Текст книги "Страна идиша"

Глава 32
Дом мечты

Это был дом маминой мечты, и моей тоже. Трехэтажный дом из красного кирпича с парадной дверью, выкрашенной в ярко-синий цвет. Тринадцать комнат, не считая бельевой, кладовой, винного погребка и вместительных стенных шкафов. В некоторые помещения, например на застекленную террасу или в подвал, она никогда не заходила, что делало их идеальными убежищами, потому что она всегда была начеку с того момента, как меня выдавал скрип половиц, и до вечернего а гуте нахт.[577]577
  «Доброй ночи» (идиш).


[Закрыть] Подвал был идеальным местом, туда я мог убежать к электрической железной дороге, печатному станку, студии звукозаписи или воображаемым друзьям. И до сегодняшнего дня дом на улице Паньюэло остается домом, где я соблазнял всех женщин, которых я когда-либо желал, когда-либо предавал. Удивительно, как они все в итоге попадали туда: Эстер, Лея, Илана, Эбби, Мири, даже Тами Азулай из Кирьят-Хаима. Однажды, через много лет после развода, мне приснилась Мири, лежащая на маминой стороне кровати, промокшая от менструальной крови, а в другой грезе я заставил Эбби дать мне сесть за руль своей спортивной машины, припаркованной на подъезде к нашему дому, хотя я так никогда и не научился переключать передачи.

Каждый этаж обладал собственным характером. Наверху только мама расхаживала в неглиже. Остальные держали двери закрытыми. Но всем нам запрещено было сидеть на кровати – может быть, это был пережиток какого-то суеверия или проявление домашней скромности. На первом этаже все столы были маминой епархией: белый эмалированный кухонный столик, стол в комнате для завтрака, заваленный газетами на идише и старыми новогодними открытками, и шикарный стол в столовой, где она после смерти отца всегда принимала гостей.

Кто по сравнению с ней Мальвина? А кто тогда я – не более чем суфлер, подающий реплики, если беседа вдруг прервется, а это случалось нечасто. А как она умела импровизировать! Ни одно выступление не повторялось. Я однажды попытался сосчитать. Предположим, в ее репертуаре было 150 разных историй, в пять раз больше, чем глав в этой книге, но всякий раз она комбинировала их по-разному, поскольку всякий раз что-то другое наводило ее на воспоминания, возбуждало гнев или негодование, поэтому вариантов исполнения оказывалось огромное множество. Глаза ее загорались, а голова слегка наклонялась вбок, когда она начинала свой монолог – многословно, как Шолом-Алейхем, и величественно, как Яков Гордин.

Когда под конец запал ослабевал, я получал возможность поучиться ее способности – методу Маши, методу, который, будучи применен правильно, подойдет в любом случае, – связывать все со всем. В тот раз я пришел один, потому что мой сын Арье все еще боялся ее, а моя жена Шейна так и осталась для нее чужой. У меня не было при себе ключей, и мне пришлось позвонить в дверь. Через цветное стекло я видел, как она с трудом вышла из кухни. Пока она не открыла дверь, я не видел ее волос. «Борис Клецкин![578]578
  Клецкин Борис (1875–1937) – виленский книгоиздатель.


[Закрыть]» – выпалил я. Ее волосы совсем поседели. Ассоциация, которая должна была отвлечь ее, попала в цель, и она рассмеялась. Тогда я крепко обнял ее и добавил уже мягче: «Гот цу данкен, грой геворн, слава Богу, поседела».

История про Бориса Клецкина такая.

Все, что выходило в виленском издательстве Бориса Клецкина, которое специализировалось на современной идишской литературе и науке, ожидалось с особенным нетерпением, не только из-за прекрасной бумаги, четкой печати и обложек с металлическими уголками и портретами Йосефа Опатошу, Давида Бергельсона, X. Лейвика и Мойше Кульбака,[579]579
  Кульбак Мойше (1896–1941?) – идишский поэт, писатель, драматург, режиссер и переводчик. Родом из Литвы, в 1928 г. переехал в СССР. Был арестован в 1937 г., обстоятельства смерти неизвестны.


[Закрыть] но и потому, что Клецкин был маминым хорошим другом. На самом деле даже не сам Клецкин, а его любовница Эстер Нотик,[580]580
  Нотик Эстер – была директором Еврейской народной школы им. Семена Фруга в Вильно. Погибла во время Катастрофы.


[Закрыть] мамина любимая учительница иврита из женской школы Иегудия.[581]581
  «Еврейская» (гимназия) – иврит.


[Закрыть] Клецкин сошелся с ней во время Первой мировой войны, когда ему пришлось отослать жену и ребенка во внутренние губернии России, и если бы не несколько абортов, то Эстер, его пилегеш,[582]582
  «Наложница» (иврит).


[Закрыть] то есть сожительница, могла бы тоже родить ему детей, потому что Клецкин был из семьи землевладельцев и мог позволить себе сорить деньгами. Однажды, когда мама ходила по домам, собирая деньги для Еврейской студенческой организации, он, не раздумывая, вытащил из кармана купюру в двадцать злотых; а еще, когда Клецкин навещал Фрадл на даче, он уходил гулять в лес и посылал Эстер к ней одну, чтобы не оскорблять религиозных чувств Фрадл. В общем, издания современной идишской классики Клецкина были большой ценностью, и, когда брат Гриша завел специальный книжный шкаф памяти Нёни в университете Стефана Батория, мама подарила роскошные полные собрания Лейвика и Опатошу, стоившие целое состояние. Но славные дни Клецкина подходили к концу, и, когда он разорился, все сразу узнали об этом, потому что он вышел на Малую Стефановскую улицу, и все увидели, что его густая черная борода совершенно седа. Владелец издательства Клецкина больше не мог позволить себе красить бороду.

Я находчиво связал этих двух славных уроженцев Вильно, известных своим вкладом в идишскую культуру и свободным образом жизни, и отдал предпочтение маме, поскольку если Клецкин разорился, то Маша все еще была вполне платежеспособна и просто решила, что пришло время не стесняться своего возраста.

Вторая ассоциация более конкретна и еще больше подходит к ситуации.

Небольшая компания друзей собралась у Гриши по случаю маминого шестнадцатилетия.

«Так что, Маша, – спрашивали они, – как ты видишь свое будущее?»

С трехлетнего возраста привыкшая выступать перед важными людьми, она ответила: «Я вижу себя с вандер-штехн, посохом изгнания, в руках. Длинная дорога лежит впереди. Я иду по ней и дохожу до шестидесяти лет. Тогда я смотрю на себя в зеркало и говорю: Гот цу данкен, грой геворн; слава Богу, поседела!»

Такой была мама в пожилом возрасте – абсолютно зацикленной на себе. Только она сама могла оценить собственный триумф. Тогда это была чистая бравада, потому что дожить до шестидесяти лет казалось ей когда-то недостижимой целью, ведь ее собственная мать умерла раньше – в пятьдесят восемь. Но много лет спустя, в восемьдесят три года, мамина «официальная» седина уже могла считаться поводом для радости.

Кроме того, если бы мама посмотрела на себя в зеркало, она увидела бы, что нескольких зубов не хватает, и не по вине этих отвратительных бундовцев, из-за которых попала в тюрьму ее праведная матушка, а потому что она плохо о них заботилась. А еще она бы заметила, что если Фрадл исхудала от туберкулеза, то ее дочь с годами располнела до такой степени, что трудно представить себе, каким образом она, живя одна, умудрялась затягивать на себе корсет. Даже подняться по ступенькам в спальню стало для нее подвигом.

Поскольку ели теперь всегда в столовой, стол был постоянно накрыт. Картины Александра Берковича, Сильвии Ари[583]583
  Беркович-Ари Сильвия (р. в 1923 г.) – известная художница и иллюстратор, дочь Александра Берковича.


[Закрыть] и Йосла Бергнера[584]584
  Бергнер Йосл (р. в 1920 г.) – художник и декоратор, сын поэта Мелеха Равича. Родился в Вене, вырос в Варшаве, в 1937 г. переехал в Австралию, с 1951 г. живет в Израиле.


[Закрыть] все так же висели на стенах, и я не мог не улыбнуться, глядя на натюрморт Бергнера с разрезанной рыбой, вспоминая рассказ о том, как он ходил покупать эту рыбу на рынок Кармель в Тель-Авиве.

«Молодой человек, – спросила у него на идише торговка рыбой, – а для чего она вам нужна?»

«Их дарф эс аф цу молн, – ответил он, что означает – она мне нужна для рисования».

«Фиш, – засмеялась она, думая, что он имел в виду молн в значении «перемалывать», – фиш дарф мен преглен, нит молн, рыбу надо жарить, а не перемалывать».

На первое был суп из свежих грибов с перловкой, специально сваренный Ксенией в честь моего визита и принесенный Евой вчера.

«Никто нас сегодня не побеспокоит», – пообещала мама.

В последнее время, призналась она, она много думала о своем отце. Как дурно обращались с ним ее сводные браться и сестры, особенно Гриша! Они ужасно ревновали, ревновали и его, и ее – единственного ребенка, рожденного по любви, плод смешанного брака между польским хасидом и чистокровной литвачкой. Как они смеялись над ней, всегда посылая ее с бессмысленными поручениями, лишь бы спровадить ее из дому. Она даже не будет рассказывать мне, как они ее обзывали.

Так вот о чем она думала. После смерти Фрадл она осталась с отцом и его прислугой. Однажды она очень поздно вернулась со свидания с Зайдманом. Было, наверное, около половины первого. Швейцар пустил ее во двор, но прислуга уже пошла спать, поэтому мама не смогла попасть в квартиру. Там было выступ (где? как?) на который можно было сесть и заглянуть в спальню отца, и она решила просидеть на нем до утра. Часы пробежали быстро – так она загляделась на гадрес-понем[585]585
  Гадрес-поним (идиш), от гадрат-паним (иврит) – буквально «красота лица».


[Закрыть] отца, то есть его величественный, царственный облик. В семь утра проснулась служанка и открыла ей дверь, и мама отправилась спать и спала, спала, спала…

«Подожди минутку! – почти закричал я. – А на каком языке вы разговаривали? Ты говорила с ним по-русски? Все еще звала его «дядя»? Или обращалась к нему еще более формально?»

«Как ты можешь такое говорить? Когда мы оставались вдвоем, вдали от их ядовитой ненависти, мы говорили на идише. Мой отец еле-еле говорил по-русски».

«Так это он научил тебя говорить на идише?»

«Ой, оставь меня в покое!»

На второе были галушкес, а также голубцы – еще одно фирменное блюдо Ксении, с гарниром из картошки и свеклы. Блюдо, богатое углеводами, как раз как я люблю.

«Как ты думаешь, сколько лет мы провели вместе? – вызывающе спросила она. – Первый инфаркт у папы случился вскоре после маминой смерти. Но я была настроена жить. У меня была особая сила, их гоб гегат аза кейах, и я преодолевала любые трудности».

«После этого инфаркта я была ужасно одинока. Поэтому однажды я села и написала письмо Мише Йосиповичу».

«Кому?»

«Мише Йосиповичу, это моя первая любовь».

«Ты имеешь в виду еще до Зайдмана?»

«Да. Я тебе раньше никогда о нем не рассказывала. Моя сестра Мина снимала квартиру у Розенгартенов, а Миша был их племянником. Он незадолго до этого уехал из Москвы, жил в Лодзи и иногда их навещал. Он был моего роста. Мы были примерно из одного круга. И он прекрасно говорил по-русски».

«Как ты с ним познакомилась?»

«Я же тебе только что сказала. Я приходила к Мине поиграть на пианино, а он навещал Розенгартенов.

В общем, я села и написала ему письмо. И на следующий день, еще до того, как письмо дошло, я выглянула в окно, а там под каштаном напротив моего окна стоит Миша. Ангел мой. Он снял шляпу, я выбежала из дома и бросилась в его объятия. Мы сразу пошли к Мине, и там я играла для него весь день».

«Почему вы расстались?»

«Мне было семнадцать, а ему двадцать один, и он был очень нетерпелив. Он хотел, чтобы я спала с ним. Я не могла пойти на это. Мама меня предупреждала».

«Потому что ты была избрана Богом?»

«Точно. Так что я порвала с ним, написав ему письмо».

«А зачем писать ему, если он и без письма мог понять, чего ты хочешь?»

«Аф ништ цу бадарфн. На всякий случай».

«Может, ты мне тоже поиграешь?»

«Ой, Довидл, ты знаешь, ты меня вдохновил. А ведь я так давно не играла. Есть кое-что, что я хотела бы тебе сыграть, русская песня, которая так нравилась Биньомину, что он пригласил меня в Израиль только ради того, чтобы послушать, как я ее играю. Луиза просила меня ноты, но я не дала».

Она медленно встала из-за стола и побрела в гостиную, но сначала остановилась передо мной и сказала: «Гост нох ди компот ништ гегесн, ты еще не съел компот».

По тому, с каким трудом она передвигалась, я понял, что ее путешествия закончены, – больше не будет походов и катания на лыжах с движением «Знай свой край»; больше не будет поездок по магазинам в Закопане; больше не будет прогулок в сосновых лесах Кейп-Кода. Конечно, никакое место не могло заменить Вильно, но Монреаль стал для нее настоящим убежищем. Пусть ее дети ищут святыни где угодно; она больше не пойдет за ними. Здесь, в доме ее мечты, она царила безраздельно, и ее власть над прошлым была неоспорима. Мы, трое выживших из ее детей, могли путешествовать по миру ее воспоминаний. Или обратиться к записям ее песен на шести языках, двенадцать кассет с записями которых хранились сейчас в шкафу рядом с комнатой Евы. Или слушать, как она играет.

Следующие двадцать минут я сидел в столовой, но не ел компот, а царапал что-то на бледно-голубой салфетке, а она играла: для Миши, своей первой любви; для Биньомина, своего первенца; для Фрадл, передавшей детям свой музыкальный дар, хотя муж не выносил никакой музыки; для Гриши, брата, которому она все простила; для сестры Аннушки, научившей ее играть; для папочки, студента в пиджаке с заплатками на локтях, очарованного ее песнями. Она играла по памяти на пианино, которое уже много лет не настраивали, пальцы ее были сведены артритом, и она напевала по-русски сама себе, потому что ее младший сын, единственный, дарованный ей Богом, не мог понять ни слова.

Личности, упомянутые в книге

АНСКИЙ, С. (псевдоним, наст, имя Шлойме-Зайнвл Раппопорт; 1863, Витебск – 1920, Варшава). Революционер, этнограф, русский и идишский поэт, драматург и прозаик. Его пьеса «Меж двух миров», или Дибук, впервые поставленная в Вильно в 1920 г., стала самой знаменитой пьесой, написанной на идише. Мамин класс встречал Анского, который приходил к ним в школу после своего бегства из Петрограда в 1918 г.

АСТУР, МИХЛ (настоящая фамилия Чернихов; 1916, Харьков – 2004, Сент-Луис). После недолгого периода преподавания идишской и русской литературы в университете Брандайс Астур много лет был профессором античной и древней ближневосточной культуры в университете Южного Иллинойса (Эдвардсвилль). Всю жизнь был территориалистом, с детства близко дружил в Вильно с Авромом Суцкевером. В 1933 г. взял псевдоним Астур, что означает «ястреб».

БЕРГНЕР, ЙОСЛ (р. 1920, Вена). Крупный израильский художник, сын идишского поэта Мелеха Равича. Детство провел в Варшаве, в 1937 г. эмигрировал в Австралию и, отслужив в австралийской армии, в 1950 г. поселился в Израиле.

БЕРКОВИЧ, АЛЕКСАНДР (1891, Херсон – 1951, Монреаль). Художник и сценограф, учился в Иерусалиме, Петербурге, Мюнхене и Средней Азии, в 1926 г. поселился в Монреале. Отец известного литературоведа Саквана Берковича и художницы Сильвии Ари.

БЕРНШТЕЙН, МОРДЕХАЙ (Матвей) (1905, Бытень, Белоруссия – 1966, Нью-Йорк). Всю жизнь сохранял идеалы Бунда; после войны жил в основном в Аргентине.

БРОДЕРЗОН, МОЙШЕ (1890, Москва – 1956, Варшава). Плодовитый поэт-экспрессионист, автор популярных песен и центральная фигура идишской Лодзи в межвоенный период. В 1970 г. был перезахоронен в Хайфе.

ВАЙНРАЙХ, МАКС (1894, Голдинген, Курляндия, ныне Кулдига, Латвия – 1969, Нью-Йорк). Крупнейший исследователь языка идиш, основатель и директор Института ИВО.

ВАЙСМАН, ШЛОЙМЕ (1899, Диновиц / Дунаевцы, Украина – 1985, Монреаль). Ивритский и идишский писатель, переводчик и выдающийся педагог. В 1913 г. приехал в Канаду, где с 1920 по 1969 г. руководил Еврейской народной школой.

ВАЙТЕР, А. [псевдоним Исаака-Меера Девенишки; 1878, Бенякони, Белоруссия – 1919, Вильно). Идишский драматург. Активный участник Бунда, действовал под именем Товарищ Арон. Его убийство польскими легионерами, вытащившими его из собственной квартиры, потрясло еврейскую интеллектуальную элиту Вильно.

ВАРШАВСКАЯ, АННА (урожденная Мац; ок. 1890, Вильно – 1943, Эстония). После окончания Берлинской консерватории поселилась в Ковно вместе со своим вторым мужем Левой. В Ковно она держала детский сад и выступала, исполняя песни на идише, как соло, так и в хоре Энгеля. Вместе с мужем и двумя дочерьми, Беллой и Фифой, была депортирована из Ковненского гетто 26 октября 1943 г.

ВАССЕРМАН, ДОРА (урожденная Гольдфарб; 1919, Житомир – 2003, Монреаль). С 1935 по 1939 г. училась у Соломона Михоэлса в училище при Государственном еврейском театре (ГОСЕТ). После войны вернулась в Польшу вместе с мужем, который был оттуда родом, а в 1950 г. переехала в Монреаль. В 1957 г. основала и возглавила идишскую театральную группу, сначала под эгидой Еврейской народной школы, а с 1967 г. в рамках Центра Сайди Бронфмана. Также руководила Молодежным идишским театром в Еврейской публичной библиотеке. После того как Дора перенесла тяжелый инсульт, группу возглавила ее младшая дочь Брайна.

ВЕЛЬЧЕР, ИСРОЭЛ (i859, Юзефув-Люблинский – 1925, Вильно). Ортодоксальный хасид, книготорговец. Имел четырех детей от первой жены, с которой он развелся, чтобы жениться на моей бабке. После смерти Фрадл отказывался от всех брачных предложений.

ГЕБИРТИГ, МОРДЕХАЙ (1877, Краков – 1942, Краковское гетто). Самый популярный идишскии поэт-песенник в межвоенной Польше, а возможно, и во всей истории идишской культуры.

ГИЛИНСКИЙ, ШЛОЙМЕ-ФАЙВИШ (1888, Лингмяни, Литва – 1961, Лексингтон, штат Нью-Йорк). В соответствии с официальной биографией в первом десятилетии XX в. был агитатором сионистов-социалистов и только в 1921 г. вступил в Бунд. Я предпочитаю версию моей мамы.

ГЛАТШТЕЙН, ЯКОВ [ЯНКЕВ] (1896, Люблин – 1971, Нью-Йорк). Один из основателей группы Ин зих (интроспективистов) в поэзии на идише, а также идишскии романист, журналист и литературный критик.

ГЛИК, ГИРШ (1922, Вильно – 1944, эстонские леса). Поэт и партизан, автор «Партизанского гимна».

ГОРДИН, ЯКОВ (1853, Миргород – 1909, Нью-Йорк). Русскоязычный журналист и народник. В 1891 г. эмигрировал в Соединенные Штаты, где его пьеса «Сибирь» вызвала реформу идишского театра, после ее написания и до самой смерти занимал ведущее место в идишской драматургии по всему миру.

ГОРОВИЦ, БЕР (1895, деревня в Карпатах – 1942, Станиславов). Поэт-неоромантик и прозаик, писавший короткие рассказы. Во время поездки в Черновицы написал портрет моего брата Бена, где он напоминает юного Пушкина.

ГРИН, АРТУР (1941, Паттерсон, Нью-Джерси). Исследователь еврейского мистицизма и теолог. Изучал идиш у Михла Астура в университете Брандайс и хасидизм у Аврагама-Йегошуа Гешеля в Еврейской теологической семинарии, где в 1967 г. получил звание раввина. При его участии в 1968 г. была создана Хавурат Шалом, где он играл ведущую роль.

ГРОБЕР, ХАЙЕЛЕ (1898, Белосток – 1978, Хайфа). Одна из основательниц московского театра Габима, впоследствии гастролирующая идишская актриса.

ГРОССБАРД, ГЕРЦ (1892, Лодзь – 1994, Холон, Израиль). Один из основателей Виленской труппы. Также выступал на немецкой сцене. Мастер «театра одного актера» на идише. Жил в Монреале с 1951 по 1971 гг.

ДАВАНГ, СИМА (1907, Вильно – 1986, Монреаль). Учительница идиша, получившая образование в Вильно; пережила Катастрофу. В 1951 г. переехала в Монреаль и в том же году начала преподавать в Еврейской народной школе.

ДВОРЖЕЦКИЙ МАРК (1908, Вильно – 1975, Тель-Авив). Врач, исследователь и автор воспоминаний о Катастрофе. Выступал свидетелем на процессе Эйхмана в 1961 г.

ДРЕЙЕР, ШМУЭЛЬ (i895, близ Белостока – 1941, близ Белостока). С 1921 г. штатный корреспондент газеты Вилнер тог. В 1924 г. получил степень в области права в Вильно, активно участвовал в еврейской общинной жизни.

ДРЕЙЕР-СФАРД, РЕГИНА / РИВЧЕ (1910, Белосток – 1991, Иерусалим). Основательница идишского театра марионеток Майдим в Вильно. Училась в Москве с Сергеем Эйзенштейном, преподавала историю кино в Лодзинской киношколе, а после изгнания из Польши в 1968 г. – в Тель-Авивском университете.

ДУНСКИЙ, ШИМШЕН (1899, Яшиновка, близ Белостока – 1981, Монреаль). Специалист по иудаике, талантливый педагог, преданный идеям сионистов-социалистов Поалей Цион. С 1927 по 1969 г. работал заместителем директора в Еврейской народной школе, опубликовал двуязычное академическое издание Мидраш раба к Пятикнижию.

ЗАЙДМАН, БОРИС (1895, Вильно – 1961, Нью-Йорк). Это не настоящее его имя, но все, что о нем известно, тщательно воспроизведено. Его внучка живет в Ньютоне, штат Массачусетс.

ЗИНГЕР, ИСААК БАШЕВИС (1904, Леончин – 1991, Нью-Йорк). Лауреат Нобелевской премии по литературе 1978 г. Подобно автору этой книги, Зингер большую часть жизнь провел на Манхэттене, но мечтал о других городах.

КАМЕНЬ, ЙОСЕФ (1900, Вильно – 1942, Уральск). В 1921 г. присоединился к Вилнер трупе и продолжал выступать с ней даже после ампутации ноги в 1935 г.

КАЧЕРГИНСКИЙ, ШМЕРКЕ (1908, Вильно – 1954, Мендоса, Аргентина). Поэт и партизан, один из основателей группы Юнг Вилне («молодой Вильно», идиш), а также член Коммунистической партии Польши.

КЛЕЦКИН, БОРИС (1875, Городище, Белоруссия – 1937, Вильно). Обосновавшись в 1885 г. в Вильно, он использовал свое внушительное состояние для развития светской еврейской культуры. Издательство Клецкина, основанное в 1910 г., установило высокий стандарт для литературных и академических изданий на идише.

КОН, ПИНХЕС (? – 1941, Виленское гетто). Поселился в Вильно в 1919 г., выучился на юриста и стал практикующим адвокатом. Опубликовал множество научных статей об истории и культуре виленского еврейства.

КОРН, РАХЕЛЬ (1898, Подлиски, деревня в Восточной Галиции – 1982, Монреаль). Поэтесса и прозаик, мастер описания галицийского сельского пейзажа. Мать доктора Ирен (Рени) Купфершмидт, нашего семейного врача.

ЛЕЙВИК X. [Лейвик Гальперн] (1888, Игумен, Белоруссия – 1962, Нью-Йорк). В истории идишской литературы за ним закреплена роль пророка.

ЛИБО, АЛЕКСАНДЕР (1890, Вильно – 1970, Тель-Авив). Начал медицинскую деятельность в 1913 г. в Вильно. Пережил Виленское гетто и в 1958 г. уехал в Израиль.

ЛИХТ, МИХЛ (1893, деревня на Волыни – 1953, Нью-Йорк). Член нью-йоркского кружка Ин зих. Играл в нем скромную роль по причине болезни сердца и бескомпромиссной преданности высокому модернизму.

ЛИХТ, ЭВЕЛИН [урожденная Маркуль] (1905, Нью-Йорк – 1993, Нью-Йорк). Художница и учительница рисования.

МАЗЕ, МОРДЕХАЙ (188o, Борисов – 1942, Треблинка). Учитель физкультуры в виленских еврейских школах, директор женской школы Йегудия. Один из основателей и первый директор Вилнер трупе. Возглавлял театральный отдел в организации еврейской взаимопомощи в Варшавском гетто.

МАНГЕР, ИЦИК (1901, Черновицы – 1969, Тель-Авив). Enfant terrible и крупнейший лирический поэт, получивший известность своими балладами и «Песнями Пятикнижия».

МАРКИШ, ПЕРЕЦ (i895, Полонное – 12 августа 1952, подвалы Лубянки, Москва). Основатель экспрессионистского движения в идишской поэзии. Лауреат ордена Ленина.

МАРКИШ, ЭСТЕР [урожденная Лазебникова] (1912, Екатеринослав – 2010, Ор-Йегуда, Израиль). Дочь богатого нефтеторговца из Баку, в 1929 г. вышла замуж за Переца Маркиша. Закончила Московский институт иностранных языков и стала одним из ведущих переводчиков французской литературы на русский. После двухлетней борьбы с советскими властями в ноябре 1972 г. получила разрешение уехать в Израиль вместе с сыном Давидом. Жила в Бат-Яме.

МАЦ, ГРИША [Гирш] (i899, Вильно – 1941, Вильно). Один из основателей виленского ТОЗ, Товарищества охраны здоровья, которое он возглавил после смерти в 1935 г. доктора Цемаха Шабада. Некоторое время управлял печатней Фрадл Мац и опубликовал книгу «Курорты и туризм в Польше» (Варшава, 1935) – первое сочинение такого рода на идише, а также был председателем Идишского театрального общества в Вильно. Был женат на дочери банкира Наде Виниской. Убит в первые недели немецкой оккупации Вильно.

МАЦ, ЮДА-ЛЕЙБ (1832, Вильно – 1902, Вильно). Сын Элиэзера-Липмана Маца, создателя еврейского шрифта, которым пользовались по всей Восточной Европе и Америке. Издательство Мац, основанное Юдой-Лейбом в 1869 г., специализировалось на ивритских молитвенниках и сборниках назидательных рассказов на идише. Семейство Мац никак не связано с Виленским Гаоном (хотя мама утверждала обратное).

МАЦ, ФРАДЛ [урожденная Полачек] (1863, Минск – 1921, Вильно). Не став певицей, в 1878 г. вышла замуж за Юду-Лейба Маца. Их свадьбу обессмертил своей песней известный свадебный бадхен («шут», идиш) Эльйокум Цунзер (1836 или 1840–1913) – Она родила ему множество детей, десять из которых выжили. Вот их имена по старшинству: Александр, Елена, Мина, Роза, Нёня (Биньомин), Аннушка, Лиза, Мария, Гриша и Натан. Судьба Елены неизвестна. Мина, Роза и Мария погибли в Виленском гетто. Натан был помещен в психиатрическую больницу в Койданове. Маша, моя мать, – единственная выжившая из детей Фрадл от второго брака, брака по любви, с Исроэлом Вельчером.

ПЕРЕЦ, ИЦХОК-ЛЕЙБУШ (ок. 1852, Замосць – 1915, Варшава). Ивритский и идишский поэт, прозаик, драматург и главный идеолог еврейского культурного возрождения в рамках языка идиш.

РАБИНОВИЧ, ИСРАЭЛЬ (1894, Бытень, Белоруссия – 1964, Монреаль). Специалист по этнической музыке и редактор Кенедер одлер («Канадский орел»), единственной в Канаде ежедневной газеты на идише, в 1932–1952 гг.

РАВИЧ, МЕЛЕХ [псевдоним Зхарии Бергнера] (1893, Радымно, Галиция – 1976, Монреаль). Поэт-экспрессионист, секретарь идишского Пен-клуба в Варшаве. С 1940 г. обосновался в Монреале. Известен в основном многотомными воспоминаниями Дос майсе-бух фун майн лебн («Истории моей жизни», идиш). До того как мама ужасно поссорилась с ним на втором году моего обучения в колледже, бронзовый бюст Равича стоял у нас в гостиной. С тех пор он перекочевал в Еврейскую публичную библиотеку.

РАН, ЛЕЙЗЕР (1912, Вильно – 1995, Нью-Йорк). Узник ГУЛАГа, историк еврейского Вильно. В 1953 г. переехал в Нью-Йорк.

РАППЕЛЬ, МАЛЬВИНА (1901–1987, Нью-Йорк). Родилась в семье идишских актеров: ее отец Лейзер был ведущим актером и совладельцем театра Элизиум в Варшаве; ее мать Зина – ведущей актрисой; три младших сестры Эстер, Зила и Аня также выступали на сцене и пели.

РЕЙЗЕН, АВРОМ (1876, Кейданы, Белоруссия – 1953, Нью-Йорк). Современный народный поэт, который писал на идише короткие рассказы в стиле Чехова. Входил в ближний круг Переца, постоянно поселился в Америке, когда началась Первая мировая война.

РОЗЕНФАРБ, ХАВА (р. в 1923 г., Лодзь) – ведущая романистка в идишской литературе, узница Лодзинского гетто, в 1950 г. поселилась в Монреале.

РОСКЕС, ДОВИД (1860, Заблудово – 1943, Белостокское гетто). Младший сын Гершла и Фейгл Ройжкесов, в 1880 г. женился на Одл Най (1863–1932). Он был слепым патриархом, который предвидел немецкую оккупацию и побудил мою семью бежать из Европы. Среди его детей выжили Шийе (1884–1961), Иче (Исаак) (1895–1955), Переле (1897–1943), Хенах (Енох) (1900–1985) и Лейбл (Лео, мой отец) (1905–1976).

РОСКИС, БЕНДЖАМИН [Биньомин] (1931, Кросно – 1974, Монреаль). Старший сын Маши и Лейбла, талантливый музыкант, поэт. Занимался производством тканей.

РОСКИС, МАША [урожденная Вельчер] (1906, Вильно – 1999, Монреаль). Единственная выжившая из детей Фрадл Мац и Исроэла Вельчера. 13–14 февраля 1930 г. вышла замуж за Лейбла Роскиса и родила ему пятерых детей, четверо из которых выжили.

РОХМАН, ЛЕЙБ (1918, Минск-Мазовецкий – 1978, Иерусалим). Вырос в хасидской среде, один из немногих евреев своего местечка, кто выжил в Катастрофе. Больше всего известен повестью о том, как ему удалось выжить – Ун ин дайн блут золсту лебн (1949; «В крови своей живи», идиш; Иез., 16:10). Позднее стал израильским корреспондентом газеты «Джуиш дейли форвард» и редактором новостных программ радиостанции Коль Исраэль на идише.

СЕГАЛЬ, Я.-И. (1896, Солобковцы, Украина – 1954, Монреаль). Старейшина среди идишских поэтов Монреаля, где он поселился в 1911 г.

СТОЦКИЙ, ЛЕЙБ (1902, Вильно – ок. 1941, Сибирь). Поэт, полиглот и журналист.

СУЦКЕВЕР, АВРОМ [Абраша] (1913, Сморгонь – 2010, Тель-Авив). Величайший идишский поэт XX в., основатель и в 1949–1995 гг. редактор журнала Ди голдене кейт («Золотая цепь», идиш). «Первое стихотворение» опубликовано в его Поэтише верк («Поэтические сочинения», идиш), т. 2. Тель-Авив, 1963. С. 503–505– С 1947 г. жил в Тель-Авиве.

ФАЙНБЕРГ, ЛЕЙБ (1898, Кодыма, Украина – 1969, Нью-Йорк). Идишский поэт и переводчик русской литературы.

ФИБИХ, ФЕЛИКС (р. в 1917 г., Варшава). Танцор и хореограф, был женат на танцовщице и хореографе Юдит Берг (1905–1992). С 1950 г. жил в США.

ХОСИД, МОРДЕХАЙ (1909, Секуран, Бессарабия – 1988, Монреаль). Преподаватель идиша и иврита в Монреале с 1950 г.; идишский поэт.

ХРУШОВСКИЙ, БЕНДЖАМИН (р. в 1928 г., Вильно). Основатель и ведущий теоретик тель-авивской школы поэтики и семиотики, а также ивритский и идишский поэт. В 1986 г., сменив имя на Харшав, покинул Израиль и возглавил кафедру ивритской литературы и сравнительного литературоведения в Йельском университете.

ШАРФ, РАФАЭЛЬ (1914, Краков – 2003, Лондон). Учился юриспруденции. В 1938 г. уехал из Польши в Англию, где работал журналистом и активно занимался польско-еврейскими связями.

ШЕХТЕР, МОРДКЕ (1927, Черновицы – 2007, Нью-Йорк). Исследователь и идеолог языка идиш. В 1951 г. эмигрировал в Нью-Йорк, где воспитывал детей на идише и привил любовь к этому языку нескольким поколениям студентов.

ШМЕРУК, ХОНЕ (i92i, Варшава – 1997, Варшава). Преподаватель литературы на идише в Еврейском университете. Один из немногих персонажей моего рассказа, кто умер в том же городе, где родился.

ШОЛОМ-АЛЕИХЕМ [псевдоним Соломона Рабиновича] (1859, Переяслав – 1916, Нью-Йорк). Один из величайших писателей-юмористов в мировой литературе; чтобы его прочитать, стоит выучить идиш.

ШТЕЙНБАРГ, ЭЛИЕЗЕР (1880, Липканы, Бессарабия – 1932, Черновцы). Мастер-баснописец.

ЭЛБЕРГ, ЙЕГУДА (1912, Згеж, близ Лодзи – 2003, Монреаль). Автор рассказов и новелл на идише, узник Варшавского гетто, с 1951 г. жил в Монреале.

ЭРИК, МАКС [псевдоним Залмена Меркина] (1898, Сосновице – 1937, ГУЛАГ). Польский офицер, юрист, литературный критик и ученый. Он преподавал моей маме идишскую литературу и женился на ее однокласснице Иде Розенштейн. Крупнейший историк ранней литературы на идише, Эрик получил пост профессора в Белорусской академии наук в Минске, а впоследствии стал профессором идишской литературы и литературной критики в Киеве. Был арестован 10 апреля 1936 г.