Текст книги "Ночь ястреба"

– Никто не поверит, – буркнул Вощанка. – Эти участники демонстраций – миролюбивые идиоты. Они ничуть не страшнее хиппи.

– Но вы убеждены, что они наверняка атакуют «Физикоус» гранатами и отравляющим газом. В связи с расследованием гибели вертолета вы арестовали нескольких подозреваемых, и они сообщили, что у террористов – противников СНГ – имеется мощное вооружение: ракета типа «стингер» и гранаты с химической начинкой.

«Нападение на „Физикоус“ во время антиядерной демонстрации? Это может оказаться прекрасной возможностью», – подумал Вощанка.

– А на другие объекты они тоже нападут? Можно считать это широким террористическим движением?

– За пределами «Физикоуса» наше влияние слишком мало, – признался Габович, – но думаю, можно будет организовать нападения и на другие военные объекты и объекты, принадлежащие СНГ.

– Реакция СНГ последует незамедлительно, – заметил Вощанка. – А как насчет… специального оружия, о котором мы говорили раньше? Его можно доставить ко мне немедленно?

– Все готово. Мое начальство хотело бы обсудить, какие обязательства вы возьмете на себя, но оно уже сейчас может предоставить вам необходимое вооружение, для того чтобы сдержать агрессию со стороны СНГ и империалистов.

У Вощанки голова пошла кругом. Неужели это тот самый случай? Можно ли доверять Габовичу и иметь с ним дело? Генерал решил поверить еще раз.

– Мне нужно еще кое-что. Командиры русских полков, расквартированных в Калининградской области, мне не подчиняются… Они тоже не в восторге от СНГ, но преданными мне быть не обязаны. Склонить их на свою сторону будет легче деньгами, нежели силой. Так что мне нужны деньги, чтобы эти командиры сложили оружие.

– Этот вопрос мы с вами не обсуждали.

– Что ж, история подождет, мой дорогой генерал. Мне нужно как минимум миллион американских долларов…

– Это просто смешно, – возразил Габович, – похоже, вы пытаетесь строить из себя богатого бразильского торговца оружием.

– Миллион долларов, – не сдавался Вощанка. – Иначе наша сделка не состоится, и тогда вы сами можете рискнуть померяться силами с СНГ.

В телефонной трубке наступило долгое молчание, потом раздался уже менее уверенный голос Габовича:

– После демонстрации у Денерокина я предоставлю вам миллион шведских крон. Второй миллион – после захвата страны. И только после этого мое начальство выдаст вам еще два миллиона крон в течение двух лет в качестве кредита под вооружение. Это мое окончательное предложение.

– Договорились, – согласился Вощанка. – Увидимся через десять дней в «Физикоусе»… или в аду. – С этими словами генерал повесил трубку.

Хитрая бестия этот Габович. Вощанка прикинул, что можно было бы хапнуть эти денежки и смыться на гасиенду в Бразилию, но все же генерал был реалистом. Четыре миллиона крон за два года – прекрасная плата, даже если половину этих денег и придется истратить на подкуп русских военных в Калининграде и военных чиновников СНГ в Беларуси. А все, что от него требуется, так это привести в готовность свои войска и убедить правительство – если понадобится, и силой, хотя до этого не дойдет – не снимать его с должности до предстоящей демонстрации в ядерном центре «Физикоус».

Что ж, даже если это и ловушка, подстроенная руководством СНГ, теперь это не имеет значения. Его карьере все равно конец, независимо от того, как обернутся дела. Генерал повернулся к Гурло и спросил:

– Сколько времени потребуется, чтобы собрать всех командиров частей сюда или на селекторное совещание?

– Думаю, минут десять, – ответил изумленный Гурло.

– Тогда собери их. Мне нужны все командиры частей, старшие штабные офицеры и сержантский состав. Пусть собираются в зале для совещаний. Вопрос нашего вторжения в Литву и Калининградскую область должен быть решен… прямо сейчас.

* * *

Кабинет помощника президента США

по национальной безопасности.

Западное крыло Белого дома, Вашингтон,

26 марта, 07.30 по среднеевропейскому времени

(14.30 по минскому).

Помощник президента по национальной безопасности Джордж Рассел перелистывал большим пальцем небольшую стопку коричневых картонных папок с пометками «Личное дело военнослужащего ВВС США». Эти стандартные папки с личными досье были извлечены из огромных хранилищ Управления по личному составу ВВС на базе ВВС Рэндолф. Странно было в наше время держать в руках подобные атрибуты прошлого. Сейчас, когда компьютеры вошли во все сферы жизни – особенно в такие области, как высокие технологии, дистанционное управление, руководство боевыми действиями на расстоянии, – ВВС продолжали пользоваться такими старенькими, потрепанными папками с зажимами. Самому Расселу было около пятидесяти – типичный представитель молодой либеральной администрации, он был воспитан на вере в безграничные возможности компьютеров. То, что военные никак не могли перестроиться в этом плане, являлось для него очередной раздражающей загадкой.

Первым делом Рассел просмотрел в каждой папке список учреждений, которые затребовали их в последнее время, и списки эти были довольно впечатляющими. Эти личные дела просмотрели уже Пентагон, некоторые из подчиненных Расселу организаций, включая ЦРУ, разведывательное управление Министерства обороны и другие разведывательные и специальные службы. Каждое личное дело было изучено правительственными организациями самым тщательным образом. Что ж, высокопоставленные военные разобрались с этими папками, теперь настала очередь политиков заняться ими.

Рассел листал папки, мельком останавливая взгляд на черно-белых фотографиях 8x10, имевшихся в каждом досье. Четыре офицера ВВС. Самым старшим по званию был генерал-лейтенант ВВС Брэдли Эллиот, известный в кругах военно-политического руководства как превосходный, но своевольный и определенно неортодоксальный специалист по улаживанию конфликтных ситуаций.

Досье Эллиота было впечатляющим. Начинал авиационным механиком, но быстро поднимался по служебной лестнице и во время операции «Ловушка» в 1960 году представлен к офицерскому званию. Прошел летную подготовку на базе ВВС Уилльямс в Аризоне, потом обучался летать на бомбардировщиках В-52. Дважды побывал во Вьетнаме и был награжден двумя крестами «За летные боевые заслуги», тремя медалями «Летная доблесть» и двумя медалями «Пурпурное сердце». После возвращения в Штаты поступил в Авиационный военный колледж, занимал несколько руководящих постов в командовании стратегическими операциями ВВС, потом закончил Национальный военный колледж и в настоящее время возглавлял строго засекреченный Технологический центр аэрокосмических вооружений.

– Что сейчас представляет собой генерал Эллиот? – поинтересовался Рассел у генерала, находившегося здесь же в кабинете. – Все продолжает готовиться к большим делам?

– Он руководит Технологическим центром аэрокосмических вооружений, – ответил председатель Объединенного комитета начальников штабов Вилбор Кертис. – Похоже, Белый дом предпочитает, чтобы Брэд Эллиот… как бы это сказать…

– …находился в тени и в забвении, – подсказал Рассел. – И, без сомнения, Эллиот уже отработанный материал. Мы ведь не пытаемся развязать третью мировую войну, а просто хотим проникнуть в один исследовательский центр и убраться из него. Потихоньку. А это мы можем сделать и без него, Вилбор.

– Возможно, я и необъективен, но Центр Эллиота в Неваде очень похож на «Физикоус» в Литве, – напомнил Кертис помощнику президента по национальной безопасности. – Если вы планируете проникнуть в подобный центр, то не худо было бы привлечь к этому делу кого-то из тех, кто его строил. Он также знаком с самолетом и вооружением, которыми нам предстоит пользоваться. В конце концов, именно Эллиот утверждал конструкции систем вооружения, которые теперь используются в программе «Отчаянный волшебник» наряду с другими.

Рассел покачал головой.

– Если президент увидит фамилию Эллиота в плане операции, то его хватит удар.

– Но мы можем расхвалить президенту Эллиота и его людей, – предложил Кертис. – Вам нужен человек, который знает объект, у которого есть специальное вооружение, который полностью законспирирован и надежен… Для этой работы подходит именно Брэд Эллиот со своими людьми. Какие чудеса они вытворяли на «Старом псе»!

На Рассела не произвели большого впечатления слова Кертиса, но все же он решил подождать немного с принятием окончательного решения.

Лица на остальных трех фотографиях в папках Рассел не узнал. Одним из кандидатов был бригадный генерал с нагрудным знаком летного состава по фамилии Ормак, другим – подполковник Макланан со штурманскими нашивками, и последним – капитан Хэл Бриггс с «крылышками» десантника, значком службы безопасности ВВС и всеми атрибутами рейнджера. Рассел знал, что в вооруженных силах в школу рейнджеров отбирали одного из ста, и только шестеро из десятка отобранных заканчивали курс обучения и носили знаки отличия рейнджеров, так что было вдвойне удивительно видеть их у офицера ВВС. Звезда над «крылышками» означала, что в течение как минимум шести последующих лет он выполнял норму парашютиста-десантника.

– А что насчет этого Бриггса? – поинтересовался Рассел. – Почему офицер ВВС носит армейские знаки отличия?

– После окончания курсов по подготовке офицеров поста наведения авиации он добровольно подал заявление в школу рейнджеров. Бриггс мог бы стать ведущим игроком в любой профессиональной футбольной команде страны – возможно, и до сих пор может, – но он является начальником службы безопасности Центра и личным адъютантом Эллиота. Устав не запрещает ему носить армейские знаки отличия. И он их достоин, поверьте мне. Отобрали его не только потому, что он хорошо знает объект, но и потому, что сам по себе он прекрасно подготовленный и опытный десантник.

– По мне, пусть носит хоть уши Микки Мауса, – язвительно заметил Рассел, – лишь бы хорошо выполнял свою работу. – Военная среда была для Рассела явно каким-то другим миром, который он не мог понять – огромная неуклюжая машина без документации и инструкции по эксплуатации. Балансирование на грани между гражданским и военным мирами оказалось самой незавидной частью работы Рассела. Но единственное, что он уяснил для себя относительно американской военной машины, созданной за последние пятнадцать лет, так это то, что, какие бы решения ни принимали политики, военные всегда находили способ осуществить их.

– Расскажи мне об остальных, – попросил Рассел, перелистывая папки. – Что насчет Макланана?

– Возможно, он является ключевой фигурой всей операции, – ответил Кертис, раскуривая сигару. – Крепкий, умный, преданный своему делу и до сих пор лучший бомбардировщик в стране. Был партнером Люгера во время операции, которую выполнял «Старый пес», привел самолет назад, после того как оба пилота были ранены. Слегка за сорок, в отличной форме… Если его слегка потренировать в специальном лагере, то он вполне, как и Бриггс, подойдет для войск специального назначения.

– Какая-нибудь инженерная или научная подготовка?

– Очень небольшая, неофициальная. Но он лучший в ВВС оператор автоматических систем и хорошо разбирается в системах вооружения. – Кертис взглянул на последнюю папку, лежавшую на столе помощника президента по национальной безопасности. – Генерал Джон Ормак как раз тот человек, который сможет определить технические характеристики советского бомбардировщика-"невидимки" Физикоус-170. Он был вторым пилотом в экипаже «Старого пса» и к тому же главным конструктором «Мегакрепости». Около пятидесяти. Увлекается теннисом… дважды был чемпионом ВВС. Доктор наук в области создания летательных аппаратов и пилотирования… Если ему слегка помогать, он сможет действовать вместе со штурмовой группой, не будучи обузой для них. Из всех членов экипажа «Старого пса» он наиболее подходит для выполнения этой задачи.

Экипаж «Старого пса». Рассел вспомнил тот день, когда впервые прочитал это секретное досье, где описывалась операция бомбардировщика В-52, которая, без сомнения, ознаменовала собой начало конца «холодной войны» и Советского Союза. Во время Карибского кризиса Рассел заканчивал среднюю школу, поэтому он по сути дела ничего не знал о напряженной ситуации, когда «палец находится на красной кнопке», но, судя по тому, что он читал, мир в те дни стоял на краю пропасти. Одиночный бомбардировщик В-52 под кодовым названием «Старый пес» пролетел тысячи миль, преодолел необычайно плотную противовоздушную оборону Советов и уничтожил наземную базу лазерного оружия на Чукотке, которым Советы сбивали американские спутники и самолеты.

Операция прошла успешно, и волны оцепенения, удивления и страха, перекатывавшиеся между Москвой и Вашингтоном, ощутил и весь мир. Этот эпизод часто представляли как провал дипломатии, злоупотребление властью со стороны президента США, несогласованность в действиях военных, и тем не менее «Старый пес» открыл новую страницу в военной доктрине и стратегии США – бей крепко, бей быстро, бей незаметно, бей самым лучшим оружием.

И вот теперь для освобождения Люгера Кертис хотел привлечь членов того экипажа.

– Генерал, все, кого вы отобрали для выполнения операции, являлись когда-то участниками другой операции, – недовольным тоном заметил Рассел. – Сейчас совсем не время для сбора одноклассников.

– Но и не время для шуток, Джордж.

– А я и не шучу, – уже спокойным тоном возразил Рассел. – И все же я считаю, что вами руководят некоторые личные мотивы. В конце концов, вы принимали самое активное участие в той операции, которая закончилась пленением Люгера. Не кажется ли вам, что в вашу работу вмешивается некое чувство вины?

– Вы просили дать рекомендации относительно специфических объектов и проблем, – ответил Кертис. – Потом вам понадобились инженеры, способные осмотреть советский бомбардировщик-"невидимку" и отобрать нужную документацию, кто-нибудь близко знакомый с Люгером, и все это вам понадобилось срочно. Что ж, я нашел для вас таких людей. И, какие бы у меня ни имелись мотивы, реальные или воображаемые, я строго соблюдал ваш критерий отбора. А теперь вы можете отклонить кандидатов, и я прикажу Комитету начальников штабов составить новый список или предложу Командованию войск специального назначения составить команду из своих людей. Так что скажите, чего вы хотите, Джордж.

Рассел обдумал слова генерала и согласно кивнул.

– Хорошо. Давайте познакомимся с ними.

Рассел, Кертис и их помощники вышли из кабинета, прошли по второму этажу мимо кабинета президента к лифту, который опустил их на второй этаж подземного комплекса. Пройдя пост, на котором дежурил агент секретной службы, они прошли по длинному коридору в оперативный пункт Белого дома – большой зал для совещаний, к которому примыкал центр связи, набитый сложнейшей аппаратурой.

Некоторых из собравшихся Рассел хорошо знал. Это командующий морской пехотой генерал Вэнс К.Кундерт – среднего роста, мощного вида, лет пятидесяти пяти, стриженный «под ежик». Армейский генерал Марк В.Теллер, командующий войсками специального назначения – высокий атлет с серебристыми волосами, стриженными так же коротко, как у Кундерта. Директор ЦРУ Кеннет Митчелл. И один из заместителей начальника Управления разведки Министерства обороны.

По фотографиям в досье Рассел узнал Эллиота, Макланана, Ормака и Бриггса. Еще в зале присутствовали офицеры и помощники, которым предстояло затем провести более детальное совещание. Их Рассел не знал, да, видимо, никогда и не будет знать, но он понимал, что именно эти люди проделали львиную долю работы.

– Начнем, – резким тоном заявил Рассел. – Генерал Кертис, прошу вас.

– Данная информация совершенно секретна, не подлежит передаче иностранным государствам, получена из засекреченных источников, – без промедления начал Кертис. – Недавно силами ВВС и специального отряда морской пехоты была осуществлена операция по вывозу из Литвы секретных гражданских лиц. Отряд доставил в США информацию из технологического института «Физикоус» в Вильнюсе о советском самолете. После тщательного изучения мы пришли к выводу, что это их новейший стратегический бомбардировщик – межконтинентальный бомбардировщик-"невидимка". Пентагон намерен предложить провести операцию по тайному проникновению в «Физикоус» с целью сбора дополнительной информации о бомбардировщике.

Рассел оглядел присутствующих, интересуясь их реакцией.

На лице Кундерта не отразилось никаких эмоций, ведь его люди уже проделали основную работу по сбору информации, так что и на следующей стадии операции им наверняка предстояло играть главную роль. Макланан и Бриггс, оба только что прибывшие из Центра в Неваде, подались вперед. Их глаза загорелись сдержанным любопытством, на лицах – угрожающие усмешки. Оба надеялись, что примут участие в предстоящей операции. Заместитель начальника Центра Ормак всем своим видом показывал, что он в предвкушении предстоящей операции. Рассел вспомнил досье Ормака. Еще один неуправляемый, вроде Эллиота.

Помощник президента по национальной безопасности бросил взгляд на генерал-лейтенанта Брэдли Эллиота, тот в упор смотрел на него. Взглядом, которым можно убить. Глаза Эллиота буквально жгли обвинением.

Рассел невольно сглотнул слюну, потом вздохнул. Он понял: Эллиот знает о том, что Люгер находится в «Физикоусе». Проклятье! Рассел не желал, чтобы за его спиной… Может быть, это Кертис рассказал обо всем Эллиоту? Нет, Кертис и дня не пробыл бы в должности председателя Объединенного комитета начальников штабов, если бы мог позволять себе такое. Значит, Эллиот нашел другой источник информации. Но какой?

– Простите, сэр, – подал голос капитан Бриггс, поднимая руку. – Но почему мы? Почему бы не отправить туда людей ЦРУ или не собрать информацию с помощью разведчиков?

Кертис устремил взгляд на Рассела, который слегка кивнул, давая понять генералу, чтобы тот продолжал. Кертис так и поступил, пожевав сигару.

– У нас запланированы многие источники получения информации, но вам знать о них не обязательно. И, тем не менее, действительно имеется причина, по которой мы отправляем туда специальную группу. – Генерал глубоко затянулся сигарой и положил ее в стоящую рядом пепельницу. – Уже некоторое время в «Физикоусе» находится инженер с Запада, возможно, он работает вместе с местной группой конструкторов. Этот… гм… инженер – в прошлом военнослужащий США. Бывший офицер ВВС, если точнее…

Эллиот больше не мог сдержаться.

Он вскочил и устремил взгляд на Рассела, который тоже смотрел на него.

– Сукины дети! Вы уже четыре месяца знаете, что он там, но палец о палец не ударили. И теперь наконец решились на операцию по его освобождению? Это же преступление!

Присутствующих охватило недоумение. Все разом заговорили, голоса эхом отражались от стен оперативного пункта, обрушиваясь на Эллиота лавиной вопросов. Ормак тоже встал, пытаясь утихомирить Эллиота:

– Брэд, успокойся! Что происходит?..

Кертис стукнул по столу пепельницей, пытаясь призвать всех к порядку.

– Расскажите им, господин помощник президента по национальной безопасности, – рявкнул Эллиот. – Расскажите им, кто там находится.

– Сядьте на место, генерал, а то я прикажу вам удалиться отсюда навсегда, – одернул Эллиота Рассел. – Не знаю, как вы обо всем узнали, но если будете трепаться, то это может убить вашего друга и провалить всю операцию. А теперь сядьте!

Эллиот разве что не плевался от ярости, но все же заставил себя сесть.

Теперь все присутствующие впились взглядом в Рассела, который не мог простить Эллиоту, что он поставил его в эдакое положение. «Мне повезет, если я выберусь отсюда живым», – устало подумал он.

– О чем говорит генерал Эллиот? – неторопливо спросил у Рассела подполковник Макланан. – Кто уже «некоторое время» в «Физикоусе»?

Рассел отметил про себя, что этот белокурый голубоглазый бомбардировщик сразу взял быка за рога. И даже не добавил «сэр», обращаясь к одному из высших должностных лиц государства. На подобных совещаниях и генералы-то порой помалкивают, но подполковнику было на это начхать. Явное влияние Эллиота, решил Рассел.

Кертис прочистил горло. Он решил вытащить шею Рассела из этой петли. Он уставился на Макланана, но обратился ко всем присутствующим:

– Да, он находится там. Это… Дэвид Люгер.

– Как? – недоуменно воскликнул Макланан. – Люгер!

На Кертиса и Рассела со всех сторон обрушились голоса:

– Вы, уверены?..

– Я думал, он умер!..

– Возможна ошибка!..

– Ничего себе шуточка!..

– Разведка прокололась!..

Рассел, которому это уже порядком надоело, рявкнул:

– Заткнитесь, джентльмены, иначе я прикажу очистить зал.

Кертис снова глубоко затянулся сигарой.

– Мы считаем, что Люгер, оказавшись в руках КГБ, или бывшего КГБ, подвергался интенсивной психологической обработке с целью изменения личности. В «Физикоусе» Люгер известен как доктор Иван Сергеевич Озеров, русский ученый. Наши местные источники подтверждают, что некоторое время его психологической обработкой в «Физикоусе» занималось КГБ.

– Какой психологической обработкой? – недоумевал Макланан. – КГБ распустили…

Кертис бросил на него взгляд, означавший «какой же ты наивный», и продолжил:

– Правильно. Но в любом случае он в плохом физическом состоянии, и это результат действия депрессантов и физических пыток. Хуже того. Сообщают, что он подвержен резким переменам настроения и депрессиям, и это значит, что работа с ним ведется постоянно.

– Так каков же план? – вмешался Макланан. – Обмен пленными? Как вы собираетесь вытащить его оттуда?

– Вопрос еще не решен, – медленно произнес Кертис. – Если Советы узнают, что нам известно о Люгере, то, возможно, исчезнут и Люгер, и бомбардировщик-"невидимка".

– И все равно вы не можете просто оставить его там, – взволнованно воскликнул Макланан. – Этот парень спас нам жизнь. И вы просто обязаны вытащить оттуда американского военнослужащего, героя.

– Интересно вы ставите вопрос, полковник, – вмешался в разговор директор ЦРУ Митчелл. – А вот присутствующий здесь заместитель начальника военной разведки Маркрайт проводит дополнительное расследование инцидента со «Старым псом».

– Что еще за расследование? – подал голос генерал Ормак.

Маркрайт повернулся к Ормаку.

– Разведуправление Министерства обороны закрыло следствие по делу «Старого пса» и официально объявило Люгера погибшим на основании ваших свидетельских показаний как командира бомбардировщика и человека, который последним видел Люгера живым. Но, после того как Люгер обнаружен живым, расследование возобновлено, и в связи с этим возник ряд вопросов.

– Например?

– Например, почему после работы в течение нескольких месяцев в обстановке полнейшей секретности Центр в Неваде внезапно подвергся нападению, и это через несколько дней после того, как в Центр был переведен лейтенант Люгер?

– О чем вы говорите? – возмутился Ормак. – Об угрозе нападения нас предупреждали за несколько дней. Вокруг «Страны грез» наблюдалась чрезвычайная активность – как раз вскоре после того, как Советы сбили наши спутники. На всех военных базах были отменены полеты, самолеты дежурили в боевой готовности… На всех базах, за исключением Центра. И если уж Советы решились предпринять террористический акт и уничтожить одну базу, то вполне логично, что они выбрали для этого «Страну грез».

– Нет, логичнее было бы выбрать базу Эллсворт, где базировались бомбардировщики В-1, предназначавшиеся для нанесения удара по советской базе лазерного оружия, – возразил Маркрайт. – А экспериментальный самолет В-52 не предназначался для этого. И все же именно он подвергся целенаправленной атаке специально подготовленных советских террористов.

– Но почему же тогда информатор не навел советских террористов на базу Эллсворт?

– Потому что Люгер… я имею в виду – «информатор»… не знал, что В-1 будут взлетать с базы Эллсворт, – пояснил Маркрайт. – Но он знал, что ваша команда разрабатывает вооружение, оборудование и тактику для бомбардировщиков В-1 и других ударных самолетов, он знал, что в «Стране грез» есть бомбардировщики В-1, чьи компьютеры уже загружаются данными, которые использовал экспериментальный бомбардировщик В-52. И он решил, что для нанесения удара по советской базе лазерного оружия будут использоваться именно. В-1, базирующиеся в «Стране грез», а не какие-либо другие боевые подразделения. Бомбардировщики В-1 перелетели из «Страны грез» на базу Эллсворт, чтобы забрать там боевые экипажи, и остались на базе… А Люгер посчитал, что удар по Советам они будут наносить все-таки из «Страны грез» – поэтому и навел на нее.

– Это безумие! – воскликнул Ормак, придя в ярость от подобного обвинения. – Вы просто начитались романов Тома Клэнси.

Макланан согласно кивнул, стараясь сдержать ярость.

– Мы знать не знали, что именно мы будем наносить удар по советской базе. Нам говорили, что это испытательные полеты.

– Ох, успокойтесь, полковник, – осадил его Маркрайт. – Довольно легко было догадаться, что ваша деятельность имеет отношение к происходящим в мире событиям… Инцидент с уничтожением наших спутников и напряженность в отношениях между Востоком и Западом несколько месяцев не сходили со страниц газет. А задача Центра – создание боевых, а не экспериментальных самолетов.

– Но мы-то не знали об этом!

– Возможно, вам просто не говорили об этом, но многие военные знали о том, что делается в «Стране грез». Не будьте столь наивными.

– А вы не говорите мне, что я думал, а что точно знал, – огрызнулся Макланан. – Нашей задачей было летать на усовершенствованном бомбардировщике В-52, выполнять приказы и держать язык за зубами. Что мы и делали.

– Но я строю гипотезы, основанные на ваших же собственных показаниях, полковник, а не пытаюсь вложить в ваши уста свои слова. – Маркрайт повернулся к Ормаку: – Генерал, вспомните о своих показаниях относительно поведения Люгера во время полета: чрезвычайно пессимистические доклады о наличии топлива, незамеченные сигналы радара об изменении рельефа местности, его постоянные попытки убедить вас лететь на больших высотах… чтобы вас смогли обнаружить радары противника…

– Это безумие! – повторил Ормак. – Он не делал ничего подобного.

– Он выполнял свою работу, – поддержал Макланан, теребя в отчаянии рукой свои белокурые волосы. – Штурманов обучают всегда выбирать наиболее безопасные условия полета, поэтому они и осторожничают. И, кроме того, Люгер ведь не принимал решений, он только докладывал…

– …неверную информацию. Пытаясь преувеличить опасность и вынудить командира повернуть обратно. Полковник Макланан, вы же даже в своих свидетельских показаниях сообщили о том, что Люгер, похоже, был против нанесения бомбового удара по советской базе и предлагал бросить на нее самолет, разбив его.

– Но нас же атаковал этот чертов лазер, – пояснил Макланан. – Наше оборудование частью было повреждено, частью – уничтожено. Мы не знали, сработает ли система вооружения.

– А таран цели и уничтожение бомбардировщика – это надежный способ успешно выполнить задачу, полковник? – язвительно поинтересовался Маркрайт.

– Нет, но…

– Тогда почему Люгер предлагал такое? Почему он так безжалостно рисковал вашими жизнями?

– Нашей задачей было уничтожить лазер. Возможно, в результате тарана мы бы и выполнили ее.

– Но потом, когда вы все же остались живы, после предпринятой атаки, – продолжал давить Маркрайт, не слушая возражения Макланана, – Люгер предложил посадить самолет на советском аэродроме.

– Это было решение всего экипажа, – заступился Эллиот. – Люгер направлял нас по радару и снабжал данными.

– А когда вы приземлились в Анадыре, Люгер покинул самолет и сбежал к русским.

Макланан почувствовал, как у него запылало лицо. Он начал выходить из себя. По-настоящему. Обычно этому потомку ирландских иммигрантов не было необходимости сдерживать свой темперамент. Сильной стороной характера Макланана считалось умение постоянно держать себя в руках. Но этот идиот не был членом экипажа «Старого пса» и не понимал, черт побери, что мелет.

– Он отвлек на себя советских солдат и дал нам время взлететь! – сердито воскликнул Макланан. – Он пожертвовал своей жизнью ради нашего спасения.

– Ничем он не пожертвовал, – убедительно заявил Маркрайт. – Он жив, работает под вымышленным именем, создает советские бомбардировщики-"невидимки".

– Чушь! – возразил Макланан. – Вы не знаете, что произошло. Вас там не было! Да такие люди, как вы, никогда и не бывают в подобных переделках. Вы перекладываете с места на место бумаги, держитесь подальше от опасности и составляете отчеты, подгоняя данные под нужную вам картину. Вы же сами сказали, что Люгера привлекли к сотрудничеству, накачав наркотиками и применив специальную обработку психики.

– Наша информация не содержит очевидных доказательств того, что Люгер подвергается психологической обработке, пыткам и действию наркотиков, – спокойно парировал Маркрайт. – Личный анализ генерала Кертиса основан на докладах информатора, предполагающего возможное применение наркотиков в отношении Люгера. Но также вполне возможно, что состояние Люгера вызвано просто усталостью и чрезмерной работой. Кстати, информатор сообщил, что Озерову доставляют удовольствие определенная известность, широкий круг друзей и коллег и многие привилегии, положенные высокопоставленным людям.

– И кому, вы, черт побери, намерены поверить? – не сдавался Макланан. – Нам или этому информатору?

Ормак ткнул указательным пальцем в сторону Маркрайта.

– Мы говорим вам, что Дэвид Люгер пожертвовал собой ради нашего спасения. И если он жив, то наш долг вытащить его оттуда.

Маркрайт огляделся и понял, что оказался в явном меньшинстве, его словам не верят. Он вздохнул и посмотрел на директора ЦРУ Митчелла. А тот заявил:

– Я рекомендую мистеру Расселу и Объединенному комитету начальников штабов предпринять тайную операцию с целью вывезти из «Физикоуса» Люгера и захватить как можно больше фотографий и документации, касающейся бомбардировщика.

– Что значит «вывезти»? – спросил Макланан. – Вы имеете в виду спасти его?

Маркрайт промолчал. Митчелл замялся.

А вот Макланан буквально взорвался:

– Да что вы задумали, черт побери? Вы обязаны доставить его домой. Тогда, по крайней мере, сможете получить ответ на вопрос относительно его лояльности.

– Мы понимаем, подполковник, – заверил его Рассел. – Да, мы намерены привезти его домой. Директор Митчелл займется установлением точного местонахождения Люгера и, если возможно, то и установлением контакта с ним. Мы осторожно провентилируем по своим каналам в советском правительстве, возможен ли обмен, но подобные действия могут оказаться слишком рискованными. Когда наступит подходящий момент, мы создадим специальную команду для его освобождения. Если будет возможность вытащить его из «Физикоуса», она это сделает. Но если благополучно освободить его не удастся…