Текст книги "Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка"

– Прости. – Ее охватил ужас. – Я согласилась только на основании того, что мне было сказано. Они сказали, что члены ОСКП помогут нам, я…

– И мы поможем вам. Просто прошу… прошу – забудь о том, что ты встречалась с нами.

Кики кивнула.

– Я забуду, – сказала она. – Мы забудем.

– Теперь позволь я возьму его обратно, тогда мы сможем изменить твою внешность. – Наоми взяла Эммануэля из рук Кики и снова пристроила его в слинге. Сняв крышку с коробки, она сказала: – Уверена, никогда прежде с тобой не делали ничего подобного.

– Чего? – спросила Кики.

– Нужно кое-что сделать, чтобы загримировать тебя. – Наоми стала вытаскивать из коробки парики и маски.

– Ох, – произнесла Кики. Она была поражена, что кто-то хранит в стенном шкафу коробку с гримерными принадлежностями. – Нет, мне не приходилось этого делать.

Наоми надела на руку короткий темный парик и распушила локоны.

– Надеюсь, что это будет для тебя не только в первый, но и в последний раз, – сказала она.

– Я тоже надеюсь, – проговорила Кики.

Отложив темный парик, Наоми вытащила пышный светлый парик. Она вывернула его и встряхнула.

– То, что ты делаешь, это смело и правильно, – сказала она. – Мне хотелось бы думать, что, если бы мои дети оказались на месте Энди, кто-нибудь вроде тебя помог бы им. Но мы должны быть уверены, что тебя не смогут узнать. Не ради твоей безопасности, а ради нашей. То есть если ты когда-нибудь проснешься среди ночи от угрызений совести, будь добра, не являйся с повинной. Они расколют тебя прежде, чем ты сумеешь собраться, а в следующий момент ты поймешь, что привела их прямо к нашей двери.

– Я не явлюсь с повинной, – снова попыталась успокоить ее Кики. – Тим сказал, что я ничем не рискую. Дело в том, что меня ни за что не заподозрят, когда жена губернатора окажется у нас.

– Однако ты проведешь с ней много времени. А как только она будет свободна, они начнут разыскивать того, кто держал ее в заложницах. Вот почему мы должны полностью изменить твою внешность. – Наоми держала четыре парика, по два на каждой руке. – Итак, какой цвет тебе нравится? – спросила она.

Кики все еще не могла забыть ее слов: «Они начнут разыскивать того, кто держал ее в заложницах». Господи, какие страшные слова! Она внимательно рассмотрела парики, которые выглядели фальшиво.

– Вот этот, – она показала на светлый парик. – Он совсем не напоминает мои волосы.

Наоми бросила остальные парики на кровать.

– Подними волосы, и мы подколем их.

Встав и поддерживая одной рукой Эммануэля, она вытащила из ящика комода коробку с маленькими заколками для волос. Кики дважды обернула волосы вокруг головы, пригладив их и закрепив заколками. Потом она натянула парик.

– Идеально, – сказала Наоми. – Как тебе в нем?

– Нормально, – сказала Кики и посмотрела в зеркало. Это был густой и кудрявый клоунский парик, и выглядел он глупо. Она потрогала его руками, потом, вдруг почувствовав усталость, закрыла глаза. – Наоми, я могу задать тебе вопрос?

– Спросить всегда можно, – сказала Наоми. – Другое дело, отвечу ли я.

– Я… – Кики не была уверена, сумеет ли выразить свою мысль.

Наоми снова полезла в коробку.

– Что ты? – спросила она.

– Я беспокоюсь о том, как мы с Тимом будем встречаться после того, как все закончится, если он будет в подполье, и все такое.

– Это будет нелегко. – Наоми вытащила черную повязку, взглянула на нее, потом бросила на кровать. – Впрочем, мы с Форрестом находили способ увидеться.

– Но вы оба скрывались, верно?

– Мы познакомились в ОСКП много лет назад, – сказала она, – но будет лучше, если, кроме этого, ты ничего больше не узнаешь.

– Хорошо, – сказала Кики. Она поняла, что в таких делах никто ни о ком не хочет знать слишком много.

– У тебя очень запоминающиеся черты лица. – Наоми изучающе смотрела на нее. – Тебе действительно нужна маска, закрывающая все лицо. – Она порылась в коробке и вытащила пластмассовую маску принцессы с золотой короной. – Думаю, это Спящая красавица или что-то в этом роде, – сказала она. – Возможно, она чуть маловата. – Женщина натянула резинку на голову Кики и надела маску. – Нет, все отлично, – сказала она. – Тебе не трудно дышать?

– Я могу дышать, – сказала Кики, хотя ее беспокоило, как долго она сможет носить эту маску, не сходя с ума.

– Хорошо. Не снимай ее, пока будешь с женщиной. Если захочешь есть, делай это так, чтобы она не видела. И постарайся, говоря с ней, изменять голос, – сказала Наоми. – И последнее: ты же не хочешь оставить отпечатков пальцев где-нибудь в доме, или в хижине, либо еще где-нибудь? Вот. – Она вытащила полиэтиленовый мешок, полный перчаток. Желтые резиновые перчатки. Прозрачные перчатки из латекса, которые носят врачи. Толстые шерстяные мужские перчатки. – Давай выберем вот эти тонкие белые перчатки. – Наоми вручила ей пару белых перчаток. Они выглядели совсем не ношеными. – Примерь.

Кики натянула перчатки. Ткань была эластичной и согревала ладони.

– Хорошо, что сейчас не лето, иначе я бы умерла в этом наряде, – сказала она.

Наоми кивнула, слегка поправив на ней маску.

– Было лето, когда мне пришлось менять внешность, – сказала она. – Я выбросила ту маску и никогда больше не хотела бы увидеть ее снова.

– Кем ты была?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, кем-то вроде Спящей красавицы…

– О, я была каким-то космическим пришельцем или вроде того. Маска была странной.

– Ты можешь сказать мне, что вы делали? – спросила Кики. – Это было так же плохо, как то, что собираюсь сделать я?

– Тем, кто ушел в подполье, не задают таких вопросов, – сказала Наоми. – Это подвергло бы опасности нас обеих. Плохо, что нам так много известно о том, что вы, ребята, задумали. – Она убрала другие парики в коробку. – Тем не менее я скажу тебе, что в результате того, что сделали мы с Форрестом, погибли люди. Это был несчастный случай. Мы никогда не думали, что так случится, но если бы нас поймали, то приговорили бы к смертной казни, так же как Энди. А наши дети… – Голос Наоми дрогнул. Она всматривалась в своего сына, спящего в слинге, потом на секунду прикрыла глаза, словно представив самое страшное.

Кики охватила дрожь. Она поняла, какая ужасная опасность нависла над семьей Наоми.

– Вас не поймают, – сказала она, словно знала это наверняка. Она посмотрела на себя в зеркало – оттуда на нее уставилась светловолосая Спящая красавица. – Не могу поверить, что вправду собираюсь это сделать.

– Ты напугана? – спросила Наоми.

Кики кивнула.

Наоми закрыла коробку и поставила ее на пол.

– Думай о том времени, когда ты была храброй, – сказала она.

Кики попыталась думать. Никогда она не делала ничего такого, что можно было бы назвать храбростью.

– Мне ничего не приходит в голову, – сказала Кики.

– Я не имею в виду, что ты лазила по горам, – сказала Наоми. – Я говорю о храбрости, которую ты проявляла в обычной жизни.

Вдруг она вспомнила о том, как у нее на руках умирала мать. Она была в ужасе, Кики не могла вообразить, что значит быть рядом, когда жизнь покидает тело, но она понимала, что ее мать нуждается в том, чтобы она была там, и поэтому осталась. Кики держала посиневшую руку матери, когда та покидала этот мир. Для этого она собрала в кулак все свое мужество.

– Ты о чем-то думаешь? – спросила Наоми.

– Я оставалась с мамой, когда она умирала, – сказала Кики.

– О, Кики. – Наоми дотронулась до ее плеча. – Сколько тебе было лет?

– Двенадцать.

– Проклятие, ты была храброй, – сказала Наоми. – Я бы не смогла так вести себя, когда мне было двенадцать лет. Когда начнешь нервничать, вспомни о том, какой храброй ты была в тот день, и ты снова станешь такой же храброй. Ладно?

Кики сомневалась в том, что все так просто.

– Договорились. Я попытаюсь. – Кики сняла с лица маску. – Спасибо, Наоми, – сказала она. – За все.

Всю ночь они с Тимом предавались любви на матрасе в маленькой спальне. Ее тело было еще более беспомощным, чем обычно, что злило ее. Она вспомнила о том, что Ронни советовала ей притвориться. Кто знает, когда они с Тимом снова займутся любовью? Сколько времени они будут в разлуке? Это стало бы подарком для него. Подарком, который заставит его помнить о ней до тех пор, пока они снова не встретятся.

Кики принялась часто дышать, слегка извиваясь под ним. Не желая переигрывать, она издала лишь тихий стон, но почувствовала, что он возбуждается все больше, и застонала громче. Это было довольно легко, стоило только начать. Она выгнула спину и закусила уголок подушки, содрогаясь от притворного оргазма.

Тим кончил через секунду после ее спектакля.

– О, малышка, – сказал он, горячо дыша ей в лицо, – это было прекрасно. Как никогда.

– Да, – согласилась она.

Он повернулся на бок, натянул одеяло ей на плечи и придвинулся ближе.

– Я так сильно люблю тебя, – сказала Кики.

– Я тоже люблю тебя, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты знала, насколько я ценю то, что ты делаешь для меня. Для Энди. Это так великодушно.

– Спасибо. – Кики было приятно, что он благодарен ей.

– И это был феноменальный секс.

– Да, – снова сказала она. Ею овладело чувство вины за то, что она провела его.

– Ты не притворялась, нет?

Черт побери. Зачем спрашивать так прямолинейно? Как она могла солгать любимому человеку? Это превратило бы их отношения в фарс.

– Конечно, нет, – сказала она, и при этих словах у нее защемило сердце.

Тим тяжело вздохнул.

– Завтра будет трудно, малышка, – сказал он. – А увидев тебя в этой маске Спящей красавицы, я понял, что тебе, из всех нас троих, придется тяжелее всего. Ты не жалеешь, что согласилась помочь нам?

Она медлила с ответом. Жалела ли она? Наоми сказала, что то, что она делает, замечательно.

– Не думаю, что смогу ответить на этот вопрос до тех пор, пока все не закончится, – сказала она. – Я… Тим, ты знаешь, о чем я жалею. Я много раз говорила тебе, ты устал слышать это.

– Что? – в недоумении спросил он. Возможно ли было, чтобы он не понял?

– Я тревожусь о том, встретимся ли мы когда-нибудь снова, – сказала она.

Тим обнял ее.

– Это, моя маленькая Спящая красавица, должно волновать тебя в последнюю очередь.

Что он имел в виду? Почему он хотя бы раз не может точно объяснить ей, как они будут общаться? Ей надоело слышать расплывчатые ответы. Ей было необходимо знать больше, ей нужны были подробности. И теперь у нее была последняя возможность узнать их.

– Тим, – прошептала Кики, собрав все свое мужество, – я должна знать, что ты имеешь в виду, говоря, что все получится. По крайней мере, скажи мне, что может произойти. Как вы сможете сообщить мне, где находитесь? Как вы сделаете это, не подвергая себя… не подвергая себя обоих опасности?

Он не ответил. Повернувшись, она посмотрела на него. Его глаза были закрыты, дыхание было легким и равномерным. Кики поняла, что этой ночью не дождется от него ответа.

10

Мне только что пришло в голову, что теперь ты, вероятно, можешь получить водительские права. Все, что я могу сказать, это «Смотри в оба».

Случилось то, что никто был не в силах предугадать. Хотя Кики умела – немного – водить машину, она никогда не водила автомобиль с ручной коробкой передач. Она получила права менее года назад, и ее приемная мать позволяла ей водить свою машину в окрестностях рядом с домом, но она не имела никакого понятия о сцеплении и ручной коробке передач. Причем до такой степени, что, когда накануне вечером ее спросили, сможет ли она вести одну из машин Наоми и Форреста, ей даже не пришло в голову упомянуть об этом.

– Все, что у нас есть, с ручным управлением. – Форрест, переводя взгляд с одной машины на другую, выпустил струйку дыма. При утреннем свете помятые машины выглядели не лучше, чем накануне вечером. Красочный слой настолько стерся, что было сложно сказать, какого цвета они когда-то были.

Ее проняла дрожь, несмотря на то что на ней была надета куртка.

– Мне жаль, – сказала она Тиму.

– Почему ты не сказала нам, что не умеешь водить? – спросил Марти.

– Я умею водить, – настаивала она. – Только не с рычагом переключения передач.

– Ладно. – Тим поднес руку к ее шее и сжал ее. В его пальцах было столько силы, что она не могла с уверенностью сказать, был ли это жест выражением привязанности или угрозы. – Неважно, – сказал он. – Она – умница. Я научу ее за десять минут.

Слава богу, что Наоми и Форрест жили в такой глуши, что пыльная дорога была в их с Тимом полном распоряжении. Машина брыкалась и глохла, пока она пыталась удержать равновесие между педалью газа и сцеплением. Она чувствовала, как ее душит нервный смех, но подавляла его, зная, что Тиму в подобной ситуации было не до смеха. Этим утром он был погружен в себя. Все слова, сказанные прошлой ночью, были забыты. Это был человек, поставивший перед собой цель спасти свою сестру, вот и все.

– Что же, – сказал Тим, когда они после урока припарковали машину во дворе, – хорошо, что ты не сможешь сильно повредить эту развалюху. Однако лучше тебе не спешить, возвращаясь в Чапел-Хилл, ты не готова к тому, чтобы ездить по скоростному шоссе.

Поздно вечером Кики долго сидела на кухне, укачивая на руках Эммануэля, в то время как трое мужчин изучали расстеленную на кухонном столе карту. Наоми запекала в духовке блюдо с гранолой[11]11
  Гранола – смесь овса с коричневым сахаром, изюмом и орехами.


[Закрыть], испускавшее соблазнительный аромат.

Тим взглянул на Кики через плечо.

– Тебе следует взглянуть на это, малышка, – сказал он.

– Стой, давай я возьму его у тебя, тогда ты сможешь увидеть. – Наоми мягко взяла младенца из рук Кики и устроила его в слинге, который никогда не снимала.

Кики, встав между Тимом и Форрестом, склонилась над столом.

– Сейчас мы вот здесь, – Тим указал точку на карте. – А хижина находится здесь. – Он провел пальцем по едва заметным линиям на карте и уперся в длинную синюю полосу. – Это Ньюс-Ривер. Хижина совсем рядом с рекой, на дороге, которая не указана на карте, – сказал он, – но я вспомню, как только увижу ее.

– Где мы купим припасы? – спросила Кики.

– Ближайший магазин находится в десяти милях отсюда, – сказал Форрест. – Приблизительно здесь, – он указал точку на карте.

Когда они поняли, куда ехать, Кики и Тим сели в фургон и поехали за припасами. По настоянию Тима она, внимательно оглядев проходы, надела перчатки, чтобы отпечатков ее пальцев не осталось ни на каких продуктах, к которым она прикоснется. Они купили консервы – тунца, суп, овощи, много хлеба, туалетную бумагу, бумажные полотенца, бумажные салфетки, яйца, макароны, арахисовое масло, выпечку, помидоры и два фунта[12]12
  Английский фунт равен 0,453 кг.


[Закрыть] говяжьего фарша.

– Так много? – с тревогой спросила Кики, когда Тим клал в тележку фарш. – Сколько же времени, по твоему мнению, это продлится?

– Я по-прежнему надеюсь, что несколько часов, – сказал он. – Максимум сутки. Но у тебя должно быть достаточно еды на случай, если дело затянется.

Они поехали обратно, в дом Наоми и Форреста, где Кики перегрузила продукты в старую машину, которую она, если уж на то пошло, теперь могла называть своей. Марти решил поехать с ней на тот случай, если у нее будут проблемы со сцеплением, они должны были ехать до хижины вслед за Тимом. Когда они прощались с хозяевами, те, провожая их, не могли скрыть облегчения.

Кики ехала в старой машине на небольшом расстоянии от Тима. Машина дважды глохла один раз на повороте и один раз на холме, когда она нажала на тормоз вместо сцепления. К счастью, Марти не произнес ни слова. Она подумала, что он слишком взвинчен, для того чтобы критиковать ее. Все трое были так сосредоточены на том, что ожидало их впереди, что едва замечали происходящее вокруг.

Тим свернул на дорогу, которая была еще сильнее изрезана колеями, чем та, что вела к дому Наоми и Форреста. Каждую выбоину на дороге она чувствовала своей спиной, когда машину трясло, а Марти, чтобы не потерять равновесия, уперся рукой в приборную панель. Вокруг не было ничего, кроме акров высоких сосен и узкой пыльной ленты, по которой она ехала.

Наконец они доехали до развилки. Тим, который ехал впереди, остановил свой фургон, и хотя Кики не могла видеть его, ей показалось, что он решал, в каком направлении ехать дальше.

– Я думаю, нам нужно ехать направо, – сказал Марти. Он начал было открывать дверь автомобиля, когда Тим, видимо придя к тому же заключению, съехал с развилки направо. Кики поехала вслед за ним, вцепившись руками в руль и боясь, что не удержит его, поскольку дорога была в рытвинах.

– Черт, – сказал Марти, глядя по сторонам. – Не уверен, что мы сможем найти это место. Здесь все так заросло.

Именно в этот момент Тим свернул направо, на засыпанную гравием дорогу. Кики последовала за ним и примерно через сотню ярдов[13]13
  Ярд – мера длины, равная 91,44 см.


[Закрыть] заметила угол какого-то строения.

– Все отлично! – Марти от радости хлопнул ладонью по приборной панели. – Эврика!

Крохотная хижина была обшита отбеленным кедром. У нее были белые ставни с прибитыми снизу каждой из них силуэтами сосен и высокая покатая крыша. Казалось, что она в хорошем состоянии. С какой стороны ни посмотри, лучше, чем дом Наоми и Форреста. Кики припарковалась позади фургона и, едва успев открыть дверь машины, услышала шум бегущей воды.

– Идите посмотрите на реку! – крикнул им Тим сквозь гул воды.

По скалам и корням деревьев они добрались до задней стены хижины, двор которой спускался прямо к речному берегу. Вода журчала по гладким валунам, ударяясь о них с такой силой, что в воздух летели тысячи мелких пузырьков пены. Она ощущала мокрую пыль на своих щеках.

– Разве не классное место? – Тим подошел и встал у нее за спиной.

– Красиво, – согласилась она. Как было бы хорошо, если бы она провела здесь романтическую неделю с Тимом, вместо того чтобы долгие часы сидеть с незнакомой женщиной. Когда Кики оказалась тут, все стало намного правдоподобнее. Воздух был прохладным, и она запахнула куртку. Что она здесь делает? Зачем ей все это?

– Где твои перчатки? – спросил Тим.

Она вытащила их из кармана.

– Надевай сейчас же, – сказал он. – И не снимай до тех пор, пока не окажешься за много миль отсюда, хорошо?

Она помогла мужчинам перенести в хижину припасы и свой чемоданчик. Внутри было холодно, и Тим повернул ручку на термостате. Щелкнул электрический нагреватель, и воздух сразу наполнился запахом горелой пыли.

Хижина была похожа на небольшую квадратную коробку, разделенную на три комнаты – гостиную и две спальни, кроме того, в ней была крохотные кухня и ванная комната. В молчании они с Тимом выложили привезенные припасы. Она открыла водопроводный кран, но вода не потекла, и Тим стал искать вентиль и наконец нашел его в чулане. Из крана коричневой от ржавчины струей потекла вода.

– Все ясно, – сказал Тим, – просто спустим ее немного.

Намочив бумажное полотенце коричневатой водой, она вытерла мышиный помет, потом, поставив в угол мусорное ведро без крышки, вставила в него пакет из-под продуктов.

– Давай осмотрим помещение, – сказал Тим, беря ее за руку, на которую была надета перчатка.

В одной спальне стояла двуспальная кровать с чугунным изголовьем. В другой они увидели две двухъярусные кровати.

– Мы с Энди и Марти обычно занимали эту комнату, когда навещали наших родственников, – произнес Тим с тоской во взгляде. – Мы привозили с собой спальные мешки, потому что нас было слишком много. – Он приподнял покрывало с угла верхней кровати. – Возможно, тебе придется устроить здесь на ночлег жену губернатора, – сказал он. – Тогда она не сможет быстро спуститься и обмануть тебя. Если тебе придется заночевать здесь, ты сможешь приковать ее наручниками к изголовью.

– Хорошо, – сказала она, но в мыслях у нее было другое. Этого не случится. – Где наручники? – спросила она.

Тим быстро кивнул, как будто только что вспомнил об этом.

– Я оставил их в фургоне, вдруг они понадобятся нам, когда мы схватим ее, – сказал он. – Я отдам их тебе сегодня вечером, когда мы привезем жену губернатора.

– Тим… – Так и не сняв куртку, она, скрестив руки на груди, в тревоге крепко обхватила себя за плечи. – Я нервничаю, – сказала она. – Вы хотите подкинуть ее мне и уехать, а я должна сторожить ее всю ночь, чтобы она не сбежала. Не могли бы вы хотя бы на некоторое время остаться здесь после того, как привезете ее?

– Возра-жа-а-ю! Возра-жа-а-ю! – Марти, громыхая, вошел в комнату. – Могу я найти здесь кухню? – спросил он.

Кики проигнорировала его вопрос.

– Пожалуйста? – попросила она Тима.

– Я не могу, малышка, – ответил Тим. – Мы должны сразу же приступить к переговорам и не сможем сделать это отсюда. Ты же знаешь. Нужно ковать железо, пока горячо. – Он потянул ее за прядь волос и рассеянно улыбнулся. – Все будет отлично. – Потянувшись к карману куртки, он достал оттуда два связанных резинкой ключа. – Это от врезных замков, – сказал он, протягивая их ей. – Нам нужно ехать сейчас же.

– Уже? – удивленно спросила она. – Вам сейчас нужно уезжать?

Он кивнул.

– Мы должны быть на парковке задолго до того, как у нее закончится урок. – Тим поцеловал ее в щеку. – Ты прекрасно справишься.

Кики не была настолько уверена. Глядя в окно спальни, она смотрела, как братья отъезжают от хижины. День клонился к закату, в свете красного зарева Тим выглядел стройным, юным и беззащитным. Что, если во время похищения его схватит полиция? Что, если его убьют? У нее сжалось сердце при этой мысли. Как она узнает об этом? У нее не было никакой возможности связаться с внешним миром.

Закрыв врезные замки на входной двери и на двери черного хода, Кики спрятала ключи в карман. Потом она проверила окна. Все до одного были плотно закрыты, они слишком разбухли, для того чтобы можно было поднять их, хотя, по ее мнению, пленница могла бы разбить стекло. Даже при закрытых окнах хижину наполнял звук стремительно текущей воды.

Двухъярусные кровати были аккуратно накрыты покрывалами, но не застелены. В кладовке большой спальни она нашла пропахшие плесенью простыни и наволочки и застелила нижнее спальное место на одной кровати и верхнее – на другой. Кики бродила по комнатам, заглядывая в шкафы, набитые спальными мешками, одеялами и рыболовными снастями. В аптечке лежали упаковка аспирина, пачка лезвий для бритья и зубная нить. Под кухонной раковиной она нашла чистящие средства, поэтому отскребла столешницы, потом очистила раковину и ванну в маленькой ванной комнате. В гостиной на полках стояли кое-какие книги, и, сев на потертый диван в гостиной, она попыталась читать, но никак не могла сосредоточиться.

Отказавшись от этой затеи, Кики вытянула ноги на кушетке, обхватила себя руками и попробовала отогнать мрачные и тревожные мысли, которые не давали ей покоя.