Текст книги "Сияющая луна. Автобиография Дилго Кхьенце, а также воспоминания семьи, друзей и учеников"

– Ученики Патрула Ринпоче сперва достигали глубокого понимания коренного текста, используя пословный комментарий. Когда новички приступают к изучению подробного объяснения текста, у них нет полного понимания. Чтобы понять общий смысл текста, необходимо выучить его конспект, и тогда изучение комментария будет успешным. В наше время есть очень много комментариев с примечаниями, в которых отсутствует конспект, что не позволяет добиться хорошего понимания.

Таким образом, он дал мне несколько важных и чрезвычайно полезных наставлений о том, как изучали тексты в прежние времена. Мой отец в своём письме к доброму владыке Ситу Пеме Вангчогу попросил у него две книги с заметками по «Вхождению на Срединный путь», и Ситу Ринпоче подарил мне пару книг прекрасного качества.

Как-то раз я сопровождал Кхенпо Шенгу к Гьянаг Мани – прекрасной груде камней с высеченными на них шестислоговыми мантрами Авалокитешвары. Говорят, что те, кто видит её, обретают освобождение⁵⁸. Там я получил от него устную передачу «Сутры, подобной ларцу с драгоценностями». Кхенпо Шенга подарил мне статуэтку Будды Шакьямуни из металла, выплавленного в Восточной Индии⁵⁹, а также экземпляр сущностных наставлений по Великому совершенству «Отдохновение в природе ума», принадлежавший Онпо Тенге, учебник со стадиями зарождения и завершения Великого совершенства вместе с практикой чод⁶⁰ из цикла «Сердечная сущность великого пространства», сборник духовных песен Джамьянга Кхьенце Вангпо с многочисленными рукописными пометками, сделанными Онпо Тенгой, рукописную копию конспектов основных философских текстов, индийские ваджру и колокольчик отменного качества, принадлежавшие Нгору Шарчену Мингьюру Гьялцену, которые ему подарил Кхьенце Чокьи Лодро, и ручной барабанчик из слоновой кости, украшенный золотой лентой. Он подарил мне все эти вещи втайне и попросил навестить его снова, чтобы он смог продолжить передачу учения.

Той зимой Кхенпо Шенга дал обет оставаться в одиночном ретрите в Гьявопу до конца своих дней. В том месте, расположенном рядом с Тро Силтром в Дерге, медитировал Кунга Гьялцен, ученик махасиддхи Тхангтонга Гьялпо, родственник царя Дерге. Однако Кхенпо Шенга сказал, что будет нехорошо, если моё обучение не будет окончено, и велел мне прибыть туда в первый лунный месяц на годовщину смерти Онпо Тенги. Он сказал моему отцу:

– Тебе следует построить обитель в этом месте для ретритов.

Следуя его совету, в тот же день я отправился в место для ретритов Гьявопу, где меня встретили Кхенпо Гелег Намгьял из монастыря Дзогчен и процессия монахов из монастырского колледжа Шри Сингха.

Когда я вошёл в комнату Кхенпо Шенги, он омыл всё моё тело священной водой, оставшейся после практики Мецега⁶¹, которую он всегда выполнял зимой, и подарил мне полный комплект новой одежды. В тот день он совершил очень развёрнутое пиршественное подношение «Собрание Великого Херуки»⁶² и посадил меня на место выше своего. Каждого, кто приходил увидеться с ним, независимо от его положения, степени учёности и знатности, он отправлял познакомиться с перерождением своего учителя. После того как великий отрёкшийся от мира йогин Кунга Палден, близкий ученик Онпо Тенги из Геманга, подарил мне большую красивую бронзовую мандалу вместе с кольцами и венчающим украшением, меня поселили в палатке из ячьей шерсти, разбитой на лугу, где я и жил.

Когда Кхенпо Шенга давал учения по тексту «Слова моего всеблагого учителя», поясняющему предварительные практики «Сердечной сущности великого пространства», он, дойдя до раздела о бодхичитте⁶³, сказал, что традиционно учение о природе ума передаётся вместе с абсолютной бодхичиттой. Когда он попросил нас понаблюдать и сказать, что важнее всего – тело, речь или ум, я ответил:

– Важнее всего ум.

Тогда он сказал:

– Наблюдайте природу ума!

Около моей палатки из ячьей шерсти под скалистым уступом располагался живописный луг, где я сидел и притворялся, что потихоньку наблюдаю за природой ума. Когда у меня возникло переживание нераздельности с осознающей пустотой, я сообщил об это Кхенпо Шенге. Позже, когда мой учитель Кхенпо Шенга разговаривал со своим духовным другом, практикующим дзогчен Кунгой Палденом, оба ламы сказали, что мои слова свидетельствуют о предыдущей тренировке, и похвалили меня, сказав, что у меня необыкновенные способности. Но я чувствовал, что случайная мысль об уме как осознающей пустоте могла возникнуть просто вследствие того, что до этого я немного изучал мадхьямаку, и была, вероятно, не распознаванием, а лишь переживанием сознания всеосновы⁶⁴. К тому времени у меня был помощник, и я попросил его принести мне побольше белых и чёрных камней. Поддавшись одной из немногих своих благих склонностей, я решил, что должен упражняться, как изложено в жизнеописании брахмана Рахулы⁶⁵.

Каждый раз, когда я навещал своего учителя Кхенпо Шенгу, тот угощал меня тремя сладкими субстанциями и вёл со мной оживлённую беседу. Возле его резиденции был цветочный сад, и иногда в обеденное время кхенпо водил меня туда играть. В передней части сада находился большой валун, вокруг которого всё время суетливо бегали бурундуки. Кхенпо сказал:

– Давай посидим здесь и покидаемся камешками в бурундуков. Принесёшь несколько камней?

Я пошёл собирать камни, но те, которые я принёс, оказались слишком большими для маленьких бурундуков, и кхенпо попросил меня принести камешки поменьше. Он стал легонько бросать свои камешки в бурундуков. Камни падали очень близко, и все животные разбегались. В какой-то момент он хихикнул и сказал:

– Похоже, я бросаю камни лучше тебя!

Я думаю, что он хотел меня повеселить, чтобы мне не было скучно учиться. Ещё он угощал меня леденцами, сделанными с добавлением молока и особых тибетских витаминов, которые он готовил сам из большого количества целебных трав.

Он рассказал нам историю о том, как однажды Онпо Тенга прогуливался вокруг монастыря Дзогчен и увидел, что наставник бьёт молодого монаха. Он сказал Кхенпо Шенге, который был его помощником:

– После моей смерти моим именем назовут какого-нибудь ребёнка и скажут, что это моё воплощение, и наставник, лишённый сострадания, заставит этого ребёнка страдать, в точности так же, как сейчас делает этот человек.

Шечен Гьялцаб Пема Намгьял. Фото Матьё Рикара

Затем Кхенпо Шенга объяснил:

– Несмотря на то что ты родился в богатой, влиятельной и знатной семье и был любимым сыном, тебя совсем не избаловали. Я доволен, что твой брат занимается с тобой как следует. Я бы не смог быть строгим и не гожусь для того, чтобы чему-либо тебя научить.

Кхенпо Шенга часто говорил, что, начиная с года Обезьяны (1920), оставит всякую деятельность, перестанет с кем-либо общаться и начнёт одиночный ретрит. Хотя он собирался так поступить, с тех пор как он назвал меня перерождением своего коренного учителя в надежде, что я стану держателем учений Онпо Тенги, он продолжал обучать меня текстам. Его ученик Дечи Цангда Кьюнграм строил для Кхенпо Шенги ретритный домик. Когда строительство домика было завершено и он был убран различными монастырскими принадлежностями для подношений, Кхенпо Шенга сказал своему духовному другу Кунге Палдену:

– В моей затворнической обители я собрал большое количество ритуальных предметов для подношений. Когда тулку исполнится двадцать лет, он либо станет великим учителем и всё это ему пригодится, либо к тому времени он отречётся от мира и всё раздаст.

Шестой Шечен Рабджам. Из архивов монастыря Шечен. Фотограф неизвестен

Шечен Конгтрул. Из архивов монастыря Шечен. Фотограф неизвестен

Закончив «Слова моего всеблагого учителя», он стал поочерёдно передавать «Основополагающий трактат о Срединном пути», «Опровержение критики», «Семьдесят строф о пустоте», «Шестьдесят строф о логическом рассуждении», «Изящно сотканное» и «Четыреста строф о мадхьямаке», привлекая к объяснениям своего учёного и благородного помощника Меву Сонама Гонпо. Я обычно принимал участие в пиршественных подношениях, совершаемых в десятый и двадцать пятый дни лунного месяца. Мой брат Шедруб сказал:

– Будет хорошо, если ты поднесёшь важным учителям всю одежду, которую тебе подарили ламы, и попросишь у них духовной защиты, чтобы у тебя не было препятствий в жизни и в практике Дхармы.

Таким образом, я даже ни разу её не надевал, отдав всё своим учителям.

Ретритный домик Кхенпо Шенги находился в уединённом месте. Неподалёку располагался заснеженный горный хребет, под которым возвышалась величавая скалистая гора с ревущим водопадом. В этом месте всегда стоял плотный туман и никогда не было видно солнца. Бóльшую часть времени шёл дождь со снегом, а ветки на земле были покрыты росой; однако мне никогда не было здесь грустно или скучно. Кхенпо Шенга сочинил песню, где восхвалял Владык трёх семейств⁶⁶, Гуру Ринпоче, Тару, а также всех индийских и тибетских пандитов и сиддхов, которая напоминала призывание гуру издалека. Он сказал, что она предназначалась для исполнения мирянами во время обхода ступы в Гато Дзомньяге. Взяв её в качестве примера, я написал целую страницу хвалебных стихов, некоторые из которых были связаны между собой, а остальные не имели друг к другу никакого отношения. В том уединённом месте я часто наблюдал за удивительным присутствием молодой дикой овечки, которая игриво танцевала на гладкой поверхности скалы. Время от времени, когда шёл ливень, между склонами образовывался непрерывный поток воды. Наблюдая за всем этим, мне захотелось написать хвалу этому месту. По-моему, я написал, что склоны были похожи на божеств из чистых земель, а потоки воды – на знамёна в их честь, но в то время я ещё не изучал поэзию и не умел грамотно слагать стихи.

Пятый Дзогчен Ринпоче Тхубтен Чокьи Дордже. Фотограф неизвестен

Палпунг Ситу Ринпоче. Из архивов монастыря Шечен. Фотограф неизвестен

Когда умерла одна из моих сестёр, я подумал, что это, вероятно, свидетельствовало о препятствии для моей жизни.

Из-за этих мыслей мне приснился сон, в котором я оказался в храме под названием Дворец Тро Силтром. В храме находился некий лама в лотосовой шапке⁶⁷, который дал мне посвящение долгой жизни. Когда я рассказал брату о своём сне, он почувствовал облегчение.

Кхьенце Чокьи Лодро, Ситу Пема Вангчог, Кхенпо Шенга, Кхамче Кхенпо. Фотограф неизвестен

У меня была посеребрённая чашка, которую я зимой привёз из дома. Увидев её, Кхенпо Шенга сказал мне и моему наставнику:

– До пятнадцати лет ты можешь делать всё, что хочешь. Когда тебе исполнится пятнадцать лет, тебе не следует есть после полудня. Помимо этого тебе придётся расстаться с посеребрённой кружкой и украшенными камнями чётками. Весь твой образ жизни должен будет соответствовать монашеской дисциплине.

Король Бутана, держатель Дхармы Ургьен Вангчуг, послал на обучение к Кхенпо Шенге пятерых учёных монахов, среди которых был Тенпа Ринчен. Вместе с ними я получил устную передачу комментария, написанного самим Кхенпо Шенгой, к тексту Патрула Ринпоче «Благое в начале, середине и конце».

По пути домой я остановился в обители Намдролинг Салунг, где встретил отрёкшегося от мира Владыку Дхармы Дамчо Ринчена и Сурманга Трунгпу Ринпоче – Карма Чокьи Ньингдже и получил «Благословение долгой жизни Гесара», составленное последним. Я часто думал о том, что должен постоянно усердствовать в изучении текстов, поэтому переехал в Сакар Самдрублинг, который располагался рядом с домом моих родителей, братьев и сестёр. В Самдрублинге был построен новый дом, в котором Шедруб и я провели одномесячный ретрит по тексту Мипама Ринпоче «Тантрическая система Килаи»⁶⁸.

Мне очень нравилось слушать истории, и я часто просил старших членов семьи рассказывать мне разные легенды. Слушая жизнеописание Миларепы, в том месте, где говорилось о том, с каким успехом он направил чёрную магию на своих дядю и тётю, я выпучил глаза и прикусил нижнюю губу. Я часто слышал, что Мипаму Ринпоче нравились подчиняющие деяния, и, по сложившемуся обычаю, в нашем доме каждый год собирались несколько избранных лам сакья, чтобы провести ежегодный ритуал Килаи из традиции Кхон⁶⁹ для изгнания злых духов, а также ритуалы подчинения постоянно нападающих врагов, предотвращения смертей в семье и неудач. По этой причине я и многие дети моего возраста собирались вместе и проводили вечера, играя на барабанах, тарелках и трубах из бедренной кости и притворяясь, будто мы проводим различные ритуалы вроде разрушения глиняного чучела вредоносного торма, сжигания торма, исполнения церемониальных танцев и других.

Услышав, как Дронгпа Лама Цеванг Гьялцен из Бенчена и мой брат Шедруб возносили многочисленные хвалы Ваджракилае, я уверовал в это божество и очень его полюбил. Пока я находился в ретрите, мой молодой слуга пустился в бега, и, хотя я не знал других визуализаций, я какое-то время представлял его расплющенным под стопами Килаи. С ним произошли неприятности: убегая, он сбился с пути, его глаза воспалились от отражавшихся от снега лучей солнца и так далее, – и я возгордился, думая, что всё это случилось благодаря моей силе.

Дома мы ежегодно накапливали сто тысяч прочтений «Семистрочной молитвы», и я читал вместе со всеми. В нашей алтарной комнате стояла статуя Гуру Ринпоче в три фута высотой (примерно 90 см. – Прим. пер.). Не переставая восхищаться им, я чувствовал, как его присутствие становилось таким ошеломительным, что в конце концов я стал думать, а не был ли это Гуру Ринпоче во плоти. Вскоре после этого, когда я увидел написанный Мипамом Ринпоче «Комментарий белого лотоса» к «Семистрочной молитве», который Лама Осэл вырезал на ксилографах, и увидел написанный Гьялцабом Ринпоче колофон, эти слова меня так вдохновили, что я пришёл в восторг.

Когда я закончил ретрит, мы позвали в гости Батхура Кхена Ринпоче из обители Чангма⁷⁰, что в северной части Дзачукхи. Он с радостью согласился приехать, но, поскольку не умел ездить верхом, по пути из-за снегопада и дождя с ним случилось много неприятностей. Я попросил у него передачу трактатов Майтреи «Два украшения», «Два анализа» и «Непревзойдённая непрерывность». Мой брат Сангье Ньенпа получил объяснения по подробному комментарию к «Украшению Срединного пути». К тому времени у моего старшего брата развилась лихорадка и началась дизентерия, и Кхенпо Шенга каждый день проводил для него ритуал Мецега для очищения и выкупа жизни. Однажды я случайно спросил у Кхенпо Шенги, в чём назначение сосуда, нити мантры и ваджры, на что тот ответил:

– Они символизируют три ваджры божества мандалы: сосуд – это тело, нить мантры – речь, а ваджра – ум⁷¹.

Когда мой отец пожертвовал деньги монастырю Сакар на проведение ретрита сезона дождей, Кхенпо Шенга отправился туда, чтобы начать летний ретрит, и я по своему желанию пообещал, что тоже туда поеду. Во время церемонии благоприятного восстановления и очищения самай⁷² объяснялось сочинение Патрула Ринпоче «Хвала винае», и я тоже получил это учение. Мы с Шедрубом провели зиму в маленькой обители, выполняя накопление гуру-йоги Мипама Ринпоче, садханы «Сокровенная тайная сущность гуру» и «Практики долгой жизни тайного собрания». В то время я встретил Кхена Сочо Ринпоче из монастыря Дзогчен, который возвращался из паломничества по Центральному Тибету и Цангу. Он сказал, что в моей жизни будет препятствие и что он его устранит. Он дал мне посвящения Трёх корней «Сердечной сущности великого пространства», а также посвящение и устную передачу глубокого сокровища До Кхьенце «Самоосвобождение от цепляния», которые попросил Шедруб. Помимо этого он дал нам одно священное лекарство, которое было изготовлено в Хрустальной пещере⁷³.

Мой отец, по обыкновению, верил только в монахов и полагал, что ламы и тулку, которые были посвящёнными монахами, не должны использовать своё высокое положение или предаваться легкомысленным занятиям вроде пения народных песен. Поскольку мои отец и братья жили согласно винае⁷⁴, они стали моими духовными учителями. Я тоже верил в чистое поведение и хранил при себе три одеяния Дхармы, чашу для подаяний, сито и сосуд с водой⁷⁵. Я выучил наизусть строфы с правилами монахов, бодхисаттв и тантриков и часто произносил их вслух. Я не любил смотреть зрелищные представления. Думая об этом, я чувствую, что мне очень повезло, что мои отец и братья были моими духовными спутниками.

Личным йидамом моего брата Шедруба была Сарасвати, и в прошлом всеведущий Мипам Ринпоче велел ему заказать тханку Белой Сарасвати, чтобы использовать её в качестве опоры для самайи. Когда тханка была готова, Мипам Ринпоче её освятил, и с тех пор она висела около кровати Шедруба. Однажды ночью мне приснилось, что в небе возникла Сарасвати в окружении вращающихся радужных лучей пяти цветов.

Той осенью Лама Осэл, отрёкшийся от мира практикующий из монастыря Дзогчен, который достиг совершенства в трёх способах служения своему гуру Мипаму Ринпоче и преуспел в практике четырёх светов, дал нам передачу и объяснил сочинение Мипама Ринпоче «Врата в знание». Ещё нам посчастливилось получить устную передачу содержащихся в нём «Краткого изложения» и «Оглавления», а также следующих текстов: «Собрание гимнов»; главная и особая садханы восьми классов херук; цикл «Устные наставления»; цикл «Великое совершенство»; комментарий к «Восьми учениям-садханам»⁷⁶ и другие. Шедруб всегда говорил мне, что важно получить передачу полного собрания сочинений всеведущего Мипама Ринпоче от обоих досточтимых учителей, Ламы Осэла и Шечена Гьялцаба, и я надеялся его получить.

По пути из Дзогчена я остановился в монастыре Сара, где около трёх месяцев выполнял ретрит. После этого я продолжил своё путешествие и остановился в обители Намгьялинг в Дене, чтобы встретиться с необыкновенно учёным и реализованным мастером Дамчо Осэром, сердечным сыном обоих Владык Дхармы Джамгонов, который сказал:

– Будет очень хорошо, если ты получишь передачу учений «Ньингма кама», – и, восхваляя её, настоял на том, чтобы я её получил.

Глава 3. Как я встретил своего коренного учителя

Считается, что очень важно иметь перед собой пример духовного друга, и мой брат Шедруб, веря в то, что я стану возвышенным существом, говорил мне:

– Ты должен следовать подлинному великому учителю и обогащать себя посвящениями и передачами кама и терма⁷⁷. С помощью таких качеств, как изучение, размышление и медитация, ты должен взять пример со святых учителей и благодаря изучению, дисциплине и доброте стать держателем учений.

Он также постоянно наставлял меня, как это осуществить, говоря:

– Всегда считалось, что деяния и поведение Джамьянга Кхьенце, Мипама Ринпоче, Шечена Гьялцаба и Геманга Кхенпо Йонги были наиболее выдающимися среди всех держателей учения. Поэтому сейчас тебе необходимо обогатить свой ум, получив посвящения и учения кама и терма традиции ньингма от Шечена Гьялцаба. Важно дойти до сути практики, как это сделал Мипам Ринпоче. Это самое главное. Есть много необыкновенно образованных, дисциплинированных, благородных и реализованных учеников трёх Джамгонов⁷⁸, но среди них Мипам Манджушри уделял особое внимание Шечену Гьялцабу. На смертном одре его последним желанием было отдать все книги Шечену Гьялцабу, которого он считал исключительным существом. Поэтому ты должен довериться ему как своему коренному учителю.

В то время мы жили в палатке с двумя слугами. Один из них был монахом, и ему легко давались пешие походы на большие расстояния. Его послали в Шечен с письмом, чтобы узнать, когда можно попасть на аудиенцию к Шечену Гьялцабу. Высшее прибежище, Владыка мандалы тяжело болел и, будучи уже в преклонном возрасте, в то время не жил в своей резиденции в монастыре, а выполнял ретрит в пещере на холме позади Шечена. Эта пещера была святилищем, посвящённым учению «Восемь повелений – союз сугат», и он жил там как отшельник, оставив всякую деятельность. В ответном письме он сообщил: «Я больной старик, ожидающий смерти и оставивший все дела. Если со временем я поправлю своё здоровье, то сделаю всё возможное, чтобы передать посвящения и учения». Получив эту новость, мой брат обрадовался и сказал:

– Это уже небольшое достижение!

Отец решил, что мне обязательно следует поехать учиться к Гьялцабу Ринпоче в монастырь Шечен. К тому времени мой брат Сангье Ньенпа только окончил ретрит продолжительностью три года и три месяца и тоже желал встретиться с Шеченом Гьялцабом. Поэтому летом года Деревянной Мыши (1924), когда мне было пятнадцать лет, мы вместе с моим братом Сангье Ньенпой и моим наставником Шедрубом отправились в Шечен, чтобы повидаться с совершенным реализованным мастером Гьялцабом Ринпоче, единым Владыкой семейства, пребывавшим в Шечен Тенньи Даргьелинге. Мы остановились в хижине Гьялцаба Ринпоче под названием Небеса Бессмертного Лотоса в затворнической обители «Лотосовый свет», располагавшейся между монастырём и его обителью. Досточтимый учитель совершал строгий ретрит, не покидая свою обитель Чакрасамвары⁷⁹. Он послал нам со своим помощником, монахом Шингкьонгом, два церемониальных шарфа, сообщив, что, поскольку Шедруб встречался с ним ранее, он мог принять его на следующий день. Однако, поскольку это была его первая встреча со мной, он предпочёл бы встретиться с Сангье Ньенпой и мной в благоприятный день, то есть примерно через три дня. Я хотел встретиться с учителем как можно скорее, и мне показалось, что те несколько дней длились очень долго.

Когда в назначенный день мы прибыли к нему, Шечен Гьялцаб встретил нас не в монашеских одеждах, а в жёлтой куртке с меховой подкладкой. Его волосы спускались до плеч, завиваясь на концах. Когда я впервые увидел его прекрасное лицо, оно светилось радостью. Он спросил у Сангье Ньенпы, какие большие и малые учения тот получал и т. д., и долгое время говорил о Дхарме. Слуга, поднося учителю и ученикам чай и рис, попросил у Гьялцаба Ринпоче его деревянную чашку, на что тот шутливо ответил:

– Это моя шкатулка с драгоценностями!

Перед уходом я попросил у него передачу и объяснения «Собрания сочинений» Мипама Ринпоче. Шечен Гьялцаб был тяжело болен, но сказал, что, если позволит здоровье, он непременно их дарует.

Кхамго, старший помощник моего досточтимого учителя, живший с нами в одном доме, рассказывал нам:

– В прошлом, даровав полный цикл посвящений Ваджракилаи из устно переданных и открытых учений-сокровищ, Ваджрадхара Кхьенце Вангпо сказал Гьялцабу Ринпоче: «Поскольку ты являешься эманацией учителя Прабхахасти и Ланглаба Чангчуба Дордже⁸⁰, то, когда ты вернёшься в Шечен, тебе следует выполнить интенсивный ретрит по Килае в своей резиденции, пока не доведёшь до совершенства все знаки, а затем провести огненную церемонию». В соответствии с этими наставлениями Гьялцаб Ринпоче выполнил ретрит в резиденции Барчунг обители Шечен. Сто дней спустя, хотя ему не удалось завершить накопление по причине болезни, он получил все знаки и провёл огненную церемонию. Тогда-то он и оставил отпечаток ноги на камне рядом с дверью. Опасаясь, что люди прознают об этом, он выбросил камень подальше, но Кхамго нашёл его и поместил у себя на алтаре. Услышав эту историю, я преисполнился огромной веры и доверился Шечену Гьялцабу ещё больше, чем обычно.

Однажды мы получили приглашение посетить Шечена Гьялцаба. В назначенный день мы снова отправились к нему домой, где он сообщил, что этот день знаменует начало учений и посвящений. Мы начали с приводящего к созреванию посвящения в глубокое терма «Ваджрасаттва традиции Миндролинг» царя Дхармы Тердага Лингпы, сердечной сущности океана великих тайных тантр. Он даровал его во всех подробностях согласно ритуалу посвящения Джамгона Конгтрула, а на следующий день объяснил коренной текст. Он также дал дополнительные наставления и устную передачу коренного текста. Затем прибыл ученик из той же линии передачи учения Дхармы и тоже попросил посвящение Ваджрасаттвы. По его скромной просьбе Ринпоче даровал это посвящение, пользуясь руководством по проведению посвящений, написанным Гьялцабом Тензином Чогьялом.

Помимо этого мы получили устную передачу руководства по проведению посвящений, и я записал его текст.

Личным божеством-йидамом Гьялцаба Ринпоче было глубокое сокровище Гуру Чованга «Килая – сокровенная бритва»⁸¹, и он дал нам это посвящение в соответствии с записями Джамгона Конгтрула, включая наставления о воззрении. Затем он передал нам наставления согласно собственному комментарию к Килае «Слова видьядхар» вместе с приводящим к созреванию посвящением. В конце он сказал, что получил полный цикл приводящих к созреванию и освобождению наставлений от обоих Джамгонов и благодаря этому йидаму обрёл некоторые знаки благословения. После этого он дал нам посвящение из терма «Сущностный Килая линии слушания» Кхьенце Вангпо и объяснил четыре кинжала⁸². Затем мы удостоились чести получить устную передачу написанной им садханы Килаи «Всегда совершенный путь блаженства», а также «Нисхождения благословений Килаи», «Ритуала Килаи по призыванию долгой жизни», «Ритуала Килаи по призыванию благополучия» и т. д. Он сказал Шедрубу:

– Если полагаться на этих двух почитаемых йидамов⁸³, это принесёт пользу.

И, следуя его совету, я принялся совершать накопления ежедневных практик.

Затем мы попросили Шечена Конгтрула⁸⁴ передать жизненную сущность школы ранних переводов – главное посвящение «Магического проявления мирных и гневных»; два посвящения «Донгтруг»; посвящение Вишуддхи традиции Со; посвящение «Объединённого собрания», связанное с девятью постепенными колесницами, и относящееся к нему главное посвящение основной практики со вспомогательными учениями; а также устные передачи мандал садхан традиции кама⁸⁵. После этого мы получили полный цикл посвящений и устных передач раздела ума и раздела пространства Великого совершенства⁸⁶, «Сердечную сущность Вимы», «Сокровенную сущность гуру», «Сердечную сущность дакини», «Сокровенную сущность дакини» и «Глубокую сокровенную сущность».

Хотя я совсем не понимал, в чём была цель посвящения, поскольку всё ещё был юношей с незрелым интеллектом, Шедруб всегда говорил о сущности ума, и меня это по-настоящему вдохновляло. Пребывая в медитации во время четвёртого посвящения, мой драгоценный учитель направил на меня свой взор и, указав на меня пальцем, спросил:

– Что такое ум?

Я подумал: «Какой великий йогин. Он и в самом деле осуществил абсолютную природу!» – и, испытывая глубокую веру, я даже получил какое-то представление о том, как медитировать.

Затем Гьялцаб Ринпоче дал нам устные передачи «Превосходного пути блаженства» – комментария к «Сердечной сущности Вимы, объединяющей мать и сына», составленного Миндролинг Джецун Мингьюр Палдрон, и садханы предварительных практик «Сердечной сущности Вимы», написанной Кхьенце Вангпо. Он также даровал полный цикл посвящений и устных передач садхан Трёх корней из «Сердечной сущности» и «Сосуда исполнения желаний»⁸⁷. Затем он даровал посвящение сосуда из «Воплощения всех сугат» Минлинга Терчена [Тердага Лингпы], после чего последовали превосходные три высших посвящения, наставления из «Глубокого непревзойдённого смысла Великого совершенства»⁸⁸ и учение об охранителе Цогдаге в соответствии с кхамской традицией кама. В частности, в годовщину ухода несравненного Гампопы он передал нам обеты бодхисаттвы согласно традиции «Обширных деяний» и традиции «Глубокого Срединного пути»⁸⁹.

Поскольку мой досточтимый учитель был довольно стар и серьёзно болен, он не был расположен к подробным объяснениям. Но в тот день он облачился в три одеяния Дхармы и шапку пандиты и радовался, надевая головной убор Кхьенце Вангпо⁹⁰. С того дня мой брат Сангье Ньенпа стал подносить нашему драгоценному учителю три белые субстанции [йогурт, молоко и масло] и три сладкие субстанции. Мой брат сказал, что нам невероятно повезло получить обеты бодхисаттвы от такого великого бодхисаттвы и что мы должны развивать веру и вдохновение. В особенности он посоветовал мне впредь принимать обет бодхисаттвы каждое утро, не пропуская ни дня.

В десятый день месяца Обезьяны пятого тибетского месяца в Шечен Тенньи Даргьелинге выполняли развёрнутую интенсивную садхану со священными танцами. Поскольку посмотреть танцы пришёл Пятый Дзогчен Ринпоче, мне выпала возможность с ним познакомиться.

В дополнение к учениям, полученным от моего учителя Шечена Гьялцаба, я выучил наизусть коренную тантру «Гухьягарбха». До этого я никогда не изучал тексты ваджраяны, поэтому я не понимал её и запоминание давалось с большим трудом, но в конечном счёте смог выучить слова.

Не помню точное время, но ранним утром в благоприятный день мы, Шечен Гьялцаб и его ученики, все вместе выполнили «Благоприятное подношение Манджушри» в качестве подготовки к устной передаче «Собрания сочинений» Мипама Ринпоче, Владыки исконных мудрости и сострадания, с тем чтобы провозгласить львиный рык Высшей колесницы в тёмную эпоху. Чтобы дать устную передачу, он использовал тома Ка, Кха и Га длинных ксилографов и тома ом а ра па ца на дхи⁹¹ средних ксилографов, изготовленных в типографии Лхундруб Тенг в Дерге. Используя тексты, напечатанные в Дзогчене, Гьялцаб Ринпоче дал нам передачи комментария «Кетака» к главе о мудрости из «Пути бодхисаттвы»; «Комментария к достоверному познанию»; «Общего смысла тайной сущности – сердца светоносности»; призывания линии передачи; анализа подробного комментария к «Исполняющей желания сокровищнице», составленного Мипамом Ринпоче; пословного комментария к её восемнадцатой главе; а также принципов, оглавления и подробного объяснения «Комментария к достоверному познанию».

Из текстов, напечатанных в Лакаре, мы получили «Практику Шакьямуни» и «Вспомогательное учение белого лотоса»; из текстов, напечатанных в Шечене, – «Практику почитания Будды Медицины»; из текстов, напечатанных в Катхоге, – комментарий к «Руководству по тайному Вишуддхе»; из текстов, напечатанных в Дзонгсаре, – «Собрание гимнов», цикл садхан, цикл советов, цикл глубоких наставлений, цикл стадии завершения, цикл Великого совершенства, цикл молитв, а также «Комментарий белого лотоса» к «Семистрочной молитве». Затем мой драгоценный учитель дал нам устную передачу собранных им учений о природе ума, их анализа, а также сложных положений общефилософских текстов.

Просматривая ещё не напечатанные тексты, он дал нам полные передачи особых садхан богини Маричи и Курукуллы, «Торма четырёх элементов» со способом применения, таблицу для выполнения гадания с помощью мантры арапаца, умиротворяющую огненную церемонию Ваджрасаттвы, обогащающую огненную церемонию Махоттары⁹², привлекающую огненную церемонию Хаягривы, защищающую огненную церемонию Ямантаки, а также огненную церемонию Ваджракилаи для осуществления всех видов деяний. Кроме того, он дал нам полную устную передачу цикла «Чистое золото Великого совершенства» и т. п.