Текст книги "Страна идиша"

Но где же было это молчание, когда мы больше всего в нем нуждались? Когда вместо молчания мы встречали друг друга враждебностью и негодованием? Уже в ноябре, всего через два месяца после начала нового года, группа мятежников, которых мы называли дортниками, потому что они жили в основном дортн, «где-то там»,[457]457
  Идиш.


[Закрыть] с той стороны Порохового завода,[458]458
  Район в Сомервилле.


[Закрыть] стали призывать к радикальным переменам. Некоторые люди, кричали они, имеют ученые степени, а некоторые нет; некоторые могли бы их получить, а некоторые нет. Как бы то ни было, их академическое будущее никак не зависит от успеха или неудачи Хавуры. Дортники желали, чтобы Хавура стала общиной с большой степенью риска, где люди готовы были поставить на карту свою духовную жизнь. Невозможно, предупреждал их Шамай, «залезть каждому в кишкес»,[459]459
  «Кишки» (идиш).


[Закрыть] то есть добиться полной открытости и близости с каждым членом группы. Поэтому всем хаверам было предложено собраться на торжественный конклав и выступить с декларацией.

Никто не забудет пророческого гнева, охватившего Джима в тот вечер. Именно потому, что он не высовывался, будучи одновременно председателем Еврейского антивоенного братства,[460]460
  Еврейское антивоенное братство – общественная организация, основанная в США в 1941 г. с целью поддержки тех, кто по принципиальным соображениям отказывается от военной службы.


[Закрыть] возглавляя городской центр для отказавшихся от призыва и изучая иврит и основы иудаизма в Хавуре; потому, что он окончательно порвал со своим привилегированным прошлым; потому, что он был человеком сдержанным и редко улыбался, – каждое слово Джима имело большой моральный вес. «Мы ненастоящая община, – заявил он, как будто сообщая об очевидном факте, – просто кучка друзей, которая открыла семинарию и пригласила других друзей, которые хотят отложить военный призыв, чтобы заниматься своими делами». Ссылаясь на брит,[461]461
  Буквально «завет» (иврит). Здесь: «манифест», «декларация».


[Закрыть] самый первый договор, составленный Артом в первый год существования Хавуры, Джим утверждал, что только маленькая, но сплоченная группа может взять на себя обязательства жить посвященной Божественному жизнью, будут ли ее члены проживать по отдельности или как братья и сестры, в отбросившей материализм общине с общностью всех доходов. Джим хотел ограничиться небольшим ядром страстных любителей духовности. «Задача вести жизнь сверхъеврея, – читал он заранее написанную речь, – кажется мне очень трудной без единой общины сверхъевреев. В частности, в случае конфликта между еврейскими и другими интересами – а для меня это настоящий конфликт, а не просто фигура речи – поддержка ядра общины становится необходимой для победы во мне еврейского начала».

Было решено создать внутри большой группы маленькую, состоящую из людей, подобно Джиму, заинтересованных в полном погружении, во главе с «остепененными» членами, вроде Джоэля и Майкла С. Чтобы поддержать общинную идею, один вечер в неделю теперь проводили у камина, просто чтобы пообщаться. Те, кто учился на раввина в Американской еврейской теологической семинарии,[462]462
  Еврейская теологическая семинария (JTS) – ведущее учебное и исследовательское учреждение консервативного иудаизма; преемница Еврейской теологической семинарии, основанной в 1854 г. в Бреслау р. Зхарьей Френкелем (1801–1875), одним из первых идеологов консервативного иудаизма. Действует в США с 1886 г.


[Закрыть] рассказывали о царящих там отупляющих и выхолощенных порядках. Звучало страшновато: такой-то постоянно унижает своих студентов, а такой-то не умеет вести себя за столом, а такой-то еле языком ворочает. (Когда шесть лет спустя я попал в Семинарию, мне нетрудно было соотнести эту пародию с конкретными людьми.) Кто-то рассказывал о своих психоделических странствиях, предпринятых, естественно, за пределами общины. Опыты Арта с ЛСД,[463]463
  ЛСД (диэтиламид лизергиновой кислоты; «кислота») – наркотический препарат, обладающий галлюциногенным действием. Впервые был искусственно получен в 1940-х гг. и официально запрещен в США и Великобритании в середине 1960-х гг.


[Закрыть] описанные от имени некоего Ицика Лодзера на страницах «Респонс мэгэзин», уже стали классикой андеграунда.

«Расскажи, как ты провел Швуэс!» – потребовал кто-то у Ронни, который после некоторого колебания вышел в центр круга. Участниками этой истории, с нервным смехом рассказал этот парень с буйной черной шевелюрой и густыми усами, были он сам, Маня, Кеннет, Лиззи и Шамай. Они остановились в домике на границе между Массачусетсом и Вермонтом – домик с одной стороны границы, а туалет с другой. Это, пояснил он, важно для нашей истории. Шамай, занятый решением проблемы зла, был в дурном настроении, поэтому друзья решили разыграть его возрождение, составили огромную матку из собственных тел, а когда он вышел «возрожденным» из родовых путей, закутали его в талес. Но тут кислота подействовала, и они увидели крылатых огненных животных, которых описывал пророк Йехезкель.[464]464
  См. Иез., 1:1-27.


[Закрыть] «Отлично, – прервал его тот же голос, – но откуда взялась кислота?» Ронни покачал головой. Может, от самого Тимоти Лири?[465]465
  Лири Тимоти Френсис (1920–1996) – американский писатель, психолог, участник кампании по исследованиям психоделических препаратов, разработчик одних из первых индексируемых ЭВМ психологических тестов.


[Закрыть] Шамая, которого можно было бы спросить, рядом не оказалось.

Посреди этого небесного явления, продолжал рассказчик, в дверь стучится сосед, и тут Ронни приходит в голову – это же хорошо, потому что кто же найдет наши тела, если мы тут умрем? Сосед, кажется, что-то быстро говорил, а Ронни мог выдавить из себя только отдельные слоги, и тут ему ужасно приспичило пописать, и он направился в уборную в Вермонте, но там было занято. Кто бы это мог быть? У Ронни настолько поехала крыша, что он пустился в мучительный спор сам с собой, решая, что лучше – писать или молиться. Тем временем Кеннет тоже вылез из домика и полез на дерево, а Лиззи в ужасе пыталась заставить его спуститься, а в это время Ларри, который просто не мог сдержаться, распевал «Я поднимаю глаза к Господу, ибо от Него мое спасение» Карлебаха.[466]466
  Карлебах Шломо (1925–1994) – раввин, композитор, один из самых популярных в мире авторов и исполнителей еврейских религиозных песен и наставник возвращающихся к религии хиппи. Родился в Берлине, с 1939 г. проживал в США и Израиле. Вместе с Залманом Шехтером-Шаломи был посланником Любавичского Ребе в университетских кампусах и подобно ему отошел от Хабада. Первая пластинка Карлебаха «Душа моя Тебе» вышла в 1959 г. и пользовалась огромным успехом, затем были выпущены новые записи. Карлебах получил известность как «поющий раввин». Благодаря его деятельности, в том числе исполнению хасидских песен и рассказов, значительные массы еврейской молодежи вернулись к иудаизму. В 1969 г. после рок-фестиваля «Вудсток» Карлебах создал в Сан-Франциско «Дом любви и молитвы» (сочетание синагоги, дома учения и прибежища для хиппи). В дальнейшем он возглавил основанное им неохасидское движение, включающее в настоящее время более ста синагог и центров в Израиле и США.


[Закрыть]

«Спасение мое придет из Вермонта!» – заорал я в экстазе.

Община у нас наконец сложилась. Нам осталось только оправдать вторую часть своего названия – Шалом.[467]467
  «Мир» (иврит).


[Закрыть] В пятницу, 9 ноября 1969 года, мы отправились в Вашингтон, тридцать девять человек на нескольких машинах. Джим с нами не поехал. Ни один человек, утверждал он, ни одна община, ни одна демонстрация ни разу не остановили войну. Я ехал с Чарльзом, Кэтлин, Ронни и Маней. Путешествие заняло двенадцать часов, и все это время шел проливной дождь. Бампер к бамперу, от самого Балтимора. Апокалипсическая пробка. Как будто Сыны Света выстроились против Сынов Тьмы, точно как в пророчестве секты Мертвого моря,[468]468
  Секта Мертвого моря – эзотерическая еврейская община, действовавшая в Иудейской пустыне в районе Мертвого моря в конце эпохи Второго Храма. Начиная с 1947 г. в пещерах Кумрана и Иудейской пустыни было обнаружено множество рукописей, датированных примерно 250 г. до н. э. – 68 г. н. э., немалая часть из которых были созданы внутри данной общины. Один из наиболее известных свитков Мертвого моря посвящен разворачивающейся в эсхатологическую эпоху борьбе между Сынами Света во главе с Учителем Праведности и Сынами Тьмы.


[Закрыть] только это был символизм наоборот, потому что те, кто поддерживал зло во Вьетнаме, включили фары, а машины, где сидели улыбающиеся люди с пальцами, разведенными в виде буквы «V», – нет. Поскольку мы явились протестовать как евреи, нас приютили и подкармливали в Центре социальных активистов Союза американских еврейских общин, расположенном в одном квартале от посольства Южного Вьетнама. Наши песнопения и субботняя трапеза были внезапно прерваны криками четырех тысяч детей, которые несли красные флаги и скандировали ХО, ХО, ХО-ШИ-МИН, а во главе них шли Уэзермены[469]469
  Подпольная организация, сформированная в 1969 г. членами экстремистской фракции организации «Студенты за демократическое общество». Выступала за применение насилия против существующей в стране власти.


[Закрыть] в белых мотоциклетных шлемах и черных кожаных куртках (интересно, был ли среди них мой друг Хаскл?), через несколько секунд послышались крики, звук, похожий на хлопок, и запахло газом. «Он разъедает глаза, – писал я Эбби, – а если потекут слезы, станет еще больнее. Ты начинаешь неудержимо кашлять, у тебя течет из носа, а между приступами кашля ты жутко чихаешь. Тебе хочется убежать от самого себя и спрятаться. Умереть таким образом, – закончил я, – должно быть, неописуемо ужасно». В субботу мы тоже шли, взявшись за руки, распевая песни Карлебаха и субботние гимны, предоставив свои тела для участия в ритуале протеста, а на пути домой мы смотрели на длинный ряд машин, который чудесным образом редел за Делавэром и Нью-Джерси. В Массачусетсе шел снег, и это мягкое одеяло начала зимы подарило мир всему миру от Старбриджа до Фремингема.[470]470
  Города в штате Массачусетс.


[Закрыть] Было раннее утро, и мы запели «Вот восходит солнце».[471]471
  «Вот восходит солнце» («Here comes the sun») – песня Джорджа Харрисона для альбома «The Beatles» «Abbey Road» (1969). Одна из самых известных песен Харрисона, записанная им в составе «The Beatles».


[Закрыть]

Теперь, когда мы снова были дома и привели себя в порядок, я пригласил хаверим к себе в Монреаль на зимние каникулы. Весь дом будет в нашем распоряжении, а мои родители, уехавшие навестить Бена с Луизой и детьми в Израиле, вообще об этом не узнают. Как я ни старался убедить родителей, что Хавура – это повторение их собственного юношеского идеализма, мама даже слышать этого не хотела. Прежде всего она сердилась на то, что я читал письма Эбби раньше ее писем. Как она могла об этом узнать? То же самое было с Сашей Гелибтером, когда тот уехал учиться в Вену. Он оставил больную мать и девушку, и всякий раз, когда приходили письма из Вильно, он сначала читал письма от девушки. А Саша, чтоб я знал, очень плохо кончил, его убили немцы. Кроме того, мама сердилась, что я перестал звонить им по вечерам в пятницу. Единственный телефон в Хавуре стоял на кухне, рядом с помещением, где мы молились, и как бы я ни старался говорить потише, молящиеся слышали, как я бубню что-то на идише. Ну и, наконец, она не верила в нашу учебу. Можно было изучать Библию, но не библейскую критику, потому что критика ведет к скептицизму, а скептицизм, в свою очередь, к смешанным бракам.

В конце концов, только несколько хаверим откликнулись на мое приглашение, а в снежную бурю попал один Джоэль. Это была вторая настоящая зима в его жизни, первая случилась, когда он уехал из Калифорнии, чтобы вступить в Хавуру. Снега выпало чуть ли не на метр, и даже Монреаль, со всем его парком снегоуборочных машин, был парализован. Джоэль в своей курточке на рыбьем меху тоже был к такому не готов. Нас завалило снегом, и делать нам было нечего. Тогда я позвонил Рохл Корн, жившей на холме, в пятнадцати минутах ходьбы от нас (в нормальную погоду), и спросил, не могли бы мы с Джоэлем зайти к ней якобы за экземплярами сборника ее прозы на идише, опубликованного частным образом в Монреале. На самом деле я просто хотел познакомить с ней Джоэля, страстно любившего идиш. И вот мы двинулись вперед, прокладывая путь в снегу, который все шел и шел. Джоэль восхищался «этим странным, похожим на манну веществом», а я, воодушевленный собственным вариантом восхождения на гору Кадиллак, посреди чиста поля, подумал, что самой подходящей для этого путешествия была бы песня паломника, идущего в польский город Коцк, где когда-то жил великий учитель рабби Менахем-Мендл,[472]472
  Менахем-Мендл из Коцка (1787–1859) – хасидский цадик и раввин, основатель Коцкого хасидизма. Был известен особенной праведностью и эксцентричным поведением. Не оставил после себя сочинений, его высказывания собраны в нескольких книгах его потомков и последователей.


[Закрыть] мой предок по отцовской линии; она стала моей песней благодаря Якову Зипперу,[473]473
  Зиппер Яков (наст, фамилия Штерн, 1900–1983) – идишский писатель, педагог и общественный деятель. Уроженец Польши, с 1925 г. жил в Канаде. В 1928–1971 гг. был директором еврейской школы Переца в Монреале (основана в 1911 г.). Активный участник и лидер Канадского еврейского конгресса, Еврейской публичной библиотеки, Еврейского национального альянса писателей и Еврейского союза писателей.


[Закрыть] директору школы имени Переца, научившему ей Рут Рубин,[474]474
  Рубин Рут (Ривка Розенблатт, 1906–2000) – еврейская певица, исследователь этнической музыки и собирательница идишского фольклора.


[Закрыть] которая записала ее на пластинку, откуда я ее и запомнил. И я запел эту песню странника Джоэлю, чтобы направить наши стопы и возвысить наш дух, а он выучил эту песню настолько хорошо, что перевел ее на английский:

 
В Коцк не ездят верхом, только ходят пешком,
Ведь ныне Святыня – в Коцке,
Ныне Святыня – в Коцке,
И в Коцк обязательно нужно пойти,
Обязательно нужно пойти.
 

Джоэль не хуже меня знал, что в нашем символическом лексиконе Коцк находился не в Польше; Коцк был в Сомервилле; если где-то и есть «Святыня», то это Хавурат Шалом.

 
«Регель»,[475]475
  «Регелъ» – буквально «нога» (иврит); этим словом обозначается также паломнический праздник.


[Закрыть] ты знаешь, значит «нога».
В Коцк не ездят, лишь ходят пешком.
Поют и пляшут притом.
Ведь хасид, как только отправится в Коцк,
Он сразу пускается в пляс.
Ведь хасид, как только отправится в Коцк,
Он сразу песню затянет.
 

Мы были новыми хасидами. До сих пор не вполне понятно, почему из всех возможных путей мы выбрали хасидизм. Может быть, потому, что хасидизм учил нас, что Богу надо служить бегашмиют,[476]476
  Авода бе-гашмиют (на иврите «служение в материальности») – один из важнейших принципов хасидизма, поиск духовного в материальном и освящение повседневной жизни и естественных человеческих потребностей.


[Закрыть] воссоединив дух и тело, тогда как слишком многие из нас бросались в одну из крайностей, а отступать уже было некуда – ни в штетл, ни в Израиль, ни обратно в пригороды, ни в разобщенный иудаизм.

 
«Регель», ты знаешь, значит «привычка»,
Так привыкни ходить ты в Коцк!
И петь, и плясать притом!
Ведь хасиды, как только отправятся в Коцк,
Они сразу пускаются в пляс.
Ведь хасиды, как только отправятся в Коцк,
Они сразу песню затянут.
 

Когда мы с Джоэлем привезли эту песню в Сомервилль и научили ей всех во время третьей субботней трапезы, она стала нашим неофициальным гимном, поскольку идиш был языком, связывавшим нас с нашими хасидскими предками, идиш воплощал в себе все, к чему мы стремились и чего никогда не могли достичь. И где бы мы ни встретились, сколько бы лет ни прошло, я всегда возьмусь за руки с Джоэлем и Джорджем, двумя моими хаверим, с которыми мы вместе запевали песню о Коцке и пели так громко, что даже безнадежно фальшивый голос Арта сливался с хором. Мы пели о месте, где молились и протестовали, радовались и спорили, где молчание, будучи правильно использованным, могло стать сильнее слов.

 
«Регелъ», ты знаешь, значит «йомтев»,[477]477
  «Праздник» (идиш).


[Закрыть]
Гут йомтев,[478]478
  «Хорошего праздника» (идиш).


[Закрыть] гут йомтев, гут йомтев, гут йомтев!
Пой и пляши притом.
Ведь хасиды, как только отправятся в Коцк,
Они сразу пускаются в пляс.
Ведь хасиды, как только отправятся в Коцк,
Они сразу песню затянут.
 

Я искал Кросно, Черновицы, Вильно, искал Вильно в Иерусалиме, искал сам Иерусалим, а нашел вместо этого Коцк.

Глава 26
Продажа Иосифа

Когда И. Б. Зингера однажды спросили, почему он не пишет для театра, он, по слухам, ответил: «Потому что все пьесы на идише на самом деле совершенно одинаковые. Они все начинаются с душераздирающего кадиша и заканчиваются бурной свадьбой».

Ну что же, дело почти дошло до свадьбы.

На самом деле Эбби никак не подошла бы на роль жены члена Хавуры. Она разъезжала на спортивной машине и тратила кучу времени на подкрашивание глазок. Можно ли себе представить, что она на несколько часов погрузится в молчание для разрешения внутренних противоречий? И, кроме того, Эбби не знала идиша – за исключением единственного слова, кохлефл, в буквальном смысле означающее «половник», а в переносном – хлопотливого человека. Однако в устах Эбби оно могло означать что угодно – от ругательства до ласки. Не то чтобы Мири говорила на идише, но это не помешало ей организовать в Брандайсе идишский театр, и, когда я, будучи популярным в университете учителем идиша, не пришел на прослушивание, она предложила мне эпизодическую роль, которая не требовала от меня заучивания текста, и при этом обещала стать лучшей ролью в спектакле. Разве я мог отказаться? Мой эпизод – веселая сценка, основанная на «Идиш-английском и англо-идишском словаре» Уриэля Вайнрайха, – вызвал бы невольную улыбку даже на лице Зингера.

После вечера, устроенного для актеров, я узнал, что Мири присматривала за домом пожилого раввина в его отсутствие, а когда тот вернулся, ей некуда было податься. Поэтому казалось совершенно естественным предложить ей пожить у меня, тем более что мне уже осточертела жизнь в коммуне, а всего за i20 долларов в месяц миссис Фьорелло сдала бы мне двухэтажную пятикомнатную квартиру. У меня было полно места, и я готов был поделиться им с Мири, чьи пожитки легко помещались в старенький «фольксваген». Так что Мири распаковала свой багаж, состоявший из блузок в деревенском стиле и длинных юбок, книг Абрагама Маслоу,[479]479
  Маслоу Абрагам Гарольд (1908–1970) – психолог, один из основателей гуманистической психологии, преподавал в Брандайсе и других американских университетах. Потомок еврейских эмигрантов из России. Автор так называемой пирамиды Маслоу, или пирамиды потребностей.


[Закрыть] реформистского молитвенника и экземпляра Вайнрайха. Мы решили говорить на идише и соблюдать дома кошер.

Мири с ее длинными косами, узкими бедрами и маленькой грудью пришлась ко двору в Сомервилле. Ее слегка раздражало, когда ее звали Покахонтас[480]480
  Покахонтас (1595–1617) – прозвище индейской принцессы Матоака, которая, по легенде, спасла английского офицера, а впоследствии вышла замуж за другого англичанина и попала в Англию, где была представлена к королевскому двору. Легенда о Покахонтас стала популярным сюжетом.


[Закрыть] из-за мексиканских кофточек и юбок, но и хаверим не нравилось, что она звала их идишскими именами. Арт у нее превратился в реб Аврома, Кэти – в Крейндл, Майк – в реб Мордхе, а Джоэль – в реб Йойла. Но при этом все признавали, что наш союз заключен на небесах, все, кроме Эбби, недоумевавшей, почему, несмотря на все ее усилия, я поддался своим глупым фантазиям, Бена, разочарованного тем, что его младший брат не женился на девушке, в которой он сам души не чаял, – и еще мамы. Позже остальных ее детей я понял, что нас, по ее мнению, не был достоин никто.

До этого я был послушным сыном – разве кто-нибудь сможет доказать, что я читал письма от своей девушки раньше маминых? Но теперь, когда мама столь решительно воспротивилась моему выбору, мне пришлось настоять на своем. Мы с Мири перенесли дату свадьбы с сентября на начало июня.

Мы устроили самую простую свадьбу, абсолютно непохожую на бракосочетание моей сестры Евы в Монреале, в синагоге Тиферес Иерушалаим, где присутствовали сотни гостей и полдюжины раввинов. Хавура договорилась отметить веселый праздник Швуэс в ливанском католическом монастыре в Метьюене, штат Массачусетс, недалеко от фабрики йогуртов «Данон». Поскольку Швуэс символизирует брак между Израилем и Торой, вполне логично было устроить в этот день свадьбу. За час до приезда гостей хаверим вспомнили о том, что в епископском зале, где стояло привезенное из Монреаля угощение, состоявшее из копченого лосося и виски «Краун рояль», надо бы снять распятия. Кто пришел, тот пришел. Из моих родственников была только Рут со своей семьей и, как ни странно, родители. Со стороны Мири не было никого.

Порядки Хавуры чувствовались во всем. Церемонию проводили на улице, в хасидском стиле. С помощью нескольких замужних женщин невеста приготовила нарядный талес, украшенный вышивкой в стиле индейцев навахо, из которого сделали хупу, а дружка жениха Джоэль всю ночь трудился над ктубой,[481]481
  «Брачный контракт» (иврит).


[Закрыть] выписывая аккуратные еврейские буквы разноцветными чернилами, по образцу ктубы, составленной реб Залманом для Рути и Майкла, а также «Алфавита творения» Бена Шана.[482]482
  Шан Бен (1898–1969) – американский живописец, график, иллюстратор, каллиграф, фотограф, политический и профсоюзный деятель. Уроженец Литвы, жил в США с 1906 г. В 1954 г. Шан выпустил иллюстрированную книгу «Алфавит Творения» (Нью-Йорк) по мотивам каббалы.


[Закрыть] Чарльз играл на флейте, а Джордж на гитаре, и обряд сопровождался медленным и навязчивым модзицким[483]483
  Модзицкая династия хасидских цадиков была основана рабби Йехезкелем Таубом из Кузмира (1755–1856) в польском городе Моджице. Модзицкие хасиды известны своими проникновенными экстатическими песнопениями.


[Закрыть] нигуном «Святыни Царя» из пятничной вечерней службы. Наконец, вели церемонию два раввина: Арт со стороны Хавуры и Мэнни Голдсмит[484]484
  Голдсмит Имануэль С. (р. в 1935 г.) – исследователь и преподаватель идишской и ивритской литературы в различных американских университетах, в т. ч. в университете Брандайс, консервативный раввин.


[Закрыть] со стороны идишистов. После того как я разбил стакан – один из последних хрустальных бокалов, которые мама вывезла из Черновиц, – музыканты-клезмеры грянули фрейлейхс,[485]485
  «Веселье» (идиш). Свадебный танец.


[Закрыть] и все пустились в пляс.

«Ты устроил какой-то пуримшпиль,[486]486
  Пуримшпиль (идиш) – представление на праздник Пурим по мотивам Свитка Эстер (Книги Есфирь). В пуримшпиле обычно обыгрываются актуальные события.


[Закрыть] – сказала мама, когда мы с ней шли к машине. Отец и Мири брели сзади и не могли нас слышать. – Смешная пародия на нашу хупу у могилы Фрадл. Жених сердится на родителей, поэтому переносит свадьбу на более раннюю дату: совсем как твой отец, только тогда он всю ночь рыдал, а теперь твой друг всю ночь не спит и пишет ктубу. Невеста практически сирота – еще более одинокая, чем я когда-то, если учесть, что у меня был еще брат Гриша».

Она назвала все это действо пуримшпилем. С того момента она действительно напоминала мне праматерь Рахиль, плачущую в могиле, когда ее сына Иосифа продают в рабство:

ПРАМАТЕРЬ РАХИЛЬ:

 
О Иосиф, сын мой, приключилась с тобой беда.
Сидя за столом со мной, ты плохо урок свой учил всегда.
Лишь от несчастной любви твоему отцу я сказала «да».
При виде Зайдмана бросало в жар меня даже в зимние холода.
К Мири тебя затащила в постель глупая жалость. Вот ерунда!
Ведь только ты, одинокий шут, ей в темноте светил как звезда,
Ты благороден! Ты ее спас! Она получила тебя без труда.
А я ведь просила: не будь дураком. Не повторяй мою жизнь никогда.
Ведь будущего не было у меня, и юность моя утекла как вода.
Меня ты не слушал, Иосиф, мой сын, и вот и с тобою случилась беда.
 

ИОСИФ:

 
Но я-то думал, что она похожа на тебя!
Смелая, выдумщица. Так любит идишский театр.
Мы могли бы столькими вещами заниматься вместе.
Она верила в то же, что и я, только еще сильнее.
Разве мы не ставили идишские пьесы – оригинальную пьесу для детей о Варшавском гетто и пуримшпиль в традиционных костюмах?
Профессору Шмеруку так понравился мой праотец Яаков, что он уговаривал меня стать идишским актером. Мы с Мири даже написали вместе книжку о восточноевропейских евреях.
У нас должен был получиться брак, основанный на идеалах, совсем как у вас.
Мы написали свои имена на внутренней стороне обручальных колец, точно как вы.
Мы уехали в чужую страну, точно как вы.
Мы устроили у себя дома кружок чтения, подражая вашим вечерам.
Мы говорили только на идише, переписывались на идише, мечтали на идише.
 

(ИОСИФ разражается слезами, падает на могилу ПРАМАТЕРИ РАХИЛИ и, рыдая, говорит):

 
Я хотел не пародировать твою жизнь, а повторить ее —
без бедствий, без войн, без утрат.
Я хотел прожить ее заново и как надо!
 

ПРАМАТЕРЬ РАХИЛЬ

(замогильным голосом говорит из-за картонного надгробия):

 
Так что же случилось?
 

ИОСИФ

(заливаясь горькими слезами):

 
Заниматься театром ей надоело.
Жить в Израиле ей надоело.
Говорить на идише ей надоело.
И я ей надоел.
 

(Прежде чем ПРАМАТЕРЬ РАХИЛЬ успевает утешить его ласковыми словами, мидианитяне, переодетые казаками, утаскивают беднягу ИОСИФА в Египет.)

Глава 27
Два болвана

Когда Ида Эрик вырвалась из советского плена, мама отказалась с ней встречаться. И это несмотря на то что в 1967 году мой брат одним из первых поехал в Москву (а за ним в 1971-м поехал и я); несмотря на Великий Исход из Советского Союза, за который мы боролись, устраивали демонстрации и писали петиции, хотя никогда не надеялись, что он осуществится; несмотря на то что Ида приехала в Нью-Йорк по приглашению ее свояка доктора Леона Меркина;[487]487
  Меркин Леон – психолог, автор нескольких книг.


[Закрыть] и, что самое ужасное, – несмотря на то что Ида провела пять дней в Монреале в гостях у Рохл Корн, жившей совсем неподалеку от нашего дома на холме. Они переписывались, они разговаривали по телефону, но мама не желала с ней встречаться. «Шей-не билдер, – говорила она, цитируя любимую остроту поэта Я.-И. Сегаля, – муз мен кукн фун дер вайтн, на красивые картины надо смотреть издалека».

Возможно, это достойная позиция, когда у тебя в голове портретная галерея, но если ты никогда не видел оригинальных картин и целых двадцать три года собирал репродукции на открытках? Когда летом 1971 года у нас дома раздался таинственный телефонный звонок и меня с молодой женой пригласили прийти в помещение сионистского молодежного движения Бней Акива в колледже Купер Юнион[488]488
  Купер Юнион – частный колледж на Манхэттене, Нью-Йорк, основан в 1859 г.


[Закрыть] в деловой части Манхэттена по поводу возможной поездки за рубеж – это было как будто нам дали билет в Лувр.

Тоже мне Лувр. У стойки в приемной под портретами двух бородатых мужчин – Теодора Герцля[489]489
  Герцль Теодор (Биньямин-Зеев; 1860–1904) – еврейский общественный и политический деятель, основатель Всемирной сионистской организации, основоположник политического сионизма.


[Закрыть] и какого-то раввина – сидел аккуратный седой господин, представившийся, как Арье Кролл.[490]490
  Кролл Арье (1923–2008) – лауреат Государственной премии Израиля (1999) за деятельность, сделавшую возможной репатриацию советских евреев. Родом из Белоруссии, с 1935 г. жил в Палестине, активист движения Бней Акива.


[Закрыть] На нем была белая рубашка с расстегнутым воротничком и короткими рукавами, закатанными выше некуда, в кибуцном стиле. Его выдавали только глаза цвета голубой стали. Эти глаза никогда не знали страха. Чтобы продолжать спектакль, одному из нас нужно было заговорить на иврите. Это сделал я. Оставшуюся часть интервью Арье провел по-английски с британским выговором, оставшимся с эпохи мандата; а может быть – кто знает? – со времен Гаганы[491]491
  Гагана («оборона», «защита», иврит) – подпольные вооруженные силы в подмандатной Палестине, созданы в 1920 г. После образования государства на основе Гаганы и других соединений была образована Армия обороны Израиля.


[Закрыть] и достопамятного корабля «Эксодус».[492]492
  «Эксодус» – корабль, на котором в июле 1947 г. около 4,5 тысяч еврейских беженцев пытались попасть в Палестину. Корабль был захвачен англичанами, и незаконные репатрианты были возвращены в Европу, в лагеря беженцев в Германии. История «Эксодуса» вызвала большой общественный резонанс и в конечном итоге способствовала расширению репатриации. Большинство пассажиров «Эксодуса» попали в Израиль вскоре после провозглашения государства.


[Закрыть]

Мы немедленно перешли к делу. В самом начале Шестидневной войны Советский Союз разорвал дипломатические отношения с Израилем. Однако одновременно с этим власти разрешили тонкую струйку алии, то есть эмиграцию в Израиль, и появившаяся тонкая струйка репатриантов из этого огромного и практически не открывавшегося ранее загона для евреев должна была со временем превратиться в настоящий поток. (Да, настоящий кибуцник.) При этом существовало множество препятствий к эмиграции. Чтобы подать просьбу о получении выездной визы, необходимо было заручиться личным приглашением от родственников из Израиля, реальных или вымышленных.

«Все евреи ответственны друг за друга»,[493]493
  Мидраш Сифра, глава Бехукотай, 7–5, цитируется в Вавилонском Талмуде, Сангедрин, 276.


[Закрыть] – продемонстрировал я свое знание классических древнееврейских цитат.

«Голландское посольство в Москве, – продолжил он без улыбки, – выступает в качестве посредника».

Так в чем же заключается наша роль?

Израильское правительство было чрезвычайно заинтересовано в поддержании контактов с советским еврейством, и теперь, когда израильтяне не могли попасть в Советский Союз, на их место должны были заступить молодые американские евреи, знакомые с Израилем. Мы будем путешествовать под видом туристов, первым классом. Наша задача состояла в том, чтобы передать небольшую партию учебников иврита. Кроме того, нам нужно было посетить синагогу и ответить там на вопросы.

Когда мы прибудем туда, за каждым нашим движением будут следить. В наших гостиничных номерах, скорее всего, будут установлены «жучки». Нам нельзя ходить в гости в частные квартиры, и ни при каких условиях мы не должны пытаться что бы то ни было вывезти оттуда. Даже крошечный листочек бумаги. Адреса проходили по другим каналам.

Именно так. Чем осторожнее мы будем, тем меньше вероятность, что властям станет известно об этой операции. С 1968 года там побывало множество молодых людей, даже моложе нас. Некоторых из них преследовали. Нескольких выслали. Однако если нас посадят в тюрьму, израильское правительство ничем не сможет нам помочь. Нужно просто держать свою линию. Ни в чем не признаваться, и все будет хорошо.

«Мы еще никого не потеряли, – сказал он, буравя нас своими стальными глазами, – пока».

Что касается маршрута, то он зависел от нас. Мы могли выбирать между Россией и среднеазиатскими республиками. Что, у меня есть связи в Вильнюсе? Прекрасно. В таком случае нас пошлют в Москву, Ленинград, Ригу и Вильнюс. У меня как раз оставалось время для того, чтобы оформить новый канадский паспорт. Ни в коем случае нельзя показывать русским, что я бывал в Израиле.

Москва тоже была тот еще Лувр, там было дождливо и холодно. На общем сером фоне выделялись только красные знамена и плакаты, прославлявшие XXIV съезд партии, который прошел тем летом. Серый и красный – других цветов не было. Гордостью последней пятилетки была новая гостиница «Интурист», где мы остановились, – гигантское бельмо на глазу за углом от Кремля. Похоже, что туристический сезон впервые затянулся до сентября, и наш интуристовский гид сбивалась с ног. Эта дама была очень довольна нами – молодоженами, отправившимися в запоздалое свадебное путешествие, – а мы были довольны, потому что, если верить моей простенькой карте, синагога на улице Архипова находилась всего в пятнадцати минутах ходьбы оттуда.

Даже нам, людям несведущим, было ясно, кто они. Это были молодые бородатые ребята с израильскими флажками на лацканах, которые приветствовали друг друга особым рукопожатием, подражая членам Лиги защиты евреев,[494]494
  Лига защиты евреев – организация, ставившая целью физическую защиту еврейского населения Бруклина от нападений антисемитски настроенных элементов. Основана в 1968 г.; состояла преимущественно из ортодоксальной еврейской молодежи. Постепенно, однако, Лига защиты евреев превратилась в политическую организацию, взявшую на вооружение девиз «Это не должно повториться» (имеется в виду уничтожение европейского еврейства нацистами). Лига защиты евреев предпринимала в начале 1970-х гг. ряд акций – от демонстраций до стрельбы по окнам советского представительства в Нью-Йорке.


[Закрыть] а на современном иврите говорили так, что мне было стыдно за себя. Они были юными «идеалистами» из маминых рассказов. Теперь портретная галерея начала приобретать для меня определенные очертания.

«Йеш лахем сфарим?»,[495]495
  «У вас есть книги?» (иврит).


[Закрыть] – спросил он меня, прежде чем сказать шалом.[496]496
  «Мир» (иврит) – приветствие.


[Закрыть] Его звали Авигдор Левит,[497]497
  Левит Авигдор – уроженец Израиля; родители по идеологическим соображениям переехали в 1950-е гг. в СССР; в 1960-е гг. работал на радиостанции «Коль Русия» («Голос России»), вещавшей на Израиль, и подпольно преподавал иврит.


[Закрыть] и он руководил самым крупным из пяти московских подпольных ульпанов – курсов по интенсивному изучению иврита. К сожалению, извинились мы, учебники, привезенные нами, предназначались не ему.

«Беседер. Хорошо».

Он признал, что в Ленинграде, после того как сотни книг были конфискованы и сожжены во время недавних показательных процессов, учебников не хватало еще сильнее, чем в Москве. Хуже всего было с деньгами. Восемьсот отказников, как мы узнали от Арона Хесина,[498]498
  Хесин Арон – московский еврейский активист и отказник.


[Закрыть] были уволены с работы по случаю начала XXIV съезда партии.

«Знаете, – сказал Леонид Золотушко, еще один член этой тройки,[499]499
  Так в оригинале.


[Закрыть] – если бы члены московского профсоюза пекарей забастовали, весь город остался бы голодным».

Мы не поняли шутки. По советским законам, объяснил он нам, уклонение от производительного труда считается преступлением. Поэтому еврейские интеллигенты нашли себе работу – они развозили хлеб. Арон, в отличие от других, удержался на своем месте и продолжал работать осветителем в знаменитом Театре кукол Образцова,[500]500
  Образцов Сергей Владимирович (1901–1992) – актер и режиссер, основал Театр кукол (1931), которому позднее было присвоено его имя.


[Закрыть] потому что за него заступился сам Образцов.

«Дай Бог ему здоровья», – сказал Леонид.

«Амен», – ответил Арон.

Авигдор с радостью взял пятьдесят рублей, которые мы дали, чтобы оплатить помещение за октябрь.

Все это произошло за первый час нашего пребывания у синагоги. Мы договорились еще раз встретиться с отказниками, говорившими на иврите, после чего к нам подошел хорошо одетый человек чуть за сорок, который обратился к нам на хорошем английском.

«Меня зовут Лев Наврозов,[501]501
  Наврозов Лев (р. в 1928 г.) – писатель, историк и переводчик. В 1972 г. эмигрировал из СССР в США.


[Закрыть] – сказал он. – Поскольку жизнь советского еврея начинается заново с того дня, когда он подает документы на выездную визу, то я сущий младенец; мне всего два месяца».

Наш двухмесячный знакомый оказался переводчиком без постоянной работы, которого это обстоятельство избавило от общих треволнений, связанных с увольнением. Он предложил познакомить нас с самой известной еврейской переводчицей в России, которая стояла на другой стороне улицы.

В этом городе, где преобладала утилитарная одежда серых тонов, она выделялась элегантным брючным костюмом и шелковым шарфиком. Волна тщательно уложенных темных волос подчеркивала гладкость ее лба, а изящные очки овальной формы привлекали внимание к смеющимся красивым глазам. Для полноты картины она поприветствовала нас по-французски.

«Познакомьтесь с Эстер Маркиш»,[502]502
  Маркиш-Лазебникова Эстер Ефимовна (1912–2010) – писательница, переводчица. После ареста мужа была репрессирована как жена врага народа, до 1954 г. находилась в ссылке в Казахстане. С 1972 г. жила в Израиле.


[Закрыть] – сказал Наврозов.

«Английский?» – спросила она.

«Идиш», – ответил я.

За все наше путешествие по четырем советским городам, продолжавшееся целый месяц, Эстер Маркиш была единственной из встреченных нами женщин, которая стала активистом сионистского движения по собственному почину, а не в качестве соратника своего мужа. Но чем больше мы узнавали друг друга – а каждая встреча, какой бы короткой она ни была, оставляла впечатление на всю жизнь, – тем больше я понимал, что она действительно была соратником своего мужа, и именно в этом кроется источник ее стойкости. Эстер была еще довольно молода, когда погиб ее муж Перец Маркиш, идишский Байрон, идишский Маяковский, первый посланник Октябрьской революции к варшавской молодежи, самый бесстрашный из идишских писателей, которых арестовал, пытал и казнил Сталин.

Я знал о нем все: от Мелеха Равича, который вместе с Маркишем положил начало экспрессионистской революции в идишской поэзии; от Аврома Суцкевера, встречавшегося с Маркишем в 1944 году, когда тот был на вершине советского идишского пантеона; от Рохл Корн, посвященной в тайны любовных связей Маркиша; от профессора Шмерука, проникшего в суть трагического противоречия между Маркишем-евреем и Маркишем – преданным коммунистом; и от профессора Хрушовского,[503]503
  Хрушовский-Харшав Бенджамин (р. в 1928 г.) – выдающийся исследователь, теоретик литературы, филолог, переводчик. Преподаватель Йельского университета, основатель Института поэтики и семиотики им. Л. Портер, член Американской академии наук и искусств.


[Закрыть] наслаждавшегося богатой просодией Маркиша.

«Этот молодой человек изучал творчество Маркиша, – объяснила Эстер по-русски нескольким своим почитателям. – Маркиша хорошо знают на Западе». Потом, обернувшись ко мне, она сказала на идише: «Я приглашаю вас к себе домой прочитать лекцию на литературную тему».

«Эстер, – зашептал ей кто-то на ухо, – вы не боитесь?»

«Боюсь? – ответила она. – Это они пусть меня боятся».

Сливки советской еврейской интеллигенции пришли послушать мою лекцию об основных течениях в современной литературе на иврите. Эстер переводила с идиша на русский. Ей оставили только половину квартиры на престижной улице Горького, где они жили до войны; вторую половину занимала приехавшая из деревни русская семья. В гостиной царил письменный стол Маркиша. На нем стояли фотографии, лежало множество его книг – не те экземпляры, которые конфисковали в ночь его ареста, а другие – те, что многие годы дарили ей друзья. Прежде чем я начал лекцию, сын Эстер Давид[504]504
  Маркиш Давид Перецович (р. в 1939 г.) – писатель. В 1972 г. приехал в Израиль.


[Закрыть] подошел к телефону, прокрутил диск до нуля и закрепил его карандашом. Так, объяснил он, Три Буквы (кодовое название КГБ) не смогут использовать их телефон как прослушивающее устройство. Потом кинорежиссер Моисей Калик[505]505
  Калик Михаил (Моисей) Наумович (р. в 1927 г.) – кинорежиссер. В 1971 г. приехал в Израиль.


[Закрыть] развлекал нас свежими байками. Он подал запрос в Государственный банк на перевод денег в Израильскую ассоциацию кинорежиссеров, чтобы заплатить членские взносы. Вчера он получил ответ от банка – его просьба принята к рассмотрению. К тому моменту, как я уезжал из Москвы, я уже точно знал, что нужно оставить Давиду Маркишу в залог новой встречи на израильской земле. Я подарил ему свою вязаную красную с черным ярмулке,[506]506
  Ермолка (идиш).


[Закрыть] на которой было вышито на иврите имя ДАВИД.