Текст книги "Ради тебя"

Ее родители, естественно, думали именно так. Жаннин случайно услышала, как Донна говорила соседке, что Софи заболела из-за того, что ее мать служила в Персидском заливе. Джо никогда в открытую не укорял ее за болезнь Софи, но она знала, что он думал о ее службе в резерве, и каждый раз, когда он где-то читал о больном ребенке какого-либо солдата из «Бури в пустыне», он молча передавал ей статью. Именно тогда их брак незаметно перешел в тихую, конечную стадию. Их связывала только Софи. Ее болезнь поглотила их. У Джо был роман, и Жаннин в порыве ярости сказала ему, что хочет развода. Софи и она переехали в коттедж в Эйр-Крик. Это был вынужденный переезд, но они могли жить там бесплатно, и ее родители помогали ей заботиться о Софи.

– Я был хорошим отцом? – Голос Джо, доносящийся откуда-то с пассажирского кресла машины, заставил ее вздрогнуть и выйти из мира воспоминаний.

Она взглянула на него. Он пристально смотрел впереди себя, но она сомневалась, что он видел дорогу – из-за слез. Он был плохим мужем, который практически не оказывал ей поддержки в попытке осуществить ее мечты, который манипулировал ею, используя чувство вины за болезнь Софи, и который, в конечном счете, предал ее, очень больно ранив. Но он всегда любил Софи. Он отдал бы за дочь свою жизнь.

– Да, Джо, – сказала она. – Ты был замечательным отцом.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Лукас дал задание двум другим садовникам работать на клумбах с многолетними растениями возле леса, а сам решил подрезать живую изгородь недалеко от особняка. Мужчины посмотрели на него с удивлением, поскольку обычно подрезкой занимались они. Ему же сегодня нужна была бездумная работа, но прежде всего он хотел быть ближе к особняку. Что происходило? Есть ли какие-нибудь новости? Он даже носил мобильный с собой, надеясь, что Жаннин позвонит ему и сообщит, что Софи нашли. Ему необходима была эта новость. Он нуждался в ней больше, чем кто-либо мог себе это представить.

Жаннин звонила ему очень рано утром сегодня, перед тем как вместе с Джо еще раз проехать весь маршрут из лагеря. По ее низкому, хрипловатому голосу он понял, что она не спала этой ночью. Не спал и он. Как могли две девочки и один взрослый человек просто исчезнуть? Его лучшим предположением было то, что лидер увезла их с какой угодно странной целью. Может, она просто отвезла их куда-то, чтобы развлечься. Может, они решили побаловать себя ужином с пиццей и целую ночь смотреть телевизор в мотеле. Это не казалось правдоподобным вариантом, как, впрочем, и все остальное, что приходило ему на ум.

Он выключил электрические ножницы, чтобы дать отдохнуть рукам. Кровь в запястье под браслетом сильно пульсировала, но он надеялся, что не причиняет себе вред.

Стоя недалеко от самшита, он посмотрел на коттедж Жаннин. Он представил себе, как Софи, смеясь, выбегает на улицу, с энергией и радостью, которые были внове для нее с тех пор, как она проходит курс лечения. Черт, это нечестно. Эта маленькая девочка только начинала жить.

Софи знает, что ей нужно принимать лекарство сегодня, но, несмотря на то что она храбро вела себя, когда приходило время для этой ужасной двухчасовой процедуры, она была бы не против пропустить ее. Он знал, что Жаннин не объяснила ей, что случится, если она все-таки пропустит ее, по крайней мере, не сказала ничего определенного. Софи будет, наверное, рада возможности пропустить прием Гербалины.

Он мог представить себе разговор в машине.

– Завтра мне надо принимать Гербалину, – сказала бы она.

– Кто такая эта Гербалина? – поинтересовалась бы лидер.

– Это не кто, – хихикнет Софи, и ее нос в веснушках наморщится. – Это лекарство. Доктор называет его Гербалиной, потому что оно сделано из трав, растений и тому подобного.

– А какое оно на вкус?

Возможно, этот вопрос задаст другая девочка.

– Я никогда не пробовала его. – Это будет похоже на Софи, если она даст разумный ответ на этот вопрос. – Я получаю его через руку. В вену.

– Это, наверное, больно, – скажет, может быть, лидер.

– Да, – ответила бы Софи. – И мне приходится сидеть там целых два часа с иголкой в руке.

Она, вероятно, покажет лидеру маленький след на запястье – место последней инъекции.

– Ну, – лукаво скажет лидер, – почему бы тебе не пропустить прием Гербалины завтра? Как насчет такого поворота событий? – Она посмотрит на вторую маленькую девочку. – Что ты скажешь по поводу того, чтобы похитить Софи и отвезти ее на пару дней в Кингс Доминион?

Лукас вздохнул. Он опять включил ножницы и прошелся ими по одной из сторон самшита. Фантазия не работала. Ни один из лидеров скаутов не мог быть настолько безответственным.

Услышав звук закрывающейся двери, он повернул голову и увидел, как Донна Снайдер идет по дорожке к гаражу. Выключив опять ножницы, он положил их на землю и быстро пошел в ее направлении.

– Миссис Снайдер! – позвал он.

Она остановилась и посмотрела на него. Она была красивой женщиной, лет под шестьдесят; ее светлые волосы были собраны заколкой на затылке. Он с легкостью мог представить себе ее на уроке истории, стоящую перед классом в школе. Впрочем, она, вероятно, была нетерпеливой учительницей. Даже сейчас она не могла скрыть раздражения из-за того, что он ее задержал.

– Есть какие-нибудь новости о Софи? – спросил он.

– Нет, – ответила она. – Жаннин и ее муж сейчас ищут ее.

Ее бывший муж, захотелось ему поправить. Жаннин сказала ему, что родители никогда по-настоящему не признавали ее развод с Джо.

– У них есть какие-нибудь новые идеи… или новые теории того, что могло…

– Нет. Кажется, ни у кого нет никакой зацепки.

Она нажала кнопку на пульте управления, и одна из дверей гаража начала подниматься. Солнечные лучи коснулись ее глаз. Они были красными от слез и бессонной ночи, и Лукас почувствовал приступ сочувствия к ней.

– Вам, должно быть, очень страшно, – сказал он.

На какое-то мгновение его сочувствие, казалось, изменило ее поведение, и она утратила свою бдительность.

– Хотела бы я, чтобы полиция делала больше. Они недостаточно… – покачала она головой. – Я полагаю, они тоже не знают, что делать. Что делают, когда какой-то ребенок исчезает? – Она сделала шаг к открытому гаражу. – А сейчас мне надо спешить в магазин, потому что в доме ничего нет. Мне так не хочется быть вдали от телефона.

– Позвольте мне съездить за вас, – вызвался он и понял по выражению ее лица, что она посчитала его предложение очень странным. – На самом деле, – сказал он, – я хотел бы как-то помочь.

– Зачем? – спросила она. – Это не ваша семья и не ваша проблема.

Он подумал было о том, чтобы сказать ей, что беспокоится о Софи, но понял, что этим только усугубит ее недоверие к нему.

– Я просто хочу помочь, – повторил он.

– Нет, в этом нет необходимости. – Она потянулась в сумочку за ключами. – Убедитесь, что самшит у главного въезда подстрижен, – сухо добавила она.

– Да, конечно, – сказал он. – И я надеюсь, что они очень скоро ее найдут.

Он как раз сгребал обрезки самшита, когда Джо и Жаннин въехали на территорию имения. Было уже шесть часов, и он чувствовал ожоги на лице и сзади на шее. Он обычно не работал так долго на открытом солнце и понимал, что последствия не заставят себя ждать.

Жаннин вышла из машины с водительской стороны, и даже с того места, где он стоял, ему было видно изнеможение на ее лице. Джо вышел из машины и направился по дорожке к особняку, глядя прямо сквозь Лукаса, как будто его там не было, но Жаннин помахала рукой. Она остановилась в нерешительности на полпути к особняку, и он понял, что она хочет подойти к нему, но Джо повернулся к ней, взял за руку и повел к дому.

– Какие-нибудь новости? – выкрикнул Лукас.

Жаннин покачала головой, позволяя завести себя в дом.

Прошло уже более суток, подумал Лукас. Это время было значительным, и он знал, что оно не означало ничего хорошего.

Закончив собирать обрезки в мешок, он упаковал свои инструменты и поехал домой. В кухне четырехкомнатного дома, обвитого зеленью, он взял яблоко из вазы с фруктами и приготовленную куриную грудку из холодильника, затем направился в заросли за домом.

Сидя в кабинете в домике на дереве, он задумчиво смотрел на украшенные тенями заросли. Он слишком усердно работал сегодня: к обгоревшей на солнце коже нельзя было дотронуться. Его тошнило, а рука дрожала, когда он принялся есть яблоко. Ему хотелось позвонить Жаннин, но он подумал, что лучше подождать, когда она сама позвонит ему.

Включив компьютер, он попытался сосредоточиться на своей электронной почте, но тщетно. Воспоминания, с которыми он боролся, снова и снова всплывали у него в голове. «Зачем сопротивляться?» – подумал он. Настоящее начинало казаться таким же безрадостным, как и прошлое.

Появится ли коп еще раз или он был им больше не интересен? Он молился, чтобы именно так и было. По-прежнему ли Джо и Снайдеры думали, что он имеет какое-то отношение ко всему происходящему? Было бы лучше, если бы они прямо его спросили. Он мог бы честно сказать им, что не имеет никакого отношения к исчезновению Софи.

Но это было бы единственной правдой о нем.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Внутри особняка было жарко и влажно. В интересах соблюдения исторической достоверности здесь так и не установили кондиционер, и июньская сырость буквально пропитала весь дом. Жаннин, которая не разделяла страсти своих родителей ко всему историческому, особенно принимая во внимание то, что большинство комнат особняка никогда не открывались для общественности, чувствовала себя так, будто воздух в гостиной ее душил.

Донна сидела на одном из обитых стульев и смотрела в окно. Время от времени она произносила негромко вслух: «Где моя малышка?» Это звучало так, будто именно она родила Софи, именно она сидела у ее кровати в больнице, когда та лежала безнадежно больная, и именно она читала ей по ночам в маленьком коттедже, когда девочке было плохо и страшно. Это заставило Жаннин почувствовать себя еще более виноватой в исчезновении Софи, как будто она украла что-то у своей матери, а также у себя самой.

Отец играл роль неловкого хозяина, выставляя перед ней и Джо большое плоское блюдо с маисовыми чипсами и сальсой. Он был хорошим человеком, ее отец. Хорошим человеком, который на протяжении многих лет часто оказывался меж двух огней – непослушной дочкой и неприветливой, разгневанной женой.

– Я подумал, вы оба хорошо держались на пресс-конференции, – сказал он, присаживаясь на диван в стиле чиппендель. – В котором часу, вы сказали, должна приехать полиция?

Донна посмотрела на Джо. Она по-прежнему не разговаривала с Жаннин, но это никого не удивляло.

Джо взглянул на часы.

– С минуты на минуту, – сказал он.

Сержант Лумис сказал им, что заедет этим вечером, чтобы познакомиться со Снайдерами и сообщить, какие шаги предпринимает полиция.

– Какая-то машина едет по дорожке, – прислушиваясь, произнесла Донна. – Это, наверное, они.

Она встала и расправила штанины своих брюк из шотландки.

Спустя мгновение Жаннин открыла сержанту дверь.

– Здравствуйте, миссис Донохью, – сказал большой мужчина Жаннин, входя в гостиную.

Он быстро осмотрел комнату, и Жаннин увидела оценку в его глазах. У этих людей деньги есть, думал он. Она сомневалась, что он знал, что ее родители, бедные родственники клана Кэмпбеллов, всего лишь присматривают за домом. Они не имели никакого отношения к покупке огромного восточного ковра, лежащего на паркетном полу из вишневого букового дерева, или к подбору подлинных картин девятнадцатого века, висящих на стенах гостиной.

Жаннин представила его родителям, а затем села на диван рядом с отцом.

– Есть какие-нибудь новости? – спросила она, слишком хорошо зная, что никаких новостей нет; она устала уже от этого вопроса. Если бы появилась хоть какая-то зацепка, полиция, несомненно, позвонила бы им.

– Нет, боюсь, что нет. – Лумис осторожно сел на стул эпохи королевы Анны, будто боясь, что может повредить что-то в этой элегантной, красиво постаревшей гостиной. – После пресс-конференции у меня не было возможности нормально поговорить с вами и мистером Донохью, и мне хотелось познакомиться с вашей… э-э-э, с вашей расширенной семьей. Я только что из дома Крафтов.

– Сколько ваших людей ищет сейчас Софи? – спросила Донна со своего места возле окна.

Отец предложил сержанту блюдо с чипсами и сальсой, но тот отказался.

– Все в участке работают над этим делом, – ответил он, достав из кармана униформы платок и вытерев им лоб. Он, наверное, подумал, что кондиционер сломан. – Подключены и другие полицейские участки между стоянкой и лагерем.

– Я все же думаю, вам нужно делать больше, – сказал Джо – Жаннин и я вчера вечером и сегодня весь день ездили по маршрутам и спрашивали людей, не видели ли они Софи, а также проверяли прилегающие дороги. И честно говоря, мы не видели там большого количества копов. Мы с ней не в состоянии охватить все возможные маршруты, по которым они могли поехать.

– Мы делаем все, что в наших силах, мистер Донохью, – заверил его сержант.

– Может, вам стоит осмотреть все с вертолета? – предложил Фрэнк Лумису.

– Нет смысла в поисках с воздуха на этой стадии, – сообщил ему сержант Лумис. – Начнем с того, что мы даже не знаем толком, где искать.

Джо взглянул на Жаннин, и она произнесла:

– Завтра я полечу на вертолете, – сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Зачем? – спросила Донна, забыв, очевидно, что не разговаривает с ней.

– Мне нужно самой осмотреть местность, – сказала она. – Я должна быть уверена, что искала везде – в каждом направлении, – где могла.

На какое-то мгновение в комнате воцарилась тишина.

– У вас есть лицензия на управление вертолетом? – спросил сержант Лумис.

Она кивнула:

– Да. Я уже договорилась.

Она звонила в «Омега-Флайт» из полицейского участка перед пресс-конференцией, и они предложили ей использовать один из их вертолетов.

– Я вылечу, как только рассветет. Конечно, если к тому времени Софи еще не вернется.

– Это нелепо, – проговорила Донна. – Если полиция говорит, что они не могут найти ничего с воздуха, как ты собираешься это сделать?

– Я должна попробовать, – упрямо возразила она.

– Ты с ней полетишь, Джо? – спросил Фрэнк.

– Нет, я хочу полететь одна, – быстро сказала Жаннин, спасая Джо от смущения, вызванного необходимостью признать, что он все еще боится летать.

– Я тебя действительно не понимаю, – сказала Донна.

– Миссис Донохью, – начал сержант Лумис. – Я думаю, это может быть бесполезной попыткой с вашей стороны. И вы действительно сможете сейчас летать? Вся эта ситуация была очень стрессовой…

– Со мной все будет в порядке, – настаивала Жаннин, и тон ее голоса положил конец всем его замечаниям. Она не осмеливалась взглянуть на маму.

Однажды папа сказал ей, что в молодости мама была очень похожа на Жаннин. В ней была та же неугомонность, признался он, и она стоила ей уважения – и денег – ее семьи. Теперь она была нетерпима к любому поведению, напоминающему ей о девушке, которой она сама была когда-то.

– Осмелюсь напомнить, мы говорили о возможности того, что это похищение. – Сержант Лумис еще раз осмотрел комнату. – Похищение с требованием выкупа. Теперь, когда я здесь… Я знаю, что у Джо и Жаннин нет большого состояния, за которым кто-то может охотиться, но мне интересно, может ли кто-то знать, что вы… – кивнул он в сторону Фрэнка, – и ваша жена состоятельны. Вы можете вспомнить кого-нибудь, кто знает об этом и мог похитить вашу внучку в надежде получить выкуп за нее? Не было никаких звонков по этому поводу?

Он посмотрел на Джо, затем на Жаннин, но они покачали головой.

– Похитители, скорее всего, пригрозили вам не обращаться в полицию, но поверьте мне, это было бы ошибкой.

– Нет, не было никаких звонков, – сказал Фрэнк. – И мы, вообще-то, несостоятельные люди.

Донна буквально поморщилась от его признания.

– Моя жена последняя в роду Кэмпбеллов, – продолжал Фрэнк, – и нам позволили здесь жить, но ничего из этого имения нам не принадлежит. Мы не имеем ничего из состояния Кэмпбеллов.

– Но кто-то может этого не понимать, – возразил Лумис. – Они могут знать, что вы живете в особняке Эйр-Крик, и думать, что у вас есть деньги, чтобы спасти внучку.

Прежде Жаннин не рассматривала этот вариант. А ведь люди часто думали, что ее родители состоятельные. На самом деле они жили на урезанные пенсии двух учителей, которые рано ушли на пенсию.

– Но никто не звонил, – сказал Джо. – Разве они не позвонили бы уже к этому времени?

– Нет, если они захотят уехать куда-нибудь подальше отсюда.

– Могут ли они охотиться за деньгами семьи другой девочки? – спросил Фрэнк.

– Маловероятно, – ответил Лумис. – Он торговый служащий в бакалейном магазине, кроме того, у них много детей.

– Звучит так, будто вы думаете, что это Элисон могла увезти детей, – сказал Джо, – лидер скаутов.

– Ну, с одной стороны, это возможно, поскольку все знают, что она уезжала с ними. – Лумис вытянул свои длинные ноги, вздрогнув, когда стул издал едва заметный трескающийся звук. – Но мы проверили ее образование, и даже несмотря на то, что люди говорят о ее некоторой эксцентричности, нет сведений о том, чтобы она делала что-то противозаконное. Она была отличницей в колледже. Но что действительно интересно, так это то, что она выходит замуж в следующую субботу.

– Что? – От удивления Жаннин привстала со стула.

– Да, немногие знали об этом, очевидно. Но я говорил с ее соседкой по комнате, Шарлоттой, и ее женихом Гарретом, и они сказали, что это должна быть маленькая тихая церемония в Мидоуларк Гарденс. Всего лишь несколько друзей и семья Гаррета. Мама Элисон живет в Огайо, и у нее травма спины, поэтому она не сможет приехать. Свадьба была запланирована около полугода назад, и Элисон была в восторге. Кажется, это неподходящее время для похищения парочки детей, не правда ли?

– Что-то я ничего не понимаю, – растерялась Жаннин. – Сплошные нестыковки.

– Я знаю, – в голосе сержанта Лумиса было искреннее сочувствие, – но со временем все прояснится. Подобные вещи не остаются неясными навсегда.

– Однако у нас нет времени, – тихо сказала Жаннин. – Я же говорила вам… я же говорила на пресс-конференции… Софи нужно…

Она почувствовала, как все взгляды устремились на нее. Мама, казалось, ненавидела ее, папа был в ней разочарован, а Джо, несмотря на то что он разделял ее боль, совершенно не беспокоился, примет ли еще когда-нибудь Софи Гербалину или нет.

– Она должна была принять лекарство сегодня, – закончила она.

Донна усмехнулась:

– Согласна, ей нужно лекарство, но не это.

– Мы помним, миссис Донохью, – сказал Лумис. – Мы все прекрасно осознаем, что у Софи опасная для жизни болезнь.

Он повернулся к Донне.

– Я знаю, что Джо не согласен с лечением, которое проходит Софи, – продолжил он. – Кажется, вы тоже не одобряете, я правильно понял?

– Никто из нас не одобряет, – пояснил Фрэнк. – Мы считаем, что привлечение Софи к этому курсу лечения было ошибкой. Но…

– Вы бы лучше смотрели, как она продолжает страдать? – выкрикнула Жаннин.

– Конечно же нет, – проговорила Донна. – Но мы хотели дать ей шанс жить. Все ее врачи, каждый из них, говорили, что эта травяная… ерунда… принесет ей только временное облегчение. Все, о чем ты заботилась, – это то, чтобы она умерла с улыбкой на лице.

– Мам, – вмешался Джо. – Сейчас не время для этого.

– Как раз время, – не сдавалась Донна. – Софи всегда была…

Лумис неожиданно встал, заставив ее замолчать одним только своим присутствием.

– Джо прав, – сказал он. – Нам тут нужна сплоченность, а не разрывание друг друга на части. – Он говорил безучастным, миротворческим тоном, и Жаннин стало интересно, учили ли их этому на случай, когда члены семьи теряли самообладание. – И мы знаем, что это чрезвычайная ситуация, Жаннин. То, что вы сказали на пресс-конференции, скоро будет услышано. Таким образом, если речь идет о похищении, похититель услышит эту информацию, он или она могут решить, что не стоит так рисковать, и вернут девочку в безопасное место.

Он направился к двери, и все встали.

– Я буду на связи, – сказал он, пока Джо открывал ему дверь. – А пока мне хотелось бы, чтобы вы не ссорились.

Джо вышел проводить его, и Жаннин быстро последовала за ним. Она не осмелилась остаться наедине с родителями.

Уже стемнело. Они стояли под портиком и смотрели, как Лумис идет по дорожке к своей машине. Большой газон перед домом был усеян светлячками.

Жаннин смахнула комара со своего лица.

– Я иду в коттедж, – сказала она, как только полицейская машина выехала за территорию имения.

– Хочешь, чтобы я пошел с тобой? – в голосе Джо прозвучала надежда.

– Нет, – сказала она. – Мне нужно попытаться немного поспать, если я собираюсь завтра лететь.

– Может, я опять поищу с земли. Хотя… – пожал он плечами, – я уже не знаю, где начинать и где заканчивать.

Она потянулась, чтобы обнять его – она не делала этого уже много лет.

– Нам нужно продолжать поиски, – сказала она.

Ему явно не хотелось ее отпускать, и она первая отодвинулась от него, вспомнив, как он сказал ей в машине о своем желании опять быть вместе. Было бы нечестно давать ему ложную надежду.

– Может, Паула могла бы поехать с тобой завтра, – предложила она.

Он кивнул.

– Я уже думал об этом. Ей придется отпроситься с работы, но я знаю, что она захочет это сделать. – Он встряхнул головой. – Мне жаль, что ты неправильно о ней думала все эти годы.

– Я рада узнать, что была не права.

Она повернулась и направилась к дому.

– Спокойной ночи, – прокричала она через плечо.

Оказавшись внутри коттеджа, она тут же села на диван и взяла телефон.

– Какие-нибудь новости? – спросил Лукас, взяв трубку на том конце провода.

Было очевидно, что он ждал ее звонка.

– Никаких.

Она услышала заметную вялость в своем голосе. Как могла она казаться такой спокойной, такой стойкой, когда внутри у нее все бурлило?

– Ты, должно быть, сходишь с ума, Жан.

– Я возьму в аренду вертолет завтра, – сказала она ему. – Я хотела узнать, полетишь ли ты со мной.

На том конце провода воцарилась тишина.

– Разве твои родители и Джо не поймут тогда, что между нами что-то есть?

– Меня не волнует, узнает ли об этом кто-то, Лукас. Я устала от этого, и извини, что я настаивала на сохранении наших отношений в секрете так долго. Это нелепо. Я всю свою жизнь боялась того, что скажут родители и Джо. Ты – тот человек, в котором я сейчас нуждаюсь, и меня не волнует, кто об этом узнает.

– Именно этого хочу и я, – сказал он быстро. – Так тяжело было не иметь возможности быть с тобой сегодня и вчера, когда все это происходит.

– Приезжай, – попросила она. – Можешь, пожалуйста?

– Почему бы тебе не приехать сюда?

Она любила домик на дереве, и он знал это. Но не сегодня.

– Мне нужно оставаться здесь, – сказала она. – На случай… если будут какие-то новости.

– Хорошо. Я буду у тебя через несколько минут.

Она повесила трубку и прошла в кухню, где открыла холодильник и уставилась на его содержимое. Казалось, прошли недели с тех пор, как она последний раз туда заглядывала, и ничего ей не приглянулось. Захлопнув дверцу, она побрела по коридору в темную комнату Софи. Дверь была закрыта, а когда она открыла ее, аромат Софи, этот восхитительный аромат шампуня-бальзама, который любила дочь, окутал ее, и она почувствовала, как подгибаются колени. Софи все еще жила в этой комнате. Дай Бог, чтобы, где бы она сейчас ни находилась, она была жива.

Взяв с подушки плюшевого медвежонка, она легла на кровать Софи и уставилась в потолок. Она часто задумывалась о том, как родители переносили исчезновение своих детей. Как они переживали этот период неопределенности? Она проживала его, но все равно не знала ответа на этот вопрос.

Прижав мишку к груди, она подняла голову, чтобы выглянуть в окно.

Лукас, пожалуйста, поспеши.

Сейчас ей было непонятно, как каких-то семь месяцев назад она могла считать его врагом.