решением¹⁰.

В результате группа армий «Центр» не могла планировать свои наступательные операции дальше рубежа восточнее Смоленска. Затем потребовалось бы значительное время на то, чтобы «перевести дух» перед продвижением к Вязьме, и еще одна, возможно, более длительная пауза перед заключительным рывком к Москве. Короче говоря, с учетом потребностей в боеприпасах и топливе и текущего состояния железнодорожных путей и дорожной сети, к середине июля было уже очевидно, что наступление группы армий «Центр» на Москву с точки зрения тылового обеспечения будет в ближайшем будущем невозможно. Даже без особого сопротивления противника (а оно наверняка будет только усиливаться) только трем армиям армейской группы для ведения такого наступления требовались ежедневно 33 грузовых эшелона, в то время как для текущего обеспечения всей группы армий нужно было менее 24 эшелонов. Поэтому дискуссии между фон Боком, Клюге, Готом и Гудерианом относительно захвата Москвы в ближайшем будущем носили, по сути, праздный характер. Ограничения тылового обеспечения вынуждали пехотные армии фон Бока остановиться восточнее Смоленска, и лишь часть его танковых сил была в состоянии двигаться дальше, и то с большим риском¹¹. Без всяких сомнений, эти реальности отразили наиболее вопиющий недостаток плана «Барбаросса», а именно серьезные просчеты в отношении тылового обеспечения, необходимого для поддержания кампании. Если раньше этот факт игнорировался, то теперь он ощущался весьма остро¹².

Сетуя на упорное сопротивление Советов к востоку от Витебска, под Оршей и Могилевом, а также на северном и южном флангах его армий в районах Невеля, Рогачева и Жлобина, 15 июля фон Бок в беседе с Браухичем признался, что сражение за Смоленск начато, но исход его еще далеко не ясен, и при этом противника явно не взять голыми руками. Согласившись, Браухич тем не менее призвал «вести бой за Смоленск до конца», но заодно попросил прикрыть южный фланг в Гомеле. Передав приказ Гитлера, Браухич пояснил, что «не может быть и речи о глубоком прорыве танковых соединений в восточном направлении после захвата территорий вокруг Смоленска». Он добавил, что советский солдат – образчик нового поколения бойцов, уделяющего мало внимания своим флангам. В связи с этим необходимо уделить первоочередное внимание уничтожению живой силы и техники противника, а не захвату новых территорий. Поскольку, в силу проблем со снабжением, больше нет возможности после захвата Смоленска выдвигать полевые армии далеко на восток, для достижения более отдаленных целей фон Боку можно сформировать нечто вроде подвижных «экспедиционных корпусов»¹³. Браухич не назвал эти цели, но фон Боку стало ясно, что они окажутся явно за пределами зоны ответственности его группы армий. Поэтому для фон Бока бои за Смоленск сразу же приняли характер решающего крупного сражения.