Текст книги "Песнь Крови"

Один из них уже оказался совсем близко, он на бегу вытянул костлявую руку, пытаясь выдрать клок мяса из бока лошади. Воительница хлестким ударом меча отсекла ему руку по локоть. Однако мертвец даже не почувствовал этого, продолжая бежать с прежней скоростью. Вдруг он высоко подпрыгнул в воздух, точно взлетев на крыльях, метя прямо в нее.

Она сделала выпад мечом назад, отмахиваясь от этого чудовища, и снесла ему череп. Голова с остатками гнилой плоти покатилась по земле, труп пробежал еще несколько шагов, но потом упал и скорчился в конвульсиях.

Песнь Крови наметила себе следующую цель, в то время как ее насмерть перепуганный конь продолжал нестись галопом по дороге.

– Вельгерт! – закричала воительница. – Справа!

Вельгерт, лошадь которой неслась не с такой прытью, немного отстала и теперь, заметив, что тварь догоняет ее, попыталась отбиться от нее своим мечом. Одна рука отлетела прочь, но другая вцепилась в бок лошади своими когтями, кромсая плоть. От боли и страха лошадь захрапела и рванула вбок, валясь на спину.

Вельгерт успела выпутать ногу из стремени, вскочила и тут только увидела трех демонов, несшихся к ней.

– Вельгерт! – завопил в отчаянии Торфинн, разворачивая коня.

Песнь Крови тоже повернула назад.

– Нет! – заорала в панике Хальд, инстинктивно замедляя бег собственной лошади даже больше, чем требовалось. – Не возвращайтесь!

Но остальные ее уже не слушали. Они мчались обратно к Вельгерт, которая стояла одна, яростно отбиваясь мечом от атаковавших ее мертвецов. Она едва удерживала их на расстоянии и старалась не думать о том, что случится с ней, если им все-таки удастся прорвать ее оборону и дотянуться до ее тела. Женщина оборонялась как никогда раньше, вспомнив все свое мастерство воительницы.

Не спешиваясь, Песнь Крови обрушила на одного из демонов Плоти свой меч, одним ударом снеся облезлый череп. Торфинн снес голову другому скелету. Теперь, один на один, Вельгерт смогла разделаться с третьим. Но еще оставалось четверо тварей, и они приближались, жаждя чужой плоти.

Песнь Крови свесилась с седла, протягивая подруге руку, чтобы посадить ее у себя за спиной.

– Хватайся за руку, Вельгерт! – закричала она.

В какую-то долю секунды Вельгерт потянулась к этой спасительной руке, но вдруг засомневалась, потом отпрянула назад, точно от зачумленной, метнулась к Торфинну и вскочила на его лошадь, обняв его сзади.

Этот отказ от помощи уязвил Песнь Крови, но думать, почему ее подруга поступила так, ей было некогда. Она разнесла череп очередному скелету, успевшему подбежать к ним, а затем развернула коня и бросилась уносить ноги вслед за остальными.

Однако она видела, что оставшиеся мертвецы по-прежнему преследуют их.

«Они не обратили внимания на упавшую лошадь Вельгерт, – мысленно отметила она, – они охотятся только за человеческой плотью, за нашей плотью». И все-таки их можно остановить с помощью меча, что удивляло ее. Скелетов осталось всего трое, и теперь нет причин трусливо удирать от них.

– Повернитесь и сражайтесь! – приказала Песнь Крови в полный голос. – Их осталось всего трое!

И с этими словами она решительно развернула коня. То же самое сделал и Торфинн. Вельгерт спрыгнула на землю и тут же уложила одного из нападавших. Песнь Крови и Торфинн прикончили двух других. Через несколько мгновений все было завершено, трое мертвецов беззвучно корчились на земле обезглавленные, их черепа разбились вдребезги.

С помощью Хальд нашли лошадь Вельгерт. Она не была покалечена. Ее рану на боку можно было залечить. Вельгерт снова села на нее верхом, а затем они направились обратно, к тому месту, где старый воин первым столкнулся с этими тварями. Хальд внимательно осмотрела окрестности в поисках новой опасности. Однако все было тихо.

Обезглавленные скелеты, валявшиеся вдоль дороги, все еще корчились и бились в судорогах, однако уже были слабы, багровый свет, излучаемый ими, тускнел и потухал вместе с той противоестественной жизнью, которая поддерживала их силы.

Старый воин лежал на середине дороги, истекая кровью. Его тело было страшно изуродовано острыми когтями демонов, куски плоти вырваны из груди, рук и ног, и все же он был еще жив и по-прежнему сжимал рукоять меча. Рядом с ним валялось трое тварей с разрубленными головами. Лошадь воина стояла над хозяином, точно прощаясь с ним.

Хальд в подробностях описала всю сцену воительнице, добавив, что, на ее взгляд, опасности больше нет.

Песнь Крови спешилась и опустилась на колени рядом с умиравшим воином.

– Воин, – позвала она. – Рагнар, сын Олафа. Это Песнь Крови.

Хальд заметила, как веки умиравшего дернулись, он на секунду приоткрыл глаза, пытаясь в темноте разглядеть воительницу, но тут же закрыл их.

– Один встретит тебя сегодня, воин, – пообещала ему воительница.

Хальд увидела, как его голова дернулась в кивке. А потом, невероятно, на его окровавленных губах появилась улыбка. Он смеялся, смеялся слабо, еле слышно, но все же смеялся, последний раз в своей жизни, потом его лицо перекосила гримаса боли, спазм сжал горло, он захрипел и умер.

– Валькирия не солгала, – спокойно произнесла Хальд.

– Должно быть, Нидхегг натравил на нас этих мертвецов, – заметила Песнь Крови. – Скорее всего, они прятались, их светящиеся кости были совсем незаметны под чужой плотью. Даже Хальд не могла бы их увидеть в такой темноте.

– Они могли напасть на нас раньше, чем мы успели бы выхватить свои мечи из ножен, – добавила Вельгерт.

– Но Рагнар ехал впереди, и вместо нас они налетели на него. Он предупредил нас и этим спас нам жизнь.

– Да, – согласилась Песнь Крови. – У нас нет времени отдавать ему последние почести, зарывать его в могилу и ставить надгробный камень, но я не хочу оставлять его тело на съедение волкам. Отойдите подальше и придержите лошадей.

Хальд увидела, как губы Песни Крови беззвучно задвигались, произнося заклинание воинов Хель.

Вельгерт застонала от ужаса, когда сквозь лицо воительницы снова стал просвечивать голый череп. Кольцо богини Смерти сверкнуло багровым всполохом. А затем яркий темно-красный луч вырвался из кольца и ударил в тело мертвого воина. Плоть Рагнара, сына Олафа, вспыхнула и сгорела в пламени.

Заклятие отняло слишком много сил у Песни Крови. Почувствовав неожиданную слабость, она, пошатываясь, сделала несколько неуверенных шагов, стараясь отодвинуться подальше от обжигающего огня. Ее лицо снова приняло прежний, привычный вид. И вскоре от мертвого тела воина не осталось ничего, кроме маленькой кучки пепла. Даже его кольчуга и шлем и все его оружие превратились в пыль по воле колдовской силы.

– Ты… ты научишь меня этому заклинанию когда-нибудь? – спросила Хальд.

– Возможно, – ответила Песнь Крови, снова взбираясь в седло, – хотя думаю, что все эти заклятия не будут служить тебе без кольца Хель.

– И все-таки мне бы хотелось попытаться.

Песнь Крови некоторое время молчала.

– Вельгерт, – спокойно окликнула она подругу в темноте. – Я… я слышала, как ты застонала, когда я начала творить заклинание. И еще раньше ты отказалась принять мою помощь, когда тебе грозила опасность, ты что… не желаешь прикасаться ко мне?

– Фрейядис, я…

– В таком случае я повторю то, что говорила раньше, – быстро продолжила Песнь Крови, перебив подругу. – Ты ничего мне не должна и вольна покинуть меня в любой момент. Я предупреждала тебя, я… сильно изменилась. И теперь ты знаешь, что так оно и есть. И не виню тебя за то, что ты испытываешь ко мне… отвращение.

Вельгерт ничего не ответила.

– Сомневаюсь, что Вельгерт покинет тебя, Песнь Крови, – наконец ответил Торфинн, нарушив неловкое молчание. Он прикоснулся в темноте к руке Вельгерт.

– Нет, – через мгновение ответила Вельгерт. – Я не уеду, Фрейядис. Мы теряем время.

Только Хальд могла видеть в темноте выражение, появившееся на лице Песни Крови в этот момент, и как по щекам воительницы покатились слезы.

– А что же делать с конем воина? – спросила ведьма, держа жеребца за поводья.

Песнь Крови посмотрела на нее, размышляя.

– Возьми его с собой, – бросила она скупо, затем развернула лошадь и помчалась вдоль по дороге.

Глава одиннадцатая. ХИЩНИКИ

Песнь Крови и ее спутники ехали все дальше на юг по дороге, проходившей у подножий холмов, и светящиеся золотым светом глаза Хальд все отлично видели сквозь темноту ночи. Тропинка петляла по лесу, огибая многовековые громады деревьев, сходившихся над головой кронами и образующих естественную арку. Их густые ветви почти полностью закрывали тусклый свет луны. Чем выше они поднимались, приближаясь к горам, тем холоднее становился воздух, а островки снега попадались все чаще и чаще.

У Хальд уже давно стучало в голове от длительного использования заклинания. Она страстно желала хоть немного подремать в седле, как остальные, но для этого необходимо было разбить лагерь, а рисковать ей не хотелось. Случись им заночевать на каком-нибудь открытом месте, и они станут легкой добычей всякого, кто захочет напасть на них.

– Вельгерт, – прошептал Торфинн, – я тоже видел, что случилось с Песней Крови, когда она творила магию во время схватки с Нидхеггом. Я видел череп, просвечивавший сквозь ее лицо, но ты…

– Не надо, – перебила его Вельгерт хриплым шепотом, надеясь, что подруга, ехавшая впереди, не услышит их разговора. – Не заставляй меня снова испытывать угрызения совести. Не стоит говорить об этом вслух. Я найду способ справиться с моими… чувствами и преодолеть их.

Хальд слышала каждое слово в тишине ночи и была уверена, что Песнь Крови тоже слышит все. Молодая ведьма бросила косой взгляд на воительницу. Лицо женщины было непроницаемой маской, за которой ничего не читалось.

Воительница мысленно анализировала все события, случившиеся за день, потерю заколдованного седла, отвращение Вельгерт и все размышляла о том, как им войти в Нору Двалина.

– Скоро мы подъедем к горам, – объявила Песнь Крови неожиданно. – Когда дорога выйдет из леса и мы доберемся до входа в Нору Двалина, я намерена войти в нее… одна.

– В Нору Двалина? – переспросила Хальд. Она была потрясена, и ее вопрос эхом отозвался в устах Торфинна и Вельгерт. – Ты в самом деле намерена пройти насквозь Нору Двалина? Раньше ты не говорила, что собираешься спуститься туда.

– Это самый короткий путь через горы и для меня – самый безопасный. Магическая защита карликов охраняет эту Нору от колдовских чар Нидхегга, и ни один живой воин не решится спуститься во владения Двалина.

– Ни один живой, никто, понимаешь? – запротестовал Торфинн.

– Не думаю, что народ Двалина станет мне вредить.

– Ты так думаешь? – Хальд скептически рассмеялась.

– Я – воительница богини Хель. Хель и король Двалин, конечно, не союзники, но и он является врагом Нидхегга. Вы все наверняка слышали легенду о том, как много столетий назад Нидхегг похитил сына Двалина и замучил его до смерти.

– Это может оказаться всего лишь причудливой сказкой, – предупредил Торфинн.

– Ты просто пытаешься отделаться от нас, – обвиняющим тоном заявила Хальд, – или защитить нас. Ты же не думаешь, что мы намерены последовать за тобой в Нору.

– Верь в то, во что должна верить, Хальд.

– Нет, у тебя ничего не выйдет, – выпалила ведьма, – ты не отделаешься от меня так легко. Кроме того, может статься, что все эти ужасные истории о карликах – всего лишь глупые вымыслы и слухи. Возможно, Нора Двалина – это всего лишь холодная старая пещера в толще гор. Возможно даже, что она не такая уж огромная и не выходит на ту сторону. Да и потом, кто видел этих самых карликов собственными глазами?

– Послушай, Фрейядис, – вставила Вельгерт. – Существуют и другие довольно короткие переходы через горы. Сейчас уже поздняя весна. Например, на перевале Скади снег уже не столь глубок. И если мы пойдем очень осторожно и не вызовем лавину, то у нас не возникнет никаких трудностей. А что касается нападений Нидхегга, то мы найдем способ отбить их. Если ты собралась совершить такую глупость только из-за моего поведения, то тебе не нужно…

– Это мое окончательное решение, – перебила ее Песнь Крови. – Я спускаюсь в Нору одна. Вы все можете найти другой способ переправиться через горы или вернуться назад той же дорогой.

– Я скажу тебе то же самое, что говорила и раньше, я не подчиняюсь чужим приказам, – с вызовом возразила Хальд. – Зубы Фрейи! Песнь Крови, я не брошу тебя одну!

– Мы тоже! – согласилась Вельгерт.

– Да… мы, – неуверенно добавил Торфинн, повернувшись к жене и нахмурив брови, чего его подруга конечно же не могла видеть в кромешной темноте. – Если тебе так хочется быть убитой и съеденной карликами, ну что ж, значит, нас ждет та же участь.

Хальд рассмеялась шутке, но остальные и не подумали веселиться.

– Фрейядис, – неуверенно произнесла Вельгерт, – несмотря на… на мое поведение раньше, я все же остаюсь твоей подругой. Я не оставлю тебя.

– Кости Модгуд! – выругалась Песнь Крови. – Вы все тупы, как…

– Как ты? – предположила Хальд самым невинным тоном. – Я вот все намеревалась тебя спросить насчет костей Модгуд. Ты упоминала их несколько раз, как и кровь Гарма. Я знаю, что Гарм – это пес, который охраняет врата Хель, но Модгуд?

– Я удивляюсь, – вставила Вельгерт, – что ведьма никогда не слышала о девушке-скелете, охраняющей мост, ведущий во владения Хель.

– Моя богиня – Фрейя, – напомнила Хальд. – Я не какая-нибудь ведьма Хель, которая носится по свету верхом на спинах волков-демонов, совершающих зло. Я никогда не связывалась с Хель или ее любимчиками.

– Пока не встретила меня, – спокойно заметила Песнь Крови. – Скажи спасибо Фрейе, что ты никогда не увидишь ни Модгуд, ни Гарма, Хальд. И вы, Вельгерт и Торфинн… и я… тоже благодарю ее за это. Я понимаю, что это значит.

Хальд снова увидела, как слезы потекли по лицу воительницы. «Спасибо Фрейе, что Вельгерт стала исправляться», – подумала ведьма, затем она с силой потерла ладонями ноющие виски, чтобы собраться с мыслями. Необходимость видеть в темноте требовала повторения заклинания. Она подумала о том, что если бы ее волосы были длинными, то ей бы далось это гораздо легче. Хальд чувствовала, как заклинание вытягивает из нее силы, и ей не терпелось поскорее увидеть рассвет.

После того как король Нидхегг своими бесплотными губами поцеловал Ялну и ушел, оставив в темноте пещеры, она вдруг обнаружила, что снова может двигаться и говорить. Еще долго испытывала она ужас от этого страшного поцелуя, тошнота подкатила к горлу, ее вырвало той скудной пищей, которую она успела съесть. Однако вкус затхлой плоти не покидал ее. У девушки создалось впечатление, точно запах смерти прилип к ее коже и волосам.

Вот тогда-то она и увидела…

Ее волосы… ее длинные темные волосы теперь были покрыты седыми прядями, словно тонкой паутиной. Дрожа от ужаса, она принялась осматривать внимательно собственное тело и обнаружила другие признаки старения.

Только тогда Ялна поняла, что сотворил с ней поцелуй короля. Она вдруг осознала, почему никто никогда не встречал женщин, разделивших с властителем постель. Его поцелуи похищали драгоценные годы, саму молодость. Если бы он задержал свое прикосновение на несколько секунд дольше или поцеловал ее снова, она бы состарилась значительно сильней. Возможно, Ялна даже умерла бы от старости, если бы он позволил ей такую легкую смерть, в чем она очень сомневалась.

Ее снова охватили страх и беспомощность. Прикованная к стене, нагая и одинокая, с парализованными ногами, с болевшим от мучений телом, а теперь еще вынужденная пережить то, что силой магии у нее отнята драгоценная молодость, Ялна разрыдалась. Но вскоре ее слезы высохли, и ненависть к проклятому королю вспыхнула в ее душе даже с большей яростью, давая ей силы сопротивляться и дальше. Она решила сделать все, чтобы помочь Песни Крови.

Она наблюдала за тем, как Нидхегг, ступая медленно и тяжело, вошел в пещеру в сопровождении солдат, ведущих четырех рабынь. На сей раз Ялна заставила себя наблюдать за процессом омоложения властителя с самого начала и до конца, и пока это страшное зрелище проходило перед ее глазами, она лихорадочно соображала, пытаясь найти способ прервать это и навредить королю.

Когда ритуал закончился, она заметила, что движения Нидхегга стали быстрыми и решительными, точно он был молодым, полным сил человеком. Девушка лишний раз убедилась в том, что оказалась абсолютно права в отношении заклинания. Все рассказы и слухи о том, что король приносит в жертву людей для продления собственной жизни, тоже оказались реальностью. Но Ялна также была убеждена и в том, что еще раньше он испытал удивление и сильно испугался, когда после очередного жертвоприношения его внешность не изменилась и мертвое тело не приобрело жизненной силы.

Должно быть, что-то изменило заклинание, сделав его совсем слабым. В конце концов, оказывается, Нидхегг не такой уж неуязвимый, как казалось раньше. Ему можно причинить боль, его можно уничтожить. Появилась надежда, и, воля Скади, Ялна была намерена найти способ и помочь врагам Нидхегга.

После ритуала властитель снова вышел из пещеры.

Оставшись одна, Ялна начала размышлять о том, что узнала о воительнице богини Хель за те несколько минут, когда ее сознание проникло в разум Песни Крови. Она отыскивала сведения, позволившие бы обмануть бдительность Нидхегга и повести его по ложному следу.

Без сомнения, в скором времени король вернется и займется ею. Он обязательно заставит Ялну силой рассказать обо всем, что ей удалось узнать, и выдать все секреты воительницы. При одной только мысли о новых мучениях и боли девушка почувствовала, как паника поднимается из глубин ее души, но она постаралась взять себя в руки и заглушить в себе страх. Единственным выходом для нее было выдумать для Нидхегга несуществующий план, сохранив в тайне все секреты Песни Крови. «Что бы он ни делал со мной, я не стану рассказывать ему о ее дочери Гутрун», – поклялась она. Она знала, что сначала ей придется довольно долго сопротивляться, прежде чем выложить ему несуществующий план, иначе он сразу заподозрит неладное. Более того, ей следовало продумать этот план во всех подробностях, иначе властитель сразу обнаружит ложь, и тогда бесконечных пыток ей не избежать.

Ялна с сомнением посмотрела на цепи, сейчас свисавшие с Черепа. Станет ли он опять подвешивать ее на них? И станет ли использовать свой жезл Зла снова? А может, он воспользуется заклинанием ночного кошмара? Или на этот раз он придумает для нее пытку пострашней?

И снова ужас всколыхнулся в ее сердце, и она опять старательно подавила его. Ялна уже сделала свой выбор и принялась с методичностью обдумывать все, что скажет королю под пытками.

Однако Нидхегг очень быстро вернулся в пещеру и приблизился к прикованной девушке, снимая черную маску с черепа.

– Могу предположить, как тебя восхищает моя внешность, рабыня, – произнес он насмешливо. – Кроме того, ты еще будешь иметь удовольствие лицезреть ее, когда мы останемся наедине.

Ялна постаралась не выказать ему своего отвращения, хотя не могла отвести взгляда от его голубых глаз, смотревших на нее в упор.

– Как тебе понравился поцелуй такого прекрасного любовника, как я? – съязвил он. – Возможно, тебе бы хотелось поцеловать меня еще раз? Погоди, придет время, и я подарю тебе долгий-долгий поцелуй и награжу тебя таким же красивым лицом, как у меня.

Ялна не ответила.

– Теперь Песнь Крови обречена, – заверил ее король. – В эти самые мгновения демоны Плоти уже, должно быть, сдирают остатки кожи и мяса с костей ее спутников. Но даже если им не удастся убить ее товарищей и доставить ее ко мне, у меня в запасе еще много сюрпризов, ожидающих ее на долгом пути ко мне. А в конце… – Его голос замер, он развернулся и подошел к столу, стоявшему перед Черепом. Нидхегг стал изучать свиток, некоторое-время молчал, а потом кивнул собственным мыслям.

Вскинув руки над головой, он быстро произнес грубые слова древних заклинаний, трижды повторив их. Багровый пульсирующий свет всколыхнулся, заполнив собой пещеру, а потом угас, оставив тлеть лишь маленькую искорку.

Король снова вернулся к Ялне:

– Я только что устроил Песни Крови и ее приятелям новое опасное приключение, на тот случай, если они все же вырвались из рук демонов Плоти. Как бы то ни было, ее спутники не доживут сегодня до рассвета, а она станет моей пленницей.

Глядя на него снизу вверх, девушка мужественно выдержала его пристальный взгляд.

– И меня все еще интересуют секреты воительницы Хель. Ее намерения, планы, все, ты понимаешь, рабыня? Даже если ее уже тащат сюда демоны Плоти, мне нужны эти сведения. Я могу приказать пытать тебя и заставить повиноваться. Скажи мне прямо сейчас, по собственной воле. Ты же не хочешь, чтобы я снова вызвал солдат и они приковали тебя к Черепу? Хотя, могу признать, твои вопли действуют на меня возбуждающе.

Собрав все свое мужество, Ялна плюнула в короля, попав на его бордовое, расшитое золотом одеяние.

Нидхегг только расхохотался, натянул на лицо шелковую маску, затем развернулся и вышел из пещеры.

Через несколько минут Ялна услышала его шаги, он возвращался, ведя с собой двух солдат.

– Копье Фрейи! – неожиданно воскликнула Хальд, пристально всматриваясь в темноту впереди, в которую провалилась дорога, вилявшая между деревьями. – Стойте!

Песнь Крови попридержала коня и мгновенно вытащила из ножен меч, то же самое сделали Торфинн и Вельгерт.

– Что ты видишь? – прошептал Торфинн, принюхиваясь к трупному запаху, витавшему в холодном воздухе.

– Еще несколько этих мертвых тварей? – поинтересовалась Вельгерт тоже шепотом, у нее по телу побежали мурашки, когда она уловила слабый запах разложившейся плоти.

– Не совсем, – ответила Хальд. – На сей раз это животные.

– Животные? – переспросил Торфинн, слабо рассмеявшись.

– Мертвые звери, – пояснила Хальд. – И их много, очень много: волки, медведи, троллеподобные существа, снежные львы, их очень много, и трем мечам с ними не справиться… они наблюдают и ждут.

– Еще один вызов усопших! – проворчала Песнь Крови. – Нидхегг пробудил всех мертвых зверей этого леса!

– Ты можешь нам помочь, ведьма? – спросил Торфинн. – Какое-нибудь контрзаклинание.

– Я… – начала было Хальд, собираясь признаться, что никаких таких заклинаний она знать не знает.

– И не надо, – вставила Песнь Крови. – Может быть, они и мертвы, но они по-прежнему боятся живого огня.

Воительница Хель напряглась всем телом, несмотря на всю усталость, и попыталась собрать собственную волю, чтобы вызвать магический Огонь Тьмы.

Вельгерт наблюдала за подругой в полной тишине, заставляя себя не отводить взгляд. Она невольно сжала побелевшими пальцами рукоять меча, когда лицо Песни Крови стало приобретать очертания светящегося черепа.

Серебряное кольцо Хель вспыхнуло багровым пламенем. Луч ярко полыхнул и ударил в мертвых тварей, превратив их в снопы пламени. Они корчились в бессильной ярости, метались из стороны в сторону, но вскоре падали и больше уже не шевелились. Запах обугленного мяса и паленой шерсти повис в воздухе.

Остальные твари, которых пламя не коснулось, отступили назад, освобождая узкий проход. Они даже не пытались сделать хотя бы движение в сторону всадников. Ночное зрение давало возможность Хальд видеть врагов во всех деталях: неуклюжие медведи, чудовищные волки, снежные львы, длиннорукие обезьяны, похожие на троллей, все они погибли в разное время, от кого-то остался один скелет, кого-то почти совсем не тронул процесс разложения, но большинство трупов носили следы недавних пиршеств падалыциков.

Хотя заклинания и обессилили воительницу, она все же не достигла удовлетворения. Пробормотав еще одно заклинание, она почувствовала, как почти вся ее энергия перетекает в кольцо Хель. Второй луч ударил в ряды зверей, превратив в мятущееся пламя еще большее количество мертвых тварей и высвободив проход пошире.

Песнь Крови не хотела рисковать. Ей еще требовались силы, чтобы продолжить путь, поэтому она не стала больше пользоваться заклинанием. Ее лицо снова приобрело привычный, человеческий вид.

– Следуйте за мной, но старайтесь держаться как можно ближе, – велела она, затем пришпорила коня и помчалась галопом, держа меч наготове.

Кошмарное войско мертвых зверей внимательно следило за всадниками, пока те проезжали мимо, провожая их пристальными взглядами пустых глазниц. Словно по команде, все как один, они бросились вслед за лошадьми, точно вдруг разом проснулись их закостенелые инстинкты. Чудовища молча преследовали своих жертв, огибая пламя и смыкаясь за спинами лошадей единой массой, заполоняя собой всю дорогу. Они молча гнались по пятам – поток мертвых тел, жаждущих вкусить свежей крови и плоти.

– Они догоняют нас! – закричала Хальд.

– Смотри вперед, ведьма! – оборвала ее Песнь Крови. – Мы должны быть уже очень близко от гор! Ищи скалу или пещеру! Заклятие Нидхегга может потерять силу возле входа в Нору!

– Ты на это надеешься? – засомневалась Хальд и, еще раз обернувшись, содрогнулась от того, с какой скоростью эта молчаливая рать приближается к ним.

Ведьма снова обратила все внимание на дорогу впереди. Ее лошадь нутром чувствовала смертельную опасность, нагонявшую их сзади, и это придавало несчастному животному сил, чтобы ускорить шаг.

Хальд все еще держала поводья лошади убитого воина, ведя ее за собой. Но теперь старый конь очень сильно отстал, не в силах бежать быстро. В результате лошадь Хальд оказалась самой последней. Неожиданно старый конь споткнулся и выдернул поводья из рук ведьмы. Ее собственная лошадь, почуяв свободу, рванула вперед с немыслимой силой, подальше от смертельного ужаса, преследовавшего ее.

Оглянувшись назад, Хальд увидела волну мертвых тварей, молча накативших на коня. Она заметила, как старый боевой конь доблестно отбивался копытами. Мощные удары размозжили несколько черепов нападавших прежде, чем волна мертвых тел погребла благородное животное под гнилыми костями. Уже валясь на бок, конь заржал от боли, корчась в предсмертной агонии.

Хальд посмотрела вперед и выругалась. Она вдруг подумала, что и старый воин и его благородный конь, оба они отдали свои жизни в битве против Нидхегга. Через секунду звуки затихли, и, бросив еще один взгляд назад, она увидела, что волна мертвых тел снова возобновила преследование.

– Местность меняется! – закричала Хальд. – Деревья становятся тоньше и впереди высятся скалы!

– А пещера? – выкрикнула Песнь Крови, теперь она видела в смутном свете луны неясные очертания скал впереди.

– Нет еще! – ответила Хальд. Она снова посмотрела назад и увидела, что преследовавшие их твари почти догоняют.

Они уже были в опасной близости от лошадей, особенно от коня Вельгерт. Еще несколько прыжков, и одна из троллевидных обезьян сможет дотянуться до нее своей длинной рукой.

– Быстрей, Вельгерт! – предупредила Хальд. – Песнь Крови! Сделай что-нибудь! Еще Огня Тьмы! Они уже почти добрались до Вельгерт!

Выругавшись, воительница собрала остатки энергии и принялась повторять заклинание Огня богини Хель.

Вельгерт пришпоривала свою лошадь, не жалея сил, однако истощение и рана, которую животное получило еще раньше, сказывались. С каждым шагом она бежала все медленнее и медленнее.

– Вельгерт! – закричала Хальд, вонзая пятки в бока собственного коня. – Справа! Обезьяна! Она тянется к тебе!

Вельгерт направила меч направо и чуть назад. Лезвие прошло сквозь что-то мягкое и податливое, не видное в темноте. Холодные капли брызнули в лицо женщине. В нос ударил запах гниющей плоти. Передернувшись всем телом от отвращения, она продолжала наносить удары мечом, пока ее лезвие не стало со свистом проноситься по воздуху.

Неожиданно луч багрового света ударил от Песни Крови назад, едва не задев Вельгерт. Он врезался в ряды мертвых зверей. Твари замедлили бег, когда прямо перед ними вспыхнули ярким пламенем их же сородичи. Они молча отступили, едва и сами не попав в этот костер.

Воительница опустила левую руку и схватилась за седло, все еще крепко держа рукоять меча. Это заклинание отняло у нее последнюю энергию, и теперь она изнемогала от усталости, едва не теряя сознание.

Узкая тропинка наконец выбралась из леса, в свете луны, освещавшей окрестности, было хорошо видно, что она вела к краю выступа скалы, который выдавался из горного массива. Он находился всего в нескольких полетах стрелы.

– Вот пещера! – неожиданно увидела Хальд. – И вокруг на камнях вырезаны руны! – добавила несколькими секундами позже.

Ведьма, преодолевая боль, гнала уставшее животное вперед. Еще никогда раньше ей не приходилось так долго использовать ночное видение. Она обогнула большие валуны.

Песнь Крови последовала за ней, она едва различала в темноте силуэт ведьмы и ее коня в свете луны, ее тело трясло мелкой дрожью от истощения и усталости. Следом за подругой ехала Вельгерт с Торфинном.

Хальд на секунду глянула назад и увидела, как три полуразложившихся волка почти догнали лошадь Вельгерт. Она хотела крикнуть и предупредить ее, но тут вдруг обнаружила, что несется в сумраке призрачного лунного света, почти ничего не видя перед собой, как и другие.

– Фрейя! – воскликнула она, безуспешно стараясь вернуть себе ночное зрение. – Я не могу заставить заклинание работать снова!

– Мы спасены! – воскликнула Песнь Крови. – Придержите коней! – приказала она, натянув поводья и заставив своего коня перейти на медленный шаг. Ее измученное и усталое тело трясло от напряжения. Она оглянулась и не увидела в свете луны никакого движения, это подтвердило ее догадки.

Хальд не подчинилась приказу, и секундой позже мимо Песни Крови пронеслись Торфинн и Вельгерт.

– Да остановитесь же, проклятье на ваши головы! – скомандовала воительница, и этот обычный крик едва не заставил ее свалиться с седла без сознания. Она остановила коня и с трудом спешилась. Затем опустилась на колени, вложила меч в ножны и легла на землю. Ей совсем не хотелось засыпать, она даже не хотела закрывать глаза, но как ни боролась с усталостью, ничего не могла поделать.

Песнь Крови слышала, как остальные замедлили скачку чуть дальше, в конце концов, подчинившись ее приказу, а затем приближающееся цоканье копыт подсказало ей, что они возвращаются. А потом она уже больше ничего не слышала. Она провалилась в пустоту, глухую и черную. Физическое истощение наконец сломило ее силу воли.

Спешившись, все остальные обнаружили воительницу, лежавшую прямо на земле, растянувшись, точно на мягкой постели. Она спала.

– Это заклинание, вызывающее Огонь Хель, без сомнения, потребовало от нее слишком много сил, – пояснила Хальд. – Должно быть, мы находимся очень близко от пещеры, раз магия карликов сумела нас защитить, – продолжала она со знанием дела. – Это объясняет, почему мое ночное зрение вдруг исчезло и почему эти мертвые твари перестали нас преследовать.