Текст книги "Вспомни ту ночь"

Глава ВОСЬМАЯ

– Ник…

– Сейчас неподходящее время. Дани. Обсудим все потом. – В его глазах застыло какое-то странное, совершенно отсутствующее выражение. – Ты не могла бы принести дорожную кроватку Абигайль?

Сейчас самое благоразумное – не задавать вопросов. Но она твердо решила добиться от него объяснения, почему он дал дочери имя Абигайль. Для нее это слишком важный вопрос.

Когда Дани вернулась с дорожной кроваткой для Абигайль, все уже собрались в столовой. Ник разливал вино в изящные хрустальные бокалы, которые как-то странно смотрелись посреди коробок с готовой едой. Зная, что она решила совсем отказаться от любых алкогольных напитков, пока кормит дочь грудью, он налил ей воды.

– Прости, я забыл купить сок. Она не хотела, чтобы он извинялся: ни за ЭТОТ странный дом; ни за не менее странный прием, который им здесь оказали; ни за своих родителей – самую странную составляющую этого, мягко говоря, неординарного жилища.

– Вода меня вполне устраивает.

– Ну так расскажите нам, Дани, чем вы занимаетесь, – попросила Элли. – В настоящий момент мое главное занятие – материнство. А до этого я пять лет работала в ССИ.

– Где, простите?

Неужели они ничего не знают о ССИ? Она нахмурилась.

– Это… компания Ника – «Секьюрити Системз Интернэшнл».

– Ах, да, компьютеры! Вы тоже пишете программы для компьютеров? – Нет. Я, признаться, мало что в них понимаю. Моя сфера – сбыт. – Понятно. Вы продаете компьютеры. – Нет, я…

– Как же вы продаете компьютеры, если совсем в них не разбираетесь? – резко спросил Хью.

– Вы не поняли. Я продаю системы безопасности.

– Мне показалось, вы сказали, что продаете компьютеры.

– Нет, я этого не говорила.

Она затравленно посмотрела на Ника. Тот, сардонически усмехаясь, приподнял свой бокал:

– Удачи.

Решив, что у родителей Ника не должно оставаться никаких неясностей насчет рода ее занятий, Дани пояснила:

– Я продаю системы безопасности, которыми управляют компьютеры.

– Она продает сигнализационные устройства, дорогой. – Элли зачерпнула ложкой рис из одной из картонных коробок. – Подобные той, что Ник установил в лаборатории, чтобы мы знали, когда нужны ему.

– Они несколько сложнее. Иначе на них не было бы спроса при столь острой конкуренции. Но мы добились неплохих результатов. ССИ – международная компания, известная во всем мире.

– Международная? Гм. – Хью прокрутил ее слова в голове и затем спросил: – Так на внутреннем рынке на ваши сигнализационные устройства нет спроса?

Дани выронила вилку прямо в тарелку с каким-то замысловатым китайским блюдом и бросила разъяренный взгляд на Хью.

– Нет, на них есть спрос на внутреннем рынке. У нас множество клиентов и внутри страны тоже.

– Чертовски жаль, что ваш успех носит столь ограниченный характер. Ну, по крайней мере вы старались.

– Это не то, что я… – Она перегнулась через стол и громко отчеканила: – ССИ очень известная компания. Ник преуспевающий предприниматель.

– Вы его жена. Вполне естественно, что вы так говорите.

– И это не сигнализационные устройства, а системы безопасности. Абсолютно разные вещи.

– Мне кажется, что продавать сигнализационные устройства было бы легче, – ответил Хью. – Их просто установить.

– И они работают на батарейках. – Элли склонила голову набок. – Ваша система работает на батарейках?

– Конечно, нет!

– Вот в том-то и дело, милочка. – Хью подцепил вилкой кусочек свинины. – Сигнализационные устройства просты в обращении и доступны по цене. Товар должен быть доступным, понимаете?

– Наши системы раскупаются с молниеносной быстротой, как горячие пирожки!

– Не преувеличивай, дорогая. – Ник впервые за весь вечер вмешался в разговор. – Полагаю, горячие пирожки раскупаются намного быстрее.

– Да, горячие пирожки все очень любят, – согласился Хью. – Их сбытом и заниматься специально не надо. Можно сказать, сами распродаются.

– Так же, как наши системы безопасности! А я могу их продать благодаря блестящему уму Ника. Фактически я продаю его выдающийся талант.

– У него поразительно высокий коэффициент умственного развития, – согласилась Элли. – Насколько мне помнится, почти приблизился к отметке «гениальность». Как жаль, что он не занялся биологией.

– Или химией.

– Он изобрел компьютерную систему, умеющую мыслить! Гемма – это невероятное достижение. – У Дани задрожали губы. – Неужели вы им не гордитесь? Неужели вам все равно?

– Вы очень страстная особа. Хотя вам очень не хватает логического мышления. – Свекор участливо ей улыбнулся. – Мы не критикуем Ника, дорогая. Мы просто обсуждаем его успехи. Или, правильнее будет сказать, отсутствие таковых.

Дани резко отодвинула свою тарелку: у нее пропал аппетит.

– К вашему сведению, ваш сын настолько умен и продал столько систем, что стал настоящим миллиардером.

– Не думаю, – мягко возразил Хью. – Мне кажется, вы приписали пару-тройку лишних нулей. Уберите их – и получите цифру, более похожую на правду.

– Да уж, он у нас миллиардер. Правда, Ник?

– Был когда-то, – усмехнулся тот. – Я уже говорил, что сейчас дела идут много хуже. В настоящий момент меня можно отнести всего-навсего к категории жалких миллионеров.

– Почему ты не защищаешься? – Дани была озадачена, сбита с толку, смущена; у нее даже голос осип. Ник отпил вина.

– А зачем? – произнес он наконец. На глаза у Дани навернулись слезы. Еще минута – и она, разрыдавшись, окончательно опозорит себя перед его родителями.

– Только посмотри, что ты наделал!

Она бросила полотняную салфетку на стол.

Из-за тебя расплакалась Абигайль.

Она быстро схватила девочку на руки и ушла в гостиную, хотя правильнее было бы сказать, отступила с поля боя. Однако в любом случае наступило время кормления, если только, конечно, ей удастся справиться с этой задачей в ее нынешнем состоянии. Где-то в доме раздался сигнал тревоги. Она услышала скрип отодвигаемых стульев, шепот, а затем наступила полная тишина.

– Мы тут остались с тобой совсем одни, моя сладкая, ты и я, – прошептала Дани, чувствуя себя совершенно подавленной и разбитой.

Но в следующее же мгновение почувствовала, как кушетка рядом с ней просела и теплые руки обняли ее за плечи.

– Расслабься.

– Не выходит. – Она шмыгнула носом.

– Я тебе помогу. Обопрись на меня. Она послушалась, и он бережно усадил ее с Абигайль себе на колени. Положив голову ему на плечо. Дани вздохнула:

– А музыка?

– Геммы здесь нет. Ей бы не понравилось тут жить, да и мои родители вряд ли захотели бы оставить ее у себя.

– Я бы тоже чувствовала себя здесь не в своей тарелке, – сказала Дани, но, спохватившись, тут же извинилась, поняв, что позволила себе в открытую критиковать его родителей. – Я не то хотела сказать.

– Я знаю, что ты хотела сказать. Просто я не должен был привозить тебя сюда. Мои родители… К ним нужно привыкнуть. Давай не будем больше говорить об этом. Если ты не успокоишься, то не сможешь покормить Абигайль.

Она кивнула, невольно потершись при этом щекой о его тонкую хлопковую рубашку. Он излучал тепло, надежность и безмятежное спокойствие. Ей стало немного легче на душе.

– Всякий раз, стоит мне расстроиться, у меня перестает идти молоко, – призналась она.

– Знаю. – Он прижался подбородком к ее макушке.

– Где твои родители? – Она поморщилась. Похоже, ей никак не отделаться от мыслей о них.

– Они вернулись в лабораторию.

– А-а. – Она искоса взглянула на него. – Это из-за меня?

– Нет. Разве ты не слышала сигнал тревоги? Их последний эксперимент достиг решающей стадии. Им пришлось спуститься вниз.

– Так часто случалось, когда ты был ребенком? – вдруг спросила она.

– Я был очень самостоятельным в детстве.

– По собственной воле… или по необходимости?

– Разве это имеет значение?

Он произнес это с таким стоическим спокойствием, с таким смирением, что ей потребовались все ее силы, дабы ответить так же спокойно:

– Если бы это не имело значения, я бы не спрашивала.

Вырвавшийся из его груди вздох свидетельствовал о том, что свою боль он давным-давно запрятал глубоко внутри, скрыв под маской ледяного равнодушия.

– Мои родители всегда были целиком и полностью поглощены своими экспериментами, поэтому у них редко выпадала свободная минутка. Я очень рано понял, что, если чего-то хочешь, будет быстрее и проще сделать это самому. Я ответил на твой вопрос?

Она сидела, наморщив лоб и покачивая ногой. Да-а, его жизнь в корне отличалась от ее. У нее было много братьев и сестер, и ее родители не могли бы сбежать от них и уединиться в подвале, даже если бы очень захотели.

– Сколько раз Хью и Элли приходили в школу, когда ты принимал участие в каком-нибудь общешкольном мероприятии?

– Они приходили несколько раз. – Он хрипло рассмеялся. – Только немного запаздывали.

– Как на нашу свадьбу? – прошептала она. – Примерно настолько опаздывали?

– Да.

Одним коротким «да» он ответил ей на все ее вопросы. Теперь Дани могла представить себе его жизнь до мельчайших подробностей. Долговязый светловолосый мальчик с растерянным, словно молящим о помощи взглядом и при этом до странного замкнутым выражением лица. Каждый день он возвращался из школы в темный, неосвещенный дом, проходя через заросший бурьяном двор. Вероятно, ему приходилось собирать в кулак все свое мужество, чтобы заставить себя открыть входную дверь. А внутри его встречала безмолвная тишина. Повсюду совершенно темно, ни зги не видно; никаких тебе аппетитных запахов из кухни. В доме был только холодильник, до отказа набитый химическими препаратами, всевозможными колбами и выращиваемыми культурами. А также родители, по сути поселившиеся в подвале. Если ему хотелось поесть, то готовить приходилось самому. Если нужна была помощь с домашними заданиями, то он обращался к соседу. А если ему хотелось, чтобы его обняли или похвалили? Тогда как?

Она зажмурилась, до того ей самой стало больно от этих мыслей. Когда Ник был еще маленький, он установил свою первую систему оповещения в случае тревоги. Если потребность во внимании со стороны родителей становилась непреодолимой, он нажимал на кнопку. Вряд ли, конечно, он часто поддавался подобному искушению. Но если такое все-таки случалось, наверняка ему приходилось долго ждать. Она была уверена, что он часами стоял около лестницы, ведущей в неосвещенный, наглухо закрытый подвал, и ждал, ждал. Наверное, все детство провел в одном бесконечном ожидании. И неизменным его спутником было разочарование. Сплошное разочарование.

Внезапно перед ее мысленным взором возник образ Ника в день их свадьбы. То, как он стоял в нерешительности на пороге кабинета судьи, затягивая начало церемонии. Может, у него все еще теплилась робкая надежда на то, что родители все-таки появятся в последнюю минуту?

На этот раз она не сумела сдержать слезы.

– Мне не нужна твоя жалость, Дани. Я ее не хочу.

И он нежно поцеловал ее в губы, а потом язык его проник еще глубже. Это было совсем не похоже на то, что произошло между ними в его кабинете. Тогда вспыхнувшая искра, пробежав по жилам, обожгла их пламенем острого, неукротимого желания. Сейчас поцелуй был совершенно другой.

Нежный, а не властный; благодарный, а не требующий. Ник обнимал и ее и дочурку с любовной заботливостью, его губы пахли вином и имбирем. Едва слышно вздохнув, она положила голову ему на плечо и доверчиво прижалась к нему. Напряжение, охватившее Дани после злосчастного обеда, постепенно проходило. Он расстегнул ее блузку и начал осторожно разминать ладонью набухшую от молока грудь, поглаживая при этом чувствительный сосок. Более эротичного момента ей еще не доводилось испытывать. Реакция ее была мгновенной: по всему телу сразу разлился знакомый жар, и его ладонь стала влажной.

– Вот и молоко, – удовлетворенно констатировал он, аккуратно поднося головку Абигайль к живительному источнику питания. – Давай, моя ягодка. Кушать подано.

Дани закрыла глаза. Ей было хорошо, как никогда. Она еще теснее прижалась к Нику, сама себе не веря, что ее заветная мечта превратилась в реальность. Одна лишь грустная мысль нарушала тихую прелесть этой минуты: да, у нее есть муж и ребенок. Она должна быть довольна. Но ей хочется большего. Господи, кажется, все на свете отдала бы за то, чтобы их свадьба была настоящей, а муж оказался человеком, которому доверяешь безраздельно. И еще одно…

Ей хотелось любви. Любви Ника.

У нее вдруг перехватило дыхание от внезапного страшного озарения. Боже, только не это! Ведь на самом деле ей хочется, чтобы ее свадьба не была фиктивной, только потому, что в какой-то момент она влюбилась в своего мужа. Влюбилась по уши. Безоглядно.

Ник убедился в том, что входная дверь в родительский дом плотно закрыта. Стоя на крыльце, быстро окинул взглядом заброшенный, неухоженный двор. За прошедшие годы он ничуть не изменился. Когда-то, давным-давно, Ник предпринял было попытку превратить эту бурую, поросшую бурьяном землю в зеленый, цветущий сад. Ну, хотя бы в некое его подобие. Но все напрасно. Ничего не вышло.

– Ник, ты идешь?

Он оторвал взгляд от голого клочка земли. Около массивной чугунной калитки, от которой так и веяло холодом, стояла Дани. Она помахала ему рукой, а затем перегнулась через открытое окно к заднему сиденью, закрепляя ремнями дорожную кроватку Абигайль. У него даже дух захватило.

За его спиной – дом его детства на фоне хмурого осеннего неба. Прямо перед ним сильный ветер гнал по двору одинокий дрожащий лист. А он стоял, не двигаясь с места и внутренне сопротивляясь и внезапному холоду, и быстро сгущавшейся тьме: бушевавшей в его душе буре ни за что не вырваться наружу.

Дани подошла к холодной чугунной ограде и ухватилась за нее руками. – Ник! Чего ты ждешь? Он судорожно вздохнул. Крепко стиснул зубы, сжал кулаки. По ту сторону ворот его ждет жизнь. Бьющая через край, увлекательная жизнь.

Это как раз то, в чем он остро нуждается. Если судьба подарит шанс выбраться из ледяной пустыни, ему понадобится то, что находится по ту сторону этих ворот.

– Я больше ничего не жду, – объявил он, преисполненный внезапной решимости.

Дани пнула ногой картонные коробки, наставленные друг на друга.

– Послушай, Ник, в этой спальне нет места для еще одного ящика. Мне и так придется переползать через них, чтобы добраться до кровати.

– А тебе и не надо здесь спать.

– Мы данный вопрос уже обсудили. Я не буду спать с тобой. Может, положим оставшиеся вещи в твою спальню?

– Ладно. Так уж и быть. В любом случае следует поторопиться. Через час приедет Рэвен Сьерра, а нам еще предстоит все здесь прибрать.

– Я могу помочь тебе на кухне?

– Нет, спасибо. Все доставят в готовом виде.

– Ужин настолько важен? – с беспокойством спросила Дани.

– Да, весьма важен. Уже просочились слухи о том, как мы оплошали в компании «Игрушка».

– Но это не наша вина!

– Конечно же, наша. Система безопасности обязана быть безопасной и надежной. Наши конкуренты расписывают клиентам, как десятилетняя девочка сумела взломать нашу систему и буквально парализовать работу всей компании.

Дани болезненно поморщилась.

– Все ясно. Не помешает сегодня же вечером, в свою очередь, немного поработать с потенциальными клиентами.

– Вот именно. – Он чуть усмехнулся. – Из нас получится отличная команда. Как думаешь, дорогая?

– Нисколько в этом не сомневаюсь. – Она просияла.

Дани едва успела застегнуть молнию на платье, как Гемма объявила о прибытии гостей.

– ОБЪЯСНИТЕ, ЧТО ЗНАЧИТ ОТПРЫСК ЖЕНСКОГО ПОЛА СЬЕРРА, – потребовал компьютер.

– Ты о дочке Рэвена? Что ты хочешь, чтобы я объяснила?

– ОТПРЫСК СЬЕРРА ХОДИТ И РАЗГОВАРИВАЕТ. ОБЪЯСНИТЕ ОТКЛОНЕНИЕ ОТ НОРМЫ.

– Ах, вот ты о чем. Ривер старше Эбби. Ознакомься с данными о стадиях развития человека, Гемма. Очень скоро Эбби тоже начнет ходить и разговаривать.

– ИДЕТ ОБРАБОТКА ПОЛУЧЕННОЙ ИНФОРМАЦИИ.

– Отлично. Ты тут пока обрабатывай себе на здоровье, а я пойду встречать гостей.

Те уже собрались в гостиной. Дани с интересом рассматривала Рэвена Сьерру: черноволосый, с угловатыми чертами лица. Немного выше Ника, поджарый – Выглядел так, словно изголодался и не прочь хорошенько подкрепиться. Он спокойно выдержал пристальный взгляд Дани, не менее внимательно, в свою очередь, изучая ее. Затем протянул ей руку. Рукопожатие его было холодным и твердым. От нее не ускользнула та циничная откровенность, с которой он оценил ее женские достоинства. Что ж, значит, перед ней человек, не только умудренный житейским опытом, но и порядком от него подуставший и утративший вкус к жизни.

– Очень рад нашему знакомству, миссис Коултер. – Она отметила про себя определенную сухость, даже холодность в его тоне.

– Пожалуйста, зовите меня просто Дани. – Она улыбнулась дочери Рэвена. – А ты, должно быть, Ривер (River – река (англ.).)?

Имя очень подходило этой девчушке: маленькая, подвижная, как ртуть; а глаза у нее оказались какого-то неопределенного цвета – не то серые, не то голубые. Сначала некоторое время она с серьезной задумчивостью изучала Дани, но потом вдруг робко улыбнулась щербатым ртом.

– Хочешь взглянуть на Эбби? – предложила Дани.

Ривер молча взяла Дани за руку, и они пошли в детскую. Там как раз звучал какой-то рассказ.

– Что это? – широко раскрыв от удивления глаза, спросила Ривер.

– Если не ошибаюсь, «Спящая красавица», – едва не застонала Дани.

– А кто рассказывает? – Малышка с любопытством осмотрелась.

– Это Гемма. Компьютер. Делает для нас всякие вещи. Может, например, включать или выключать свет, открывать или закрывать двери, приготовить кофе. Если ей немного помочь, то справится с приготовлением обеда.

– А она… она разговаривает с вами?

– Постоянно. Хочешь сама с ней поговорить?

– Да. – Сложив ладошки, Ривер нерешительно спросила: – А что мне сказать?

– Все, что хочешь.

Набрав побольше воздуха, Ривер выпалила:

– Здравствуй.

Чтение рассказа мгновенно прервалось, затем последовала просьба:

– ПРЕДСТАВЬТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА.

– Гемма хочет, чтобы ты сказала, как тебя зовут.

– А-а. Меня зовут Ривер Сьерра, и я пришла навестить малютку.

Этим ответом ей удалось сразу же завоевать прочное расположение Геммы, которая с превеликим удовольствием поведала Ривер мельчайшие подробности о жизни вверенного ее неусыпному попечению отпрыска женского пола. Дани пришлось быстренько вмешаться:

– Задействуй образовательную программу для шестилетних, когда беседуешь с Ривер.

– КОД, ДАЮЩИЙ ПРАВО ОТДАВАТЬ ПРИКАЗЫ.

– Мне не нужен никакой специальный код, Гемма. Ник сказал, что достаточно моего устного распоряжения.

– УСТНОГО РАСПОРЯЖЕНИЯ ДОСТАТОЧНО ТОЛЬКО В ДОМЕ ШЕРАТОНОВ, А НЕ В ГЛАВНОЙ РЕЗИДЕНЦИИ КОУЛТЕРОВ.

– Ты что, смеешься?

– Какие-то проблемы? – спросил Рэвен, входя в детскую.

– Нет-нет. Все в порядке. Я просто дала компьютеру команду вести беседу, сообразуясь с возрастом ребенка. – Дани с трудом выдавила из себя улыбку.

– Не похоже, чтобы вам это удалось.

– Это я виноват, – вмешался Ник. – Гемма, устный приказ Дани обязателен для выполнения в любом месте.

– ПОНЯТНО. В ПРОГРАММУ ВНОСИТСЯ ИЗМЕНЕНИЕ.

– Ну вот, Ривер, – объяснила Дани. – Если Гемма скажет что-то непонятное, просто попроси ее объяснить.

– Она может рассказать мне сказку? – Задав вопрос, Ривер бросила тревожный взгляд на отца. – Как… если бы она была моей мамой?

Равен заметно напрягся. Дани захотелось по-матерински обнять девочку, но она не решилась.

– Конечно, может. Сядешь в кресло-качалку около Эбби? Если она заплачет, дай мне знать.

– ЭТА ПРОСЬБА ИЗЛИШНЯЯ, – перебил ее компьютер. – ПЛАЧ АВТОМАТИЧЕСКИ ВКЛЮЧАЕТ ТРЕВОГУ НА ПЕРВОМ УРОВНЕ БЕЗОПАСНОСТИ.

– Гемма! Позволь, пожалуйста, Ривер прийти за нами самой. Ладно? Компьютер издал резкий звук.

– Это у Геммы означает «да». – Дани невинно улыбнулась.

К счастью, после этого инцидента Гемма вела себя безупречно. Она «поиграла» с Ривер и снабдила Рэвена детальным описанием своих возможностей наряду с их наглядной демонстрацией.

За ужином они обсуждали вопрос о том, чем компьютерная система такого типа может быть полезна семейству Сьерры дома и на работе.

Когда трапеза подходила к концу, Дани, извинившись, ушла на кухню сварить кофе, предоставив Нику самому ответить на ряд чисто технических вопросов. Нанятые повара и официанты уже давно ушли, оставив кухню в идеальном порядке. И где-то посреди этого строгого великолепия должна была находиться плита. Но весь вопрос, где.

– Гемма, не знаешь, где плита?

– НЕ МОГУ ВЫПОЛНИТЬ ВАШУ ПРОСЬБУ. ЭТА ИНФОРМАЦИЯ ТРЕБУЕТ ОТМЕНЫ СТАТУСА СЕКРЕТНОСТИ НОМЕР ОДИН.

– Ты шутишь?!

– ВКЛЮЧЕН ПОИСК ЗНАЧЕНИЯ СЛОВА «ШУТИШЬ». ОДНУ МИНУТУ. «ШУТИШЬ» ОЗНАЧАЕТ ПОДДРАЗНИВАТЬ; ПРИБЕГАТЬ К ЮМОРУ ИЛИ ОБМАНУ, ЧТОБЫ РАЗЫГРАТЬ КОГО-ЛИБО. ТАКАЯ ОПЕРАЦИЯ МОЕЙ ПРОГРАММОЙ НЕ ПРЕДУСМОТРЕНА.

– Ник сказал, чтобы ты подчинялась моим устным приказам. Слышишь, ты, механическое чучело? Немедленно отвечай, где стоят плита и холодильник!

– НЕ МОГУ ВЫПОЛНИТЬ ВАШ ПРИКАЗ. ЭТА ИНФОРМАЦИЯ ТРЕБУЕТ ОТМЕНЫ СТАТУСА СЕКРЕТНОСТИ НОМЕР ОДИН. А ВАМ РАЗРЕШЕН ДОСТУП К ИНФОРМАЦИИ ТОЛЬКО НА УРОВНЕ СЕКРЕТНОСТИ НОМЕР ДВА.

– Что-о-о?!

Ник резко распахнул дверь в кухню.

– Что, черт возьми, тут у вас происходит? Ваши вопли слышны даже в гостиной.

– Я тут ни при чем, – в один голос ответили Дани и Гемма.