Текст книги "Зубная ведьма"

Глава 5
Особые конфетки

– А теперь будь хорошим мальчиком, вернись на место! – велела мисс Корень.

Альфи повиновался. Пробираясь обратно в задний ряд, он наклонил голову, чтобы не столкнуться ни с кем взглядом и избежать нового унижения.

– Ну, детишки, – продолжала дама-врач, – кто еще хочет подарочек? У меня есть конфетки…

Вверх сразу взметнулись сотни рук. Весь зал загудел от предвкушения.

– А разве от сладкого зубы не портятся? – выкрикнула Габз.

Мисс Корень сурово посмотрела на нее, но потом улыбнулась:

– А ты дерзкая девочка, да? Как тебя зовут, детка?

Девочка замялась было, но наконец выдавила:

– Габз…

– Ну конечно же, юная Габриэла права. От обычных сладостей зубы портятся. Но только не от этих. Нет! У Мумички особые конфетки. В них совершенно нет сахара, так что их можно есть сколько угодно…

Она взяла со столика поднос и сдернула с него белую салфетку. Под салфеткой оказалась целая куча ярких разноцветных конфет. Шоколад, шоколад и снова шоколад. Ириски и помадки. Леденцы и жевательный мармелад. Фруктовые конфеты и мятные. Тающие во рту. Хрустящие. На любой вкус.

– Подходите, детишки. Не бойтесь. Налетайте, разбирайте. Особые конфетки от Мумички…

В одно мгновение сотни детей ринулись вперед и принялись расхватывать сладости. Но чем больше они брали конфет, чем больше от жадности набивали рты и карманы, тем больше становилось конфет на подносе. Все больше, и больше, и больше.

– Берите сколько хотите! – подбадривала мисс Корень, перекрикивая гвалт. – Я всегда могу наколдовать еще.

Альфи заметил, что Габз даже не тронулась с места.

– А ты не хочешь? – спросил он.

Девочка помотала головой:

– Не-а.

– А почему?

– Разве ты не слышал сказку про брата с сестрой, которые заблудились в лесу и нашли там домик, построенный из конфет?

Ну ничего себе, поразился Альфи. Вот это фантазия!

– Гензель и Гретель? Кто же их не знает! Но это просто глупая детская сказочка.

Габз повернула голову и смерила Альфи пристальным взглядом.

– Вовсе и не глупая. И то, что это сказка, вовсе не значит, что на самом деле ничего такого никогда не было… – И она снова развернулась к миссис Корень, которая широко улыбалась всеми своими небывало белыми зубами, пока ребята набивали карманы сладостями.

Лишь еще один ученик во всем зале словно прилип к стулу. Это был Мальчик-онлайн. Он набирал сообщения.

В тот день по дороге из школы домой Альфи решил как можно скорее избавиться от подарков мисс Корень. Он ни капельки ей не доверял. Было в ней что-то очень и очень пугающее. Подозрительное красное пятно на туфле, и то, как она зловеще кралась по залу во время минуты молчания в память о погибшем старом дантисте, и волшебные конфеты без сахара, которые все не кончались и не кончались, – так же просто не бывает! Поэтому на мосту через канал – Альфи переходил этот мост каждый день по дороге в школу и обратно – мальчик остановился. Вытащив из кармана щетку и пасту, он стал внимательно рассматривать этикетки. «Мумичкина паста». Почти «мамочкина». Такое славное, доброе название. Разве можно бояться чего-то «мумичкиного»?

Мальчик открутил крышечку. Из тюбика немедленно поползла липкая желтая дрянь цвета гноя и с отвратительным запахом свежей рвоты. Маленькая капелька упала на землю, зашипела, запенилась и прожгла в камне дырку, точно кислота. «Из чего же эта паста?!» – поразился Альфи. И тут вдруг заметил, что паста продолжает ползти из тюбика и уже находится в опасной близости от его пальцев. Вот она задела кожу – и Альфи мгновенно ощутил жжение.

– Ой! – вскрикнул мальчик и торопливо выкинул тюбик в речку. Тот с бульканьем ушел под воду, и Альфи видел, как паста продолжает ползти наружу. Тут он спохватился, что до сих пор держит в другой руке подаренную мисс Корень зубную щетку. Щетинки на ней, казалось, сотрут зубы в порошок. Поэтому он выбросил ее вслед за пастой.

Сделав пару шагов в сторону дома, он вдруг замер, услышав сзади какой-то странный звук. А обернувшись, увидел, что вода под мостом бурлит и кипит, словно на дне канала извергается небольшой вулкан. Мальчик в ужасе смотрел, как на поверхность всплывает дохлая рыба.

Тем временем мимо, смеясь и перешучиваясь, проскакала стайка детей из его школы. Рты у всех были набиты конфетками и шоколадками от Мумички, а вид довольный-предовольный.

«Если от зубной пасты такой эффект, – подумал Альфи, – то страшно и представить, что способны натворить эти особые сладости…»

Глава 6
Незваная гостья

– А ты, должно быть, Альфред, – прогудел зычный голос, когда мальчик переступил порог их маленького домика, расположенного на самом краю города.

– А вы кто? – вскинулся он. Альфи не любил, когда к ним заходили посторонние. Он очень волновался за отца.

В гостиной рядом с папой вольготно расположилась пестро одетая дама. Ее пышная фигура занимала на старенькой софе куда больше места, чем обычно занимает один человек.

Буйство цветов ее несуразного наряда (желтый шарфик, легинсы в розовую полоску, зеленая блузка и ярко-синий блестящий прорезиненный плащ) казалось совершенно неуместным в этой маленькой серой комнатке. Впрочем, такой наряд где угодно выглядел бы неуместно.

Папа сидел в инвалидном кресле на своем обычном месте в уголке гостиной, прикрыв колени старым полосатым пледом. В домике было холодно. Центральное отопление тут отключили еще несколько лет назад. Сказать по правде, домишко разваливался по частям. С тех пор как папа оказался прикован к инвалидному креслу, все пошло наперекосяк. Как ни пытался Альфи навести здесь порядок, во время дождя крыша протекала, почти все окна растрескались, а по стенам до самого потолка расползлась плесень.

– Ох, сынок, это… – папа с усилием вдохнул, – это Уинни. Соцработница.

– Что-что? – переспросил Альфи, довольно невежливо глазея на незваную гостью.

– Не беспокойся, молодой человек, ха-ха-ха! – воскликнула развеселая толстуха, вытаскивая подушку и подсовывая ее папе под спину. – Я от городского совета. Соцработники вроде меня просто хотят помочь…

– Спасибо, но нам помогать не надо, – перебил ее Альфи. – Я забочусь о папе гораздо лучше, чем мог бы кто-либо другой. Правда, пап?

Отец улыбнулся, но ничего не ответил.

– Ничуть не сомневаюсь, – заверила Уинни с улыбкой. – Кстати, очень приятно с тобой познакомиться, молодой человек.

И она протянула мальчику пухлую руку. Пальцы у нее были похожи на сардельки, зато все в кольцах. Альфи уставился на нее.

– Пожми леди руку, сынок. Будь хорошим мальчиком… – попросил папа.

Альфи неохотно вложил ручонку в лапищу соцработницы. Та крепко стиснула ее и энергично встряхнула. До того энергично, что мальчик испугался – как бы не оторвала. Разноцветные пластиковые браслеты на запястье Уинни громко застучали.

– А теперь, юный Альфред, могу побеспокоить тебя просьбой о чашечке чая? – протрубила она.

– Да-да, чай был бы очень кстати, сынок, – присоединился папа. – Посидим все вместе, поговорим.

– Кофе я пить не могу, прямо сразу насквозь проходит! Ха-ха! – добавила соцработница.

Альфи попятился из гостиной, по-прежнему не сводя глаз с незваной гостьи. Отец с сыном пили чай вместе, когда мальчик возвращался из школы. Он приносил на подносе две чашки. Всегда две – сколько себя помнил.

Одно Альфи крепко-накрепко уяснил от отца: как бы бедны они ни были, они все равно могут наслаждаться простыми радостями жизни – и гордиться собой. Поэтому, готовя чай, он всегда старался сделать все как можно лучше.

Вот и сейчас он достал маленький надтреснутый заварочный чайник без крышки и водрузил его на поднос из школьной столовой. А потом вытащил из буфета две чашки – а больше у них и не было, так что Альфи пришлось соображать на ходу. В конце концов он отыскал подставку для яиц – придется самому пить из нее. Роль молочника исполнял соусник, который мальчик купил на благотворительной распродаже. Последней он гордо извлек щербатую тарелку и положил на нее три крошащихся шоколадных печенья с закончившимся сроком годности. Продавец из местной газетной лавки отдал Альфи это печенье даром несколько дней назад, когда у мальчика был совсем уж голодный вид.

С гордой улыбкой на лице Альфи вошел в гостиную, неся перед собой поднос, и аккуратно опустил его на кофейный столик (ну, на самом деле это была перевернутая картонная коробка, но они с папой называли ее кофейным столиком).

– Я столько слышала о тебе от твоего отца, юный Альфред, – сказала Уинни, щедро посыпая крошками мальчика, ковер и всю комнату. А потом шумно отхлебнула чай и проглотила остаток печенья.

– А-а-а-ах! – вздохнула она, поджимая губы, намазанные ярко-красной помадой. – Вот так-то лучше. Мне прямо не терпится наконец узнать…

Альфи вежливо улыбнулся, чувствуя себя крохотным великаном, потому что пытался отпить чай из подставки для яиц. И в этот момент Уинни уставилась на него. Она нависла над Альфи, разглядывая его, как бегемот маленькую птичку, усевшуюся у него на носу.

– Боже мой! Только посмотрите на жубы этого мальчика!

– На что? – не понял Альфи.

– Жубы!

– Жубы? – растерянно повторил он.

– Да-да, малыш, – раздраженно кивнула соцработница. – ЖУБЫ!

– Думаю, сынок, Уинни имеет в виду зубы, – предположил папа.

– Ну да! Я так и говорю! – возмутилась дама. – ЖУБЫ! Ж, У, Б, Ы, ЖУБЫ!

– Ладно-ладно, так что там у меня с жубами, то есть зубами? – спросил Альфи и торопливо закрыл рот. Он знал, что на роль модели для рекламы зубной пасты его вряд ли позовут, но, в конце концов, они же не выпали. Пока.

– Нет-нет-нет, это никуда не годится. Ох боже мой! Совсем никуда не годится. Как твоя соцработница, первое, что я для тебя сделаю…

– Что?! – судорожно сглотнул мальчик, уже догадываясь, что последует за этими словами.

– …назначу тебе прием у зубного врача!

Глава 7
Секреты

Альфи бросил умоляющий взгляд на отца. Пусть папа выгонит эту жуткую тетку. Немедленно! Но папа повернулся к Уинни, чуть сощурившись от буйства цветов на ее одежде:

– По-моему, Уинни, это отличная идея. Совсем не хочется, чтобы к тринадцатому дню рождения у него и остальные зубы повыпадали.

– Ха-ха-ха! – засмеялась соцработница. – Уж совсем не хочется! Ничего, короткий визит к зубному – и у мальчика все будет в полном порядке.

И она, не спрашивая разрешения, взяла третье шоколадное печенье. Последнее на тарелке. И хотя сбоку оно слегка заплесневело, Альфи пожирал его глазами последние десять минут. Больше ему сегодня на ужин ничего не достанется. А тетка проглотила печенье за раз и снова шумно отпила чай:

– ХХХХХЛЛЛЛЛЛЛЮЮЮЮЮЮППППППП!!!

Она поджала губы, а потом испустила очередной блаженный вздох:

– Ааааааааааахххх!!!!

Уинни всего второй раз проделывала перед Альфи эту процедуру всхлюпа, но мальчик уже с трудом скрывал, до чего ему противно.

Папа нарушил воцарившееся неловкое молчание:

– Так приятно принимать гостей, правда, Альфи?

Мальчик промолчал.

Уинни снова всхлюпноахнула[3]3
  Осторожно, выдуманное слово!


[Закрыть] и спросила:

– А у вас осталось еще такое вкусненькое печеньице, ха-ха? – Как многие раздражающе-веселые люди, она заканчивала практически каждую фразу смешком.

– Да, – кивнул папа. – Кажется, в банке оставалась еще штучка, правда, Альфи?

Мальчик сидел молча, глядя на эту разноцветную машинку для жевания.

– Ну? – поторопил папа. – Иди, принеси нашей гостье еще печенья.

– И если есть, то шоколадного, ха-ха! – лучезарно улыбнулась Уинни. – Я знаю, что это нехорошо! Надо же следить за фигурой!

Альфи медленно поднялся с софы и побрел на кухню. Он знал, что в банке осталось последнее шоколадное печенье – но он же приберег его на завтрашний ужин. По половинке ему и папе. Проходя мимо исцарапанного потускневшего зеркала в прихожей, мальчик на секунду остановился. Надо было вытряхнуть из волос крошки промокшего от слюны печенья, вылетевшего изо рта соцработницы в то время, когда она хохотала.

– Вы, верно, очень гордитесь им, мистер Гриффис, – заметила Уинни. Из коридора Альфи отлично их слышал.

– Гриффит…

– Я так и сказала! Гриффис.

– Гриффит… – повторил папа.

– Ну да! – раздраженно воскликнула соцработница. – Г, Р, И, Ф, Ф, И, С, Гриффис.

– Ну хорошо, да, конечно, я очень горжусь моим щеночком, – просипел папа. Длинные фразы иногда давались ему нелегко.

– Щеночком?

– Ну да, я иногда так его называю.

– Понятно.

– Все эти годы он очень хорошо обо мне заботился. Он всю свою жизнь за мной ухаживает. – Однако… – папа понизил голос почти до шепота, – я не говорил ему, но на прошлой неделе, пока он был в школе, я упал. Не хотел его волновать.

– М-м-м, да. Понимаю.

Альфи тихо-тихо придвинулся поближе к двери и навострил уши.

– Начал задыхаться и просто-напросто вырубился, – продолжал отец. – Свалился с кресла прямо на пол в ванной. Меня увезли на «Скорой» в больницу, и врачи взяли у меня уйму разных анализов…

– О, и что? – Голос Уинни тоже стал очень встревоженным.

– Ну, они… – слышно было, что папе трудно подобрать слова.

– Не спешите, мистер Гриффис.

– Ну, врачи сказали, что дыхалка у меня сильно ухудшается. Причем быстро…

– О нет! – ахнула Уинни.

Мальчик слышал, что папа плачет. У Альфи прямо сердце разрывалось.

– Вот, мистер Гриффис, возьмите платок… – тихонько предложила соцработница.

Альфи сделал глубокий вдох. Теперь ему самому хотелось плакать. Однако папа был человеком гордым – он поборол слезы:

– Мы, Гриффиты, крепкие. Всегда такими были. Я работал в шахте двадцать лет. Как мой отец до меня и как его отец до него. Но теперь я очень болен. И моему маленькому бедному щеночку одному не справиться…

– Крайне благоразумно с вашей стороны, мистер Гриффис, – похвалила Уинни. – Я рада, что вы наконец-то решили обратиться в горсовет. Жаль, вы не сделали этого раньше. И помните: я тут, чтобы помочь вам и вашему сынишке…

Альфи словно примерз к полу. Вот всегда папа так – пытается скрыть от сына дурные новости. О растущих долгах, о конфискации телефона и холодильника, об ухудшении здоровья. Альфи всегда обо всем узнает последним!

Впрочем, хотя отец с сыном были очень близки, но и в жизни мальчика хватало глав, которыми он не делился с папой. У него были свои секреты.

Например, что старшеклассники говорили, будто он «одет, как нищий».

И что он был наказан в школе за то, что не сделал домашнюю работу, так как вместо этого убирался в доме и не успел.

И что директор поймал его на «прогулах». На самом деле Альфи просто надо было уйти из школы пораньше, чтобы успеть в соседний городок до закрытия магазина и забрать новое колесо для папиного инвалидного кресла.

Мальчику всегда казалось, у папы и других поводов для волнений хватает, нечего ему еще и за Альфи переживать.

Однако сейчас, подслушивая разговор в гостиной, Альфи, как ни старался, не смог удержаться от слез. Да, он Гриффит. Он крепкий, сильный и гордый. Но сейчас слезы взяли над ним верх. Теплые соленые капли текли по лицу. Вопреки всему, мальчик верил, что когда-нибудь папе станет лучше. Но теперь пришло время взглянуть правде в глаза.

Глава 8
Жубы

– Альфи? – окликнул его папа из гостиной. – Так как там насчет печенья для нашего нового друга Уинни?

Мальчик торопливо прокрался на цыпочках через коридор в кухню и взялся за дело. Он услышал то, чего не должен был слышать. И теперь надо было как-то это скрыть.

– Пойду посмотрю, как он там, мистер Гриффис, – сказала соцработница.

– Кстати, Уинни, правильно – Гриффит, – заметил папа.

– Ну я ж так и говорю! Гриффис.

Уинни затопотала по коридору. Альфи не хотелось, чтобы чужая тетка увидела, как он плачет. Он вообще терпеть не мог, чтобы кто-то видел, что ему плохо. Он рос без мамы, поэтому и грустить ему приходилось больше, чем остальным детям. И в результате мальчик научился отлично скрывать чувства. Прятать их глубоко-глубоко. Сердце его стало настоящей твердыней.

Вот и сейчас он торопливо вытер глаза рукавом, а потом попытался смахнуть слезы с кончика носа.

– Ну как, юный Альфред, нашел еще печеньица? – осведомилась Уинни. Мальчик стоял к ней спиной – и не спешил поворачиваться. Надо надеяться, за минуту-другую слезы окончательно высохнут, а покрасневшее, покрывшееся пятнами лицо снова станет нормальным.

Уинни, похоже, почувствовала, что что-то не так.

– Альфред? Альфред? С тобой все в порядке?

Мальчик судорожно выхватил из буфета старую исцарапанную жестянку, в которой хранилось печенье, и, по-прежнему не оборачиваясь, сунул ее гостье.

– Держите. Доедайте уж и последнее, что теперь.

Уинни медленно покачала головой. Ее глаза были прикованы к куче писем на буфете.

– А что вот это все? – спросила она.

– Что – все? – фыркнул мальчик и, повернувшись, с ужасом понял, что она говорит о письмах от зубного врача, которые он прятал от отца вот уже несколько лет. – Да всякая ерунда, – соврал он.

– Ну, если просто ерунда, давай я помогу тебе ее выкинуть. – Уинни было не так-то просто обвести вокруг пальца. Приподнявшись на цыпочки, она потянулась к письмам. Не успел Альфи даже пикнуть, как она уже проглядывала конверт за конвертом. И скоро его страшная тайна была раскрыта.

– Кто бы подумал! Столько писем – и все от дантиста! Ох, Альфред, ты столько лет не был у зубного! – воскликнула Уинни. – Я знаю, многие дети боятся зубных врачей, но поверь мне…

Альфи выхватил письма у нее из рук.

– Не суйте нос куда не просят! – рявкнул он. – Я люблю папу и могу позаботиться о нем лучше, чем кто-либо другой! Лучше, чем вы! Лучше, чем кто угодно! Так почему бы вам не проваливать на все четыре стороны – и никогда не возвращаться? Просто оставьте нас в покое!

Уинни смотрела на Альфи, дожидаясь, пока его вспышка гнева пройдет, а потом очень медленно наклонила голову набок. За много лет работы она встречала немало нервных детей, но еще ни разу не видела никого столь решительного и темпераментного, как этот мальчик.

Набрав в грудь побольше воздуха, она сказала:

– Альфред, прошу, поверь мне. Я пришла сюда лишь для того, чтобы помочь тебе и твоему папе. Я понимаю, тебе нелегко с этим смириться. Понимаю, скорее всего, ты сейчас меня ненавидишь…

Молчание мальчика ответило ей красноречивее любых слов.

– Но кто знает, Альфред, может, со временем я тебе все-таки понравлюсь. Может, когда-нибудь мы даже станем друзьями…

Альфи презрительно фыркнул.

– Молодой человек, а почему бы нам не сесть и не обсудить все хорошенько?

Мальчик больше не мог сдерживать ярости.

– Мне совершенно нечего с ВАМИ обсуждать! – воскликнул он и выскочил из тесной кухни.

– Альфред, пожалуйста… – закричала Уинни ему вслед, но мальчик, не слушая, промчался по коридору в свою комнату, хлопнул дверью и заперся изнутри.

А потом свернулся на кровати и крепко-крепко зажмурился.

Но тут в дверь тихонько постучали.

Тук-тук-ТУК.

Даже манера Уинни стучать в дверь ужасно раздражала.

– Альфред! – раздался шепот. – Это Уинни!

Он не ответил.

– Я просто хочу сказать, что ухожу, – промолвила соцработница, делая вид, что все в порядке. – Но завтра утром первым же делом позвоню дантисту насчет твоих жубок. Я слышала, теперь им работает очень милая дама, ее зовут мисс Корень. Пока-пока!

Альфи тяжело вздохнул. Только не мисс Корень! Кто угодно, только не она…

Глава 9
Никому не рассказывай

На следующее утро, открыв школьный шкафчик, Альфред обнаружил там записку. Она была составлена из вырезанных из газеты букв и не подписана.

«В котельной. На большой перемене. Никому не рассказывай».

Котельная находилась глубоко в подвале. И спускаться туда строго-настрого запрещалось. Перед тем как украдкой шмыгнуть вниз по спиральной лестнице, которая вела от детской площадки к подвалу, Альфи даже огляделся по сторонам, не видит ли кто.

Перед входом висела табличка

Альфи медленно повернул ручку и толкнул тяжелую дверь. Та заскрипела. Внутри было темно, а огромный обогревательный котел так громко шипел и бурлил, что сверху уже никто бы не услышал твоего голоса. Хоть кричи во все горло. Осознав это, Альфи внезапно испытал острый приступ страха. Да, ему стало страшно. А вдруг его специально заманили сюда? Вдруг это ловушка? Из-за котла показалась чья-то темная фигура. Очень низенькая фигура с косичками-дредами.

– Габз! – облегченно выдохнул Альфи. – Почему мы здесь? Если учителя нас застукают, нам точно несдобровать.

– Тише ты! – шикнула девочка. – У стен могут быть уши. А теперь быстро прислони к двери ту доску, чтобы никто не вошел…

Альфи исполнил приказ. Габз два раза проверила, надежно ли заперта дверь, а потом развернула на мокром и грязном полу здоровенный бумажный рулон, который притащила с собой. Опустившись на колени, они оба принялись рассматривать плакат. Альфи вскоре понял, что это гигантская карта города. Габз довольно подробно нарисовала ее, а на некоторых домах еще и что-то подписала разноцветными фломастерами.

– Две недели назад. Десятого ноября. Джек Браун, осиное гнездо. Двенадцатого ноября, Лили Канди, кошачий помет. Та же ночь. Эдди Лартер, старый грязный носок…

– Это еще что? – усмехнулся Альфи.

– Тринадцатого ноября, – как ни в чем не бывало продолжала Габз. – Хлопотливая выдалась ночка. По всему городу. Райан Скиннер, мертвая гадюка.

Сестры-близняшки Джесси и Нелл Годвин. Гигантский струп. Происхождение неизвестно. Скорее всего, нечеловеческой природы.

Хардип Синх, яйца летающих муравьев. Он проснулся, а у него эти насекомые по всей спальне, роятся тысячами.

– Не понимаю, – сказал Альфи.

– А прошлой ночью добрались и до меня. У меня выпал зуб… ну, как – выпал… я его несколько недель расшатывала. Я положила его под подушку. И как ты думаешь, что нашла, проснувшись?

– Э-э-э… не знаю.

– Крыло летучей мыши!

– Да ну?!

– Да! Еще подрагивающее. Его, наверное, у бедной мышки просто оторвали.

Альфи ушам не верил. А девочка тараторила все быстрее. Уже не остановишь.

– Сегодня утром я первым делом стала расспрашивать народ в школе – и обнаружила, что это происходит по всему городу. Дети вот тут, тут и тут… – Габз показала на карте множество домов, – пострадали минувшей ночью. И визитные карточки становятся все хуже. Гораздо хуже. Барсучья лапа. Улитка с содранной раковиной. У одной девочки под подушкой – множество мерзких тысяченожек. Грязный и липкий пластырь, весь мокрый от гноя…

– Какая гадость! – Альфи аж передернулся.

– Я думаю, это только начало.

– Но кто это делает? – спросил Альфи.

Девочка пожала плечами:

– Никто не знает. Ребята, с которыми я разговаривала, ничего не слышали и не видели. Только проснувшись утром в надежде найти под подушкой новенькую блестящую монетку, они обнаруживали там какую-нибудь гадость.

– И ты тоже ничего не видела?

– Ничегошеньки, – подтвердила Габз. – Я живу в многоэтажке на семнадцатом этаже и всегда запираю дверь на ночь. Вот как они могли попасть внутрь?!

Поразмыслив, Альфи пришел к выводу:

– Да никак не могли.

– Но вошли, – констатировала Габз.

Она на пару секунд задумалась.

– Может, в окошко залетели?

Альфи не удержался от смеха. Ну и фантазия у этой малышки!

– Да ладно тебе, Габз, это невозможно.

Габз посмотрела на него:

– На свете нет ничего невозможного, Альфи.

И все-таки она его не убедила.

– А может, нам отнести эту карту директору…

Теперь уже смеялась Габз.

– Мистеру Серсу? – насмешливо уточнила она. – Он него проку ноль. Кроме того, это же он пустил в школу ужасную дантистку…

Мысли Альфи вращались на полной скорости.

– Ты думаешь, тут как-то замешана мисс Корень?

– Нет, – покачала головой Габз после короткой паузы. – Да и как бы она это сделала? Посетить столько разных домов по всему городу за одну ночь – для одного человека это просто немыслимо…

– Да, наверное…

– И все-таки есть в ней что-то очень странное, – заявила Габз, глядя куда-то вдаль.

– Как бы там ни было, не пробуй ее зубную пасту. Камень насквозь прожигает!

– Что-что? – воскликнула девочка, хватаясь за новый кусочек пазла.

– Я уронил маленький кусочек пасты – а он взял и прожег мост. Тогда я выкинул ее в канал, и она поубивала там всю рыбу.

– Хорошо, что я была не такой глупой и не стала брать тюбик… – заявила Габз.

Альфи это замечание не очень понравилось.

– Габз, да меня мисс Корень заставила.

– Это все равно!

Девочка улыбнулась. Ей явно нравилось дразнить Альфи.

– Послушай, теперь у нас вполне достаточно улик, – промолвил он. – Давай забудем про директора. Пойдем прямо в полицию…