Текст книги "Вспомни ту ночь"

– Что такое? – спросила она.

– Объясню, когда приеду. Твоя мама согласна посидеть с Абигайль пару часов.

– Все настолько серьезно? – Он заехал за мамой?

– Да.

– Ладно, буду готова к твоему приезду. – Она сунула телефон в карман и уложила малышку в колыбель. – Пусть она спит, Гемма. И никаких разговоров, понятно?

Но Гемма, конечно же, не послушалась. Стоило Дани выйти из комнаты, как раздался шепот: «В некотором царстве…»

Сев в машину Ника, Дани спросила:

– Что случилось?

– Похоже, у них забарахлила система безопасности. Произведена полная блокировки всех выходов. Кит и Стивен заперты в одной из комнат и не могут выйти. Они оказались в ловушке.

– Какую модель они купили? Не могу вспомнить.

– Систему «Близнецы». – Он искоса взглянул на нее с лукавой усмешкой. – Она не столь сложна, как Гемма.

– Может, она и проще, но бьюсь об заклад, с ней тоже масса проблем, – пробормотала Дани себе под нос.

– С Геммой нет проблем!

– Неужели? Тогда почему она в течение двух недель пичкала меня Кенни Джи?

– Сколько раз тебе повторять? Гемма – компьютер. Если ты отдашь простую команду, компьютер ее выполнит.

– Тогда почему ты называешь этот компьютер «она»?

– Я таким образом придал Гемме антропоморфологические черты.

– Звучит ужасно.

– Это означает…

– Знать не желаю, что это означает. – Дани закрыла уши руками. – Чересчур заумно для меня. И кстати, чтоб ты знал, я отдаю простые команды. Но она никогда их не выполняет. Может, объяснишь, почему?

– Это компьютерная ошибка. – Он поджал губы.

– И это говоришь мне ты! – насмешливо фыркнула Дани. – Никакая не ошибка, а обыкновенная ревность. Машина никогда никому не подчиняется, кроме тебя. Правда, есть одно исключение – отпрыск женского пола. Гемма очень неравнодушна к Абигайль.

– Это потому, что я ее запрограммировал соответствующим образом: она обязана следить за малышкой.

– Правда? Ты также поручил ей разговаривать с Абигайль?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что она издает в ее комнате воркующие звуки, имитирует диснеевских персонажей, не говоря уж о разнообразных музыкальных произведениях, которые, с ее точки зрения, абсолютно необходимы для того, чтобы отпрыск женского пола мог уснуть. Да, чуть не забыла о волшебных сказках, без которых ни в коем случае нельзя обойтись перед сном. Кстати, если ты еще не понял… Помнишь о команде включать сигнал тревоги через три минуты, которую ты вписал в ее программу?

– Если Абигайль плачет дольше трех минут, Гемма должна сообщить тебе. Ты об этой команде?

– Вот именно. Видишь ли, Гемма чувствует…

– Гемма не может чувствовать, – отчеканил он.

– Какая же я глупая. – Дани прищелкнула пальцами. – Сейчас перефразирую. Гемма сделала, несомненно, логичный и разумный вывод о том, что плакать три минуты – слишком долго для отпрыска женского пола.

– Когда она тебе сообщает о плаче? – с опаской спросил Ник.

– Полагаю, она включает сигнал тревоги в ту секунду, когда Абигайль набирает воздух, чтобы издать свой первый крик. Уверена, в дальнейшем Гемма будет предвосхищать момент, когда Абигайль захочет заплакать, и станет предупреждать меня заранее.

– Я посмотрю, что можно сделать. – Ник болезненно поморщился.

– Отлично! А теперь ты скажешь, что твоя драгоценная Гемма не виновата в том, что все в компании «Игрушка» оказались заперты, так как компьютеры не сходят с ума, как это показывают в немыслимых научно-фантастических фильмах? И уж, конечно, они не принимают самостоятельных решений, и не влюбляются в своих создателей, и не проявляют материнских чувств по отношению к потомству женского пола.

– Нет, они этого не делают, – процедил Ник.

– Гм. Мне так не показалось.

Они въехали на стоянку. Служащие бродили взад-вперед у входа, время от времени дергая за ручку, но тщетно. Завидев Ника и Дани, от группы людей отделился высокий худощавый мужчина и быстро пошел им навстречу.

– Привет, Коултер. Рад, что вы приехали. Похоже, без вашей помощи нам не обойтись.

– Здравствуйте, Тодд. Рад вас видеть. – Ник пожал ему руку. – Что тут происходит?

– Да ничего особенного. Просто наш компьютер, судя по всему, взбесился. Чем-то напоминает мне все эти сумасшедшие фантастические фильмы.

Ник направился к панели управления, расположенной снаружи около входной двери. Набрав ряд цифр, он объявил:

– Отмена по всем линиям системы. Коултер ноль-ноль-ноль. Доложить о состоянии системы.

– ДОБРОЕ УТРО, МИСТЕР КОУЛТЕР, – ответил голос, похожий на голос Геммы. – ТРЕВОГА НА ПЕРВОМ УРОВНЕ БЕЗОПАСНОСТИ. ПРОДОЛЖАЕТСЯ ПОЛНАЯ БЛОКИРОВКА.

– Отменить сигнал тревоги.

– КОД ДЛЯ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ ПРАВА ОТДАВАТЬ КОМАНДЫ?

– Коултер ноль-ноль-ноль.

– В ПОДТВЕРЖДЕНИИ ОТКАЗАНО. НЕВЕРНЫЙ КОД. ОШИБКА 2-19. ВСЕГО ХОРОШЕГО, МИСТЕР КОУЛТЕР.

Дани не смогла удержаться от смеха. Ник с яростью посмотрел на панель управления.

– Говорит Коултер, подтверждающий код ноль-ноль-один. Проверить заново.

– В ПОДТВЕРЖДЕНИИ ПРАВА ДОСТУПА К СИСТЕМЕ ОТКАЗАНО.

– Ты, механический кусок…

– ОТКАЗАНО!

Рядом с ним, ехидно посмеиваясь, стояла Дани.

– К черту эту систему! – рявкнул он. – Гемма, обеспечь доступ в помещение компании «Игрушка» через черный ход, Коултер ноль-ноль-один, – сказал Ник, достав сотовый телефон.

– ТРЕБУЕТСЯ ВТОРИЧНОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ?

– Подтверждающий код, контроль любой ценой.

– ВНЕДРЕНИЕ В СИСТЕМУ ПРОШЛО УСПЕШНО.

– Разблокируй входную дверь и обеспечь доступ в систему внутренних переговорных устройств. Выполнять только те команды, которые отдаются голосом Коултера.

– ПОНЯТНО, МИСТЕР КОУЛТЕР. Дверь открылась, и Ник бросил через плечо взгляд на Тодда.

– Встаньте у двери и никого не впускайте. Ясно?

– Так точно, босс.

– Мы проверим, что там случилось. – Он взглянул на Дани. – После вас, миссис Коултер. – Она протиснулась мимо него, и они пошли через пустой холл. – Гемма, ты подключилась к системе внутренней связи?

– ДА, МИСТЕР КОУЛТЕР.

– Доложи обстановку. – Он отключил свой мобильный телефон.

– СИСТЕМУ «БЛИЗНЕЦЫ» ЗАКЛИНИЛО. ЭЛЕКТРОСНАБЖЕНИЕ ОТКЛЮЧЕНО НА УРОВНЯХ СО ВТОРОГО ПО ПЯТЫЙ ВКЛЮЧИТЕЛЬНО. ЛИФТ НЕ РАБОТАЕТ. ЗАБЛОКИРОВАН НА ВСЕХ ЭТАЖАХ. НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ ПРОЯВЛЕНИЯ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА УРОВНЯХ С ТРЕТЬЕГО ПО ПЯТЫЙ ВКЛЮЧИТЕЛЬНО.

– Гемма, подключи электроснабжение. Затем отмени блокировку.

– ПОНЯТНО.

– Похоже, придется подниматься пешком. Сможешь?

– Спасибо за заботу, я в полном порядке. – Дани улыбнулась самой очаровательной улыбкой, которая всегда заставляла его трепетать, словно пятнадцатилетнего мальчишку.

– Тогда пошли. – Он стал медленно подниматься по лестнице, принимая в расчет возможность того, что Дани переоценила свои силы.

Так они добрались до площадки четвертого этажа.

– В чем проблема, Гемма? Почему до сих пор нет света?

– СТАЛКИВАЮСЬ С ТРУДНОСТЯМИ, МИСТЕР КОУЛТЕР. ПРОШУ ВАС ВРУЧНУЮ ОТКЛЮЧИТЬ КОМПЬЮТЕРНУЮ ЛИНИЮ НА ЧЕТВЕРТОМ ЭТАЖЕ В ОФИСЕ, ГДЕ РАСПОЛОЖЕН НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ И ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ ОТДЕЛ.

– Так источник всех бед там?

– ДА. . Дани потянула его за рукав и показала на деревянную дверь в конце коридора.

– Вон там, Ник.

– Ладно. Иди за мной.

Рванувшись вперед, он изо всех сил навалился на дверь, буквально протаранив ее. Послышался треск, и дверь, распахнувшись, с грохотом ударилась о стену. Ник, потирая ушибленное плечо, чуть не споткнулся о порог и едва успел подхватить Дани, которая налетела на него сзади и чуть не растянулась на полу.

– Глазам своим не верю, – пробормотал Ник.

Глава СЕДЬМАЯ

Белокурая девочка лет десяти сидела за компьютерным терминалом, а на кончике ее слегка вздернутого носика красовались огромные очки. Она резко обернулась в их сторону, когда они влетели в комнату. За огромными линзами блестели большущие золотисто-карие глаза.

– Привет, – протянула она.

– Я сейчас ее убью, – тихо прошипел Ник.

– Спокойно, – предостерегающе сказала Дани. – Она просто ребенок. За тебя это сделают ее родители.

– Ну уж нет. Я добрался сюда раньше их. Это дает мне право первым с ней расправиться.

Возможно, этот обмен репликами между Дани и Ником и встревожил девочку, однако виду она не подала.

– Я могу все исправить, – сказала она. – То есть смогла бы, если бы у меня было больше времени.

– Пожалуйста, не беспокойся. Я сам все сделаю. – Ник подошел к компьютеру, дал подряд несколько команд, затем выключил его. – Приступай, Гемма.

– ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАВАЙТЕСЬ НА СВЯЗИ. ИДЕТ ОБРАБОТКА ИНФОРМАЦИИ.

– Каково положение дел?

– ПОЛНАЯ ОТМЕНА ПРЕДЫДУЩИХ КОМАНД ЗАКОНЧЕНА. ИДЕТ СКАНИРОВАНИЕ. ЭЛЕКТРОПИТАНИЕ ВКЛЮЧЕНО. – Зажегся свет. – ПРОИЗВЕДЕНО РАЗБЛОКИРОВАНИЕ. ЛИФТЫ РАБОТАЮТ. ЖИВЫЕ ОБЪЕКТЫ БЫСТРО ПОКИДАЮТ ЭТАЖИ СО ВТОРОГО ПО ПЯТЫЙ ВКЛЮЧИТЕЛЬНО.

– Виктория! Тебе грозят крупные неприятности! – В дверях возникла грозная фигура Стивена Сент-Клера. Он напоминал собой огнедышащего дракона. – Ты лишаешься права даже приближаться к компьютерам на всю оставшуюся жизнь! Жаль, что нельзя увеличить срок наказания. – И Стивен обратился к Нику: – Не знаю, что она тут натворила…

– Я вошла в систему «Близнецы», так как обнаружила слабое место в программе управления ею, – четко отрапортовала девочка.

Не веря своим ушам, Ник спросил:

– Ты… Как?

– Я напечатала «Коултер ноль-ноль-один», потому что однажды слышала, как вы это сказали, чтобы получить доступ к системе. Мне пришлось повозиться с программой пару часов, но я все-таки добилась, чтобы «Близнецы» мне ответили.

Дани прикрыла рот рукой. Если она не ошиблась. Ник снова начал закипать от гнева.

– Не понимаю, – раздраженно заметил Стивен, – почему я не мог отменить команды Вики. Я считал, что действия «Близнецов» контролирует мой код.

– Код мистера Коултера отменяет твой. – Вики пожала плечами.

– Код мистера Коултера всегда отменяет код всех остальных, – не удержавшись, добавила Дани.

Воцарилось весьма красноречивое молчание. Затем Ник обратился к Стивену:

– Приношу свои извинения. Уверяю вас, это простая мера предосторожности. По крайней мере так предполагалось. – Он заговорил громче: – Гемма, полная отмена. Я хочу, чтобы «Близнецы» были выведены из системы. Заново запусти программу.

– ПОНЯТНО. ИДЕТ СТИРАНИЕ ХРАНЯЩЕЙСЯ В ПАМЯТИ ИНФОРМАЦИИ.

– Полагаю, вы не учли способности моей дочери, когда разрабатывали эту систему.

– Нет. Это уж точно. Кстати…

– Вы хотите упрятать Вики в тюрьму лет на двадцать? – Стивен гневно взглянул на дочь.

– Нет. – Ник широко улыбнулся. – Я хочу получить право первым предложить ей работу, когда она закончит институт.

– Между прочим, ты был очень мил, – сказала Дани, когда они шли на автостоянку.

– Мил? Я? – Он вопросительно приподнял брови.

– Да. Милый. Добрый. Хороший. – Она уселась в машину рядом с ним. – Ты поступил великодушно, не растерзав Вики на части.

– А почему я должен был растерзать ее?

– Потому что она осмелилась прикоснуться к твоему драгоценному компьютеру.

– По-моему, она отлично сработала. Даже на Гемму произвела впечатление, – рассмеялся Ник.

– Неудивительно. Очень умная юная леди. – Дани зевнула. – Пора домой. Скоро надо кормить Абигайль.

Ник завел мотор.

– Спасибо, что поехала со мной. Ты мне очень помогла.

– Сомневаюсь, однако наша поездка доставила мне удовольствие.

По крайней мере она испытывала удовольствие вплоть до того момента, как переступила порог собственного дома и увидела, что все члены ее семьи деловито упаковывают вещи в коробки.

– Кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит? – спросила Дани.

Никто по-прежнему не обращал на нее внимания, только Рут на мгновение оторвала взгляд от коробки, которую упаковывала, и улыбнулась ей.

– Ой, дорогая. Мне так жаль, так жаль…

– Чего тебе жаль?

– Мне жаль, что мы не подумали об этом раньше, – пояснила мать. – Поэтому твой отец предложил, чтобы мы все вместе тебе помогли.

«Помогли». Это не сулит ничего хорошего.

– Я что-то не пойму тебя, мама. В чем помогли?

– Конечно же, мы помогаем тебе с переездом. Ну-ну, не волнуйся, сейчас мы просто упакуем всякие мелочи. А об остальном позаботится компания по грузоперевозкам.

– Мама! Подожди! Пожалуйста, подожди хотя бы одну минуту. Ты так и не объяснила, почему вы это делаете.

У Рут несколько вытянулось лицо.

– С момента рождения Эбби прошел уже месяц, и мне просто не верится, что, живя двумя домами, вы с Ником можете быть по-настоящему счастливы.

– Это тебя не…

– Пора переехать к Нику, – наставительно перебила ее мать.

– Ты не считаешь, что об этом должны беспокоиться мы с Ником?

– А зачем? – последовал жизнерадостный ответ. – Раз Ник не возражает, то и тебе не следует.

– Это он все устроил?!

– Господи, конечно, нет. Он сказал, что займется переездом, как только у него появится такая возможность. Бедняга. Если учесть, сколько ему приходится работать, сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь сумел бы выкроить время.

– Мама…

– Нет, нет! Не надо нас благодарить. – Рут, вся сияя, махнула рукой. – Ой! И вот еще что. Сегодня принесли простыни для вашей с Ником кровати. Правда, как удачно они подоспели?

– Очень удачно, мама, – чуть не застонала Дани. – Удачнее не бывает.

– Гемма.

В ту же секунду зажегся телевизионный экран, и на нем появилось изображение детской в доме Дани. Нику даже не надо было уточнять свою команду. Необходимость увидеть, проснувшись, дочку стала для него такой же неотъемлемой частью утреннего ритуала, как и принятие душа. И Гемма это хорошо усвоила.

Растираясь полотенцем, он наблюдал за Абигайль. Она уже проснулась и теперь, лежа в кроватке, с видимым удовольствием изучала мир вокруг себя широко раскрытыми голубыми глазенками. Компьютер не давал ей скучать.

Спустя несколько минут в комнату вошла Дани.

– Что здесь происходит? – потребовала она объяснений. – Ты снова рассказываешь Абигайль сказки?

– ДА.

– Послушай, Гемма, я же тебе уже объясняла, что она еще слишком мала, чтобы что-нибудь понимать.

– ОТПРЫСК ЖЕНСКОГО ПОЛА НЕ ВОСПРИНИМАЕТ ИНФОРМАЦИЮ?

– Вот именно, Гемма, не воспринимает. Дани вышла из комнаты, возникла минутная пауза. Затем телекамера показала кухню. Какого черта здесь делают все эти коробки?

– Гемма, тебе известны правила, – обратился он к ней, натягивая на себя туго накрахмаленную белую выходную рубашку. – Детская – единственная комната, которую ты имеешь право показывать, если только не возникнет какая-то экстраординарная ситуация.

– ПОНЯТНО. – В следующее мгновение Абигайль снова заполнила собой весь экран. В громкоговорителях послышалось завывание волков – правда, довольно приглушенное, – и Гемма продолжила свой рассказ.

Ник покачал головой.

Около него зазвонил телефон.

– Включить громкую связь. Коултер.

– Ник? – Он услышал голос Дани. Она заметно нервничала. – Мне нужна твоя помощь.

– Всегда рад помочь своей жене.

– Дело в том, что у меня вчера побывали родители и упаковали большую часть моих вещей.

Ник постарался ничем не выдать своей радости и спокойно спросил:

– Ты куда-нибудь переезжаешь?

– Черт бы тебя побрал, Ник! Ты прекрасно знаешь, что да. Мои вещи доставят к тебе в субботу.

– Отлично. – Он выбрал галстук из тех, что висели в шкафу. – Так в чем проблема?

– Я не могу, слышишь, не могу переехать к тебе!

– Конечно, можешь, дорогая.

– Но мы так не договаривались.

– Чего ты от меня хочешь, Дани? Чтобы я подсказал тебе, как избежать этого переезда ко мне? – Тон его стал холоден и мрачен. – Я хочу, чтобы мои жена и дочь жили здесь, со мной, в моем доме.

– Какая же я дура! Должна была сразу догадаться, что ждать от тебя помощи не приходится!

– Совершенно верно. Увидимся в пятницу.

– В пятницу?

– Только не говори, что ты забыла о приглашении на обед к моим родителям.

– Ничего я не забыла.

По ее голосу он понял, что она говорит неправду. И это мгновенно вернуло ему хорошее настроение.

– Вот и славно.

– В котором часу в пятницу? – Дани смирилась с неизбежным.

– В половине шестого. Да, и вот еще что, дорогая.

– Что?

– Нам придется остановиться на углу и забежать в китайский ресторанчик за едой.

– Зачем? – спросила Дани. – Ведь, если не ошибаюсь, твои родители пригласили нас на обед?

– Да, пригласили.

– Тогда зачем заезжать за готовыми блюдами?

– Потому что так получится быстрее.

Купив готовый обед, они проехали извилистыми улочками через Беркли и остановились у ворот огромного дома, стоявшего высоко на склоне холма.

– Боже правый, Ник! Так вот где ты родился и вырос? – спросила она.

– Да, именно здесь.

Она посмотрела на потрепанный временем фасад. В отличие от других домов в округе этому, сиротливо притаившемуся среди теней, требовался срочный ремонт. И снаружи и внутри было совершенно темно. Дорожка, ведущая к парадному входу, заросла. Если перед домом когда-то и был газон, то теперь на него не осталось и намека. Дани поежилась.

– Сколько же лет этому дому?

– Больше девяноста. Он был построен сразу после землетрясения 1906 года.

– Просто поразительно.

– Очень вежливо сказано. – Он выключил мотор. – Этот дом напоминает старуху, которая отчаянно пытается скрыть свой возраст за толстым слоем макияжа.

Дани и хотелось бы не согласиться с подобной оценкой, но, увы. Ник был прав. И сравнение его, признаться, очень удачное, однако ей от него что-то не по себе.

– Уже шесть с небольшим, – сказала она. – Войдем?

– Почему бы и нет? Если ты подержишь сумку с памперсами, я возьму Абигайль.

Дани, осторожно ступая, по шатавшимся ступенькам деревянной лестницы поднялась на крыльцо.

– Нет смысла звонить в дверь. Звонок не работает много лет. Просто постучи. – Он взял Абигайль другой рукой. – Стучи погромче.

Она изо всех сил забарабанила по тяжелой двери. В ответ ни звука.

– И что теперь?

– Подержи малышку.

Передав ей дочку, он вытащил из кармана ключи. Выбрав из них один золотой, очень красивый, Ник вставил его в замочную скважину. После сильного толчка дубовая дверь слегка поддалась, и он вошел через образовавшийся узкий проход, сразу направился к старинному выключателю на стене, нажал на одну из кнопок – и тусклый свет осветил внушительного вида прихожую.

– Мы перепутали день? – спросила Дани, испытывая смутную неловкость от пребывания в этом доме, напоминавшем скорее склеп, нежели жилое помещение.

– Ты же слышала сообщение на автоответчике. В пятницу в шесть. – Он мрачно усмехнулся.

– Тогда где же…

– Они здесь. Возможно, в подвале.

– В подвале? Они что, какие-нибудь сумасшедшие ученые не от мира сего? – пошутила Дани.

Она заметила, что он вдруг как-то изменился, во взгляде появилась холодная отчужденность.

– Да, ты угадала. – Он указал рукой на комнату за ее спиной. – Подожди, пожалуйста, в гостиной, а я принесу из машины обед. Потом вместе поищем их.

– Ты… собираешься меня оставить здесь?

– Я быстро. – К ее несказанному облегчению, Ник рассмеялся.

– Просто ждать в гостиной? – Дани с опаской оглядела комнату, полную неведомых теней.

– Да, моя очаровательная трусишка. Она неохотно отнесла Абигайль в комнату и уложила на край обшарпанной кушетки. Комната носила на себе отпечаток затхлости и холодной официальности; казалось, здесь никогда ни к чему не притрагивались; все давно выцвело и усохло. Господи, до чего же, должно быть, странное детство было у Ника! Послышался жалобный скрип с трудом открываемой двери, который и разбудил Абигайль. Малышка вздрогнула, но не заплакала, а, широко зевнув, потянула кулачок себе в рот и с видимым удовольствием принялась его сосать. Дани улыбнулась, нежно положив руку на шелковистые каштановые волосы дочурки.

– Я принес дорожную кроватку для Абигайль, – объявил с порога Ник. – Ты ведь не будешь весь вечер держать ее на руках. – Он поставил кроватку, затем показал на пакет с едой. – Отнесу на кухню.

– Я с тобой.

Она не дала ему времени сказать «нет», просто встала и пошла за ним по коридору через холл в нежилую часть дома. Кухня оказалась на удивление большой и, судя по всему, подверглась некоторой модернизации. Ник открыл холодильник, и Дани так и застыла на месте.

– Что это такое? – в ужасе прошептала она.

– Здесь всегда так. Для экспериментов. Различные химические вещества, которые должны храниться при низкой температуре. И покрываться плесенью. Иногда специально. – Он криво усмехнулся. – Иногда нет.

– Чем конкретно занимаются твои родители?

– Они ученые.

– Я имею в виду… – Тут она заметила стеклянную мензурку, наполненную каким-то бесформенным губчатым веществом, покрытым плесенью самых причудливых оттенков – оранжевого, синего и зеленого.

– Мама – химик, папа – биолог.

– И они проводят свои эксперименты прямо здесь? Дома?!

– Они не занимаются взрывчатыми веществами, если тебя это беспокоит.

Она не могла оторвать взгляд от мензурки.

– А как насчет вирусов? Ну, знаешь, всякие там новые, типа тех, которые, проникнув в организм человека, полностью разрушают его изнутри?

– Они не держат здесь ничего биологически опасного. Честное слово! Они просто не желают работать на крупные компании. Думаю, это в них от шестидесятников. Они вольные стрелки. У них своя лаборатория.

– В подвале? И нам придется за ними туда спускаться?

Он покачал головой.

– Посторонние не могут проникнуть в лабораторию. – Он подошел к панели, укрепленной на стене, и быстро набрал код. – Теперь они узнают, что мы здесь. Я установил эту панель, когда был еще ребенком.

И правда, очень скоро со стороны лестницы, ведущей в кухню, послышались шаги, а буквально через минуту перед ними предстали родители Ника. Дани с интересом рассматривала обоих. Мистер Коултер был сложен почти так же, как Ник, только весил побольше и слегка сутулился. Однако чертами лица и цветом волос сын разительно отличался от отца. Светлые волосы и темно-синие глаза он явно унаследовал от матери.

– Познакомь нас со своей гостьей, – обратилась она к сыну.

– Дани, это мои родители – Элли и Хью Коултеры. – Ник холодно, чуть ли не предостерегающе, смотрел на них. – Вы, конечно, помните Дани?

– Дани – сокращенное от Даниэлы? – Хью задумчиво наморщил лоб. – Гм. Это значит «Бог мне судья». Я припоминаю, что встречался с судьей. Рад снова вас видеть, моя дорогая.

– Что-то я не припоминаю. – Элли покачала головой. – Освежи мою память. Когда же мы с ней виделись?

– На моей свадьбе, – пояснил Ник.

– Гм. Нет, Не помню, чтобы я ее там видела. – Его мать нахмурилась. – Кстати, я что-то не помню и самой свадьбы. – Она обернулась к мужу. – Когда это было, Хью?

– Я всегда забываю, – тот пожал плечами, – о таких пустяках, если только не запишу их. Кажется, в прошлом году?

– Свадьба состоялась пять недель тому назад, – пришел ему на помощь Ник. – Когда вы изучали скорость созревания ржи. Теперь вспомнил?

– Ах, да. Рожь. Очень, очень удачный эксперимент. Весьма многообещающий. Так что привело тебя к нам сегодня, мой мальчик?

– Обед.

– Замечательно! – Хью с нетерпеливым любопытством посмотрел вокруг. – Что же будем есть?

– Это вы нас пригласили, если ты не забыл. – Ник переключил свое внимание на Элл и. – Так что у нас на обед, мама?

– Дай-ка посмотреть. – Она открыла холодильник. – О! Сегодня у нас китайская кухня.

– Отличный вкус. – Хью довольно потер руки. – Обожаю китайскую кухню. Свинина в кисло-сладком соусе – мое любимое блюдо. Элли, свинина будет?

– Знаешь, да, будет.

В полной растерянности Дани молча слушала этот умопомрачительный диалог. В конце концов она не вытерпела.

– Я совершенно не понимаю, что здесь происходит, – громко сказала она, обращаясь сразу ко всем и ни к кому в отдельности.

Хью, нахмурившись, с упреком посмотрел на нее:

– Разве в вашей семье нет прочных традиций служения науке?

– Очевидно, в моей семье эти традиции недостаточно прочны. Я хочу сказать, что вы, по-видимому, думаете, будто мы уже раньше с вами встречались. – Она гневно взглянула на Ника. – Но мы с вами не встречались. Я жена Ника. Полагаю, он забыл упомянуть об этой малозначительной детали. Вы не помните нашу свадьбу, потому что вас на ней не было.

– Ну, конечно, нас не было, – возмущенно парировал Хью. – Как бы мы могли прийти, если проводили тогда эксперимент с рожью?

– Я только хотела сказать… Сегодня мы видимся впервые. Вы не знаете меня, а я не знакома ни с кем из вашей семьи, за исключением Ника и Абигайль.

– Абигайль? – Элли оглянулась вокруг. – Кто это?

Дани протянула ей было малышку, которую держала на руках, но быстро передумала и крепче прежнего прижала ее к груди, словно та нуждалась в защите.

– Ваша внучка'.

– У нас есть внучка? – громогласно вопросил Хью. – Не помню никакой внучки. Когда это произошло?

– В прошлом месяце, – сообщил Ник, открывая кухонные шкафчики и доставая тарелки. – Я вам звонил, когда она родилась.

– Я уже давно не прослушивала автоответчик, – сказала Элли. – Вероятно, это сообщение мы еще не слышали.

– Раз ты не получила мое сообщение, тогда почему пригласила нас на обед?

– Потому что сегодня голубая луна. Почему же еще? – не задумываясь, бодро ответила Элли.

К большому облегчению Дани, даже Ника смутили последние слова матери. Слава Богу, что и его тоже. Значит, она не одинока.

– Голубая луна, – машинально повторил он за ней.

– Вот именно. Если быть точнее, второе полнолуние за один месяц. Когда ты в последний раз навещал нас, то сказал, что мы должны снова встретиться и произойдет это в месяц голубой луны или когда рак на горе свистнет. Я специально пометила это в своем календаре. Сегодня вечером как раз будет голубая луна. Поэтому-то я и позвонила.

– Абигайль… Абигайль… Еще минуту – и я вспомню. – Хью сдвинул брови, и его длинный нос стал казаться еще длиннее. – Так и вертится на языке.

– Вам известно значение каждого имени? – Дани растерянно смотрела на него.

– Ну, разумеется. Хью – мысль. Ник – победа. А еще Элоиза. – Он улыбнулся жене. – Она у меня большая умница.

– У папы фотографическая память, – пояснил Ник. – Он помнит все, что когда-либо читал. Если что и забывает, так какие-нибудь малозначительные мелочи.

Дани прикусила губу. Может, сегодняшний обед как раз относится к таким не стоящим внимания мелочам? Судя по безжизненному лицу Ника, так оно и есть.

– Чем я могу помочь?

Хью громко облегченно вздохнул.

– Все, вспомнил! «Мой отец ликует от счастья». Прекрасный выбор. Это традиционное имя в вашей семье, Даниэла?

У нее странно сжалось сердце.

– Нет, – медленно ответила она, вспомнив слова мужа, которые он произнес, когда впервые взял на руки свою дочь: «Это просто имя». – Его выбрал Ник.

– Ну, теперь вы знаете почему. – Хью одобрительно кивнул. – Не у одного меня фотографическая память, моя дорогая.

– Ник?

Он никак не отозвался. Выражение его лица оставалось бесстрастным. Никаких чувств. Ничего.