Текст книги "Основы теории объектных отношений"

Фэйрберн (1963) обобщил свои представления о внутрипсихической организации на одной странице. Ниже перечислены понятия, ключевые для его концепции внутренних объектных отношений:

Внутренний вредитель (1944).

Либидинальное и антилибидинальное Эго (1954, 1963).

Идеальный объект (1954, 1963).

Статьи Фэйрберна собраны в: Fairbairn, 1952; Scharff, Birtles, 1994.

Другие источники, в которых развиваются эти идеи:

Жаждущая самость и мучающий объект (Ogden, 1986b).

Изолированное либидинальное эго в шизоидных состояниях (Guntrip, 1969).

Самость (Guntrip, 1969; Sutherland, 1980).

Внутренняя пара (Scharff J., 1992).

5. Проективная и интроективная идентификация, контейнирование

Механизмы проективной и интроективной идентификации были впервые описаны Мелани Кляйн в 1946 г. В дальнейшем эти понятия разрабатывались такими психоаналитиками, как Ханна Сигал, Томас Огден, Джозеф Сэндлер и Джил Шарфф. Проективная и интроективная идентификация представляют собой психические механизмы, выполняющие коммуникативную, защитную и организационную функции. Они формируются в первые месяцы жизни младенца, когда ему приходится бороться с сильной тревогой, порождаемой страхом за свое выживание. Младенец боится, что его чувства окажутся слишком сильны для ухаживающего за ним взрослого, от которого он полностью зависит. В процессе проективной идентификации младенец выносит эту тревогу вовне в форме фантазий о помещении опасных частей своей самости в мать, чтобы установить контроль над агрессией. Мать начинает идентифицироваться у него с этими спроецированными, или замещенными, частями личности. Такова первая стадия процесса проективной идентификации.

После этого ребенок начинает бояться, что чувства, угрожавшие поглотить его самость, могут вернуться к нему через мать, которую они захватили. Мать начинает рассматриваться как репрессивный объект. Это вторая стадия проективной идентификации. Интроективная идентификация составляет третий этап, в ходе которого ребенок интернализует этот образ матери. Таким образом, у него возникает еще больше пугающих чувств, от которых надо избавиться. Достаточно хорошая мать, однако, обладает способностью справиться с этими чувствами и восстановить образ ребенка как не несущего угрозы. Уилфрид Бион назвал этот процесс материнским контейнированием тревог ребенка.

Младенец также проецирует на мать ценные аспекты своей самости, чтобы она оберегала их. Ее образ наполняется теплотой позитивных чувств ребенка, которые возвращаются к нему через восприятие его матерью как любящего и дающего удовлетворение. Вынесение вовне и последующее возвращение хороших и обезвреженных плохих чувств составляет доступный ребенку способ построения отношений и формирования устойчивой личности.

Проективная и интроективная идентификация представляют собой реципрокные процессы, протекающие как внутри личности, так и между самостью и внешним объектом. Проективная идентификация может быть инициирована как матерью, так и ребенком. Обоюдность этих процессов в диаде «мать – дитя» отражена на рисунке 5.1.

Рис. 5.1. Проективная и интроективная идентификация в отношениях матери и ребенка. Здесь представлен механизм взаимодействия проективной и интроективной идентификаций ребенка с родителем в ситуации, когда ребенок переживает фрустрацию или травматическое событие. На диаграмме показано, как ребенок стремится удовлетворить свои потребности и посредством проективной идентификации отождествляется с похожими стремлениями родителя. Ребенок, наталкивающийся на препятствие, посредством интроективной идентификации отождествляется с антилибидинальной системой родителя. Антилибидинальная система ребенка получает новую силу и еще больше подавляет либидинальную систему

Интроективную идентификацию можно также рассматривать в качестве самостоятельного процесса. Как показывают наши наблюдения, про него склонны забывать, поскольку он происходит внутри Эго. Вынесение некоего содержания вовне более заметно, чем интернализация. В процессе проективной идентификации младенец присваивает измененный образ испытанных им ранее чувств, обеспечиваемый ему матерью. Он вбирает в себя этот опыт и встраивает его в более зрелый образ себя. Если мать оказывается не способна контейнировать тревогу своего ребенка, последний получает обратно образ, подтверждающий его восприятие себя как неуправляемого. Если мать достаточно хорошая, младенец вбирает в себя ее контейнирующую функцию, обретая таким образом способность все лучше и лучше контролировать себя и свои чувства.

Эти стадии подробно описаны в нашей работе Projective and Introjective Identification and the Use of the Therapist’s Self (1992). Мы можем свести их к их основным компонентам, перечисленным в таблице 5.1.

Люди, состоящие в близких отношениях, как правило, видят друг друга сквозь призму существующего у них образа самих себя. Это улица с двусторонним движением. Партнеры выбирают друг друга потому, что их личности в достаточной степени соответствуют друг другу и каждый находит в другом потерянные части своей самости. От того, какие это черты, желанные или отвергаемые, зависит отношение к партнеру. В процессе длительного близкого взаимодействия пара создает объединенную личность, функционирующую как единое целое и являющуюся источником силы, поддержки и стимулов для развития обоих партнеров.

Вернемся к рисунку 5.1. Допустим, что изображенные на ней образы эндопсихической организации по Фэйрберну представляют не мать и дитя, а двух партнеров, находящихся в близких отношениях. Это преобразование отражено на рисунке 5.2. Посмотрим, как с течением времени изменяется бессознательная коммуникация супругов и как они влияют на рост и развитие друг друга.

На рисунке 5.2 отображен пример того, как может измениться внутренний объект в ситуации, когда подавленный, неактивный муж снова и снова молчаливо умоляет свою энергичную, привлекательную и очень занятую жену обратить на него внимание. Он надеется, что она будет стремиться к общению с ним так же, как он – с ней, однако она поглощена своими друзьями и проектами и отталкивает его. Его отношения с возбуждающим объектом стремятся найти себе выражение в идентификации с ее возбуждающими объектными отношениями, однако их подавляют ее отвергающие объектные отношения, с которыми у него происходит интроективная идентификация. В результате он замыкается в себе. После того как его отвергающие объектные отношения получили такое мощное подкрепление, усиливается бессознательное вторичное подавление возбуждающей объектной констелляции, и муж больше не рискует приближаться к жене. Если в браке преобладают отношения, подобные описанным, муж гипертрофирует отвергающий объект, а возбуждающий объект гибнет. В здоровом браке, когда отвергающий паттерн возникает не слишком часто, муж строит улучшенные версии своих возбуждающего и отвергающего объектов, что помогает ему в его попытках получить внимание жены.

Концепция внутренней пары возникла в результате интеграции теорий Кляйн и Рональда Фэйрберна. Внутренней парой называется психическая структура, формирующаяся на основе опыта ребенка, воспринимающего ухаживающих за ним взрослых как команду заботящихся о нем родителей, а также как пару близких людей, состоящих в интимных отношениях. Их преданная забота друг о друге и общие удовольствия представляют для ребенка источник безопасности и блаженства, а с другой стороны, объект, который можно желать и защищать или нападать на него из чувства зависти и жадности. Внутренняя пара, встроенная в психическую структуру ребенка, формируется на основе совокупности образов пары его родителей, приобретаемых им на разных стадиях развития. По мере того как ребенок растет, а также его наблюдений за другими парами взрослых, его внутренняя пара может изменяться под влиянием новых впечатлений. Эта психическая структура имеет много слоев. На уровне, заложенном в первые месяцы жизни ребенка, родители видятся как кормящая пара; в период приучения ребенка к туалету его внутренняя пара оказывается вовлечена в битву за контроль; на эдиповой стадии это объект, в котором сосредоточено все возбуждение и восторг от первичной сцены, иногда в сочетании с деструктивной яростью ребенка из-за того, что он не включен в родительские отношения. Некоторые дети жадно поглощают внутреннюю пару, чтобы присвоить ее положительные аспекты. Другие боятся ее силы и исключают ее из своего сознания. Третьи пытаются расщепить пару на отдельные части и построить замещающую пару, вступив в союз с образом одного из родителей. Осознание факта наличия особых отношений между родителями и исключенности из них ребенка играет важную роль в формировании чувства Я как обособленной сущности, способной к независимому мышлению.

Рис. 5.2. Конструирование объекта через проективную и интроективную идентификацию в браке

Осознание собственной внутренней пары очень важно для профессиональной эффективности специалиста, особенно в области супружеской терапии. Это помогает терапевту, работающему с парами, переносить свою исключенность из их отношений и чувство вины за то, что они впустили его в свой интимный мир, формировать рабочие альянсы с каждым из партнеров в отдельности и с парой в целом, сохранять способность к наблюдению, анализу и размышлению.

Контейнирование – это термин, предложенный Уилфридом Бионом. Он обозначает способность матери держать в уме потребности своего ребенка. Бион полагал, что это качество относится к области разума, но мы считаем, что это скорее объединенный эмоционально-когнитивный процесс. Ребенок часто испытывает тревожные чувства, с которыми не может справиться. По мысли Кляйн, эти состояния берут свое начало в «инстинкте смерти», а по нашему мнению, в агрессивных побуждениях. Младенец не способен справиться со своими страхами и поэтому помещает их в мать, которая «контейнирует» их, находясь в состоянии «задумчивости» и не страдая от силы агрессии. Она трансформирует эти дезорганизованные элементы переживаний младенца и возвращает их ему в более терпимой форме.

По нашему мнению, контейнирование происходит за счет резонанса переживаний ребенка с внутренними объектными отношениями матери. Через нормальную проективную идентификацию она находит тревогам ребенка соответствие в собственных частично вытесненных внутренних объектных отношениях, а затем возвращает их ему в безопасной форме, передавая и свою способность справляться с ними.

Представления Кляйн о бессознательных процессах проективной и интроективной идентификации вызвали революцию в нашем понимании терапевтических действий.

Эти процессы заслуживают тщательного изучения как

Проективная и интроективная идентификация

в их классическом понимании, так и в более современной трактовке.

Проективная и интроективная идентификация (Klein, 1946; Segal, 1964; Ogden, 1982; Sandler, 1987а, b; Scharff J., 1992).

Контейнирование и задумчивость (Bion, 1962, 1967).

Внутренняя пара (Scharff J., 1992; Scharff J., Scharff D., 1998).

6. Поддерживающая среда

С иных позиций рассматривает материнские функции Дональд Винникотт. Он уделяет особое внимание не внутренним процессам в психике ребенка, а качеству реальных отношений, предлагаемых ему матерью.

Младенец ожидает, что заботливая и удовлетворяющая его потребности мать обеспечит ему безопасные и стабильные отношения. По мнению Винникотта, эти отношения должны характеризоваться «первичной материнской озабоченностью». Для описания этого процесса он использовал термин «поддерживающая среда». Винникотт полагал, что именно способность матери обеспечивать ребенку безопасные поддерживающие отношения (функция средовой матери) позволяет ему в дальнейшем стать отдельной личностью. Тогда самость младенца сможет воспринимать мать как объект любви и агрессии, как объектную мать.

Винникотт сформулировал еще несколько понятий, полезных как в теоретическом, так и в клиническом отношении: центральная значимость отношений между матерью и младенцем, объектная мать, средовая мать, психосоматическое партнерство, переходное пространство и переходные объекты, соответствие между подлинной и ложной самостью.

Винникотт имел в виду, что младенец не способен выжить без материнской заботы. Ему совершенно необходимо присутствие матери и ее преданность. Ребенок не может вырасти без ее любви. Отношения в диаде «мать – дитя» составляют ту среду, в которой младенец становится личностью. При этом мы не утверждаем, что личность полностью формируется в доэдиповых отношениях с матерью. На протяжении своей жизни индивид вступает во множество отношений, влияющих на его развитие, однако первичные отношения оказывают наиболее значительное и продолжительное воздействие на структуру его личности. Винникотт показал, как отношения матери и младенца воссоздаются в переносе.

Винникотт описал два важных аспекта отношений матери и младенца. Во-первых, мать формирует среду для развития и роста ребенка. Эту ее функцию он назвал «средовой матерью». Мать обнимает ребенка, держит его на руках, создает условия, в которых он всегда накормлен и согрет, обеспечивает ему безопасность, удовлетворяет его физические и эмоциональные потребности. Если все идет хорошо, младенец начинает воспринимать средовую мать как данность и просто живет.

Внутри ситуации, создаваемой средовой матерью, младенцу предлагаются непосредственные объектные отношения. Эту функцию Винникотт назвал «объектной матерью». В этой роли мать является объектом любви младенца, его ненависти, интереса и желания. Очевидно, что оба описанных аспекта матери всегда присутствуют и проявляются в терапии. Терапевт может различить, какую именно функцию мать выполняет в тот или иной момент и какую пробудили терапевтические отношения. В пространстве, создаваемом средовой матерью, младенец может обрести себя как отдельную личность. В отношениях с матерью как с объектом он получает материал для построения внутренних объектов.

На основе опыта отношений со средовой матерью, объектной матерью и с реальной матерью у младенца формируются интернализованные объектные отношения и чувство самости.

Винникотт также является создателем идеи психосоматического партнерства. Отношения ребенка с матерью начинаются еще во внутриутробный период его развития, когда они имеют чисто физическую природу. В момент рождения возникает физическое и эмоциональное пространство, в котором мать и младенец в дальнейшем строят свои отношения. Ребенок обретает психологическую организацию посредством сортировки своего опыта тактильного взаимодействия с матерью.

Через несколько месяцев чисто физиологические отношения уступают место более обширным психологическим отношениям. Как писал Винникотт, между матерью и ребенком существует потенциальное пространство (мы предпочитаем пользоваться выражением «переходное пространство»), в котором они строят свои отношения с учетом растущей физического дистанцирования. В этом пространстве мать предлагает младенцу различные предметы, которые тот обнаруживает, думая, что сам их создал. По мнению Винникотта, никогда не стоит ставить ребенка перед вопросом, было ли нечто дано ему матерью или изобретено им самим. Мы должны уважать иллюзию ребенка о его автономности, чтобы на ее основании он смог впоследствии обрести подлинную независимость. В переходном пространстве ребенок находит переходные объекты, такие как свое любимое одеяло или плюшевого мишку, которые принадлежат ему безраздельно. Он может как угодно пользоваться ими, прижимать к себе или отбрасывать, любить или ненавидеть. При этом они являются репрезентацией матери. Взаимодействуя с переходными объектами, младенец может вести себя так, будто он полностью контролирует объектную мать.

На рисунке 6.1 показано, что переходное пространство включает в себя как внутренний, так и внешний опыт. Оно существует как на уровне поддерживающей среды, создаваемой матерью, так и на уровне непосредственных объектных отношений с ней, в ходе которых ребенок приобретает материал для развития своего внутреннего мира. Винникотт отмечал, что в переходном пространстве зарождается также и творческое начало.

Винникотт полагал, что у каждого из нас есть внутреннее ядро, формирующееся в соответствии с нашими биологическими задатками. Он назвал эту сущность подлинной самостью. Ложная самость представляет собой часть личности, защищающую ядро и обеспечивающую ей возможность приспосабливаться к потребностям других. В данной случае «ложная» не означает «фальшивая» или «не заслуживающая доверия». Она просто прикрывает подлинную самость. Если ребенка воспитывают в соответствии с принципом, что нужды других должны превалировать над его собственными потребностями, между подлинной и ложной самостью возникает рассогласование. В результате подлинная самость начинает отрицаться, и это прикрытие перестает ей соответствовать. В случае патологии ложная самость в самом деле становится фальшивой. Если человек здоров, между подлинной и ложной самостью не существует столь глубокого расхождения. Последняя просто дает нам возможность оберегать ядро нашей личности в процессе взаимодействия с окружающими. Как отмечал Кристофер Боллас, высокая степень совпадения подлинной и ложной самости весьма существенна для поддержания жизнеспособности и целостности личности.

Рис. 6.1. Организация отношений матери и ребенка, как ее представлял Винникотт. Психосоматическое партнерство начинается с физических отношений между матерью и младенцем, включающих в себя холдинг и хэндлинг. Овал, очерченный вокруг матери и ребенка, обозначает функцию создания окружения. Под этой оболочкой мать и ребенок участвуют в непосредственных объектных отношениях, выражающихся в словах, жестах, обмене взглядами и тактильном контакте. В ходе этих отношений младенец получает материал для создания собственных внутренних объектов

Терминами удерживание (холдинг) и обращение Винникотт описывает видимые проявления внешних процессов, в то время как введенное Уилфридом Бионом понятие контейнирование предполагает внутренний процесс, происходящий в мыслительной сфере. Термины Винникотта характеризуют межличностное взаимодействие, а выражение Биона применимо для описания внутрипсихического измерения двух индивидов. Удерживание и обращение происходят в пространстве между матерью и ребенком, а контейнирование осуществляется внутри психики матери, куда она вбирает тревоги своего ребенка.

Для того чтобы получить целостное представление об интересующем нас процессе, необходимо обобщить две эти концепции. Следует подчеркнуть, что мать поддерживает ребенка как в физическом, так и в эмоциональном смысле. По мнению Винникотта, в своей функции объектной матери она создает для младенца близкие отношения, а в функции средовой матери обеспечивает ему безопасную среду, в которой тот может просто жить. В то же время в ней самой происходит психологический процесс, в ходе которого она впитывает и преобразует, или, по выражению Биона, кон-тейнирует тревоги, с которыми неизбежно сталкивается ее ребенок. Итак, есть внешний процесс, а именно холдинг, создающий основу для внутреннего процесса (контейниро-вания), происходящего в психике матери. Чтобы младенец смог справиться с тревогой и развиваться нормально, оба этих процесса должны происходить одновременно.

Кристофер Боллас родился в Америке, однако учился в Англии вместе с Винникоттом и является одним из ведущих теоретиков британской теории объектных отношений. Он создал свой собственный язык для описания процесса формирования и функционирования личности. Боллас вводит понятие ядра личности, формирующегося посредством установления связи с бессознательным, проецирования частей самости на важные объекты и восприятие собственной самости уже через призму этих объектов. Развивающиеся в результате объектные отношения продолжают изменяться по мере участия индивида во взаимодействии с другими. Боллас описал процесс интеръекции, заключающийся в том, что родитель встраивает часть своей самости в личностную структуру ребенка, и экстрактивной интроекции, в ходе которой индивид присваивает часть психики другого человека.

Тем самым он расширил понятия проективной и интроективной идентификации.