Текст книги "Потрошитель"

Сэр Джон вывел на экран заголовок файла и стал читать. Когда окончил, было почти восемь часов вечера. Пока он читал совершенно секретный файл, секретарша звонила несколько раз, но не получала ответа. Наконец, когда она просунула в дверь голову, он поспешно отмахнулся от нее, не отводя глаз от компьютерного экрана. И лишь прочтя этот файл еще дважды, наконец, отвел взгляд и покачал головой.

– О чем они тогда, черт возьми, только думали, – вполголоса произнес он, обращаясь к самому себе. – Какую напасть мы унаследовали?!

Снова раздался стук в дверь, на этот раз секретарша вошла, не дожидаясь ответа. Увидела, что сэр Джон бледен как никогда. Он пребывал в приподнятом настроении почти весь прошлый год, так как его ведомство играло важную роль в американской операции, когда был убит ведущий террорист мира, Усама бен Ладен, и не терял бодрости духа в течение десяти месяцев – до этого вечера.

– Сэр Джон, звонит министр обороны и настоятельно требует разговора с вами. Говорит, это очень важно!

Сэр Джон, казалось, не слышал секретарши. Она сделала несколько шагов в темный кабинет, а потом подскочила от неожиданности, когда хозяин кабинета внезапно распрямился в своем большом кресле и схватил телефонную трубку, едва не задев пальцем светящуюся кнопку.

– Кинлоу, – грубовато произнес он в микрофон. – Да, я только что прочел это, сказать по правде, несколько раз. Как нам, черт побери, теперь выпутаться из этой истории, скрыв тот неприглядный инцидент?

Под взглядом секретарши сэр Джон начал потирать левый висок, потом поднял взгляд и взмахом руки прогнал ее из кабинета, словно в Воксхолл проникла какая-то зараза.

– Послушай, Уэс, мы не можем позволить себе быть униженными чем-то подобным! Если хотя бы крохи сведений об этом грязном деле выйдут наружу, пресса сожрет нас живьем… не говоря уж о наших друзьях за океаном. Может это быть правдой? Знаешь, старина, моя вера во все рухнула!

Сэр Джон выслушал министра обороны, и вскоре его привлек к совещанию глава контрразведки, только что связывавшийся с премьер-министром.

– Достигли мы согласия в том, как выпутываться из этого положения? – спросил начальник МИ-5[21]21
  Британская контрразведка.


[Закрыть] своего коллегу.

– Может, это просто совпадение? – произнес в трубку Кинлоу, не веря истории, которую только что прочитал.

– Может, совпадением были ключевые слова в коммюнике, «Мексика» и «Врата погибели», но имя?! Ты читал то же дело, что и я. Можем мы позволить себе не обращать внимания на имя Лоренс Джексон Амброз? Думаю, нет – по крайней мере, после ужасных фактов того отвратительного дела. Великобритания никогда не загладит свою вину!

– Мы не можем выпутываться из этого положения сами, потому что не можем соприкасаться с ним, если станут известны факты, а они всегда становятся известными. Для этого нам нужен внешний источник, – сказал сэр Джон, поднялся из кресла и отошел на несколько шагов от стола. – Что, если я предложу привлечь наш источник в Лэнгли? Может, использовать новые команды, которые они собирают, – сказал он, не желая называть имени контакта. – Операторы, временно отстраненные от работы в течение пяти лет, снова в деле. Ими сейчас руководит наш друг в Лэнгли. Пусть он займется этой историей и закроет ее навсегда. Мы будем перед ними в огромном долгу, но другого пути я просто не вижу!

– Превосходно, – сказал министр обороны. – Сэр Джон, вы ближе всех к нашим фондам в Штатах. Можете ввести мяч в игру, как сказали бы американцы?

– Думаю, нам пока что лучше не пользоваться американскими эвфемизмами; как-никак, если они узнают, что наше доброе старое правительство делало в те дни, то вряд ли будут нами довольны, – сэр Джон, наконец, снова сел в кресло и вновь обрел свое известное хладнокровие. – Я просто не могу поверить, что они тогда были способны на такое укрывательство.

– Думайте, что угодно. Но нам нужно замять эту историю, – сказал глава контрразведки.

Сэр Джон кивнул и рассеянно положил трубку, ничего не сказав и даже не сознавая, что люди на другом конце провода никак не могли видеть его кивка. Отпер правый выдвижной ящик стола и достал оттуда маленькую книжку. Быстро провел пальцами по списку кодовых имен и цифр, потом сделал глубокий вдох и позвонил.

Штаб-квартира ЦРУ

Лэнгли, Виргиния

Директор отдела операций за рубежом, прозванного отделом грязных трюков, человек, всегда одалживающийся у других работников разведки с обещанием отдачи в будущем, положил трубку. Покачал головой, понимая, что британцы оказались в очень неприятном положении. Засмеялся. Все это его мало заботило.

Он включил свой компьютер, на экране появилось закодированное сообщение, присланное по электронной почте, которое он тут же раскрыл и прочел. Все детали были указаны; не было только «почему» и «зачем», которые его и не интересовали. Ему даже хотелось засмеяться. Неужели британцы думают, что он поверит этой выдумке? Да, он пошлет туда «Черную команду». Они уничтожат сыворотку и лабораторное оборудование, если оно до сих пор сохранилось, но он еще и узнает правду о том, чего англичане так боятся.

В конце концов он потянулся к телефону и позвонил в «Черную команду», которую он и его начальник восстановили как часть его маленького отдела. Эта команда использовалась как корпоративная служба безопасности, работающая на несуществующего военного подрядчика, и была известна своей жестокостью. Он и его начальник увидели необходимость возродить чудовище, и теперь он посылал команду на первое задание после ее возрождения. Есть ли лучший способ испытать подразделение, чем эта легкая комедия в Мексике? Как-никак, работа его была грязной и подлой, и это значило, что все средства хороши. Он считал себя настоящим патриотом.

Человек, ведавший грязными трюками, Хайрам Викерс, позвонил в одну из самых жестоких групп службы безопасности в истории США, некогда считавшуюся уничтоженной, которой руководили главные беспредельщики ЦРУ, – в «Черную команду», известную в американской мифологии как «Люди в черном».

3

Переход границы в Нуэво-Ларедо

Через полчаса после того, как был совершен удачный побег из международного аэропорта, Джек, Карл и Менденхолл оказались у контрольно-пропускного пункта, готовые начать второе неофициальное проникновение в Мексику. Пограничник посмотрел на них, а потом, несколько неожиданно после всей нервозности последних минут, просто махнул рукой, разрешая проезжать, и посоветовал истратить в Мексике как можно больше долларов. Эверетт кивнул, улыбнулся и щелкнул себя по горлу.

– Джек, что говорят тебе глянцевые фотографии Пита? – спросил Эверетт, глянув на всякий случай в зеркало заднего обзора.

– Так вот, – ответил Коллинз с заднего сиденья угнанного «Шевроле Блейзера» выпуска 2005 года, – похоже, что мы слегка промокнем и обдерем колени, но Пит и его коллега-компьютерщица выяснили кое-что из официального геологического изыскания Мексики, – он вклинился между сидевшим за рулем Карлом и Менденхоллом и показал им, что обнаружил Пит. – Здесь, у реки, есть водоотвод, который тянется от Рио-Гранде на десять миль к югу, почти до поместья «Врата погибели». Поместье находится справа от него. Наверное, водоотвод использовался в прежние времена для орошения каких-то посевов.

Уилл сначала взял старую карту, рассмотрел ее, потом взглянул на снимки, сделанные с беспилотника.

– Полковник, эта карта датирована двадцать седьмым годом! – Уилл сделал полуповорот на сиденье, Джек сунул руку назад и вытащил сумки, которые они уложили в «Боинге». – Думаете, старая бетонная труба цела до сих пор?

– Отверстие трубы у реки еще цело, подозреваю, им все еще пользуются пересекающие границу нелегалы. За ним наблюдает пограничный патруль США, но только с наступлением ночи, – Джек быстро взглянул на часы. – Значит, у нас есть около четверти часа, чтобы влезть в эту штуку до того, как мы услышим спускающиеся к нам вертолеты.

– Насколько я понимаю, наш план на этом и кончается? – спросил Менденхолл, опуская фотографии и карту.

– Уилл, ты с нами достаточно долго и уже начинаешь понимать, как мы работаем, – с улыбкой сказал Эверетт, свернув с шоссе на большую боковую дорогу, идущую вдоль Рио-Гранде.

Джек начал передавать Менденхоллу их ночную одежду, бронежилеты, очки ночного видения, и тут зазвонил его сотовый телефон. Он ответил. Закрыл глаза на секунду и поблагодарил звонившего.

– Райана только что вывезли из операционной. Врачи говорят, он полностью поправится. Он уже в сознании и недоумевает, куда подевались все остальные.

Менденхолл выглянул в окошко и облегченно вздохнул. Его лучший друг будет жить, и он старался не показывать своим командирам, как сблизился с морским летчиком. Коллинз посмотрел на Уилла и положил свою большую руку ему на плечо. Он никогда не скрывал так хорошо своих чувств.

– Труба должна быть где-то здесь, – сказал Эверетт, так замедлив ход «Блейзера», что машина еле ползла.

Коллинз посмотрел на другой берег реки и не увидел никакого движения на американской стороне границы, но понимал – это вовсе не значит, что за ними никто не наблюдает.

– Вот она, – сказал Карл и остановил машину.

Отверстие трубы было трудно заметить в свете заходящего солнца, но Эверетт был прав, его наполовину закрывали бурьян и другая речная растительность. Когда они стали надевать бронежилеты и другую одежду, Уилл полез в сумку и вынул свое любимое оружие – снабженный глушителем немецкий автомат «МП-5». Он называл его «верной старушкой». Протянул Карлу и Коллинзу их «беретты», и они взяли оружие, которым пользовались на протяжении почти всей карьеры, карабины «М-14», модификацию винтовки «М-16», тоже с глушителями. Все штурмовое оружие было снабжено лазерными прицелами. У Эверетта к винтовке был присоединен подствольный гранатомет «М203», капитан называл его «средством убеждения». Все надели очки ночного видения и покрыли лица маскировочной краской.

Эверетт наблюдал за Коллинзом, тот протянул ему дополнительные магазины с патронами калибра 5,56 и бросил Менденхоллу шесть обойм девятимиллиметровых патронов для его «МП-5».

– Джек, она еще жива, – сказал Карл, когда Коллинз покончил со своим делом. Тот молча кивнул.

– Тогда пошли туда и примем меры, чтобы она и дальше оставалась живой.

С этими словами Эверетт пошел первым к широкому отверстию трубы. Внезапно остановился и быстро вскинул оружие. Должно быть, с поднятыми на лоб очками ночного видения он напугал кого-то, потому что раздался негромкий вскрик, а потом Джек с Уиллом услышали, как заплакал ребенок. Коллинз вышел вперед и увидел, что остановило Карла возле отверстия.

– Черт побери! – сказал Менденхолл, когда солнце за их спинами спряталось полностью.

В трубе было около восьми женщин, шестеро детей и четверо донельзя испуганных мужчин. У всех были узлы с одеждой, у мужчин на спинах были рюкзаки. Коллинз опустил оружие.

– Hola, – сказал он и через силу улыбнулся. – Se habla English?[22]22
  Здравствуйте. Говорите по-английски? (смесь исп. и англ.).


[Закрыть] – спросил он, увидев, что двое детей босые.

– Si, – ответил тощий мужчина и вышел вперед. – Inmigración?[23]23
  Служба иммиграции? (исп).


[Закрыть] – спросил он, сняв старую, грязную ковбойскую шляпу и слегка подняв руки. Все трое обратили внимание, что он встал между женщинами с детьми и вооруженными до зубов мужчинами.

– No, – ответил Джек, оглядывая испуганных мужчин и женщин. Насколько он видел, их не сопровождали негодяи, забиравшие у простых мексиканцев их накопления за всю жизнь, чтобы переправить их через границу. Коллинз полез в карман черных нейлоновых брюк и вынул большие кусачки.

Эверетт и Менденхолл с любопытством переглянулись.

Джек протянул кусачки мужчине.

– Желаю удачи. Попытайтесь переправиться примерно в миле ниже по течению; с наступлением темноты за этим местом наблюдают.

Мужчина неуверенно взял инструмент у странного, одетого в черное человека, и кивнул. Джек, за ним Эверетт и Менденхолл прошли мимо семейства, собирающегося перейти границу для поисков новой жизни в Соединенных Штатах.

– Полковник, вы не перестаете удивлять меня, – сказал Уилл, опуская очки ночного видения.

– Лейтенант, я не могу винить людей только за то, что они бедны, голодны и лишены работы.

После этой небольшой стычки все трое вошли в Мексику.

«Врата погибели»

Нуэво-Ларедо, Мексика

Когда дверь камеры открылась, Сара Макинтайр подняла взгляд. Несколько девушек-подростков захныкали и стали прятаться у задней стены. Сара повернулась к ним, прижала указательный палец к губам, пытаясь унять молодых перепуганных женщин. Мягко положила голову Анри Фарбо на бетонный пол, и тут в свете появился Гусман. За ним шли трое его людей. Анаконда подошел к старой, ржавой решетке.

– Сеньора, у меня есть вопрос к вам, – сказал он с обезоруживающей улыбкой. – Кто вы, собственно говоря?

– Я геолог, – ответила Сара, не сводя глаз с невысокого человека перед ней.

Анакода поднял руку ко рту, потом, обдумав что-то, опустил.

– Мне трудно в это поверить. Сперва отставной полковник французской армии пытается освободить вас… или, возможно, выкупить, а теперь начинается совместная операция вашего и моего правительства с той же целью, только в гораздо более серьезном масштабе, да еще и с применением насилия – и все это из-за вас или профессора Стэнсфилд. Но эта женщина из Бэйлора сотрудничает со мной, а вы нет. Так что, думаю, операция проводится только ради вас.

Сара подошла поближе к решетке.

– Мне плевать, что ты там думаешь. Твои люди убили двух моих друзей и еще двух хороших людей. Так что если попросишь своих людей не вмешиваться и выпустишь меня из этой клетки, я погоню твою задницу пинками до самой границы!

Сара так крепко сжимала прутья решетки, что кожа на пальцах побелела.

Хуан Гусман громко засмеялся, потом оглянулся на своих людей. Угрозу Сары своему главарю они восприняли далеко не так благодушно, как их хозяин.

– Если б моя мадре услышала эти слова, то вымыла бы твой рот едким мылом, маленькая женщина, – он подошел поближе, улыбка его исчезла. – Налета из-за границы не будет, так что оставь свои надежды. Эль президенте передумал. Отменил все планы твоего освобождения. Вместо них он отправил местную полицию расследовать инцидент на археологических раскопках, и я гарантировал ему лично, что все будет сделано, дабы добраться до сути этого гнусного преступления.

– Грязный мерзавец, – сказала Сара, буравя взглядом отвратительного Анаконду. – По крайней мере, хотя бы отправь профессора, мою подругу, к врачу!

– У меня есть много вопросов к нашему французскому другу, но… – он сделал знак одному из своих людей, шагнул вперед и отпер камеру, заставив Сару отступить. – Профессору Стэнсфилд я могу оказать помощь прямо сейчас.

Дверь камеры открылась с громким скрипом, Гусман вошел, за ним вплотную следовали его люди. Анаконда с усмешкой протянул руку, взял у первого охранника обрез дробовика и поднес стволы к белокурой голове профессора. Поднял взгляд и улыбнулся Саре.

Лейтенант Сара Макинтайр не могла поверить жестокости того, что ей сейчас предстояло увидеть. Ринулась вперед, отчаянно пытаясь добраться до Гусмана, но кто-то остановил ее, схватив за щиколотку. Она опустила взгляд и с удивлением увидела, что от попытки спасти Стэнсфилд ее удерживает Анри Фарбо. Он держал ее обеими руками, не давая вырваться. Сара перестала дергаться, когда грохот выстрела из обоих стволов раскатился по замкнутому пространству, заставив ее повалиться на землю. От досады Сара горько заплакала, и ее едва не вырвало, когда она подняла взгляд и увидела, что у профессора Бэйлорского университета нет большей части головы.

– Мерзкий убийца! – выкрикнула она и наклонилась, вырывая лодыжку из рук Анри.

– Так вот, сеньора, вспомни этот урок, когда я вернусь спросить понастойчивее, кто ты. А что до той лжи, что ты, мол, просто геолог, то, как сама видела, я расстраиваться не люблю. Эта женщина была моей работницей, а ты нет; к чужакам я более требователен.

Он бросил охраннику еще дымящийся обрез, вышел из камеры и стал подниматься по лестнице.

Охранник поглядел на Сару, потом сильно пнул Фарбо в живот, заставив его буквально свернуться кренделем. Сара обратила внимание, что Анри при этом не издал ни малейшего стона. Однако поднял на охранника убийственный взгляд. На что толстяк лишь улыбнулся и последовал за своим главарем из камеры и из подвала.

Сара немного полежала на полу, силясь взять себя в руки. В ушах у нее все еще звенело от выстрела, но этот звон хотя бы заглушал крики испуганных девушек, сидевших на матрацах у стен.

– У тебя… есть свойство… слегка сводить мужчин… с ума, дорогая Сара.

– Замолчи, Анри, ты остановил меня. Я могла бы…

– Оказаться… убитой, – сказал Анри, прекратив ее сетования до того, как они были полностью высказаны. Попытался сесть, но упал.

Сара наклонилась над французом и подняла его голову с холодного пола. Положила ее себе на колени и немного помолчала.

– А что ты собираешься делать, когда он придет за этими девушками? – спросила она, устраивая Фарбо небольшую проверку. Смотрела она прямо перед собой, заранее зная, каким будет ответ.

– Ничего, дорогая Сара, – открыл глаза и посмотрел на нее. – Для меня они ничего не значат.

– Право, иногда я нахожу вас бессердечным и отвратительным!

– Спасибо… моя дорогая… Сара.

Она опустила взгляд и увидела, что француз снова потерял сознание от боли.

* * *

Трое мужчин миновали несколько проломов в старой трубе, пробираясь в южную сторону к «Вратам погибели». Менденхолл использовал большие проломы, которыми, очевидно, пользовались нелегальные иммигранты для проникновения в бетонную трубу. Когда все проходили, он поднимал систему глобального ориентирования, входившую в их снаряжение. Пока что они шли прямо к своей цели.

В одном из этих провалов вдруг завибрировал сотовый телефон Джека. Коллинз поднял руку в черной перчатке, Карл с Уиллом остановились позади него и воспользовались возможностью попить витаминного напитка. Джек, напившись бодрящей смеси из небольшой алюминиевой фляжки, открыл крышку телефона.

– Полковник, мы вернулись в аэропорт. Представь себе наше удивление при виде того, что отряд по освобождению заложников даже не выходил из ангара. Мексиканцев там больше нет. Джек, их задача отменена!

Сообщив скверные новости, Найлз Комптон умолк.

– Вот тебе и наше прикрытие, – сказал Коллинз и злобно швырнул бодрящий напиток в воду, текущую у его ног.

Эверетт взглянул на Менденхолла и увидел, что юный лейтенант качает головой, догадавшись, что отвлекающего удара, на который они рассчитывали, не будет.

– Джек, думаю, мне следует признаться во всем президенту. Возможно, он отвлечет внимание этого Гусмана, и у вас появится время войти.

– Это приведет к тому, что ты потеряешь работу. Нет, я отправлю Карла с Уиллом обратно.

Эверетт улыбнулся и покачал головой. Сжал челюсти. Коллинз хорошо знал этот его вид, говоривший о том, что Карл ни за что не повернет назад.

– Скажи Комптону, что я увольняюсь!

– И я тоже, – добавил Уилл, устраиваясь поудобнее в изгибе трубы.

Коллинз покачал головой.

– Ладно, идем вперед; делайте, что возможно, не давая президенту знать о своей причастности. Это моя забота, и отвечать за все буду только я!

Джек закрыл телефон и посмотрел на товарищей, ждущих гневного разноса за невыполнение его приказов. Открыл было рот, но Эверетт остановил его, подняв руку в перчатке. После этого уже не требовалось никаких слов.

Полковник Джек Коллинз кивком поблагодарил их и повернулся, чтобы пройти последние три мили до фермы.

Международный аэропорт Ларедо.

Ларедо, Техас

Найлз ждал перед телевизором с большим экраном ответа на свой звонок. Президент ответил быстро.

– Я отвечаю на звонки, а ты нет. Найлз, теперь у нас такой стиль отношений?

– Прошу прощения, мы… – Комптон сделал паузу и снял очки… – я был в воздухе, создавал отвлекающий фактор, чтобы полковник Коллинз и двое его людей покинули самолет.

Президент смотрел в камеру наверху монитора его портативного компьютера в Овальном кабинете, не говоря ни слова. Он ждал.

– Это мои приказания, – наконец, сказал Найлз. – Думаю, с твоей стороны было ошибкой не разрешать мне использовать средства моего отдела, чтобы спасти одну из своих сотрудниц. А теперь, когда эта спасательная миссия временно отложена, задержана, сомневаюсь, что ты контролировал эту ситуацию, – во всяком случае, так хорошо, как ты полагал.

Президент смотрел на лицо своего лучшего друга. Своей полной противоположности во всем, кроме политики. Найлз знал еще со студенческих времен, до каких пределов на него можно давить. И обычно его совесть, как президент мысленно называл Комптона, оказывался прав.

– Президент Мексики совсем заврался. Черт возьми, он едва удерживается у власти. А руки у этого Гусмана длинные, и все мексиканское правительство страшится его.

– Это определенно акт агрессии, если они позволяют этому беспрепятственно продолжаться, – сказал Комптон.

– Лысый, мексиканцы даже не верят, что молодая Макинтайр находится до сих пор в его владениях. Говорят, ее уже куда-то перевезли.

– Но мы…

Президент поднял руку.

– Лысый, мы знаем, что Гусман лжет. Вокруг этого поместья сейчас больше камер, чем в прошлом году на «Суперкубке», – президент закрыл глаза и ненадолго задумался. Открыл их и посмотрел на друга, находившегося за две тысячи миль в Ларедо. – Этот безумец думает, что находится в безопасности, что у нас связаны руки. И в определенной мере он прав. Поскольку отдел пятьдесят шесть-пятьдесят шесть совершенно засекречен, конгресс повесит меня перед Капитолием, если я пошлю туда вооруженные силы для чисто полицейской операции!

Президент снова гневно покачал головой и опять поднял руку, увидев, что Найлз вот-вот готов взорваться.

К Комптону присоединился Пит Голдинг в центре связи. Он находился за границей кадра и положил ладонь на руку Комптона, успокаивая его.

– Если мы потерпим неудачу, ты, само собой, примешь мою отставку.

– Отставку? Нет, этому не бывать! Если сделаешь такую попытку, я уволю тебя и всех, кого нужно, а потом прикажу тебе вернуться в группу без кое-кого из твоих ключевых людей. Этот подлый тип Пит Голдинг подслушивает? Я знаю, что да, поэтому он свидетель моих слов. И если у тебя хоть на минуту возникнут сомнения, что я не могу сделать этого, испытай меня, директор Комптон! Друзья обречены. И я хочу поговорить с полковником Коллинзом, если он выберется из этой заварухи, не сойдя с ума в Мексике. Теперь: как я могу помочь этому полковнику и благополучно вернуть оттуда моих людей?

Найлз благодарно кивнул.

– Имей в виду, Лысый, это и мои люди, не только твои!

Поместье «Врата погибели».

Нуэво-Ларедо, Мексика

Коллинз, Менденхолл и Эверетт остановились перевести дыхание. Они были в грязи, и поскольку в некоторых местах вьющейся длинной трубы с водой наталкивались на старые обрушения и сужения, спины у них ныли, и все трое ощущали спазмы в ногах.

– Лейтенант, такие вещи не описываются во всех этих армейских рекламных роликах «Будь всем» или «Армия – это ты», так ведь? – сказал с улыбкой Эверетт и вынул из рюкзака Джека маленький черный ящик. Открыл его и быстро вынул похожее на карманный фонарик устройство, прикрепленное к ящику длинным шнуром.

– Система глобального ориентирования показывает, что мы находимся примерно в полумиле от поместья. Пора выяснить, большая ли компания ждет нас там, – сказал Эверетт и поглядел на разбитую трубу в нескольких футах впереди. Джек молча кивнул в знак согласия.

Оказавшись у пролома, Карл опустил со лба очки ночного видения и медленно поднялся к уже усеянному звездами небу. Когда его голова высунулась из подземного мира, он поднял тепловой зонд и навел его туда, где, по его представлению, находилось поместье. Внизу позади него Джек утер пот с лица и включил маленький жидкокристаллический монитор. Сердце у него сжалось, когда один за другим патрули Гусмана появлялись как яркие пятна красного, желтого и белого цвета. Коллинз зашипел, когда Уилл посмотрел через его плечо.

– Как мы выглядим? – прошептал над ними Эверетт. Джек смог только уложить монитор обратно в маленький черный ящик, а потом гневно отпихнуть его ногой.

– О чем я только думал?! – спросил он себя.

Эверетт опустился снова в трубу, посмотрел на Менденхолла, потом на полковника.

– Что неладно теперь? – спросил он, смотав длинный шнур и вернув тепловой зонд на зажим сбоку черного ящика.

– Между нами и усадьбой не меньше двухсот человек, – ответил Менденхолл за Коллинза. Покачал Эверетту головой, не желая, чтобы полковник видел этот жест безнадежности. Потом пошел дальше по трубе в сторону фермы.

Джек напряженно думал, когда вернулся Менденхолл.

– Еще хорошая новость – конец трубы. Тупик! Там массивное обрушение бетона, и впереди труба наглухо забита.

Коллинз опустил голову, сердито шлепнул по вязаной шапочке и снял ее с головы вместе с очками ночного видения. Эверетт тоже не знал, что сказать. Их учили думать на ходу, импровизировать; так мыслят оперативники спецназа. Но теперь у них не было выбора. Бежать к усадьбе по обширному открытому пространству было бы самоубийством – особенно навстречу хорошо вооруженным людям, которые пользовались тем же ночным снаряжением, что и они сами.

– У меня нет никаких идей, – сказал Коллинз, глядя на воду, бегущую под его ногами.

Эверетт думал как только мог напряженно, но он тоже не видел выхода из сложившейся ситуации. Он думал, что полковник ничего не скажет, но Джек неожиданно снял правую перчатку и сунул ее в текущую у его ног воду. Небольшой поток из Рио-Гранде быстро струился на юг, к имению.

– Уилл, если труба впереди обрушилась, куда, черт возьми, девается эта вода?! – спросил он, снова надел шапочку, очки ночного видения, опустил их и направился к тому месту, где минутой раньше был Менденхолл.

Эверетт с любопытством взглянул на Уилла и последовал за полковником. Менденхолл вместо того, чтобы идти со старшими по званию, снова прислонился к старой, треснувшей бетонной трубе и достал еще одну фляжку с бодрящим напитком.

Когда Эверетт нагнал Джека, пройдя двадцать футов по трубе, то увидел, что полковник смотрит на воду, исчезающую примерно за фут перед завалом.

– Посмотри сюда, – сказал он, не поднимая глаз на Эверетта. – Куда, черт возьми, утекает эта вода?

– Джек, это может быть все что угодно. Может, под старой трубой есть разрыв.

– А не может это быть…

Но не успел Джек высказать свое мнение насчет исчезающего потока, как оба услышали громкий треск, потом они ощутили вибрацию и обрушение. Коллинз тут же понял, что произошло, и, пригнувшись, пробежал мимо Эверетта. Оказавшись на месте, где они только что были, он поднял очки и быстро включил фонарик и стал светить сквозь клубящуюся пыль. Эверетт быстро бежал за ним, и Джеку пришлось поднять руку, чтобы остановить Карла, пока он не угодил в яму, появившуюся там, где они только что были.

– Черт возьмии, Уилл, ты там жив? – спросил Коллинз, наклонясь над ямой, куда отвесно падала вода с высоты примерно в десять футов.

– Да, только ударился копчиком и прикусил язык! Если не считать этого, думаю, я невредим.

– Во что ты упал?

Джек увидел идущий снизу свет, а потом Менденхолла, стоявшего по колено в скапливающейся воде.

– В туннель, – крикнул он сквозь вьющуюся пыль. Увидел что-то, торчащее из стены туннеля, и выдернул эту вещь. – Полковник, это старый армированный туннель, – сказал он, отклонился назад и поднял этот предмет к отверстию, где Коллинз взял его.

– Фонарь, – сказал Джек, осмотрев его, и протянул Эверетту.

У фонаря был прикрепленный сзади отражатель. Все они знали, что отражатели некогда использовались для усиления слабого света масляного фонаря.

– Ему больше ста лет, – сказал Карл. – Таких много у нас в хранилищах, я узнаю их где угодно.

Джек смотрел, как внизу Менденхолл пошел к югу. Он понимал, что кричать в замкнутом пространстве неразумно, поэтому приходилось ждать, когда лейтенант сделает свое дело – в котором был мастером. Вернулся Уилл всего через несколько минут – самых долгих в жизни Джека. Менденхолл поднял взгляд на двух офицеров, ждавших, что он скажет.

– Полковник, вы не поверите. Там, внизу, большая дверь. Она наполовину погружена в землю, но, черт возьми, эта дверь куда-то же ведет!

Джек покачал головой, а потом без колебаний спрыгнул к Менденхоллу. Эверетт, не медля, последовал за ним. Осматривая туннель, Коллинз увидел, что он старый и построен со знанием дела. Через каждые несколько футов стояли деревянные крепи, поддерживающие стены и крышу. Через каждые десять футов в земляную стену был наполовину врыт масляный фонарь. Джек осветил фонариком дверь, которую обнаружил Менденхолл. Она погрузилась почти доверху в маленькую воронку обрушения, произошедшего много лет назад. Коллинз бросил фонарик Уиллу и начал отгребать землю. Эверетт присоединился к нему, Менденхолл светил им. Используя приклад своего оружия, Карл действовал успешнее, и вскоре старая деревянная дверь была освобождена.

– Кто за ней – красавица или чудовище? – саркастически произнес Эверетт, открывая старую, ржавую задвижку.

– Держу пари, что красавица, – сказал Джек в слабой надежде, что это потайной путь в усадьбу.

Карл дернул дверь, но она не поддалась. Он ухватился за старую стальную ручку обеими руками в перчатках и сделал еще одну попытку. На сей раз дверь открылась так внезапно, что Эверетт был попросту застигнут врасплох. На него обрушился каскад песка и земли. Джек вытащил его из лавины грязи.

Менденхолл подошел, и глаза его расширились. В зеленоватом свете очков ночного видения за дверью открывался тайный подземный ход. Уилл передвинул очки на лоб, поднял фонарик и посветил вокруг. Пыль лежала густым слоем, но это не помешало Уиллу видеть поразительное место. Оно походило на древнюю подземную лабораторию. Он узнавал вещи, используемые в лабораториях в комплексе группы «Событие», кроме того, там было много и незнакомых ему вещей. Джек и Эверетт тоже стали освещать странную сцену, открывшуюся перед ними.

– Где это мы, черт побери, оказались? – спросил Менденхолл, луч его фонарика плясал по столам, стеклянным сосудам и в три яруса стоящим в углу забетонированной комнаты бочкам с чем-то непонятным.

Коллинз вошел в эту комнату по большой куче песка и земли, засыпавших дверь с обеих сторон. Быстро выключил свой фонарик и жестом велел Эверетту и Менденхоллу сделать то же самое. Поднял сжатую в кулак руку – как приказ прекратить всякое движение. Поднял взгляд к высокому потолку. Посмотрел на спутников, замерших в дверном проеме. Над их головами свет проникал сквозь маленькие щели в досках настила. Джек постукал по правому уху и указал вверх. Тут Карл с Уиллом и услышали женский плач.